Эльфийские войны

– Эти проклятые бури не прекратятся еще несколько недель, – сказал разведчик, – и я сомневаюсь, что до этого времени ты сможешь послать кого-либо на поиски. Я уверен, она в безопасности, укрылась на какой-нибудь ферме.

Но в голосе его не было уверенности. Сам Кит-Канан тоже потерял оптимизм и уже не знал, что думать. Все указывало на то, что Сюзина покинула лагерь по доброй воле. Почему? И почему он не чувствует огорчения?

– Ты упомянул о своем оруженосце. – Парнигар мягко сменил тему. – Как дела у этого юноши?

– Он полон энергии, ничего не могу сказать. Мои доспехи уже сто лет так не сверкали!

– А когда мы выступим…

– Ему придется меня сопровождать, – ответил Кит. – Но я не пущу его на передовую. У него недостаточно опыта, чтобы сражаться.

– Да уж, – проворчал старый воин и исчез в ночи.

– Достаточно, кучер. Дальше я пойду пешком.

– Госпожа? – Кучер, открыв Сюзине дверь, озабоченно взглянул на нее. – Здесь вокруг полно разведчиков армии Эргота. Они обязательно найдут тебя.

«На это я и рассчитываю», – мысленно ответила Сюзина.

– Я тронута твоей заботой, но поверь мне, со мной все будет в порядке.

– Я думаю, что генерал будет…

– Генерал не будет сердиться, – твердо ответила она.

– Хорошо. – Он согласился с явной неохотой, но помог ей спуститься на землю. Карета остановилась на краю грязной дороги. Несколько широких тропинок вели в лес.

Сюзина была довольна хорошей дорогой. Ни зрение, ни ноги не позволили бы ей преодолеть трудную тропу. Она обернулась к кучеру, который верно служил ей, больше недели путешествуя вместе с ней по степи. Зеркало, сейчас спрятанное в коробке у нее на поясе, указывало им путь, позволяя избежать встречи с вражескими патрулями. Единственная вещь, которую женщина взяла с собой, покоилась в кошеле у пояса – это был узкий кинжал. Она не собиралась возвращаться, но говорить об этом кучеру было нельзя.

– Подожди здесь два часа, – приказала она. – К тому времени я вернусь. Я хорошо знаю эти леса. Здесь есть места, которые мне хочется снова увидеть.

Кивнув и нахмурив брови, кучер взобрался на свое сиденье и смотрел ей вслед, пока она не исчезла за деревьями. Сюзина спешила изо всех сил, насколько ей позволяли старые ноги, но все равно ей потребовалось больше часа, чтобы пройти две мили. Она безошибочно миновала множество развилок, уверенная, что зеркало указало ей верный путь.

Когда она прошла вторую милю, дорогу ей преградил воин в доспехах, вооруженный арбалетом.

– Стой! – крикнул он, поднимая оружие, с удивлением глядя на одинокую старую женщину, подходившую к штаб-квартире армии Эргота.

– Рада, что ты вышел меня встретить, – вежливо произнесла Сюзина. – Проводи меня к генералу Гиарне.

– Ты хочешь увидеть генерала?

– Мы… старые друзья.

Озадаченно качая головой, стражник, тем не менее, провел Сюзину немного подальше по тропе, на небольшую поляну. Луг почти полностью был скрыт кронами высоких вязов – Сюзина знала, что они закрывают лагерь с воздуха.

– Генерал там, – человек указал на небольшой домик на краю поляны. Вход охраняли двое стражников, вытянувшихся по стойке «смирно» при ее приближении.

– Она хочет видеть генерала, – объяснил воин с арбалетом, пожимая плечами.

– Обыскать ее? – спросил мускулистый воин с алебардой, и по ссутуленной спине Сюзины пробежала дрожь. Она вспомнила о кинжале в своем кошеле.

– Не нужно.

Сюзина узнала глубокий голос, донесшийся из-за дверей. Караульные расступились, пропуская Сюзину внутрь.

– Ты вернулась ко мне.

Мгновение Сюзина стояла неподвижно, моргая и пытаясь привыкнуть к полутьме. Затем рядом шевельнулась массивная фигура в черном плаще, и она узнала его – узнала его движения, его запах, его наводящее ужас присутствие.

Она застыла в изумлении – все рассказы, которые она слышала, видения, показанные ее зеркалом, оказались правдой. Перед ней стоял генерал Гиарна. Она знала, что сейчас ему, по меньшей мере, семьдесят лет, но он выглядел точно так же, как сорок лет назад!

Он шагнул к ней. Сюзина почувствовала те же отвращение и страх, которые были ей так хорошо знакомы когда-то, когда он приближался к ней, пользовался ею. Пальцы ее медленно сомкнулись на рукоятке кинжала. Человек навис над ней, глядя на нее со снисходительной усмешкой. Она взглянула ему в глаза и увидела ту же пустоту, воспоминания о которой до сих пор наводили на нее ужас.

И тогда она, вытащив нож, сделала выпад. «Почему он смеется?» – удивилась она, направляя острие кинжала в открытое горло. Гиарна и не пытался защищаться.

Коснувшись кожи, клинок с сухим треском сломался у рукояти. Бесполезный кусок железа упал на пол у ног Сюзины, которая не верила своим глазам.

На горле генерала Гиарны не осталось и царапины.

Лишь после возвращения Парнигара и его отряда разведчиков Кит-Канан получил важную информацию о расположении вражеских частей. Старший сержант, промокший до нитки после девятидневного похода, вернувшись в форт, сразу же отправился с докладом к Кит-Канану.

– Мы подобрались к их флангам, – сообщил Парнигар. – Там полно патрулей, как мух на дохлой лошади. Они схватили двоих наших, а остальные едва ускользнули.

Кит, поморщившись, покачал головой. Даже после сорока лет войны он воспринимал смерть каждого эльфа, находившегося под его командованием, как личное несчастье.

– Мы не смогли пробраться в главный лагерь, – объяснил Парнигар. – Там слишком много охраны. Но, судя по числу патрулей, я сказал бы, что там находится ставка Гиарны.

– Спасибо тебе, что пошел на такой риск, друг мой, – наконец вымолвил Кит-Канан. – Я прошу тебя об этом слишком часто.

Парнигар устало улыбнулся.

– Я буду воевать до конца – каким бы он ни оказался! – Долговязый воин нерешительно кашлянул. – Есть… кое-что еще.

– Да?

– Недалеко от вражеских линий мы нашли кучера госпожи Сюзины.

Кит-Канан, охваченный внезапным страхом, поднял голову.

– Он был… он жив?

– Был. – Парнигар покачал головой. – Его схватил патруль, и ему удалось сбежать. Его тяжело ранили в живот, но он смог доползти до дороги. Мы обнаружили его там.

– Что он тебе рассказал?

– Он не знал, где она. Он высадил ее у дороги и она ушла по тропе в лес. Мы обыскали окрестности. Там больше охранников, чем где-либо, так что мне кажется, поблизости располагается штаб-квартира.

Неужели она вернулась к Гиарне? Кит-Канан чувствовал невысказанный вопрос Парнигара. Нет, она ни за что не предаст мужа.

– Ты можешь показать мне это место? – настойчиво спросил эльфийский главнокомандующий.

– Разумеется.

Кит сочувственно вздохнул:

– Сожалею, что тебе придется снова отправляться в путь, но, возможно…

Парнигар отмахнулся от объяснений:

– Я буду готов, когда ты скажешь.

– А сейчас иди домой. Мари так долго ждет тебя, – приказал Кит-Канан, вспомнив, что Парнигар насквозь мокрый. – У нее, наверно, найдется для тебя сухая одежда.

– Сомневаюсь, что она захочет меня одеть! – Многозначительно усмехнулся Парнигар.

– Быстрей к жене, пока она не состарилась, поджидая тебя!

Шутка была неудачной, но Парнигар, уходя, выдавил улыбку.

Поздняя весна, Сильваност

Герматия смотрелась в зеркало. Она была молода и прекрасна… но что толку? Она была одинока.

На глазах выступили горькие слезы. Резко отвернувшись, она поднялась, но тут взгляд ее упал на кровать. Вид ложа, укрытого балдахином, застеленного стеганым одеялом, причинял ей не меньшую боль, чем отражение в зеркале. Десятки лет Герматия спала на этой кровати одна.

А теперь и ее ребенка отослали от нее. Гнев по-прежнему бушевал в ее груди, тот же гнев, что превратил двухнедельное путешествие обратно, в Сильваност, в безмолвную пытку для Ситаса. Он сносил ее ярость, не позволяя себе обращать на нее внимания, и Герматия поняла, что он победил.

Ванести был далеко, он служил рядом с дядей, там, на фронте, среди опасностей! Как мог ее муж допустить это? Какая извращенная жестокость могла заставить его так мучить свою жену? Она думала о Ситасе как о постороннем. Близость, ненадолго возникшая между ними когда-то, исчезла, унесенная тяготами войны.

Мысли ее внезапно перенеслись к Кит-Канану. Как он похож на Ситаса – и какие они разные! Герматия вспоминала их страстный роман как самое лучшее время в своей жизни. До того момента, как ее избрали в жены будущему Звездному Пророку, жизнь ее была подобна неистовому вихрю.

Затем была помолвка – Герматия из клана Дубовых Листьев выходит замуж за Ситаса, потомка Сильваноса! Она вспомнила, как Кит-Канан умолял ее – он умолял! – остаться с ним, бежать из города. Она смеялась в ответ, словно он сошел с ума.

Но теперь Герматия понимала, что безумной была тогда она. Она осознала, что престиж, положение в обществе и комфорт никогда не заменят ей того счастья, которое она бросила на ветер.

Она ясно помнила тот единственный раз после ее замужества, когда они с Кит-Кананом были вместе. Это больше не повторилось – совесть не позволяла Кит-Канану предавать брата. Долгие годы он избегал ее и чувствовал себя неловко, когда необходимость сводила их.

Покачав головой, Герматия подавила слезы. Ситас был во дворце. Она пойдет к нему и заставит его вернуть сына домой!

Она нашла мужа в кабинете – он изучал документ с золотой печатью клана Дубовых Листьев наверху страницы. При ее появлении Ситас поднял глаза, моргнув от удивления.

– Ты должен отозвать Ванести домой, – выпалила Герматия, пристально уставившись на него.

– Я этого не сделаю!

– Неужели ты не понимаешь, как много он для меня значит? – Герматии пришлось сделать над собой усилие, чтобы не закричать. – Он нужен мне здесь, рядом. У меня больше никого нет.

– Мы это уже обсуждали. Парню полезно выбраться из дворца, пожить среди солдат! Кроме того, Кит позаботится о нем. Ты что, не доверяешь ему?

– А ты ему доверяешь? – Обвинительные слова сами собой сорвались с уст Герматии.

– Почему я должен в нем сомневаться? Что ты имеешь в виду? – В ее голосе было что-то такое, что заставило Ситаса вскочить на ноги. Он подозрительно взглянул на нее.

Женщина отвернулась, внезапно успокоившись. Теперь инициатива была на ее стороне.

– Что ты имела в виду, спрашивая, доверяю ли я ему? – Голос Ситаса был ровным, холодным. – Разумеется, доверяю!

– Один раз ты уже оказался слишком доверчивым.

– Я знаю, что ты его любила, – продолжал Пророк. – Мне известно, что до нашего брака ты была его возлюбленной. Я знаю даже, что он просил тебя отправиться с ним в изгнание.

– Лучше бы я сбежала с ним! – внезапно обернувшись, выкрикнула жена.

– Ты все еще любишь его?

– Нет. – Она сама не знала, правда ли это, – Но он меня любит.

– Чушь!

– Один раз, давно, он приходил ко мне в спальню. И остался до утра. – Герматия солгала, потому что так было удобнее. Муж не должен знать, что это она пришла к Кит-Канану в комнату.

Ситас шагнул к ней.

– Почему я должен тебе верить?

– А зачем мне лгать?

Размахнувшись, он звонко ударил ее по лицу, и она, споткнувшись, отлетела к двери. С пылающим лицом женщина поднялась, уставившись на него обжигающим взглядом.

– Ванести останется на фронте, – заявил Ситас, и она, повернувшись, выбежала из комнаты.

Он подошел к окну, едва сознавая, что делает, и взглянул на запад, удивляясь, как это случилось, что брат стал ему совсем чужим.

– Ты думала, что сможешь прийти сюда и убить меня? – Генерал Гиарна снисходительно смотрел на Сюзину. Женщина прислонилась к закрытой двери. Она подобрала сломанный кинжал, но теперь он стал бесполезен – врага нельзя было ранить. Над лагерем разразилась очередная гроза, прогремел гром.

– Твоя смерть стала бы самым счастливым событием для всего Кринна! – Она говорила храбро, но мысли ее сковал страх. Как она могла быть такой глупой – прийти сюда одна, думая, что сможет одолеть этого жестокого воина? Теперь она превратилась в его пленницу.

Сердце Сюзины сжалось при мысли о страшных пытках, которые применял этот человек, чтобы заставить пленных заговорить. А жена его главного врага могла дать ему самые ценные сведения.

Генерал от души рассмеялся, уперев руки в бока и откинувшись назад, словно молодой человек.

– Тебе бы следовало знать, что меня не так легко убить.

Сюзина пристально взглянула на него.

– Помнишь последний вечер генерала Барнета?

Она бы никогда не смогла забыть это жуткое, съежившееся тело, которое генерал Гиарна отбросил прочь, словно пустую оболочку, высосав из него жизнь.

– Я обязан своим могуществом таким силам, которые ты даже не можешь себе представить!

Он возбужденно зашагал по комнате, глядя на нее.

– Существуют боги, покровительствующие сильным людям, боги, имена которых произносят лишь шепотом, глухой ночью, чтобы не напугать детей!

Генерал Гиарна резко обернулся, сосредоточенно нахмурив лоб.

– Это Моргион, бог болезней и распада. И уверяю тебя, его можно подкупить! Я плачу ему чужими жизнями, и он не трогает мою плоть! Есть и другие – Хедукель, Саргоннас! И, разумеется, – понизив голос и вздрогнув, он взглянул на Сюзину, – Владычица Тьмы, сама Такхизис! Говорят, что она изгнана, но это неправда! Она терпелива и щедра. Она дарует могущество тем, кто заслужит ее благосклонность!

Это могущество и есть сама жизнь, во всех ее проявлениях! Оно позволяет мне оставаться молодым и сильным, в то время как остальные стареют и умирают!

Гиарна посмотрел женщине прямо в глаза, и в голосе его прозвучало искреннее огорчение:

– Ты могла бы разделить со мной эту жизнь! Ты была могущественной женщиной. Ты стала бы для меня подходящей спутницей! И кто знает, в один прекрасный день мы смогли бы править Эрготом!

– Твое безумие пожирает тебя, – ответила Сюзина.

– Это не безумие! – прошипел он. – Ты не можешь убить меня. Ни один человек не может повредить мне! Ни гном, ни эльф. Никто не может отнять у меня жизнь!

Генерал Гиарна беспокойно расхаживал взад-вперед. Внезапно начался дождь и мерно застучал по крыше, заставив его повысить голос.

– Я не только остаюсь молодым и энергичным, я еще и неуязвим! – Он хитро покосился на нее. – Я даже приказал своим людям захватить в плен грифона, чтобы поглотить его, перенять его силу. И теперь даже эти чудовища – проклятие этой бесконечной войны! – не в состоянии причинить мне вреда. Но довольно болтать.

Внезапно Гиарна стал грубым. Схватив ее за руку, он подтащил ее к креслу и швырнул в него.

– Мои шпионы сообщают, что Гончие готовятся к наступлению. Они двинутся сюда, к моей ставке, потому что им стало известно о нашей предполагаемой засаде на грифонов.

Сюзина безмолвно глядела на него.

– Без сомнения, тебе известен их маршрут. Ты расскажешь мне. Будь уверена, ты расскажешь мне все. Я просто уберу засаду и тогда одержу победу, которая так долго не давалась мне в руки.

Страх горячей волной захлестнул Сюзину. Она действительно это знала! Много раз она присутствовала на совещаниях Кит-Канана и Парнигара. Офицеры не обращали на нее внимания, думая, что она не слушает, но из любопытства она прислушивалась к разговорам и запомнила большинство деталей.

– Вопрос лишь в том, – в глубоком голосе Гиарны зазвучало предупреждение, – расскажешь ли ты мне сейчас или потом?

Мысль ее работала четко. Она слышала стук дождя по деревянной крыше. Она подумала о детях и муже, и затем решение пришло.

Выход был – она могла спастись! Но следовало действовать быстро, не размышляя.

Ее окровавленные пальцы, по-прежнему сжимавшие клинок, резко дернулись, Гиарна заметил движение, и на лице его мелькнуло легкое раздражение. Ведь старая карга знает, что не сможет его убить!

Его. В это мгновение он понял свою ошибку – острие кинжала вошло в горло Сюзины. Из раны фонтаном хлынула ярко-красная кровь, заливая генерала, а тело старой женщины осело на пол у его ног.

Однозубый шел вперед, не обращая внимания на очередную грозу. Его путь, неслыханно длинный для горных великанов, вел через отроги его родных гор, через сотни миль равнинных земель.

Как они могут здесь жить? Он не мог представить себе жизни без уютных горных вершин. Среди поросших травой открытых пространств великан чувствовал себя уязвимым, беззащитным.

Разумеется, путь ему облегчало то, что встречное население в панике разбегалось при виде его, оставляя ему похлебку, кипящую на плите, и холодное молоко, хранившееся в сырых подвалах.

Великан по-прежнему не знал, зачем он отправился в путь и какова его цель. Но ноги легко несли его вперед, и миля за милей оставались позади. Он снова почувствовал себя молодым, энергичным, как десятки лет назад.

Им двигала мысль о том, что его жизненный путь еще не завершен. Он знал, что в конце дороги он встретит свою судьбу.

Неделю спустя

Потоки дождя заливали грифона и его всадника, но оба продолжали двигаться вперед сквозь бурю. Хотя рассвет наступил несколько часов назад, горизонт был едва виден – так плотно его укрывало серое одеяло туч. Аркубаллис летел низко, высматривая место для приземления, еще ниже припадая к земле при неожиданных ударах молнии, которые словно были небесным предупреждением.

Наконец Кит-Канан обнаружил его – небольшой домик посредине хутора, в конце тропы, по которой, по словам кучера, ушла Сюзина. Парнигар указал ему начало дороги, в двух милях отсюда, но он два раза пролетел над этим участком. Ветви деревьев так густо переплетались, что он не заметил просвета.

Тропа начиналась более чем в двух милях отсюда, и Сюзина не могла уйти далеко. Однако вокруг него простирался лишь безмолвный лес. Это было именно то место.

Аркубаллис быстро пошел вниз, камнем упав между ветвей могучих вязов. Подогнув ноги, он сел на землю, и Кит схватился за меч.

Дверь домика была приотворена и хлопала на ветру. Земля во дворе превратилась в грязь под копытами множества лошадей. Черные ямы указывали места, где располагались кухонные очаги, но теперь от них остались лишь кучки мокрой золы.

Кит-Канан осторожно слез на землю и подошел к домику. Распахнув дверь, он увидел единственную комнату, где царил страшный беспорядок. Перевернутые столы, поломанные стулья, кучи брошенной одежды, всевозможный мусор создавали картину разрушения.

Он начал шарить среди обломков, расшвыривая ногами вещи и отодвигая мебель свободной рукой, по-прежнему держа наготове меч. Он не нашел ничего достойного внимания, но, добравшись до дальнего угла, он увидел то, что искал.

По спине Кит-Канана пробежала дрожь – он узнал деревянную коробку, в которой Сюзина хранила свое зеркало. Опустившись на колени, он вытащил ее, отбросив в сторону покрытую плесенью попону. Он открыл коробку, и на него глянуло его собственное отражение. Зеркало осталось целым.

Затем на глазах у Кит-Канана изображение в зеркале поблекло, задрожало, и внезапно возникла совершенно иная картина.

Он увидел человека в черном плаще, верхом на темной лошади, скачущего под дождем во главе колонны солдат. Армия людей выступила в поход. Кит-Канан не узнавал местности, не мог различить сквозь туман никаких признаков того, где они находятся. Но он понял, что люди движутся.

Очевидно, предполагаемая засада Крылатых Всадников была раскрыта, и все следовало отменить. Но куда же направляются люди? На какое-то ужасное мгновение Киту представился Ситэлбек, практически беззащитный – почти весь гарнизон выступил в поход вместе с Гончими. Неужели генерал Гиарна осмелился пойти на это?

Еще более ужасная мысль пришла ему в голову. Неужели Сюзина предала его, открыла их планы главнокомандующему Эргота? Может быть, враг направляется в неизвестное место, чтобы устроить новую засаду? Кит-Канан не мог заставить себя поверить в это, но несомненно было, что она приходила сюда, в ставку командования вражеской армии.

Где же Сюзина? Инстинктивно он уже догадался об этом.

Кит угрюмо взобрался на Аркубаллиса и взлетел, направляясь на восток, к ударной группе своей армии, которая по его приказу двигалась на запад, чтобы захватить врасплох вражеский лагерь. Теперь он понимал, что необходимо придумать что-то новое – и быстро.

После двухдневных поисков гордый грифон, наконец, приземлился на сырой поляне, где Кит заметил эльфийский флаг.

Здесь он нашел Парнигара, Ванести и остальной штаб Гончих. Их сопровождали несколько дюжин телохранителей, и они старались идти примерно в центре колонны. Из-за плохой погоды армия разделилась на несколько частей, и небольшой отряд в эту ночь оказался в изоляции.

– Они снялись с лагеря, – без предисловий объявил Парнигар.

– Знаю. Основной лагерь покинут. Тебе не удалось выяснить, куда они направились?

Ответ Парнигара подтвердил самые худшие опасения Кита.

– Похоже, на восток. Следы, как обычно, ведут в разных направлениях, но, по-видимому, в паре миль от стоянок все они повернули на восток.

И снова Кит-Канан подумал о беззащитной крепости среди равнин, в сотне миль отсюда.

– Мы не можем напасть на них? – спросил Ванести, будучи больше не в силах сдерживаться.

– Ты остаешься здесь! – рявкнул Кит-Канан и обернулся к Парнигару. – Утром мы направимся на поиски.

– Что? И оставите меня здесь одного? Среди чистого поля? – негодовал Ванести.

– Ты прав, – со вздохом признал Кит. – Тебе придется пойти с нами. Но ты будешь делать только то, что я скажу!

– А разве я когда-нибудь поступал иначе? – лукаво усмехнулся юноша.

Генерал Гиарна ссутулился в седле среди десятков тысяч марширующих солдат. Армия Эргота, словно чудовищная змея, ползла на восток, к Ситэлбеку. Разведчики скакали впереди в поисках признаков Гончих, образуя тридцатимильную дугу. Гиарна хотел встретиться со своим врагом в открытом бою, пока погода не изменилась, надеясь, что гроза помешает действиям эльфийской крылатой кавалерии. За эти годы Крылатые Всадники причинили ему немало хлопот, и он предпочел бы битву без участия грифонов.

Даже в самых смелых мечтах он не рассчитывал на такую ужасную погоду. За день до этого над обозом с продовольствием пронесся ураган, погибло более тысячи человек, был уничтожен недельный запас провизии. И теперь значительная часть его армии блуждала по окутанным мраком равнинам, потеряв своих. Каждый день внезапно ударявшие молнии уносили жизни десятков человек или делали их калеками.

Генерал и не подозревал, что, в то время как он наступал на восток, эльфийская армия с трудом тащилась в противоположном направлении, в каких-нибудь двадцати пяти милях севернее. Гончие искали лагерь людей. Обе армии двигались вперед, маршируя на расстоянии выстрела друг от друга, не подозревая о присутствии врагов.

Генерал Гиарна взглянул налево, на север. Там что-то было! Он чувствовал это, хотя ничего не видел. Интуиция подсказывала ему, что нечто, притягивавшее его, находится на расстоянии многих миль.

– Там! – воскликнул он, внезапно подняв руку в черной перчатке и указывая на север. – Мы должны атаковать! Немедленно! Как можно быстрее!

Несколько отрядов услышали приказ. Подчиняясь командам своих старших сержантов, они начали неуклюже разворачиваться налево, готовясь нанести удар на север, навстречу пелене дождя и града – в приближающейся темноте. Остальные ничего не услышали. В результате этих маневров армия расползлась на расстояние вдвое большее, чем рассчитывал Гиарна, и между соседними бригадами образовались значительные промежутки, что окончательно запутало и без того сложную картину.

– Вперед, будьте вы прокляты! – яростно крикнул генерал. Над его головой сверкнула молния, и по небу рассыпались огненные стрелы. Вокруг гремел гром, и казалось, что мир рушится.

Но огромные отряды продолжали невыносимо трудное движение – утомленные люди изо всех сил старались выполнять истерические приказы Гиарны.

Но он не мог ждать. Что-то влекло его, как охотничью собаку манит запах дичи. Он вонзил острые шпоры в бока своей черной лошади и, отделившись от отряда, понесся вперед, обгоняя своих солдат. Один.

Потоки теплого воздуха неслись над ледяными волнами океана Турбидус, находившегося к югу от Эргота, поглощая влагу и поднимая ее ввысь. Капли воды образовывали гигантские черные тучи, вздымавшиеся все выше и выше, до тех пор, пока с земли уже нельзя было заметить их границ, скрывшихся в бесконечных небесных просторах.

Сверкали молнии, сначала в виде редких вспышек ослепительного света, затем они становились все яростнее, били чаще, превращаясь в сплошные стены огня, низвергавшиеся из разрывов в пелене туч. Воды океана бушевали, гонимые неистовым ветром.

Потоки воздуха закручивались, формируя смерчи. Смерчи уплотнялись, образуя узкие воронки, и скоро над морем вытянулся фронт циклонов, превратив его в сплошной пенный водоворот. Гигантские волны неслись к берегу, а сверху их хлестали потоки дождя.