Ральф 124С41+

Ральф поднял Фернанда на ноги и прислонил к стене, но тот бессильно съехал по ней и растянулся на полу. Досадуя на задержку, Ральф отправился на поиски воды и, обнаружив полный кувшин в лаборатории Фернанда, решительно вылил содержимое ему на голову. Это дало желаемые результаты; Фернанд пришел в себя и через несколько минут подробно рассказал, как все произошло.

– В тот вечер я усыпил хлороформом не только вас, но и Элис, а мой друг Поль 9В 1261 занялся вашим водителем. Мы перенесли Элис в нашу машину и полетели в предместье Нью-Йорка, где стоял мой межпланетный корабль, готовый к полету. На его борту ждала нанятая для Элис горничная. Лайлетта помогла нам перенести Элис на корабль и там взяла ее под свою опеку. Через несколько секунд космолет взмыл.

Когда мы достаточно удалились от Земли, я закрепил штурвал управления и помог горничной привести Элис в чувство. Едва осознав, где находится, та закатила мне пощечину и набросилась на меня, как дикая кошка. – Это воспоминание вызвало у Фернанда кривую усмешку.

– Продолжай! – рявкнул Ральф.

– Примерно через час, когда наш корабль мчался со скоростью семьдесят тысяч миль в час, бешено зазвонил радиосигнальный аппарат. Я настроил его и услышал очень слабый, задыхающийся голос, доносящийся откуда-то из пустоты. Мне удалось разобрать, что где-то недалеко находится космолет с двумя мужчинами и четырьмя женщинами на борту. У них быстро подходит к концу запас кислорода из-за порчи вырабатывающих его химикатов. Эти бедняги просили одолжить им немного кислорода, чтобы долететь до Земли. Иначе бы их ждала верная гибель.

Мне не угрожала погоня в ближайшие часы, даже если бы вы узнали, что Элис похищена мной, поэтому я решил помочь терпящим бедствие и тотчас же дал им об этом знать. Пройдя в кабину, я определил при помощи телескопа местоположение космолета. Затем переключил антигравитатор и быстро приблизился к этому кораблю.

Мы протянули соединительную трубу. Как только была достигнута герметичность стыков, я пополз по ней, но едва просунул голову в люк на ее противоположном конце, как меня схватили за шею и втащили в кабину. Тщетно я пытался бороться – меня держали железные руки марсианина Ллизанора! Сопротивляться этому семифутовому великану так же бесполезно, как и тигру.

Он не сказал ни слова, только пристально глядел на меня огромными глазами. Затем втащил в тесную кабину, надел наручники и ушел, заперев за собой дверь. Примерно через четверть часа вернулся, и на этот раз его глаза светились торжеством. Марсианин поднял меня и протолкнул через трубу в мой корабль, а там, затащив в машинное отделение, на моих глазах тяжелым молотком разбил вдребезги шесть антигравитаторов. Корабль стал неуправляем – теперь он мог лететь только в одну сторону. Марсианин не забыл поломать все запасные части, лишив меня возможности произвести в пути починку.

Покончив с этим, Ллизанор схватил меня за ворот и сказал; «Я перехватил твое письмо Полю 9В 1261; я следил за тобой. Приятель, ты, очевидно, забыл про меня, когда похищал Элис. Ни ты, ни сумасшедший ученый Ральф 124С 41+ ее не получите. Уж лучше я ее убью! Никто, кроме меня, не будет обладать ею. Не знаю, почему я оставляю тебе жизнь – пожалуй, ты просто не стоишь того, чтобы с тобой возиться. Твой корабль в таком состоянии, что ты не сможешь меня преследовать, а когда тебя найдут – если это вообще случится, – будет слишком поздно».

«Великий боже! – воскликнул я. – Неужели ты намерен похитить беспомощную земную девушку?»

«Ты сделал это сам… А я по крайней мере ее люблю!» – С этими словами марсианин приложил к моему лицу платок, пропитанный неизвестным мне снотворным средством, и это все, что я помню.

Должно быть, я пролежал без сознания шесть-семь часов, а когда очнулся, еще лишь через час сумел восстановить в памяти случившееся. Ллизанор снял с меня наручники, но я был так же беспомощен, как если бы оставался скованным. Вероятно, я задремал, а придя в чувства и выглянув наружу, увидел ваш приближающийся корабль. Вот и все, что я могу рассказать.

Ральф слушал ошеломляющее признание с растущей тревогой. Он достаточно знал характер марсиан, чтобы понять: Элис находится в руках человека, который, раз уж жребий брошен, не остановится ни перед чем. Ллизанор безнадежно, самым отчаянным образом влюблен. Было легко заключить, что он, случайно перехватив письмо Фернанда к Полю с изложением преступного плана, обезумел от горя и решил вмешаться. Возможно, сначала марсианин хотел вызволить девушку и вернуть ее на Землю, но затем сообразил, что его скорее всего не станут преследовать и после не смогут разыскать, и поддался всепоглощающей страсти.

Но куда он мог направиться? Конечно, не на Венеру: она почти целиком заселена выходцами с Земли и законы на обеих планетах одинаковы. На Марс? Возможно, но маловероятно, хотя в секте Ллизанора наверняка нашелся бы друг, способный тайно совершил обряд марсианского бракосочетания. Но даже если так, куда бы похититель увез свою невольницу-супругу? Им бы не позволили остаться на Марсе; их бы не приняла ни Земля, ни Венера.

Меркурий с его раскаленной атмосферой отпадает сам собой. На двух спутниках Марса отсутствует атмосфера…

Остаются только астероиды.

При этой мысли Ральф взвился на ноги.

– Какого же дурака я свалял, что не подумал о них сразу! – воскликнул он. – Ллизанор, несомненно, укроется на одной из малых планет, и тогда я потеряю Элис навсегда. Во что бы то ни стало надо обнаружить и догнать его корабль, пока не поздно.

Ральф в бешенстве повернулся к Фернанду, который все еще лежал скорчившись:

– Я хочу предоставить тебя судьбе, уготовленной марсианином. Видит бог, ты заслужил гораздо худшего.

– Умоляю, не делайте этого! Не оставляйте меня в безвыходном положении! – взвыл Фернанд.

Ральф с презрением смотрел на него.

– Эх, ты! – сказал он насмешливо. – Даже не умеешь себя вести, как подобает мужчине! Ладно, я разверну твою машину к Земле, и ты доберешься туда часов через тридцать. Управлять твоим кораблем нельзя, но можно регулировать скорость, так что, если будешь внимателен, избежишь столкновения… Ты жалкий трус, и запомни навсегда, – добавил ученый, едва сдерживая негодование, – если когда-нибудь встретишься мне, я из тебя котлету сделаю!

Ральф отвернулся от неудавшегося похитителя и возвратился на свой корабль. Затем он изменил курс космолета Фернанда, убрал трубу, и через несколько секунд другой корабль исчез из виду.

Не теряя времени, Ральф приступил к расчетам. Их результаты показали, что полет к Марсу займет никак не меньше тридцати дней, даже если выжать из двигателей всю мощность до капли. Девяносто тысяч миль в час – это предел, быстрее лететь нельзя. И хотя Ральф был уверен, что Ллизанор не может превысить скорость восемьдесят пять тысяч миль в час, тот опережал его на шестьсот тысяч миль. Даже если двигаться быстрее его на пять тысяч миль в час, понадобится сто двадцать часов или пять земных суток, чтобы догнать.

Ральф взял курс на точку, где Марс должен был оказаться по истечении тридцати дней, а затем уселся за генератор поляризованных волн.

Прошло четыре томительных часа, прежде чем тщательные поиски в космическом пространстве дали плоды: был засечен межпланетный корабль, который, по предположению Ральфа, принадлежал марсианину. Он следовал к Марсу.

Итог вычислений неприятно удивил ученого: Ллизанор летел со скоростью не менее восьмидесяти восьми тысяч миль в час. При такой разнице в скоростях Ральф выигрывал всего лишь две тысячи миль в час, а значит, чтобы настичь марсианина, требовалось тринадцать или четырнадцать суток.

Но поскольку и марсианин не смог бы добраться до Марса меньше чем за двадцать девять дней, Ральф рассчитал, как перехватить его до истечения этого срока – конечно, если не случится нечто непредвиденное.

Ральф отлично сознавал, как важно опередить Ллизанора. Если марсианину удастся высадиться на родной планете и оттуда улететь на астероиды, дальнейшая погоня потеряет всякий смысл. Этих маленьких планет уже известно свыше четырех тысяч[15], и не хватит человеческой жизни, чтобы посетить их все в поисках похитителя и его жертвы.

А значит, надо действовать решительно и быстро.

Эти астероиды, вращающиеся на орбите между Марсом и Юпитером, почти необитаемы, хотя у более крупных из них доброкачественная атмосфера и неплохой климат, несмотря на отдаленность от Солнца.

Крупные астероиды чаще всего имеют лишь несколько миль в поперечнике, а у самого большого диаметр четыреста восемьдесят пять миль. Электромобиль, идущий со сравнительно небольшой скоростью шестьдесят миль в час, мог бы объехать такую миниатюрную планету за двадцать четыре часа.

Наиболее крупные астероиды покрыты пышной растительностью. Сила тяжести на них значительно меньше земной, и это позволяет кустам и деревьям вырастать до огромных размеров; там изобилие овощей и фруктов необычайной величины. При слабой гравитации атмосфера довольно плотная, отчасти благодаря растительности, и жизнь на крошечных планетах во многих отношениях значительно удобней и приятней, чем на Земле и Марсе.

Начался самый трудный для Ральфа этап погони. Все необходимое сделано, и он обречен на бездействие. Остается только ждать, вооружившись терпением. Больше наращивать скорость было нельзя, но ученый знал наверняка, что и Ллизанор летит на предельной.

Пока Ральф занимался расчетами, ему некогда было думать о чем-либо ином, но теперь время ползло убийственно медленно и его терзали мысли о судьбе возлюбленной, а тревога порой становилась невыносимой.

13

Бунт элис

Когда Элис усилиями Лайлетты и Фернанда была приведена в чувство, она поняла, что оказалась в плену у своего преследователя, на борту межпланетного корабля. Мысль о том, что ее осмелились так нагло похитить, вызвала настоящую бурю негодования. Она застала Фернанда в ту минуту, когда он собирался покинуть каюту Элис и возвратиться в лабораторию.

– Презренный трус! – бросала Элис ему в лицо. – Как ты смеешь держать меня здесь?! Я требую, чтобы ты доставил меня домой! Слышишь, негодяй?! Немедленно разверни космолет!

– Милая девочка, – проговорил он с усмешкой, – можешь просить о чем угодно, только не об этом. Твоя горячность меня восхищает. Тем приятнее будут позже твои улыбки.

Услышав эти слова, Элис так стремительно ринулась к нему, что он невольно отпрянул. В мгновение ока девушка проскочила мимо похитителя, сбежала по трапу и ухватилась за запор наружной двери. Фернанд кинулся за ней, призывая на помощь Лайлетту; миг спустя они уже боролись с пленницей, превратившейся в дикую кошку. Обеими руками ухватившись за большую перекладину, запиравшую наружную дверь, Элис силилась ее сдвинуть. Если бы ей удалось хоть на волосок приотворить дверь, всех троих тотчас бы разорвало в клочья. Фернанд схватил Элис за руки, опасаясь, как бы ей не удалось осуществить свой замысел и уничтожить всех.

Элис была сильна и атлетична, а отчаяние удесятерило ее силы. Однако Фернанд и Лайлета, женщина могучего сложения, одолели ее в борьбе и заставили отпустить перекладину. Как ни сопротивлялась девушка, им все же удалось запереть ее на два замка в оборудованной специально для нее каюте.

Когда Элис осталась одна, крайнее возбуждение уступило самой мрачной подавленности. Другая в ее положении заливалась бы слезами и тщетно молила о пощаде, но у Элис характер был не такого склада. Если она и боялась, Фернанд нипочем бы не узнал об этом.

С сухими глазами и закушенной губой, беспокоясь, как бы дрожь не выдала ее состояния, Элис сидела напротив двери, сжимая в ладошках единственное оружие, которое ей удалось раздобыть, – небольшую металлическую вазу с круглым утолщенным дном.

Она знала, что Фернанд вернется, но как ни была к этому готова, не сумела сдержать дрожь ужаса, когда послышался звук отпираемого замка. Она еще крепче стиснула вазу и еще сильнее побледнела, но продолжала сидеть, готовая мужественно встретить свою судьбу.

Фернанд вошел и тщательно запер за собой дверь. На его лице играла обычная ласковая улыбка, а голос звучал сладко до приторности.

– Ну, как тут наше дурное настроение? – спросил он. – Отпустило?

Элис, не отвечая, презрительно взглянула на него. При этом заметила в его руках что-то блестящее. Наручники из стилония!

На лице девушки отразился страх. Фернанд протянул к ней наручники, чтобы получше рассмотрела, и вкрадчиво произнес:

– Эта пара браслетов для тебя, золотко мое. Просто маленькая мера предосторожности. Ты что-то чересчур резво действуешь руками. Однако я не хочу обходиться с тобой грубо, дорогая. Тебе не придется их носить – при условии, что дашь обещание вести себя смирно.

Элис не сомневалась, что за дверью стоит наготове Лайлетта, и понимала, что физическое сопротивление ничего не даст. Гораздо лучше подчиниться на словах и получить относительную свободу, чем оказаться скованной и беспомощной. А еще она подумала, что в лаборатории есть яды, способные убить быстро и безболезненно. Без наручников у нее будет шанс добраться до них.

Ледяным тоном девушка отчеканила обещание, а про себя произнесла благодарственную молитву, когда Фернанд передал наручники Лайлетте.

– Элис, можешь положить свое оружие, – все так же насмешливо продолжил Фернанд. – Уверяю, в нем не возникнет надобности. Ты найдешь во мне верного рыцаря, который согласен ждать милостей своей избранницы. – Тут он резко умолк и, повернув голову в направлении лестницы, внимательно прислушался.

Из лаборатории доносились настойчивые звонки радиоприемника.

Пробормотав какое-то приказание Лайлетте, Фернанд выбежал из каюты.

Элис не знала, что происходит. Она не могла прочесть радиосигналы, но догадывалась: так поспешно броситься к аппарату Фернанда заставило нечто очень важное. Как ни напрягала девушка слух, ей не удалось ничего разобрать.

Сердце забилось в радостной надежде, когда она представила себе Ральфа, спешащего на помощь. Может, это его сигналы? Элис ни минуты не сомневалась, что Ральф летит ей на выручку. В ее темных глазах заблестела надежда.

В этот момент Лайлетта, даже не взглянув в ее сторону, заперла дверь. И Элис снова оказалась одинокой пленницей за крепкими запорами.

Тут девушка дала волю горю. Если сигналы посылает Ральф, то Фернанд, убедившись в этом, начнет искать способ сбить погоню со следа. Элис знала и то, что Фернанду за совершенное преступление грозит смертная казнь и что эта отчаянная голова не остановится ни перед чем. Инстинктивно она сознавала, что Фернанд предпочтет покончить с собой и с ней, чем отдаться в руки врага. И уж конечно, если представится возможность, он без колебаний убьет Ральфа.

От охватившей ее безысходности Элис упала на диван и зарыдала. Но вдруг вскочила на ноги и все еще всхлипывая, с глазами, широко открытыми в страхе перед неизвестным, стала прислушиваться.

Гудение машин прекратилось, и межпланетный корабль неподвижно повис в пространстве.

Замерев в ожидании, Элис стояла на середине каюты; ее сердце тревожно билось. Вдруг она услышала торопливые шаги на лестнице. Они стихли у двери, и кто-то стал шарить по ней, нащупывая замок.

Через мгновение дверь распахнулась и на пороге появился Ллизанор.

14

Под угрозой кометы

В последующие дни курс космолета Ральфа проходил на полпути между Землей и Венерой. Здесь ученому открылось зрелище, из-за которого порой резко увеличивалось количество кораблей между Землей и Марсом. Немало жителей обеих планет пускались в это далекое путешествие специально для того, чтобы полюбоваться дивной картиной.

Некоторое время космолет Ральфа летел почти параллельно орбитам обеих планет: Венера по левому борту, Земля по правому. Хотя путь лежал сравнительно недалеко от первой, ученый почти не мог ее видеть – яркие лучи Солнца мешали наблюдению. Но несколько дней спустя курс отклонился влево достаточно, чтобы Ральф мог время от времени бросить взгляд на планету исключительной красоты.

Ральф почти безвылазно работал в лаборатории, устроенной в носовой части корабля. За неделю, что продолжался полет, ученый дремал лишь урывками, в общей сложности потратив на это не более двух часов. Сон бежал от него.

Ральф сконструировал несколько деталей для прибора, который мог ему пригодиться в схватке с Ллизанором. Ученый знал, что нового врага одолеть будет куда труднее. Этот рослый марсианин сам изобретатель, он прекрасно владеет современным смертоносным оружием. Ученый полагал, что его радиоперфоратор окажется бесполезен, потому что марсиане обычно носят доспех из силония, непроницаемый для излучения радия.

Одной из первых забот Ральфа была прокладка проводов от штурвала управления в носовую башенку. Клавиши, присоединенные к их концам, он расположил в кабине на полу так, чтобы можно было нажимать на них ногами, как на педали органа. Несколько следующих дней ученый посвятил тренировке и научился управлять космолетом без помощи рук. Руки были нужны для того, чтобы регулировать аппараты, предназначенные для нападения и защиты. Такая система управления давала возможность менять курс корабля и увертываться от снарядов.

Шли дни, и беспокойство все росло. Теперь Ральф проводил наблюдения каждый час, его глаза были прикованы к индикатору. Отчаяние овладело ученым, когда он увидел, что перестал нагонять похитителя. Очевидно, марсианин прекрасно отрегулировал свой двигатель, теперь его корабль преодолевал девяносто тысяч миль в час. При такой скорости Ральф не мог его настичь. Было от чего сойти с ума!

Дни тянулись в мучительном кошмаре. Ральф сделал все возможное, чтобы увеличить скорость, но дальнейшие попытки сулили верную гибель. Через восемь дней Ллизанор высадится на Марсе – курс, которым он следует, ясно показывает, что именно такова его цель. Ральф в лучшем случае отстанет на десять часов – этого срока хватит с лихвой, чтобы марсианин исполнил свое намерение. А Ральф 124С 41+, величайший изобретатель во вселенной, не в состоянии ему помешать!..

Ученый опять занялся приборами, и они опять дали безрадостные результаты. Его захлестнула темная волна отчаяния, навалилась громадная душевная усталость. Уж лучше бы она была телесной… Хотя бы час благословенного сна! Хотя бы на этот мизерный срок избавиться от чудовищного напряжения!..

Ральф опустился в кресло, обхватил голову руками. И когда он сидел вот так, пытаясь совладать с горем и заставить себя рассуждать логически, его вдруг осенила мысль… Нет, не мысль, а подлинное откровение, указавшее ему путь преодоления могучих преград!

Идея оказалась настолько проста, что, придав ей четкую форму, нельзя было не удивиться: и как же она не пришла раньше?!

Душевная усталость покинула ученого, словно он сбросил тяжелую одежду. Ральф взвился на ноги. Теперь это был прежний Ральф 124С 41+, человек действия, уверенный в себе, даже предвкушающий победу.

Его сверхъестественная изобретательность нашла выход. Его разум снова торжествовал над временем и пространством. Ральф был готов выполнить невыполнимое и преодолеть непреодолимое!

Сражение не проиграно – оно только начинается!

Ральф знал, что ни перехватить, ни хотя бы догнать Ллизанора не удастся. Нечего и надеяться обмануть марсианина фальшивой радиограммой – на такую дешевую уловку его не поймаешь. Однако надо во что бы то ни стало помешать Ллизанору достигнуть Марса!

Но как? Предупредить власти планеты? Нестоящая мысль. Если бы даже радиограмма могла преодолеть расстояние до Марса, в чем Ральф сомневался, Ллизанор, по всей вероятности, перехватил бы ее своим приемником. И попросту отправил бы другу на Марс сообщение, чтобы тот сел в межпланетный корабль и полетел ему навстречу как можно быстрее. Брачный обряд можно совершить и в космосе.

Нет, Ллизанор не должен знать о погоне, но надо воспрепятствовать его высадке.

Ральф готов был перевернуть вселенную…

Он будет угрожать своему врагу кометой! На патриотизм марсианина можно положиться – Ллизанор предпримет все необходимое, чтобы отклонить комету от курса и не допустить ее столкновения с Марсом. Тем более, что это можно проделать без всякого риска. Достаточно лететь вблизи головы кометы, в нескольких сотнях километров. Притяжения корабля будет достаточно, чтобы отклонить ее от курса. Всего лишь несколько градусов – и комета минует Марс.

Но откуда взяться комете?

Для Ральфа эта задача не представляла ни малейшей сложности. Зачем искать и ловить комету, если он сам может изготовить ее? Уникальную, единственную в своем роде – такие еще никогда не устремлялись в мировое пространство.

Ральф знал, что в прошлые века люди умели создавать миниатюрные искусственные кометы[16]. Однако никто никогда не пытался сотворить настоящую комету. Ральфу также было известно, что самые большие кометы обладают совсем незначительной массой, а хвост состоит из газа и пыли, настолько разреженных, что можно легко увидеть свет звезды сквозь шлейф почти всех комет[17].

Таким образом, Ральф будет первым человеком, создавшим небесное тело. Поскольку кометы состоят главным образом из газообразного водорода и пыли, работа ученому предстоит пустяковая.

Полив серной кислотой цинковые стружки и железные опилки, Ральф получил большое количество водорода. Этим газом он наполнял вместительные резервуары, и когда накопилось достаточно, соединил их с большим металлическим краном в борту космолета. Как только Ральф повернул кран, водород ринулся в космическое пространство.

Ученый тотчас включил высокочастотный аппарат и соединил его с наружными антеннами космолета. Желаемое явление не заставило себя ждать.

Невидимые прежде атомы водорода засветились чудным светом, окутавшим корабль. На тысячи миль за ним протянулся хвост. Как у настоящей кометы, он был обращен в противоположную от Солнца сторону, и хотя Ральф не видел, где он кончается, не было сомнений, что импровизированное небесное тело заметно за сотни тысяч миль и его нельзя отличить от настоящего.

Однако достигнутый результат не вполне удовлетворил Ральфа, и он приступил к усовершенствованию своей кометы. Ученый произвел в больших количествах несколько других газов и тоже выпустил их наружу, чем значительно увеличил яркость и величину как ядра, так и хвоста кометы.

Все же голова кометы казалась ему недостаточно плотной, и он принялся устранять этот недостаток.

Кометы состоят главным образом из газов, но содержат и немало пыли. Эти пылинки ведут себя очень похоже на обыкновенные, когда на них падает солнечный луч; именно они придают комете ее облик. Если взять пригоршню земной пыли и переместить ее за пределы атмосферы, получится миниатюрная комета. Мельчайшие частицы, сильно наэлектризованные лучами Солнца, засияют. Каждая частица отталкивает соседние, поэтому даже столь мизерное количество пыли образует в безвоздушном пространстве комету внушительных размеров.

Ральф делал пыль из бумаги, дерева и других материалов, растерев их на тонкозернистом карборундовом круге.

Наполнив этой пылью несколько ведер, он выдул ее за борт, и если до сего момента искусственная комета представляла собой красивое зрелище, то теперь ее вид способен был внушить страх даже очень далекому наблюдателю.

Под влиянием силы притяжения более массивные частицы льнули к космолету, полностью окутав его. Он превратился в настоящее небесное тело, а мелкие пылинки сделались спутниками, обращающимися вокруг него по орбитам.

Легкие частицы собрались в хвосте кометы, так как давление солнечного света на них было сильнее притяжения космолета.

Ральф выключил ток высокой частоты, однако комета не погасла, она светилась с прежней яркостью. Частицам пыли и атомам газа невозможно было рассеивать свой первоначальный электрический заряд, поскольку они находились в абсолютном вакууме. Так искусственная комета Ральфа превратилась в настоящую.

Из-за того, что вокруг космолета образовалась довольно густая пелена пыли, Ральф уже не мог видеть все вокруг с прежней четкостью. Звезды хоть и не исчезли, но светили как сквозь туман. Однако это обстоятельство ничуть не огорчало; наоборот, Ральф был доволен тем, что на большом расстоянии искусственную комету нельзя отличить от подлинной.

В этом отношении ученый не ошибался. Как ему довелось узнать впоследствии, комета была замечена с Земли, Венеры и Марса одновременно, в самый день ее создания. Ее тотчас же зарегистрировали; благодаря яркости и длинному хвосту она получила название Великая комета 2660 года.

Ральф ни минуты не сомневался в том, что Ллизанор очень скоро увидит его творение. Он направил свой «кометолет» в точку, где предполагалось столкновение с Марсом на исходе шестого дня. Ученый рассчитывал на то, что марсиане встревожатся, а поскольку вблизи планеты нет другого космического корабля (в этом он тщательно удостоверился), марсианские власти постараются определить местоположение Ллизанора и установить с ним связь.