Возмездие богов

– Ну, говорите, что вам удалось выяснить? – прямо выпалил Нат. Он выжидательно смотрел на жрицу и своего сводного брата. Линнея и Ной обменялись быстрым взглядом.

– Будем откровенны: не так уж и много. По крайней мере, ничего определенного, – неохотно признала Линнея.

Ной согласно кивнул:

– В каждом архиве события того времени, когда исчезла последняя Дочь Луны, интерпретируются немного иначе.

– История, которую Захира рассказала нам вчера, предлагает совершенно иную точку зрения, – проворчала Линнея и провела рукой по светло-каштановым волосам, которые сегодня оставила распущенными.

Нат изогнул бровь:

– Что еще за история? – Он понятия не имел, о чем говорила Линнея.

Брат окинул короля хмурым взглядом.

– Ты бы знал, если бы вчера не сбежал с ужина вместе с Селеной, – отрезал он.

Король, защищаясь, поднял руки:

– Она просто показала мне древний склеп, в котором похоронены все Дочери Луны.

То, что он совершил, не было тяжким преступлением. Поэтому обида Ноя была абсолютно беспочвенной. Селеста не возражала против того, чтобы он проводил время с Селеной, а всех остальных это не касалось.

– Склеп? – насторожилась Линнея, впившись в Натаниэля выжидательным взглядом. Ее глаза вдруг снова засияли, а от разочарования девушки не осталось и следа.

– Он находится на восточной стороне острова, в нескольких минутах ходьбы через лес. На самом деле – ничего особенного. – Нат совершенно не понимал, почему этот склеп был любимым местом Селены на острове. Тем более после того, как она показала ему место упокоения.

Это была мраморная гробница. Гробы размещались за мемориальными досками, на которых были написаны имена и продолжительность жизни умерших женщин. Ната удивило, что эти женщины были похоронены именно так. В Сирионе была традиция сжигать умерших, чтобы их души могли вернуться к Богам.

– Ты случайно не видел там имени «Чандра»? – напряженно спросил Ной. Нат на мгновение задумался, но затем покачал головой. Он не запомнил каждое из двадцати имен, но вспомнил бы это имя, если бы читал его на надгробиях. Имя «Чандра» не говорило ему абсолютно ничего.

– А кто это?

– Последняя жрица Луны, – как-то торжественно объявила Линнея. – Захира рассказывала о ней вчера у костра. Якобы она умерла от любовной тоски здесь, на острове, двести пятьдесят лет назад. Любовь всей ее жизни, избранный Сын Солнца, выбрал другую. И она не смогла с этим справиться.

Если подумать, то церемония избрания, предписанная Богами, принесла уже немало страданий их земным дочерям и сыновьям. Выбор невесты не всегда давался королю легко, жрицы не всегда соглашались, и часто результатом выбора становилось как минимум одно разбитое сердце. Так произошло со жрицей Луны Чандрой, с Миро и Иоланой.

Нат отчетливо почувствовал на себе пристальный взгляд Ноя. И король даже знал, что означал этот взгляд. Это сильно походило на дежавю. Селена тоже питала к Натаниэлю сильное чувство и надеялась на совместное будущее, которое он не мог ей дать. Сын Солнца искренне надеялся, что история того времени была легендой, в основе которой лежал лишь проблеск правды, чтобы она выглядела особенно образной и запоминающейся. Разве можно умереть от разбитого сердца?

– Того Избранного звали Люциан, и он тоже был родом с этого острова, – продолжала Линнея.

Нат удивленно вскинул голову. А вот это имя показалось ему знакомым. Среди писем прошлых королей Сириона, которые ждали Натаниэля в покоях после коронации, и в самом деле было одно, написанное Люцианом. Мужчиной, что был королем Сириона двести пятьдесят лет назад.

– Его женой была Сора, жрица Самары, – завершил историю Нат, хотя никогда раньше ее не слышал.

Линнея и Ной озадаченно переглянулись.

– А ты откуда знаешь? – недоуменно нахмурившись, поинтересовался Ной.

– Существует собрание писем прошлых королей, которое передается каждому новому правителю, – буркнул Нат. – Я прочитал только письмо Миро. На остальных просмотрел только имена королей и их избранниц. – Теперь Нат глубоко сожалел, что не изучил повнимательнее остальные бумаги. В той шкатулке лежало скрытое знание, которое, возможно, могло бы ему помочь именно сейчас. Нат показал себя эгоистичным и ограниченным. Он не счел нужным брать письма с собой в Сохалию. Они так и остались лежать в той самой шкатулке, только теперь под кроватью в его спальне в Солярисе. И сейчас словно издевались над ним.

– Жаль, возможно, письмо Люциана могло бы нам помочь, – высказала Линнея мысли Ната вслух. Она сначала болезненно скривилась, как от боли, но потом попыталась улыбнуться. В конце концов, жрица разговаривала с королем.

– И как оно могло нам помочь? – лицемерно спросил Нат.

Ной пустился в объяснения:

– Ранее, в Самаре, мы уже частично познакомились с историей Люциана и Чандры. В старых записях тогдашней жрицы. Дело в том, что эта жрица стала королевой. Она рассказывала о двух других жрицах. Однако их имена отсутствовали. До вчерашнего дня мы не знали, что одной из этих жриц была Чандра. – Ной потер подбородок.

– Двух жрицах? – озадаченно спросил Нат.

Линнея кивнула.

– В письме говорилось о произошедшей трагедии, но не было ничего конкретного. Упоминались имена Люциана и Дочери Моря. Но имена жриц Сильвины и Сохалии отсутствовали. – Она пожала плечами, будто даже сама себе не могла объяснить, почему в документах не хватало этих важных деталей.

– Может, нам удастся найти информацию о тех временах в другом месте, – пытался Нат успокоить удрученную Дочь Леса.

Но та обменялась странным взглядом с Ноем.

– Мы уже пытались. Но ни в одном архиве, где бы ни искали эту информацию, о жрицах того времени не написано ни строчки.

Это более чем странно, подумал Нат. В Сирионе очень скрупулезно фиксировалось то, кем были Божьи дети. Где-то это должно быть записано. Увековечено для потомков.

Взгляд Ноя помрачнел:

– Этих двух жриц словно никогда и не было.

Холодная дрожь пробежала по спине Ната. Это было невозможно. Где-то же должны были быть записи о том, кем были эти женщины и что произошло в то время. И Линнея с Ноем, вероятно, были правы: эта информация почти наверняка находилась совсем рядом с ними. Спрятана в недоступном для них архиве, в который веками не заходил ни один посторонний человек.

– Есть новости? – внезапно спросил Ной. Нат в недоумении уставился на него. – Я имею в виду об атеистах. Отец не захотел ничего мне рассказывать.

Нат поморщился. После убийства Миро атеисты как в воду канули. От них не осталось и следа, и Нат не знал, где их искать. Больше всего на свете ему хотелось казнить каждого из них за то, что они сделали с Миро. Но он не мог этого сделать, потому что не имел ни малейшего представления о том, в какой норе они затаились.

– Нет, ничего. Но рано или поздно они заплатят за свои деяния, – провозгласил он зловещим голосом. В этом Нат поклялся себе еще тогда, когда Миро умирал на его руках. Атеисты ответят за свои преступления, или он не был новым королем Сириона.

– Нат, – нерешительно начала Линнея, опустив руку ему на плечо. Ната совершенно не волновало то, что в этот момент девушка могла чувствовать все его эмоции. Дар Линнеи заключался в умении сочувствовать в крайне редкой форме. Одним простым прикосновением она ощущала все чувства человека. – Что бы ни говорили тебе Эмир, Карим или другие лорды, война – это не решение. Изменить мир могут слова и идеи, и они не требуют никакого насилия.

Оливково-зеленые глаза девушки умоляюще смотрели на Сына Солнца. Но Нат все же покачал головой. Каким бы нравственно ценным ни было ее предложение, Линнея, по его мнению, стремилась к мечте, которой не дано было воплотиться в реальность.

– Этот этап, Линнея, мы уже прошли, – ответил Нат, глядя девушке в глаза. – Атеисты унесли так много жизней, причинили столько разрушений, что я не думаю, что мы сможем избежать войны. Вопрос только в том, когда это случится.

Нат не был пессимистом, он просто реально смотрел на ситуацию. Атеисты желали смерти всех Божьих детей, к тому же у них, вероятно, были и другие цели, о которых Нат пока не знал. Но одно Сын Солнца знал совершенно точно: никто из мятежников не станет вести с ними переговоры.

Линнея тихо вздохнула. В ее глазах явственно читалось сожаление.

– Тогда как ты собираешься уничтожить этих монстров, не превратившись в им подобного?

При слове «монстр» Нат едва заметно вздрогнул. Он не был монстром, больше не был. Он делал плохие вещи, вещи, которыми совершенно не гордился и которые преследовали его по ночам во снах. Однако все это осталось в прошлом. Нат изменился. Но если теперь, чтобы привлечь атеистов к ответственности, ему снова придется стать монстром – что ж, да будет так.

Селеста

Поздним вечером они все вместе снова сидели у костра. Селеста рассматривала присутствующих. Особенно ее занимало присутствие одного человека. Она наклонилась к Нату, сидевшему рядом с ней.

– Ты не скажешь мне, по какой причине Эспен следует за мной на каждом шагу? – тихо спросила она, снова чувствуя на себе взгляд бывшего телохранителя короля.

Нат проследил за ее взглядом и пожал плечами. На лице короля появилась виноватая улыбка.

– Может, это я попросил его присматривать за тобой, – кротко признался он.

Глаза жрицы расширились:

– Что ты сделал?

Такого она не ожидала. Эспен был телохранителем короля Миро, и Селеста все недоумевала, зачем он приехал с ними в Сохалию. У него больше не было работы, которую он мог бы выполнять. По крайней мере, так жрица полагала до сих пор.

– После всего, что произошло, я хотел знать, что ты – в безопасности. Эспен – профессионал. Он сможет защитить тебя.

На лбу Селесты появилась глубокая морщина. Еще тогда, в Сирене, когда девушку отравили и она чуть не утонула в ванне, Нат приказал солдатам защищать жрицу Неба. Тогда это ей очень не нравилось. С тех пор отношение Селесты к этому вопросу ничуть не изменилось.

– Почему ты не спросил меня, прежде чем принимать такое решение? Или хотя бы не сказал? Я совсем не хочу, чтобы он постоянно следовал за мной по пятам. – Жрица говорила тихо, но в ее голосе звучало неприкрытое возмущение. Если бы они с Натом сейчас были одни, Селеста бы демонстративно уперла руки в бока.

Нат ближе наклонился к девушке:

– Я не стал ничего тебе говорить, потому что ожидал такой реакции. Ну, давай посмотрим правде в глаза: если бы я спросил тебя заранее, ты дала бы мне разрешение? – Нат смотрел на нее, выгнув бровь: в его зеленых глазах отражалось пламя костра.

Селеста фыркнула:

– Конечно, нет.

Она терпеть не могла, когда ее опекали. Селеста была жрицей и самостоятельной женщиной. Никто не должен был принимать решения за нее, она вполне могла сделать это сама. Симея воспитала ее в самостоятельности, и Селеста придавала своей свободе очень большое значение.

– Киска, взгляни на это с моей стороны. И, если уж ты не позволяешь заботиться о тебе мне, разреши, по крайней мере, ему. Вы же даже узнали, что немного связаны друг с другом, с тех пор как выяснилось, что Эспен знал твою мать.

И правда, Эспен и покойная мать Селесты Эстель вместе выросли в детском приюте Самары. Жрица не раз завидовала ему из-за этого раннего знакомства с ее матерью, до того, как та перешла на сторону атеистов. Сама девушка встречалась со своей матерью всего один раз, и то незадолго до того, как та умерла у нее на глазах.

– Мне все равно не нравится, что ты не считаешься со мной, – пробормотала Селеста, все еще раздраженно морщась.

Нат легонько толкнул ее плечом.

– Но ты все равно любишь меня, – сказал он дразнящим тоном.

Селеста снова посмотрела на него, приподняв одну бровь.

– Сейчас я бы не стала с такой уверенностью это утверждать, – вызывающе вздернула она подбородок.

Однако Ната ее поведение, похоже, только позабавило. Совсем не обеспокоенный ее словами, он тихо рассмеялся.

– Я тоже люблю тебя, киска. Хотя иногда ты бываешь настоящей занозой.

Его слова поразили девушку в самое сердце. Как бы сильно ни было ее раздражение, но когда Нат говорил такие вещи, Селеста просто не могла больше злиться на него.

Жрица погрозила королю указательным пальцем, словно ругалась на маленького ребенка.

– Я пока что закрою глаза на твою маленькую дерзость, но мы об этом еще поговорим. Только не думай, что так легко отделался.

Нат сначала удивленно посмотрел на девушку, а потом ухмыльнулся во весь рот:

– Хочешь меня наказать? – Искры в его глазах заставили щеки Селесты ярко вспыхнуть от смущения.

– Перестань так говорить! – тихо прошипела девушка. Она в панике огляделась, пытаясь понять, не подслушивает ли кто их разговор. Это было бы слишком неловко. Нат снова рассмеялся. Этот звук Селеста любила больше всего на свете.

– К сожалению, я не могу, иначе больше никогда не увижу на твоем личике это милое выражение.

Теперь лицо Селесты горело не только от пламени костра. Она смущенно прочистила горло и встала.

– Пойду принесу себе еще мяса, – объявила она, вызвав этим смех Натаниэля.

Заколотый ягненок жарился на огне недалеко от амбара. Один из мужчин, живших на острове, улыбнулся Селесте, кладя еще один кусок на тарелку жрицы.

– Вы хорошо подходите друг другу, – внезапно раздался голос позади нее. Девушка в замешательстве повернулась и увидела Захиру, септину Сохалии.

Лицо женщины, по обыкновению, было раскрашено, а тело закутано в темные одежды. В присутствии этой монахини Селеста всегда чувствовала себя неуютно, и сейчас от пронизывающего взгляда септины девушке стало не по себе.

– Что-что? – растерянно спросила Селеста.

Захира, прищурившись, посмотрела в сторону костра.

– Я о вас и Сыне Солнца. Вижу, вы двое представляете собой очень гармоничную пару.

Взгляд Селесты переместился на Ната. Тот как раз разговаривал с Каем, который сидел по другую сторону от короля. До девушки донесся его веселый смех.

Оценка септины настолько поразила Селесту, что она с недоверием прищурилась и внимательно посмотрела на женщину.

– А я думала, вы предпочтете видеть в роли королевы Селену, – сказала Селеста. Ведь Захира, как-никак, была наставницей Дочери Луны.

Взгляд септины не сказал жрице ровным счетом ничего. И вдруг, в тот же миг, дар Селесты активизировался. Вокруг фигуры Захиры плясали разные цвета, и Селеста пыталась интерпретировать отдельные нюансы множества оттенков. Однако недоверие в ауре септины она уже определила.

– Я бы не сказала, что Селена – моя фаворитка. Когда она появилась на нашем острове, я восприняла это как знак нашей Богини. Эта девушка была чиста и невинна. И я увидела в ней возможность исправить прошлое. Но, возможно, я ошиблась.

Последние свои слова септина произнесла почти неслышно. Однако отсутствие громкости не лишило ее голос проникновенности и выразительности. Селеста изумленно посмотрела на женщину. До сих пор девушка предполагала, что недоверие Захиры было направлено против нее. Или против других Божьих детей, а может, и против всех людей, пришедших с материка. Но, как видно, жрица ошибалась.

– Что вы хотите этим сказать? Селена в чем-то виновата? – Дочь Неба была более чем растеряна. Захира говорила загадками, которые Селеста не могла разгадать.

Женщина покачала головой:

– Мне не пристало судить о Божьем ребенке. Я знаю только одно: когда я смотрю на эту девушку сегодня, то не вижу ничего, кроме тьмы. А Дитя Луны не может быть наполнено тьмой.

Вены Селесты сковало льдом. Захира говорила абсолютно серьезно. Селеста не знала, почему септина перестала признавать Селену, но это отношение соответствовало ее собственному.

Селеста не знала, как ей реагировать на слова женщины. Согласиться с ними – или не согласиться и начать защищать Селену? Если честно, Селеста не могла найти слов в ее защиту. Жрица Неба не станет защищать ту, которой не доверяла сама.

– Я наблюдала за вами обоими: за вами и за королем. Вы на его стороне. – Захира в последний раз впилась в девушку пристальным взглядом, а потом развернулась и медленно вернулась к костру.

Селесте оставалось только молча смотреть ей вслед. Что только что произошло? Неужели Захира намекнула на возможное предательство со стороны Селены? Или Селеста слишком вольно интерпретировала слова септины?

Единственной мыслью, что вертелась в данный момент в голове Селесты, были последние слова Захиры:

Вы на его стороне.

Что бы ни случилось, с какими проблемами им ни придется столкнуться, Селеста будет защищать свое место рядом с Натаниэлем. Чего бы это ни стоило.

Глава 6

Знак предателей

Селеста

Прошло три дня, а Селеста все еще раздумывала над словами Захиры. В последние несколько дней она почти не выпускала Селену из виду, скрупулезно обдумывая и придираясь к каждому ее слову. Между тем у Селесты создалось впечатление, что она становится параноиком. Конечно, она никогда не доверяла Дочери Луны: уж слишком сильное неудовольствие в ней вызывали чувства Селены к Нату. Однако намек Захиры неизмеримо усилил ее подозрения.

Чересчур доверять септине или даже посвящать ее в свои дурные предчувствия Селеста, однако же, остерегалась. Жрица почти не знала септину, и у нее не было причин верить ее словам. Поэтому Селеста немного понаблюдала и за ней. Однако пока ни одна из двух женщин не вела себя подозрительно.

Сейчас Селеста с неудовольствием смотрела на Дочь Луны, которая, смеясь, сидела вместе с несколькими последователями Ордена ее возраста. Хотя температура еще была довольно прохладной, все они перебрались на галечный пляж острова, где море у берега было совсем мелким. Чуть в стороне от нее Малия, несмотря на холод, стояла по щиколотку в воде. Элио и Ной тоже не позволили себе остаться на берегу, в то время как женщина храбро шагнула в холодную воду.

Селеста сидела рядом с Линнеей на одеяле: обе девушки держали в руках чашки с чаем. Сама Дочь Неба не назвала бы погоду холодной, однако на всякий случай девушки взяли с собой пару одеял, хотя Селеста уже стянула с себя теплый плащ, отороченный мехом.

Несмотря на то, что Селеста пребывала не в лучшем настроении, ей нравилось проводить время со своими друзьями. За последнее время все они многое пережили, и немного тишины и покоя было им на пользу.

С одеяла, расстеленного поблизости от Селесты и Линнеи, раздались громкие проклятия. Селеста подняла голову и увидела, как Нат яростно отталкивает шахматную доску, лежавшую на земле перед ним. Айла, сидевшая напротив него, тихо рассмеялась.

– Ты – законченный неудачник, Нат, – с усмешкой заметила она, глядя на короля, который яростно взъерошил свои волосы.

– Я требую реванша, – объявил Нат, сердито взглянув на горничную. – И на этот раз буду играть черными.

Айла изогнула бровь:

– Ты и правда думаешь, что дело в цвете? А может, все дело в том, что ты не настолько хорош в этой игре, как думал?

Заявление Айлы заставило Селесту улыбнуться, и девушка прикусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться в голос. Еще в начале игры Нат во всеуслышание объявил, что побьет Айлу. Тем более он заслужил это поражение. К тому же оно было не первым. Сколько эти двое просидели на том пледе, играя в шахматы, она не знала. Селеста давно перестала считать партии. Однако до сих пор все каждый раз заканчивалось одинаково: веселой Айлой и ворчащим Натом.

– Ну что, солнышко? Тоже хочешь попробовать свои силы в игре? – усмехнулся Селесте Кай, садясь по другую сторону от нее.

Жрица покачала головой.

– Адриан, конечно, научил меня в детстве играть в шахматы, но я всегда предпочитала продумывать реальные военные стратегии, чем просто передвигать по доске пешки.

Кай тихо рассмеялся:

– И почему это меня не удивляет?

Селеста в ответ только пожала плечами. Девушка не обладала ни музыкальным, ни художественным талантом, как, например, Малия или Линнея. Интереса к шитью и вышиванию, как, по-видимому, у Селены, у Селесты тоже не было. Она любила книги. А когда девушке не приходилось выполнять обязанности жрицы и она не сидела, уткнувшись в книгу, то проводила свое время с Макеной и Лайлой.

– У тебя появилась тень, – внезапно шепнул Кай. Селеста подняла глаза и проследила за его взглядом. Рядом с Никой, немного в стороне от них, стоял и наблюдал за девушкой Эспен. Жрица поморщилась и кивнула. Ей нравился Эспен – конечно, если можно было так сказать, ведь Селеста почти не знала своего телохранителя, – ей все равно претило то, что он следовал за ней на каждом шагу. Мужчина никогда не обращался к ней и всегда держался в стороне, но для Селесты все это было как-то слишком. Она знала, что он всегда рядом.

– Вы уже подружились? – Кай, казалось, правильно истолковал выражение ее лица, потому что попытался ее поддразнить.

Селеста сморщила нос:

– Само собой, мы регулярно обмениваемся последними сплетнями при дворе.

Ответом девушке был смех.

– Наверное, перемываете косточки Нату, это же все-таки он устроил. – Кай перевел взгляд с Селесты на Эспена. – Я бы никогда не осмелился сказать это ему в лицо. Мне кажется, он какой-то жуткий. И никогда ничего не говорит.

И правда, никто никогда не видел, чтобы Эспен улыбался. Другим он мог показаться неприступным и холодным, но Селеста знала лучше. Эспен доверился ей. Он говорил с ней об Эстель и показал Селесте другую сторону ее матери. Сторону, далекую от той, что она показала как воительница атеистов, – холодную, безжалостную женщину, с которой выдалось познакомиться Селесте. И за это девушка была благодарна Эспену от всей души.

Однако все это не меняло того факта, что Селеста не нуждалась в защитнике.

– Куда ты? – спросил Кай, когда Селеста внезапно встала.

Девушка поморщилась:

– Ногу отсидела, и теперь она так неприятно покалывает. Хочу немного размяться.

Селеста оставила расстеленные пледы с сидящими на них людьми и очередной шахматной партией позади себя и неторопливо пошла по пляжу. Галька хрустела у нее под сапогами. Селеста устремила взгляд на море. Материк уже не был виден невооруженным глазом, и жрица раз за разом задавалась вопросом, что там сейчас происходит. Они избежали войны с атеистами, возобновили свою повседневную жизнь. Но как надолго?

Внимание Селесты привлек звонкий смех Селены. Она оглянулась на Дочь Луны, которая играла с другими сестрами Ордена. Селесту не удивило, что ни одна из других жриц, ни придворные Ната не участвовали в их игре. Селена ни с кем из них не контактировала. С самого начала для нее существовал только Натаниэль.

– Вы выглядите так, словно убили бы ее одним взглядом, – раздался позади жрицы низкий голос. Селеста, охнув, испуганно повернулась и посмотрела в серые глаза Эспена. Сердце жрицы исступленно забилось, а глаза распахнулись так широко, что стали похожи на блюдца. – Простите, я не хотел вас пугать.

Селеста положила руку себе на грудь, пытаясь успокоить слишком быстро бьющееся сердце, а потом заставила себя улыбнуться.

– Ничего страшного, я не слышала, как вы приблизились.

Глаза Эспена заблестели:

– В этом смысл телохранителя: вы не слышите, как мы приближаемся, пока не станет слишком поздно.

Жрица кивнула, хотя заявление Эспена отнюдь ее не успокоило. Скорее, она еще больше ощутила, что за ней постоянно наблюдают.

– Вы еще не привыкли к моему присутствию, верно?

Склонив голову набок, Эспен выжидающе смотрел на нее.

Селеста честно кивнула:

– И, наверное, никогда не привыкну.

Она закусила нижнюю губу и виновато посмотрела на Эспена. Мужчина просто выполнял работу, которую ему поручил Нат. В том, что это произошло без согласия Селесты, он был не виноват.

– Он просто хочет вас защитить, – примирительным тоном произнес Эспен, мельком взглянув на Ната, погруженного в шахматный поединок с Айлой. Селеста проследила за его взглядом.

– Я знаю, – тихо призналась девушка. Она вспомнила, как плохо было Натаниэлю, когда ее пытались убить. Когда вода в ванне жрицы была отравлена и Селеста, потеряв сознание, чуть не утонула. Она никогда раньше не видела Ната таким. Принц словно отсутствовал в этом мире, стал раздражительным параноиком. Селеста больше никогда не хотела видеть его в таком состоянии.

– Почему вы так подозрительно смотрели на жрицу Луны, позвольте спросить? – поинтересовался Эспен, и Селеста заметила, что он, прищурившись, наблюдает за Селеной. Словно готовился принять против нее какие-то меры.

Селеста прикусила внутреннюю сторону щеки. До сих пор она ни с кем не говорила о словах Захиры. Действительно ли Селена была наполнена тьмой? Селеста не знала.

– Вы не доверяете ей. Почему? – Теперь Эспен был ее телохранителем, и Селеста подумала, что, может, стоит довериться ему. Если бы у жрицы Неба были обоснованные аргументы против Селены, Эспен, возможно, провел бы расследование. Но именно в этом и заключалась проблема. У Селесты не было никаких доказательств того, что Селена не была на ее стороне или что она планировала нанести ей удар.