Общая теория Доминант

– Трудное принять такое решение, мне надо подумать, – сказал Берк.

– Так я тебя и предупредил заранее, чтобы ты подумал, – ответил Макс входя в Общую комнату и давая понять, что разговор закончен. Берк прошел к своему месту и сел за стол. «Стать таким как Макс. Стать сделанным из железа. Четким, пунктуальным, – думал он, – отказаться от всех посторонних дел, ведь у Макса даже хобби нет. Он только иногда в игры по Интернету играет. Прям как во сне Ленки. Теперь понятно. Эти двое и есть Служба Безопасности, мы ведь кроме хороших дел и плохие выполняем. Знаем, что это необходимо, воти выполняем. И еще ответственность. Отвечать за жизнь каждого Охотника. Это ведь непросто, не так как кажется на первый взгляд. Но на этом ответственность не заканчивается. Отвечать придется за каждую ошибку, из-за которой погибли люди, за каждый просчет. Но с другой стороны это повышает шанс найти лекарство для Тани. А она там, в клинке, спит и тихо умирает. Нельзя упускать такой возможности, тем более сейчас, когда появился Хороший Человек. Когда замаячила, хоть призрачная, но надежда. А Ленка? Она же любит меня. Ничего, либо подождет, либо найдет кого-нибудь другого. Обидно конечно, она сильно мне нравиться, я наверно даже потихоньку влюбляюсь в нее, но ничего, переживу. Главное – спасти Таню и других».

Из этих размышлений Берка вырвал громкий окрик Макса.

– Берк! Сколько можно звать! – он привстал со стула, – тебя Ветаев вызывает. Он ждет в конференц-зале, нашем. Специально пришел. Сказал, чтобы ты подошел как можно быстрее.

«Ну вот, будет мне теперь на орехи», – с тоской подумал Берк, тяжело вздохнул и пошел в конференц-зал. Когда он вошел Михаил Аркадьевич сидел во главе длинного стола и печатал что-то на нотебуке. Увидев Берка он сразу опустил экран, закрыв нотебук.

– Вы извините меня, – с порога начал Берк, закрывая дверь, – я понимаю, что не вовремя встрял на вашем совещании.

– Нет-нет, не извиняйся, – сказал Ветаев, показывая рукой на ближайший стул и приглашая садиться, – это конечно было невежливо с твоей стороны. Но я тебя не ругать пригласил, а наоборот, сам хотел извинится за несдержанность – грубо оборвал тебя. А я всегда признаю свои ошибки.

– Ну я тоже не сдержался, ляпнул не вовремя о своей теории. У меня были только догадки, фактов же никаких, – пожал плечами Берк и сел за стол.

– Ты – ребенок, я взрослый, – строго ответил Ветаев, – что простительно первому, непростительно второму. Но я вызвал тебя не столько для того, чтобы извиняться. Меня заинтересовала твоя теория. Если отбросить техническую сторону, то действительно все сходится. Из Центральной лаборатории пришло интересное сообщение. Физраствор, который был на пулях, теоретически, я подчеркиваю, только теоретически можно использовать в качестве жидкости, заменяющей кровь. Он может переносить кислород, причем в намного больших объемах, чем кровь. Плотность его намного больше крови, это что-то типа жидкого геля. При повреждении сосудов, он в отличие от крови, быстро не вытекает. Теперь у меня вопрос к тебе. Знаешь, почему я спрашиваю именно тебя, а не отдел аналитиков? Ты видел этих доминант вблизи, даже дрался с одной из них. Есть у тебя еще какие-нибудь наблюдения? Ну или идеи?

– Я все думаю, – Берк откинулся на спинку стула и поднял глаза к потолку, – в чем их цель? Чего они добиваются?

– А я бы начал с других вопросов, – возразил Ветаев, – как они собираются вместе? Или как их собирает тот, кто за всем этим стоит?

– Ну вот и вы поверили в Хорошего Человека, – не смог не улыбнутся Берк.

– Сейчас это неважно, пусть будет так, я не возражаю, – Михаил Аркадьевич сказал это чуть снисходительным тоном.

– Тогда ваши вопросы не главные, согласны? – и не дожидаясь ответа Берк продолжил, – как он их распознает – второстепенное дело. Например сканер у него есть чтобы распознавать доминант. Почему бы не предположить это, если он смог сделать вещество, превратившего меня в доминанту. Как он им синтетические ткани приживил – тоже несущественно. А вот зачем он все это делает, вот вопрос?

– И какой же у тебя на него ответ? – хитро прищурился Ветаев.

– Не знаю, – покачал головой Берк, – точнее я могу ответить на вопрос – зачем ему все это сейчас. Он готовит команду доминант-убийц, справится с которыми было бы очень непросто. Против обычных людей, ну там спецназа или военных, у них есть доминантизм, а против Охотников – синтетические ткани. Такую доминанту наверно только из гранатомета убить можно или прицельным выстрелом в голову.

– Я думаю, твой Хороший Человек решил и эту проблему, я имею в виду защиту головы. Надень шлем высшей защиты и в лоб стрелять бесполезно, – откликнулся Ветаев.

– Чтож, так по улицам в шлеме и ходить? – иронично спросил Берк.

– Нет, зачем же, я о ближнем бое говорю, – размышляя, Ветаев сам того не замечая начал покусывать кончик шариковой ручки, – вырисовывается интересная вещь: такие солдаты идеальный товар на рынке наемников. Как считаешь?

– Не думаю, – ответил Берк после паузы, – не могу привести никаких аргументов, просто мне так не кажется. Он создает их для себя.

– А я не вижу других причин их создания, – Ветаев нахмурился и отложил ручку в сторону, – террористы, диверсанты, – лучше работы для них не придумать. Такую кашу можно заварить, замучаешься расхлебывать. И ведь полно людей в разных странах, которые с радостью воспользуются такой возможностью. Кстати, заплатят большие деньги за это. Как видишь Берк дело принимает другой оборот. В Женеве этому не обрадуются. Раньше на карте стояло решение проблемы доминант, а теперь все намного серьезней. Хотя это только наши предположения, но знаешь, я всегда просчитываю худший вариант.

– А тоже, – серьезно ответил Берк, – это как в игре: когда не знаешь, какой монстр, скрывается в темной комнате лучше сразу пальнуть туда ракетой, а не стрелять из дробовика. Тогда его наверняка уничтожишь.

– Ох уж мне эти компьютерные игры, – вздохнул Ветаев, – а что тогда ты думаешь насчет самого Хорошего Человека? По-твоему он непризнанный гений, или просто гениальный псих?

– Не то не другое, – ответил Берк, – я думаю у него есть цель, вот только не могу понять какая, и он к ней идет.

– Интересное мнение, – заметил Михаил Аркадьевич, – если следовать логике, то этот человек должен быть крупным ученым. Для его исследований нужна лаборатория, нужны деньги. В тени оставаться при таком положении невозможно.

– Ошибаетесь, – резко возразил Берк, – во первых я вообще не очень люблю логику, она отбрасывает чувства и эмоции. Например такие понятия как «вера» или «любовь» для нее пустой звук. А во-вторых, вы не представляете, что можно сделать если иметь талант, желание и упорство. Хотя вы ведь в дурке не лежали. Там был у нас один тип четырнадцати лет, Колька Воронов. Он в гараже, один, собрал крылатую ракету, – восхищенно стал рассказывать он, – большинство частей он нашел на свалках при плавильных заводах, туда привозят списанный военный хлам. Но это была ракета класса «воздух-земля», запустить ее можно было только с самолета. Так он сам придумал и смастерил миниатюрную пусковую установку. И запустил все-таки ее прямо из своего гаража. Представляете, что поднялось, когда радары Евросоюза почти в центре страны показали летящую боевую крылатую ракету. Правда боеголовки на ней не было.

– Представляю, точнее знаю, – Ветаев холодно посмотрел на Берка, он не разделял его восхищения, – все силы «дальнего удара» были приведены в состояние боевой готовности, а ракету быстро сбили. И боеголовка на ней была, причем весьма мощная. Из взрывчатки С4 и стальных шариков от подшипников. Воронова родители хотели послать в военное училище, которое находилось в Швеции, а он не хотел туда ехать, и не нашел ничего лучшего, как попытаться уничтожить его. Это училище и было конечной точкой программы полета. О жертвах среди курсантов он совершенно не задумывался. Неприятный тип. Эгоцентрист. Это я, после разговора с ним, подписал направление в психиатрическую лечебницу.

– Но он все же сделал это, – растерянно промямлил Берк, но ожидав такого ответа.

– Думать сначала надо, а потом действовать, – с металлом в голосе сказал Ветаев, – просчитывать последствия. И отвечать за результаты. Но мы отклонились от темы. Ты считаешь что это умный одиночка?

– Да, что-то типа того, – оживился Берк, – ему нужны мальчики-доминанты. Для чего не знаю, но он бы не охотился за Алешей просто так.

– Сексуальные мотивы? – совершенно спокойно спросил Ветаев.

– Вряд ли, в этом случае он бы не уделял девочкам столько внимания, – ответил Берк, – а он с ними очень много работал, если достиг таких результатов.

– Согласен с тобой, – кивнул Михаил Аркадьевич, – а как он их контролирует?

– А куда им от него идти? – удивился Берк, – к нам что ли, или в клинику? Кстати, одна из них сбежала, та – в метро.

– Нет, ты не совсем правильно понял мой вопрос. Он отдает им приказы, опасные для них, но они ему подчиняются. Как он этого добивается?

– Я над этим не думал, – честно ответил Берк, и отрицательно покачал головой, – не знаю.

– Ну хорошо, я наверно утомил тебя расспросами. Мы тут слишком ужрасфантазировались, – дружески улыбнулся Ветаев, и тут же перешел на жесткий деловой тон, – вот что Берк, надеюсь, ты понимаешь пока распространяться о всем этом не следует. Насчет твоего почтового ящика – наш договор остается в силе. Буду подкидывать тебе информацию по мере возможностей. Все, ты свободен, можешь идти.

– Будем ждать, пока они где-нибудь не засветятся? – спросил Берк, вставая.

– А что еще остается делать? – ответил Ветаев, – или у тебя есть идеи?

– Нет. До свидания, – попрощался Берк и вышел из конференц-зала. Но потом развернулся и немного приоткрыв дверь просунул туда голову.

– А можно личный вопрос? – немного озорно спросил он. Ветаев удивленно поднял на него глаза.

– Давай, – разрешил он.

– Вы вот такой важный и могущественный, а как вас называют за глаза? Кличка у вас есть? – улыбнувшись спросил Берк. Ветаев скачала растерялся, но потом исподлобья взглянул на Берка и четко произнес:

– Да, Седой Лис, или просто «старая лиса» называют. Это все?

– Все, – ответил Берк и закрыл дверь.

Последующие дни пролетели без особых происшествий. Первую половину дня Берк учился, а вторую проводил в СБ. Макс никак не упоминал о том разговоре с ним, иногда Берку казалось, что он вообще забыл о нем. Про себя Берк еще не решил точно хочет ли он становиться начальником Охотников, хотя больше склонялся к согласию, нежели отказу. Ветаев улетел в Женеву. Правда свое обещание выполнял. Берку регулярно на его второй почтовый ящик приходили различные документы, сведения и отчеты. Как понял из них Берк, расследование утреннего инцидента с Алешей практически не продвинулось. Оружие, похищенное на складе, нигде больше не применялось, доминант похожих на тех, что видел Берк тоже нигде не видели. Вобщем все было тихо и мирно. Охотники выезжали несколько раз на проверки, но только один раз пришлось стрелять. И то в этот раз доминанту не убили, а лишь ранили. Когда она пришла в себя ее допросили, но ничего о Хорошем Человеке она не знала. Ее отправили в клинику. Все это продолжалось до середины ноября. Листва к тому времени полностью сошла с деревьев. Стало холодно, промозгло и сыро. Осень начала постепенно переходить в зиму. Иногда шел снег, но быстро таял. В школе Берк теперь постоянно сидел вместе с Китеевой, часто разговаривая с ней на разные темы. Но тему эротических фантазий она больше не поднимала. Берк заметил, что они очень сблизились за это время. Стали вроде как друзьями. В классе никто так и не узнал что Берк – Охотник. Все считали, что он дополнительно занимается в какой-то спецшколе. Вообще в классе Берка никому ни до кого дела особенно не было, каждый жил сам по себе. По вечерам Берк продолжал изучать материалы о доминантах. Он читал уже более сложные книги и статьи. А в середине ноября, около четырех часов дня, когда Берк заканчивал печатать очередной отчет, в комнату ворвался Алек.

– Кея убили! – истерично завопил он. Все Охотники обернулись на его крик. Кей в этот день действительно не пришел в СБ. Макс вскочил со своего места.

– Как убили? Кто тебе сказал? – встревожившись спросил он, – откуда информация?

– Из полиции позвонили в Отдел Информации, я как раз там был. Его в школе застрелили. Динка звонок приняла, и меня к вам послала, – быстро сказал Алек, тяжело дыша после бега по коридорам.

– Едем! – коротко бросил Макс, на ходу доставая радиотелефон. Все не задавая вопросив молча поспешили за ним, схватив только верхнюю одежду и оружие, как-будто оно сейчас могло им помочь. Берк еще раз подивился оперативности и быстроте с которой действовал Макс. До выхода он успел позвонить куратору, но тот уже знал о Кее, и в гараж чтобы вызвать машину. Когда Охотники гурьбой выбежали на улицу микроавтобус уже ждал их. Они быстро запрыгнули в него и машина, взвизгнув покрышками, рванула с места. Макс назвал шоферу адрес школы Кея, и тот молча кивнув, подбавил газу. Все Охотники ехали молча и напряженно. Убийство Охотника не на задании – такого еще никогда не было за всю историю существования Отдела. Думая об этом Берк решил, что Кей скорее всего поругался с какой-нибудь шпаной, подрался и они убили его. Хотя это выглядело маловероятно. Кей жил в престижном районе Москвы, и его школа считалась чуть ли не элитной. Несмотря на то что было еще только пять часов, начало темнеть. Когда они подъехали к школе, она была оцеплена и там вовсю работала полиция. Макс сразу побежал ко входу, но его остановил полицейский.

– Эй, ты куда парень? Сюда нельзя, – строго сказал он.

Макс буквально под нос сунул ему свою карточку-удостоверение.

– Я Максим Росляков, начальник Отдела по борьбе с доминантами. Пропустите нас, – приказал Макс, – убитый работал у нас в отделе. Он Охотник.

Полицейский молча отстранился в сторону. Охотники прошли в школу. Кея убили на первом этаже, около раздевалки. Несмотря на то что школа в которой учился Кей была элитной, располагалась она в старом типовом здании. Точно в таком же, где Берк встретился с Таней. На первом этаже справа и слева от входа находилась раздевалка. Кей лежал в самом конце ее, на свободном пятачке напротив лестницы, слева от входа, головой к окну. Судмедэксперт сейчас как раз заканчивал фотографировать тело. Уже стемнело и лампы в школе включили. Макс, держа перед собой включенную карточку, прошел к оперативникам, стоящим рядом со входом. Охотники остановились за Максом. Те посмотрели на него, потом на карточку и один сразу спросил.

– Забираете расследование себе? – видимо он уже общался с сотрудниками СБ.

– Естественно. Все преступления в отношении работников Службы Безопасности расследуем мы сами, – ответил Макс, – у меня к вам просьба – передать потом все материалы в наш Отдел Расследований. А сейчас я бы хотел знать, что здесь произошло?

– Парень, а ты не слишком задаешься? – спросил второй оперативник, выглядевший намного младше первого. Охотники стояли за Максом, тот словно не заметил этой реплики.

– Спокойно Серега, – старший отвел его в сторону и что-то быстро сказал. Потом они подошли к Максу.

– Эксперты не закончили, минут десять еще осталось. Пусть закончат или нам сворачиваться? – спросил первый. Он обращался к Максу как к начальнику.

– Лучше закончите, мы мешать вам не будем, – ответил Макс и громко скомандовал, – Охотники! В дальний конец раздевалки!

Все быстро его послушались, Макс пошел следом. Вдоль стены там стояла пара скамеек. На них все и сели. Через некоторое время к ним подошли оперативники. Макс встал инетерпеливо спросил:

– Так что здесь произошло?

– Неизвестно. Ваш друг убит тремя выстрелами с близкого расстояния. Свидетелей нет. Второй смены в этой школе нет, сейчас это вообще редкость, – начал рассказывать старший, – он видимо стрелял в ответ, револьвер так и остался в руке, но не попал. Труп обнаружила уборщица, она слышала выстрелы и сначала позвонила нам, а потом все же пришла посмотреть. Это произошло в три двадцать – три двадцать пять. Мы как только нашли его карточку, сразу вам позвонили, – он помолчал и добавил, – я конечно все понимаю ребята, но вы бы шли отсюда. Вашим мы уже позвонили, а затаптывать здесь следы не надо. Ему вы уже ничем не поможете.

– Посмотрим, – сквозь зубы процедил Макс, и сел обратно на скамейку. Оперативник пошел прочь. Полицейские машины постепенно стали отъезжать от школы. К старшему оперативнику подошел тот, которого он назвал Сергеем и негромко произнес:

– Не понимаю, чего это ты перед ним так распинался? Пацан ведь.

– Ты в глаза ему посмотри, он сейчас любому горло перегрызет, и поверь у него есть для этого возможности. А насчет пацанья, – он замолчал, припоминая, -Четыре года назад я с ними одну доминанту брал. Мы разделились и пошли местность прочесывать. Хорошо, что со мной один из Охотников был, а то я бы с тобой сейчас тут не разговаривал. Ему лет тринадцать всего было, но стрелял хорошо. А на меня тогда как столбняк нашел – не могу выстрелить и все.

– А-а-а, тогда понятно, – ответил Сергей, – ты им обязан.

– Не, не из-за этого, – старший застегнул кожаную куртку, собираясь уходить, -кроме них доминант убивать некому. Ни я, ни ты, этого сделать не сможем.

Младший только хмыкнул в ответ, пожал плечами и они вышли из школы. Эксперты скоро закончили осматривать место происшествия и собрались уходить. В этот момент перед школой затормозили еще несколько машин. Прибыла «трупная бригада» и эксперты Службы Безопасности. Из одного автомобиля вышел куратор и быстро взбежал по крыльцу. Он сразу направился к полицейским оперативникам, курившим на крыльце и стал задавать им вопросы относительно убийства. Макс встал со скамейки и медленно пошел вперед, остальные Охотники плотной толпой следовали за ним, но на некотором отдалении. Макс остановился напротив Кея и долго смотрел на него. Ребята полукругом встали за ним, словно боялись чего-то. Кей лежал немного театрально. Так лежат, когда убивают в кино, в красивой позе и со смотрящими на потолок глазами. Руки свободно раскинуты в разные стороны. В правой зажат револьвер. Большой и никелированный – любимое оружие Кея. Выражение лица – удивленное. Кей, словно удивлялся своей смерти. Только залитая кровью грудь и темная лужа, вытекшая из под него портила эту красоту смерти. «Смерть красивой не бывает», – вспомнил Берк, чье-то высказывание. Охотники стояли и молча смотрели на того, кто еще вчера был если не другом, то во всяком случае хорошим знакомым. А вот теперь он лежит мертвый в луже крови. Куратор, поговорив с оперативниками, быстро подошел к ним и откашлялся, чтобы привлечь к себе внимание.

– Ребята, – тихо и вкрадчиво сказал он, – уходите отсюда, мы обо всем позаботимся. Не надо вам быть здесь.

Никто ничего не ответил, даже не шелохнулся. Куратор переступил с ноги на ногу.

– Наши эксперты сейчас все осмотрят. Мы найдем тех, кто его убил, – твердо пообещал он, и добавил намного мягче, – вы же не полиция и не Отдел расследований.

– И по вашему у нас нет мозгов? – спокойно и даже чуточку равнодушно спросил Макс, но Берк почувствовал, что внутри он весь кипит от этого замечания куратора.

– Я этого не говорил… – начал оправдываться куратор, но Макс прервал его, обращаясь к Охотникам.

– Рей, пойдешь сейчас к друзьям Макса. Узнаешь, были ли у него враги. В классе или во дворе. Иди прям по квартирам, все разговоры записывай на диктофон, где ты сейчас его раздобудешь – твои проблемы, – быстро приказал он, не отрывая взгляда от лежащего Кея, и как будто не замечая куратора, – Айк, узнай кто в этой школе самые «оторванные». Вобщем завтра к утру мне нужен список отморозков этой школы. Отметь, если Кей с кем-то из них конфликтовал. Насчет этого поговори с учителями. Айзек, на тебе все оставшиеся отморозки района. Сходи в местное отделение полиции. Поговори, узнай, кто учился раньше в этой школе. Алек, отправляйся в Отдел Информации, пусть подключат тебя к Главному Полицейскому серверу Москвы. Раздел – правонарушения несовершеннолетних. Узнай, кто в этой школе или окрестных задерживался за то, что носил огнестрельное оружие. Все сведения представите мне к утру, если сегодня поздно вечером по электронной почте перешлете – еще лучше.

– Не слишком ли круто? – резко спросил Владимир Алексеевич, – вы ребята забываетесь. И потом, найдете вы того хулигана и что? К стенке без суда и следствия? Так?

– Нет, – в тон ему ответил Макс, – мы его сдадим в полицию, по всем правилам. Мы не собираемся его казнить, но найдем его мы! Вам понятно? Мы! Еще ни одного Охотника не убивали просто так, не на задании.

Макс был на грани истерики. Куратор замолчал, все Охотники, кроме Берка побежали к выходу. Всем очень хотелось поймать убийцу Кея. Берк тихо спросил:

– А я? Про меня ты не забыл?

– Нет, – ответил Макс, сглотнув. Он смахнул слезы, выступившие на глазах, – ты мне нужен здесь. Посмотри вокруг, у тебя это хорошо получается. Я сейчас не могу, пойду на улицу – успокоюсь.

Он зашагал к выходу, куратор двинулся следом. Берк подошел поближе к Кею и наклонился над ним. Покойников он никогда не боялся, по крайней мере со второго класса, когда хоронили его тетю и он приблизился вместе с остальными родственниками к гробу. Тогда он понял, что живого человека здесь нет, есть мертвое тело, которое больше всего похоже на одежду покойного – хранит о нем память, но без человека, это всего лишь куски материи. Берк тогда удивился своему равнодушию к смерти тети, хотя он ее любил. Было немного грустно, так бывает, когда близкий человек надолго уезжает. Но Берку почему-то казалось, что тете там сейчас лучше, чем было при жизни здесь. У нее умер муж и она часто пила, хотя пьяницей ее назвать было нельзя. Берк тогда решил для себя, что смерть это не всегда плохо. Но сейчас все было иначе. Одно дело, когда человек прожил долгую жизнь и умер своей смертью, другое, когда его убили в самом ее начале. Берк поколебался минуту и взял из рук Кея револьвер. Это далось ему с трудом, даже после смерти Кей крепко сжимал рукоятку оружия. Берк с нажал на держатель и отогнул магазин в сторону. Затем вытряхнул на руку гильзы и оставшиеся патроны. Всего у него на ладони лежали четыре гильзы и два патрона. Берк задумался, потом посмотрел на стену около лестницы и ясно увидел четыре следа от пуль. Причем три пуля видимо застряли в штукатурке, отверстия в стене были совсем маленькими. Берк встал и попытался представить себе, что здесь произошло. И тут же внутренне напрягся. В этот момент с улицы пришел Макс, как только он подошел, Берк взволновано произнес:

– Они были здесь Макс! Слышишь? Они были здесь и убили Кея! Это не хулиганы, не шпана, это доминанты. Те доминанты или из тех, что встретил я. Которые приходили за Лешкой.

– Что ты такое говоришь? – недоуменно спросил Макс, – какие доминанты? Это же школа Кея. Он здесь постоянно учился.

– Это ничего не меняет, – ответил Берк, – подумай сам: у Кея прекрасная реакция и меткость. Промахнутся с нескольких шагов он не мог. Он стрелял четыре раза. И ни убитых, ни следов крови. Только пули, застрявшие в стене.

Берк показал рукой на стену. Макс проследил за его рукой и посмотрел на дырки в штукатурке. Подошел ближе и прищурившись заглянул в одно из отверстий.

– Пуля еще там, – вроде бы спокойно сказал он, – и как ты думаешь, что тутпроизошло?

– Точно не знаю, у меня есть лишь предположения, – ответил Берк. Хлопнула дверь, в раздевалку вошел Владимир Александрович.

– Берк, Макс давайте по домам. Нашим еще здесь работать надо, – тут он заметил что Берк держит в руках револьвер Кея, – Берк, здесь нельзя ничего трогать, – недовольно сказал он, – это не игрушки.

– Здесь были доминанты! – быстро сказал Берк, – я могу это доказать.

Куратор озадаченно уставился на него. Макс воспользовавшись его замешательством, приказал:

– Доказывай!

– Встань у лестницы, – попросил его Берк, Макс тот час выполнил его просьбу, – Кей шел к раздевалке, я не знаю, почему он задержался в школе, но сейчас это значения не имеет. Он уже почти подошел до нее, когда на лестнице показались доминанты. Видимо он оглянулся и заметил их. Они не ожидали нападения, а Кей церемониться не стал – сразу наставил на них пушку, – с этими словами Берк сделал шаг вперед и направил на Макса револьвер, ни куратор, ни Макс не сделали ему замечания за это нарушение правил, – он наверно хотел их просто арестовать и вызвать подмогу, но они начали доставать оружие и Кей выстрелил, промахнуться с такого расстояния и притом четыре раза он не мог, только пули им были пофигу. Я знаю – как это происходит, наступает растерянность. Кей растерялся, а они, достав оружие, убили его. Посмотрите, у него на лице застыло удивление. Он удивился в последний момент, как и я тогда, но меня не убили. Выстрелы отбросили его немного назад. Стреляли из мощного оружия.