Общая теория Доминант

– Убраться бы надо, а то твои родители ругаться будут, – неуверенно предложил он.

– Да не надо. Ты иди я все сам уберу, – ответил Алек, – тебя же твой начальник вызвал.

– Нет, ну убрать же нужно, – не согласился Алек и стал быстро собирать машинки в коробку, – быстро сейчас уберем и я пойду.

– Ладно, – Алеша присоединился к нему и скоро в комнате был наведен относительный порядок. Алек прошел в прихожую и надел ботинки. Алеша открыл ему дверь. Обоим стало немного грустно.

– Ты завтра придешь? – с надеждой спросил Алеша, – еще бы поиграли.

– Приду, если отпустят, – пообещал Алек, – обязательно.

Он прошел в дверь и направился к лифту.

– Слушай, а как тебя зовут, ну по настоящему? – вдруг спросил Алеша. Алек оглянулся.

– Алеша, как и тебя. Алеша Синицын, – ответил он, входя в лифт и помахал рукой, – до завтра.

– До завтра, – ответил Алеша и закрыл дверь.

Когда Алек вошел в комнату Охотников, Макс недовольно спросил, смотря в книгу:

– Почему так поздно, я же сказал до восьми?

Но посмотрев на него невольно приподнялся с раскладушки. Под глазом у Алека красовался здоровенный фингал.

– Ты что подрался с этим Алешей? – спросил Макс и не дожидаясь ответа предупредил, – только не говори мне тут что упал с лестницы.

Он забеспокоился, что после этого инцидента Алеша откажется от сотрудничества и роли приманки.

– Подрался, – честно признался Алек и наивно улыбнулся, – но мы подружились.

У Макса что называется отлегло от сердца. Он встал и велел Берку выключить мониторы и компьютер.

– Ну ты ему хоть надавал как следует? -спросил Кей.

– Нет, – простодушно ответил Алек и обратился к Максу, – Макс а можно я к Лешке в гости и завтра пойду?

– Если хочешь – иди, но во двор только не хотите. Не забывай, нас здесь нет, – равнодушно ответил Макс, но увидев что на лице у Кея играет ехидная улыбка и тот вот-вот отпустит одну из сальных шуточек, произнес в сторону Кея негромко, но с явной угрозой:

– Только ляпни что, я тебе пасть быстро захлопну, да так, что зубы посыпятся.

Кей поперхнулся и естественно ничего не сказал. Берк недоуменно посмотрел на Макса.

– Да, такой, – тихо, чтобы слышал только Берк, ответил Макс на незаданный вопрос, – строгий, но справедливый. Если они подружатся это на пользу пойдет. По крайней мере на время операции. Этот Леша действительно неврастеник. Я справки навел. Главное чтобы он не отколол чего и от нас не шарахался.

– А после? – так же тихо спросил Берк.

– А после меня не интересует. После меня будет интересовать Хороший Человек и все что с ним связано, – строго и холодно ответил Макс. Берк на это ничего не ответил и только недовольно покачал головой. «Люди все-таки главнее правил», – подумал он. Макс в десять часов, как и вчера вечером объявил «отбой». Впрочем сегодня все подчинились гораздо охотнее – устали за день, несмотря на то что полдня просто в засаде просидели. Так что скоро все уже спали. В эту ночь Берк не запомнил что ему снилось, помнил только что что-то очень хорошее.

Утром опять противно запиликал будильник Макса. Берк проснулся и про себя выругался. Некоторые Охотники выругались вслух, а Рей заметил:

– Макс, я пристрелю когда-нибудь твой будильник.

– Купишь новый, – лениво ответил Макс, зевая. Ему тоже не хотелось вставать. Утренние процедуры прошли более слаженно и быстро. Берк еще с вечера приготовил учебники и положил их в сумку, дома он всегда так делал. Он вообще любил все приготавливать заранее, чтобы не суетится в последнюю минуту. Так что ему оставалось всего лишь одеться и позавтракать. Макс устроил ему проверку, как и вчера, заставив показать, что он ничего не забыл из оборудования и оружия. После этого Берк пошел за Алешей. Когда Берк позвонил, Алеша сразу же открыл ему дверь.

– Привет, – радостно поздоровался он.

– Привет, – ответил Берк, не сдержав улыбки, – что, вчера Алеку накостылял? Или он тебе?

– Боевая ничья, – отмахнулся Алеша и тут же серьезно добавил, – он ни в чем не виноват.

– Ага, – иронично заявил Берк идя вместе с ним к лифту, – значит это все ты начал? Да ты не бойся, я просто так спрашиваю, не для того чтобы заложить.

– Ну, – замялся Алеша, – мы поспорили, а потом помирились. Он ведь почти такой же как я. А можно он ко мне сегодня снова придет?

– Да ради бога, – ответил Берк, он был рад, что Алеша хоть на какое-то время расслабился и ему хорошо, – но это вопрос не ко мне, а к Максу, хотя вроде он говорил, что можно, если во двор ходить не будете.

Они вышли на улицу, утро было как и вчера солнечным, но более прохладным. Они пошли по знакомой тропинке к школе. Солнце светило ярко, но уже не грело, как летом. Облаков на небе не было, но вот цвет неба отличался от летнего. Берк поежился. «Странно, вроде и рассвет почти одинаковый, но все же чувствуешь, что осень. И цвет неба другой, темнее, что-ли. Надо было одеться потеплей, хотя тут пройти-то пять минут, а днем нормально будет, даже жарко наверное», – подумал он. Берку нравилась ранняя осень с ее грустью, начинающими желтеть листьями, утренней прохладой и поздними яблоками.

– А теперь проверка! – вдруг заявил он Алеше и остановился.

– Что за проверка? – удивился Алеша, он то ее перестал идти и повернулся к нему.

– Обычная, мне такую теперь каждое утро устраивают. Она проводиться для того, чтобы ничего не забыть, – объяснил он и скомандовал, – инъектор?

– В штанине, – доложил Алеша, для убедительности своих слов хлопнув по штанине ладонью.

– Ручка-пистолет? – опять скомандовал Берк.

– В кармане, – отрапортовал Алеша, достав и тут же положив в карман брюк оружие.

– Таблетки? – больше пошутил, чем серьезно спросил, Берк.

– В сумке, – на полном серьезе ответил Алеша. Берк удовлетворенно кивнул и они пошли дальше.

– О нашем уговоре не забыл? – вроде бы равнодушно спросил Берк. Алеша закусил губу и помрачнел.

– Помню, – нехотя ответил он, и с надеждой спросил, – а может завтра?

– Можно и завтра, – безразлично ответил Берк, – но вот завтра обычно никогда не наступает. Читал «Алиса в стране чудес»? Там есть эпизод, когда королева предлагает Алисе «варенье на завтра». Это варенье она бы никогда не смогла получить, так как завтра через день становится сегодня. Поэтому откладывать что-то на завтра, это попытка не выполнять это вообще.

– Страшно, – неуверенно протянул Алеша.

– Тебе и вчера было страшно, – ответил Берк, – ты когда-нибудь нырял с берега или трамплинчика в речку?

– Нырял, – кивнул головой Алеша.

– Что страшнее, когда стоишь и не решаешься прыгнуть или когда оттолкнулся и летишь в воду? – задал вопрос Берк и не дожидаясь ответа продолжил, – здесь все так же. К тому же таблетки ты взял – отступать тебе есть куда. Дверь в «Царство снов» всегда для тебя открыта.

Алеша немного помолчал и неожиданно спросил:

– А ты? Ты ей позвонил?

Берк не сразу сообразил, что речь идет о Китеевой, а когда понял, Алеша задал уже следующий вопрос:

– Тебе страшно было?

– Очень, – честно признался Берк, – долго не мог решиться позвонить, но когда решился, намного легче стало, просто здорово. Не жалею что позвонил, даже если бы она на меня обиделась. По крайней мере эта проблема перестала давить на меня. Легче стало, на душе легче.

– И что ты ей сказал? – Алеша не мог скрыть любопытства и легкой ухмылки.

– А это не твое дело напарник, – резко ответил Берк, они уже подходили к крыльцу школы, – ты лучше сейчас думай с какой девочкой сядешь.

– А я уже решил с кем сяду, – ответил Алеша.

– И с кем же? – спросил Берк, хотя новый класс зрительно почти не помнил.

– Не твое дело напарник, – ответил ему Алеша его же фразой.

Берк сначала хотел было одернуть его, но понял, что Алеша в сущности прав, какое его Берка дело, с какой девочкой сядет Алеша.

Они прошли входные двери, потом переодели обувь и сняли куртки в раздевалке. Первый урок проходил на втором этаже. Этим уроком была литература. Они бросили сумки с учебниками около двери. Перед классом собралось довольно много учеников. Алеша все еще с опаской подошел к ним, но быстро разговорился и его скованность как рукой сняло. А девочки, стоящие невдалеке, иногда бросали на Алешу быстрые заинтересованные взгляды. На всякий случай Берк стоял рядом и контролировал ситуацию. И как потом убедился, делал он это не напрасно. Подошел еще один мальчик. Толстоватый, с короткой прической, и мрачным, тяжелым взглядом исподлобья. Берк вспомнил, что вчера его не было среди класса. Одет он был неряшливо. В черной футболке с вытянутыми и засаленными рукавами, на которой в середине располагался рисунок – плакат металлистической группы. В основном, помимо названия группы, он представлял собой обилие черепов, могильных крестов и пламени. На черных вельветовых штанах пришедшего парня красовалось множество масляных пятен неизвестного происхождения. Поздоровавшись со всеми, он посмотрел на Алешу, послушал немного разговоры и начал открыто задирать его. Берк был ростом выше «крепыша», так он про себя окрестил его, но в плечах уступал.

– Слышь, ты шкет! Я тебя спросил! Ты что самый борзый? – он легко толкнул Алешу в грудь. Из класса никто не вмешался.

– Да отстань ты от меня! – крикнул Алеша и сделал шаг назад, но «крепыш» и не думал отставать от него, твердо решив подраться с «новеньким». Кто будет победителем в этой драке, сомнений не вызывало. Берк решил вмешаться. Драться в Службе Безопасности Охотников не учили, но тут сыграло преимущество в возрасте и некоторые приемы и советы, полученные в свое время от сотрудников Отдела Расследований. Советы эти были простыми. Бить неожиданно, сразу и больно. А потом свалить противника на землю не давая подняться. И если он не мастер восточных единоборств, он не поднимется. «Благородных драк не существует, – учил Берка Володя, – после драки остается тот, который победил и тот которого побили. И надо сделать все, чтобы этим побитым оказался не ты. А для этого хорошо все приемы. Прав тот, кто выиграл драку». Берк выступил вперед, оказавшись прямо перед «крепышом».

– Эй! – резко начал он, – ты что-то имеешь против моего друга?

И не дожидаясь ответа присел на одно колено, выбросил вперед локоть, сильно ударив им в живот «крепыша». Тот охнул и согнулся, Берк тут же сделал подсечку и «крепыш» упал на спину. Он перевернулся, сделав попытку подняться, но Берк встал и буквально прыгнул на него сверху, больно приложив к полу носом. Берк сам не ожидал от себя такой жестокости. Но раздумывать особенно времени у него не оставалось. Надо было завершить «показательный урок». Навалившись сверху, он зажал «крепышу» шею, так, что тот не мог пошевелиться.

– Слушай! Ты! Крутой! Если ты еще раз хоть вякнешь против моего друга, я тебя по стенке размажу! Понятно тебе? – «крепыш» только сопел попытался вывернуться, Берку пришлось как следует двинуть его кулаком в бок, – понятно тебе? – еще раз спросил после этого.

– Понятно, – прохрипел «крепыш».

– А теперь я тебя отпущу и встану, но ты останешься лежать, пока я тебе не разрешу встать. Понятно? – Берк еще раз ударил его по ребрам.

– Понятно. Отпусти! – с мольбой попросил «крепыш». «Все сломлен!», – констатировал про себя Берк. Он отпустил его и одним прыжком поднялся на ноги. «Крепыш» опасливо повернул голову, посмотрев на Берка, но Берк так взглянул на него, что встать тот не решился. Берк начал отряхивать брюки.

– Поднимайся, – бросил он «крепышу». Тот зло посмотрел на Берка и встав с пола, пошел куда-то в сторону по коридору.

– Здорово ты его, – сказал один из мальчиков, подходя к нему, Берк вспомнил, что его звали Витей.

– Кто это у вас такой крутой? – в ответ спросил Берк.

– Это Эдик, он всегда пристает к тому, кто слабее. Его раньше Васька осаждал, но он с этого года в другую школу перешел. Вот Эдик и выеживается, – пояснил Витя.

– Ну теперь мне его придется осаждать, – проворчал Берк. Тут пришла учительница, отперла дверь и ушла обратно в учительскую. Ребята начали заходить в класс, на ходу обсуждая только что произошедшую драку. Большинство было на стороне Берка. К нему подошел Алеша. Берк закончил отряхивать штаны и посмотрел на него. Он заметил страх и какую-то брезгливость в глазах.

– Спасибо, – тихо поблагодарил Алеша, но таким тоном, словно хотел укорить или пристыдить Берка.

– Говори, – твердо ответил он, словно не заметил благодарности, – говори, что на самом деле хочешь сказать. Я не люблю недомолвок, тем более когда говорят одно, а думают другое.

– Это жестоко, – Алеша посмотрел себе под ноги и, сделав паузу, добавил, – ты жестокий. А я не люблю жестокости.

– Да, жестокий. Я вообще убийца, – подтвердил Берк, оглядываясь по сторонам, – а иначе нельзя. Если бы я сейчас этого толстяка не отделал раз и навсегда, он бы от тебя, да и от меня тоже, не отстал. Понимаешь, сейчас ты и я испытываем «пробные удары». Это еще называется «ставить себя». Такие как этот ублюдок всегда испытывают других на крепость. Если сразу получают по морде, то больше не лезут. Тут важно дать первый урок. И именно жестокий урок. Показать, что связываться с тобой небезопасно, тогда потом драться не придется. Или смирись с тем, что к тебе такие вот, – Берк сделал жест в сторону класса, -всегда цепляться будут.

– Вроде ты прав, но я так не смогу, наверное, – неуверенно произнес Алеша.

– А сейчас и не надо , – ответил Берк, беря свою сумку, – это просто на будущее. Ладно, хватит болтать. Пошли в класс. Черт, надо было первыми войти, ты ведь не будешь ту или того, кто уж там сидит с твоей избранницей силой вышвыривать? – последнюю фразу Берк произнес с иронией.

– Не буду, – серьезно ответил Алеша, – потому что с ней никто не сидит.

– Ты не напрягайся только, – напутствовал его Берк, пропуская вперед. Они зашли в класс. Алеша прошел к одной из парт в конце ряда, который находился ближе всего к двери. Берк решил постоять в входа и посмотреть, что из этого всего получится. За партой, у стены сидела девочка.

– Можно я здесь сяду? – тихо попросил ее Алеша. Голос не выдал его волнения, и только по побелевшим кистям рук Берк понял, что он жутко боится, – мне отсюда лучше видно, – пояснил он. Девочка отпустила глаза и еле слышно произнесла:

– Не садись со мной, не надо.

Алеша стоял и не знал, что делать. Он вопросительно взглянул на Берк, но увидев его колючий и жесткий взгляд, решительно положил свою сумку на стул рядом с ней.

– Евросоюз – свободная страна, и я сажусь там где хочу, – решительно сказал он. Девочка вся сжалась как будто ожидая удара и отстранилась от Алеши. Она была похожа на загнанного забитого зверька. Красавицей ее назвать было нельзя, но симпатичной она была. Курносый нос, тонкие черты лица, темные почти черные глаза, густые каштановые волосы с пробором посередине спадали на плечи. Только одета девочка была более чем скромно – серая блузка с надписью «Кроникс» и черная юбка. Берк облегченно вздохнул. Алеша посмотрел на него и чуть заметно улыбнулся. Учительница еще не подошла, в классе царил веселый шум голосов. Кто-то готовился к уроку, а большинство просто болтали. Берк понял, что специально тут учеников никто не рассаживал и девочки сидели в основном с девочками, а мальчики с мальчиками. К тому же свободных парт было предостаточно и многие сидели одни. В классе, рассчитанном на тридцать человек, сейчас сидело от силы двадцать. «Так, вроде все в порядке. Теперь надо подумать куда самому сесть», – сказал про себя Берк, и решил «не мудрствуя лукаво» сесть на то место, где сидел вчера. К тому же эта парта находилась позади Алешиной, но только в соседнем ряду. Поэтому он мог легко наблюдать за ним. Всего в классе было три ряда парт. Берк сейчас сидел в среднем ряду. В класс зашла учительница, шум голосов тут же стих и начался урок литературы. Берк постепенно расслабился и начал даже подремывать. Материал урока он знал и ему приходилось всего лишь вспоминать пройденное год назад. «Хорошо все-таки иногда почувствовать себя старше и сильнее», – подумал про себя он, вспоминая как заступился за Алешу. На уроке, правда, произошла пара инцидентов. Одного ученика выгнали из класса, за то что он не отключил звонок своего радиотелефона и тот заверещал прямо на уроке, и учительница рассадила двух болтушек, которые все время хихикали и разговаривали. Алеша сидел и думал о том, как бы теперь заговорить с девочкой, а еще был очень горд собой, что смог справится с этим своим страхом. Он действительно почувствовал себя свободнее. Девочка же наоборот, отстранилась от него и старалась даже не смотреть в его сторону. Прозвенел звонок. Урок закончился. Но следующим уроком в расписании стояла геометрия и проходила она в этом же кабинете, поэтому на перемену почти никто из класса не вышел.

На перемене к Алеше подошел Сашка, с которым он вчера познакомился и они договорились, что Алеша принесет ему дополнительные уровни к «Стартреку4».

– Слушай, я совсем забыл, ты уровни принес? – спросил Сашка.

– Да, – и Алеша, взяв из сумки CD-ROM, протянул его Сашке.

– Спасибо, поблагодарил тот, когда мне брат вернет «Артишоки», я их тебе тоже поиграть дам, – поблагодарил Сашка, и посмотрев на девочку добавил, – а что это ты с этой дурой сидишь? Садись к нам, сзади место свободно. Сядешь с Борькой. В морской бой сыгранем.

– Спасибо за приглашение, – с металлом в голосе ответил Алеша, – но мне здесь нравится сидеть.

Сашка в ответ хмыкнул, пожал плечамии со словами «Ну как хочешь», вернулся за свою парту. Алеша заметил, что его соседка ни с кем не разговаривает и не играет. Между тем Берк разговорился с ребятами, чуть позже к ним присоединился и Алеша. Берк впервые почувствовал, что Алешу стали принимать за своего. После утренней драки Берка зауважали, а некоторые все еще побаивались. Эдик посматривал на него со злобой, но держался на расстоянии. Посмотрев на часы, Берк сел парту. Первый звонок уже прозвенел.

Алеша не сменил места и Берк одобрительно ему кивнул, когда тот оглянулся, вопросительно посмотрев на него.

Алеша решил внимательней присмотреться к девочке с которой сидел. Он и на следующих уроках садился рядом с ней. Она понравилась ему с того момента, когда он поднял глаза на класс. Оглядывая ребят от вдруг наткнулся на ее глаза и замер. В ее взгляде было столько тоски и печали, что Алеша даже представить себе не мог, что так можно смотреть. Но девочка тут же наклонила голову и перестала смотреть на Алешу. Когда Берк предложил ему сесть рядом с девочкой, он сразу решил, что сядет именно с ней. Следя за ней он заметил множество поразивших его вещей. С ней почти никто не разговаривал, а если разговаривали, то пренебрежительно и грубо. Она все время старалась обращать на себя как можно меньше внимания и когда кто-нибудь начинал приставать к ней или обзываться, вся сжималась и начинала плакать. Но никто ее на жалел, наоборот это вызывало новый всплеск издевательств. Иногда правда она срывалась, и с криком «Отстаньте от меня!» выбегала за дверь, возвращаясь только после того как прозвенит звонок. Алеша хотел было поговорить с ней, узнать, почему над ней почти все издеваются, но события приняли иной оборот. На последней перемене, перед уроком рисования Эдик начал приставать к ней особенно яростно. Видимо хотел сорвать злость от драки с Берком. Класс не переходил в другое помещение и на столах было полно красок и баночек с водой. Пообзывавшись вволю он сильно толкнул девочку на парту и она свалила все свои краски. Хорошо, что они были твердыми. Она плача попыталась собрать их, но Эдик снова толкнул ее. Она чуть не упала на пол. Алеша колебался, с одной стороны ему до боли было жалко эту девочку и хотелось вмешаться, но с другой Эдик был намного его сильнее. Алеша умоляюще взглянул на Берка, но тот лишь еле заметно покачал головой, показывая, что ничего не может сделать, хотя Алеша ясно видел, что ему тоже жалко девочку. Берк был сейчас на важной операции и вмешиваться в любые школьные разборки, если они не касались его или Алеши, ему запретил Макс. Алеша тоже решил не вмешиваться, но после того как Эдик, схватив кисточку из банки с водой, и предварительно макнув ее в стоящую на другой парте гуашь, испачкал ей блузку, Алеша сдерживать себя уже не мог. Он кошкой прыгнул к Эдику и оказавшись рядом схватил его за воротник. Со словами:

– Ну все! Хватит! – он проелозил Эдика носом по партам всего ряда, сваливая с них краски, кисти и альбомы. Алеша сам удивился возникшей у него силе и ярости. В нем было сейчас одно желание – прибить этого гада. С криком «Я тебе покажу ублюдок!», он поволок Эдика обратно, тот обмяк от страха и почти не сопротивлялся, видя разъяренное лицо Алеши. Тут Алеша вспомнил одну сцену, которую он видел в старом боевике, и решил как лучше всего припугнуть Эдика. В этом классе рядом с доской, над раковиной, висело большое зеркало. Алеша, по пути схватив баночку с разбавленной красной гуашью, которая стояла на одной из парт, плеснул ей Эдику в лицо, и подтащив его к зеркалу, заставил посмотреть на отражение.

– Вот смотри, как ты будешь выглядеть, если еще раз к ней полезешь! Но только это будет не краска, а твоя кровь! – закричал он и, сильно толкнув, швырнул Эдика на пол. Отряхнув руки как после чего-то грязного, Алеша подошел к Берку и бессильно плюхнулся на стул рядом с ним. В классе наступила тишина. Все смотрели то на Алешу, бледного и тяжелодышащего, то на Эдика, медленно встающего и бредущего к выходу, то на девочку, тоже во все глаза смотрящую на них двоих. Через секунду оцепенение прошло. Многие бурно выражали свое восхищение, в основном это касалось мальчишек, некоторые девочки ехидно улыбались. А девочка, с которой сидел Алеша, начала собирать с пола свои краски. Берк положил руку на плечо Алеше и тихо сказал:

– Молодец напарник. Здорово ты его. А теперь давай на свое место. Ты теперь свободный. Поздравляю.

– Берк, – прошептал Алеша, – я боюсь что я сейчас встать не смогу. Сил нет.

– Это все нервы, – ответил Берк, не обращая внимания, что Алеша назвал его сокращенным именем, – сейчас закрой глаза, успокойся, минуты тебе хватит и иди.

Алеша по совету Берка закрыл глаза, посидел так немного, потом открыл их и спокойно пересел за свою парту. Девочка на него даже не посмотрела, только отрешенно раскладывала краски в одном ей известном порядке.

В класс вошла учительница рисования и все начали рассаживаться по партам.

– Я тут Эдика Герашова встретила в коридоре, что случилось? У него все лицо в краске, – спросила она, – здесь что, драка была?

– Он ее на себя случайно пролил, – ответил кто-то из задних рядов. Учительница ничего не ответила и только тяжело вздохнула. Разбираться в обстоятельствах этого дела она не хотела. Алеша сидел за столом и смотрел на чистый лист альбома перед собой. «Ну слава богу, пронесло, – подумал Алеша, – родителей не вызовут, а собственно что я боюсь, хоть бы и вызвали. Главное, я за нее заступился!».

– Как тебя зовут? – тихо спросил он девочку, не поворачивая головы.

– Аня, – так же тихо ответила она. Больше Алеша решил ничего не спрашивать. И вообще пока не разговаривать. «Вот если бы она со мной заговорила. Но нет, я ведь и сел с ней, потому, что она не будет лезть ко мне. Почувствовал, что не будет. Не будет цепляться. Не достанет пустой болтовней. Я ей наверняка нравлюсь, не могу не нравиться, я же доминанта. Но она не начнет досаждать мне. Надо же, я вроде впервые сам начинаю влюбляться в девчонку», – подумал он. На сердце стало весело и свободно. Алеше показалось, что он нашел то место, которой давно искал. Этот класс, эту парту. Даже этот урок, который он обычно не любил. Сказать, что Алеша не любил рисование, это ничего не сказать. Он его ненавидел. Рисовать у него не получалось с раннего детства. Так получилось, что этого таланта ему совсем не дали. Вечно вместо рисунков получались какие-то каракули и Алешу за это постоянно ругали учительницы рисования. Вот всех школах. Они не понимали, что одни умеют рисовать и им это легко дается, а другие нет. Здесь ситуация обстояла точно так же. Алеша старался изо всех сил, но все равно ничего, кроме ужасной мазни, не выходило. По нескольким замечаниям этойучительницы рисования, Ирины Павловны, Алеша понял, что двойки ему не миновать. Это было обидно. Алеша всегда хорошо учился. В основном на пятерки и четверки. «Ну и хрен с ней, – зло подумал он, – пусть подавиться, жалко только мать расстроится. Ничего, я ей объясню, что стал теперь свободнее и как это классно». Задание на уроке было на первый взгляд несложным – нарисовать что-нибудь из того, что им больше всего запомнилось летом. Может для других и не сложным, но только не для Алеши. По той простой причине, что нарисовать вообще что-либо для него было большой проблемой. Но задание надо было выполнять и Алеша решил нарисовать какой-нибудь загородный пейзаж. Что-нибудь полегче: небо, лес и озеро. Конечно в упрощенном варианте. Но все равно ничего не выходило. К концу урока перед Алешей лежал альбомный лист с разноцветными пятнами.