Серебряный дракон

– Я испортила ему оружие, – оправдывалась я.

– Хлам, от силы половина серебряка, не больше, – усмехнулся мой муж.

В эту минуту подоспело подкрепление. Подъехав, капитан осадил лошадь и очень грозным голосом осведомился:

– Что тут у вас творится? – И помягче добавил: – С вами все нормально, граф?

Мужики растерялись окончательно.

– Все хорошо, Джеремис, – Арс обнял меня за плечи. – Встретили старых знакомых. Приглашают в гости, отдохнуть и повеселиться.

– А лошади почему лежат? – Вопрос, конечно, уместный.

– Позже, капитан. – Арс нахмурился. – А сейчас выдели двух солдат, и вот этого парнишку погрузите в карету. Глаз с него не спускать.

– Слушаюсь, господин граф. Пим, Юрк, ко мне! – позвал Джеремис подчиненных.

Два воина спрыгнули с коней и погрузили связанного мальчика в карету.

– Арс, я на всякий случай поеду с ними, – сказала я, – мало ли что.

– Да, Джо, конечно, – согласился Аресиномус и обратился к мужику: – Глоб, рассаживай своих людей на запасных лошадей, едем к тебе в гости.

22

После сытного обеда я отдыхала в большом доме Глоба, развалясь на лавке и мечтая, чтобы все лошади мира исчезли раз и навсегда.

– Не пойму, Джо, как тебе удалось засечь засаду? – Арс, сидевший рядом, положил мне на коленку руку и заглянул в глаза. – Там были очень опытные охотники, они умеют маскироваться.

– Ко мне вернулась небольшая часть прежних способностей. – А чего мне скрывать от любимого? – Я осознала это во время нападения. Мои мозги постепенно восстанавливаются.

– И ты снова стала драконом?

– Нет, пока еще нет, – вздохнула я, – но надеюсь. Сейчас восстанавливаются простые связи, разорванные по глупости, последний подарок гоблина.

– Помню, ты говорила. Ну и что стало на место?

– Немного и не совсем так, как раньше.

– Расскажи. – Его на самом деле интересовало мое состояние.

– Эйдетическая память вернулась и, кажется, телепатия, Но в каком-то извращенном варианте.

– Это как?

– Ну… – Я немного задумалась, как лучше объяснить: – Читать мысли и передавать свои я не могу, при этом все веточки мозга на местах. Но я улавливаю эмоции, а не мысли.

– Что? – удивился Арс.

– Ощущаю, словно вижу – страх, ненависть, другие чувства.

– Интересно.

– Ага, – кивнула я. – Это и включилось в работу, когда мы проезжали мимо дерева со стрелком. Неожиданно почувствовала его раздражение. Тут эйдетика пробудилась и дала о себе знать. Прокрутила картинку назад, смотрю – мужик с арбалетом в ветвях.

– Про эйдетику ты еще не говорила, что это за зверь и c чем его едят?

– Мгновенная память. Например, видишь что-то, но не обращаешь особого внимания, после вспоминаешь, что пропустил нечто важное, а находишься в другом времени и другом месте. Вот и возвращаешь мысленно картинку и спокойно изучаешь.

– Здорово, А я так смогу? – Глаза у него загорелись от возможной перспективы.

– Попробуем, – пообещала я, – должно получиться, это у всех людей изначально заложено, только подтолкнуть надо.

– И ты всегда все помнишь?

– Ну да, то есть теперь буду помнить. С потерей предыдущей памяти я напрочь забыла то, чем не пользовалась, в смысле никогда не использовала…

Ох, я сама запуталась и мужа запутала. Нашу мирную беседу прервал хозяин дома.

– С пленным-то делать чего? – спросил он, с беспокойством глядя на нас.

– Уже очухался? – Вопрос праздный, но он сам вырвался из моих уст.

– Да, – подтвердил Глоб. – Еще как очухался. Пытается вырваться, а силища в нем! Прям как у лошади-тяжеловоза.

– Значит, время не ждет, веди, – приказала я мужику и спросила мужа: – Арс, ты со мной?

– А как же. – Пропускать он ничего не собирался.

Глоб вывел нас во двор и указал на маленький сруб, пристроенный к сараю:

– Там он.

– Что за будка? Вы в ней собаку держите? – Я не понимала, зачем нужно такое крохотное здание.

– Этому домику сто лет, – обиженно надул губы Глоб и пояснил: – Его мой дед построил, когда приехал сюда, всей семьей в нем жили.

Вход охранял солдат. Пришлось сложиться пополам, чтобы втиснуться через низенькую дверь в эту халупу, памятник архитектуры переселенцев. Внутри было тепло, горел сложенный в углу очаг. У стены на грязных нарах метался наш пленник-больной, его стерегли два воина. Стрелок, любитель лазить по деревьям, усердно им помогал.

– Наконец-то! – воскликнул один солдат и объяснил неуместную радость: – Вымотал он нас, силен, как бык, кляп норовит выплюнуть.

– Сейчас быстренько с ним покончим в том или ином смысле. – Я окинула взглядом присутствующих и решила, что их вполне хватит. – Держите его, парни, изо всех сил держите, чтоб не дергался. Арс, тоже помоги.

Глоб и Арс прижали плечи мальчика к нарам, солдаты ухватились за ноги, а стрелок сел ему на живот.

Подойдя к изголовью, открыла третий глаз и тщательно изучила извивающуюся ленту.

– Держите крепко, – напомнила я своим помощникам, – он будет биться, как в агонии. – И прошептала себе под нос: – Что недалеко от истины…

Мужики навалились, поднажали, припечатали паренька. Я вынула из ножен графский стилет и «Серебряного Спасителя». Псевдоруками поймала мечущуюся «голову» проклятия, или змеи, как хотите, так и называйте, и наколола с двух сторон серебряными лезвиями клинков. Раздался щелчок, и вспышка пламени чуть не ослепила мой третий глаз, я с огромным трудом подавила вопль боли, но не выпустила оружие и на ногах устояла. Пленник забился и завертелся, как уж на сковородке, пытался кричать, но кляп оказался вбит на совесть.

Оправилась я от потрясения не сразу, минуты две мотала головой, стряхивая одурь. Мужики покрылись испариной, пыхтели, им-то хорошо, они вспышку даже не заметили, знай держи парня, чтоб не рыпался.

Перевела дух и придавила коленом голову больного. Невидимыми руками стала вытаскивать змеюку, поддерживая клинками «голову» этого нечто.

Целый метр нематериального вещества вынулся и… застряло. Эта гадость намертво сцепилась с мозгами. Я потянула сильнее и… лента лопнула, оборвалась прямо в голове мальчишки. Он дернулся и замер, потерял сознание.

– Держите и не отпускайте, – скомандовала я своим подручным, с которых от усилий пот уже катил градом.

Мужикам стало легче, парень затих, стрелок даже осмелился и вытер лоб рукавом, а что творилось со мной, так и словами не передать.

Медленно развернулась я и понесла добычу к очагу. Огонь раскалил серебро и жег руки, но я продолжала держать черную ленту в пламени до полного уничтожения.

– Хорошенькие ожоги, – буркнула я, разглядывая покрасневшие руки.

– Джо, ты все? Закончила с этим? – Арс беспокоился, переживал, я чувствовала это, новые способности говорили о многом.

В избушке волновались все, от Глоба и стрелка исходили мощные волны страха, я их понимала и не осуждала. Солдаты тоже побаивались, неизвестная опасность пугала, заставляя прилагать все силы и молить равнодушных богов.

– Почти. Немного осталось. – Я вернулась к больному, дуя на обожженные ладони. – Пока не очистим ему мозги полностью, он опасен.

– А после? – Глоб волновался, голос у него дрожал.

Я промолчала, не до него – изучала ауру пленника. Нашла темный участок и стала медленно вводить туда правую псевдоруку. Ухватить оторванный кусок удалось сразу, это уже хорошо. Он крепко сцепился с клетками мозга и выходить не хотел, а вот это очень скверно. Крохотный кусманчик, маленький такой, но чертовски опасный. Сжимая его в кулаке, я старалась не повредить ничего лишнего. Какое сильное заклятие, чтоб им всем провалиться, колдунам и ведьмам этим окаянным…

Сопротивлялось оно до последнего, до самого конца цеплялось за все, что только можно. Пришлось наносить мальчику сильные повреждения, выбора у меня не оставалось, клетки мозга гибли тысячами, но я достала эту черную дрянь!

– Готово, – бросила я через плечо, сжигая в очаге последние остатки змеюки. – Дело сделано, можете его развязать.

На всякий случай еще раз осмотрела ауру, ничего, все чисто.

– Разумно ли? – опасливо косясь на паренька, спросил стрелок. – С виду-то ничего не изменилось.

– Ага, – поддакнул Глоб. – Вдруг он как разозлится, как засвистит и прикончит нас всех?

– Развязывайте, – устало повторила я, – не опасен он больше.

Солдаты переглянулись и вопросительно посмотрели на Арса, ожидая решения графа.

– Давайте. – Он подбородком указал на парня. – Если Джокер говорит, значит, так оно и есть.

Воины размотали путы, пленник продолжал лежать без памяти, досталось-то ему о-го-го как!

– Всем спасибо, можете идти отдыхать. – Я махнула рукой, указывая на дверь.

– Взаправду считаете, что он больше не опасен? – снова спросил стрелок, когда стражники вышли.

– Не волнуйся ты так. Справлюсь я, если что. Кстати, как звать-то тебя? – Не очень, знаете, разговаривать с человеком и не ведать имени.

– Рамс, – представился он.

– Замечательно, – жизнерадостно заявила я. – А меня Джокер, можешь идти отдыхать, пить водку, развлекаться.

– Не пойду, дождусь конца, – пробурчал он и отошел в сторонку.

– Как хочешь, Рамс, – пожала я плечами и обратилась к хозяину: – Глоб, расскажи, когда появился этот мальчик? – Все это мне казалось ужасно подозрительным и интересным.

– В начале зимы, пришел замерзший, голодный. Староста на свою беду его обогрел, накормил, дал работу, а он… – Глоб в сердцах махнул рукой и замолчал.

– Значит, вы всю зиму разбойничали? – удивился Арс.

– Нет! – горячо запротестовал Глоб и понурившись сообщил: – Только две недели.

– И как, удачно? – без тени насмешки спросил Арс.

– Признаться честно, нет. Вы наша первая добыча.

– Получилось у вас здорово, – отметила я и отвернулась к пациенту.

Пришлось прервать разговор: парень начал приходить в себя после операции, сделанной по технологии «без трепанации черепа».

Глоб и Рамс напряглись в ожидании, от них так и разило животным страхом (черт, надо научиться отстраняться от чужих эмоций, мешают). Арс оставался спокоен, хотя и осознавал возможную опасность.

Я помогла пареньку сесть. Он огляделся, непонимающим взглядом окинул присутствующих и хриплым, слегка свистящим голосом спросил:

– Где я?

– У друзей. – Я миролюбиво похлопала его по плечу. – Как тебя зовут?

Мальчик взялся руками за голову, наморщил лоб, задумался, но попытка не удалась.

– Не помню, – потерянно произнес он и беспомощно уронил руки на колени.

Посмотрел он на меня, как затравленный щенок, серые, грустные глаза на кругленьком личике в обрамлении белокурых волос – почти ангел.

– Глоб, – обратилась я к хозяину за помощью, – как вы его называли?

– Соловьем, – отозвался Глоб хмуро, не спуская с парня подозрительного взгляда.

– Вот так штука! Соловей-разбойник? Стало быть, я – Илья Муромец! – Из далекого детства всплыли воспоминания чьих-то там былин, это меня позабавило.

– Чего? – спросил Арс, на лицах остальных тоже читалось полнейшее недоумение, ну не знают тут этих древних сказок.

– Потом напомнишь мне, перескажу всю историю, – лучезарно улыбнувшись мужу, я снова обратилась к мальчику: – Сколько лет тебе, Соловушка?

– Пятнадцать, это точно. – И он назвал дату рождения.

– Из каких ты мест? – Допрос продолжался.

В ответ он отрицательно замотал головой и сник, стал еще грустнее.

– В таком случае расскажи, что помнишь, – разрешила я вольный стиль изложения.

– Постараюсь. – Почесав худую шею и посопев носом, он начал вспоминать. – Помню теплое море, отца, чинящего сети, лодку, на которой мы рыбачили. С малолетства я в море. Солдаты в красных мундирах забирают часть улова, каждый день приходят, а может, и нет… Отец взял меня на ярмарку, подошла женщина, вся черная, как безлунная ночь, сказала мне: «Пойдем», – и я сделал шаг… дальше пустота, ничегошеньки не помню…

– Это все? Совсем никаких воспоминаний? – Арс заглянул в глаза мальчика, а в них стояли слезы.

– Да, – прошептал он и шмыгнул носом.

– Не верю! – категорично заявил Глоб. – Предлагаю казнить его, судить прилюдно и повесить!

– За что?! – взвизгнул парень, страх и так переполнял его, а теперь вообще утопил.

Он запаниковал, хотел вскочить, но не смог, руки и ноги отказали, стали, ватными, попытался закричать, только сип вырвался из горла.

– За убийство старосты! За разбой! Этого мало? – зло рубил Глоб, выплескивая на него свой ужас, накопившийся за прошедшие дни.

– Успокойся, Глоб. – Меня совсем не прельщала перспектива лишиться живого свидетеля. – Все, что он сказал, правда, можете мне верить. Вы всегда ломаете нож, если порежетесь? Соловей просто орудие, его использовали, а теперь он не опасен.

– И что прикажете с ним делать? В селении он не останется, ни за что!

– Арс, – обратилась я к мужу, – не возражаешь, если он поедет с нами?

– Нет проблем, есть целых восемь свободных лошадей. Ты, парень, верхом ездишь?

– Да, приходилось, – оживился он, ледяная рука ужаса отпустила горло юноши.

– Значит, решено, – подвела я итог, – сегодня отдыхаем, остаток дня и ночь проведем здесь, а утром снова в путь.

С моим предложением все согласились. Глоб и Рамс ушли, наконец, оставив нас в покое.

– Надеюсь, ты согласен ехать с нами? – обратилась я к парню. – Не хочется делать это силой, но оставаться в селении тебе никак нельзя.

– А куда мне деваться? – Он затравленно смотрел на меня, чего-то опасаясь. – Скажите, я правда кого-то убил?

– Да, Соловушка, старосту, – мягким голосом сказала я, – но ты не виноват.

– А как?

– Насколько я поняла, ты убиваешь ультразвуком.

– ? – Немой вопрос повис в воздухе.

– Попросту сказать, свистом. – Меня позабавило выражение лиц мужчин.

– Так это свистом меня с седла сдуло? – усмехнулся мой муж.

– В самую точку. Арс. Именно свистом, который так высок, что и не слышен совсем.

– Мне ты ничего не рассказывала об этом… как там… звуке, – обиженно произнес муж.

– Это раздел физики, акустика называется, мы до него еще не добрались, – успокоила я Арса, – все в свое время.

– Понятно, но не забудь. – И он в шутку погрозил мне пальцем.

– Теперь уже точно не забуду, – заверила я его и обратилась к Соловью: – Давай, парень, попробуй свистнуть, без звука.

– Я не уверен… – смутился мальчик.

– А ты не сомневайся, свисти, – подбодрила я его.

И он попробовал…

Начал Соловей свой свист на низкой ноте, постепенно повышая тональность, пока не перешел в ультразвуковой диапазон. Арс зажал уши ладонями, хотя это бессмысленно на таких частотах, меня тоже начала бить мелкая дрожь.

– Все! Прекрати! – закричала я и зажала рот парня рукой, прерывая эксперимент. – Довольно, ты так всю округу на уши поставишь, перепугаешь до беспамятства.

Мальчик выглядел очень удивленным, если не сказать потрясенным до глубины души.

– Что, что я сделал? – прошептал он.

– Ох, у меня сейчас голова развалится, – держа голову руками, проронил Арс.

– Уникум! – воскликнула я, довольная эффектом. – Отлично, мой мальчик. Ты живое и опасное оружие. Только поклянись мне, что не будешь использовать свой талант на вред людям.

– Клянусь Рыбой-Прародительницей! – торжественно произнес он, ударяя себя в грудь кулачком.

– Вот и прекрасно, – улыбнулась я, а псевдоруками провела у Арса над головой, уравнивая энергетические поля ауры, сбитые ультразвуком.

– Сударыня, как мне вас называть? – робко спросил мальчик.

– Джокер, княгиня… – Арс хмыкнул, и я тут же исправилась: – Нет, уже графиня Джокер, а это мой муж, граф Севера Аресиномус.

– Называй меня попросту Арс, полное имя слишком долго выговаривать, – улыбнулся мой муж.

– Как скажете. – Мальчик медленно оттаивал, приходил в себя. – А куда вы направляетесь?

– На север. – Арс махнул рукой, указывая направление.

– Открылся охотничий сезон на оборотней, – подлила я масла в огонь.

– На оборотней? Вот так просто едете поохотиться? – изумился Соловей.

– Ну да, – смеясь, подтвердил Арс. – Надеюсь, ты с нами? Трехразовое питание гарантируем.

– Я ведь уже дал согласие, – насупился юноша.

– Славно, – быстро произнесла я жизнерадостным тоном, – тогда пойдем, познакомим тебя с остальными участниками путешествия.

Соловья мы передали капитану с приказом поставить на довольствие и приглядеть за ним.

Остаток дня и ночь я отдыхала после трудов праведных вместе с Арсом. Глоб любезно предоставил нам отдельную комнату.

Утром, с первыми лучами солнца, продолжили путь.

– Как тебе такой поворот? Трупп, она великолепна!

– Повелитель, я не разделяю вашего восторга.

– Ты прав, Аномалия слишком быстро восстанавливает силы. Я-то думал, у нас в запасе не меньше года. Ей помогает ответственность. Надо подумать…

– А если устранить Аресиномуса?

– Нет, он должен жить. Мы заманим их в лес, а там твои оборотни отобьют Примова и доставят сюда.

– И девчонка сама прибежит.

– Да, Трупп. Ты же не сомневаешься, что совладаешь с Аномалией?

– Ни капельки. Только…

– Что только?

– Вдруг она приведет с собой отряд?

– Страж, которого я тебе подарил, еще жив?

– Да.

– Он убьет их. Выпустишь его.

– Хорошо. Я…

– Подожди, – прервал его Повелитель.

Пять минут Трупп молча сидел на троне, казалось, что он спит.

– Я вынужден оставить тебя! – Голос Повелителя разорвал царившую тишину.

– Надолго?

– Пока не знаю.

– Не волнуйтесь, я справлюсь… – Слова повисают в воздухе, ответа нет.

23

Остальные восемь дней путешествия прошли без приключений. Арс и Иона с лету схватывали науки, которые я преподавала, иногда Соловей слушал мои лекции. Я осваивала свои новоприобретенные способности, училась фехтовать и ездить верхом, брр, какая мерзость. Эти животные ужасны, не пойму, почему они людям нравятся? Потные, вонючие, у меня на них аллергия. Стоит только подумать о лошадях – сразу начинает болеть место для сидения…

Арс спешил, торопил, боялся опоздать. К вечеру восемнадцатого дня, считая от выхода из Эола, мы прибыли.

Подкатили к большому поселению – домов сто, не меньше, – огороженному частоколом. Человек у ворот, вернее над воротами, ударил в медный диск. Раздался низкий звук, он распространился на всю округу и унесся в заснеженную даль. Весь поселок услышал, не мог не услышать.

Арс вышел из кареты и крикнул:

– Эй, Бродяга, не признал меня, что ли? Открывай ворота.

– Арс? – Мужик протер глаза. – Ну и дела…

– Я, я это, – заверил Арс.

– Не ждали тебя так рано. А это кто такие с тобой будут?

– Войско мое. Стал я, друг Бродяга, графом. А это жена моя, – показал он на меня, я только что выбралась из кареты и встала рядом.

– Во дает! – восхитился мужик, слез с вышки и распахнул ворота.

Мы потянулись в поселок, Арс хлопнул мужика по плечу.

– Графом, говоришь, стал? Вот и отпускай после этого в столицу, – проворчал тот.

– Точно подмечено, Бродя, брат где?

– Тут он, в поселке, все тут. В эту зиму никто не стреляет, по лесам не катается, один ваш отец и ходил только. – Бродя неловко замолчал.

– Знаю, знаю, – успокоил его Арс и махнул рукой нашей свите. – Потому и прибыли.

У ворот уже собрались местные жители, все вооружены, кто чем, быстро они реагируют.

– Арс! – крикнул двухметровый гигант и схватил своими огромными лапами моего мужа в охапку.

Я дернулась было на выручку, совершенно бессознательно, но меня остановил и образумил ответный возглас придушенного Арса:

– Рем! Братишка.

– Давненько я тебя не видел. – Рем отодвинул брата от себя и стал рассматривать. – Возмужал. Но что за странный наряд на тебе? – И как будто только сейчас заметил: – А это что за люд?

– Это церковная стража, охрана моя, – объяснил Арс, с нежностью глядя на брата. – Их разместить бы надо, определи на постой. Остальное за чаркой расскажу.

– Прошу, служивые, карету в общинную конюшню. Бродяга, запри ворота и покажи куда, – стал распоряжаться Рем.

– Не беспокойся, Бродя, я еще дорогу не забыл, – подал голос наш кучер.

– Венька? – Рем уставился на него, словно призрака увидел. – Тебя-то как сюда занесло?

– Да вот, брат твой работенку предложил, а как ему откажешь? Но! – подхлестнул Венька лошадей.

– Эй, Помело! Управишься с делами и ко мне.

– Заметано, – крикнул Рему Венька, и карета укатила. Толпой, даже солдаты строй не удержали, пошли по улице.

Рем по пути распределял солдат по домам из расчета два человека на семью.

– Ты сейчас за вождя остался? – спросил Арс, когда остались только капитан и Соловей со мной в придачу.

– Да, братишка, как отец пропал… кстати, ты получил мое письмо?

– Угу, – хмуро кивнул Арс.

– Значит, в курсе. Последнее время много нечисти околачивается вокруг, сидим как в осаде на ночь караул ставим, – сообщил Рем. – Боялся, что почтальона сцапают.

– Много народу пропало? – подала я голос.

– Что это за деваха с тобой такая любопытная? – Он пронзил меня взглядом навылет, но обращался только к Арсу.

– Жена моя, Джокер зовут, – усмехнулся подопечный.

– Да? Удивил, не скрою. Ну милости прошу, гости дорогие. – Рем открыл перед нами калитку и пропустил вперед.

Я представила, как тут будет красиво, когда наступит весна, Дорисовала в уме листочки на кустах и деревьях, добавила яблоням цветы, и двухэтажный, почерневший от времени дом преобразился. Увидела я таинственный, утопающий в зелени особняк, в котором… но тут залаяла собака и обгавкала мне всю картину.

– Ты не уснула? – наклонился ко мне Арс.

– Нет, замечталась.

– Пойдем. – Он взял меня за руку и завел в дом вслед за братом.

– Милана! Арс приехал. Готовь стол, пировать будем, – крикнул Рем.

В большую прихожую вышла женщина. Она улыбалась. Темные круги под глазами, сеточка морщинок, но движения легки и непринужденны – хозяйка! За ее подол держались две симпатичные девчушки.

– Здравствуй, Арс, и вы, гости, проходите в дом. – Звонкий голос, как колокольчик, неожиданно весело прозвучал в сгущающихся сумерках.

– Здравствуй, Милана. – Арс почтительно ей поклонился.

Хозяин провел нас в обеденную палату, так он ее назвал.

Милана накрывала на стол, я сразу предложила свою помощь, но она засмеялась, усадила меня на лавку и велела отдыхать.

Арс по просьбе брата начал рассказывать о своих похождениях. Мы слушали, разинув рты, кстати, я тоже. Но тут он добрался до нашей встречи, и мне стало неинтересно.

Пришли Венька и Иона, присоединились к слушателям. А мне оставалось только поглядывать по сторонам.

Обеденная палата прямоугольной формы, на длинной стене темнели три окна, штор никто не задернул. Две двери, в одну мы вошли, за другой, как я поняла, кухня. Милана, сопровождаемая дочками, порхала через эту дверь, вносила тарелки и кастрюльки, подкладывала гостям всевозможные яства.

Изучая обстановку, я прослушала все, что там говорил Арс. Почувствовала обращенные на меня взгляды. Целая смесь эмоций хлынула через приоткрытую дверцу моего сознания, чуть не утопила, я мгновенно отгородилась.

Арс закончил повесть о наших приключениях. Я посмотрела на мужа, потом перевела взгляд на его брата. Голубые, как безоблачное небо, глаза Рема встретились с моими. С минуту мы играли в смотрелки.

– Ты ведьма? – неожиданно спросил он.

– Нет, будущее мне неведомо, а с чего ты взял? – Могла бы я и не удивляться, привыкнуть пора, но не получалось.

– Все, что рассказал Арс, пахнет черным колдовством.

– Что конкретно? Я прослушала.

– Ни один человек не может бегать так же быстро, как ты, – раз. – Он загибал пальцы, а мне казалось, что Рем заколачивает гвозди в мой гроб. – Люди умирают легко, а тебя убить трудно – два. Четыре руки вместо двух – три. Глаза, как у химеры, – четыре…

– Но я не химера, я из плоти и крови, – протестуя, перебила я Рема. – Все, что я умею, относится к паранормальным явлениям, они заложены в каждом человеке, в разной степени, конечно, но есть у всех.

– Тогда что, по-твоему, колдовство? – продолжил Рем допрос с пристрастием, каленого железа недоставало, что с лихвой восполнялось колючим взглядом.

– Колдовство – это использование всевозможных ритуалов для подчинения сил природы! – Какую чушь я несла, но в голову ничего не лезло. – Магия же, прежде всего, это создание иллюзий. И я этого не умею… – Я развела руками, показывая свое бессилие.

– Значит, ты не колдунья? – глядя на меня в упор, настаивал на признании Рем.

– Нет. Да если б и была, что с того? – выпалила я, начиная закипать от негодования.

– Да так, ничего, будь ты ведьмой, просто сожгли бы на костре, и все дела! – Этот лаконичный ответ, как и тон, меня поразил.

– За что? – Вопрос сам вырвался у меня, но получилось так жалко.