Врагов выбирай сам
Темноволосая красавица в светло-зеленом замшевом костюме уже занялась лошадьми.
– Это Ирма, – перехватил Варг взгляд учителя, – интуитивный маг.
– Вижу.
– А это Карнай. Он из наших, хотя по крови человек.
Карнай, невысокий, очень широкоплечий, неспешно, но вежливо поклонился профессору:
– Вечер добрый.
– Добрый, – согласился профессор. – Варг, помоги девушке. А ты, – он цепко оглядел Карная, – не маг, как я вижу. В Лихогорье живешь?
– Да.
– И как там у вас?
– Живем помаленьку.
– Местные племена не досаждают?
– Красноволков, похоже, повыбьем скоро. – Карнай машинально коснулся пальцами чуть заметного шрама на шее. – С беловолками пока не ссоримся. Они поумнее, торговать приспособились.
– Значит, воевать приходилось?
– Приходится, – спокойно поправил Карнай. – Тварей все больше, да и Храм не разбирает, беловолк у него на пути, красноволк или из наших кто.
– И часто ты с храмовниками пересекался?
– Я – нет. – Короткая улыбка. – Мы с ними не связываемся, если не прижмет.
– Чего ж так?
– А зачем? Старый думает, что с Храмом можно договориться, надо только рыцаря найти такого, чтобы выслушал, а не убивал сразу. Варг сказал – здесь как раз такой будет.
– Ну-ну. В паре с магом ты работать умеешь?
– Конечно, – Карнай чуть удивленно пожал плечами, – всю жизнь так и воюем.
– У вас там не маги, – недовольно поправил профессор, – у вас там заклинатели, да еще Старый, он вообще не пойми что.
– Вам виднее, конечно, – если боец и обиделся за своих, то внешне это никак не проявилось, – но я не только с нашими работал, мы с Ирмой в Пустоши забирались и к Велебитским болотам.
– К Велебитским? – недоверчиво переспросил профессор.
– На самый краешек, – объяснил Карнай, – от Дуга-Ресы на день пути, может, чуть больше. Дальше не рискнули. Туда, говорят, только Миротворец ходил. Да и то, я думаю, сказки это.
– Не сказки, – буркнул Фортуна, – бывал он там. Еле ноги унес. Значит, с Ирмой вы сработались?
– Верно.
– Это хорошо. Ну что там, Варг?! – крикнул он в сторону навеса. – Долго копаться будешь?
– Уже идем! – Оборотень положил в ясли перед своим конем здоровенный кусок каменной соли, взял Ирму за руку и поспешил к учителю. – Готов служить, господин профессор!
– Прекрати паясничать. Я тебе объяснял, как работать «треугольником», ты практиковался?
– А то! В Пустошах, с Ирмой да Карнаем. Я потому их и привел.
– Ладно, – кивнул профессор, – можете отдыхать. Варг, к тебе это не относится. Когда гостей устроишь, займись ужином. Да чтобы домового больше не обижал, он еще с прошлого раза не отошел!
– Понял, – Варг сверкнул зубами, – все сделаю.
Уходя в свой кабинет, Фортуна слышал, как Ирма шепнула, адресуясь, видимо, к оборотню:
– Суровый он у тебя!
И представил, какую гримасу скорчил Варг в ответ. Развеселый ученик вовсе не считал наставника суровым. Эти оборотни полагают душевнейшими людьми всех, кто не бьет их сапогами. А кто их бить возьмется? Вот и живут в святой уверенности, что мир вокруг светлый и дружелюбный. Интересно, надолго ли этой уверенности хватит?
С храмовниками они договориться хотят. Придумали же. А Варг, паршивец, об этих планах ни словечком не обмолвился. Знал ведь, что учителю это интересно было бы, знал и молчал. Надо будет устроить ему выволочку, чтобы запомнил на будущее: не все и не от всех скрывать надо.
Было бы неплохо, если б оборотни и вправду смогли договориться с людьми. Неплохо, но маловероятно. Люди, они потому и люди до сих пор, что никого к себе близко не подпускали. Хотя что мешало тем же храмовникам пропустить в Единую Землю кого-нибудь из многочисленных завоевателей? Понятно, что орден боялся полномочия свои утратить, но, если вдуматься, захват пошел бы княжествам на пользу. Это если не знать, что таким образом остановится их непрерывное скольжение по Внешней Сфере. Но откуда бы Храму разбираться в столь тонких материях?
Кстати, об ордене. Кроме них, оборотней все равно резать некому, так что, может статься, вовсе и не смешон Карнай в своих чаяниях. Если тамплиеры решат, что этих убивать не надо, они и не будут. А люди никуда не денутся, смирятся со зверушками под боком. Глядишь, и сами торговать начнут. У людей много чего есть, а оборотни, если Карнаю верить, земли от нечисти расчищают не хуже храмовников. Если понадобится, они и христианство могут принять…
Где же Альберта носит? Пора бы уж и ему появиться. Или опять решил в самостоятельность поиграть? Того и гляди, решит верхами до Залесья добираться. Тут его эльфы и пристрелят. Маг-то он, конечно, сильный (а уж перспективный какой!), но перспективы не доспех, от стрелы не спасут.
Собственный афоризм профессору понравился. Поглядывая время от времени в темноту за окном, он разыскал на полках, заваленных растрепанными тетрадями, папками и просто отдельными бумажками, записную книжку и увековечил новорожденную мысль.
Нет, на память Иляс Фортуна не жаловался. Просто осталась еще со старых времен привычка записывать все, хоть сколько-нибудь ценное или интересное. За двести лет архивов накопился полный чердак, и профессор никак не мог собраться и навести порядок в собственных записях. Так было раньше, до Дня Гнева, когда жена ворчала, собирая по всему дому обрывки листочков, бумажки-самоклейки, разной степени исписанности блокноты… так оставалось и сейчас. Жены только не было. Поэтому за сохранность своих записей Фортуна не переживал В его доме без его ведома в мусор ничего не отправится.
День Гнева
– … Не двигаться!
И все-таки надо было, чтоб Кристо помолился. Мастиф почувствовал исходящую от самого себя угрозу, когда она волной ужаса отразилась от этих четверых, одетых в белое. Один из Провозвестников умер сразу. Второй захохотал: он стоял, как и приказали, не шевелясь, и смеялся, заходился хохотом. И приказывать им сейчас было уже бесполезно.
Вот еще одно особое свойство. Вот это называется «находит». Ни дед не умеет такого, ни отчим. Только полукровка Невилл Гюнхельд по прозвищу Мастиф, только он умеет сжигать людям мозги, пугать так, что человек от страха навсегда превращается в животное.
Вытаращенные белые глаза третьего налились слезами, и он закричал истошно и визгливо:
– Вижу волка! Волка! Вижу волка, братья! Волк идет!
Те, кто услышал этот вопль, поняли его. Мастиф не понял, зато почти без напряжения почувствовал еще людей. Совсем рядом. Всего этажом ниже. Проваливаясь сквозь пол, он подумал о том, что Волк, Вольф, Вук – имя его брата, Провозвестники не так уж ошиблись в своих шизоидных иллюзиях.
Там, внизу – последние. Они смотрят сейчас на дверь и никак не ждут нападения сверху…
… Они не ждали.
Они активировали двигатель…
… Активировали двигатель, и весь испытательный корпус, кубометры бетона, пластиката и металлокерамики – вся эта махина, рассчитанная на внутренние взрывы и прямые попадания тысячетонных бомб, вздрогнула, вздохнула. И сложилась внутрь.
– Колодец, – уважительно заметила Ирма, нагибаясь над невысоким срубом, – с водой. Хорошо устроился твой учитель.
– Ну так не кто-нибудь. – Варг крутил ворот, вытягивая ведро, наматываясь на деревянный ворот, рокотала толстая цепь. – Над всеми магами старший.
– Да ну! – Ирма пренебрежительно поджала губы – Надо мной он никакой не старший. Просто старикашка. Еще и ворчливый не по делу.
– Это пока ему ничего от тебя не надо, – объяснил Варг, ставя ведро на край сруба, – а так он тебя щелчком пальцев в лягуху превратить может.
– Скажешь тоже!
– И скажу. Он очень сильный маг. И очень умный.
– Отчего же тогда он сам в Цитадель не поедет и всех не убьет?
– А потому, что сильный. – Варг перелил воду и с грохотом сбросил ведро вниз. – Ему что-то делать можно только в самых крайних случаях. Иначе все рухнуть может.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Чорбаджи – в Болгарии в 18-19 вв. представитель торговой и ростовщической буржуазии, связанный с турецкой администрацией. – Здесь и далее примеч. автора
2
Рясофоры – низшая степень монашества
