Инженер магии

– В том направлении маги еще не довели тракт до конца. Вам придется ехать старой дорогой через Галлос.

Брид и Кадара переглядываются, стараясь не смотреть на Доррина.

– Я бы предпочел более северный маршрут, – высказывается наконец Брид.

– Возможно, это самый правильный выбор, – Фрейдр наклоняется к Кадаре. – Не будешь ли любезна передать пиво?

– Конечно, с удовольствием, – улыбается девушка. Доррин берет ломоть теплого хлеба и косится на листки читлача.

– Это не так уж плохо, Доррин, – смеется Лидрал.

– Попадались мне гнилые водоросли, которые пахли заманчивее, – бормочет юноша себе под нос.

– А вы там, на Отшельничьем, едите водоросли? – любопытствует Мидала.

– Бывает, – отвечает Доррин и ловит себя на том, что снова краснеет.

– Ну что ж, – объявляет наконец Фрейдр, поднимаясь из-за стола. – Наши гости с дороги, они устали, и мы не станем их задерживать.

Торопливо допив сок, Доррин встает вслед за остальными.

Покинув столовую, вся троица следует в направлении склада и комнатушки конюха. Лидрал провожает компанию до дверей, ведущих из жилых помещений в конюшню. Ее теплые пальцы касаются плеча Доррина, на миг сжимают его, но тут же отдергиваются.

– Не обращай на Фрейдра внимания, – говорит она. – Порой ему приходится нелегко.

– Это потому, что он потомственный торговец, а торговать не любит? Или потому, что хотел бы попасть в Совет, да никак не может?

– И потому и потому. Он любит управлять, а торговцам, особенно таким, как мы, путь к власти заказан.

– Понятно. Я думаю, мы отправимся поутру.

– Хорошо. Я тоже. Мы можем добраться до Клета вместе.

– А с чего ты взяла, что мы туда поедем?

– Так ведь у вас нет особого выбора, Доррин, – улыбается Лидрал. – Ехать на запад, в Галлос, твои друзья не хотят. Стало быть, у вас два пути: либо через холмы на юг к Хайдолару, либо на север к Райтелу, а потом на северо-запад до Клета. Если, конечно, вы не хотите вернуться в Тирхэвен. Или рвануть прямиком по бездорожью, – Лидрал отступает назад и, уже наполовину прикрыв дверь, заключает: – Так что мы вполне можем поехать вместе.

– Ну... не знаю.

– Ладно, до утра.

Покачав головой, Доррин направляется к тому стойлу, где он оставил свой спальный мешок. Ночь рядом с Бридом и Кадарой не сулит ему покоя – слишком уж многое он улавливает и слишком часто вспоминает, как целовался когда-то с ней в саду.

– У тебя обеспокоенный вид, – Кадара появляется из второго стойла, отряхивая с рук солому.

– Лидрал собралась ехать с нами в Райтел. Завтра с утра.

– Тебе это не нравится?

– Лидрал знала, а я нет.

– Прости, – тихонько произносит Кадара. – Мы думали, ты понимаешь. Фрейдр дал это понять довольно ясно, и после того случая на площади...

Доррин ждет.

– Мы решили, что оставаться в Кертисе или ехать прямиком туда, где орудуют Белые, было бы неразумно... А коли уж нам к Закатным Отрогам...

– То следует двинуться к Спидлару северным маршрутом, – заканчивает за нее Доррин.

– Да. Так оно и для тебя лучше. Но если хочешь, езжай другим путем.

– Я? Клинком я не владею, и с Белым чародеем мне не сладить. Может, Кадара, у меня и нет особого выбора, но я не круглый дурак.

Пройдя мимо нее, он заходит в стойло, садится на спальный мешок и начинает стягивать сапоги. Некоторое время девушка смотрит на него, но, не дождавшись ответного взгляда поворачивается и уходит.

XXIX

То вверх, то вниз тянется по невысоким холмам Кертиса проложенная параллельно реке Джелликкор дорога на Райтел. Скрип повозки и стук копыт почти теряются в посвисте осеннего ветра.

– Ты покинула бы дом так скоро, не отправься мы этим путем? – спрашивает Доррин, наклоняясь к повозке.

– Я потратила на Фэрхэвен слишком много времени, и не уверена, что это было разумно, – отвечает Лидрал.

– Тратить время или тратить время на Фэрхэвен?

– И то и другое. Фрейдр беспокоится насчет Белых магов, но ему слишком хорошо с Мидалой, чтобы он собрался посмотреть все собственными глазами. Кроме того, мне так или иначе нужно в Клет, забрать кое-что у Джардиша. Кое-что, поступившее из Дью.

Про Клет Доррин еще слышал, другое название ему незнакомо. Но спрашивает он вовсе не про Дью.

– Твой брат... не больно-то он похож на торговца.

– Торговца? – хмыкает Лидрал. – Довелось ему как-то раз съездить в Райтел, так он ухитрился потерять больше, чем если бы просто перевернул повозку и сбросил ее содержимое в Джелликкор.

– Выходит...

– Политика.

– О! – Доррин понимающе кивает. Белые на дух не переносят Предание и не любят, чтобы делами заправляли женщины. Немного подумав, он задает следующий вопрос:

– А кто такой Джардиш?

– Торговый посредник из Клета. Он не путешествует.

– А где находится Дью?

– Прямо у подножия Закатных Отрогов. Настолько далеко на северо-западе, насколько можно заехать, не поднимаясь в горы. Маленький порт, на зиму замерзает и ничего особенного там нет. Разве что древесина для Спидлара, но все прочее лучше в Аксальте или Слиго.

– Всякий раз, когда ты говоришь о Спидларе, – вступает в разговор Брид, – речь идет только о торговле. Там что, ничего другого не происходит?

– Спидлар – независимая торговая страна, и заправляет там всем Торговый Совет. Тамошним купцам, единственным в восточном Кандаре, удалось выпутаться из неразберихи, созданной Отшельничьим, и они стараются избегать столкновений.

– Только Совет? Ни герцога, ни какого-нибудь там виконта? – удивляется Брид.

– А как насчет магов? – распрямившись в седле, Доррин вращает посох, довольный тем, что освоил-таки это несложное упражнение.

– Осторожнее! – доносится из-за его спины голос Кадары.

– Прости, – он убирает посох в держатель. – Ты же сама говорила, что мне надо упражняться.

– А там что? – любопытствует Брид, указывая на серебристую нить, рассекающую буро-зеленую равнину.

– Это река Истал. Истал впадает в Джелликкор ниже Райтела, а Джелликкор впадает в Северное Море близ Тирхэвена. Правда, из этого не следует, что Джелликкор – великая река, а Тирхэвен такой уж значительный порт. Впрочем, по сравнению с Дью и он неплох.

Лидрал щелкает вожжами и направляет повозку по пологому спуску к городу, уже заметному в отдалении.

Доррин хлопает себя по шее. Москиты, похоже, находят его куда вкуснее всех прочих. Эти кровопийцы вьются над ним тучами.

– Целитель! Попробуй вот это. Размажь немножко по шее. Вдруг да поможет.

Взяв кожаный мешочек, Доррин выдавливает мазь на ладонь.

– Иногда от простых снадобий больше толку, чем от хитрой магии.

«С машинами дело обстоит так же», – думает Доррин.

XXX

Отклонившись в седле, чтобы не стукнуться на спуске головой о скалистый выступ, Доррин утирает лоб, стирая пот и капли холодного дождя. Позади него скрипит повозка.

– Тьма... – бормочет Лидрал.

Слева – совершенно отвесный утес.

– В Западных Отрогах похуже, – усмехается Лидрал. Едущий впереди Брид демонстрирует абсолютный слух, распевая Гимн Храма.

– Ты прекратишь или нет? – рявкает Кадара.

Доррин ухмыляется, но ухмылка исчезает бесследно, как только собственный посох ударяет его по щеке, отскочив от торчащего из стены ущелья оледенелого корня.

Еще четыре крутых спуска, и они попадают в новое ущелье. Правда, оно такое узкое, что едут они в тени, в трещинах по левую сторону тропы еще не растаял лед, а полуденное солнце освещает лишь вершины утесов.

Кадара кутается в теплый плащ.

– Вверху впереди сторожевые башни, – предупреждает Лидрал. – Держите руки подальше от оружия.

– Сторожевые башни? Но мы же еще в горах! – удивляется Кадара.

– А кто сказал, что город непременно должен стоять на равнине? – спрашивает Лидрал.

Вскоре ущелье расступается, открывая вздымающуюся почти на сто локтей каменную стену с окованными железом воротами. Надвратные укрепления заняты стрелками, некоторые арбалеты нацелены на подъезжающих. Перед воротами, рядом с каменной сторожкой, стоят двое воинов в стеганой серой униформе.

Лидрал останавливает повозку.

– А, Лидрал... Кого ты к нам привезла? – рослый детина с плечами пошире, чем у Брида, направляется к ней.

– Два охранника и целитель, – Лидрал кивает в сторону Доррина.

– Что ж, посох у паренька и впрямь имеется, да и вид соответствующий. Ну а уж эта парочка – точно охранники. Впрочем, что я! Тебе можно доверять так же, как прежде – твоему отцу. А жаль, давненько мои люди не практиковались на живых мишенях. Даже Белые стражи не рискуют спускаться по нашим ущельям.

– Рискнут, Нерилат, и раньше, чем ты думаешь.

– Так говорил еще твой отец.

– Он лишь чуточку торопил события. Сначала они захватили Хидлен, потом Кифриен.

– Там не было гор, чтобы преградить им путь.

– И то правда. Так можно ли нам войти и обрести безопасный приют в Аксальте?

– Этот вопрос решается с помощью уплаты въездной пошлины.

– Ах да, пошлина... – однако, произнося это, Лидрал и не думает развязывать кошель.

– Вот-вот, пошлина. Поскольку охранники с оружием, сбор такой – с каждого клинка по два медяка. Медяк с тебя, ну а с целителя, само собой, ничего.

– А может, мои охранники только ученики?

– Лидрал, я же сказал: «с каждого клинка», ученический он, нет ли.

– Ладно, Нерилат. Стало быть, пять медяков. А ты знаешь, что великий маг хаоса вздымает горы на высоких равнинах меж Галлосом и Кифриеном?

– Свежо предание, да верится с трудом, – фыркает начальник караула.

– Я бы и сама рада не верить, но собственными глазами видела, как дымятся на горизонте эти новые горы.

– Кифриен от нас далеко.

– Вот-вот. Кифриенцы тоже думали, что Фэрхэвен от них ой как далеко.

– Ладно, Лидрал, гони пять медяков.

– Получай, – женщина достает монеты.

Нерилат делает жест, и внешние ворота открываются, а внутренние опускные решетки почти бесшумно уходят вверх. Забравшись на козлы, Лидрал щелкает вожжами и направляет повозку под арку.

Миновав тоннель, они подъезжают к внутренним воротам, уже распахнутым. К тому времени решетка позади них опускается, а наружные створы наглухо закрываются. Выглядит внушительно. В прежние времена ни одно войско не могло бы взять эти стены.

– Давно все это построено? – любопытствует Доррин.

– Укрепления возведены еще до того, как наша семья начала заниматься торговлей. Но сейчас это не имеет значения. Какая крепость устоит перед чародеем, воздвигающим или обрушивающим горы?

– Чего не понимаю, того не понимаю, – качает головой Брид. – Зачем этому Белому тратить такую мощь, возводя горы? Какова его цель?

– Кто знает? – хмыкает Кадара.

– Это требует огромной энергии и сосредоточенности, – задумчиво произносит Доррин. – Человек, обладающий такими возможностями, не станет растрачивать силы попусту.

– Может быть, таким образом он демонстрирует свое могущество? – предполагает Лидрал, поворачивая повозку по мощеной камнем дороге.

Сам город лежит ниже, посреди долины, не совсем очистившейся от снега.

– Просто раз он Белый, то злой и стремится к разрушению, – говорит Кадара. – Во всяком случае, твой отец, наверное, объяснил бы все именно так.

– Наверное, – откликается Доррин, потирая ушибленную собственным посохом щеку и думая о том, почему его отец считает всех Белых магов злыми. Чародей, настигший их на дороге, был могуч – настолько могуч, что Доррин почувствовал себя беспомощной мошкой, но... но вот зла как такового Доррин не ощутил. Лишь белизну хаоса. А обязательно ли хаос несет зло? Быть может, он просто... хаотичен?

– Лортрен думает так же, как твой отец, – добавляет Кадара. В окруженной крутыми утесами долине насчитывается не больше сотни жилищ. На западе в скальных стенах виден один-единственный проем.

– Это место выглядит так, будто создано магией.

– Я понял! – неожиданно восклицает Брид. – Это придает происходящему смысл.

– Ты о чем? – Лидрал в очередной раз поворачивает повозку на извилистом спуске, и скрип осей как будто подчеркивает вопрос Кадары.

– О чародее. Зачем ему тратить мощь попусту, если он мог бы разрушить этот город?

– Я не знаю, – отвечает Кадара. – Я проголодалась, и голова у меня не варит. Отвечай на свой вопрос сам.

– Если он разрушит город, то города уже не будет.

– Ну и какое тут открытие?

Лидрал и Доррин с ухмылкой переглядываются.

– У Белых магов полно забот по части распространения хаоса и тому подобного. Они стремятся к власти, но чтобы управлять державой, нужно эту самую державу иметь. Снести город – значит не получить ничего, кроме ненужных развалин. А вот воздвигнув горы и показав, что город можно запросто сравнять с землей, Белые могут потребовать от спидларцев – да и от кого угодно! – подчиниться Фэрхэвену. Таким образом они приобретут и город, и доход от налогов, и мало ли что.

– Хм... – задумывается Лидрал. – Для кифриенцев такой подход в самый раз, но у спидларцев шеи не гнутся. Так же, как и у здешнего народа.

– И тем не менее... – качает головой Брид. Смысл в его словах, бесспорно, имеется.

– Это и есть могучий Аксальт? – спрашивает Кадара.

– Это Аксальт, – подтверждает Лидрал. – Хотите верьте, хотите нет, но хорошая комната в гостинице обойдется вам тут всего в несколько медяков. Они радушно привечают путников.

– А как насчет выпивки? – любопытствует Брид.

– Вино, медовуха, бренди – примерно по полсеребреника за кружку.

– Что-то тут наверняка не так, – размышляет вслух Брид. – Может, с другим питьем плохо? Как насчет воды?

Лидрал ухмыляется. Глядя на нее, и Доррин не может сдержать улыбки.

– Вода бесплатная – хорошая, чистая вода. Но бойцы и торговцы воду не жалуют.

С последнего поворота Лидрал направляет повозку к паре двухэтажных зданий. На правом красуется вывеска с изображением желтовато-коричневой горной пантеры, на левом – рогатого черного барана.

– Остановимся в «Черном Овне», – предлагает Лидрал. – Там спокойнее.

– А велика ли между ними разница? – спрашивает, подъехав поближе, Кадара.

– Почти никакой, даже конюшни одинаковые. Дело только в клиентуре.

Направив повозку мимо конюшни, она объезжает здание и въезжает во двор позади «Черного Овна». Навстречу выскакивают двое конюхов.

– Передний угол еще не занят? – низкий голос Лидрал звучит сурово.

– Свободен, почтеннейшая.

– Занимаю. Его и соседние места – для лошадей моих спутников.

– Не угодно ли задать лошадкам зерна?

– Сколько?

– Медяк за лепешку, почтеннейшая.

– Две лепешки за медяк, и мы возьмем четыре.

Конюхи переглядываются и кивают.

– Просим прощения, но деньги вперед.

– Неси лепешки, а я приготовлю монеты.

Лепешки появляются прежде, чем Доррин успевает спешиться, хотя более сноровистые и ловкие Брид с Кадарой уже идут вслед за конюхом к стойлам.

– Седла можете оставить, – советует Лидрал.

Доррин ведет Меривен к стойлам. Каким-то чудом он ухитряется расседлать кобылу почти одновременно с остальными – как раз вовремя, чтобы забрать пожитки и посох да направиться по стопам Лидрал в гостиницу.

Перед занавешенной аркой расположена стойка, за которой стоит лысый мужчина с узким лицом и светлой остроконечной бородкой.

– Привет, Лидрал. Увы, твоя обычная комната занята, но я могу предложить северный угол.

– Годится. А что у тебя найдется для целителя и двух охранников?

– Две комнаты или три?

– Две, – говорит Брид. Доррин поджимает губы.

– Ну, две как-нибудь подыщу. С тремя было бы трудновато.

– У тебя так много постояльцев? С каких это пор, Вистик?

Вистик поднимает брови:

– Такое случается. К нам понаехало немало слиганских корабельных плотников.

– Корабельный лес?

– По слухам, Фэрхэвен готовит еще один флот... а то и не один.

Осекшись, Вистик смотрит на троицу с Отшельничьего, а потом слегка кланяется Доррину.

– Прошу прощения, целитель.

Доррин кивает в ответ.

– Не за что, почтенный трактирщик.

– Так или иначе, уж ты-то, Лидрал, понимаешь – товар есть товар, и его продают тому, кто покупает. Итак, плата за комнаты... – он широко улыбается. – По два за каждую.

Лидрал кладет на стойку две монеты. Две добавляет Доррин, столько же и Брид.

– Желаю хорошо устроиться, целитель, – произносит Вистик.

– Премного благодарен.

– А на обед я бы рекомендовал баранину. Пироги с козлятиной получились малость жестковатыми.

Пристроив поудобнее торбу и седельные сумы, Доррин опускает посох и следом за Лидрал ныряет под арку. Он поднимается по узкой лесенке, стараясь не обращать внимания на держащихся за руки Кадару и Брида.

Обернувшись и посмотрев на него с сочувственной улыбкой, Лидрал сворачивает в коридор, ведущий к северному крылу.

XXXI

– А каков он, Спидлар? – заинтересованно спрашивает Доррин.

– В основном там все так же, как и везде в Кандаре, – задумчиво отвечает Лидрал, – за исключением того, что тамошний Совет до сих пор не подчинился Фэрхэвену. Народ в Спидларе еще упрямее, чем в Аксальте, и тяготеет, по большей части, не к хаосу, а к гармонии. Возможно, потому, что живет главным образом торговлей.

– Никогда не думал о торговцах как о рьяных приверженцах гармонии, – отзывается Доррин, хлопая себя по шее.

– Ты мазью намазался?

– Забыл.

Юноша изгибается в седле, стараясь дотянуться до правой седельной сумы. В этот момент его и кусает москит, и Доррин едва не сваливается с Меривен прямо на повозку.

– Ты дурака валяешь или убиться хочешь? – саркастически спрашивает Кадара, но за ее тоном юноша улавливает озабоченность.

– Думаю, и то и другое, – бормочет Доррин, ухитрившись выудить снадобье и удержать Меривен на узкой тропе. Он возвращается к разговору с Лидрал: – Но ты так и не объяснила, какая связь между торговлей и гармонией.

– Мне кажется, честная торговля требует некой внутренней гармонии. А честные купцы ведут дела успешнее, во всяком случае вдали от Фэрхэвена. Не знаю почему, может быть, потому, что люди им доверяют. У спидларцев хорошая репутация, но есть и немалые трудности. Торговцы, связанные с Белыми магами, – это по большей части кертанцы и лидьярцы – имеют слишком много преимуществ. За небольшую пошлину к их услугам великолепные белые дороги и порт в Лидьяре. Принадлежность к Фэрхэвенской гильдии позволяет не платить въездную пошлину в каждом городе и продавать свои товары напрямую в самом Фэрхэвене, а это очень выгодно.

– Так почему же спидларцы не рвутся в эту гильдию?

– По природному непокорству. А также потому, что ведут, главным образом, морскую торговлю и в чародейских дорогах не очень-то нуждаются. А Белым не нужны хлопоты с Аналерией, Кифриеном и Спидларом одновременно.

– Но ведь Кифриен – часть Галлоса, – подает голос Брид.

– Скажи это кифриенцу, – хмыкает Лидрал.

– И Спидлар так и не покорился Фэрхэвену!

– Сохранял независимость почти два столетия, пока Белые никак не могли достроить свою проклятущую дорогу через Рассветные Отроги. Как я понимаю, ваш Основатель – Креслин – малость замедлил их продвижение. Но нынешние дела, эти новые горы, беспокоят Спидлар. Во всяком случае, должны беспокоить.

– А с чего бы им, собственно говоря, беспокоиться? Как я понял, они ничем, кроме торговли, не занимаются, так какая им разница, чья власть? Фэрхэвен никому торговать не запрещает.

– Ну, торгует-то каждый на свой лад. Спидларцы продают все и вся, включая свою службу. Думаю, в разных армиях Кандара наберется больше спидларских наемников, чем в войске Совета. Служить в собственном войске у них чуть ли не позорно.

– А в чужих что, почетно?

– Я же не говорила, будто в этом есть смысл, – говорит Лидрал, щелкая вожжами. – Кроме того, в других местах им больше платят, – она поднимает глаза к небу, затянутому плотными облаками, и качает головой. – По правде сказать, мне хотелось бы миновать холмы прежде, чем пойдет дождь.

Брид щиплет себя за подбородок.

– Похоже, наемные клинки есть повсюду.

– Мне это не нравится, – говорит Кадара.

– Но ведь и голодать тебе тоже неохота.

– А как насчет тебя, Доррин?

Юноша пожимает плечами:

– Дело для целителя найдется почти везде. Правда, я предпочел бы работать в кузнице.

Все трое смотрят на худощавого паренька.

– Я крепче, чем кажусь с виду. Это даже отец Кадары говорил.

Лидрал поднимает брови и снова бросает беглый взгляд на облака.

– Хегл был кузнецом. Он меня многому научил.

– Вы все трое выросли вместе?

– Нет, – отвечает Брид. – Я познакомился с ними позже.

– Почему тебя так беспокоят облака? – спрашивает Доррин, направляя Меривен поближе к повозке.

– В скалах по-прежнему много льда и снега, – объясняет Лидрал, кивая в сторону оледенелых пиков. – Теплый дождь – а надвигается как раз такой – может быстро растопить и то и другое.

Менее чем в трех локтях ниже дороги протекает мелкая речушка с кромкой льда у берегов.

– Скоро ли зарядит дождь?

– Еще до полудня. Облака будут здесь к середине утра.

– Но ведь лед растает не сразу?

– На то и надеюсь, – Лидрал щелкает вожжами. – Но нам нужно выбраться из ущелья прежде, чем хлынет настоящий ливень.

Они успевают проехать еще пять кай прежде, чем все вокруг затягивает тончайшая кисея тумана.

Там где можно – на прямых отрезках дороги – Лидрал старается прибавить скорости.

– Еще несколько кай... – бормочет она.

– Несколько кай, и что? – спрашивает Брид.

– И мы сможем не бояться наводнения.

Теплая капля падает Доррину на нос.

Чуть поотстав от повозки, Кадара поплотнее запахивает куртку. Брид приноравливает коня к шагу ее лошади, и скоро их тихие голоса уже теряются в плеске дождевых струй и нарастающем шуме потока, в который превращается мелкий ручей слева от дороги. Однако чем дальше по дороге, тем глубже врезано в камень речное ложе, так что последние три кай тропа проходит не менее чем в тридцати локтях над водой.

– Хвала тьме, худшее мы миновали. И как раз вовремя, – говорит Лидрал.

Вода, вспучиваясь и вспениваясь, прямо на глазах начинает заполнять ущелье. Порой из пены выныривает и погружается вновь черная макушка дерева. Дождь забирается за ворот, холодя спину.

– И долго это продолжится? – бормочет Доррин.

– Это мы тебя должны спросить, – ехидно замечает Кадара.

Покраснев, Доррин, как учил его отец, направляет свои чувства к облакам, но улавливает лишь давящую тяжесть влаги.

– Слишком много воды, – вздыхает он.

– Значит, надолго? – уточняет Брид.

– Вроде того. В облаках очень много влаги.

– Здесь всегда так, – говорит Лидрал. – Ветер приносит тучи с запада, и дожди заряжают надолго. Едем дальше.

Съежившись под курткой, Доррин следует за Бридом и повозкой Лидрал, время от времени утирая лоб. Каньон становится все шире, а стены его все ниже. Хоть одно хорошо: дождь разогнал москитов.

XXXII

Через три дня дожди стихают, и на город Клет опускается густой туман. Река Джелликкор, все еще бурля в своем каменном ложе, проносит мимо какой-то мусор, а порой и ледяные глыбы. Лидрал отступает на шаг, обводит взглядом троицу с Отшельничьего, чуть дольше задержавшись на Доррине, оборачивается на стоящего у румпеля шкипера и вручает Кадаре и Бриду по два серебреника.

– Жаль, что так мало, но...

– Мы и так тебе благодарны, – говорит Брид. – И за плату, и за компанию, и за наставления.

– Непременно скажите Джардишу, что вы от меня. Рада бы поплыть с вами, но шкипер ждать не станет.

Кадара смотрит на речную шаланду, качающуюся на волнах взбухшей от дождей реки. Посудина трется бортом о старую деревянную пристань.

Доррин жалеет, что по части бойкости языка ему до Брида очень и очень далеко. Он будет скучать по Лидрал, тем паче что под внешностью обычной торговки сумел уловить нечто иное. И вот досада – нужные слова никак не приходят ему на ум! Тем временем она вкладывает ему в руку два серебреника.

– Надеюсь, ты сумеешь найти в Дью подходящую кузницу. Дай Джардишу знать, где тебя можно будет найти. Я наведываюсь в Дью довольно часто.

– Спасибо тебе, Лидрал.

Та улыбается.

– Приятно было путешествовать в компании. А то ведь я, признаться, уже позабыла, как это может быть славно. Но, – тут тон ее делается строже, – пора расставаться.

– Эй, купчиха, – кричит с борта бородатый шкипер, – мы отчаливаем!

Лидрал поднимается на борт, когда неряшливый юнец уже отвязывает передний линь.

Доррин провожает отходящую шаланду долгим взглядом.

– Доррин, нам тоже пора. Скоро полдень.

Доррин медленно взбирается в седло.

– Нам перепало больше, чем я ожидал, – говорит Брид Кадаре.