Кусака

Рэй узнал этот голос. Между ним и «гремучками» встала Отрава. Ростом эта старшеклассница была чуть ниже шести футов, светлые волосы девушка начесывала в могаук[15], а виски брила наголо. Ходила Нэнси Слэттери в тесных, обтягивавших зад и длинные сильные ноги блекло-зеленых брюках, а размах атлетических плеч подчеркивала ярко-розовая хлопчатобумажная рубаха. Нэнси была гибкой и подвижной, в прошлом году отлично пробежала кросс за среднюю школу имени Престона и вместо браслетов носила на каждом запястье по наручнику. На щиколотках над бутсами сорокового размера (украденными из форт-стоктонского универмага) поблескивали дешевые позолоченные цепочки. Рэй слыхал, что свое прозвище Отрава получила при вступлении в ряды «отщепенцев» – на посвящении одним махом проглотила содержимое чашки, куда «щепы» сплевывали жеваный табак. И улыбнулась, показав коричневые зубы.

– Вставай, Рентген, – сказала Отрава. – Эти педики больше не будут к тебе приставать.

– Думай, что несешь, сука! – взревел Пако. – Ща как дам, рассыплешься!

Рэй поднялся и начал собирать тетрадки. Внезапно парнишка с ужасом увидел, что листок, на котором он небрежно изобразил исполинский член, атакующий столь же огромное влагалище, проскользнул под правую сандалию светловолосой младшеклассницы Мелани Полин.

– Размечтался, козел, – презрительно сказала Отрава, и в толпе зрителей раздался смех.

Чтобы прослыть красивой, Нэнси не хватало совсем немного: подбородок был чуть острее, чем нужно, два передних зуба – щербатые, а нос она сломала, упав на соревнованиях по легкой атлетике. Из-под обесцвеченных перекисью бровей сердито смотрели темно-зеленые глаза. Но Рэй считал Отраву, сидевшую в классе неподалеку от него, отвальной телкой.

– Ладно, чувак! – поторопил Рубен. – Надо валить в класс! Брось!

– Ага, козлик Пако, беги, пока тебя не отшлепали. – Отрава увидела, как в глазах Пако заполыхал красный огонь, и поняла, что зашла слишком далеко, но ничуть не испугалась; она расцветала от запаха опасности так же, как другие девчонки обмирали от аромата духов. – Давай, – поманила Отрава Пако. Ногти ее были покрыты черным лаком. – Давай отоварю, козлик.

Лицо Пако потемнело, как грозовая туча. Сжав кулаки, он двинулся к Отраве.

– Чувак, не надо! – завопил Рубен, но было поздно.

– Драка! Драка! – крикнул кто-то.

Мелани Полин попятилась, и Рэй схватил злополучный рисунок, освобождая Отраве место, – он видел однажды, что та сотворила с мексиканской девчонкой в жестокой драке после уроков.

Отрава ждала. Пако был уже почти рядом. Отрава чуть заметно улыбнулась.

Пако сделал еще шаг.

Бутса Отравы взвилась вверх. В этот злобный пинок девчонка вложила все свои сто шестнадцать фунтов веса. Бутса угодила точнехонько в ширинку, и потом никто уже не мог вспомнить, что прозвучало громче: глухой стук попавшего в цель ботинка или сдавленный крик Пако, который сложился пополам, схватившись за больное место. Отрава не спеша взяла его за волосы, с хрустом поддала коленом по носу, а напоследок приложила парня лицом к ближайшей запертой двери. Брызнула кровь, и колени Пако подломились, как сырой картон.

Пинком Отрава помогла ему свалиться на пол. Нос Пако превратился в лиловую опухоль. Все произошло в считаные секунды. Рубен уже пятился от нее, умоляюще подняв руки.

– Что здесь происходит?

Зрители кинулись врассыпную, как куры от грузовика. На Отраву надвигалась преподавательница истории миссис Джеппардо, седая, с глазами навыкате.

– Боже мой! – При виде следов побоища она отпрянула; оглушенный Пако зашевелился, пытаясь сесть. – Кто это сделал? Отвечайте сию же минуту!

Отрава огляделась, заражая всех слепоглухонемотой – обычной для средней школы имени Престона болезнью.

– Вы видели, что здесь произошло, молодой человек? – вопрошала миссис Джеппардо; Рэй немедленно снял очки и принялся протирать их рубашкой. – Мистер Эрмоса! – взвизгнула историчка, но тот бегом кинулся прочь.

Отрава знала, что к концу четвертого урока все «гремучки» в школе услышат о происшествии, и им это не понравится. «Крутое дерьмо», – подумала она и подождала, пока миссис Джеппардо отыщет ее выпученными глазами.

– Мисс Слэттери. – Учительница выговорила фамилию так, словно это было что-то заразное. – Думаю, зачинщица вы! Я читаю вас как книгу!

– Да ну? – спросила Отрава, изображая святую невинность. – Тогда прочтите вот это. – И, повернувшись, нагнулась, демонстрируя миссис Джеппардо, что ее тесные брюки разошлись по заднему шву, а нижнего белья, как вместе со всеми увидел Рэй, Отрава не носила.

Рэй едва не лишился чувств. Коридор взорвался оглушительным хохотом и свистом. Рэй, вертевший в руках очки, чуть не уронил их на пол. Водрузив очки на нос, он различил на правой ягодице Отравы крохотную татуировку – бабочку.

– О… господи! – Миссис Джеппардо покраснела, как перезрелый стручок перца чили. – Немедленно выпрямитесь!

Отрава подчинилась, изящно поводя бедрами, как манекенщица. Хаос к этому времени охватил весь коридор – из классных комнат валили ученики, а учителя тщетно пытались сдержать эту приливную волну. Стоя с учебником английского под мышкой в криво надетых очках, Рэй гадал, выйдет ли Отрава за него замуж на одну ночь.

– В канцелярию! – Миссис Джеппардо хотела ухватить Отраву за руку, но девочка увернулась.

– Нет, – решительно объявила Отрава. – Я пойду домой и сменю брюки, вот что я сделаю. – Она переступила через Пако Ле-Гранде и, надув щеки, важно прошествовала к дверям.

Ее проводили многоголосым криком и хохотом.

– Я отстраню вас от занятий! И подам докладную! – мстительно погрозила пальцем миссис Джеппардо.

Отрава остановилась на пороге и наградила учительницу таким взглядом, от которого упал бы замертво и канюк.

– Ни фига подобного. Нечего переполох устраивать. Я всего-навсего порвала брюки. – Она подмигнула Рэю, отчего тому почудилось, будто его посвятила в рыцари королева Джиневра[16], хотя лексикон Отравы можно было назвать каким угодно, только не куртуазным. – Не наступи в дерьмо, пацан, – предостерегла его Нэнси и вышла за дверь. Свет расплавленным золотом засиял в ее могауке.

– Женская тюрьма по тебе плачет! – прошипела миссис Джеппардо, но дверь с размаху закрылась, и Отрава исчезла.

Учительница резко обернулась к зевакам:

– Быстро по классам!

От ее крика оконные стекла буквально задребезжали в рамах. Через полсекунды зазвенел звонок, и все с топотом бросились в классы.

Рэй чувствовал, что пьян от вожделения и что образ выставленной на всеобщее обозрение попки Отравы не изгладится из его памяти, пока ему не стукнет девяносто и все попки на свете не станут ему безразличны. Его «удочка» напряглась; Рэй ничего не мог поделать, словно весь мозг сосредоточился именно там, а прочее стало лишь бесполезным придатком. Иногда Рэй думал, что попал под воздействие чего-то вроде «инопланетного секс-луча», поскольку избавиться от мыслей определенного рода никак не удавалось. Правда, судя по тому, как реагировали на него почти все девчонки, ему суждено до конца дней своих оставаться девственником. Господи, до чего суровая штука жизнь!

– А ты что стоишь? – На него надвинулось лицо миссис Джеппардо. – Заснул?

– Нет, мэм.

– Тогда иди в класс! Немедленно!

Рэй прикрыл шкафчик, защелкнул замок и быстро пошел по коридору. Но не успел он свернуть за угол, как миссис Джеппардо сказала:

– Ну что, хулиган? Ходить разучился?

Рэй оглянулся. Пако с посеревшим лицом поднялся на ноги. Держась за ушибленное место, он, покачиваясь, шагнул к историчке.

– Сейчас мы с вами пойдем к медсестре, молодой человек. – Она взяла Пако за руку. – Я в жизни не видала ничего подобного…

Пако неожиданно качнулся вперед и выплеснул свой завтрак на цветастое платье миссис Джеппардо.

Оконные стекла сотряс очередной вопль. Инстинктивно пригнув голову, Рэй бросился бежать.

Глава 8

Вопрос Дэнни

Дэнни Чаффин, серьезный двадцатидвухлетний молодой человек, сын владельца «Ледяного дворца» Вика, именно в тот момент закончил рассказывать шерифу Вэнсу, что сколько ни звонил, а так ничего о вертолетах и не выяснил, но тут послышался металлический рокот винтов.

Они выбежали из конторы и угодили в пасть пыльной буре.

– Боже милостивый! – прокричал Вэнс.

Он увидел темный силуэт вертолета, садившегося прямо в Престон-парк. Ред Хинтон, проезжавший по Селеста-стрит в своем пикапе, чуть не зарулил в витрину салона красоты Иды Янгер. В дверях магазина «Обувное изобилие», прикрывая лицо шарфиком, появилась Мэвис Локридж. Из окон банка начали выглядывать люди, и Вэнс не сомневался, что нежившихся на ветерке перед «Ледяным дворцом» старых бездельников как ветром сдуло.

Он поспешил к парку, Дэнни за ним. Через несколько секунд яростный ветер стих, но винты продолжали медленно вращаться. Из магазинов на улицу повалил народ. Вэнс подумал, что на шум сбежится весь Инферно. Собаки лаяли надрываясь. Когда осела пыль, Вэнс разглядел серо-зеленую раскраску вертолета и буквы: «ВВБ[17] Уэбб».

– Я думал, ты звонил в Уэбб! – рявкнул он на Дэнни.

– Звонил! Там сказали, что их вертолеты тут не летают!

– Врут и не краснеют! Тихо, вон кто-то идет!

Шериф увидел, что к ним приближаются двое, высокие и поджарые. Вэнс и Дэнни встретились с ними у самого памятника мулу.

Молодой человек в темно-синей форме летчика и кепи с офицерской кокардой был таким бледным, будто всю жизнь провел в четырех стенах. С ним был мужчина постарше с коротким ежиком темных волос, начинающих седеть на висках, загорелый и подтянутый. На нем были изрядно поношенные джинсы и светло-коричневая футболка. Пилот остался в кабине. Вэнс обратился к офицеру:

– Чем могу…

– Надо поговорить, – решительно ответил мужчина в джинсах, как человек, привыкший руководить. Он был в пилотских очках, но скрытые темными стеклами глаза уже заметили значок Вэнса. – Вы здешний шериф?

– Да. Шериф Эд Вэнс. – Он протянул мужчине руку. – Очень приятно…

– Шериф, где мы можем поговорить с глазу на глаз? – спросил молодой офицер.

Второй мужчина руки Вэнсу не подал. Тот смущенно заморгал и опустил свою.

– Э-э… у меня в конторе. Сюда. – Он повел их через парк. Рубашка у него на спине взмокла от пота, под мышками выступили круги.

В конторе летчик помоложе вынул из кармана блокнот.

– Здесь мэр – Джонни Бретт?

– Ага. – Вэнс разглядел целый список имен, в том числе свое. И понял, что кто-то занимался Инферно долго и вплотную. – Он же – начальник пожарной охраны.

– Нужно, чтобы мэр присутствовал. Пожалуйста, свяжитесь с ним.

– Давай, – велел Вэнс Дэнни и устроился на стуле за своим столом. От этих военных у него по спине мурашки пошли: держались они прямо, как аршин проглотили, и, похоже, не теряли бдительности даже у шерифа в кабинете. – Контора Бретта в здании банка, – сообщил Вэнс. – Он наверняка уже заметил переполох. – Гости никак не отреагировали. – Может, объясните мне, в чем дело, джентльмены?

Мужчина постарше подошел к двери, ведущей в тюремный блок, и заглянул в глазок: там было три камеры, все они пустовали.

– Нам нужна ваша помощь, шериф. – Выговор у него был скорее среднезападный, чем техасский. Он снял темные очки, открыв глубоко посаженные глаза холодного, чистого светло-серого цвета. – Простите за столь драматическое появление. – Мужчина улыбнулся, при этом лицо его смягчилось, а тело расслабилось. – Мы, летуны, бывает, пересаливаем.

– Да ясно, чего там. – Честно говоря, Вэнс мало что понимал. – Ничего страшного.

– Мэр Бретт идет, – доложил Дэнни, вешая телефонную трубку.

– Шериф, сколько тут у вас живет народу? – спросил офицер помоложе, сняв кепи.

Под ним оказались коротко остриженные рыжеватые волосы. Почти того же цвета были и глаза, а нос и щеки украшала россыпь веснушек. Вэнс прикинул, что этому парню не больше двадцати пяти, а второму, должно быть, за сорок.

– Тысячи две, наверное, – ответил он. – И еще пять-шесть сотен на Окраине. Это за рекой.

– Понятно. Газеты?

– Когда-то была. Закрылась пару лет назад.

Скособочившись на стуле, шериф смотрел, как мужчина постарше идет к застекленному шкафу с оружием, где вместе с коробками патронов хранились два ружья, пара автоматических винчестеров, кольт 45-го калибра в поясной кобуре из телячьей кожи и револьвер 38-го калибра в наплечной кобуре.

– Да у вас тут целый арсенал, – заметил мужчина. – Вам приходилось его использовать?

– Разве предугадаешь, когда оно понадобится? Одно ружье газовое. – Шерифа распирала отеческая гордость: деньги на приобретение он выдирал у городского совета зубами. – Когда живешь бок о бок с мексикашками, надо быть готовым ко всему.

– Ясно, – сказал мужчина.

Вошел запыхавшийся Джонни Бретт. Через год мэр Инферно собирался отметить свое пятидесятилетие, а в былые годы этот широкоплечий здоровяк был бригадиром смены проходчиков на медном руднике. Он принес с собой ощущение опустошенности и усталости. Глаза Джонни были как у гончей, которой часто достаются пинки. Мэр отлично сознавал, какой властью обладает здесь Мэк Кейд – тот платил и ему, не только Вэнсу. Джонни нервно кивнул представителям ВВС и, не скрывая растерянности, ждал, что они скажут.

– Я – полковник Мэтт Роудс, – представился мужчина постарше, – а это мой помощник, капитан Дэвид Ганнистон. Извините за вторжение, но дело не терпит отлагательства. – Он взглянул на циферблат. – Около трех часов назад в земную атмосферу вошел семитонный метеорит, который упал приблизительно в пятнадцати милях к юго-юго-западу от вашего города. Мы отследили его радаром и полагали, что основная масса сгорит. Вышло иначе. – Полковник посмотрел на шерифа, потом на мэра. – В итоге неподалеку отсюда лежит гость из далекого космоса, а значит, возникает проблема безопасности.

– Метеорит! – Вэнс взволнованно ухмыльнулся. – Вы шутите!

Полковник Роудс задержал на нем твердый, спокойный взгляд.

– Я не склонен шутить, – с ледяным спокойствием ответил он. – Закавыка вот в чем: наш приятель выделил некоторое количество тепла. Оно радиоактивно, и…

– Господи! – ахнул Бретт.

– …и радиация, вероятно, распространится в данном квадрате, – продолжил Роудс. – Не хочу сказать, что она представляет непосредственную угрозу, но лучше, если жители Инферно как можно меньше будут выходить из дома.

– Будьте спокойны, в такой жаркий день вряд ли кто полезет на улицу, – сказал Вэнс и нахмурился. – Гм… что, от этой дряни бывает рак?

– Не думаю, что уровень радиации в данном районе окажется критическим. Наши метеорологи утверждают, что почти всё ветер унесет на юг, за горы Чинати. Однако, джентльмены, от вас нужна другая помощь. Военно-воздушным силам требуется вывезти гостя отсюда в безопасное место. Я – ответственный за транспортировку. – Взгляд полковника метнулся к часам на стене. – К четырнадцати ноль-ноль, то есть к двум часам, я ожидаю два грузовых трейлера. Один подвезет кран, а на втором будет написано «Объединенные перевозки». Чтобы добраться до точки падения метеорита, им придется проехать через ваш город. Оказавшись на месте, моя команда начнет разбивать метеорит на части, чтобы погрузить его и вывезти. Если все пойдет по плану, к двадцати четырем ноль-ноль нас здесь не будет.

– К двенадцати ночи, – перевел Дэнни. Он разбирался в армейском отсчете времени, поскольку когда-то хотел стать военным, но отец его отговорил.

– Абсолютно точно. Так вот о чем я хочу вас попросить, господа: помогите нам избежать огласки, – продолжал Роудс. – Те, кто видел, как метеорит пролетал над Лаббоком, Одессой и Форт-Стоктоном, уже бомбардируют Уэбб звонками, но, разумеется, при такой высоте полета разобрать ничего не удалось, поэтому они сообщают, что видели НЛО. – Он снова ухмыльнулся. Шериф, его помощник и мэр натянуто улыбнулись в ответ. – Вполне естественно, вы не находите?

– Как пить дать! – согласился Вэнс. – Небось от тех, кто помешался на летающих тарелках, деваться некуда!

– Да. – Улыбка полковника чуть поблекла, но никто этого не заметил. – Вот именно. Как бы там ни было, мы не хотим, чтобы в нашу работу вмешивались штатские и повсюду шныряли репортеры. Военно-воздушные силы не желают нести ответственность в том случае, если какая-нибудь газетная ищейка облучится. Шериф, вы с мэром способны проконтролировать ситуацию?

– Да, сэр! – с чувством заявил Вэнс. – Только скажите, что нужно сделать!

– Во-первых, я не хочу, чтобы вы поощряли любопытных и всяких толкущихся там зевак. Конечно, мы создадим на месте собственный периметр безопасности. Во-вторых, особый упор надо сделать на опасность радиации. Это не очень соответствует истине, но слегка припугнуть публику не вредно. Отбивает охоту путаться под ногами.

– Верно, – согласился Вэнс.

– В-третьих, чтобы рядом с точкой, о которой идет речь, духу не было людей из средств массовой информации. – Глаза полковника снова стали холодными. – Мы будем патрулировать зону падения на вертолетах, но со звонками с телевидения, радио и из газет управляйтесь сами. База Уэбб информации давать не будет. Притворитесь немыми и вы. Как я уже сказал, штатские в этой зоне мне ни к чему. Ясно?

– Как стеклышко.

– Хорошо. Тогда, думаю, все. Ганни, у тебя есть вопросы?

– Только один, сэр. – Ганнистон перевернул еще одну страницу в блокноте. – Шериф Вэнс, кому принадлежит небольшой светло-зеленый пикап с надписью «Ветеринарная лечебница Инферно»? Регистрационный номер: «Техас» шесть-два…

– Доктору Джесси, – ответил Вэнс. – То есть Джессике Хэммонд. Она ветеринар. – (Ганнистон вытащил ручку и записал фамилию.) – А что?

– Мы видели, как этот пикап вытаскивали на буксире из зоны падения метеорита, – сказал полковник Роудс. – Его отвезли на станцию техобслуживания. Вероятно, доктор Хэммонд видела пролетавший объект. Мы хотим задать ей несколько вопросов.

– Она женщина славная, ей-богу. И неглупая. Верите, не боится делать такое, что мужчина-ветеринар в жизни не…

– Спасибо. – Ганнистон вернул ручку с блокнотом в карман.

– Ребята, если еще нужна будет помощь, вы только шепните.

Роудс с Ганнистоном шли к двери.

– Шепнем, – сказал Роудс. – Еще раз извините за переполох.

– Да ладно. Вашими молитвами теперь у всех есть о чем побазарить за обедом.

– Надеюсь, без базара обойдемся.

– Да, верно. Ни о чем не беспокойтесь. На Эда Вэнса можно положиться, да, сэр!

– Я знаю. Спасибо, шериф. – Роудс пожал Вэнсу руку, и на мгновение тому показалось, что сейчас костяшки его пальцев лопнут. Потом Роудс отпустил смущенно улыбавшегося шерифа, и офицеры ВВС вышли из конторы на раскаленный воздух.

– Ух ты! – Вэнс растирал ноющие пальцы. – Сразу и не подумаешь, что этот хмырь такой сильный.

– Погодите, вот я расскажу Дорис! – Голос мэра дрожал от переполнявших его чувств. – Я встретился с настоящим полковником! Господи, да она не поверит ни единому слову!

Дэнни подошел к окну и сквозь жалюзи посмотрел вслед летчикам, удалявшимся в направлении Репаблика-роуд. Он задумчиво нахмурился и ободрал заусенец.

– Объект, – проговорил он.

– А? Ты что-то сказал, Дэнни?

– Объект. – Дэнни повернулся к Вэнсу и Бретту. Он уже разобрался, что его тревожит. – Этот полковник сказал, что доктор Хэммонд, вероятно, видела пролетающий «объект». Почему он не сказал «метеорит»?

Вэнс погрузился в молчание. Лицо шерифа ничего не выражало. Мыслительные процессы занимали у него немало времени.

– А это не все равно? – наконец спросил он.

– Мне просто интересно, почему полковник так сказал.

– Да ладно, Дэнни, денежки ты зарабатываешь не за любопытство. Мы получили приказ Военно-воздушных сил Соединенных Штатов и будем делать то, что велит полковник Роудс.

Дэнни кивнул и сел за свой стол.

– Живой полковник-летчик! – снова восхитился мэр Бретт. – Провалиться мне на этом месте! Пойду-ка я к себе в контору: вдруг будут звонить и узнавать, что тут за шум. Думаю, мысль неплохая?

Вэнс кивнул. Джонни Бретт заспешил к дверям и чуть не бегом ринулся к зданию банка, где электрическое табло показывало 87 градусов по Фаренгейту, десять часов девятнадцать минут утра.

Глава 9

Крестики-нолики

Когда Хавьер Мендоса загнал машину техпомощи на станцию обслуживания и выключил мотор, Джесси увидела, что в Престон-парке приземляется вертолет. Пока Мендоса и тощий угрюмый подросток из племени апачей Санни Кроуфилд трудились, отцепляя пикап и перемещая его в ремонтную зону гаража, Стиви с черным шаром в ладонях отошла в сторонку. Ее ничуть не заинтересовал ни вертолет, ни то, что может означать его присутствие.

Съехав с Репаблика-роуд, возле гаражей остановился некогда ярко-красный, а теперь выгоревший на солнце до розоватого «бьюик».

– Здорово, док! – крикнул сидевший за рулем мужчина.

Он вылез из машины, и глазам Джесси стало больно: на Хитрюге Криче был спортивный пиджак в зеленую и оранжевую клетку. Хитрюга бодро направился к Джесси. Толстая круглая физиономия сияла, широченная улыбка открывала ослепительно-белые зубы. Один взгляд на пикап – и Хитрюга прирос к месту.

– Пропади я пропадом! Мало сказать «инвалид», это – труп!

– Да, дело плохо.

Крич заглянул в искромсанный мотор и присвистнул.

– Упокой, Господи, его душу. Или, я бы сказал, тушу. – И сдавленно хихикнул, отчего Джесси пришел на ум цыпленок, с кудахтаньем протискивающийся на волю сквозь плотную скорлупу яйца. Увидев, что Джесси не разделяет его веселого настроения, Хитрюга мигом опомнился. – Простите. Я знаю, что этот пикапчик набегал для вас уйму миль. Слава богу, никто не пострадал… Э-э… ведь вы со Стиви в порядке?

– Я-то да. – Джесси посмотрела на дочку. Стиви, отыскав у дальнего угла здания островок тени, похоже, вовсю изучала черный шар. – А Стиви… пережила потрясение, но все обошлось. В смысле, никаких повреждений.

– Рад слышать, честное слово.

Крич выудил из нагрудного кармана пиджака лимонно-желтый носовой платок с замысловатым узором и промокнул потное лицо. Желтыми, почти того же оттенка, были и брюки Хитрюги, из-под которых выглядывали двухцветные башмаки – желтый верх, белый низ. Вообще у Хитрюги был полный шкаф костюмов из пронзительно-яркого полиэстера всех цветов радуги, и, хотя Крич с жадностью читал мужские журналы «Эсквайр» и «Джи-Кью», утонченности в его вкусах и чувстве моды было не больше, чем в субботнем вечернем родео. Жена Крича, Джинджер, клялась, что разведется с ним, если он еще хоть раз наденет в церковь свой красный костюм с отливом. Хитрюга верил в могущество имиджа, о чем часто толковал и жене, и всякому, кто соглашался слушать. «Если боишься, что люди обратят на тебя внимание, – говаривал Хитрюга, – можешь спокойно сесть на землю, пускай засосет тебя целиком». Крич, разменявший пятый десяток, умел вовремя улыбнуться и пожать руку, поэтому он почти каждого жителя Инферно уговорил что-нибудь застраховать. С широкого румяного лица глядели голубые как небо глазки, а обширную лысину окаймляла рыжая бахрома, да еще спереди красовался крохотный пучок таких же огненных волос, который Хитрюга аккуратно причесывал.

Он дотронулся до отверстия, зиявшего в моторе пикапа.

– Док, похоже, в вас бабахнули из пушки. Не хотите объяснить, что стряслось?

Джесси принялась рассказывать. Отметив, что Стиви рядом, она все внимание сосредоточила на изложении событий.

Стиви, уютно устроившись в прохладной тени, смотрела, как черный шар творит чудеса. На его поверхности снова медленно проступили ярко-синие отпечатки пальцев девочки, цветом напомнившие ей океан, каким его рисуют, а еще – бассейн в далласском мотеле, где Хэммонды отдыхали прошлым летом. Нацарапав ногтем кактус, Стиви полюбовалась, как синий рисунок постепенно расплывается и исчезает. Девочка выводила геометрические фигуры и неразборчивые каракули, все это медленно опускалось к темному центру шара. «Даже лучше, чем смывающаяся краска! – подумала она. – И не разольешь, и убирать ничего не надо… Правда, цвет только один, но это ничего, он такой приятный!»

Стиви осенило. Девочка нарисовала на черном шаре решетку. Она знала, что эта игра называется крестики-нолики. В нее здорово играл папа, он и научил Стиви. Девочка сама заполнила все клетки и обнаружила, что в нижнем ряду выстроилась полная цепочка ноликов. Клетки уплыли внутрь, и Стиви начертила новые. На этот раз выиграли сложившиеся в диагональ крестики. Клетки снова исчезли, пришлось нарисовать решетку в третий раз. Опять выиграли крестики. Вспомнив, как папа говорил, что самое главное – середина, Стиви вписала туда нолик, и действительно нолики выиграли.

– Чё тут у тебя, малявка?

Стиви испуганно подняла голову. На нее глазел Санни Кроуфилд. Темные волосы спадали на плечи, из-под густых черных бровей пронзительно смотрели такие же черные глаза.