Пурпурный закат

Ольга Даро

Пурпурный закат

Глава 1

Я проснулась позднее обычного с мутной головой, но все же чувствовала себя лучше, чем накануне вечером. Я долго и рассеяно собиралась, как будто потеряла ощущение времени, как будто все дни вытянулись в одно целое, и совсем неважно какой теперь день недели. Какая разница, если за окном одно и то же, как и внутри меня. Снова на улице моросил ледяной дождь и дул пронизывающий осенний ветер, в этом году осень была сурова и дождлива, а душе так хотелось хоть капельку тепла. Была среда 29 октября, и это означало, что мне нужно будет завтра ехать в управление подавать ежемесячный отчет. Странно, раньше бы это меня очень волновало, но не теперь, теперь у меня в голове была только одна мысль: «Лишь бы не было шумихи по поводу вчерашнего инцидента». Я очень не люблю привлекать к себе лишнего внимания, лучше бы меня не замечали вовсе, особенно сейчас, когда мне так хочется, чтоб от меня все отстали и не обсуждали за спиной, сколько я уже упустила в своей жизни. Мне уже хватило обсуждений после моего недавнего разрыва с 19-летним Денисом. Он был слишком красив, свободолюбив, слишком хорош и юн для меня…

Я наспех заплела простую косичку, длинная челка сразу вылезла из нее. Уже четвертый раз за неделю надела заношенное, но мягкое и уютное шерстяное песочное платье-свитер с незамысловатым узором, самое излюбленное, словно оберег, словно панцирь, словно колючая изгородь, закрывающая от посторонних глаз.

На улице было мерзко, сыро, грязно и темно, перепрыгивать лужи оказалось тщетным. Я натянула капюшон себе на голову и радовалась тому, что моя контора находилась в 5 минутах ходьбы от дома. Пока я шла, я пыталась зацепиться за что-то позитивное, но хоть какую-то малость, которая могла бы меня порадовать сейчас, в эту минуту, в этот день, но совсем ничего не лезло в голову, а если и лезло, то только желание перестать чувствовать, перестать существовать. Меньше всего мне хотелось бы сейчас общаться и двигаться, хотя в глубине души я понимала, что для меня это жизненно необходимо.

Я вошла в нашу контору, и быстро направилась в свой кабинет, надеясь никого не повстречать на своем пути. В коридоре никого не было, но в некоторых кабинетах уже кипела работа, в частности из кабинета бухгалтерии уже отчётливо доносились голоса через открытую настежь дверь. Как бы мне не хотелось незаметно пройти мимо них, но стук моих каблуков меня выдал.

Первой заметила меня сердобольная агроном Наталья Степановна, она часто заходила на утренний чай к бухгалтерам и, услышав мои шаги, тут же выглянула из кабинета, остальные тоже к ней присоединились.

–Олечка, как ты? Я слышала, ты вчера потеряла сознание, как ты себя чувствуешь?

–А…, – я смутилась, ведь на меня также устремили внимание водитель Андрей Николаевич и бухгалтера, к счастью Максима не было.

Я вздохнула и натянуто улыбнулась.

–Да всё хорошо, спасибо, просто упало давление. Погода и нервы… и всё такое… – оправдывалась я. – Простите, много работы.

И напоследок для лучшей убедительности я ещё раз показала улыбку и испытала неприятное чувство жалости к себе. Наконец, я открыла ключом дверь и с облегчением скрылась от любопытных глаз.

Включив настольную лампу на рабочем столе, я сняла куртку и повесила на вешалку, посмотрела на себя в зеркало, и вид мне мой не понравился: безрадостно-отрешенный. Я включила электрический чайник, подошла к окну, посмотрела на мой увядающий фикус, полила его и, только присела за рабочий стол с кипой бумаг, как в дверь постучали два раза. Я напряглась и только успела подумать: «Как я не хочу никого видеть и слышать», как дверь открылась…

Всё дело в том, что с последнего неприятного события мне хватало сочувственно-осуждающих взглядов и клейма «непутевой девки» с обязательной припиской – недоступной или наоборот, неразборчивой, в мягком понимании этого слова. Кому как кажется, в зависимости от степени развитости своего воображения. Я слишком со многими дружила и ни с кем не осталась… И пусть мне говорят, что нужно на всех наплевать и пусть себе думают, что им хочется, но в небольшой, хоть и цивилизованной деревне от этого не убежать. Сложно не замечать, сложно не слышать.

Господи, это была какая-то гробовая осень, самая одинокая, самая тихая и печальная, пронизанная тупой болью. И неспроста. В августе у меня случился резкий разрыв с милым мальчиком, в которого я влюбилась по уши, в его красоту и обаяние. И слово разрыв тут сродни взрыву, грому среди ясного неба. Когда в один миг всё перечеркнули, как будто человека больше не стало в твоей жизни. Это были почти такие же эмоции, когда ушёл мой отец из жизни, так же, без предупреждения…

Я вообще-то очень люблю красивых людей, может это то, чего не хватает во мне. Никогда не считала себя красавицей, слишком низкая контрастность, слишком много асимметрии в чертах лица, хотя многие считают меня милой. Да, и доброй. А еще добавлю от себя – неуверенной, боящейся людской молвы, которой здесь в деревне никак не избежать, неловкой и напряженной в общении с людьми. А так же мягкосердечной, ранимой и обидчивой. Все это, конечно, я скрываю за хорошо поставленной улыбкой и сдержанностью, поэтому я милая. Я отлично умею держать эмоции в замке и очень переживаю, если получается кому-то излиться, не хочу, чтобы кто-то видел меня слабой. Если и плакать, то в одиночестве. Даже так становится легче. Я хотела всем показать, что меня никак не сломил наш разрыв с Денисом, что у меня все хорошо, только у меня всегда  плохо получалось врать.

За нашими отношениями пристально наблюдала деревня, многие не одобряли их. Разница в 5 лет несущественна, но ему 19, он после армии, ему еще учится в институте, да и возраст ли для мужчины создавать семью в 19 лет? Особенно для такого, как он. Даже серьезные отношения имели слабую перспективу. Нас, по большой части, объединяло физическое влечение друг к другу и секс. Что привело меня, в конечном счете, туда, куда привело, а его наоборот – отрезвило. Все закончилось так же внезапно, как и закрутилось. Просто лето подошло к концу, а ему в сентябре в институт. А я так и не дождалась от него ласки и заботы за пределами постели, он был себе на уме и весьма не привязчив. Его можно было понять, впереди его ждала студенческая жизнь, полная новых впечатлений, эмоций и возможностей. Он оставил меня легко, не было в его взгляде и интонациях сожаления. Мои страдания подкрепляло еще то, что весной вышла замуж моя подруга, с которой мы учились в одном институте и приехали сюда работать после его окончания. Сейчас она живет с мужем, и они ждут ребенка. Сначала мне было очень кстати остаться жить одной в двухкомнатной квартире, когда Денис часто приходил ко мне и оставался на ночь. А когда я уже осталась одна с воспоминаниями, эта квартира уже не так радовала меня. Краски поникли, накрыла депрессия, и мне уже ни с кем не хотелось встречаться. Деревенские подвыпившие «скотники» продолжали клеятся ко мне, полагая что со мной легко замутить. Что ж, я оказалась не такой недотрогой, какой прослыла сначала. Но я закрылась ото всех, а от них тем более. Да и ровесников моих в деревне не осталось, по большей части все были намного меня младше – ровесники Дениса, у которых я, кстати, всегда вызывала огромный интерес, а те, кто старше лет на пять – таких тут не водилось почти, они либо были уже женаты, либо уехали жить в город. Были, конечно, женихи совсем постарше, лет на 15-20, их тоже было немного, но я никогда не испытывала слабости к мужчинам намного постарше. Так что я уже использовала все свои десять попыток найти кого-то достойного.

Невыносимая осень принесла мне проблемы не только в личной жизни, но и сказалась на психическом здоровье, самочувствии, общем тонусе и восприятии жизни. Я забросила шитье. Я в принципе забросила всё, что любила. Денис был без ума от моих шелковых коротких платьев, а может от того, что они были полупрозрачными. А теперь мое очередное кружевное платье, раскроенное по журналу мод, лежало не пошитым, смятым и брошенным. Не было ни энергии, ни желания ни для чего. С работы я приходила разбитой, и единственным моим увлечением стало вкусно поесть перед каким-либо зарубежным сериалом с бокалом вина или с двумя. Или с тремя… Вино я покупала предусмотрительно, не в местном магазине, а когда выезжала в город, чтобы общительная и внимательная продавщица Раиса не была в курсе моих увлечений. Мне вполне хватало репутации скверной девки, которую еле отвадили от любимого сыночка. Так что, вот так я докатилась до такой жизни, когда моё общение свелось к минимуму, только по рабочим вопросам, вечерами мой телефон переходил в беззвучный режим, и я не отвечала на редкие звонки подруги. Все мои дни в эти два месяца стали одним целым липким унылым болотом. Разве что, только одно событие заставило меня находиться в скованном напряжении в рабочее время.

В конце октября Марине, моей подруге, нужно уже было уходить в декрет, поэтому в начале месяца на её место взяли нового ветврача, приехавшего к нам из города. Его звали Максим. Марина должна была за это время ввести его в курс дела. И вот же не повезло, он мне не понравился, из-за чего вводил меня в напряжение и раздражал своим присутствием. Да, для начала я должна сказать, что Максим был хорошо слажен, крепкий, широкоплечий, достаточно приятной наружности, и вообще был вполне совершенно ожидаемой внешности для ветврача крупного рогатого скота. Он был серьезно настроен на работу, внимателен и сообразителен, так что у Марины с ним проблем не возникало, к тому же, насколько нам стало известно, с КРС он уже работал. Чувствовалась в нем дисциплинированность и организованность, способность к руководству и твердый характер. Так что же меня в нём раздражало? А вот это всё и раздражало. Всё то, чего не было во мне. А ещё шило в одном месте и чрезмерная чопорность. Рядом с ним, таким прозорливым и мудрым, мне было неловко и неуютно, и ему необязательно при этом было что-то говорить, хотя он не упускал возможности поучить меня работать и указать на мои ошибки. Да я понимаю, что все его многочисленные знания накоплены в силу его опыта работы, но, тем не менее, в его обществе я чувствовала себя некомпетентной и неуклюжей, так что вполне понятно, почему я старалась его избегать. Максиму было на вид лет тридцать или чуть больше, он постоянно ходил каким-то обросшим, с недельной щетиной и взъерошенным, из-за чего немного устрашающе и неприветливо выглядел и создавал впечатление человека, который не слишком парится о своей внешности. Хотя, может быть, это был его такой стиль неряшливый. И все же, его грубоватые мужественные черты лица в совокупности с мягким проницательным взглядом зелено-карих глаз успели покорить сердца парочке наших бухгалтерш. Я понимала, что нам придется пересекаться по работе очень часто, и от этой мысли мне было не по себе, теперь мне нужно было сработаться с новым ветврачом, который меня выводил из себя, периодически суя свой нос в мою работу.

Наше с ним знакомство состоялось косвенно и мне кажется, наше первое впечатление друг о друге было не лучшим.

В тот день, когда он пришёл к нам, я была на ближайшей ферме. И председатель с Мариной привезли его познакомить с обстановкой на объекте. Тогда я всем видом изображала занятость мировой значимости, заполняя карточки для телок, и даже бровью не повела на его появление. Но наш председатель сумел меня достойно представить издалека.

–А там вон наша зоотехник Олечка, – услышала я из-за спины и почувствовала, как несколько пар глаз устремились на меня.

–Где, где? – переспросил Максим.

–Нууу вот же, – пальцем указывали на меня уже все две пары рук, как будто там кроме меня ещё кто-то был.

–Эта маленькая девочка зоотехник? – не скрывая удивления, спросил он. – Я подумал это ребенок.

Я так и не обернулась тогда, сделав вид, что ничего не слышала, но драматично закатила глаза, подбирая мысленно слова, чтобы непременно ответить что-то язвительное, но так и не смогла ничего придумать. Вот тогда я его и не возлюбила. Да, я полтора метра ростом и не обладательница пышных форм и одета я была как деревенский мальчишка. Я лишь повернула голову, чуть погодя, чтобы посмотреть на своего обидчика. Тогда наши взгляды пересеклись на секунду, я презрительно зыркнула на него, а он мне улыбнулся и кивнул. Видимо он не понимал, что такая маленькая и хрупкая особа здесь забыла, почему она именно здесь, а не в бухгалтерии, например? Или не агроном, на худой конец. Может поэтому я вызвала в нём не скрываемый интерес, особенно когда он узнал, что по профессии вообще-то я тоже ветврач и стал бестактно оценивать мои знания и навыки.

Дверь открылась, и в кабинет зашел Максим, он уже был переодет в свою привычную рабочую одежду, в серый теплый свитер с высоким воротником и темные штаны. Я как сидела в полутьме, так и осталась сидеть, в ожидании его речи:

–Доброе утро, – сказал он первым, остановившись у моего стола.

Я с секунду сопротивлялась со словом «доброе», но ответила, не поднимая на него глаз:

–Доброе.

–У тебя есть список отелов за этот месяц?

Максиму тоже надо было делать отчет, а так как нам часто были нужны общие данные, мы всегда могли помочь друг другу в этом деле.

–А, да, – обрадовалась я, что это простая просьба и стала искать по столу свои записи. – Сейчас найду.

–Что у тебя вчера произошло, из-за чего такой переполох? Все вокруг только и шепчутся об этом, – вдруг спросил Максим.

Я замерла на мгновение и ответила:

–Так, ерунда… просто давление упало, и я потеряла сознание, – как можно бодрее ответила я, давая понять, что все хорошо.

Но расспросы продолжились.

–И часто у тебя так?

–О нет, впервые…

–Вообще-то это смертельно опасно, – так, между прочим, пояснил Максим.

Я, наконец, нашла лист с данными и, протянув Максиму, прошептала себе под нос:

– Может оно и к лучшему.

–Что? – переспросил Максим.

Я вдруг поняла, что он мог услышать это, и сразу сменила тему:

–Принеси мне потом, пожалуйста, мне тоже понадобится для отчета.

–А ты пьешь кофе? – неожиданно спросил Максим.

–Нет, – как-то резко ответила я и сделала вид, что пытаюсь работать, перекладывая бумаги из стопки в стопку. – Я не люблю.

–О, уверяю тебя, ты полюбишь, – с энтузиазмом выразился Максим и тут же присел на стул, стоящий с другой стороны моего стола. – Если ты только попробуешь, какой я варю кофе…

У меня глаза на лоб чуть не полезли от его наглости, я даже на секунду вернулась в реальность из своего апатичного состояния. Мне не послышалось? Я поняла, что он не собирается уходить и это меня безумно напрягало.

–Поверь, кофе мне не поможет, – перебила его я восторг.

–Нет? А что же тебе поможет?

–Мне поможет, если меня все оставят в покое, – с натянутой улыбкой ответила я, и потом как бы виновато добавила, – Без обид.

Но, похоже, толстокожего Максима это не задевало, он продолжал разговор, который всё больше меня раздражал.

–Да я и не собирался, хотел просто помочь.

Я молчала, а он всё сидел:

–Скажи, чем вы тут занимаетесь вечерами? Ведь здесь со скуки с ума можно сойти. Я тут хоть и месяц, но уже готов начать пить от тоски.

–Знаешь, я так устаю на работе в последнее время, что мне не до скуки, – отчасти соврала я, но тут я поняла, что вопрос касался не меня, и слегка смутилась. – А остальные, наверное, ходят в гости друг к другу.

–Вот и я так подумал! – подхватил Максим и вдруг встал.

Я мысленно обрадовалась, что он сейчас уйдет и, наконец, подняла на него свои туманные глаза. Он смотрел на меня не моргая, как-то слишком уж долго. Его взгляд показался мне каким-то изучающим, я смутилась и опустила глаза.

–Могу я напроситься в гости на кофе? – неожиданно спросил он.

Я тихо, но уверенно произнесла:

–Нет. Напроситесь к кому-нибудь другому. Я не лучший собеседник.

И я, как бы невзначай, повернулась к нему спиной, прибираясь на тумбочке, давая тем самым понять, что разговор окончен.

Я услышала, как он направился к двери и открыл её.

–Ну почему же, у нас много общих тем для разговора, – не согласился он со мной и твердо добавил, – Я буду в семь часов.

Я резко обернулась:

–Максим Викторович… – начала я было выражать свой протест, но он уже скрылся за дверью, и я только проговорила в тишину, – Тебя мне только не хватало.

Я сначала рассердилась от такой наглости, но скоро я взялась за отчет и думать забыла о нашем разговоре. Радовало, что в такую погоду мне не надо было идти на ферму – все необходимые данные я взяла еще вчера, поэтому я полностью погрузилась в бумажную работу. В кабинете было прохладно, так что я часто грелась горячим чаем и куталась в теплую шаль. К обеду чуть распогодилось, и ненадолго пробилось солнце, от этого мне стало морально легче. Солнце мне снова напомнило о Денисе. У меня все еще была надежда, что он приедет зимой после сессии и захочет со мной встретиться. А вдруг он захочет все вернуть? Как бы я хотела…Так хотелось бы почувствовать себя в его объятиях снова… Когда мы впервые с ним встретились взглядами, у меня перехватило дыхание. С того самого дня во мне поселилась борьба со своими эмоциями. Он так мастерски добивался моего расположения! Он был слишком контрастен на фоне других, этот парень был неподражаем. По правде говоря, я считала, что мне повезло, что он обратил на меня свое внимание, ведь я не обладала выдающимися внешними данными. Но и сказать, что у меня были серьезные конкурентки, я тоже не могу, так, только старшеклассницы, и те, кто разведены. Ни те, ни другие его не интересовали по-настоящему. Я не могла поверить, что есть кто-то лучше, чем он. Он был таким амбициозным, оптимистичным, полным энтузиазма и идей…

С работы я вышла уже после шести, пришлось задержаться из-за отчета. Как обычно, уставшая и с легкой головной болью, я мечтала поскорее попасть под горячий душ и отогреться. Потом закинуть дров в печь, открыть бутылочку вина, закутаться в плед и, наконец, напоить своих внутренних демонов, задобрить их вкусной, и не совсем полезной едой, увлечь их криминальным сериалом и забыться до утра. У меня уже был продуманный сценарий, по крайней мере, на эту осень, а может и зиму. Единственным обременительным каждодневным занятием для меня была забота о сохранности домашнего тепла. Квартира отапливалась за счет небольшой печи, которую нужно было каждый вечер после прихода домой разжигать. Для этого мне нужно было ходить в сарай недалеко от дома, где у нас хранились дрова и приносить хотя бы одну охапку. Но в этот вечер я так замерзла на работе и дома была такая холодина, что я не пошла за ними сразу, а залезла под душ и минут двадцать стояла под ним, пока не начала заканчиваться горячая вода в водонагревателе. После душа я стремительно переоделась в домашний широкий свитер и узкие теплые брюки, быстро высушила волосы, собрала их в небрежный пучок на затылке и собралась идти за дровами. Как только я нацепила первый сапог на ногу, в дверь постучали. Я замерла. Первая мысль в голове проскользнула, что я никого не жду и не сдвинусь с места, я даже не пойду за дровами. Когда постучали второй раз, я поняла, что свет в квартире мог меня выдать, и тогда я тихонько подошла посмотреть в глазок кто это. Увидев Максима, я тут же вспомнила, что он сказал, что придет в семь часов и ведь не соврал! Я неохотно открыла двери.

–Думала, я не приду? – доброжелательно спросил Максим и улыбнулся, как только увидел меня.

–Надеялась, – не скрывая досады, ответила я.

Но Максим, не дождавшись приглашения, вошел и закрыл за собой двери.

–Мне еще надо сделать кое-какие дела, – возразила я.

–Ох, пожалуйста, я не помешаю, – ответил Максим и стал снимать куртку после того, как поставил на пол свой пакет.

Я опешила от его бесцеремонности, и с раздражением стала собираться на улицу.

–А ты куда, если не секрет? – поинтересовался он.

–За дровами, – коротко ответила я.

–Так я давай схожу, – решительно предложил он.

–Ну… иди, – я не стала сопротивляться я, за дровами и правда не хотелось идти.

–Где они у вас находятся?

Максим снова оделся.

Я достала ключи от сарая из своей куртки.

–Вот ключи, тут сразу сарай прямо напротив нас, как выйдешь.

–Хорошо. А ты тогда возьми этот пакет и отнеси на кухню.

Максим вложил мне в руки свой пакет, а сам вышел за дверь.

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула и выдохнула пару раз. Раскомандовался! Деловой какой, сил нет. Я немного расстроилась, у меня такой вечер намечался, а он всё испортил. Я не представляла, о чем с ним говорить. Я открыла глаза и, посмотрев вокруг себя, поняла, что я давно не убиралась. Ещё минуту назад это меня нисколько не волновало. Но, а теперь, мне вдруг стало совестно. Как бы мне не было плохо, но мне всегда было стыдно перед другими, особенно посторонними людьми за грязь и беспорядок в доме. Я понимала, что за 5 минут вряд ли смогу привести всю квартиру в порядок, но хотя бы снять нижнее белье с батареи и составить немытую с утра посуду со стола в раковину, мне удалось.

Максим принес ворох колотых дров и положил их в прихожей, такого количества мне хватило бы на несколько дней.

–Спасибо, – я не ожидала, что он принесет так много, поэтому немного смягчилась.

–Этого хватит? Или еще? – довольно спросил Максим и улыбнулся.

Я чувствовала себя скованно и неловко, пока он  разувался и раздевался.

–Хватит, – тихо произнесла я, разглядывая комки пыли в углах коридора.

Я пыталась вспомнить, когда я мыла полы в последний раз,  но не смогла.

–Что с тобой? – заметил мой ступор Максим.

–Да так, ничего, просто устала… – выдавила я из себя, опустив глаза, и растягивая рукава свитера от неловкости.

Максим посмотрел на меня сверху вниз, как бы изучая моё состояние, и заметил:

–А у тебя тут не жарко!

–Надо разжечь печь…сейчас.

Максим пропустил меня вперед, мы прошли на кухню. Я открыла дверцу у печи, принесла ведерко и совок, и начала убирать золу. Максим не стал стоять на месте и пошёл за дровами. Когда он вернулся, я уже по-быстрому расправилась с уборкой и стояла, сминая газету в руках.

Максим подошел ко мне с щепками, которые ему удалось насобирать и как-то слишком пристально уставился на меня. Я нахмурилась и опустила голову.

–Что это за боевая раскраска? – усмехнулся он.

–А? – не поняла я, и исподлобья вопросительно на него посмотрела.

Он приблизился ко мне почти вплотную, и, ощутив сильную неловкость от этого, я сделала шаг назад. Это был так странно…Я словно проглотила язык и только наблюдала за ним. Вдруг он коснулся моей щеки своей рукой и легонько стер следы золы.

–Кажется, так лучше, – произнес он, разглядывая меня.

Я поняла, в чем дело и выдавила вялую ухмылку. Максим же по-доброму посмеялся надо мной. Так немного ушло напряжение и неловкость. Скоро Максим помог мне разжечь дрова в печи, и кухня понемногу стала наполняться теплом.

–Ну, а сейчас я угощу тебя кофе со взбитыми сливками, – вдруг нарушил тишину Максим и принялся за варку кофе.

Мне как-то было всё равно, я пожала плечами в ответ и наблюдала за ним. Он достал из пакета все необходимое и стал хозяйничать. Я присела за кухонный стол и почти погрузилась в забытье, как Максим поинтересовался:

–Поможешь с чашками?

–Да, – ответила я, – только их надо помыть.

Мне пришлось встать к раковине. Я почувствовала сильную усталость и раздражение от того, что мне приходиться делать то, что я не хочу, что мне приходиться менять сегодня свои планы и думать, о чем с ним поговорить.

–Ты, судя, по всему интроверт, да? – поинтересовался Максим.

Я глянула на него "по-интровертски" и он всё понял.

–Я тебя предупреждала, что собеседник из меня никакой.

Максим взял из моих рук чистые чашки и ответил:

–Зато я – хороший.

Он разлил нам кофе, добавил сливки, которые сам взбил, и мы сели за стол.

–Попробуй, – торопил он, – пей пока горячий.

Я поднесла чашку к губам, а он наблюдал за мной. Нежный сладковатый вкус сливок сглаживал горький вкус кофе, который мне не нравился, и мне показалось это довольно приятным сочетанием.

–Ну и?

–Скажем, что это лучшее, что я пробовала из кофе, – сухо похвалила я его.

Максим удовлетворенно откинулся на спинку стула.

–Можно потом повторить.

–Не часто, – возразила я.

–В остальное время мы можем пить чай, – предложил Максим.

Я лишь ухмыльнулась его самонадеянности.

–Давно ты тут живешь? – спросил меня Максим, допивая свой кофе.

–Полтора года. И надеюсь отсюда когда-нибудь свалить.

–Почему?

–Потому что я не хочу быть ни ветврачом, ни зоотехником и здесь уже нечего ловить.

–Прям так нечего? Или некого?

–Или некого.

Максим ждал, что я обосную, но я сменила тему.

–Ну а что насчет тебя? Что тебя сюда привело?