Жемчужины бесед

Лев прожил так много лет, жизнь его стала уже клониться к закату, в нем проявились признаки немощи, его природные силы и живость стали убывать, старческие изъяны стали преобладать над мощью юности. От слабости четырех основ его тела под сводами пасти льва открылись дверцы клыков – то есть они выпали, – а стены чертога его тела словно белым мхом поросли – то есть поседели, – а ведь сказано: «Седина волос – предвестник смерти».

Когда ударяют в барабан старости.То сердце расстается с радостью и наслаждениями.Белые волосы – это весть о смерти,Горбатый стан – это привет от кончины.Глаза выступают из глазниц,В ряду зубов появляются бреши.

Какую бы пищу лев ни употреблял, кусочки еды застревали между зубами, разлагались, гнили и распространяли зловоние. Поблизости от льва развелись мыши, которые во время полуденного и ночного сна дерзко уносили остатки еды из пасти льва. Царь зверей из-за их наглости чувствовал себя неспокойно, лишаясь блаженства сна и радости покоя, и выражение «И сделали сон ваш отдыхом».[229] как бы не относилось к нему. Он никак не мог отвадить от своей пасти дерзких мышей, несмотря на свою отвагу и мощь, против них он сам был бессильнее ничтожного мышонка. Ведь сказали же мудрецы: «Много есть великих, которые страшатся тварей ничтожных и никак не могут повредить им или причинить ущерб». Как известно, море может одним ударом волн перевернуть сотни кораблей, однако не может избавиться от зубов рыбы, слез морских чудищ, панциря черепахи, сглаза лягушки и козней краба[230] И гора, как бы она ни возносилась до созвездия Близнецов, как бы ни воздевала меч к шее Мирриха, иссушается от того, что ее попирают дождевые тучи, что по ней бегают барсы, становится добычей мышиных резцов и страдает от легкомысленных ветров.

Лев и днем и ночью думал только о том, как ему избавиться от назойливых мышей. И вот однажды пришел ко льву кот с львиной душой, отважный как тигр. Он, как принято, поцеловал перед царем зверей землю и вознес хвалу. Лев встретил его милостиво и приветливо. Кот стал расспрашивать и выяснять причину упадка духа и бледности лика льва, что было следствием воли небес. Лев рассказал о дерзости и нахальстве мышей и попросил кота защитить его от них. Кот, выказав подобающие покорность и повиновение, сказал:

Тому, у кого есть такой слуга, как я,Не нужна никакая рать против врага.Если недруг выступит против тебя, то возликуйИ поручи его мне, не зная тревоги.

– Хотя государь не вписал меня в список своих избранных приближенных и гнушается искренней службой своего преданного раба, однако весь мир знает и ведает, что шкура величия кота и мантия счастья льва – одного и того же происхождения. И даже более того: лев по отношению к коту является как бы отцом, и всем мудрецам хорошо известно, что кошка лишилась гривы только ради того, чтобы ловить мышей. Если будет на то царева воля, то я хотел бы вкратце поведать об этом.

– Да, как это случилось? – спросил лев вместо разрешения. И кот начал.

Рассказ 28

Ученые мужи повествуют в книгах сказок, что когда ковчег Ноя – да приветствует его Аллах – поплыл по воде, когда он по воле властелина суши мор и моря – да увеличатся его милости – усадил в тот корабль по паре всех животных, то спустя несколько дней повсюду оказались кучи звериного помета, так что от зловония всем стало невмоготу. Всеславный и всевышний бог тогда, чтобы очистить судно, сотворил своею властью мышей.

Мыши сначала начисто сожрали весь навоз, и вымели все испражнения, потом стали прогрызать стенки ковчега. Люди испугались, что могут утонуть, и тогда Ной поднял в молитве руки, моля бога погубить мышей. Всевышний удовлетворил его молитву: вдруг над морем поднялся пар, проник в нос льва, так что его охватила лихорадка, он весь покрылся испариной, из носа льва потекла жидкость, которая и превратилась в кошку. Она навострила когти, бросилась на мышей и сожрала всех.

Таким образом, обитатели ковчега избавились от мышей и успокоились. И с тех пор кошки и мыши враждуют между собой и так пребудут во веки веков, покуда происходит смена дня и ночи. Даже более, эта вражда с каждым днем усиливается. И я в знак благодарности буду охранять царя и возьму на себя должность кутвала в твоей благословенной крепости.

Льву пришлись по душе слова кота, и он приказал своему придворному письмоводителю издать на этот счет царский указ. И с тех пор кот, окрыленный милостью, усердствовал, прислуживая льву. А мыши, едва завидели кота, тут же в страхе покинули те места, и лев стал спать спокойно, избавившись от назойливых и наглых мышей.

Кот получал дневное пропитание из царской кухни и жалованье. Этого довольствия ему вполне хватало на себя, но он пребывал в постоянных заботах и тревогах из-за содержания родных и домочадцев. А царь зверей, загруженный государственными делами, как это свойственно государям и великим мужам, не находил свободной минуты, дабы расспросить кота об обстоятельствах его ближних.

И вот в один прекрасный день кот улучил момент, подошел ко льву и смиренно произнес:

– Твой покорный раб стал служителем твоего чертога и взял на себя охрану твоих покоев ради того, чтобы твои подданные и слуги пребывали в мирном покое, чтобы придворные и приближенные не знали забот и тревог, чтобы они почивали в сени покровительства царя зверей. Но

До тех пор, покуда мир стоит,Никто не свободен от потребностей чрева.

У меня же благодаря милостям и благоволению царя нет ни в чем недостатка, и каждый день я обретаю огромное счастье, поскольку целую прах у твоего чертога.

– Я уловил твою мысль, – отвечал лев, – и удовлетворю твою просьбу. Но почему же ты до сих пор не доложил мне об этом через хаджиба,[231] чтобы тем самым выполнить желание падишаха и удостоиться царственного расположения? Ведь в окружении царей и во дворцах падишахов бывает изобилие страждущих и просителей, несметное число жаждущих. А цари столь поглощены общими государственными делами и охраной границ державы, что не в состоянии заниматься мелочами, и не могут помнить о них.

Кот, оказав подобающие знаки покорности и повиновения, сказал:

– Да будет жизнь царя долговечной! То, что изрекли твои рассыпающие жемчуг уста, наполнено глубоким смыслом. Именно так, и нет в том сомнения. Однако ученые мужи в книге об обычаях царей по этому поводу написали так: «Держава и владычество зиждутся на многих законах и правилах, обычаи и устои укрепления государства неисчерпаемы. А краткое содержание их сводится к пяти условиям: Первое. Падишах в трудных делах и важных событиях должен удостоить ученых и мудрых мужей чести совета, с тем, чтобы как основные, так и второстепенные дела решались в желательном ему направлении. Второе. Хотя среди простых смертных и подданных ради внушения уважения к своей особе и сохранения собственного достоинства государь должен вести себя надменно и гордо, однако в уединении, перед творцом царей и падишахом падишахов, он должен усердствовать в смирении, покорности и повиновении, ибо плоды счастья и результаты могущества откроются ему в Судный день. Третье. Властелин должен беречь свою благородную особу от чрезмерного общения с женщинами и по мере возможности остерегаться уединения с ними, чтобы здравый рассудок и трезвый ум не оказались в кандалах беды и в сетях смуты. Четвертое. Шах не должен забывать о подданных, бедняках, вдовах, сиротах, не должен относиться к их нуждам легкомысленно, чтобы не пострадали важные государственные интересы, чтобы мужи державы и законы государства были в сохранности. Пятое. Всегда следует помнить о слугах и прислужниках, заботиться об их пропитании и хлебе насущном, проявлять заботу о тех, кто находится на содержании шаха, стараясь улучшить их положение, с тем, чтобы с каждым днем держава расширялась и возвышалась, чтобы подданные благодаря этим заботам пребывали в покое и довольстве. Ведь сам Сулейман – да приветствует его Аллах, – будучи пророком и обладая царским саном, не пренебрег муравьем, как сказано: «Он улыбнулся, смеясь его речам».[232] Он помнил также о бедных заблудших птицах, согласно изречению: «И он стал разыскивать птиц».[233] Вспомни его чрезмерное великодушие: он не стал винить удода за то, что тот покинул его, а, напротив, увидел в этом свою вину: «И сказал: „Почему я не вижу удода? Или же он отсутствует?“.[234] А поэт облек это событие в прекрасные слова:

Великие мужи проявляют заботуО тех, кто ниже их, а их благодеяния – это тенета.Царь Сулейман проявил заботу об удоде,Хотя удод – самая ничтожная среди птиц».

Лев, видя, что кот вышел на ристалище красноречия с чоуганом словес в сильной руке, не медля вскочил на коня благоволения и снисходительности, пустил скакать по полю лошадь ясного изложения, одобрил слова кота, которые были полны назиданий и мудрых изречений, руководствуясь выражением «Обращай внимание на то, что сказано, а не на то, кто говорит». Лев одобрил это в душе и сказал:

– Отправляйся к себе домой, подсчитай, сколько нужно мяса, и доложи об этом моему везиру. Будет издан приказ, чтобы тебе каждый день без промедления доставляли необходимое количество мяса.

Кот, вдохновленный приятной вестью, окрыленный радужными мечтами, поспешил в свое жилище, чтобы рассказать супруге и всем домочадцам о совершенном милосердии и снисхождении господина. А затем вернулся во дворец и сообщил царю о том, что у него в день расходуется пять ратлей[235] мяса. Царь зверей приказал каждое утро выдавать из собственной бойни для кота установленное количество мяса.

Тот возликовал благодаря такому милосердию льва, перестал тревожиться о доме и снова приступил к службе. С мышами же он стал обращаться снисходительней и милостивее. Он и не пресекал полностью их покушения на царя и вместе с тем не давал им воли, оставляя им лишь путь для побега.

И вот мыши жили между страхом и надеждой, кот же по двум причинам покровительствовал им, не закрывая врат ни к миру, ни к войне. Во-первых, если бы царь зверей совсем перестал беспокоиться из-за мышей, если бы кот изгнал их совсем из той степи, то лев бы невольно потерял к нему интерес, и кот лишился бы должности, остался без куска хлеба. Ведь великие мужи сказали: «Верши дела и требуй за то хлеба». Такое положение можно было бы уподобить городу, в котором имелся лишь один музыкант и один глава музыкантов. Коль скоро у этого начальника не было других подчиненных, ему пришлось бы управлять единственным исполнителем и приказывать ему. Но если бы этот единственный вдруг покинул город, ухватился бы рукой за полу путешествия и бросил свое ремесло, то и начальнику пришлось бы отказаться от должности.

Во-вторых, кот вкусил с пиршественного стола льва, он познал радость и покой, поскольку без всяких усилий и стараний стал получать мяса вдоволь. И поэтому он перестал истреблять мышей, стал пренебрегать убиением врагов и унижением недругов своего господина. А ведь мудрецы сказали: «Муж должен обнажать ратный меч и боевой кинжал в трех случаях: во-первых, повинуясь государю и ради довольства Аллаха согласно выражению «Борясь на пути моем»;[236] во-вторых, чтобы сокрушить врагов своего властелина; в-третьих, чтобы захватить добычу на пользу себе».

Но когда человек познает сытость и обретает покой, когда у него накапливаются богатства, он начинает пренебрегать обязанностями и по отношению к богу, и по отношению к своему благодетелю, проявляет леность в захвате добычи, как об этом ясно сказано в Коране: «Воистину, человек проявляет непокорность от того, что видит себя ненуждающимся».[237]

Прошло некоторое время, и однажды котов сынок, который был еще несмышленышем, не испытал тягот этого мира, а жизненным опытом не мог равняться с отцом, пришел навестить родителя. Тот же повел своего любимца к царю, чтобы он удостоился поцеловать прах у престола в его дворце, чтобы тем самым он набрался храбрости в обществе льва.

Однако поскольку нельзя полагаться на судьбу и поскольку жизнь под луной скоротечна, как соизволил сказать пророк – да благословит его Аллах, да приветствует: «Жизнь людей моей общины между шестьюдесятью и семьюдесятью»,[238] то может случиться так, что кузнец рока неверно подобьет подковы серому коню неба, так что срок жизни его завершится, то кот подумал, что хорошо бы сыну стать стражем у льва вместо него и служить, дабы обеспечивать семью, как и он сам. Ведь сказано:

Сын непременно изберетТо же ремесло, что отец и мать.

И вот когда желтый лев солнца скрылся в чаще запада, а небо, похожее на спину леопарда от появления планет и светил, уподобилось хамелеону, луна же, словно око льва, заблистала в глазницах востока, кот оставил на страже вместо себя сынка, научил его заманивать и отпускать мышей, а сам отправился домой отдохнуть.

Котенок тем временем стоял на карауле, озираясь по сторонам, как подобает заправскому стражнику. Но стоило ему увидеть мышь, как он переставал владеть собой, тут же убивал ее, минуя, таким образом, конечную цель, о которой толковал отец. Вскоре он не оставил в той округе ни одной мыши, навалил их горой, так что задал целый пир коршунам и воронам, устроил настоящее угощение совам и ласточкам, обеспечив им прокорм и пропитание.

А когда настала пора повеять благоуханному утреннему ветерку, волчьему хвосту утра – «ложному» рассвету – взметнуться с востока, газели солнца – выйти пастись на вращающейся лужайке неба, кот вернулся из дома и увидел то, что натворил котенок. Он опасался потерять надежду – его постигло то, чего он боялся. Сначала кот бил себя по голове от отчаяния, потом стал упрекать сына. Но какая польза от укоров в такой момент?

Укоры уместны в благополучные времена,А когда ушло благополучие, грех укорять.Если мотылек обратился в дым,Что проку спасителю засучивать рукава?..

И кот не стал никому поверять свои тайны.

Когда по прошествии некоторого времени от мышей не было ни слуху ни духу, то однажды та самая рать размышлений, которая ранее налетела на душу кота, подступила к сердцу льва, и он подумал: «Мыши ушли из наших краев в другие места, а кот был поставлен здесь потому, что они обнаглели. Мне через пять-шесть дней понадобится добыча. Однако знатоки шариата дозволяют есть мертвечину в затруднительном положении, я же как раз в таком положении и нахожусь.

Шариат допускает некоторые исключения. Но я, достигнув преклонного возраста, ежедневно беру на душу грех за пролитие крови только из-за кота! А ведь учением о благородстве и тарикатом это осуждается. Да что мне – больше делать нечего?! К тому же я страдаю от лихорадки и головной боли. А уж о зловонии из пасти и говорить нечего – даже див избегает общения со мной! Разве можно, будучи в таком состоянии, обижать живых тварей и проливать их кровь? У кота есть свои лапы и когти, и он вовсе не нуждается в моем подаянии. Напротив, кое в чем он даже превосходит меня. Он может влезть на дерево, может избрать для себя жизнь с человеком, обитать в его жилище и кормиться тем, что тот ест. Если бы я был способен питаться растениями, то ни одной живой души не обидел бы».

Рассудив так, лев отпустил кота на все четыре стороны. Несчастный и обездоленный кот вернулся к себе в жилище и рассказал обо всем котенку. Тот устыдился, что по невежеству поступил так, стал раскаиваться, что истребил мышей.

Завершив свой рассказ, попугай добавил:

– Я рассказал эту историю для того, чтобы тебе не пришлось раскаиваться, как котенку, за то, что ты так медлишь свидеться с возлюбленным.

С этими словами попугай посмотрел на небо, а потом сказал Мах-Шакар:

Вижу в небе забрезжил ложный рассвет.Разве можно выходить красавице?[239]..

ПОВЕСТЬ о безобразном сыне раджи Бенареса и его прекрасной невесте, о том, как она влюбилась в молодого пройдоху, как последовала за ним, о том, как вор похитил одежды девушки на берегу водоема, а также рассказ о шакале и девушке

На пятнадцатую ночь, когда сверкающий родник солнца скрылся в море запада, а блистающий корабль луны поплыл по зеленым волнам неба, Мах-Шакар вся в тревоге, словно одержимая, пришла к попугаю. Он встретил ее добрыми приветствиями и благопожеланиями, проявил необычайное усердие в похвалах и молитвах за нее, а затем молвил:

– Сегодня ночью надо, не поддаваясь ничьим уговорам, обязательно отправиться на свидание с возлюбленным, надо увидеть лик любимого, не подвергаясь насилию соглядатая, ибо двери бед и врата напастей всегда широко раскрыты, а игральные кости несчастного случая и безнадежности уже выложены на доске мечтаний. Моя душа пылает и тело горит огнем из-за произвола, творимого госпожой над бедным влюбленным, который до сих пор жил обещаниями. Я говорю это для того, чтобы вы встретились, я всем сердцем жажду вашего свидания. Клянусь, когда ты моя госпожа, отправишься к нему, я буду всячески блюсти твои интересы, буду служить тебе верно, отвращая от тебя злословие недругов и друзей занимательными историями. И не дай бог, чтобы эта тайна была разглашена и раскрыта, чтобы пошли разговоры. Но я уже предусмотрел защиту и выход, дабы исправить положение, изыскал пути для сокрытия секрета.

Мах-Шакар похвалила искренность и красноречие попугая и спросила:

– А каким образом ты надумал предотвратить и обезвредить молву? Поделись со мной, чтобы я отвела тебе в сердце и разуме большее место в благодарность за твою верную службу и благожелательность.

– Если верный раб и преданный слуга захочет хотя бы немного ответить за благодеяния, оказанные его господином, за милости, дарованные хозяином, – начал попугай, – то он мигом подготовит все необходимое, непрестанно будет наблюдать за делами владыки, измыслит противодействие до того, как случится беда, и начнет предотвращать ее. Точно таким же образом шакал отнесся с состраданием и сочувствием к дочери раджи и преподал ей хороший урок бесславия, позора и бесчестья.

– А как это случилось? – спросила Мах-Шакар. И попугай начал.

Рассказ 29

В индийских сказаниях говорится, что в давние времена у раджи Бенареса был сын, на редкость глупый и бестолковый, который не мог отличить правую руку от левой, зада от переда, так что и на человека-то никак не походил. Он был настолько туп, что сладость меда и горечь колоквинта для него были одинаковы, такой неразборчивый, что грохот молота и наковальни, удары кузнецов ему казались приятнее пения соловья и мелодий жаворонка. Однако он владел всеми благами мира, кроме ума и достоинств, и при всей глупости считал себя мудрым и прозорливым. И хотя он был такой отвратительный и мерзкий, хотя садовник природы оросил побег его натуры водой глупости и удобрил мерзостью, тем не менее, отец согласно выражению «Муж гордится своими стихами и чадами» души в нем не чаял и не разрешал ему ни на миг отлучиться. Ведь говорят же:

Если даже сын и слеп и находится вдали от дома,В глазах отца он – светильник, источающий сияние.Не диво, если ослиный ревОслиному погонщику покажется звуками аргануна.

И вот для этого недоумка сосватали дочь раджи и соблюли все обычаи царей и свадеб, надеясь, что он войдет в разум и станет сообразительнее.

Невеста, которая была владычицей красы и неги, совершенству и прелести которой не было равных под семью сферами неба, луноликая, которая была заглавным листом очарования, блистающая луна, царившая безраздельно на небе красоты, обладала всеми качествами добродетели и ума, была тонким знатоком в науке о музыке и искусстве Барбеда. Когда она играла какую-либо мелодию, то рвались струны души. Наигрывая лад, она похищала сердца.

Она проводила по струнам чанга и проливала кровь души.О господи! По струнам чанга она проводила или по струнам души?

В такой же мере, в какой супруг был неприятен и глуп, жена была прелестна и умна. Ведь говорят:

Где бы ни оказалась подобная пери, непременно рядом найдется див.

Луноликая, вынужденная пойти на сей брак во имя чести, видела, сколь он неудачен и тягостен. Помимо воли она делила с супругом постель несогласия и ложе страданий, в горе и тоске только заламывая руки.

И вот однажды ночью, когда властелин звезд ради покоя уединился на троне запада, когда владеющий кинжалом Миррих и щитоносец-месяц взошли на вершины властителя светил, когда сладкоголосая Зухра, словно барабанщик-Тир, затянула мелодию, сын раджи и его жена сошлись словно Плеяды и Орион. Хотя дева с мускусными волосами и юноша с безобразным лицом на брачном ложе казались слившимися, подобно Плеядам, однако, в сущности, они были столь же далеки друг от друга, как созвездия Большой и Малой Медведицы. А ведь мудрецы сказали: «Показная внешность и вынужденная лесть по законам веры, справедливости и дружбы не заслуживают никакого внимания». Дружба, которая исходит от души, вечна, словно сама душа, а чувственная страсть, как и само тело, уподобится «праху развеянному».[240] Точно так же Асия[241] не любила фараона в душе: хотя на первый взгляд они были вместе, но, по существу, пребывали на расстоянии тысячи фарсангов друг от друга. Ученые мужи рассказывают, что, когда фараону хотелось сойтись с ней, к нему приходил шайтан в образе Асии и он удовлетворял свое желание.

В ту самую ночь, которая для девы была длинная и ужасная, как Судный день, долгая, словно ночь для влюбленного и больного, под царским дворцом напевал песни некий юноша с приятным голосом, сверля жемчужины ладов алмазом мелодии. От его напевов пробуждался и приходил в волнение дремлющий соблазн, а глаза недремлющей судьбы смыкались под эти звуки. Желание видеть лицо юноши, который, точно души влюбленных, был почти рядом с ней, находясь на расстоянии двух фарсангов, поселилось словно сороконожка в ушах дочери раджи, и она лишилась чувств. Сжигающая сердце мелодия, палящая душу песня пробудили ее, а сладостная музыка будто даровала новую жизнь ее телесной оболочке, которая пребывала в спокойствии, словно спящий, а ведь «сон – брат смерти».

Поскольку красавица знала этот мир и была мастерицей в делах любви, поскольку обладала исключительно тонкой натурой и нежным сердцем, она не в силах была слушать пленительную мелодию, была не в состоянии внимать игривой песне. Немедленно она, точно суфий, пустилась в пляс и вышла из дворца, кружась в танце, и тайком, незаметно двинулась к певцу. Как степную серну, ее опутали горестные тенета мелодии, ласкающей слух газелей. И она решила: «Если пожертвовать жизнью – то только ради этого певца. Если отдать свое сердце – то только этой мелодии. Ведь у диких и домашних животных есть и пропитание и подножный корм, они удовлетворяются только едой и сном. Чем же лучше скотины человек, который не вкушает ни радостей духа, ни тела? Хотя этот певец и не ровня мне, но, коли он достойный и пылкий мужчина, я непременно отдам ему сердце, раскошелюсь перед лавкой его желаний. Да кем бы и каким бы он ни был, воистину, он лучше моего несчастного мужа». Затем она пошла дальше, кинула взор на сладкоголосого певца и увидела алчного человека, с гноящимся телом, азартного игрока порочного бродягу, с одеждами, изорванными в клочья, словно ее сердце, выброшенного из родного дома, словно идол. Красавица из благородства не стала обращать внимания на его внешность, на его лохмотья, а поступила согласно выражению: «Взыскуй лишь нравственных качеств, дарованных Аллахом. Воистину Аллах смотрит не на ваши формы, а, напротив, на ваши сердца и помыслы».[242] Она любезно приветствовала его и произнесла:

Твой пленительный голос так услаждает мой слух,Что я готова отдать душу за чарующий голос.

– О юноша! – сказала она. – Я почивала в рубашке неги и одеяниях роскоши, возлежала на ковре счастья и престоле величия, как вдруг из гнезда природы высоко взлетел твой голос и полонил пташку моей души, покоившейся в цветнике тела и гнезде телесной оболочки. И вот он привел меня, простоволосую, сюда, захватив в десницу событий, и я лелею надежду

Остаток своей жизни пройти счастливо с тобой.Отныне я буду служить тебе и проведу с тобою всю жизнь.

Юный певец, увидев живое сокровище, обретя во мраке черной ночи живую воду, возликовал, обрадовался, и они вдвоем покинули город, взявшись за руки.

Прошли они некоторое расстояние, небольшую часть пути, и красавица сильно утомилась. Наконец они достигли озера. Больших и широких дорог они избегали, опасаясь встретиться со знакомыми и вообще с людьми. Однако на том озере не было ни челна, ни лодочника, чтобы переправиться, и они остановились в недоумении. Певец сказал:

– Я умею неплохо плавать, даже мастер в этом деле. Давай мне твои золотые украшения и драгоценности, я сначала переправлю их на тот берег. А потом вернусь, посажу тебя на спину и поплыву. Для меня это не составит труда, да и тебе будет легко.

Луноликая по простоте души и легковерию не заподозрила ничего дурного и отдала ему все свои драгоценности и наряды.

Певец же, переплыв на противоположный берег, поддался бесовскому соблазну и наваждению шайтана, пламя коварства запорошило его бесчестные глаза, он впился в платья и драгоценности зубами корысти и подумал: «Я – бедный человек, а она – дочь раджи. Какое может быть дело у нищего к шахам? Какое отношение имеет Рыба к Луне? Кто бы ни встретил нас, отберет ее у меня, и тогда и мне и ей будет угрожать опасность.