Повесть о Сегри и Абенсеррахах

Вот как нужно понимать романс и событие, в нем воспетое. Саида из Хереса была внучкой или правнучкой алькайдов Хереса. После взятия его христианами населявшие его мавры продолжали жить, беспрепятственно чтя Магомета, соблюдая обычаи и говоря на своем языке, невзирая на господство в городе христиан. Такое же положение было и в Севилье. Богатый мавр, про которого говорится в романсе, что он женился на Саиде, не был севильским алькайдом (им был его дед или даже его прадед), а этот мавр был обыкновенным жителем Севильи из числа в ней оставшихся после завоевания города христианами. Он-то и был женихом, про которого идет речь в романсе. Гасул же в ту пору, когда состоялась свадьба упомянутого мавра с Сайдой, безуспешно служил прекрасной Саиде и ничего не мог от нее добиться, так как она хорошо знала, что ее родители хотят выдать et замуж не за Гасула, а за севильского мавра, имевшего родню могущественнее, чем Гасул, и превосходившего его богатством. И хоть она тайно в глубине своего сердца и любила Гасула, она не могла сделать ничего другого, кроме как исполнить волю родителей. Однажды, после того как свадьба уже была решена, на самбре, устроенной в доме Саиды, присутствовал Гасул. В те времена мавры могли свободно посещать своих соплеменников, живших в христианских землях. Гасул танцевал на самбре с прекрасной Саидой. Танцуя, они взялись за руки, как того требовал танец, и Гасул, будучи не в силах сдержать свою чрезмерную любовь к Саиде, по окончании танца крепко обнял ее и поцеловал. Это увидел жених, севильский мавр. Точно разъяренный лев, преисполненный слепой ярости, он обнажил свою альфангу и бросился с ней на Гасула. Тот принял оборонительное положение и, наверное, жестоко ранил бы жениха, если бы их не успели разнять другие гости. В зале произошел переполох, и родители Саиды, рассерженные на Гасула, велели ему оставить их дом. Гасул ушел, не возразив ни слова, но затаил гнев и поклялся убить жениха, для чего стал ожидать благоприятного времени и места. Точно зная, когда и где будет венчаться Саида, он хорошенько вооружился, вскочил на доброго коня и отправился из Медины-Сидонии в Херес, куда прибыл к наступлению ночи, в ту пору, когда Саида и ее жених вместе со многими христианскими и мавританскими рыцарями выходили из дома невесты, чтобы направиться в дом, где должен был состояться свадебный пир. Гасул не пожелал потерять представившийся удобный случай, но, наоборот, решил им воспользоваться и с львиной отвагой бросился на жениха, за которого никто не успел вступиться, и сразил его насмерть одним ударом альфанги со словами: «На! Наслаждайся теперь Сайдой, если сможешь!» Все присутствующие были поражены подобным поступком и не знали, что делать, что говорить. Но родственники убитого и невесты набросились с оружием в руках на Гасула, чтобы отомстить ему за убийство, восклицая: «Умри, предатель!» Однако отважный Гасул, ничуть не смущенный и не испуганный нападением многочисленных противников, сумел от них отбиться. Ранив многих из них и видя, что сбегается большая толпа, он вскочил на своего верного коня и умчался, так что никто не смог его остановить. Вот про смерть этого жениха и про это событие сложили следующий романс, который надлежало бы поместить перед другими посвященными Гасулу романсами. Но раз мы все объяснили, приведем его теперь, потому что безразлично, раньше или позже идет тот или иной романс:

Ясный свет звезды ВенерыЗасиял на небосклоне.Над землей неторопливоРазвернулись крылья ночи.Из Сидоньи чрез ДолинуВыезжает той пороюМавр могучий, кто сравнитсяПо отваге с Родомонтом [102].Путь его лежит на Херес.Мчится он, коня пришпорив,Через реку Гуадалете,До владенья ее в море,На своей любимой свадьбу.Он спешит, тоски исполнен:Дамой лживою променянНа богатого урода.Слух достиг ушей Саиды:Беден рыцарь благородный.Но у мавра из СевильиДенег много и сокровищ.Сердцу бедному обидыНе снести такой огромной.Все стенанья в дальней СьерреПовторяет эхо точно:– Ты изменчивей, Саида,Чем волна, что губит челны.Не сравнятся с этим сердцемСьерры каменные горы!Позабыт тобой беспечноРыцарь бедный, чьих достоинствТы слыхала, верно, славу,Для того, кто знатен родом,Променять души богатстваНа мишурный блеск ты можешь!Для коры сухой и мертвойМожешь жертвовать листвою!Изменила ты Гасулу,Нарушаешь святость слова.О, Саида, неужелиШестилетнею любовьюПренебречь для АльбенСаидаТы решишься столь жестоко?Поступают ли так дамы,Благородные по крови?…Порази ж, аллах, проклятьемБрак Саиды вероломной!Тот, кого она полюбит,Пусть глумится над любовью,Пусть ее отвергнет ласки,Обречет на скорбь и горе!Да не знает это сердцеНи мгновения покоя!Пусть противно будет мужуРазделять дневной пороюС ней досуги и трапезу,Будь постыло ночью ложе!Пусть ни разу не наденетОн альхубу иль марлоту,Чей рукав ты расшивалаДля него своей рукою!На игре или на самбреНикогда пускай не носитНа щите твоих девизов!Пусть сменит тебя другою!Если ты его полюбишь,Пусть умрет он очень скоро.Если ж будет нежеланным,С ним живи ты очень долго!Чтобы так оно свершилось,Допусти аллаха воля!Рыцарь тот домчался в ХересВ час полуночи глубокой.Там дворец в огнях увидел,Шума свадебного полный.С сотней факелов зажженныхСлуги первыми выходят,Из дворца за ними следомНовобрачные и гости.Альбенсайд, жених счастливый,Хочет ехать, сел на лошадь.Из Сидоньи рыцарь-мстительПреградил ему дорогу,Он копье, привстав на стремя,В жениха искусно бросил.Пал жених, копьем убитый.Избежавши мести грозной,Путь мечом себе расчистив,Скачет вновь Гасул в Сидонью.

Нет страсти более бешеной и сатанинской, чем ревность, и все летописи полны описаний бедствий и несчастий, вызванных ревностью. И очень правильно утверждают люди, ее испытавшие, что она подобна бешенству, зарождается же обыкновенно во влюбленных, чью любовь презрели. Убедитесь на примере прекрасной Саиды из Хереса, после шести лет любви и дружбы с отважным Гасулом изменившей своему возлюбленному и позабывшей его ради мавра Саида из Севильи, богатством и могуществом превосходившего Гасула. И если Гасул уступал ему в могуществе и богатстве, то не уступал в знатности, отваге и красоте, как вы уже знаете из романса. И он был не так уж беден: его имущество равнялось тридцати тысячам дублонов. В Гранаде имел он многочисленных родовитых и богатых родственников. Но мавр Саид оказался богаче и потому был избран в мужья. Много зла приносит богатство: из-за него часто многие достойные люди лишаются своего счастья, единственно потому, что недостаточно богаты. Примером тому служит Гасул, которого отвергли, так как ходили слухи, что он беднее Саида из Севильи, как нам сообщает романс. Однако мне представляется невероятным, чтобы Саида смогла позабыть и бросить Гасула после шести лет любви только из-за того, что он был беден: ведь за эти шесть лет она, наверное, успела узнать, богат он или нет. И мне кажется, нелегко позабыть шестилетнюю любовь. Единственно, чем можно объяснить перемену в Саиде, это волей ее родителей и родственников, желавших выдать ее за богатого мавра Саида; она же не смела их ослушаться. То же самое можно заключить из романса, воспевающего игру в копья в Хельвесе, где она признается своей служанке, что любит Гасула и хранит его образ у себя в сердце, значит она шла замуж за севильского богача против своей воли.

Возвращаясь к нашей теме, скажем, что приведенный нами романс очень неверно представляет историю Гасула. Хотя в нем и есть хорошие образы, они несколько холодны, и весь тон его не доставляет наслаждения в силу запутанности романса; а также потому, что разъяснение всей истории наступает под конец. Теперь он несколько исправлен, и события переданы в нем верно. Прежний романс, как мы уже сказали, помещал Гасула во времена, когда Севилья и Херес принадлежали еще маврам, на самом же деле это было не так: дело происходило в царствование католических королей, и Севилья и Херес уже принадлежали христианам. Севилью завоевал король дон Фернандо Третий, а Херес – король дон Алонсо Одиннадцатый [103].

И не замедлил явиться еще один поэт, создавший романс на ту же тему. Этот романс представляется мне по своему звучанию и содержанию более искусно сделанным, чем предыдущие. Вот он;

Родамонт, воитель древний.Кто в Алжире долго правил.Не успел за Доралису,Полный пыла и отваги,В бой вступить непримиримыйПротив мощи Мандрикардо,Как Гасул спешил на дело,Что себе не знало равных.Из Сидоньи он поспешноНа коне своем помчался.Нет цены его кольчуге,Меч его – из фесской стали,Он ему в подарок присланКоролем, что в Фесе правил.Там один христианский пленник,Дел таких искусный мастер,Закалял огнем суровымЭтот славный меч булатный.Этот меч милей Гасулу,Чем прекрасная Гранада.Он копья не взял с собою,Чтоб своей не выдать тайны,И кольчуги блеск железныйАлькисел его скрывает.Дальний Херес – цель Гасула.Мчится он, душой терзаясь,Как стрела, через Долину,Нет ему в пути препятствий.Вот река ГуадалетеПеред ним легла преградой –Он с конем пустился в рекуИ ее переплывает.На другой добравшись берег,Быстрым ветром он помчался:Путь еще остался долгий.В Херес он спешит на свадьбу.Там за мавра из СевильиВыдают сегодня замужТу Саиду, что он любит.А жених богат и знатен(Между прочим – родич близкийОн севильскому алькайду.Тот алькайд в большом почете,Город весь ему подвластен).За него идет Саида,И сегодня – вечер свадьбы;Но кровавою ценоюЗаплатить придется мавру!И едва прибывши в ХересПолуночным поздним часом,У дверей своей СаидыСтал Гасул с конем на страже.Все заране он обдумал,Чужд сомнений, чуждый страха,И севильский похитительНе уйдет от должной кары:Новобрачных здесь дождется,Жениха сразит внезапно.В дом хотел уже проникнуть,Истомившись ожиданьем.В блеске факелов веселыхПоказались гости свадьбы.В середине шла Саида,Рядом с ней – ее избранник.Оживленною толпоюГости их сопровождали,Их едва Гасул завидев,Весь смятением объятый,Точно лев, вперед метнулся,Точно лев, пришедший в ярость.Но, не дав исхода гневу,Скач коня скорей сдержавши,Он к гостям подъехал тихо,Взором ранит злого мавра,Кто украл его Саиду –Жизни свет, любовь и счастье.Конь Гасула стал недвижно…Пycть теперь подходит свадьба!Меч Гасула наготове…Жди, жених, его удара!И когда кортеж веселыйПроходил, где ждал тот всадник,Закричал Гасул негромко:– На, владей моей желанной,Мавр негодный и презренный!Не считай, что я предатель,Раз тебя предупредил я.Ну, берись за симитарру,Если хочешь защищаться!Меч из Феса беспощаден:Он сверкнул, подобно молньи,Поразил севильца-мавра.Мертвым пал жених, сраженныйТем Гасуловым ударом.– Смерть убийце! Смерть злодею! –Гости гневно закричали.От врагов Гасул отбился,Отразил их все удары.На коне своем в СидоньюМчится он стрелой обратно.

Все спутники прекрасной Саиды и ее жениха остались растерянными, устрашенными, а некоторые из них – те, что напали на доброго Гасула, – ранеными. Убедившись, однако, что быстро мчавшегося всадника не догнать и шумом причиненного вреда не исправить, они подняли уже похолодевший труп жениха и под великий плач его родни снесли его обратно в дом прекрасной Саиды, которая всю ночь, не переставая, проплакала о своем женихе, и в печали и слезах осталось у нее только одно утешение, что отважный Гасул возвратится служить ей, как прежде, и они поженятся. Но надежде этой не суждено было осуществиться, как будет видно из нашего дальнейшего повествования. По наступлении утра с почетом похоронили убитого, как приличествовало человеку богатому и знатному. Его и невестины родственники пролили много слез и поклялись до самой смерти преследовать Гасула правосудием, потому что не было у них других средств.

А Гасул между тем, совершив свой дьявольский подвиг, как отчаявшийся человек примчался в Гранаду, где у него были имущество и родня. Но он не успел пробыть там и нескольких дней, как его вызвали на суд к королю и предъявили обвинение в убийстве севильского мавра Саида. Обвинение это очень огорчило короля, потому что он до крайности любил Гасула за его мужество. Однако, узнав обстоятельства дела, он тем не менее не смог отказать истцам в удовлетворении. Но стараниями его собственными и наиболее значительных рыцарей Гранады удалось ограничить кару доброму Гасулу двумя тысячами дублонов, которые он заплатил родне убитого, после чего был освобожден. Тут Гасул устремил свои взоры на прекрасную Линдараху и принялся служить ей, как мы уже рассказывали, и она отвеча\а ему взаимностью. Из-за нее произошел между Гасулом и Редуаном поединок, про который мы тоже уже рассказывали. Наконец благодаря содействию доблестного Мусы Редуан перестал добиваться любви Линдарахи, и она осталась за Гасулом. Гасул служил ей вплоть до убийства рыцарей Абенсеррахов, когда погиб отец Линдарахи, а она сама отправилась из Гранады в изгнание в Санлукар, сопровождаемая добрым Гасулом и некоторыми его друзьями. Здесь, в Санлукаре, влюбленные счастливо проводили вместе время, пока король дон Фернандо не осадил Гранаду и родичи не вызвали Гасула для принятия участия в заключении договора с христианским королем о сдаче оследнему города.

Гасул уехал в Гранаду, и в его отсутствие нашлись недоброжелатели, все рассказавшие Линдарахе про любовь Гасула к прекрасной Саиде и про убийство им жениха Саиды; они еще добавили, будто Гасул находится теперь не в Гранаде, а в Хересе. Эти слова причинили прекрасной Линдарахе страшные муки и возбудили в ее сердце смертельную ревность. И вот где таилась причина жестокого и бешеного приема, оказанного ею доброму Гасулу при его возвращении из Гранады в Санлукар. И, найдя в своей возлюбленной такую резкую перемену, добрый Гасул чрезвычайно удивился и не мог догадаться о причинах ее. Он изнывал от желания видеться и говорить с нею, но она, по-прежнему суровая и непримиримая, избегала свидания с ним. Тем временем в Хельвесе были назначены упомянутые нами игры в копья, и Гасул получил на них приглашение, для чего нарядился в белое, синее и голубое. Но перед отъездом ему до смерти захотелось повидаться со своей дамой, как про то рассказано в санлукарском романсе.

Но чтобы лучше объяснить причины ревности Линдарахи, мы привели здесь другой романс, тем более что нам уже нечего больше добавить к истории доброго Гасула, доведенной нами уже до конца, раз он вернулся со своей любимой женой Линдарахой в Гранаду. А прекрасная Саида осталась не при чем, хотя некоторые утверждают, будто позднее она вышла замуж за одного из родственников Гасула, человека богатого и могущественного, и будто брак этот устроил король мавров, чтобы смягчить гнев Саиды против Гасула.

Теперь оставим все это и еще раз возвратимся к нити нашей истории, ибо она еще не досказана до конца.

После того как король дон Фернандо овладел Гранадой, все города и селения Альпухарры восстали. Тогда король дон Фернандо созвал всех, еще находившихся при нем, военачальников и сказал им:

– Вам очень хорошо известно, благородные рыцари и отважные вожди, каким путем угодно было милости божьей даровать нам во владение Гранаду: его благость избрала своим средством ваши мужество и отвагу – вторую причину наших побед. Ныне все селения Сьерры снова восстали, и нам предстоит снова их покорить. А потому, благородные полководцы, решайте сами, кто из вас выступит в горы против восставших мавров и водрузит мои королевские знамена на вершинах Альпухарры. Я хорошо награжу того, кто сослужит мне эту службу; выступив, он ничего не потеряет, но преумножит свою славу и украсит свой герб.

На этом король кончил и стал дожидаться, что ответят ему рыцари. Все военачальники, присутствовавшие тут, переглядывались между собою и ожидали, кто отзовется и возьмет на себя такое дело. Они несколько замедлили с ответом королю: дело было очень опасным, сомнительным казалось возвращение, и в душах у них зародилась какая-то робость [104].

Отважный дон Алонсо де Агилар, видя, что рыцари заставляют дожидаться своего ответа несколько дольше должного, поднялся, снял с головы шляпу и ответил королю:

– Это предприятие, ваше католическое величество, предназначено для меня; мне обещала его моя владычица – королева.

Остальные рыцари чрезвычайно удивились обещанию, данному дону Алонсо. Король очень обрадовался и на другой же день выделил под начальство дона Алонсо тысячу отборных пеших и пятьсот конных солдат. И король и весь его королевский совет хорошо понимали, что с таким количеством воинов очень трудно подавить и усмирить восставшие селения.

Дон Алонсо де Агилар со своим отрядом и с многочисленными рыцарями – его родными и друзьями, пожелавшими сопутствовать ему в этом походе, – торжественно выступили из Гранады и начали подниматься в Сьерру. Мавры, узнавшие о приближении христиан, с огромной быстротой приготовились к защите и заняли все узкие и трудные проходы горной дороги, чтобы помешать христианам в их подъеме. И когда дон Алонсо со своим отрядом, продвигаясь все выше, достиг самых теснин. мавры с пронзительными криками обрушили сверху на христиан куски скал, производя большое опустошение в христианских рядах, калеча и убивая многих из них. Конница, совершенно расстроенная и смятая, и неспособная действовать в горных ущельях, вынуждена была отступить. Добрый дон Алонсо, невзирая на бесполезность своей конницы и разгром пеших, громким кличем воодушевлял своих солдат на дальнейший подъем. Но какая была в том польза? Мавры без боя, одними отколотыми кусками скал убивали множество христиан в узких ущельях. И когда, несмотря ни на что, дон Алонсо достиг высот, у него оставалось так мало людей, что с их помощью ничего нельзя было предпринять. И те немногие, что поднялись вместе с ним, были измучены, ранены, бессильны против мавров. И едва они вышли на небольшую поляну, как на них нагрянули огромные полчища мавров и в короткий промежуток времени перебили их всех, а вместе с ними погиб и отважный дон Алонсо де Агилар. сражавшийся с не изменившим ему до конца мужеством и собственноручно убивший свыше тридцати мавров. Некоторые из уцелевших всадников домчались до Гранады и поведали там о гибели христианского войска, чем были сильно опечалены король дон Фернандо и весь его двор. Таков был конец отважного рыцаря дона Алонсо де Агилара. И про его смерть и то побоище долго пели тогда следующий старый романс:

Воевал король ФернандоПротив мавров из Гранады,Вместе с ним пришло походомМного герцогов и графов.Шел войною на неверныхЦвет испанского дворянства;И врата своей столицыПеред ним раскрыли мавры.Так вступив в желанный город,Созывает дон ФернандоНа совет всех полководцев;Их спросил, когда собрались:– Кто из вас решится, други,На вершинах АльпухаррыВодрузить мои знамена,Тем стяжав немало славы?Короля вопрос услышав,Сохранили все молчанье,Ибо было всем известно,Что поход тот преопасный.Тут поднялся дон Алонсо,Рыцарь смелый и отважныйИз семейства Агиларов.Так сказал он дон Фернандо:– Мне назначен этот подвиг!Королева обещалаПредоставить мне исполнитьЭто славное деянье.Свет еще не брезжил утраНад Долиною Гранады,А уж храбрый дон АлонсоВыступает в Альпухарру.Сотен пять ведет он конных,Пеших тысяча в отряде.И подъем начался в Сьерру,Что Невадой называли.Но коварный враг не дремлет:Про поход узнали мавры,Средь ущелий и расщелинПриготовлена засада.Лишь едва вступили в горыСтроем сомкнутым христиане,Началась в ущельях битва,Чьи условия неравны.Здесь вся конница бессильна:Рушат сверху мавры камни,Гибнут всадники и кониПод камней тяжелым градом.Повернули вспять в низиныЭтой конницы остатки,Но Алонсо – с ним пехота –Неуклонно поднимался.После долгого подъема,Где был каждый шаг оплаченСмертью воинов отважных,Горной он достиг поляны.Все испанцы перебиты,Под конец один осталсяДон Алонсо, окруженныйРатью злобной горных мавров.Враг замкнул в кольце железномДон Алонсо Агилара.Ослабевшая десницаУж меча не подымает,Истекли струями кровиМногочисленные раны.Мертвым пал отважный рыцарь,Гордость рода Агиларов.Долго труп его рубилиМавры бешено мечами.Отнесли затем в селеньеПо названью Охихара.Мавры горные толпоюНа него смотреть сбежались.Дикой радости исполнясь,Смотрят мавры, мавританки.Между них была старуха,Что смотрела со слезами.Эта пленница вскормилаВ дни былые АгилараИ теперь, склонясь над трупом,Безутешно, горько плачет:– Дон Алонсо, дон Алонсо!Вознесись в обитель рая!Мавры как тебя убили,Мавры в дикой Альпухарре!

Вот каков был конец отважного рыцаря дона Алонсо де Агилара. Ныне относительно его смерти между поэтами, воспевающими ее в романсах, существуют разногласия. Так, один из них, чей романс мы только что привели, говорит, что битва и истребление христиан произошли в Сьерре-Неваде. Другой же поэт, написавший романс «На реке, реке Зеленой», утверждает, что это случилось в Сьерре-Бермехе. Не знаю, кому из двух отдать предпочтение. Пусть читатель сам выбирает, какой ему больше понравится, к тому же разница невелика, поскольку обе Сьерры назывались Альпухаррами. Мне же думается, что битва произошла в Сьерре-Бермехе, как утверждается в следующем старом романсе:

Как реки Зеленой волны [105]Струи крови оросили;Меж рекой и Алой Сьеррой [106]Много воинов перебито.Пали герцоги и графыПали герцоги и графыВ том бою кровопролитном,Смерть нашел там Урдиалес,Рыцарь доблестный и сильный.Убегает СаяведраПо тропе глухой к вершине.Беглый раб за ним погонейМчался в ярости звериной.Оглашает воздух криком.Боевою альгасарой:– Стой, сдавайся, Саяведра!Я знавал тебя в Севилье,На тебя смотрел нередко.Как играл ты на турнире.И родителей я знаю,И жену твою, Эльвиру.У тебя в плену и рабствеСемь я долгих лет томился.Быть тебе рабом отныне,Я же буду господином!Словно лев, ему навстречуСаяведра устремился.Мавр копьем в него бросает.Но копье промчалось мимо.Налетев грозовым вихрем,Саяведра ренегатаПоразил мечом с размаху –И язычник пал убитым.Сотни мавров дикой стаейСаяведру окружили,На куски его мечамиБеспощадно изрубили.Дон Алонсо, чуждый страха.Против мавров смело бился.Конь его сражен врагами;Конский труп – ему защита.Прислонясь к скале спиною.Отражал неисчислимыйГрад ударов вражьей сталиНеустанною десницей.Одолен толпой огромной,Источая кровь обильно,Дон Алонсо пал на землю.Стаей вражеской убитый.Граф Уренья тяжко ранен,Но сумел избегнуть гибель:Потайной из Сьерры вывелПроводник его тропинкой.Проводник тот горной СьеррыКаждый выступ знал отлично.Граф Уренья возвращался,Много мавров перебивши.Вместе с ним ушли остаткиХрабрых воинов кастильских.Дон Алонсо не вернулся,Рыцарь смелый, рыцарь сильный.Встретив смерть в бою кровавом.Приобщился к вечной славе.

Некоторые поэты почерпнули сведения о том, что дон Алонсо Агилар пал в Сьерре-Бермехе, из королевских хроник; и нашелся еще поэт, исписавший романс в подражание приведенному выше. Вот он:

На реке, реке ЗеленойСколько в битве воинов пало,Сколько волны взяли труповХристиан, а также мавров.Замутнен струями кровиБлеск воды ее прозрачной.Там враги друг друга рубятИ не ведают пощады.Смерть нашли в той лютой битвеМного герцогов и графов.Много рыцарей достойных –Цвет испанского дворянства.Пал в ней смелый дон АлонсоИз семейства Агиларов,Разделил его с ним участьХрабрый рыцарь Урдиалес.Боковой тропой к вершинамУходил от вражьей стаиСаяведра из Севильи,Славный отпрыск древней знати.П пятам за ним, как хищник.Ни на шаг не отставая.Гнался злобный перебежчикИ такими звал словами:– Сдайся, сдайся, Саяведра!Хорошо тебя я знаю:Долго жил в твоем я доме,Восемь лет томился в рабстве.Я тебя знавал в Севилье,На тебя смотрел нередко,Как играл ты на турнире.Знаю мать, отца я знаюИ супругу донью Клару.Как с презренною собакойТы со мною обращался…Наступило ныне времяНам с тобою поквитаться!Отдает тебя мне в рукиМагомет благой недаром:Будешь ты теперь, мой пленник,Изнывать в жестоком рабстве!Саяведра, речь услышав,Обернулся гневно к мавру.Тот пустил стрелу из лука,В цель стрела та не попала.Тут сражен стрелой ответнойРенегат пал бездыханным.Но ему тотчас на сменуПоявилось много мавров.Саяведре нет спасенья.Стаей дикою напалаНа него толпа неверных:Пал, изрубленный мечами.Дон Алонсо той пороюБился смело и отважно.А когда коня убили,Стал за ним он, как за валом.Но врагов вокруг все больше,Точат кровь обильно раны,Истощен потерей крови,Дон Алонсо зашатался.У скалы крутой подножьяСмерть обрел тот рыцарь славный.Лишь один граф де УреньяПроведен тропою тайнойБыл с остатками отрядаИз пределов горной Сьерры.Той тропой ушли от мавровУцелевшие христиане.Там остался дон Алонсо.Славу вечную стяжавший.

Такова была славная смерть отважного рыцаря дона Алонсо де Агилара, очень огорчившая, как мы уже сказали, католических королей, не пожелавших после этого высылать против мавров, засевших в диких, неприступных горах, еще войско [107]. Но горные мавры скоро убедились, что им не прожить, если они не будут поддерживать сношений с Гранадой. Тогда одни из них ушли в Африку, другие же покорились королю дону Фернандо, отнесшемуся к ним очень милостиво. Так закончилась война в Гранаде во славу бога, господа нашего. Аминь.

ПРИЛОЖЕНИЕ

M. В. Сергиевский. ХИНЕС ПЕРЕС ДЕ ИТА И ЕГО КНИГА О ГРАНАДЕ

В 1595 г. в Сарагосе у издателя Мигеля Химено Санчеса была напечатана книга под названием «История о раздорах Сегри и Абенсеррахов, мавританских рыцарей из Гранады… Ныне вновь извлеченная из одной арабской книги, коей автор – очевидец – был мавр, именуемый Абенамин родом из Гранады, с изложением событий с ее основания. Переведена на испанский язык Хинесом Пересом де Ита, жителем города Мурсии» [108]. За этим изданием быстро последовало второе, напечатанное в Валенсии в 1597 г. Книга переиздавалась часто и иногда в один и тот же год в нескольких местах сразу, так что до 1631 г. насчитывают 21 издание, а до конца XVII в. – еще 12 [109].