Рыжее пророчество

Естественно, оно прошло насквозь и разнесло в щепки вешалку у двери. Азнавур среагировал прекрасно, но не успел разобраться, кто перед ним стоит. Тем не менее привидение исчезло.

– Ты чего творишь?! – раздался возмущенный и ничуть не заспанный голос Селистены. – Совсем одурел на своей службе!

– Там был… я, – попытался безуспешно оправдаться мой двойник.

Но мелкая была настроена устроить скандал, и ничто не могло ей помешать осуществить задуманное. Мне вообще показалось, что она репетировала весь день, очень уж складно получилось про козла безрогого и козу бодливую. Как она умудрилась одновременно использовать оба сравнения, ума не приложу.

Далее прибежали ратники, Антип и вездесущая Кузьминична. Лисята предпочли пока не светиться, оно и правильно, пусть отдохнут. Довольно долго выясняли, что же видел Даромир, и, не найдя ни единого доказательства присутствия в горнице посторонних, в конце концов коллективно постановили, что ему просто померещилось. Возражать виновник переполоха не стал и поспешно выпроводил всех прочь. Судя по всему, ему нужно было разобраться в произошедшем в спокойной обстановке.

За мгновение до того, как дверь закрылась, я пропорол в полу острым когтем два серых шарика, и ловким движением отбросил их от себя подальше. Один очень удачно закатился в угол, а второй занял свое место под скамьей. Спустя минуту во всей горнице распространился нестерпимый запах тухлых яиц.

Азнавур тут же принюхался и наморщил нос.

– Что это еще за тухлятиной несет? – недовольно бросил он.

– Опять мерещится? – голосом, полным сарказма, заметила Селистена. – Лично я ничего не чувствую.

– Ты хочешь сказать, что в комнате ничем не пахнет? – поразился колдун.

– Ну почему же ничем? – удивилась солнечная. – Пахнет моей ароматной водой, твоим потом и гарью. Помойся, может, и перестанет нести тухлятиной.

– Я мылся!

– Ага, а нас посещало привидение, – ехидно бросила мелкая. – Только почему-то я его не видела и запаха не чувствую.

Разговор был закончен, и боярыня демонстративно улеглась спать. Азнавур нервно прошелся по комнате и настежь открыл окно.

Открывай, открывай, все равно не поможет! Сантана ведьма авторитетная, раз сказала, что дело ее рук будет вонять до утра, значит, так оно и будет. Уж не знаю, чего она там намешала, но сработано было на совесть. Однако ни мне, ни притворяющейся спящей Селистене запах не досаждал. Об этом позаботилась все та же ведьма, заранее заставив вдохнуть пары какой-то соли.

Наконец мой бывший помощник немного успокоился, задул свечи и со вздохом занял свое место на кровати. Судя по тому, что кончика посоха я уже не видел, на этот раз он не выпустил его из рук.

Спустя несколько минут вновь появился призрак. Надо признать – гость выглядел довольно зловеще. Девчонки добавили черные круги под глазами, отрастили ногти, а из полуоткрытого рта торчали острые клыки. С моей точки зрения, близняшки явно переборщили, но их произведение, несомненно, имело успех. Когда привидение утробно завыло и полуистлевшим пальцем указало на своего прототипа, нервишки у настоящего Азнавура сдали, и на призрака посыпался целый град заклинаний. На этот раз обошлось без разрушений, заклинания были запущены грамотно. Похоже, колдуну не улыбалась очередная встреча со своим (а точнее, моим) взбудораженным семейством.

– Опять? – послышался сонный голос Селистены сразу после того, как призрак исчез. – Завтра же сообщу Серогору с Серафимой о твоих видениях, пусть они с тобой разбираются.

– Не надо никому сообщать, – дрожащим голосом попросил лже-Даромир. – Я больше не буду.

Будешь, будешь! Похоже, Лучезара с Василиной вошли во вкус и приготовили тебе множество сюрпризов. А до утра еще далеко.

Как я и предполагал, далее последовал целый ряд всевозможных призрачных Азнавуров. Основа была одна, а вот частности… Это был злой, плаксивый, агрессивный, пугливый, наглый и забитый призрак. Под утро он практически сгнил и даже стал разваливаться на части. Особенно меня впечатлили отвалившиеся уши. После того как они отделились от головы и начали самостоятельно ползти к настоящему Азнавуру, я даже мысленно поаплодировал дочкам. И откуда такая фантазия?

Как лже-Даромир выдержал эту ночь ужасов, я не знаю. Он, конечно, догадался, что это всего лишь привидение, которое не может напрямую принести ему вред, но и простое присутствие рядом такой пакости не могло пройти незамеченным. Мало кому удавалось встретиться со своим собственным призраком, причем в такой плохой форме.

Колдовал за эту ночь Азнавур много, но как-то все бесполезно. Призрак возвращался вновь и вновь. Пару раз «просыпалась» Селистена и устраивала дежурную взбучку – в общем, все прошло как по маслу. После того как первый петух своим криком возвестил начало нового дня, можно было с уверенностью сказать, что ночная акция удалась. На лже-Даромира было жалко смотреть. Когда он пытался привести себя в порядок, стоя у зеркала, я не удержался и на мгновение высунулся. Да, так плохо «я» не выглядел никогда. Даже после знаменитой гулянки в честь рождения близняшек я был значительно свежее. Ничего, как все закончится, я себе отпуск вытребую для поправки здоровья. Буду много есть, спать и… опять есть.

– Что-то ты сегодня неважно выглядишь, – раздался над головой ехидный голос Селистены.

– Издеваешься? – отозвался колдун.

– Констатирую факт.

Некоторое время было тихо. Судя по всему, Даромир боролся со своей внешностью, а солнечная одевалась.

– Знаешь, мы с девчонками и с Кузьминичной собрались на реку. Ну там искупаться, перекусить на природе, да и просто отдохнуть. Не хочешь с нами?

– Нет, пожалуй.

– Да ладно тебе, я и батюшку уговорю. Он давно с внучками хотел наиграться вволю. Все равно сегодня из тебя такой же боярин, как из Золотухи спиногрыз.

Отвечать Азнавур не стал, судя по скрипу ставни, он вообще отвернулся и просто стал смотреть в окно.

– Ну и ладно, мое дело предложить, – хмыкнула Селистена и уже от самой двери добавила: – А я знаю, почему тебе целую ночь запах мерещился.

– И почему это? – оживился Азнавур.

– Да потому что у тебя яйцо на шее стухло.

– Не может быть!

– Почему это не может? – удивилась солнечная. – Если есть яйцо, оно может испортиться, или, проще говоря, стухнуть. И вообще, самому-то не противно всякую пакость на шее таскать?

С этими словами Селистена гордо покинула спальню, смачно хлопнув дверью.

– Не может быть! – застонал самозванец. – Не может…

К сожалению, о происходившем дальше я мог только догадываться, так как выглянуть из-под кровати не решился. Скорее всего, Азнавур пытался выяснить, испортилось заветное яичко или нет. Он метался по комнате, что-то бормотал, громко втягивал носом воздух и даже противно скреб скорлупу.

– Нужно творить заклинание, – наконец подвел колдун неутешительный для себя и единственно возможный для меня итог, – так не разобрать. К тому же этот злосчастный призрак…

В точку! Именно этого от него и добивалась наша компания. А для такого колдовства свидетели ни к чему. Даю хвост на отсечение, что сейчас этот нервный молодец постарается выпроводить всех из терема. Тем более что половину работы за него уже сделала Селистена.

* * *

Когда временный владелец моего тела покинул горницу, я даже позволил себе выбраться наружу и сладко потянуться. Не могу сказать, что в моем укрытии было так уж тесно, но на воле я чувствовал себя не в пример вольготнее. Вскоре появилась Селистена и коротко рассказала новости. Семейный выход на природу состоится, причем, как и следовало ожидать, в нем примет участие Антип. Совершенно вымотанный за ночь Азнавур сослался на недомогание, на службу не пошел и решил остаться дома. Всеми правдами и неправдами он попытается выпроводить поскорее все семейство прочь.

Замечательно, хвост останется при мне. Наверняка, как только мое семейство покинет терем, колдун отпустит всю охрану и прочий дворовый люд. Оно и верно, нечего вмешивать в наши разборки посторонних. А мне, похоже, пора перебираться в кабинет: уверен, что именно там Азнавур захочет убедиться в своей целости и сохранности. В коридоре меня дожидалась Золотуха, так что добрался до места я без проблем.

За время моего отсутствия в кабинете появился высокий платяной шкаф. Сверху его украшало резное панно, за которым я и притаился. Выбранное место было очень удачным: я мог видеть всю комнату, не рискуя быть замеченным. Ждать пришлось не больше получаса. Вскоре по коридору разнесся торопливый топот сапог и в горницу ворвался Азнавур.

Черного колдуна буквально трясло. Одним резким движением он сбросил на пол пергаменты, следом отправились и чернильница с перьями. Трясущимися руками он снял с шеи кулон с заветным яйцом и положил его в центре пустой поверхности массивного стола. Золотая оправа вместе с цепочкой была немилосердно содрана и отброшена прочь.

– Этого, конечно, не может быть, но лучше убедиться самому, – хриплым голосом выговорил колдун и нервно потер ладони.

Конечно, убедись, а вдруг и в самом деле испортилось яичко?

Между тем лже-Даромир забормотал заклинание, щелкнул пальцами и осторожно дотронулся до хранилища своего тела. Послышался неприятный щелчок, и яйцо лопнуло. Из него вывалился маленький Азнавурчик и тут же принялся расти. Вскоре он принял свои исходные размеры и занял всю площадь стола. Как только процесс восстановления завершился, к телу бросился его законный владелец. Еще некоторое время понадобилось, чтобы убедиться в его полнейшей сохранности.

– Уф, пронесло. Целехонек, – в изнеможении выдавил из себя Азнавур. – Вот это был бы номер, если бы всю оставшуюся жизнь пришлось провести в этом отвратительном теле.

И он выразительно похлопал себя по темечку. И тут я прыгнул. Уже в полете краем глаза я уловил движение со стороны двери – это появилась Сантана. Для удачного колдовства ведьма просила меня сделать так, чтобы одновременно был контакт между всеми тремя участниками процесса превращения. Ее просьба была исполнена наилучшим образом. Мои отточенные когти впились в спину лже-Даромира, и, взвыв от боли, тот рухнул на стол, туда, где и находилась его собственная телесная оболочка. Раздался хлопок, и нашу троицу заволокло бирюзовым туманом.

В следующее мгновение мне показалось, что меня кто-то схватил за шкирку, со всей силы тряхнул и подбросил вверх. Но это еще полбеды, основной же проблемой оказалась дикая боль в спине, словно туда разом забили с десяток раскаленных гвоздей. Дальше – больше, точно такая же боль пронзила мою ногу. Да что же это творится-то, помнится, в кота Азнавур превращал меня более гуманно. Кстати, вот и Барсик, так это он впился мне в голень всеми зубами и когтями! А когти у этой усатой пакости о-го-го какие острые, сам точил…

– Ура, получилось!!! – от радости и боли одновременно что есть мочи завопил я, с трудом отдирая от себя осатаневшего кошака. – Киса, брысь, не до тебя сейчас, после разберемся. Я снова человек!!!

Барсик, конечно, был личностью пакостной, но сообразительной. Именно поэтому, не желая более влипать в чужие разборки, он тут же бросился наутек.

«Хм, а ведь это я сам себе спину исполосовал, – пронеслось в моей голове. – Какие все-таки парадоксы время от времени выдает нам жизнь. Позвольте, а где виновник торжества?

Оказывается, он стоял рядом, с ужасом вытаращив на меня глаза.

– Привет, я вернулся! – шутливым тоном выдал я первое, что пришло в голову, и с разворота со всей дури врезал этому красавчику по холеной физиономии.

Не знал, что можно летать и без помощи крыльев, используя исключительно приданный тебе импульс. Не знаю, как это сочетается с законами физики, а вот с законами жизни сочетается прекрасно. Сам видел, улетел как миленький. Другое дело, что полет был недолгим и вскоре был прерван внезапно встретившейся на его пути стеной.

Справедливости ради должен заметить, что после приземления Азнавур довольно быстро поднялся на ноги и даже бросился на меня с кулаками. Вы не представляете, как он меня порадовал своим поступком. У меня столько претензий накопилось за это время к Азнавуру, что отказать себе в такой малости, как законное мордобитие, мне было не по силам. Странно, конечно, когда колдуны выясняют отношения с помощью кулаков, но тут уж ничего не поделать, так карта легла. Вот выпустим немного пар, разомнемся и примемся биться друг с дружкой честь по чести, со всеми колдовским прибабахами, а пока…

Короткий резаный левой, уход с траектории, правой снизу, и еще один эффектный полет (конечно же не мой). Вообще-то черный колдун был соперником достойным, если бы не отвлекался от главного. Ну как, скажите на милость, во время драки еще думать, как ты выглядишь со стороны? А он умудрялся! То кудрями тряхнет, то эффектно, но бестолково прыгнет, то начнет нести какую-то чушь вроде: «Ты труп!» или «Таких, как ты, я хавал за завтраком!» Честно говоря, меня эта ерунда не шибко отвлекала. Пусть резвится, ежели хочется, тем более что за этими разговорами он, как правило, умудрялся пропускать по чудной прямой плюхе.

Наконец я почувствовал, что время десерта прошло и можно переходить к основному блюду. Судя по тому, что Азнавур после последнего моего удара не спешил продолжить наш разговор, он придерживался такого же мнения. Его лицо, обильно украшенное синяками и ссадинами, было лучшим доказательством того, что время было потрачено не зря. У меня вообще-то тоже бровь оказалась рассечена, но по сравнению с его портретом это не заслуживало особого внимания.

Стараясь не поворачиваться к врагу спиной, я нащупал на полу мой посох и бережно поднял его. А вот теперь разговор будет другой.

– Я могу все объяснить! – попытался вставить слово черный колдун.

– Не можешь, – отрицательно покачал я головой, – ты уже ничего не можешь.

Я не собирался повторять ошибку, которую совершил некогда Азнавур. С врагами нельзя разговаривать (мордобитие не в счет, это было для души), их нужно уничтожать. Я поднял посох и начал читать заклинание, и… не смог закончить начатого. Боевое колдовство огромной силы так и не сорвалось с моих уст и не прервало земной путь черного колдуна.

Вы никогда не задумывались, как тяжело положительным героям в их нелегкой борьбе? Тут дело в том, что с героями отрицательными мы находимся в неравных условиях. В арсенале всяческих злодеев изначально значительно более обширный запас методов борьбы. Коварство, предательство, подлость используются ими вовсю и приносят ощутимые результаты. Я же, как белый колдун, по определению не могу использовать этот набор в своих целях.

В бою, защищая свою жизнь, а тем более жизнь близких мне людей, могу уничтожить не один десяток врагов. А вот так, глядя в глаза, убить несопротивляющегося противника рука не поднимается. Грустно признаваться в такой вот слабости, но факт остается фактом, я так и не смог сделать то, о чем мечтал, будучи в шкуре Барсика.

– Чего стоим, кого ждем? – раздался осуждающий голос за спиной. Это вмешалась ведьма, озадаченная моим промедлением.

– Не могу, – признался я, и эта простая фраза вызвала злорадную ухмылку на разбитом лице Азнавура.

Черный колдун конечно же заметил мое промедление и демонстративно сложил руки на груди. Похоже, он не собирался облегчать мне задачу и нападать на меня, судя по всему, чувствовал, что в честном бою у него мало шансов. Ко всему прочему, он бесцеремонно уселся на мой стол и уже оттуда следил за моими метаниями.

– Что не можешь? – удивилась Сантана. – Ты же мне сам рассказывал, что только твой длинный язык в прошлый раз спас тебя от смерти.

Мне ничего не оставалось, как утвердительно кивнуть– я действительно жив только благодаря тому, что переболтал его. Кроме того, со словами Сантаны невольно согласился Азнавур. Правда, при этом в его взгляде читалось столько ненависти, что я чуть было не осуществил заклинание. Однако он быстро взял себя в руки и даже выдавил из себя улыбку.

– Ты что, забыл, кто перед тобой? – взвилась ведьма. – Это коварный, расчетливый враг, который чуть было не уничтожил твою семью.

– Да помню я, помню, – отмахнулся я, – просто это будет не героизм, а убийство.

Сантана внимательно посмотрела на меня, потом на Азнавура, потом опять на меня. В результате этих переглядок она выразительно покрутила пальцем у виска.

– Какой есть, – пожал я плечами, – а все равно не могу. Вот если бы он на меня напал…

– Не дождешься, – между делом вставил свое слово Азнавур.

– Симино воспитание, – со вздохом констатировала ведьма, цепким взглядом изучая черного колдуна и стол, на котором он продолжал сидеть, – ей тоже всегда в жизни дурацкие условности мешали. Чистоплюи…

Далее события начали развиваться с потрясающей быстротой.

– А-а-а! – не своим голосом завопил мой бывший помощник и подпрыгнул на месте.

Не понимая, что происходит, я инстинктивно вскинул посох, но черный колдун, видимо не разобравшись в ситуации, ударил первым, чем окончательно развязал мне руки. Эх, хорошо-то как! Интересно только, а что это он так орал-то?

Выпад Азнавура я благополучно отбил. Положа руку на сердце скажу, что не очень-то это было сложно. Как я и предполагал, черный колдун (к тому же лишенный посоха) оказался не так уж и силен в открытом бою, видимо, поэтому он и старался больше действовать с помощью хитрости и коварства. А вот второй атаки не последовало, вместо этого противник обернулся черным вихрем, демонически захохотал и вырвался из открытого окна наружу.

– Жить хочет, – резонно заметила Сантана.

– Имеет право, – согласился я с ведьмой и неторопливо подошел к многострадальному столу. На столешнице, там, где только что сидел, ехидно скалясь Азнавур, красовался довольно длинный острый сучок. Кончиком пальца я потрогал острие и присвистнул. От такого негуманного вмешательства в мягкое место и не так завопишь.

– Спасибо, что ли, – обратился я к Сантане.

Нетрудно было догадаться, что заставить дубовый стол прорасти в нужном участке и в нужное время из троих присутствующих могла только ведьма.

– Да ладно, какие мелочи, – отмахнулась она, – всегда готова помочь хорошему человеку. Надеюсь, теперь формальности для установления справедливости устранены?

– В полной мере!

– Тогда пошли скорей, а то он еще лоб себе расшибет раньше времени.

Мы с Сантаной неторопливой походкой направились к выходу из терема. Нужно было доводить начатое дело до конца.

* * *

Азнавур бился в невидимую стену, словно бурый квач в маленькое окно. Так же самозабвенно и так же бесполезно. Разница была только в том, что вместо огромной бурой лягушки сейчас резвился черный вихрь. Он давал задний ход, набирал скорость и со всего маху врезался в невидимую, но от этого не менее надежную границу, окружающую со всех сторон подворье.

– Я же говорила, что не помешает подстраховаться, – довольным голосом заметила Сантана, глядя на дело рук своих.

– Так я и не спорил, – пожал я плечами, также наслаждаясь происходящим на моих глазах.

– Понты… – презрительно протянула ведьма. – Сплошные понты!

– В смысле? – удивился я.

– Да ежели он превратится обратно в человека, то сможет спокойно выйти за ворота. Мой круг действует только на колдовские образы.

Давно я так не смеялся. Судя по замашкам, такое простое решение ни за что не придет в голову черного колдуна, ему слишком нравились дешевые трюки. Ну и ладно, пусть ломает себе шею или что там у него сейчас есть.

Еще некоторое время Азнавур пытался вырваться на свободу, но потом, осознав тщетность своих попыток, в бессильной ярости бросился на нашу парочку, доселе мирно располагавшуюся в сторонке. Ведьма, справедливо рассудив, что и так сегодня сделала все от нее зависящее, ушла на второй план, выпуская вперед меня.

На этот раз колдун принял облик огромной зеленой зверюги, сплошь усеянной шипами, словно ежик. Помимо цвета от обычного лесного жителя его отличал размер. Тот, что пер на меня, был ростом с хорошего быка.

Я собирался было последовать его примеру и преобразиться, дабы наиболее эффектно покончить с врагом, но тут на ум пришло иноземное слово, которое только что презрительно бросила Сантана. Понты, это все понты. Не эффектность в нашем деле важна, а эффективность! Так зачем тогда мне преображаться?

И я ударил, просто, без спецэффектов, превращений и прочей мишуры. Он нападал – я бил, он нападал – я бил… Кем только не предстал передо мной мой противник! Тут были смерчи и ураганы, тигры-переростки и саблезубые бобры, диковинная птица с длинной голой шеей и странный полосатый осел с жуткого вида зубами и даже небольшой, но очень активный дракончик. На все эти превращения своего противника я ровным счетом никак не реагировал. Оставался в своем истинном обличье и просто делал свое дело, время от времени меняя набор заклинаний в соответствии с новым обликом черного колдуна.

«Понты!» – вертелось у меня на языке, и я неизменно выдавал заклинание за заклинанием. Противник, несмотря на свою буйную фантазию, заметно ослабил напор, и я с удовлетворением отметил, что подошла моя очередь перейти в наступление. Через пять минут все было кончено. Я больше не собирался повторять свои прошлые ошибки и в последний удар вложил буквально все оставшиеся у меня силы. С врагами нужно разбираться в бою, дабы потом не мучиться ненужными сомнениями.

Вышибленный из очередного своего облика точечным заклинанием, Азнавур рухнул в дворовую пыль недалеко от ворот, издал свой последний, звериный, рык и затих. И только убедившись, что на свете не существует больше черного колдуна по имени Азнавур, я позволил себе расслабиться. Оказалось, что зря…

В тот же миг во двор ворвались мои дочурки. Судя по тому, что ни Селистены, ни Кузьминичны следом за ними не показалось, они попросту удрали.

– Да, мы, конечно, виноваты, что сбежали от мамы… – затараторила первая, бегло осматривая двор.

– Но мама сама хороша, не отпускала нас к тебе, – подключилась вторая.

– Ты ведь постараешься нас защитить, правда?

– А то несолидно без пяти минут учениц «Кедрового скита» по попе ремнем бить.

С этими словами девчонки повисли на моей шее и дружно поцеловали. Они совершенно справедливо считали, что этого вполне достаточно, чтобы избежать рук разъяренной матери. Ведь папа герой и просто не сможет стоять в стороне, когда творится несправедливость.

– Ты его заборол, да?

– Кстати, твое выступление не осталось незамеченным, и весь Кипеж-град разбегается кто куда.

– Как ты понимаешь, это «кто куда» находится в противоположной стороне от нашего терема.

– А вскоре сюда наверняка пожалуют ратники, так как дедушка неоднократно говорил, что колдовство колдовством, но главное порядок.

– Наверное, нужно тут прибраться. Как у нас с дохлыми колдунами поступают?

– Так в огне сжечь и по ветру развеять!

– Не, осиновый кол и серебро!

– А еще чеснок и соль!

– Но все это на перекрестке трех дорог!

– Слушай, а разве все это не для нечисти? – наконец появились хоть какие-то сомнения у старшей.

– Черный колдун тоже в определенном смысле нечисть, – возразила младшая.

– Так ты думаешь, все это поможет?

– Не повредит. И потом, кашу маслом не испортишь.

– Ну что, хором?

– Да!

Наверное, я просто устал после битвы с Азнавуром, вот почему не успел их остановить. Сил для серьезного колдовства у меня также не осталось, и, с ужасом глядя на то, что происходит на моих глазах, я завопил что есть мочи:

– Бежим!!!

Я буквально за шкирку схватил Василину, быстро ориентирующаяся в происходящем Сантана сгребла в охапку Лучезару, и сломя голову мы рванули прочь со двора. Далее нам ничего не оставалось, как с безопасного расстояния наблюдать за превращениями того, что еще совсем недавно было теремом премьер-боярина Антипа.

Огненный вихрь вкупе со шквалистым ветром в один присест стали полноправными хозяевами бывшей Антиповой недвижимости. Такой скорости распространения огня я не видел никогда в жизни, в один миг заполыхало все подворье. Ветер бешено раздувал огонь, а тот, в свою очередь, поглощал строение за строением (хорошо еще, что никого живого там не осталось). В момент рухнула крыша, осели, а затем и вовсе исчезли венцы. Огонь быстро доделал свое дело, а ветер активно развеял пепел по округе. От терема осталось только воспоминание да черные круги на земле.

Вы думаете, что это все? Ха, вы плохо знаете моих близняшек! Вдруг пошел дождь, но не простой, а из остро отточенных осиновых кольев, окованных серебром. Через минуту глаз радовал веселенький пейзаж, основой которого послужил сплошной осиновый частокол.

Теперь настало время съедобной составляющей колдовства моих девчонок. На небе (не думал, что там хранятся такие запасы всякой всячины) что-то громыхнуло, и сверху посыпалась… соль пополам с головками чеснока. Возникшая перед глазами картина окончательно утратила хоть какой-то здравый смысл.