Судьба бьет вслепую

– А что случилось? На чем вы могли, но не заострили внимание Дмитрия Васильевича? – поинтересовалась я.

– Мы с Димой сидели в гостиной и смотрели телевизор. Там показывали репортаж об одной девушке, студентке, которую завербовали по Интернету радикальные исламисты. Она должна была стать смертницей. Но ее родители вовремя подсуетились и вернули дочь в семью. Так вот, в это самое время Света спустилась с мансарды и, проходя мимо, заинтересовалась тем, что транслировали по телевизору. Она остановилась и стала очень внимательно смотреть на экран. Знаете, я даже увидела на ее лице какую-то одержимость. Впрочем, она задержалась в гостиной ненадолго, вероятно, поняла, что отца может насторожить ее интерес к этой теме. Но он не обратил на дочь никакого внимания. Дима так устает на работе! Иногда он даже засыпает перед телевизором. Возможно, и тогда спал. Неужели Света тоже попала под влияние этих страшных людей? Для Димы это будет ударом. Он этого просто не вынесет.

– Так и не говорите ничего мужу об этой версии. Пока нет ровным счетом никаких доказательств, что так и есть.

– Светин поступок настолько наглый и отчаянный, что просто не может быть никаких сомнений – она больше никогда и ни при каких обстоятельствах не собиралась встречаться с отцом. Думаю, она давно на это решилась, – предположила Тамара. – Ей оставалось только дождаться своего совершеннолетия, чтобы беспрепятственно выехать за границу. Нельзя было отпускать ее на учебу в Тарасов, нельзя! Эти вербовщики, они как раз таких вот обиженных на весь мир и никем не понятых молодых людей и девушек ищут. Эти страшные люди обладают мощной силой внушения. Бедная девочка, она просто не смогла противостоять их профессиональной психологической обработке!

В отличие от Тамары, как-то быстро и абсолютно уверовавшей в то, что ее падчерица собирается пополнить ряды международных террористов, я не считала эту версию основной.

Зазвонил смартфон, лежавший на столе передо мной. Я взяла его и вышла с ним из столовой.

– Да, Лена, я тебя слушаю, – сказала я, отойдя на приличное расстояние.

– Это не Лена, это Кристина, – представилась соседка моей подружки. – У Елены голос совсем пропал, но она дала мне понять, что вы хотите со мной о чем-то поговорить. Вот я с ее мобильника и звоню вам.

– Да, это так. Давай заранее договоримся, что этот разговор останется между нами.

– Да, конечно. Спрашивайте! Я умею держать язык за зубами.

– Скажи, Кристина, ты знаешь Свету Речкалову?

– У нас в параллельной группе есть такая девчонка, но я с ней никогда тесно не общалась.

– А как бы ты могла ее охарактеризовать?

– Она такая умная! Любому парню фору даст. Я в зимнюю сессию еле сдала один предмет, а Речкаловой, я слышала, этот экзамен автоматом поставили.

– А что-нибудь необычное ты в ее поведении случайно не замечала?

– Нет, не замечала, – ответила Кристина, подумав несколько секунд.

– У нее были подруги, молодой человек?

– Насчет парня не знаю, а подруги были. Все девчонки иногородние, из ее группы, они обычно вместе тусовались.

– Может быть, у тебя имеется номер телефона кого-нибудь из них?

– Нет, у меня есть только номер телефона старосты ее группы, я с ней раньше в бассейне занималась. Если хотите, то я вам его вышлю.

– Хочу! – обрадовалась я.

– Хорошо, тогда я сейчас сброшу вам его эсэмэской. Ее Женей зовут.

– А фамилия?

– Женя Кудрявцева, – сказала Кристина, и я сразу вспомнила, что среди виртуальных друзей Светы была такая девушка.

Получив номер, я сразу же позвонила по нему, но он оказался вне зоны доступа. Так же как и Светин.

Заглянув в столовую, где Тамара наводила чистоту, я спросила:

– Вы можете проводить меня к соседке, которая видела позавчера Свету?

– Да, конечно. Минут через десять, – сказала Тамара, не оборачиваясь ко мне.

Я поднялась в комнату для гостей, переоделась и спустилась на первый этаж. Хозяйка уже ждала меня у двери.

Вскоре она нажала на кнопку видеодомофона, расположенного у калитки соседнего дома.

– Кто там? – раздался детский голос.

– Соседи. Бабушка дома?

– Да. Бабуля, к тебе пришли.

– Тамара? – удивленно произнес женский голос.

– Ирина Валентиновна, доброе утро! Вы не могли бы уделить внимание одному человеку? – Тамара отошла в сторону, и я оказалась в фокусе камеры видеодомофона. Соседка молчала, и тогда супруга моего клиента добавила: – Ей очень надо с вами поговорить. Это касается нашей Светы.

– Хорошо, пусть проходит, – соседка открыла дверь. Я оказалась в небольшом палисаднике. На высоком крыльце коттеджа меня встретила женщина лет шестидесяти, на которой был надет заляпанный разноцветной краской рабочий халат.

– Туда проходите, пожалуйста, – женщина указала рукой на дверь.

Сначала я подумала, что меня впустила в дом прислуга, но стоило только ей подать голос, мне стало ясно, что это и есть Ирина Валентиновна. Зайдя в гостиную, я подошла к окну. Из него открывался неплохой обзор. Отсюда вполне можно было увидеть, кто приходит к Речкаловым. Почувствовав за спиной шаги, я оглянулась. Хозяйка переоделась в пестрое трикотажное платье, сделала на голове аккуратный пучок и даже надела на руки кольца. Теперь ее уж точно нельзя было принять за прислугу. Богуславская жестом пригласила меня присесть в кресло. Я приняла это приглашение. Ирина Валентиновна расположилась напротив меня и, не сказав ни слова, стала ждать объяснений, зачем я к ней пожаловала.

– Меня зовут Татьяна. Я частный детектив, – отрекомендовалась я.

– Ого! – раздался детский голос за дверью.

– Саша, разве ты не знаешь, что подслушивать некрасиво? – строго спросила Ирина Валентиновна. – Возвращайся, пожалуйста, в мастерскую.

– Хорошо. – Девочка вышла из гостиной и, судя по удаляющимся шагам, выполнила просьбу бабушки.

– Мне сказали, – начала я с главного, – что позавчера вы видели Свету Речкалову.

– Мельком, – Ирина Валентиновна перевела взгляд на окно, – но, кажется, я ошиблась.

– Почему вы решили, что это Света?

– Знаете, лица я не видела, но со спины девушка была очень похожа на дочку Дмитрия Васильевича. Рост, цвет и длина волос, удлиненная светло-зеленая куртка – все как у Светы. Я даже не усомнилась, что это она, когда увидела, что та девушка открывает дверь. Что я должна была еще подумать, кроме того, что Светочка приехала на праздники домой?

– Логично, – кивнула я.

Хотя нет, еще одна мысль мелькнула в моей голове. Я подумала, что в Тарасове холоднее, чем здесь, хотя он расположен южнее. Здесь уже все сняли куртки и плащи, а та девушка была в длинной куртке.

– Скажите, а какую-либо машину рядом с домом Речкаловых вы не видели?

– Красный «Ситроен», – женщина произнесла название модели моей машины с отчетливо выраженным французским прононсом, – появился вчера вечером. А в тот день, когда я видела Свету, никаких посторонних машин здесь не было.

– Как Света уходила, вы не видели?

– Нет. Если мои соседи обратились к частному детективу, значит, произошло что-то серьезное. – Богуславская замолчала, ожидая моих комментариев, но я не спешила раскрывать, что именно случилось. – Ясно, люди вашей профессии обычно не посвящают посторонних в подробности своих расследований, и вы не отступаете от этого правила. Мне, конечно, любопытно, но я с этим справлюсь и не стану ничего от вас скрывать, если вас что-то еще интересует.

Оценив деликатность этой дамы, я спросила:

– Как вы могли бы охарактеризовать Свету?

– Очень симпатичная, умная и воспитанная девушка. Я хотела попросить Светочку, чтобы она помогла установить одну компьютерную программу, у меня почему-то она не загружается, но оказалось, что я обозналась. Тамара напрямую не сказала мне об этом, но по ее реакции я поняла, что Света не приезжала домой. Или она снова, как и зимой, ненадолго здесь задержалась? – стала размышлять вслух Ирина Валентиновна. – Ее понять можно. Здесь ей стало неинтересно.

– Света не ладила с мачехой?

– Не особо. Но здесь, я думаю, дело не в антипатии именно к Тамаре. На ком бы Дмитрий Васильевич ни женился, его дочка не приняла бы его жену. Это типичная реакция подростка на подобную ситуацию.

– Ирина Валентиновна, а вы с Тамарой общаетесь?

– Очень мало. Она не слишком коммуникабельна. Я, признаюсь, была сильно удивлена, когда увидела ее сегодня на мониторе видеодомофона.

– Дмитрий Васильевич уехал по делам, вот ей и пришлось проводить меня к вам, – пояснила я, после чего спросила: – Я работаю на него. Ирина Валентиновна, может быть, вы знаете Светиных подружек?

– Нет, – мотнула головой из стороны в сторону Богуславская.

– Разве никто из ее бывших одноклассниц не живет поблизости? – удивилась я.

– Дело в том, что Света ездила в школу, которая находится в центре города. Речкаловы ведь переехали сюда, когда Светочка училась в классе седьмом, если я не ошибаюсь. Школу они менять не стали. Дима ее на машине на учебу возил, а уж обратно она обычно на маршрутке возвращалась. Знаете, Таня, у меня в той школе давняя приятельница работает. Я могу вас к ней направить. Правда, Ольга обычно выходные на даче проводит. – Ирина Валентиновна потянулась к столу, взяла телефон и набрала номер. – Оля, здравствуй, дорогая моя! Как твои дачные хлопоты? Да, я представляю, как ты устала на своих грядках! Вероятно, моя просьба будет совершенно несвоевременной, но я все же попрошу тебя встретиться и поговорить кое с кем. Нет, Олюшка, даже не пытайся отгадать! Не буду тебя томить, скажу прямо – это частный детектив. Она хочет задать тебе несколько вопросов о моей соседке и твоей бывшей ученице Светочке Речкаловой. Я не знаю, что случилось, но, вероятно, есть серьезный повод ей интересоваться. Иначе бы она ко мне не пришла. Хорошо, тогда я прямо сейчас Татьяну направлю к тебе.

Ирина Валентиновна подробно объяснила мне, где проживает ее приятельница, учительница математики. Когда хозяйка пошла провожать меня, ее внучка вышла из мастерской, распахнув дверь на всю ширину. Я невольно обратила внимание на расписанные вазы, кувшины, горшки и прочую керамику, которой была уставлена мастерская.

– Бабуля, я не знаю, что дальше делать, – пожаловалась девочка.

– Сейчас мы все решим, – ответила ей Ирина Валентиновна, затем повернулась ко мне: – У меня к вам будет одна просьба. Передайте, пожалуйста, Ольге Петровне одну вещь.

– Хорошо, – не стала я возражать.

Богуславская направилась в мастерскую и вскоре, вернувшись в прихожую, вручила мне напольное глиняное кашпо, расписанное в духе русского примитивизма.

– У Ольги недавно был день рождения, – пояснила Ирина Валентиновна, – и я обещала прислать ей подарок. Только вчера закончила эту работу.

– Очень красиво. – Я подхватила кашпо и вышла из дома.

Закрывая багажник своего «Ситроена», в который только что загрузила посылку Богуславской, я обратила внимание, что Тамара смотрит на меня из окна. Она сделала мне жест рукой. Я расценила его как знак того, что супруга моего клиента приняла к сведению мой отъезд.

* * *

Минут через двадцать я уже вручала Ольге Петровне подарок от ее приятельницы. Та приняла его как должное, показала мне, куда поставить кашпо, а затем пригласила в гостиную. Мы расположились за круглым столом, на котором лежали фотоальбомы.

– Вот, – сказала Светина учительница, пододвигая ко мне поближе один из них, – здесь фотографии класса, в котором училась Речкалова.

Я открыла его и стала листать. Ольга Петровна каждый раз тыкала пальцем в нужное место, не давая мне возможности самой найти Свету на групповых снимках. Пролистав альбом, я обратила внимание, что интересующая меня девушка на всех фото стояла в окружении одних и тех же девчонок.

– Это ее подружки? – спросила я.

– Да, они дружили вчетвером. Наташа Романова сейчас в МГУ учится, Оля Кучерова сразу после школы замуж вышла, ребеночка недавно родила. Лена Минкина в нашем юридическом институте учится, а Светочка в Тарасовский университет поступила. Не знаю, почему ее выбор пал именно на этот вуз. Откровенно говоря, я думала, что они вместе с Наташей поедут в Москву. Знаете, когда Света училась в девятом классе, она победила на областной олимпиаде школьников по информатике и должна была отправиться в Сочи, где проводился Всероссийский тур, но она не смогла поехать, – в голосе Ольги Петровны послышались трагические нотки.

– Из-за смерти мамы? – предположила я.

– Да, это событие сильно повлияло на Свету. На какое-то время она потеряла всякий интерес к учебе, замкнулась в себе, скатилась с отличных оценок на четверки, потом на тройки и даже двойки. У Речкаловой был хороший багаж знаний по многим предметам, но его хватило примерно на год. К концу десятого класса он практически иссяк. Светлану с трудом перевели в одиннадцатый класс. Во время летних каникул она взяла себя в руки, ей как-то удалось восстановить и свое моральное состояние, и пробелы в знаниях. Так что школу она окончила весьма прилично. Конечно, о золотой медали речь уже не шла, но баллы по ЕГЭ у нее были высокими. Речкалова вполне могла бы с ними поступить в столичный вуз, но ей почему-то приглянулся Тарасовский университет.

Ольга Петровна рассказала мне все, что знала о своей бывшей ученице, и уставилась на меня, ожидая, что я хоть как-то объясню, чем вызван мой интерес к Свете. А что я могла ей сказать? Я пока сама до конца не понимала, что происходит.

– Быть может, вы знаете, как мне связаться с ее подружками?

– Лена Минкина живет в соседнем доме. У меня есть номер ее домашнего телефона. Если надо, то я могу ей позвонить и попросить прийти ко мне. – Я собиралась возразить, но не успела. Ольга Петровна предупредила: – Не беспокойтесь, я не буду мешать вашему разговору.

– Хорошо, – согласилась я на такой расклад.

Минкина приняла приглашение бывшей учительницы, даже не спрашивая, чем именно оно вызвано. Пока она была в пути, я задала Ольге Петровне еще несколько вопросов о ее бывшей ученице.

– Вы знаете что-нибудь об отношениях Светы с мачехой?

– Я, конечно, была в курсе, что Речкалов женился, но вот о том, ладила ли Света с мачехой или нет, не знаю. Но если вы хотите знать мое личное мнение об этой женщине, то оно не слишком высокое.

– Вы с ней знакомы? Она приходила в школу на родительские собрания?

– Нет-нет! На собрания всегда ходил отец. Я совсем недавно имела несчастье познакомиться с его нынешней супругой. – Моя собеседница замолчала, вероятно, обдумывая, с чего начать. Я уже собиралась подтолкнуть ее к дальнейшим откровениям наводящим вопросом, но она заговорила: – Полгода назад моя сестра попала в больницу, я пришла ее навестить. Ко мне подошла Тамара Михайловна, отвела в сторонку и стала говорить, что моей родственнице надо делать очень сложную операцию и очень многое зависит от того, кто именно будет ее оперировать. Если в плановом порядке, то – начинающий хирург, но есть возможность пригласить профессора, правда, придется его отблагодарить. Вы знаете, Татьяна, мне неловко вам об этом говорить, но я дала взятку.

– Понимаю, Тамара Михайловна нажала на нужные клавиши вашей души.

– Да, так и есть, она сыграла на здоровье моей родной сестры, у которой ближе меня никого нет. Замужем она не была, сын погиб… Да не о том речь! Я пришла домой, посоветовалась с мужем, затем сняла с карточки нужную сумму и отнесла Речкаловой. Надю действительно прооперировал профессор, операция прошла удачно. У моей сестры сейчас все замечательно! Но только знаете, в чем дело, – Ольга Петровна немного помедлила, – уже после выписки Надюши выяснилось, что тот профессор и должен был ее оперировать. Он мою сестру осматривал, когда она поступила в больницу. После осмотра Надя, проходя мимо ординаторской, случайно услышала один разговор. Профессор сказал, что у Малышкиной, это как раз моя сестра, случай очень интересный и он сам возьмется ее оперировать. Я Наде ничего о взятке не говорила ни до, ни после операции. Самое главное, что она поправилась. А деньги – это дело наживное. Я вспомнила об этом лишь потому, что речь зашла о Речкаловой. Причем я поначалу и не знала, что это мачеха моей любимой ученицы. Мало ли однофамильцев! Но несколько месяцев назад я видела их вместе – Светиного отца и Тамару Михайловну. Это было в торговом центре.

– Скажите, а сумма, которую вы ей передали, была значительной?

– Не так чтобы очень, – Ольга Петровна никак не могла решиться ее назвать. – Это было вознаграждение не столько за саму операцию, сколько за то, чтобы моя Наденька попала именно под профессорский скальпель.

– То есть Тамара Михайловна вызвалась это устроить и, скорее всего, все деньги или почти все положила в свой карман?

– Тогда она что-то говорила о коллекционном коньяке для хирурга. – В прихожей послышался звонок, и хозяйка направилась туда, чтобы открыть дверь.

– Здравствуйте, Ольга Петровна! – донесся до меня звонкий женский голос. – У вас что-то случилось?

– Нет, не у меня. Не разувайся! Я только с дачи приехала, здесь не прибрано. Да и мои скоро с прогулки придут, обязательно натопчут. Пойдем, Лена, я тебя кое с кем познакомлю.

– С кем это?

– Сейчас все узнаешь, – учительница подтолкнула к двери Светину подружку. Девушка поздоровалась со мной и перевела взгляд на Ольгу Петровну. – Лена, это – Татьяна Александровна. Она хочет поговорить с тобой о Светочке Речкаловой.

Любопытный взгляд мгновенно сменился тревожным.

– Что с ней? – спросила Минкина. – Я уже несколько дней до Светы не могу дозвониться.

Как ни интересно Ольге Петровне было продолжение нашего разговора, она выполнила свое обещание, оставив нас вдвоем. После того как дверь закрылась, я попросила девушку сесть поближе ко мне и спросила:

– Ты не в курсе, Света собиралась приезжать на праздники домой?

– Не собиралась, – не раздумывая ни секунды, ответила Лена. – Она сказала, что будет все четыре дня работать. Нет, я, конечно, понимаю, днем она на работе. Но почему у Светки даже поздно вечером и рано утром телефон отключен, мне решительно не ясно. Я даже с днем рождения не могу ее поздравить. Отправила ей эсэмэску, но она до сих пор не доставлена. В соцсети она тоже не выходит. А вы, простите, кто?

– Частный детектив, – отрекомендовалась я. – Светин отец тоже не может дозвониться до нее, поэтому забеспокоился.

– Да ладно! – недоверчиво отмахнулась моя собеседница. – Мне казалось, дяде Диме до нее нет никакого дела. У него на первом месте работа, на втором – жена, или наоборот. А Светка для него как отрезанный ломоть.

Девушка прикрыла рот рукой, осознав, что сболтнула лишнее про человека, который нанял меня на работу.

– Лена, а когда ты в последний раз общалась с Речкаловой?

– Сейчас посмотрю. – Минкина достала из сумки смартфон, поводила пальцем по дисплею, а потом сказала: – Получается, что в понедельник. Мы с ней в соцсети переписывались.

– Ты в курсе, что Света собиралась пригласить отца на эти выходные в Тарасов, чтобы помириться с ним?

– Чушь! – выпалила девушка и снова прикрыла рот рукой. Я никак не отреагировала на ее экспрессивное замечание. Она поняла, что не слишком удивила меня, поэтому продолжила: – Этого не могло быть, потому что… потому что не могло, и все тут! Света была на отца в обиде за то, что он позволил Тамаре вероломно вмешаться в их жизнь. Эта беженка ловко подмяла его под себя и стала настраивать против Светы.

– Беженка? – повторила я с вопросительной интонацией.

– Да, несколько лет назад Тамара Михайловна приехала сюда из Тирасполя. У нее здесь вроде родня какая-то. Дядя Дима познакомился с ней в больнице, в которой лежала тетя Тая, Светина мама, – уточнила Оля. – И года не прошло после ее смерти, как он привел в дом Тамару. Она сразу все вещи тети Таи собрала и выкинула, ни у кого не спросив разрешения. Светка ее за это возненавидела. Отец всегда на сторону новой жены вставал. Когда Света последний раз приезжала домой, она и двух дней не смогла здесь вынести. Мачеха там себя уже полноправной хозяйкой чувствует, а дядя Дима потакает каждому ее капризу. Нет, Светка не могла его к себе пригласить! Она как-то поделилась со мной, что и сама-то если и приедет сюда на летние каникулы, то дома останавливаться не будет. Я сказала, что она у меня может пожить. По-моему, Речкалова как раз это и собиралась от меня услышать.

– Скажи, а у Светы есть еще какие-то родственники в этом городе?

– Нет, у нее есть родной дядя, брат матери, но он вместе с семьей эмигрировал в Испанию еще при жизни тети Таи. Я знаю, что Света со своей двоюродной сестрой в соцсетях общается, но не слишком часто. Между прочим, ее тоже Татьяной, как и вас, зовут. А дядя Дима, насколько я помню, не местный. Они с тетей Таей познакомились где-то в Сибири. Она там в командировке была.

– А парень у Светы есть?

– Нет, – мотнула головой из стороны в сторону Лена.

– А что так?

– Она поначалу с каким-то однокурсником встречалась, но недолго. Макс думал, что если она живет одна, без родителей, то с ней все просто будет… вы понимаете, о чем я, – девушка покосилась на дверь, за которой ходила ее бывшая учительница. – Похоже, ей этот Макс не больно-то и нравился. В общем, они расстались.

– Между тем продолжали видеться в университете, – я дала понять, что эта тема не закончена.

– И что? Они на разных факультетах учатся, даже в разных корпусах. И потом Светка сказала мне, что они расстались мирно. Когда встречаются в университетском городке, здороваются. Все без обид.

– То есть никакой депрессии после расставания с этим Максом у твоей подруги не было?

– Да они встречались с ним всего-то ничего, два раза в кино сходили, один раз в пиццерию. К тому же это было еще в первом семестре. Потом Светка на работу устроилась, спортом всерьез занялась, так что у нее свободного времени практически не было.

– А где твоя подруга работает? – поинтересовалась я.

– Не знаю, как фирма называется, знаю только кем – промоутером. Отец, конечно, ей деньги перечисляет на карточку, только Света после их последней ссоры решила больше не брать у него ни рубля. Это для нее было делом принципа.

– Неужели на зарплату промоутера можно снимать квартиру? – усомнилась я.

– Отдельную квартиру, наверное, нельзя. Светка комнату снимает у какой-то бабушки, причем почти задаром, потому что она еще и ухаживает за ней – продукты покупает, правда, готовит та сама на обеих. Еще Света убирается в квартире, иногда в поликлинику хозяйку водит. Короче, стипендии и зарплаты хватает.

– Адрес знаешь?

– Нет, Света только говорила, что это недалеко от университета, пешком идти минут пятнадцать. Я в Тарасове никогда не была, так что если она еще какие-то ориентиры давала, то я просто не запомнила.

– Лена, скажи, а какое отношение у твоей подруги к религии? – спросила я без всякого перехода, но мой вопрос совершенно не удивил Минкину.

– Умеренное, – не раздумывая, ответила она. – Света крещеная. После того как ее мама умерла, она иногда в церковь ходила.

– Ясно.

В прихожей послышались голоса – мужской и детский.

– Это муж Ольги Петровны и Антошка, их внук, с прогулки вернулись. Я видела, они во дворе гуляли, – пояснила Лена. Взяв в руки смартфон, она набрала номер, но ей не ответили. – Светка все еще вне зоны доступа. Может, у нее просто с телефоном какие-то проблемы?

– Возможно, но есть основания полагать, что она сознательно не выходит ни с кем на связь.

– Какие основания? – спросила Минкина.

– Мне не хотелось бы делиться рабочей версией.

– Почему? Что здесь такого? – Лена нахмурилась.

– Ты ведь сама на юриста учишься, поэтому должна понимать…

– Да, я в академии права учусь, но не на юриста. Мой факультет – «Связи с общественностью».

– Рабочая версия может оказаться неправильной, но если всех знакомить с ней, она неизбежно породит ненужные слухи, домыслы, – я разъяснила Минкиной то, что она и сама должна была знать.

– Но я же не «все»! – обиделась будущая пиарщица. – Я – Светина лучшая подруга!

– Вот и помоги мне ее найти.

– Как? Если я сама не знаю, где она?

– Ответь еще на несколько моих вопросов.

– Ладно, спрашивайте, – Лена дала мне понять, что осознала всю серьезность ситуации и готова мне помочь отыскать Речкалову.

Дверь с шумом отворилась, и в гостиную забежал мальчик лет трех-четырех. Увидев нас, он вытаращил глаза, а потом картаво произнес:

– Привет!

– Антоша, пойдем мыть руки. – Ольга Петровна увела внука из гостиной, не забыв закрыть дверь.

– Лена, возможно, то, о чем я тебя спрошу, покажется тебе странным, но я очень прошу тебя, не торопись с ответом, подумай сначала. – Девушка кивнула, давая мне понять, что так и сделает. – Могла ли Света пойти на окончательный разрыв с отцом, совершив перед этим нечто, что не давало бы ей возможность восстановить нормальные отношения?