Сага о Сверрире
Сверрир услышал, как они едут. Они были сильно пьяны, громко разговаривали и не ожидали никакой опасности для себя. А дорога была такая узкая, что по ней можно было ехать только гуськом. Сверрир конунг сказал своим людям:
– Молчите и держите луки и стрелы наготове. Расположимся по обе стороны дороги, а когда они будут ехать между нами, пусть каждый стреляет как можно чаще. Возможно, они тогда подумают, что нас больше, чем на самом деле. Если же обнаружится, что они слишком превосходят нас числом, то мы можем скрыться.
Берестеники стреляли часто, как могли, туда, где слышались голоса. Была непроглядная темень, и те, кто ехали сзади, не знали, что случилось, а те, кто ехали спереди, остановились, сбившись в кучу, и не понимали, в чем дело. А берестеники знай себе стреляли так часто, как могли. Те же подумали, что, наверно, в лесу много людей, и пустились наутек. Берестеники погнались за ними и преследовали их, пока могли.
Утром, когда стало светло и они вернулись назад, они нашли восемнадцать убитых и много лошадей.
32. Чудо конунга Олава Святого, явленное Сверриру конунгу
Осенью Сверрир конунг отправился на север в Трандхейм, сразился с людьми Магнуса конунга в городе и одержал победу. Он захватил там десять кораблей.
На следующую весну он поплыл со своим войском по фьорду в море и затем на юг в Мёр. Дальше на юг он плыл, держась открытого моря. Когда они обогнули с севера Стад, навстречу им шли корабли Магнуса конунга и Эрлинга ярла, Эйстейна архиепископа, Орма Конунгова Брата и многих лендрманнов.
Когда Сверрир конунг увидел эту огромную рать, а те увидели его, он поплыл в открытое море. Они шли на парусах, и еще гребли изо всех сил. Магнус конунг погнался за ними, идя тоже и на парусах, и на веслах. Они настолько приблизились к кораблям Сверрира конунга, что на корабле, которым правил Эрлинг ярл, уже можно было различить людей у борта. Ярл велел тогда убрать паруса и стал ждать остальных своих людей. Когда все корабли подошли, ярл окликнул их и распорядился, чтобы люди готовились к бою. Он сказал, что теперь то уж, наверно, они сразятся с берестениками, и велел вспомнить, сколько убийств и грабежей учинили берестеники. Он сказал, что пусть никто не смеет и думать о том, чтобы дать пощаду берестеникам, и хорошо бы, продолжал он, взять Сверрира в плен, если удастся, и пусть его доставят ему живым. Все выразили свое согласие. Они подняли паруса и пустились догонять берестеников.
Когда Сверрир конунг увидел, что корабли Магнуса конунга много быстроходнее, чем его корабли, и что они приближаются, он понял, что ему не на что надеяться, разве что бог проявит к ним больше милосердия, чем можно было ожидать. И Сверрир начал молиться и обратился к святому Олаву конунгу, и увещевал своих людей многими хорошими словами. И в тот самый час над морем встал такой густой туман, что с одного корабля не видно было другого. Поскольку Магнус конунг и Эрлинг ярл не знали куда плыть, они повернули свои корабли и поплыли к берегу. Тут ярл сказал:
– Получилось не так чтобы хорошо.
Вся их рать собрались у островов Херейяр. На следующий день они узнали, что пять кораблей берестеников прошли через пролив и вошли во фьорд. Тогда ярл собрал всех предводителей на совет и сказал, что не знает, куда направились берестеники, подойдя к берегу, на север или на юг:
– Но, как мне кажется, войско понадобится и там, и там. Пусть, – продолжал он, – архиепископ и Орм Конунгов Брат направятся на юг, в Бьёргюн вместе с некоторыми другими лендрманнами и начальниками кораблей, которых я назначу, и держат там оборону. А я и Магнус конунг поплывем на север, и с нами большая часть войска.
Так и было сделано.
33. О предложениях Сверрира конунга Магнусу и Эрлингу
Когда люди Магнуса конунга достигли Северного Мёра, они узнали, что Сверрир конунг обогнул с юга остров Эдей и направился на север к Кнарарскейду. Затем Сверрир конунг поплыл к Трандхеймсфьорду, вошел в него и пристал в городе.
Магнус конунг и Эрлинг ярл плывут на север за берестениками. Но, когда Сверрир конунг и его люди увидели их паруса, уже недалеко от города, Сверрир конунг велел трубить сбор, обратился к своим людям и сказал, что он намерен покинуть корабли и пусть никто не смеет взять с собой ничего, кроме оружия и того, во что он одет.
И вот берестеники вооружились и поднялись в город, а их корабли с шатрами на них остались у пристаней. Спальные мешки лежали между скамей, и лари берестеников с ключами в замках стояли на кораблях.
Когда Магнус конунг и Эрлинг ярл вошли со своими кораблями в реку, берестеники уже переходили через мост. Сверрир конунг с гордостью сказал, что мало кто, уходя от неприятеля, так расставался со своим добром и своими кораблями, как они это сделали, но, добавил он, еще неизвестно, кто чьим добром и одеждой овладеет.
Люди Магнуса конунга и Эрлинга ярла пристали у Брёттуэйра за Скипакроком и сошли там на берег. Прыгая на берег, ярл упал на колени, но оперся руками о землю и сказал:
– Это хорошая примета![75]
Сойдя на берег, кто как успел, они поднялись по улицам, люди с каждого корабля отдельно. Ярл со своим отрядом шел впереди и, когда он миновал церковь Христа и двор епископа и подошел к мосту, он увидел, что стяг Сверрира конунга быстро движется по дороге в Клеппабу. Ярл решил, что там конунг и все его войско, и двинулся через мост на поле Спротавеллир.
А Сверрир конунг и большая часть его войска укрылись в долине, идущей от склона Нижняя Сандбрекка, недалеко от моста. Ярл не знал, что Сверрир конунг там, он рассчитывал настичь тех, кто шел последним. Тут берестеники вскочили и бросились на них. Ярл отступил тогда к мосту и перешел через него обратно, а берестеники преследовали его до ограды, что шла между мостом и городом. Когда войско Магнуса конунга и ярла двинулось им навстречу, они отступили за мост, и началась перестрелка через реку. Но ярл велел своим людям выйти из-под обстрела от реки, засесть на поле и наблюдать за неприятелем. Люди Сверрира конунга тоже засели, расположившись у склона Сандбрекка, и так и те и другие долго сидели.
Люди Магнуса конунга послали за пивом в город. Многие из тех, у кого был лук, выходили вперед и стреляли, Несколько человек было тогда ранено у обеих сторон. К концу дня, в его последнюю четверть, Гудлауг, окольничий дружины Сверрира конунга, вышел к мосту, прикрываясь щитом. Он крикнул людям Магнуса конунга, что хочет говорить с ними, если они согласны его выслушать. Ему ответил Ивар Языкастый – он был из войска Магнуса конунга – и сказал, что хочет послушать, что тот скажет. Гудлауг начал так:
– Сверрир конунг предлагает Магнусу конунгу и Эрлингу ярлу и всему их войску выбрать одно из трех. Первое это – пусть они перейдут через мост, а Сверрир конунг со всем своим войском отойдет далеко от него, и пусть тогда и та и другая сторона построит свое войско, как хочет, и мы сразимся на поле Спротавеллир, и пусть бог решает, кому победить. Но если Магнус конунг и Эрлинг ярл не согласны на это, то Сверрир конунг предлагает им второе: пусть они со своим войском отойдут к Боргу и строятся там себе без помехи, а мы, берестеники, перейдем через мост и пойдем на вас, и посмотрим тогда, чья возьмет. Если же они не согласны ни на первое, ни на второе, то вот третье: пусть они отойдут на берег, к своим кораблям, и построятся там, как хотят, и мы, берестеники, двинемся на них через город. Итак, знайте, что Сверрир конунг будет рад сразиться с вами.
После этих переговоров Ивар Языкастый поднялся с берега реки на поле, нашел там Эрлинга ярла и рассказал ему об этих условиях. Магнус конунг спал около ярла, и тот разбудил его, похлопав по спине. Конунг спросил, что случилось. Ярл сказал ему об условиях, поставленных попом Сверриром. Магнус ответил, что пусть он сам решает. Ярл сказал, что не примет ни одного из этих условий и предпочитает сам ставить условия попу Сверриру, а не принимать их от него. Тогда Ивар пошел и передал Гудлаугу ответ ярла, а Гудлауг передал его берестеникам. Те некоторое время потолпились на месте, а потом пошли прочь. Сверрир конунг направился по дороге к востоку от реки на Клеппабу. Все его войско шло гуськом, так что когда прошел последний человек, казалось, что прошло большое войско.
Сражение на этот раз так и не состоялось.
Сверрир конунг двинулся вдоль реки и дошел до хутора, который называется Кот. Тут он велел разобрать дом и сделать из него плот. На этом плоту они переправились через реку Нид, а к вечеру перебрались через болота Тьодмюрар, спустились к Ставу и переплыли через Гауль в челнах. Тут конунг сказал, что пора отдохнуть и что ему хочется спать. Конунг быстро заснул.
Поздно вечером там проезжал бонд с вьюками солода, который он собирался продать в городе. Берестеники окружили его и стали прицениваться к солоду. Конунг проснулся и спросил, в чем дело. Ему сказали про бонда с солодом. Сверрир конунг велел, чтобы бонда привели к нему, и так и было сделано. Конунг сказал бонду:
– Мы не будем тебя задерживать, но ты расскажи, что встретил берестеников и что они переправились через Гауль и собираются сегодня ночевать в Медальхусе.
Бонд уехал. А берестеники оставались там три или четыре ночи, прежде чем двинуться к городу обратно.
34. Об Эрлинге ярле
Однажды вечером, когда ярл уже поужинал, к нему пришли Сигурд сын Николаса и Йон из Рандаберга.[76] Сигурд сказал:
– Поставлены ли дозорные, государь? Нам сказали, что берестеники должны скоро пожаловать сюда, и мой совет собрать войско в полном вооружении к Боргу. Похоже на то, что берестеники сейчас в Гаулардале, и некоторые предполагают, что они подадутся в горы, но, как мы слышали от надежных людей, не менее вероятно, что они собираются нагрянуть сюда.
Ярл ответил:
– Я бы хотел, чтобы это предположение оправдалось, так как я уверен, что они тогда получили бы по заслугам. Но можете спать спокойно, не боясь берестеников, ибо мне донесли, что они ушли в горы. Сверрир не посмеет напасть на нас здесь, когда мы так хорошо приготовлены встретить его.
Тогда Йон из Рандаберга сказал:
– Хорошо, если бы можно было не бояться берестеников, как нас заверяет ярл, но некоторые люди говорят, государь, что Вы больше думаете о том, чтобы напиться медом и вином, чем о том, чтобы руководить Вашим войском.
Ярл отвечает, сильно разгневанный:
– Редко кто упрекал меня в том, что я недостаточно осторожен. Скорее, это вы зря трусите, чем я, как вы говорите, не могу руководить этим войском. Во всяком случае, в эту ночь вы можете спать спокойно. Я сам буду стоять на страже, если вы доверите это мне. И раньше принималось достаточно предосторожностей, когда мы имели дело с большим численным превосходством.
После этого они, Сигурд и Йон, ушли к своим кораблям. А немного позднее ярл разделся и лег в постель, легло спать и все его войско, за исключением дозорных, которые были поставлены, как обычно.
35. Речь Сверрира конунга
Теперь надо рассказать о берестениках. К рассвету,[77] они подошли к Стейнбьёргу. Тут лендрманны спросили Сверрира конунга[78] куда он собирается. Он ответил, что собирается в город на ярла.
Когда он перебрался через гору на склон Фегинсбрекка, он слез с лошади, упал на колени и стал молиться. После этого он обратился к войску с несколькими словами и просил держаться твердо и стойко:
– Потому что теперь-то уж мы добьемся большой победы. Нет надобности напоминать вам, сколько тягот и лишений вы испытали до сих пор, прежде чем мы пришли в эту страну, и как мало хорошего, и как много плохого мы видели до сих пор. Я думаю, что и вам, наверно, кажется, что пора получить больше за ваши труды и испытанные вами великие опасности, чем вы получили до сих пор. То, что нам доставалось, мы добывали с боем, где угощение, если было чем угоститься, где добро, если им удавалось овладеть. Теперь нам предстоит овладеть чем-то гораздо большим – городом Нидарос. А в городе Магнус конунг и Эрлинг ярл и множество лендрманнов и дружинников конунга. Вряд ли нам когда-нибудь представится случай овладеть большим. И, скорее всего, мы одержим победу, судя по тому, что мне приснилось. Пусть наш натиск будет тем сильнее, чем большим мы можем надеяться овладеть. Объявляю вам, что будет вашей наградой: тот, кто сразит лендрманна и докажет, что это он его сразил, станет лендрманном, и всякий получит то звание, которое он завоюет, тот станет конунговым дружинником, кто убьет дружинника, со всем, что отсюда следует. Такова будет ваша награда. Я думаю, что они ничего не знают о нашем приближении. Похоже на то, что счастье изменило им и что их конец близок, а мы одержим победу и добьемся того, что нам подобает. Бог так распорядится, потому что долго им принадлежали наши владения и наше звание, и возможно, что теперь они потеряют то, что они захватили неправдой – и наше звание, и наши владения. Возможно, что они потеряют и жизнь. Пусть первый натиск будет как можно сильнее, и тогда все будет хорошо. Они будут, конечно, сильно пьяные, заспанные и беспомощные. Одни из них будут на кораблях, другие – там и сям в городе, и они не будут знать, куда им идти и что предпринять.
Сверрир конунг кончил свою речь, и все одобрили ее и направились в Стейнбьёрг.
36. О людях Магнуса конунга
Теперь мы расскажем о людях Магнуса конунга. В эту ночь они забавлялись играми на берегу. Они увидели, что из-за Стейнбьёрга появилось войско берестеников. Затрубили трубы, призывая людей вооружиться и выходить на улицу. Но многие люди Магнуса конунга были в городе к вечеру мертвецки пьяные, потому что конунг днем угощал их. Они спали во дворах, где только находили себе пристанище.
Когда ярл узнал, что случилось, он встал, оделся и велел людям вооружиться. Тут пришел Ивар Языкастый, его родич, и сказал:
– Войско наше рассеяно по городу, и многие легли спать пьяными, так что, как я полагаю, собрать войско не удастся. Мой совет трубить сбор к кораблям, отчалить от пристаней, подготовиться, не спеша, и вступить в битву, если это окажется возможным. В противном случае надо выйти на веслах из реки, ибо нельзя рассчитывать, что горожане нам помогут.
Ярл отвечает:
– Может быть, это и хороший совет, Ивар. Но я не могу примириться с тем, что этот чертов поп, Сверрир, сядет на место моего сына.
Ярл встал, созвал всех своих людей, велел всем поспешно вооружиться и сойти на берег. Когда ярл и его люди с его стягом сошли на берег, он прошел через город и приложился к церкви Христа. Там к ним присоединился Магнус конунг со своим стягом и своими людьми, Сигурд сын Николаса, Йон из Рандаберга и Ивар Языкастый. Многие тогда стали на колени и стали молиться. Затем ярл отвернулся от церкви и обратился к своим людям:
– Вставайте и беритесь за оружие. Возможно, что кое-кому, придется полечь здесь вскоре.
Эрлинг ярл был в красном бумазейном плаще, в шелковом колпаке и панцире, не застегнутом спереди. В руке у него был обнаженный меч. Он перебросил его из руки в руку и сказал:
– Вы еще сможете сказать, что этот старик сумел поработать мечом сегодня!
И он велел трубачу трубить как можно чаще. А когда они шли мимо колокольни, ярл посмотрел вправо и влево и сказал:
– Где же мы все?
37. Битва конунгов и смерть Эрлинга ярла
Сверрир конунг привел из Оркадаля почти три сотни людей, но это войско было плохо вооружено. Бонды отправили своих работников, так как сами они не решались пойти в поход, опасаясь, что Эрлинг ярл их покарает. Когда они шли мимо Стейнбьёрга, один человек выскочил вперед. Он был большого роста и мощного сложения, а на плече у него была здоровенная дубинка. Другого оружия у него не было. Эцур Священник сказал:
– Куда ты, парень, со своей дубинкой? Где твое оружие? Сражаться с Эрлингом ярлом – это не то, что молотить зерно. Там бы тебе пригодился цеп.
Этого человека звали Эйвинд. Он отвечает:
– Оружие, которым я намерен сражаться, придет ко мне из города, а пока оно в руках ярловых людей.
Тогда Хьярранди Ветер сказал:
– Хорошо сказано! Ты, видно, хороший парень.
И он дал ему свое копье и секиру и сказал:
– Сражайся этим оружием!
Берестеники двинулись к городу, и встреча произошла на поле выше колокольни, немного не доходя до города. У Магнуса конунга и Эрлинга ярла было пять сотен людей. Сразу же разгорелась жаркая битва, и бились ожесточенно, но это продолжалось недолго. Торир Спэла нес стяг Эрлинга ярла. Люди гибли с обеих сторон, но больше у Магнуса конунга. Берестеники рвались туда, где был стяг Эрлинга ярла. Теснимый со всех сторон, Торир воткнул древко стяга в землю, так что стяг остался стоять. Тут люди Эрлинга ярла стали отступать, и стяг оказался в тылу тех берестеников, которые больше всех продвинулись вперед. Те, кто шли сзади, подумали, что ярл там, где его стяг, испугались и решили, что началось бегство. Но, когда Сверрир конунг понял это, он велел срубить древко стяга. В это самое время Эрлинг ярл получил удар копьем в живот. Кто-то сказал:
– Опасный удар, государь!
Ярл, отвечает:
– Следуйте за стягом конунга. Я цел и невредим.
Вскоре после этого к ярлу подошли Эцур Священник и Хельги сын Торфинна. Ярл нанес Эцуру удар по лицу. Рана была большая и страшная. Затем ярл сел, и тут к нему подошел Магнус конунг. Но ярл уже не мог говорить. Магнус конунг сказал:
– Встретимся в лучшей жизни, отец!
Губы ярла еще шевелились, но он уже умирал. Тут пал ярл и почти все его люди, которые были около него.
После этого началось бегство. Магнус конунг бежал в город, и с ним много народу. Он взошел на Рюдин, корабль, принадлежавший ярлу, и вышел на нем из реки.
На поле битвы пали Сигурд сын Николаса, Йон из Рандаберга, Ивар Языкастый, Эйнар Маленький, лендрманн, Ботольв из Фьордов и два его сына. Бьёрн Козел прыгнул в реку и погиб. Он был в кольчуге и сразу же потонул. Многие прыгали в реку, и некоторые потонули, а некоторые спаслись. Погибли Ивар сын Свейна и Гутхорм Вертушка. Все это были лендрманны Магнуса конунга. Погибло около шестидесяти его дружинников и много других людей.
Сверрир конунг захватил Олавов Корабль, которым раньше правил Магнус конунг, и большинство других его кораблей. Он вернул себе теперь и те корабли, которые бросил, когда Магнус конунг и Эрлинг ярл подплывали к городу.
38. Речь Сверрира конунга на похоронах Эрлинга ярла
Тело Эрлинга ярла было отнесено для погребения к югу у церкви, но теперь его могила в самой церкви. Когда его тело было похоронено, Сверрир конунг произнес на его могиле речь:[79]
– Не подобает, чтобы ничего не было сказано на могиле такого знатного человека, какого мы сейчас хороним. Произошел великий переворот, как вы можете видеть и чудесное случилось: один человек будет теперь вместо троих – конунга, ярла и архиепископа – и я этот человек. Много случилось событий, очень значительных и за которые люди должны быть благодарны, – в эту церковь и в другие снесены многие тела людей, которые следовали Магнусу конунгу. Но как, наверно, многим известно, Эйстейн архиепископ и многие другие учёные люди говорили, что души всех тех людей, которые сражаются на стороне Магнуса конунга, защищают его землю и при этом погибая, попадают в рай до того, как кровь их остынет на земле.[80] Так что мы можем все теперь порадоваться тому, что так много людей стали святыми, если, как сказал архиепископ, все становятся святыми, кто умер с Эрлингом ярлом. Мы можем также представить себе, насколько святым станет сам Эрлинг, по воле которого Магнус был выбран в конунги, будучи еще ребенком. Он и потом способствовал его власти и поддерживал ее все время. Надо полагать, что его заступничество многое значит перед лицом всемогущего бога, если только архиепископ не был несколько пристрастен в том, что он говорил. Но случилось так, что мы стоим теперь у могил тех, кто долго были чудовищами для нас и многих других. Я вижу, что многие, кто стоят здесь печальные у этой могилы, веселились бы, если бы стояли у моей могилы, хотя бы она была и попроще. Но в этом я вижу близорукость, а не желание добра, ибо вам не раз объясняли, во что вы должны верить, если мы теряем жизнь таким образом. Я думаю, что и мне и вам может быть большая польза от того, что бог распорядился жизнями людей так, как он хотел. Мы сможем теперь жить лучше и с меньшим страхом, ибо не будем больше бояться тех, кого мы теперь хороним. Если вы хорошо вспомните обещание архиепископа, вы должны радоваться смерти людей, с которыми вы теперь телесно расстались. Настал час, когда их кровь остыла, и хотя они и не являют нам никаких знамений, в городе сейчас наверное много святых. Вы бы и без них обошлись, но сейчас они смогут явить вам плоды своих деяний, если вы будете почитать их как святых, как вы намеревались. Если же, и мне думается, что это так, прекрасное обещание архиепископа было ложным, то все те, кому оно было дано и кто ему поверил, долго будут расплачиваться за эту ложь. Поэтому мой совет поступить иначе и молиться за тех, кто покинул этот мир, и просить бога простить Эрлингу ярлу все те грехи, которые он совершил, пока был в этом мире, и особенно то, что он осмелился, будучи только лендрманном, возвести в конунги своего сына и сверх того – поднял стяг и повел войско против конунговых сыновей – Хакона конунга и Эйстейна конунга[81] – и ниспроверг обоих. Затем он правил вместе с Магнусом конунгом, но не законно, как вы ныне слышите. Мы должны молиться за души всех людей, которые погибли в этой несправедливой распре теперь и раньше, и просить бога, чтобы он простил им все грехи и спас их души. Я тоже хочу простить им бога ради все, в чем они виноваты передо мной. Пусть и всякий поступит, как подобает поступать с теми, кто был отозван из этого мира без исповеди и заупокойной службы и не в том духе, в котором подобает умирать. Заверяю вас, что и вы заслужите большей благодати тем, что вы сделаете для их душ, чем оставив их без молитв.
Сказав это, конунг упомянул в своей речи обо всем, что принято говорить на похоронах знатных людей, поблагодарил сперва священников за их пение и добрые слова, а затем и весь народ за их молитвы и то, что они сделали для своих друзей и близких. Он распорядился, чтобы каждый похоронил, как хочет, своих родичей или друзей, и сказал, что назначит людей, которые похоронят тех, о ком некому позаботиться.
Конунг окончил свою речь так, что она всем понравилась, и многие ее хвалили.
39. О Магнусе и архиепископе
Магнус конунг поплыл с теми, кто спасся бегством, на юг в Бьёргюн. Транд из Вити сказал, когда люди расспрашивали его о случившемся:
– Мы натравливали старика, и вот он остался лежать там.
Магнус конунг застал Эйстейна архиепископа и Орма Конунгова Брата в Бьёргюне и рассказал им, что случилось. Затем Магнус конунг созвал на тинг свое войско и горожан, рассказал им о своей потере и просил помощи. Эйстейн архиепископ отвечает на его речь и говорит, что все достойные люди, конечно, захотят поддержать его и помочь ему вернуть в свои руки страну и власть:
– К общему удовлетворению Вы, которого любит весь народ, вернулись из этой битвы целым и невредимым. И хотя Эрлинг ярл был мудрым и могущественным человеком, многим его властолюбие было трудно сносить. Но все готовы положить свою жизнь за Вас, за то, чтобы Вы вернули себе власть и страну.
Эти слова вызвали общее одобрение, и все говорили, что скорее готовы умереть с Магнусом конунгом, чем служить Сверриру.
И вот Магнус конунг отправился в Вик со своим войском и провел там зиму. С ним было большое войско и много могущественных мужей. У них была тогда большая сила, шли приготовления к войне и строились корабли.
40. О Сверрире конунге и берестениках
После всего того, о чем было только что рассказано, – о смерти Эрлинга ярла и битве, в которой он пал, – власть Сверрира конунга настолько возросла, что за исключением Магнуса конунга и его людей не было человека в Норвегии, который не называл бы его конунгом.
До этого всюду, где были могущественные мужи, в городах или других местах, если людей называли берестениками, то это было для них позором. Теперь же это прозвище стало почетным званием, и тех, кого так называли, очень уважали. Те самые люди, которые раньше были работниками, а некоторые даже грабителями или разбойниками, после того, как они побывали в войске Сверрира и одержали победу, стали ходить в дорогих одеждах и алых плащах и носить хорошее оружие, которое раньше принадлежало дружинникам Магнуса конунга и лендрманнам. И хотя те, кто видел их раньше, узнавали их в лицо, они скрывали, что они те самые люди, которые раньше были бедняками, и даже сами едва помнили свою прошлую жизнь.
Говорят, что не бывало более храброго войска во всей Норвегии, чем то, которое было тогда у Сверрира конунга. Это же говорил потом всегда и он сам, вспоминая старых берестеников, когда его люди распутничали или пьянствовали, пренебрегая сторожевой службой, плохо переносили тяготы и лишения или не ходили в разведку во время немирья.
