Душехранитель

– Сашенька, пожалуйста, держись!.. Я не смогу без тебя…

Он положил раскаленную ладонь на ее руку. Он всегда успокаивал ее этим жестом. Она снова заплакала от жалости к нему. Он слегка повернулся и прижался щекой к ее животу. Девушка погладила его по волосам и, всхлипывая, кулачком вытерла слезы.

Чтобы приободрить их и себя, Николай сказал:

– Ну вот, Шура, не все тебе нянчиться с нами… Теперь пришла наша очередь, а ты отдохни. Считай, что ты в отпуске…

Краешки некогда упрямых губ слегка дрогнули в попытке улыбнуться. Саша поднял руку и обнял Ренату за талию. Она чувствовала, что их близость удерживает его на этом свете, и готова была сделать что угодно, отдать все взамен на его жизнь.

– Мы отвезем тебя в больницу… – шепнула девушка.

– Не нужно. Я хочу быть свободным… На мне все заживет, как на собаке…

– А теперь хорошая новость, ребята. Кроме кучи денег я нашел в траве вот это, – и Гроссман, как веером, помахал дискетницей с лазерным диском внутри. Ни подписи, ни вкладыша.

– Угу… это он… – прохрипел Саша. – Почему он здесь?

– Наверное, этот ублюдок вытряхнул его вместе с бабками и в темноте не заметил этого…

– Значит, он вернётся? – испугалась Рената.

– До сих пор не вернулся. Может, они еще не хватались?.. – предположил Ник. – Но все равно пора двигать отсюда: колесо я сменил, теперь всё в порядке и все в сборе…

– Ты сменил колесо?! – удивленно улыбнулся телохранитель. – Нонсенс!

– Да, я такой! – Ник с гордостью повернулся к рулю и тут же чертыхнулся:

– Я же ж совсем забыл, что эта сволочь увела у нас ключи!

Саша повернул голову:

– Ты что, никогда не заводил машину без ключей?!

– Представь себе, никогда! Как-то не доводилось, знаешь ли!

– Там, – телохранитель неопределенно махнул пальцем, – в замке зажигания надо закоротить провода.

– А… – Николай, немного повозившись, проделал это, и машина заурчала. – Ну, с твоими наклонностями и способностями я тебя к своей тачке и близко не подпущу! – пошутил он.

Джип медленно выехал на дорогу, цепляя кочки покалеченным дном.

– Осторожней! – умоляла Рената, чувствуя, как при каждом рывке напрягается от боли Сашино тело.

Раненый снова забылся лихорадочным сном. «Чероки» наконец ощутил под колесами асфальтовое покрытие и радостно покатил, точно стараясь загладить свою вину от тех толчков, которые заставил вытерпеть пассажиров, и словно намереваясь наверстать упущенное время, которое ушло на «переподковку».

– Ну уж теперь я им все припомню… – пробормотала Рената.

– Как ты себе это представляешь? – уточнил Ник, взглянув на ее отражение.

– Я подложу им свинью, и в этом мне поможет их диск…

– А ты научилась обращаться с компьютером?

– Нет, в компьютере я до сих пор, как ты выражаешься, полный «юзер»…

– «Юзер» – это «пользователь», а он хоть чуть-чуть шарит в программах. А ты – «чайник».

– Но ты ведь нет! – Рената сильно постаралась состроить ему глазки.

– Я – пас. И тебе не советую, девочка моя…

– Гроссман, во-первых, они убили моего отца! Они застрелили моих телохранителей. Они искалечили мне и Саше всю жизнь. И, в-четвертых и последних, они его едва не убили! Не будь пижоном, Гроссман!

– Ты чокнутая. Нас сотрут в порошок.

– Нас и так сотрут в порошок. А вот если мы подложим им свинью, то я хотя бы умру с чувством, что не зря жила на этом свете, что не сунула голову в петлю, как овца безответная… Так-то вот!

– Тоже мне, бунтарша!

– Ник, я сделаю, что пожелаешь! Только… помоги мне! Я никогда тебя не просила, а теперь прошу!

Гроссман тяжело вздохнул, но ничего не сказал. Они молчали часа полтора, потом девушка задремала: её совсем укачало от неровного хода загнанной машины. Проснулась она от того, что телохранитель зашевелился, пришел в себя, испуганно схватил Ренату за руку и перевел дух:

– Ты здесь? Слава богу!.. Мне приснилось, что тебя… увезли…

Девушка дала ему попить и сменила высохшее полотенце у него на лбу. Саша прижался губами к её руке, затем снова спрятал лицо у нее на животе, под складками блузы.

– Я скоро верну тебе твою душу, – прошептал он.

Рената погладила его по волнистым светло-каштановым, сильно потускневшим волосам и увидала несколько поседевших прядок.

– Что он там бормочет? – спросил Гроссман. – Бредит?

– Не знаю…

– Посмотри в аптечке. Может, там есть какой-нибудь антибиотик.

Ренате показалось, что Саша тихо и слабо засмеялся. Когда она взглянула ему в лицо, чуть отстранившись и расправив блузку, он уже спал или был без сознания.

Ночью шеф запрыгнул в «Ландкрузер», бросил пыльный дипломат на пустое переднее кресло, а сам остался сзади.

– Где эти? – спросил он.

– Звонили минут двадцать назад, сказали, что какой-то телохранитель сбежал, а перед этим прикончил какого-то шофера и ранил Байкера… Сказали, будут искать…

Андрей набрал номер.

– Мне нужен Вадим… А, это ты… Бросьте телохранителя, черт с ним… Да, диск у меня, можете возвращаться. Все, отбой,

– и, отключив телефон, откинулся на спинку кресла. – Возвращаемся в Ростов… Доберемся до города – разбудишь…

Шеф спал крепко, как никогда. Серега поглядывал на «дипломат», но посмотреть, что там внутри, не решался. Когда до города оставалось километров десять, ему приспичило покурить и сбегать до ближайших кустов. Было уже почти светло, шоссе ожило, поэтому проделывать все это у дороги парню показалось неудобным. Машина все время была на виду, Андрей же спал, как убитый.

При въезде в Ростов он пробудился, взял «дипломат» и стал что-то искать. Наступила грозная тишина.

– Зачем ты останавливался? – наконец спросил Андрей.

Чувствуя себя в чем-то виноватым, Серега ответил, что по нужде.

– Где диск?

– Я не брал. Честно. Даже не прикасался…

– Не изображай большего дурака, чем ты есть. Куда ты его дел?

– Да не трогал я ваших вещей! На кой они мне сдались?!

Андрей прищурился. Простофиля совсем не прост, как хочет казаться. С удовольствием продаст, купит и снова продаст. Разве только на этот раз не с тем связался.

– Только вчера ты разговаривал с людьми Котова… И очень мило, насколько мне известно…

Серега вспомнил о типе в «Мерседесе». Отказываться было бессмысленно, но ведь он и правди не успел ни о чем с ними договориться, да и диск он в глаза не видел! Откуда шеф мог узнать о том злополучном разговоре?! Глаза у него на затылке, что ли, или мысли читает?!

– Клянусь вам, чем хотите: не брал!

– Сверни здесь, – Андрей указал на берег реки.

Вдалеке шел катер, по набережной шмыгали собаки. Рабочих на берегу еще не было.

– Зачем?

Ни слова не говоря, Скорпион-младший приставил дуло пистолета к его затылку и спустил курок. Кровь брызнула на переднюю панель и на лобовое стекло, труп ткнулся в руль, зацепив сигналку, и та ответила резким гудком. Андрей вышел, вышвырнул его из машины (собаки испуганно шарахнулись в разные стороны) и, отъехав подальше, стер кровавые следы.

За три дня…

«Чероки» добрался до Таганрога уже после полуночи.

– Саша, ты спишь? – Рената склонилась над раненым.

– Нет.

– Саша скоро должна быть гостиница. Тебе придется надеть рубашку Ника и войти… Ты сможешь? – она подняла голову. – Послушай, Ник, он не сможет… Не стоит над ним издеваться. Вдруг снова кровь польет? Может, дотащим его на плечах?

– Не надо! – телохранитель привстал на локте. – Этого мне только не хватало…

Он выпрямился, скрипнул зубами, сел и отдышался. Рената подала ему одну из запасных Гроссмановских рубашек – тоже черную, чтобы не было видно, если повязка промокнет снова. Саша вдел руку в рукав и сделал жест, что хочет передохнуть, прежде чем вденет вторую. От чудовищной слабости он окончательно превратился в тень. Рената закусила губу, чтобы не расплакаться. Ник посмотрел на нее и подумал, что она выглядит немногим лучше Саши: бледная, измотанная, под глазами – синие круги, веки набрякли, губы распухли и полопались – смертница, и только. Лопнувшая под носом венка, ближе к щеке, походила на капельку крови. Один Гроссман держался. За день он зверски устал, но это была здоровая усталость – хотелось есть и спать, хоть сутки, хоть двое, лишь бы никто не трогал.

Телохранитель оделся. Рената набросила на него куртку (на улице сыпал снег с дождем) и расчесала ему волосы.

– Ну вот… Сможешь идти?

Он запрокинул голову и сидел так до полной остановки. Затем под сочувствующим взглядом Гроссмана самостоятельно выкарабкался из джипа и распрямился. Телохранителя слегка пошатывало, но Рената взяла его под руку. Саша поднял лицо к небу и с вызовом посмотрел в затянутую тучами черноту, откуда сыпалась колючая ледяная крупа. Девушка запахнула на нем куртку. В этот момент на небольшом участке видимого между домами неба тучи раздуло, и в этом разрыве проступило созвездие Ориона с его гордо вздернутым левым плечом, отмеченным маленькой алой звездочкой – сейчас был как раз очень хорошо заметен ее цвет – и широким шагом: Охотник преодолевал небесный путь, невзирая на препятствия. Рената подумала, отчего же эта звезда такая алая? Все остальные – белые, холодные, злые…

Гроссман указал пальцем в сторону круглосуточной коммерческой аптеки, вывеска которой светилась зеленой чашей на соседнем здании. Девушка не прореагировала. В ее голове вертелось: «Заря, свет которой отливался на…» Она, как от наваждения, не могла избавиться от этой фразы.

– Ты помнишь? – спросил Саша, когда ветер с новой силой, задернув занавес из туч, бросил им в лицо колючий снег. – Ты ничего не помнишь… Это было бы слишком просто… а так не бывает…

– Сашенька, держись! – прошептала она, обнимая его за талию. – Ник, у него бред! Зачем ты так далеко остановился?!

– А как ты думаешь?

Администратор встретил их безучастным взглядом, лишь на секунду дольше задержав его на темной фигуре Саши.

– Мест нет, – сообщил он.

– Прошу вас, Евгений Миронович! – прочитав его имя на табличке, взмолилась Рената. – Хоть одноместный! Это вопрос жизни и смерти!

– Девушка, ничем не могу помочь!

Телохранитель покачнулся.

– Саша! Стоять! – шепнула она, поймав неодобрительный взгляд администратора. – Гроссман, ну ты же умеешь с ними, с такими, разговаривать!

– А я и не знаю, чего ты полезла. Мямлишь что-то себе под нос! Идите, сядьте вон там, сейчас всё сделаю.

Девушка почти донесла Сашу до кресел с откидными сидениями.

Минут через пять к ним подпорхнул Николай.

– Второй этаж, лифт не работает. Дядя Жека выдал для Саши следующее: «Не умеешь – не пей!» Так что если ты сейчас затянешь песню – если хочешь, конечно – никто не удивится… – Ник оглянулся и щитком приложил руку к губам:

– А может, даже подпоет… Чего не сделаешь за хороший куш, правда?

Саша кивнул, поднялся и, придерживаясь за Ренату и Ника, на обе ноги хромая, потащился к лестнице.

Администратор покачал головой.

Между пролетами телохранитель притянул к себе Ника:

– Коля. Первым делом – купи надежную сигнализацию для машины.

– Первым делом я куплю тебе лекарства…

Саша устало зажмурился:

– Никакие лекарства не помогут, пока я не вытащу пулю.

Рената испуганно вскрикнула, и даже Гроссман не удержался от удивленного возгласа:

– Так у тебя там пуля?!

– Конечно. Поэтому займись джипом пока я буду заниматься собой…

Рената выпроводила Гроссмана в аптеку. Саша подал ей пинцет.

– Что делать?! – перетрусила она, думая, что он заставит ее лезть в рану.

– Прокипяти или хотя бы оботри спиртом…

Девушка все сделала, но не смогла смотреть, как он будет это делать. Впрочем, Саша и сам прогнал ее из комнаты. Рената сидела над ванной и сплевывала слюну, накапливающуюся от бесплодных спазмов в пустом желудке. Ей казалось, что она умрет, так было плохо. Едва она представляла, что он там делает с собой этим жутким пинцетом, её выворачивало наизнанку.

В конце концов, он тихо позвал ее. Вздрогнув, девушка вошла. Отдыхая, Саша лежал боком на подстеленных газетах, обильно измазанных кровью. Рядом валялся пинцет и сплющенная после удара о ребра пуля, тоже все в крови, которая уже не хлестала, а вяло текла из раны: чтобы завязать ее, у телохранителя не хватило сил. Как раз вовремя появился Гроссман с лекарствами и антисептиками.

– Ну что? Сыгранем в шесть рук, Шура?

Когда все закончилось, Гроссман прибрался в номере, а Рената укутала Сашу в номере. Его сильно знобило, и он отключился не сразу:

– Не забудь о сигнализации, Ник!

– Ну, какая, Шура, посреди ночи сигнализация?! Может, мы-таки поедим да отоспимся, а все остальное – завтра?

– Спрячь его. Найди чехол или гараж…

– Ладно, ладно! Спи уже! Рената, пойдем, купим чего-нибудь.

Пусть поспит спокойно. Пока ты рядом, он по инерции будет дергаться…

– Нет! Я останусь!

– Иди, – попросил Саша. – Ник прав: вам надо держаться вместе…

Гроссман подхватил безвольную Ренату под руку и вывел в коридор. Закрыв глаза, телохранитель улыбнулся и прибавил:

– Привыкайте…

За день…

Андрей был в Таганроге. Его позавчерашнее возвращение на то место, где он в послений раз видел Ренату и Ника, привело к нулевым результатам. Обследовав всю территорию полянки, Скорпион-младший с досадой пнул расплющенную консервную банку.

– Не хотел я этого делать, – покачивая головой, проговорил он позавчера и вернулся в свой джип, – видит бог: не хотел… Но, видно, придется!

И молодой человек громко хлопнул дверцей.

Теперь он был в Таганроге и вновь занялся поисками. Выйти на беглецов пока не удавалось. Тогда Андрей выспался и стал думать, как бы он поступил на их месте и в их положении.

– Что бы такого сделать плохого? – приговаривал он после каждого нового шага в этом направлении.

Рената оторвала голову от подушки. Саша стоял у окна и, обеими ладонями упираясь в подоконник, смотрел на улицу.

– Зачем ты встал?!

Он оглянулся:

– Там приехал Ник…

– ну и что? Ты-то для чего поднялся?!

Саша пожал плечами:

– Понял, что в состоянии это сделать – и сделал…

– Сумасшедший… Тебе отдыхать надо, успеешь напрыгаться…

– Не успею. И времени жалко… Столько осталось не…

Тут в номер влетел Гроссман:

– Опа! А чего это ты подскочил?! Граждане, аут! Мы едва не пролетели: после всех этих приключений я чуть не забыл пароль тестя, представляете себе?!

– «Медиум», – спокойно сказал телохранитель.

– Ты тоже знаешь?!

Саша кивнул. Рената взбила подушку и села. «Похорошела, – подумал Гроссман, глядя на ее свежее личико с ожившими янтарно-зелеными глазами. – И слава богу!»

– Гроссман, скажи лучше, что это за программа?

– Ну… как тебе объяснить?.. Это программа, при помощи которой работает большинство важных систем, управляющих делами корпораций этих недоносков – базы данных, бухгалтерия, кое-что еще, весьма, скажу я вам… Без нее им не поможет никакая «Галактика» и иже с нею. Твой батя каким-то образом добрался до нее и переписал на диск, а оригинал уничтожил, так что они остались как без рук… Но вовремя спохватились… Не думаю, конечно, что это так глобально, иначе у них все давно бы уже развалилось, еще месяц назад. Дурное дело – нехитрое…

– А можно сделать так, чтобы программа вроде бы работала, но в то же время запорола им все к чертовой бабушке? – не вдаваясь в непролазные дебри программирования, спросила Рената.

– Ну вот, Шура, я же говорю: аморальная кровожадная женщина, – Ник открыл банку пива. – Кто будет? Никто? Ну и зря!

– Так можно или нет?

– Все можно, граф Монте-Кристо…

– Как?

– Для этого существуют вирусы…

– Ну, так накорми их вирусами до отвала!

– Для этого существуют антивирусные программы.

Рената скривила губы:

– Фи-и-и, Гроссман! Ты, разве, когда что-нибудь приятное скажешь?!

– Скажу. Есть еще эксклюзивные вирусы – лично мой, например… Его присутствие сразу не выявишь, пока программа не будет хорошенько протравлена. Его последствия вылезут на свет божий день на третий, четвертый, а то и на пятый работы.

Девушка даже хлопнула в ладоши:

– Чудненько! Оружие возмездия! Саш, что ты на это скажешь?

– Тебя это действительно интересует? – придерживая повязку, он сел в кресло. – Если ты хочешь просто отомстить – отдай дискету их конкурентам…

– Конкуренты – такие же сволочи! Обойдутся! Я хочу, чтобы они знали, чья рука нанесла удар. А конкуренты первыми убьют нас.

– Это не исключено, но и не обязательно. А вот наши «друзья» сделают это непременно, если вы пустите вирус.

– Зато я доведу папину затею до победного конца, и пусть не думают, что его убийство сойдет им с рук…

Саша развел руками:

– Тогда зачем ты спрашиваешь мое мнение?

– Просто так. Интересно вдруг стало… Ну что, компьютерный гений, ты сделаешь это?

Гроссман кивнул.

Рушинский чертыхнулся: пока у «пакостника» оставалась последняя жизнь, гейм не мог быть выигран. Стражи Виктора Николаевича стойко держались, но его антипод снова добрался до очередного фрагмента фрески, и никто не смог его остановить. Сраженные солдаты лежали у хранилища, а «пакостник» нырнул в темноту коридора и исчез.

Рушинский записался на этом уровне, выключил игру и пошел к автомобилю, который подали к подъездной дорожке его особняка.

День последний…

Андрей вошел в офис. Какой-то мужичок по-украински спросил, кого ему нужно.

– Мне нужен Николай.

– Так вин уихав. Зробил, що хотел, та уихав… Пара годын буде, як пийшов…

– Куда?

– Та я ж откуда знаю?

Скорпион-младший вернулся на вахту, где его ждали парни – Вадим и уцелевший мотоциклист. Они держали под прицелом двух смертельно напуганных бабулек-сторожих. Андрей махнул рукой и вместе с подельщиками вышел из учреждения.

– Ну что, Андрей Константинович? – заискивающе спросил Вадим.

– Ничего, – Андрей достал мобильный телефон и набрал какой-то номер.

– Билеты готовы, – входя в комнату, сказал Гроссман. – Держите, – он протянул конверты Ренате и Саше.

Телохранитель пусто взглянул на него прозрачно-серыми глазами и поджал бесцветные губы.

– В девять вечера? – спросила Рената. – До девяти еще два часа… Не знаю, я совсем не в восторге от вашей идеи лететь в Одессу.

– А от идеи ЛЕТЕТЬ вообще? – уточнил Гроссман.

– Ой, на это мне уже наплевать!..

Саша опустил ресницы и улыбнулся. Ник уставился на телохранителя:

– Ба-а-а, Шура! Как ты это с нею сделал?! Я полсостояния истратил на психологов, чтобы они вылечили ее знаменитые фобии, а ты…

– Клин клином вышибают. А что диск?

Ник вытащил коробку из внутреннего кармана куртки:

– Не плачьте, граждане, вот ваш диск, испорченный по всем правилам. Как вы намерены его возвращать? По почте перешлете?

– Может быть… – Саша поднялся со своего кресла и подошел к окошку. Двигался он уже вполне прилично – сдержал обещание.

– Надо собраться, – сказала Рената, скалывая на затылке волосы и озираясь в раздумьях, с чего начать сборы.

В номер постучали. Телохранитель выхватил пистолет и, Сделав знак Ренате и Нику уйти с открытого пространства Комнаты, шагнул к двери.

– Кто?

– Горничная. Евгений Миронович просил передать какому-то телохранителю Саше, что его ждут на телефоне… Я не ошиблась, есть такой?

– Да, спасибо.

– Что передать?

– Я иду.

Ничего не сказав ни Ренате, ни ее бывшему супругу, Саша вышел.

– Кто это? – спросила девушка, и Гроссман недоуменно пожал плечами.

Саша подошел к стойке администратора и снял трубку.

– Это служебный телефон, – веско заметил Евгений Миронович.

– Я не хотел бы…

– Да, я понял, – телохранитель приложил трубку к уху:

– Слушаю… Да… – телохранитель долго молчал, внимая говорившему, безучастно скользя взглядом по окружающим предметам. – Хорошо.

В трубке загудело, и Саша положил ее на рычаги.

– Да, да, я все понял! – заслонясь ладонью от приготовившегося к произнесению возмущенной тирады Евгения Мироновича, предупредил он. – Больше не повторится!

Он устал. Он очень устал. Каждая ступенька давалась ему с трудом.

– Кто это был? – Рената ждала его между пролетами.

Саша не успел ничего придумать и поморщился:

– Так, ошиблись…

– Перестань, я не маленькая! Это были опять они?

– Он.

– Что ему нужно?

– А ты не догадываешься?

– Так каким образом он хочет его заполучить?

– Мы встречаемся через полчаса, и я возвращаю ему их диск, вот и все…

– Где вы встречаетесь?

Телохранитель внимательно посмотрел на нее.

– Это неважно.

– Ты никуда не поедешь! Я знаю, почему ты так говоришь: собрался подставиться. Ни за что!

– Нет уж. Теперь-то я не собираюсь подставляться, успокойся. Теперь я тебя никому не отдам.

– Правда?

– Правда, – Саша обнял ее за талию и поцеловал в рыжие волосы. – Поэтому все будет в порядке. Я вручу ему диск и вернусь к вам…

– Мы поедем все вместе.

– Нет. Вы будете ждать меня в машине возле водохранилища.

– Мы поедем все вместе! – заходя в номер, возразила Рената.

– Вы о чем? – собиравший чемоданы Ник обернулся.

– Отдавать дискету мы поедем все вместе! Понятно?! – Рената намертво вцепилась в воротник Сашиной рубашки.

Телохранитель посмотрел пустым взглядом и мягко отвел ее руки от себя:

– Эта тема для обсуждений закрыта.

– А если они тебя…

– Когда я вернусь, мы сядем в самолет и улетим отсюда…

Что, Ник, скучаешь по родному городу?

– А? – Николай, погруженный в свои мысли, точно очнулся.

Саша набросил куртку.

– Пообещай, что вернешься! – Рената встала в дверном проеме.

– Да, да, вернусь, – он попытался сдвинуть ее, но сил было мало, а у Ренаты они удвоились от отчаяния.

– Нет, ты так не уйдешь! Поклянись самым святым, что у тебя есть, что вернешься! Слышишь? – впившись в косяки, девушка не двигалась с места.

Саша положил ладони ей на талию и шепнул:

– Я клянусь тобой, что вернусь. Пусти меня…

Рената заметалась между выбором. С одной стороны, Саша всегда держал данное слово. А с другой… Она не могла ошибаться, она предчувствовала что-то страшное… Николай не мешал им.

– Собирайся, – тихо сказал телохранитель.

Она сорвалась и убежала в душ. Николай услышал, что она плачет, и выскочил вслед за Сашей.

– Шура! Иди сюда! – Гроссман поймал его за рукав и затянул в холл с пальмовой кадкой посередине. – Ты туда не пойдешь. Один не пойдешь, понял? Может, за время знакомства ты-таки решил, что со мной нужно нянчиться, но меня так и раздирает переубедить тебя!

– Не бросай Ренату, – попросил его Саша, – даже если она будет гнать тебя… Вы нужны друг другу больше, чем думаете.

Николай схватил его за плечи, чтобы встряхнуть и образумить, но снова почувствовал, что прикоснулся к чему-то призрачному, ускользающему, словно телохранителя уже здесь не было.

– Прекрати! – почти крикнул он. – Она не простит мне тебя!

– Ты ни при чем. Ей нужен не тот, кто обещал охранять, а тот, кто по-настоящему любит. Ради нее ты бросил все…

– Ты – тоже! – Гроссман ткнул в него пальцем.

– На этом пути нет ничего такого, чем нужно дорожить. Мне нечего бросать. То, что нельзя найти ТАМ, не стоит ровным счетом ничего. Ровным счетом – ни-че-го… – Саша отторгнул Гроссмана и попытался пройти.

– Нет, ты подожди! Я не хочу быть собакой на сене! Она не простит мне твоей смерти, я знаю! Ну? Вместе? Да?

Саша поджал губы:

– Я сказал: нет. Третий лишний!

– Это я – лишний. Обещай без дураков, что вернешься, иначе я тебя свяжу и силой увезу в аэропорт!

– Хорошо! – телохранитель с досадой взмахнул руками. – Я вернусь, ждите меня до восьми у водохранилища! И хватит обещаний на сегодняшний день!

Он сделал шаг в коридор, но Ник снова окликнул его. Тот обернулся, и Гроссман не узнал его лица, настолько оно было пустым и бесцветным, настолько искажал его сильно проступивший на скуле шрам от выстрела.

– Попрощайся с нею перед уходом…

– Долгие проводы – лишние слезы. И обещания…

Гроссман подумал, что вернуться в номер Саша был сейчас просто не в силах. Телохранитель хлопнул его по плечам и вышел в коридор.

– Запомни: ты обещал не только мне! – крикнул Гроссман.

Тот кивнул, не оглядываясь. Николай вернулся в номер.

Саша вынул из кармана билет на самолет, медленно разорвал его и задумчиво выпустил из рук. Сквознячок подхватил клочки бумаги и вынес на площадку.

Силуэт телохранителя растворился в тени лестничного пролета.

– Сколько времени? – бессчетное число раз спрашивала Рената, не сводя глаз с дороги.

В зависимости от интервала между вопросами, Ник отвечал то «без двух семь», то «семь», то «пять минут восьмого», то «девять минут», пока они не встали возле водохранилища: