Девушка в башне

Точнее, между деревьями возникла необъятная река. Широкая полоска снега ослепила опухшие глаза Васи, когда они выехали из леса и огляделись.

– Должно быть, это санный путь, – прошептала она, моргая от вида припорошенного снегом льда.

– Волга, – добавила она, вспомнив рассказы братьев. Пологие сугробы с деревьями, утопающими в снегу, простирались по льду, испещренному полозьями. Заснеженный берег, деревья на котором утопали в наносах, переходил в снег, изрезанный полозьями.

Вася услышала слабый звон колокольчиков, и из-за поворота выехали сани, нагруженные доверху. Колокольчики висели на яркой упряжи лошадей, и неповоротливые мужчины, укутанные до глаз, ехали или бежали рядом, покрикивая на животных.

Вася с восторгом наблюдала за ними. Лица мужчин, насколько она могла увидеть, были красными, грубыми и бородатыми. Их руки в варежках уверенно сжимали вожжи. Кони были меньше Соловья, приземистыми, с жесткими гривами. Обоз поразил Васю своей скоростью, колокольчиками и лицами незнакомцев. Она родилась в маленькой деревушке, где все всех знали, а странники были большой редкостью. Вася не отрывала взгляда от обоза. Над деревьями показался дым множества очагов. Она никогда не видела столько огней в одном месте.

– Это Москва? – спросила Вася у Соловья, тяжело дыша.

«Нет, – возразил жеребец. – Москва больше».

– Откуда ты знаешь?

Конь лишь надменно опустил ухо. Вася чихнула. На санном пути появились другие люди – на этот раз всадники в алых шапках и расшитых сапогах. Дым повис над скелетами деревьев, словно огромное облако.

– Подойдем ближе, – решила Вася. За неделю, проведенную в глуши, она истосковалась по краскам и движению, лицам и голосам.

«В лесу безопаснее», – ответил Соловей, но его ноздри неуверенно дрогнули.

– Я хочу увидеть мир, – возразила Вася. – А мир – это не только лес.

Конь поежился.

– Мы будем осторожными, – пообещала девушка. – Если попадем в беду, ты сможешь убежать. Тебя ничто не остановит. Ты самый быстрый жеребец в мире. Я хочу посмотреть.

Конь замер в нерешительности, и Вася беспечно добавила:

– Или ты боишься?

Возможно, это было подло, зато сработало. Соловей вскинул голову и в два прыжка оказался на льду. Когда он бежал, его копыта издавали странный глухой звук.

Они шли по санному пути больше часа, дым впереди манил за собой. Несмотря на свою напускную смелость, Вася немного нервничала из-за того, что ее видят незнакомцы. Но вскоре она поняла, что на нее никто не смотрит. Зимняя жизнь была слишком тяжелой, чтобы утруждать себя вещами, которые тебя не касались. Один торговец со смешком предложил купить ее бравого жеребца, но Вася лишь покачала головой и подтолкнула Соловья вперед.

Яркое солнце поднялось высоко в бледном зимнем небе, когда они миновали последний поворот реки и увидели перед собой город.

Он был небольшим. Татары посмеялись бы и обозвали его деревней. Даже москвитянин посчитал бы его провинцией. Но Вася никогда не видела такого большого поселения. Деревянная стена были вдвое выше холки Соловья. Голубая колокольня горделиво возвышалась, окруженная дымом. Вася услышала громкий глубокий звон.

– Подожди, – сказала она Соловью. – Я хочу послушать.

Ее глаза сияли от восторга. Она никогда не слышала перезвона колоколов.

– Разве это не Москва? – переспросила Вася. – Ты уверен?

Ей казалось, что этот город вобрал в себя целый мир. Она и представить не могла, что в одном месте может находиться столько людей.

«Да, – ответил Соловей. – По меркам людей, это маленький город».

Вася не могла поверить. Вновь зазвенели колокола. Она почувствовала запахи конюшен, дыма и жареной птицы: запахи были слабыми из-за ее простуды.

– Я хочу войти, – заявила она.

Конь фыркнул. «Ты уже все увидела. Больше там ничего нет. Нам лучше вернуться в лес».

– Но я никогда не была в городе, – возразила девушка. – Я хочу увидеть этот.

Жеребец раздраженно бил копытом.

– Хотя бы чуть-чуть, – робко добавила Вася. – Прошу тебя.

«Лучше не надо», – ответил конь, но Вася поняла, что он почти сдался.

Она снова посмотрела на башни, окутанные дымом.

– Тогда жди меня здесь. Ты – ходячая приманка для воров.

«Вовсе нет», – оскорбился Соловей.

– С тобой я в большей опасности, чем без тебя! Вдруг кто-то захочет убить меня, чтобы заполучить тебя?

Жеребец рассерженно обернулся и укусил Васю за лодыжку. Что ж, ответ был ясен.

– Очень хорошо, – кивнула Вася. На мгновенье она задумалась. – Пойдем. У меня есть идея.

* * *

Спустя полчаса капитан маленькой сонной заставы города Чудово увидел, как к нему идет мальчик. Тот был одет как купеческий сын и вел крупного молодого жеребца.

Вместо узды на коне был лишь веревочный недоуздок, и хотя жеребец был красивым и длинноногим, он шел по льду неуклюже, заплетаясь в собственных копытах.

– Эй, мальчик! – крикнул капитан. – Куда ты собрался с этим конем?

– Это конь моего отца, – ответил мальчик. Его голос был слегка застенчивым и выдавал сильный деревенский акцент. – Я хочу продать его.

– За такого калеку много не предложат, да еще и в такое время, – заявил капитан. Конь снова споткнулся, едва не упав на колени. Но капитан все же отметил его статную голову, короткую спину, длинные аккуратные ноги. Жеребец. Возможно, он просто хромал и даст сильное потомство. – Так и быть, я куплю его у тебя. Избавлю от проблем, – медленно добавил он.

Купеческий мальчик потряс головой. Он был стройным и невысоким, без намека на бороду.

– Отец разозлится, – ответил он. – Он сказал, что я должен продать коня в городе.

Капитан рассмеялся, услышав, что деревенский мальчишка так уверенно назвал Чудово городом. Наверное, не купеческий сын, а сын среднего боярина. Ребенок, выросший в небольшом поместье. Капитан пожал плечами. Он уже смотрел на обоз за мальчиком и его клячей: торговцы пушниной торопили лошадей, чтобы добраться до города засветло.

– Ну, тогда проходи, – раздраженно сказал он. – Чего ждешь?

Мальчик робко кивнул и провел коня через ворота. Странно, подумал капитан. Такой покорный жеребец на одной веревке. Но ведь он хромает, чего от него ждать?

Торговцы пушниной вышли к воротам, толкаясь и перекрикиваясь, и капитан быстро забыл о мальчике.

* * *

Улицы города петляли: они казались еще более странными, чем лес без троп. Вася небрежно держала Соловья за веревку, стараясь (но безуспешно) выглядеть равнодушно. Даже ослабившая ее простуда не могла заглушить вонь сотен людей. От запаха крови и животных, потрохов и чего-то еще похуже у Васи слезились глаза. По улицам разгуливали козы. Рядом возвышалась церковь, колокола которой по-прежнему звенели. Женщины торопливо бежали мимо, их головы были покрыты яркими платками. Торговцы пирожками совали в руки прохожих свою выпечку, источавшую аппетитный аромат. Из кузницы шел пар, а звон молота по наковальне сливался с колоколами. Двое мужчин дрались в снегу под радостные крики толпы.

Вася прошла сквозь толпу, испуганная и заинтересованная. Люди расступались перед ней, увидев Соловья, который был готов лягнуть всех, кто его задевал на пути.

– Ты пугаешь людей, – шепнула Вася.

«Это хорошо, – ответил конь. – Я и сам напуган».

Вася пожала плечами и продолжила глазеть по сторонам. Дороги были вымощены расколотыми бревнами: долгожданное новшество позволяло идти уверенно. Улица петляла мимо гончарных лавок и кузниц, трактиров и изб и, наконец, привела на главную площадь.

Глаза Васи загорелись от восторга: на площади был рынок – первый в ее жизни. Торговцы тут и там выкрикивали свои товары. Ткани, пушнина и медная утварь, воск, пироги и копченая рыба…

– Оставайся здесь, – приказала Вася Соловью. Она привязана коня к столбу. – И следи, чтобы тебя не увели.

Кобылица с синей сбруей склонила ухо в сторону жеребца и пронзительно заржала.

– Постарайся не обольщать кобылиц, хотя, наверное, с этим ничего не поделаешь, – задумчиво добавила Вася.

«Вася…»

Девушка сузила глаза.

– Надо было оставить тебя в лесу, – сказала она. – Жди меня здесь.

Конь сверкнул глазами, но Вася уже радостно убежала: нюхать пчелиный воск, взвешивать медные чаши в руке…

И лица… столько людей, и ни одного знакомого. У девушки голова шла кругом. Вася с восхищением оглядывала пироги и кашу, ткани и кожу, попрошаек, священников и жен ремесленников. «Вот что значит странствовать», – мелькнуло у нее в голове.

Вася стояла у лотка торговца пушниной и с благоговением гладила шкурки соболей, как вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд.

Мужчина стоял на противоположной стороне площади. Он был шире и выше остальных мужчин. Его кафтан под плащом из белой волчьей шкуры сиял вышивкой. Меч с рукоятью в форме лошадиной головы был небрежно перекинут через плечо. Борода незнакомца была короткой и рыжей, как пламя. Он поймал взгляд Васи и склонил голову.

Вася нахмурилась. Что бы сделал деревенский мальчик, на которого внимательно смотрит боярин? Уж точно не покраснел бы. Даже если глаза человека были огромными, влажными и поразительно темными.

Мужчина направился к ней, и Вася увидела, что у него были слуги: крупные невозмутимые мужчины, сдерживающие толпу. Незнакомец не отрывал от нее взгляда. Вася не знала, что привлекло бы большее внимание: решение остаться или бегство. Что хотел этот человек? Она выпрямилась. Мужчина пересек площадь под шепотки толпы и остановился перед Васей у лотка торговца пушниной.

На шее Васи выступили красные пятна. Ее волосы были убраны в меховой капюшон, завязанный под подбородком. Поверх капюшона она надела шапку. Пол Васи нельзя было определить, и все же… Она сжала губы.

– Простите меня, господин, – уверенно сказала она. – Я не знаю вас.

На мгновенье мужчина уставился на нее.

– Как и я тебя, – ответил он. К удивлению Васи, его голос оказался легким, очень четким и выдавал странный акцент. – Но твое лицо мне знакомо, мальчик. Как тебя зовут?

– Василий, – тут же сказала Вася. – Василий Петрович. Мне нужно вернуться к своему коню.

От его любопытного взгляда Васе стало не по себе.

– Да? – спросил мужчина. – Меня зовут Касьян Лютович. Не разделишь ли со мной трапезу, Василий?

Вася испуганно поняла, что его предложение ее заинтересовало. Она проголодалась и не могла отвести глаз от этого высокого господина, глаза которого словно смеялись.

Мысленно Вася встряхнулась. Что он сделает, если узнает, что она девушка? Обрадуется ли? Расстроится? Ей было невыносимо даже думать об этом.

– Благодарю вас, – ответила она, кланяясь, как делали крестьяне перед ее отцом. – Но я должен вернуться домой засветло.

– И где твой дом, Василий Петрович?

– Вверх по реке, – уклончиво ответила Вася. Она снова поклонилась, стараясь выглядеть услужливо. Она уже нервничала.

Внезапно взгляд темных глаз отпустил ее.

– Вверх по реке, – повторил мужчина. – Очень хорошо, мальчик. Прости меня. Похоже, я спутал тебя с другим. Господь с тобой.

Вася благочестиво перекрестилась, поклонилась и убежала. Ее сердце бешено стучало – то ли от взгляда незнакомца, то ли от его вопросов.

Она нашла недовольного Соловья там же, где и оставила. Хозяин увел кобылицу, все еще нервничающую, с высоко поднятым хвостом.

Медовый пряник (Вася купила его в чудесном лотке, полностью окутанном паром) вернул Соловью хорошее настроение. Вася взобралась на жеребца, собираясь уехать из города. Хотя рыжеволосый господин ушел, его внимательный взгляд словно висел у нее перед глазами. От шума города у ее разболелась голова.

Вася уже подъехала к воротам, как вдруг заметила ярко разрисованную арку, ведущую во внутренний двор трактира. Там стояла баня.

В тот же миг больная голова и замерзшие ноги Васи дали о себе знать. Она мечтательно уставилась на баню.

– Пойдем, – сказала она Соловью. – Я хочу помыться. Я найду тебе сена и миску каши.

Соловей любил кашу, поэтому лишь бросил на нее недовольный взгляд, когда она спрыгнула на землю. Вася уверенно вошла во двор, ведя коня за собой.

Она не заметила маленького мальчика с посиневшими губами, который отделился от тени нависающих зданий и убежал.

Из кухни вышла женщина, дородная от летнего изобилия и с редкими зубами. Ее лицо было красивым, как увядающая роза с желтеющими лепестками.

– Чего тебе, мальчик? – спросила она.

Вася облизнула губы и бойко ответила, как мальчик Василий Петрович:

– Стойло и зерно для моего коня. Мне – еду и баню. Если можно.

Женщина ждала, скрестив руки. Вася поняла, что за эти удовольствия что-то полагается, порылась в кармане и протянула хозяйке серебреник.

Глаза женщины стали круглыми, словно колеса телеги, а черты лица моментально смягчились. Вася поняла, что дала женщине слишком много, но было поздно. Двор оживился. Вася отвела Соловья в крошечную конюшню (конюха он бы не потерпел). Жеребец разрешил привязать себя к общей коновязи, хотя и расстроился. Но Вася угостила его пряником, а сын конюха дрожащими руками бросил охапку сена.

– Мой конь должен получить миску теплой каши, – сказала Вася мальчику. – Потом оставь его одного. Он кусается.

Она уверенным шагом вышла из конюшни. Соловей услужливо отвел уши: мальчик взвизгнул и побежал за кашей.

Вася оставила свой плащ в опрятной кухне и села на скамью у печи, радуясь теплу. «Почему бы не остаться здесь на ночь… или три? – подумала она. – Я не спешу».

Еду подали не сразу: сначала щи с горячим хлебом, потом копченую рыбу с головой, кашу и пирог, а напоследок вареные яйца. Вася съела столько, что даже равнодушная хозяйка трактира прослезилась – мальчик был так голоден. Она дала Васе большую кружку горячего молока с медом, а себе налила пива.

Когда Вася, наконец, растянулась на скамье, женщина похлопала ее по плечу и сказала, что баня готова.

Баня состояла всего из двух небольших комнат с земляным полом. Вася разделась в предбаннике, зашла внутрь и жадно вдохнула тепло. В углу комнаты стояла круглая каменная печь с горящим огнем. Вася плеснула воды на камни, и клубы пара окутали комнату. Она с наслаждением легла на скамью и закрыла глаза.

Рядом с дверью послышался легкий шорох. Вася резко открыла глаза.

На пороге стояло маленькое голое существо. Его борода дрожала словно пар и обрамляла красные щеки. Он улыбнулся, и его глаза утонули в морщинах на лице.

Вася настороженно смотрела на него. Разумеется, это был банник, покровитель бань. Банники, хоть и были добрыми, могли легко разозлиться.

– Хозяин, – вежливо сказала она. – Простите меня за вторжение.

Этот банник был странного серого цвета. Его маленькое полное тело состояло скорее из дыма, чем из плоти.

«Может, в городе его не любят», – подумала Вася.

Или постоянный перезвон колоколов слишком часто напоминал людям о том, что банников быть не должно. От этой мысли Вася расстроилась.

Но банник молча смотрел на нее своими маленькими умными глазами. Вася знала, что нужно было делать. Она встала и плеснула горячей воды из ведра в печь, отломила хорошую березовую ветку и положила ее перед банником. Потом она плеснула воды на камни в бурлящей печи.

Дух бани по-прежнему молчал. Он улыбнулся, вскарабкался на другую скамью и лег, составляя ей молчаливую компанию. Облако его бороды сливалось с паром. Вася расценила его молчание как разрешение остаться. Ее отяжелевшие веки снова закрылись.

Примерно через четверть часа она уже потела, и пар начал рассеиваться. Вася собралась окатить себя холодной водой, как вдруг до нее, размякшей из-за жары, донеслось пронзительное ржание разъяренного жеребца. Затем раздался громкий удар, как будто Соловей ударился об стену конюшни. Вася ахнула и выпрямилась.

Банник нахмурился.

Скрипнула дверь, и послышался голос хозяйки трактира: «Да, мальчик на большом гнедом коне. Но зачем вам…»

После отчаянного вопля женщины наступила мертвая тишина. Банник оскалил туманные зубы. Вася резко встала и побежала к двери. Не успела она опустить засов, как в предбаннике раздались тяжелые шаги.

Голая Вася в отчаянии озиралась. Дверь была лишь одна, а окон и вовсе не было.

Дверь со скрипом распахнулась. За секунду до этого Вася перекинула волосы вперед, чтобы хоть как-то прикрыть свою наготу. Полоска бледного света ударила по ее глазам. Она замерла, потная, прикрываясь лишь волосами.

Вошедший мужчина не сразу заметил ее. На его лице мелькнуло удивление, а затем глупый восторг.

Вася, перепуганная и сгорающая от стыда, попятилась к дальней стене. Крик хозяйки трактира по-прежнему звенел у нее ушах. Снаружи снова заржал Соловей, послышались крики.

Вася отчаянно думала. Возможно, мужчина подойдет ближе, и ей удастся проскользнуть в дверь. В предбаннике послышался голос, и второй мужчина ответил на ее вопрос.

– Что ж, – начал он. Он выглядел удивленным, но не разочарованным. – Это не мальчик, а девица, если только не русалка. Проверим?

– Я первый, – возразил его спутник, не спуская глаз с Васи. – Это я ее нашел.

– Тогда поймай ее и не затягивай, – ответил второй мужчина. – Нам нужно найти мальчишку.

Вася стиснула зубы. У нее тряслись руки, а мысли из-за паники вылетели из головы.

– Иди сюда, девочка, – сказал первый, подманивая ее рукой, как собаку. – Иди сюда. Расслабься. Тебе понравится.

Вася прикинула, что если кинется на первого мужчину, он упадет в печь. Она должна была вернуться к Соловью. Волосы обнажили ее шею, и между грудей блеснул камень. Мужчина заметил его и облизнулся.

– Где ты его украла? – спросил он. – Впрочем, неважно. Я и его возьму себе. Иди ко мне.

Он шагнул вперед. Вася напряглась, готовясь к прыжку. Но она забыла о баннике.

Поток кипятка, возникший из ниоткуда, неожиданно окатил мужчину с ног до головы. Он с воплями отшатнулся, споткнулся о раскаленную докрасна печь, с громким треском ударился головой и обмяк, издавая страшное шипение.

Второй мужчина ошеломленно смотрел на него, как вдруг ему в лицо плеснула другая струя кипятка. Он завопил, попятился и выбежал из бани, погоняемый невидимой рукой с березовой веткой.

Вася выбежала в предбанник. Она натянула штаны, рубаху, сапоги и тунику, набросила на плечи плащ. Одежда прилипла к ее потной коже. В дверях стоял банник: он по-прежнему молчал, но хитро улыбался. Крики за стеной переросли в вопли ярости. На мгновенье Вася остановилась и поклонилась до земли.

Существо поклонилось в ответ.

Вася выбежала на улицу. Соловей вырвался из конюшни. Трое мужчин окружили его, не осмеливаясь подойти.

– Хватайте веревку! – крикнул мужчина у ворот. – И держите крепче! Остальные идут.

Похоже, четвертый уже пытался схватить веревку, обвивающую шею Соловья. Теперь он неподвижно лежал на земле с огромной кровавой брешью в черепе.

Соловей увидел Васю и кинулся к ней. Мужчины с криками бросились врассыпную, и Вася быстро запрыгнула жеребцу на спину.

Снаружи послышались крики и топот бегущих ног. Во двор вбежали мужчины с луками в руках.

И все это из-за нее?

– Матерь Божья… – прошептала Вася.

Завывающий ветер ударил ей в лицо. Облака затянули солнце, и двор погрузился в тень.

– Беги! – крикнула Вася Соловью, когда один из мужчин поднес стрелу к тетиве.

– Стой! – закричал он. – Или умрешь!

Но Соловей уже бежал. Стрела просвистела рядом. Вася прижалась к жеребцу. Где-то мелькнула смутная мысль: «Чем я заслужила это?» Она попыталась представить, каково это – умереть с десятком стрел в груди. Соловей опустил голову, копыта царапали снег. Два прыжка, и они на улице. Там тоже были мужчины – «слишком много мужчин». Соловей застал их врасплох и проскочил сквозь толпу.

На улице сгущались сумерки. Снег летел ослепительными снежинками, скрывая жеребца с Васей из виду.

Соловей бежал, тихий и сосредоточенный, мчался, скользил с огромной скоростью по снегу и бревнам. Внезапно он пошатнулся, и Вася, ослепленная снегом, едва удержалась на его спине. Позади гремели копыта вперемешку с невнятными криками, но вскоре они остались позади. Ни один конь не мог обогнать Соловья.

Перед ними мелькнула черная фигура – нечто широкое и прочное в мире белого вихря. Вася услышала слабый крик:

– Ворота! Закрыть ворота!

Размытые фигуры стражников, по двое с каждой стороны, бросились закрывать массивные двери. Проход сужался. Но Соловей успел проскочить. Вася задела ногой ворота. Теперь они были на свободе. С вершины стены до Васи донеслись крики, рядом просвистела еще одна стрела. Девушка прижалась к шее Соловья, не оглядываясь. Снег повалил еще сильнее.

Когда стрелы уже не могли достать их, ветер резко стих, а небо очистилось. Вася обернулась и увидела, что снежная буря, лиловая, как синяк, повисла над городом, позволив ей сбежать. Но надолго ли?

Зазвенели колокола. Они погонятся за ней? Вася думала о луке, о свисте стрелы рядом с ухом. Ей казалось, что они могли. Сердце девушки бешено колотилось.

– П-п-поехали, – прошептала она Соловью. Лишь тогда Вася поняла, что дрожит, что ее зубы стучат, что ее кожа мокрая, что она окоченела от холода. Она направила коня к дереву с дуплом, в котором она спрятала седло и сумы. – Нам нужно убираться отсюда.

Лиловое вечернее небо сияло над головой. Кожа Васи и волосы, заправленные в капюшон, по-прежнему были мокрыми после бани. Но она опасалась погони и погнала коня вперед. Она все еще видела стрелу, летящую в ее сторону, и мужчину, который смотрел на нее холодным, нечеловеческим взглядом.

8

Два подарка

Соловей мчался весь вечер, гораздо дольше, чем было по силам любому обычному коню. Вася даже не смотрела на него: страх с силой сжимал ее горло. Последние лиловые мазки на небе погасли, и на нетронутый снег пролился звездный свет. Жеребец по-прежнему мчался, уверенный, как ночная птица.

Они остановились, когда холодная волчья луна поднялась над верхушками черных деревьев. Вася дрожала так сильно, что с трудом держалась в седле. Наконец, Соловей замер, тяжело дыша. Вася соскользнула на землю, сняла седло, развязала свой плащ и бросила его на дымящиеся бока Соловья. Холодный ночной воздух проник под ее кафтан на овечьей шерсти и пробрался под мокрую рубаху.

– Иди, – велела Вася жеребцу. – Не вздумай стоять. Не засни на снегу. Мне нужно согреть воду.

Голова Соловья упала. Она шлепнула его рукой, которую едва чувствовала.

– Иди, я сказала! – рявкнула она. Страх и усталость придавала ей ярости.

Конь с трудом пошел, чтобы избежать судорог.

Вася дрожала, тело почти не слушалось ее. Луна немного замешкалась в небе, словно попрошайка на пороге, но уже опускалась. В тишине был слышен лишь скрип деревьев на морозе. Руки Васи окоченели, она не чувствовала кончиков пальцев. Стиснув зубы, она собрала хворост и достала кремень. Один удар, второй, судорога в руках. Она уронила один из камней в снег и с трудом согнула пальцы, чтобы поднять его.

Пламя вспыхнуло и тут же погасло.

Вася до крови искусала губы, но не чувствовала боли. Слезы застыли на ее лице, но она и их не ощущала. Еще раз. Ударить кремнем. Выждать. Аккуратно подуть на пламя онемевшими губами. На этот раз хворост разгорелся, и в ночи повеяло теплом.

Вася чуть не зарыдала от облегчения. Она внимательно следила за костром и подкидывала веток негнущимися руками. Огонь разгорался. Вскоре на жарком пламени в горшочке таял снег. Вася попила сама и напоила Соловья. Глаза коня заблестели.

Хотя Вася поддерживала огонь и высушила одежду, как могла, хотя она выпила много горячей воды, она все равно не могла согреться. Сон был медленным и чутким. Каждый звук казался ей тихими шагами преследователей. Но в какой-то момент она заснула и открыла глаза на рассвете, так и не согревшись. Соловей навис над ней и принюхивался к утреннему воздуху.

«Кони, – сказал он. – Много коней скачет сюда с сильными всадниками».

У Васи болели все суставы. Она закашлялась и с трудом поднялась. На холодной коже выступил неприятный пот.

– Не может быть, – сказала она, пытаясь храбриться. – Зачем, ну зачем им…

Она осеклась. В деревьях послышались голоса. Вася испытала страх, какой испытывает дикий зверь, на которого спустили псов. Она уже была одета и за секунду накинула сумы на спину Соловья. Жеребец бросился вперед.

Очередной долгий день, очередной долгий путь. Вася выпила немного растаявшего снега и вяло жевала замерзший хлеб. Но глотать было больно, и желудок сдавил страх. В тот день Соловей мчался еще быстрее, хотя казалось, что это было невозможно. Вася ехала как в тумане. «Снег», – думала она. Если бы только пошел снег и замел их следы.

Они остановились в кромешной тьме. В ту ночь Вася не спала. Она сжалась у крошечного костра и дрожала, дрожала, не в силах совладать с собой. Кашель обжился в ее легких. В голове звенели слова Морозко: «Хочешь умереть в одиночестве в лесной глуши?»