Уважаемый варвар

«Учитель, – закричал я, – чего ты ждешь?!»

Гулам преспокойно поднял на меня глаза и сказал: «Дитя, я успел только сотворить заклятие, делающее меня невидимым, так что тигр меня не замечает. Я не успел сотворить более сильное заклятие, которое защищало бы нас обоих. Устройся там поудобнее, и, когда тигру надоест выжидать, он уйдет сам».

Это все было очень забавно – для Гулама, но, прождав целый час, я начал терять терпение: тигр не выказывал ни малейшего желания удалиться! Кроме того, я с таким усердием готовил обед для Гулама, а сам не успел ничего съесть! Поэтому я начал жаловаться, все громче и громче. Покончив с трапезой, мой учитель вытер рот и произнес: «Ну ладно уж, так и быть».

Он вытащил из своего рюкзака какие-то порошки и бросил их в потухающий костер, забормотал и зашевелил руками. На поляну вышла буйволица. Она взглянула на тигра, испустила рев ужаса и бросилась бежать в джунгли, а тигр за ней!

Гулам позвал меня: «Теперь можешь спуститься, Рао. Этот фантом буйволицы будет бежать перед тигром двадцать-тридцать миль или до тех пор, пока тигру не надоест за ним гнаться. Так что его мы сегодня больше не увидим, могу тебе обещать!»

К слову про буйволов: однажды мы случайно наткнулись на дикое стадо. Животные выстроились перед нами в шеренгу; быки начали пыхтеть, рыть копытами землю и наставлять на нас рога. Ясно было, что они вотвот бросятся в атаку. Я закричал: «Учитель, сотвори поскорее заклинание!»

«Не успею, – ответил он. – Лучше беги прямо на них, вопи погромче и размахивай руками!» «Ты с ума сошел?!» – спросил я.

«Вовсе нет, делай, как я тебе говорю, и увидишь, что будет».

Не без страха я все-таки решился кинуться на буйволов, испуская крики и размахивая руками. К моему изумлению, один бык развернулся и двинулся прочь, а за ним и все остальные убежали в лес.

Я возвратился к Гуламу и спросил у него, откуда он знал, что так получится. Он отвечал: «В любом достаточно большом сообществе всегда найдется хотя бы один трус, который побежит от любого, кто атакует, А когда трус побежит, он заразит страхом и остальных, так что они тоже обратятся в бегство. Но вот с одним быком на такие штуки лучше не пускаться. Может оказаться, что он вовсе не трус, и тогда тебе придется ожидать скорого перевоплощения!»

А в другой раз мы встретили крокодила, на которого ни заклинания, ни фантомы не действовали…

Керин чувствовал себя обделенным: обе эккандерки сосредоточили внимание только на Рао, а в его сторону и не глядели. Юноша объяснял это богатством одеяния Рао, в то время как сам Керин, увы, был не в лучшем своем платье.

Обида вызывала у Керина кое-какие подозрения… Девушки – в этом он был уверен – были местными шлюхами. Может, тут-то и представился отличный случай избавиться от надоевшей невинности? Но ведь Джориан не раз предупреждал его, что общение со случайными туземцами может привести к неожиданным неприятностям… Кроме того, Керин был слишком застенчив, чтобы прямо спросить: «Сколько тебе нужно?»

С другой стороны, если одна из девушек примется очаровывать его…

Сурья спросила:

– А вы уже заказали ужин?

– Нет, – ответил Рао. – Хож… хозяин сказал, что повар сходит на базар, но скоро вернется. И вот тогда могущественный Гулам…

– А раз так, – продолжала Сурья, – то почему бы нам не отправиться ко мне домой? Там мы сможем есть, пить и веселиться без посторонних.

– Очень мило с твоей стороны, – начал было Керин, – но…

– Отличная мысль! – восхитился Рао. – Керин, приятель, пошли!

– Мы чудесно проведем вечер! – подхватила Якши. – Сурья споет, а я буду подыгрывать на плонге.

– Берегись, мастер Керин! – прожужжала Белинка Керину на ухо.

– Постойте! – воскликнул юноша. Он внимательно посмотрел на Сурью и продолжал, тщательно подбирая мальванские слова: – Во что нам обойдется этот вечер?

Девушка уставилась на него непонимающим взглядом; тогда он повторил свои слова, на что Сурья ответила преувеличенно удивленно:

– Прости, я не понимаю.

Тогда Керин обратился к Рао по-новарски:

– Слушай, мы ведь про этих девиц ничего не знаем. Может, их сутенер только и выжидает случая, чтобы нас прирезать.

– Что за чушь! – ответил Рао. – Это просто парочка симпатичных шлюшек, которые и муху не обидят. Кроме того, мне смерть как неохота возвращаться на треклятый корабль, который туда-сюда швыряет, будто поплавок…

– Ну а я с ними не пойду, вот и все. Поступай как знаешь.

– Трусишь?

– Я всего лишь осторожен. Ты ведь не хотел бы остаться без этой штуки, что у тебя на шее висит?

– Ну уж коли ты о ней заговорил… – И Рао завозился у себя за пазухой. Он вытащил мешочек из промасленного шелка и снял с шеи цепочку. Для этого ему пришлось скинуть свой тюрбан. Рао протянул мешочек Керину, снова надел тюрбан и произнес: – Отлично! Ты отправляйся на корабль, а я повеселюсь с этими милашками. Смотри, береги послание! Вот теперь-то я докажу, что я настоящий мужчина, – обеим докажу, вот увидишь!

Компания поднялась из-за стола. Рао швырнул на стойку золотую монету, стоимость которой, по мнению Керина, многократно превосходила цену выпитого. Скупой учитель Рао был бы в ужасе, подумал юноша. Не дожидаясь сдачи, тот, пошатываясь, удалился в сопровождении обеих девиц, которые поддерживали его с двух сторон.

Керин отправился обратно на набережную. По дороге он размышлял, не упустил ли по застенчивости случай приятно провести время… Если бы только у него была какая-нибудь колдовская штука, которая позволяла бы узнавать, грозит в таких ситуациях опасность или нет…

На небе сияли звезды. Спускаясь по трапу на «Яркую рыбку», Керин услышал тонкий голосок Белинки:

– Молодец, мастер Керин! Я за тобой следила. Если бы ты не отказался от этого приглашения, кое у кого здорово заболело бы одно место! А теперь берегись этой ведьмы Джанджи – у нее коварные замыслы!

– Я постараюсь сдерживать свои страсти.

Джанджи вышла на палубу:

– Мастер Керин, а где же твой приятель Рао?

– Все еще на берегу – он хочет доказать паре шлюх, что он настоящий мужчина.

– Для таких приключений Эккандер не самое безопасное место. Его могут оглушить и ограбить.

– Я пытался его удержать, но… – Керин развел руками.

– Ты ужинал?

– Нет, я от них раньше ушел… А ты не могла бы…

– Разумеется, сейчас еще одну порцию на огонь поставлю. Когда ты умоешься, приходи в каюту капитана.

* * *

Убрав со стола однообразный ужин, полностью состоявший из вегетарианских блюд, Джанджи предложила:

– Еще немножко?

– Спасибо, нет, – ответил Керин, он помнил, как крепкие напитки развязывают язык.

– Пожалуйста, еще разик!

– Нет! – твердо произнес юноша, прикрыв ладонью бокал.

Джанджи убрала бутылку.

– Капитан Гуврака до утра на судно не вернется. Он очень занят – доказывает свою любовь к обеим женам сразу. Он утверждает, что может растянуть доказательство на всю ночь, но я не уверена, что жены скажут то же самое… Как бы то ни было, рано он завтра не встанет. – Она выразительно взглянула на Керина. – Так что, если ты мне расскажешь о твоей секретной миссии… Керин лихорадочно соображал:

– На самом-то деле… я… но это так, безделица… поручение врача моего брата, чародея-лекаря Уллера. Ему непременно хочется выведать куромонское заклятие, поражающее врагов страшной болезнью.

– В самом деле? – скептически спросила Джанджи. Она наклонила голову набок, будто прислушиваясь, а потом решительно заявила: – Это неправда, мастер Керин. Я умею отличать правду от лжи.

– Уверяю тебя… – запротестовал было юноша.

– Пошел в задницу! – заорала Джанджи и вскочила на ноги. – Ты надеешься меня обмануть, глупый мальчишка? В следующий раз ты воплотишься в земляного червя! – И лоцманша ушла.

Керин вздохнул:

– Белинка, раз вы, духи Второй реальности, так ловко определяете, когда жители Первой лгут, почему же кортольцы не пользуются вашими услугами в судах – они бы сразу знали, кто говорит правду: обвиняемый или истец!

Белинка рассмеялась, будто зазвенел серебряный колокольчик:

– Было, было такое предложение, мастер Керин! Но все юристы так яростно против этой затеи восстали, что ее пришлось оставить! Они боялись, что тогда им придется милостыню просить!

* * *

Этой ночью Рао на «Яркую рыбку» не вернулся, не было его и на следующее утро. Капитан Гуврака только фыркнул презрительно:

– Безмозглому щенку следовало быть умнее!

– Неужели в городе нет представителей власти, которые занялись бы розысками пропавшего и, если он был убит, предали бы убийц суду? – спросил Керин,

– Легче до луны доплюнуть, – отвечал Гуврака, – чем добиться, чтобы судили кого-нибудь из местных.

Если бы по очень счастливой случайности и нашли злодея, он поделился бы добычей с чиновниками, и его бы отпустили, немного пожурив для виду.

Тем не менее капитан отправил двух матросов в город на поиски пропавшего пассажира. Они вернулись через несколько часов и сказали, что им не удалось обнаружить ни малейших следов Рао. Гуврака принял решение:

– Верно, крабы уже жрут его труп в каком-нибудь болоте. Мы должны были отплыть в полдень, раз груз, который мы берем в Эккандере, невелик. Я задержу корабль еще на пару часов, а потом, явится он или нет, мы отчаливаем.

Рао не явился – и «Яркая рыбка» уплыла в Восточный океан без него. Несколько последующих дней Керин жил все той же однообразной жизнью: воевал с крысами и тараканами, осаждавшими каюту, наблюдал, как Гуврака и Мота наказывают матросов за проступки… С Джанджи он обменялся было любезностями, но в общем они почти не разговаривали друг с другом.

На исходе третьего дня поднялся шторм. Керин, который гордился своей выносливостью по сравнению с Рао, узнал наконец, что такое морская болезнь. Вцепившись в перила, босой и в истрепанной одежде, как и все матросы, он с тоской наблюдал, как гребни волн один за другим обрушиваются на «Рыбку», как она взлетает вверх, а потом проваливается в водную пучину. С низкого свинцового неба на их тела лился теплый поток дождя. Заметив Гувраку, торопливо пробиравшегося куда-то уже без тюрбана, Керин завопил, стараясь перекричать грохот ветра и волн:

– Это сильный шторм?

– Ха-ха-ха! – откликнулся Гуврака. – Это ХОРОШАЯ погода! Это вовсе не шторм! Иногда мы в такие бури попадаем, по сравнению с которыми сейчас просто штиль! И когда тебя будет рвать в следующий раз, иди, пожалуйста, на подветренную сторону!

Керин пополз было обратно в каюту, но тут необычайно сильный толчок швырнул его на подветренный борт, и он попал прямо в сеть, натянутую вдоль самого края. Если бы не она, решил юноша, его наверняка выкинуло бы в море. Добравшись наконец до каюты, Керин снял с себя пояс с зашитыми в нем деньгами и спрятал его в мешок. Он опасался, что если все-таки поскользнется на палубе и свалится за борт, то тяжесть золотых монет быстро увлечет его на дно. На следующее утро дождь прекратился, но судно все еще продолжало скакать, будто жеребец, у которого под седлом болячка. Однако благодаря молодости и отменному здоровью Керин быстро приспособился к новым испытаниям, и к полудню он уже мог есть, не испытывая приступов тошноты.

На десятую ночь после отплытия из Эккандера Керин стоял, опираясь на перила палубы, и наслаждался магическим зрелищем бесконечной череды спешащих друг за другом волн. Иногда он замечал в воздухе серебристый блеск выпрыгнувшей из воды рыбы. Юноша уже научился ходить, расставляя по-матросски ноги, чтобы не терять равновесия при неожиданном крене палубы.

Он принялся напряженно всматриваться в линию горизонта. Да-да, если это не галлюцинация, то это значит, что вдалеке показалась полоска земли! Керин вздрогнул – кто-то неожиданно тронул его за руку. Это была Джанджи.

– Это земля? – спросил он, вытянув руку.

– Да, это первый из островов, которые мы зовем Перчинками.

– Значит, и до Салимора недалеко?

– Нет, пока еще довольно далеко. Салиморские острова расположены дальше на восток, но половину пути от Эккандера мы уже проделали. Я должна направить судно южнее Перчинок, чтобы обогнуть скалы. Если западный ветер так и будет дуть, это плавание станет самым быстрым. А вот возвращаться труднее: нам приходится плыть против западных ветров или идти на парусах гораздо южнее и брать восточные товары.

Она прижалась обнаженным плечом к Керину, а потом слегка повернулась, чтобы коснуться его и грудью. Керин почувствовал знакомое возбуждение. «Спокойно, спокойно!» – скомандовал он сам себе.

– Так что же, ты по-прежнему не откроешь тайну? – промурлыкала женщина.

– Да, ш… – Он едва не сказал «шлюха», но вовремя сдержался. – Я же дал клятву.

– Вот как, – пропела Джанджи. – В Мальване люди частенько дают такие клятвы, но я думала, что все новарцы такие похотливые жеребцы…

Керин пожал плечами:

– Это все досужие выдумки… Скажи-ка лучше, это что – еще один остров?

– Да, это самый большой из Перчинок. Чтобы его обогнуть, нужно плыть целую ночь. Мы его называем Кинунгунг.

– А на нем кто-нибудь живет?

Лоцманша пожала плечами:

– Говорят, что там обитает святой отшельник по имени Пвана, но ни селений, ни туземцев нет. – Она взглянула на след корабля на воде, который заходящее солнце заливало ослепительным золотом. – Подходит время ужина. До скорой встречи!

* * *

За ужином Гуврака, обычно очень жизнерадостный, выглядел мрачным и чем-то озабоченным. Позднее, укладываясь спать, Керин услышал гневные крики, доносившиеся до него сквозь перегородку между его каютой и каютой капитана. Он приложил ухо к доскам, но мог разобрать лишь отдельные слова.

– Белинка! – негромко позвал юноша.

– Здесь, мастер Керин! – Голубой огонек замерцал в каюте.

– Ты могла бы подслушать, о чем они говорят?

– Слушать под? Разве это возможно?

– В смысле, послушать тихонько и мне пересказать.

– Я попытаюсь, но бир может меня прогнать.

Перебранки продолжались еще с четверть часа. Вскоре светящееся пятнышко Белинки вновь затанцевало по каюте, и она пропищала:

– Они поссорились. Бир глотнул тари и валяется в углу пьяный. Капитан ревнует лоцманшу и обвиняет ее в том, что ты пользуешься ее благосклонностью, как вы в Первой реальности выражаетесь. Он говорит, что видел вас вместе на палубе. Она говорит, что даст всякому, кто ей понравится, а если Гувраке это не по вкусу, то пусть себе другую лоцманшу ищет. А он отвечает, что тебя на куски раскрошит рыбам на корм, – и сдается мне, он так и сделает.

– Я его не боюсь! Брат мне показал, как фехтовать против кривых сабель моим прямым мечом.

– Но он ведь матросов на подмогу позовет, и они на тебя сзади навалятся! Так что, умоляю, веди себя как разумное существо! Мой долг – охранять тебя, и я не могу допустить, чтобы ты ввязался в схватку, в которой тебе не победить. Так что беги!

– Но как? По волнам я ходить не умею.

– Возьми эту лодчонку, что стоит на крыше над каютами. Торопись – да смотри не шуми!

– Ладно.

Керин запихал свои пожитки в мешок, взял меч и вышел в бархатно-черную ночь. Он оглянулся и с облегчением увидел, что каюты скрывают его от рулевого. Юноша бесшумно вскарабкался на крышу и стал осматривать лодку. Канаты, которые ее удерживали, он разрезал ножом.

Чтобы сдвинуть лодку, ему пришлось приложить все силы, однако суденышко удалось переместить, так что его нос навис над палубой между каютами и перилами. Каждое мгновение юноша опасался, что капитан Гуврака, привлеченный шумом, выскочит из своей каюты с изогнутой саблей в руке.

Керин повнимательнее присмотрелся к лодке. Вдоль корпуса были привязаны два весла. Стоит только толкнуть ее хорошенько, и лодка скользнет по перилам прямо в Восточный океан. Однако «Яркая рыбка» бежит так быстро, что крошечное суденышко сильно отстанет, пока Керин сам до него доберется.

Когда глаза немного привыкли к темноте, в которой тускло мерцали звезды, он осмотрел фалинь, свернутый на носу и привязанный двойным узлом к кольцу на форштевне. Может, вытолкнуть лодку кормой вперед и ухватиться за фалинь, пока она не ускользнула прочь? Наверное, так не получится. Если только он не толкнет лодку и в то же мгновение не схватится за канат, лодочка уплывет и лишит его всякой надежды на побег.

А может, взять фалинь в зубы? Тогда ведь руки останутся свободными и смогут управиться с тяжелой лодкой. Это возможно, но, когда лодка вытянет фалинь во всю длину, она либо вырвет его у Керина изо рта, либо выдернет его за борт. Керин не боялся нырнуть разок, но потом-то что делать? Не перевернет ли он лодчонку, пытаясь в нее вскарабкаться? Тогда его положение опять-таки будет просто отчаянным: все пожитки утонут, и он будет плавать рядом с перевернутой лодкой.

– Привяжи фалинь к кораблю, дуралей! – пропищал тоненький голосок.

Испытывая одновременно благодарность и досаду, Керин спустился с крыши кают и привязал фалинь к вантам. Стараясь не шуметь, он снова залез наверх и стал толкать лодку, пока выступающая часть не перевесила. Лодка качнулась. Еще толчок – и ее киль ударил по перилам. Затем она скользнула вниз и плюхнулась в море.

Шум от удара о воду разбудил рулевого, и тот показался из-за кают.

– Эй, ты! – закричал матрос. – Что это ты делаешь? Кто это? А, пассажир. Что…

Керин схватил фалинь и дернул на себя. Когда лодка стала рядом с «Яркой рыбкой» прямо под тем местом, где он находился, юноша свободной рукой швырнул в нее свой мешок. Пояс с зашитыми деньгами звякнул о дощатое дно.

– Стой! – завопил рулевой, бросаясь к Керину. – Не смей уводить лодку! Она принадлежит капитану!

– С дороги! – крикнул Керин, обнажив меч. – Берегись!

Матрос попятился, но продолжал орать:

– Капитан! Грабят! Чужеземец ворует лодку! На помощь! Все наверх!

Дверь капитанской каюты с грохотом распахнулась, и из нее выскочил Гуврака с саблей в руке.

– Клянусь Ашакой-Разрушителем! – заревел он. – Что это ты затеял, безбожник?

Керин спрыгнул в лодку, она дрогнула и закачалась. Вода, которую она зачерпнула, зашелестела по доскам днища.

Держась одной рукой за планшир, чтобы сохранить равновесие и не дать лодке пятиться, Керин перерезал фалинь в том месте, где он был привязан к вантам. Гуврака был уже рядом! Он перегнулся через перила, занес саблю для удара, но тут канат оборвался, Керин присел, и сабля лишь рассекла со свистом воздух над его головой.

Быстро шедшая «Яркая рыбка» сразу же стала удаляться. Керин постепенно приходил в себя. Зад у него ныл от удара о лодку, а штаны промокли насквозь. Усевшись на среднюю банку, он принялся отвязывать весла.

С борта «Яркой рыбки», силуэт которой быстро таял во мраке, доносился шум яростного спора. Из нескольких слов, которые удалось различить Керину, ему стало ясно, о чем там препирались: стоит ли попытаться догнать лодку. Керин знал уже, что с латинскими парусами развернуть судно очень непросто: нужно переложить длинные тяжелые реи с их треугольными парусами на другую сторону.

Когда ему удалось наконец отвязать весла и вставить их в уключины, Керин взглянул на «Яркую рыбку» и насторожился. Судно было едва различимо в темноте – виднелся лишь фонарь на корме, плясавший на волнах, будто падающая звезда. И все же юноша рассмотрел, что полосатые паруса были подведены под ветер, а это означало, что судно разворачивается. В этих необычных обстоятельствах Гуврака мог решиться изменить курс, не перемещая реи, – он ведь рассказывал, что это возможно, если примириться с менее быстрым ходом, а теперь у него не было времени: пока матросы управятся, Керин пропадет из виду, и отыскать его будет невозможно.

– Ты здесь, Белинка? – задал он вопрос в черноту, в которой мерцали звезды.

– Здесь, мастер Керин! – Голубой огонек заплясал у задней банки.

– Тогда вперед! – произнес Керин и налег на весла.

Хотя волнение было умеренным – всего лишь крупная рябь, – юноша сразу же понял, что гребля в океане совсем не то, что в озере или на реке. Он быстро натер себе мозоли, а правым веслом врезал себе по челюсти и едва не выпал за борт.

– Я думаю, – сказала Белинка, – что нужно грести быстрыми, короткими движениями, а потом высоко поднимать весла.

Керин с недовольным ворчанием последовал ее совету и обнаружил, что лодка идет легче, хотя грести было все-таки очень утомительно. Он не думал о том, куда движется, – ему казалось, что легче всего избежать новой встречи с «Яркой рыбкой», если плыть наобум, куда придется. Главное – как можно дальше отойти от того места, где он покинул судно, прежде чем взойдет луна. По его расчету, она должна была показаться через час-другой. Остановившись, чтобы немного передохнуть, Керин спросил:

– Белинка, а откуда ты знаешь, как нужно грести?

– Я наблюдала, как гребут матросы в портах, где мы останавливались.

– Вот умница! – похвалил Керин.

– Я всего лишь выполняю свой долг – вернуть тебя Аделайзе целым и невредимым.

Керин негодующе фыркнул и снова принялся грести. «Яркая рыбка» была далеко. С каждым взмахом весел кормовые огни судна мерцали все слабее и слабее и наконец вовсе исчезли из виду. Керин решил, что преследователи рыщут взад и вперед в том месте, где он спрыгнул с корабля.

Он отыскал на небе Полярную звезду, повернул лодку носом к ней и сказал:

– Белинка, пожалуйста, следи, чтобы я греб к тому острову, что мы видели под вечер.

– Тогда тебе нужно еще раз ударить правым веслом, да нет же, правым для лодки!

Керин хихикнул:

– Стыдись, Белинка! Ты на море уже целый месяц, а так и не выучила, как полагается говорить.

– Противный юнец! А кто научил тебя грести в океане?

– Да я просто шучу. Скажи-ка, тебе удалось что-нибудь разузнать о том, какие тайные цели приписывала мне Джанджи?

– Да, вполне, но у меня не было времени рассказать. Похоже на то, что в Куромоне существует некое навигационное устройство – железная иголка, воткнутая в кусок пробки, чтобы не тонула. Туземцы чем-то обрабатывают иголку, так что когда она свободно плавает, то всегда поворачивается острием на север, сама по себе, без всяких заклинаний и без помощи духов. А раз эта штука действует сама и никакого присмотра за ней не требуется, Джанджи и ее гильдия опасаются, что она может их без куска хлеба оставить.

– И она подозревает, что я отправился на поиски этого устройства?

– Да. Она боится, что по возвращении ты попытаешься продать тайну иголки Софи.

– Мне бы это и в голову не пришло, но мысль хорошая. Как ты об этом узнала?

Эльфица хихикнула:

– Я обещала биру подарить ему свою благосклонность, если он мне обо всем расскажет, – он и рассказал. А тогда я отказала ему – как вы выражаетесь – отдаться. Он пришел в бешенство и прогнал меня из каюты! – С кормы раздался тоненький заливистый смех. – Мастер Керин, если ты не будешь сильнее грести левым веслом – да левым же, левым! – то мы будем до рассвета круги выписывать.

Над горизонтом показался месяц. Керин напряг зрение и разглядел углы парусов – пару крохотных черных треугольников, похожих на зубья пилы, что время от времени показывались над изгибом земли, – но он был не совсем уверен, что не ошибается. Как бы то ни было, «Яркая рыбка» уже слишком далеко, чтобы с нее могли заметить беглеца.

Когда гребля утомила Керина, он положил весла в лодку и отдохнул немного, вычерпывая воду. Он вынул из мешка пояс с деньгами, надел его и спросил:

– Белинка, а вот что мне любопытно – насчет тебя и влюбившегося в тебя бира. Вот вы, жители Второй реальности… ну… все так же проделываете, как и мы?

Я имею в виду…

Эльфица рассмеялась:

– Обычаи и привычки обитателей Второй реальности слишком сложны, чтобы тебе объяснить. Мастер Керин, наша лодка отклонилась от курса. Давай-ка берись снова за весла.

Остров Кинунгунг

Солнце стояло уже довольно высоко, когда лодка «Яркой рыбки» приблизилась к светло-коричневому берегу Кинунгунга, за которым виднелись склонившиеся пальмы с кронами, напоминавшими перья гигантских птиц. Израненные руки Керин перевязал полосками ткани, которые нарвал из запасной рубашки. Вытянув шею, он всматривался в линию берега:

– Белинка, мне кажется, прибой достаточно силен, чтобы вынести нас на сушу. Держи курс прямо на остров.

Если лодка станет боком, волна может ее перевернуть.

– Да-да, мастер Керин. Гребни-ка правым веслом!

Чем ближе к берегу, тем волны становились выше, и Керин греб, не напрягаясь. Когда высокий зеленый гребень вздыбился за кормой, юноша изо всех сил старался удерживать весла отвесно воде, не обращая внимания на боль в натертых ладонях. Волна понесла лодку на берег, корма поднималась все выше и выше, лодка мчалась все быстрей и быстрей…

– Левее! – пропищала Белинка, порхавшая над задней банкой.

Волна наклонилась и распалась на брызги, наполнив лодку пеной. Разорванный гребень прибоя побежал, опадая, дальше на берег, и нос лодки ударился о песок.