Зачарованная

– Ты ведь никого не встретила, правда? Ты это выдумала.

– Он настоящий, – возразила Кайя. Он был настоящим, самым реальным из всех, кого она встречала за долгое-долгое время. Сверхнастоящим.

– Вечеринка все равно не задалась, – хмыкнула Дженет. – Я едва не напинала этой девке под зад. Понч все хотел меня успокоить, но я была зла и обижена. Давай приходи, я расскажу тебе остальное.

– Ну ладно. Я только оденусь.

– Хорошо, пока.

В телефоне щелкнуло, когда Дженет повесила трубку. Кайя нажала кнопку отключения и бросила телефон на одеяло.

Затем девушка окинула взглядом комнату. Ее одежда грудами лежала на полу, по большей части все еще в черных пластиковых мешках. Вся обстановка не изменилась с тех времен, когда Кайе было четыре года: крохотная белая мебель, розовые стены и укоризненные стеклянные взгляды целой армии кукол, сидящих на полках вдоль стен.

«Я должна найти Хряща и Шипа».

В прежние времена Кайе не требовалось даже призывать их. Они всегда оказывались поблизости, когда были ей нужны. Впрочем, тогда она была еще ребенком и верила во все, что угодно. Тогда ее ноги еще не упирались в изножье кровати и ей не приходилось нагибаться, чтобы посмотреться в миниатюрное трюмо. Кайя вздохнула. Наверное, она уже не та невинная душа, которая способна приманить единорога, как в сказке. Может быть, именно поэтому сейчас все не так, как раньше.

Содрав измятую одежду, Кайя отыскала пару потертых джинсов и голубую футболку с надписью «G-Force». В ванной, поплескав в лицо холодной водой и стерев остатки вчерашнего макияжа, она внимательно изучила свое отражение. Фиолетовая краска «на одну ночь», которую она вчера втерла в волосы, уже почти вся осыпалась. Девушка уставилась на свои раскосые глаза и впалые щеки. Впервые она задумалась о том, откуда у нее такие черты лица. В лунном свете Кайя не очень-то хорошо рассмотрела Ройбена, но у него тоже были раскосые глаза, как у азиата, и тонкий, резких очертаний нос.

Она снова вздохнула и собрала волосы в два неаккуратных хвостика. Если она снова будет выглядеть как десятилетняя девочка, может быть, друзья фейри явятся, чтобы поговорить с ней.

Леопардовый плащ оказался сырым, и Кайя влезла в кожаную куртку Ллойда. Машинально она проверила содержимое карманов. Пара смятых входных билетов, медиатор для гитары, сделанный из пластика «под черепаху», немного мелочи. Кайя отдернула руку, уколовшись обо что-то.

В подушечку ее пальца впилась тонкая бурая колючка. Подумать только, Ллойд носил в кармане такую дрянь! Вытащив колючку, Кайя зализала крошечную ранку на пальце. Потом, бросив колючку на туалетный столик, она спустилась вниз.

Эллен сидела за кухонным столом, листая журнал. На столе стояла открытая бутылка джина, а на тарелке рядом валялась почти до конца дотлевшая сигарета.

– Идешь к Дженет? – спросила мать.

– Угу.

– Может, выпьешь перед уходом кофе? Похоже, ты еще не совсем проснулась.

– Я в полном порядке. Бабуся просто взбесится, когда увидит эту тарелку. – Кайя решила не упоминать про джин.

Эллен откинулась на деревянную спинку стула.

– Не пытайся разыгрывать из себя мамочку для собственной матери, – фыркнула она.

– Слышно что-нибудь об этой заднице Ллойде?

Мать покачала головой.

– Не-а. Я звонила паре старых подруг из «Милой кошечки», но они все стали такие важные.

Кайя засмеялась. Она вспомнила, как Лиз скакала по сцене в потрясающем пурпурном костюме кошки, подражая рок-звезде Джулии Ньюмар. Трудно представить себе, что она могла стать важной персоной.

– Хотите собраться вместе?

– Может быть, – отмахнулась Эллен. – Сью и Лиз сейчас держат какой-то дохлый магазинчик сидюков в Ред-Бэнк.

– Это здорово.

Эллен вздохнула.

– Ну да. Интересно, когда кто-нибудь из них в последний раз брал в руки какой-нибудь гребаный инструмент.

Кайя покачала головой. Глупо думать, что мать откажется от идеи вернуться в большой город. Но надежда еще оставалась.

– Скажи бабушке, что я постараюсь вернуться домой пораньше.

– Возвращайся домой, когда хочешь. В конце концов, я твоя мать.

– Спасибо, мам, – отозвалась Кайя и вышла на улицу.

Ветер разносил по лужайке целую тучу ярких, как губная помада, листьев. Кайя глубоко вдохнула прохладный воздух.

– Лютилу, – прошептала она ветру. – Шип, Хрящ… вернитесь, пожалуйста. Вы мне нужны.

«Я просто пойду к Дженет. Я просто пойду к Дженет, как и сказала, а потом придумаю что-нибудь».

Дженет жила в автотрейлерном парке, располагавшемся позади заправочной станции, где работал брат Дженет. Он трудился там еще с тех пор, как Кайя уехала в Филадельфию. Срезая дорогу через площадку станции, она помахала ему рукой.

Корни рассеянно улыбнулся в ответ. Его русые волосы были слишком коротко подстрижены спереди и чересчур отросли сзади. Кожа была покрыта неровными красными пятнами. Он носил грязные джинсы и куртку из джинсовки и ничуть не изменился с ее отъезда, разве что стал выше.

Кайя зашла за маленькое здание, где располагались контора заправочной станции и туалеты для сотрудников и посетителей, и напрямик через разросшийся кустарник продралась в трейлерный парк. Эти трейлеры только назывались транспортными средствами – ни у одного из них не было колес. Ко многим трейлерам пристроили оградки и веранды и намертво соединили цементом и сталью с твердым основанием, на котором они стояли. Кайя направилась по усыпанной гравием дорожке к нужному ей трейлеру.

Русоволосая девушка примерно того же возраста, что и Кайя, развешивала выстиранное белье. Позади нее в гамаке валялся необычайно толстый мужик, в его жирное тело врезалась сетка гамака. Три таксы с неистовым лаем гонялись друг за другом по площадке, окруженной проволочной изгородью. Подойдя к двери, затянутой сеткой от комаров, Кайя постучала.

– Входи, – крикнула Дженет.

Через сетку Кайя видела ее ноги, свисающие с продавленной синей кушетки. Между пальцами торчали валики из туалетной бумаги, чтобы пальцы не соприкасались один с другим. Ногти на ногах были выкрашены темным лаком.

Дверь истерически взвизгнула, когда Кайя открывала ее. Ржавчина покрывала петли там, где облупилась белая эмаль. В главном помещении трейлера было сумеречно, темноту рассеивал свет из трех источников: он сочился через сетчатую дверь, лампа из кухни давала желтоватые отблески, а телевизор мерцал голубым. На экране две женщины самозабвенно кричали друг на друга перед участниками ток-шоу. У одной из них брови были выщипаны и выложены стразами.

– Хочешь покрасить ногти? – спросила Дженет. – У меня есть классный синий лак.

Кайя покачала головой, хотя Дженет не смотрела на нее и, наверное, не видела этого.

– Можно, я сделаю себе кофе?

– Конечно, и мне тоже. – Дженет потянулась, выгибая спину и вытягивая покрытые темно-красным лаком пальчики ног. Она была одета в майку без рукавов и коротенькие штанишки с узором из ромашек. – У меня настоящее похмелье.

– А где все?

– Ма и Супруг поехали на блошиный рынок. Корни скоро придет с работы или не скоро. Ты не поверишь, что мать мне притащила в прошлый раз, – блузку, а на ней стразами вышиты кошки! Я хочу сказать – ну кто еще мог такое откопать?

Кайя засмеялась. Мать Дженет была страстной фанаткой кошек и собирала все, на чем они были изображены; впрочем, еще большую страсть она питала ко всему, что было связано с сериалом «Звездный путь». Стены трейлера были завешаны тарелочками с изображениями кошек, рисунками в рамках и спрятанными под стекло модельками акустических лазеров и трикордеров. На кушетке, где валялась Дженет, громоздилась куча подушек с термоаппликациями на тему Спока[3].

– Я видела Корни, когда шла сюда. Кажется, он меня не узнал.

– Он просто олух. Когда он не работает, то только сидит у себя в комнате и дурью мается. Наверное, уже глаза испортил.

Кайя взяла с полки две кружки и налила в них воды из-под крана.

– Ну может, я просто выгляжу не так, как раньше.

Она задала время на пульте микроволновки и поставила кружки внутрь. Они начали медленно вращаться на заляпанном жиром стеклянном поддоне.

– Может, и так. – Дженет переключала каналы телевизора и наконец решила остановиться на видеомагнитофоне.

– Так что случилось прошлой ночью? – Кайя знала, что Дженет будет приятно, если она об этом спросит.

Дженет немедленно приняла сидячее положение и убрала звук у телевизора.

– Ну, когда мы поехали к Фатиме, Эйми все время играла с волосами Кении, запускала в них руки и приговаривала, какие они мягкие. Она, должно быть, знала, что мы с ним поругались.

– Извини.

– Да ладно, на фиг это все. – Дженет прижала к груди одну из подушек. – Тогда я подошла к ней и стала перебирать ее волосы и говорить, какие они классные на ощупь, просто чистый кайф, и Марк начал ржать. Знаешь, этим своим странным смехом, откуда-то из живота, как из бочки. И дико громко.

– И что сделал Кении?

Кайе было интересно, неужели Кении подкатывается к каждой встречной девушке? Ей стало стыдно, что она позволила ему лапать ее. Но иногда ей казалось, что какая-то часть ее «я», вредная и испорченная, действительно желает, чтобы мальчики, по которым все сохнут, хотели только ее. А руки у Кении были на удивление нежными.

– Да ничего. Он любит, когда девчонки из-за него дерутся. – Дженет покачала головой, словно говорила о неисправимо непослушном ребенке. – А Эйми обозвала меня психованной лесбиянкой, но при этом от Кении не отлипла, делала вид, что просто хочет с ним поговорить.

Кайя кивнула.

– Ты ее не стукнула?

Микроволновка просигналила о готовности, и Кайя, достав кружки, насыпала в них растворимый кофе. На поверхности воды образовалась тонкая пленка белой пены.

Дженет хмыкнула.

– Я уже хотела на нее наброситься, но Понч перехватил меня, а Кении перехватил ее, тут влезла Фатима и начала говорить, что мы просто не поняли друг друга и все такое, хотя она вообще даже не видела, что произошло. Ей просто не хотелось, чтобы мы устроили у нее дома разгром.

Глядя в кружку, Кайя видела темную, спокойную воду ручья. Сердце ее неожиданно забилось с утроенной скоростью, хотя для этого не было никаких причин. Ройбен – самый классный, потрясающий и опасный парень, словно сошедший со страниц книжки, – сказал, что встретится с ней снова. От радости у Кайи заныло в груди.

– Ты меня слушаешь? – спросила Дженет.

– Вот твой кофе, – сказала Кайя, насыпала в кружку Дженет сахара и сухих сливок и передала ее подруге. – Я слушаю.

– Так вот, ты когда-нибудь видела необрезанный член?

Кайя покачала головой.

– И я нет. Поэтому я сказала, что мы дадим ему доллар с носа, если он нам покажет. А он и отвечает: «Это всего десять баксов».

Кайя улыбалась и кивала в ответ на слова Дженет, но перед ее внутренним взором по-прежнему стоял образ Ройбена – окровавленного, лежащего под дождем в лесу, с грудью, пробитой стрелой почти у самого сердца.

Петли протестующе заскрипели, когда Корни отворил дверь и протопал в трейлер. Он бросил взгляд на девушек, подошел к холодильнику, извлек бутылку «Маунтин Дью» и глотнул прямо из горлышка.

– Чего так поздно притащился? – осведомилась Дженет.

Белая кошка с полным котят брюхом проскользнула в дверь вслед за Корни. Кайя протянула руку, чтобы погладить зверюшку по голове.

– Этот долбаный урод не вышел утром на работу. Я вкалывал с самой полуночи.

Кайя увидела, что на спине его куртки нашита аппликация в виде головы дьявола. В заднем кармане просматривались контуры бумажника, от которого к передней петле пояса тянулась цепочка.

– Мать терпеть не может, когда ты пьешь прямо из бутылки, – заметила Дженет.

– Ну и что? – огрызнулся Корни и демонстративно глотнул еще. – Ты что, скажешь ей об этом? А тогда я скажу, что тебе, гребаная обжора, нужен личный рыгаторий, как у римлян.

– Заткнись, дрочила!

Дженет схватила телефонную трубку и, набирая на ходу номер, направилась в свою спальню.

Корни посмотрел на Кайю. Она отвела взгляд и усадила к себе на колени тяжелую мягкую кошку. Та замурлыкала, как маленький моторчик.

– Ты та девчонка, которая верит в фейри, да? – спросил Корни.

Кайя пожала плечами.

– Меня зовут Кайя.

– Хочешь газировки? Я туда слюни не пускал, правда-правда. – Корни вытер рот рукавом.

Кайя покачала головой. Что-то похожее на маленький камешек ударилось о ее колено.

Окна были закрыты. Кайя посмотрела на потолок, но с осветительных плафонов ничего не свисало. Может быть, что-то упало с полки. Посмотрев на пол у своих ног, Кайя увидела желудь. В это время года их было полно, они падали с дубов просто грудами. Девушка подняла желудь и снова посмотрела в сторону окна. Может быть, оно все-таки открыто. Желудь оказался до странного легким, и Кайя заметила тоненькую белую полоску, высовывающуюся из-под его шляпки.

Корни намочил полотенце и вытер им лицо. Кайя решила, что это не он бросил желудь – в конце концов, она беседовала с Корни в тот момент, когда почувствовала удар.

Девушка легонько потянула шляпку желудя, и она отделилась. Изнутри желудь был выдолблен, а в углублении лежала свернутая рулончиком бумажка. Кайя осторожно вынула ее, развернула и прочла послание, написанное розовато-красными чернилами: «Не говори больше с черным рыцарем, не говори никому свое имя – все опасно. Хрящ сгинул. Нам нужна твоя помощь. Встретимся завтра ночью. Л и Ш».

Что это значит – Хрящ сгинул? Куда сгинул? А черный рыцарь? Может быть, это Ройбен? Она не говорила больше ни с кем, кто подходил бы под это описание. Что означает – все опасно?

– Кайя, – сказала Дженет, выглядывая из своей комнаты, – не хочешь прогуляться в торговый центр?

Кайя сунула желудь в один из карманов джинсов.

– Полагаю, ты ждешь, что я вас подброшу, – вмешался Корни. – Знаешь ли, большинство людей ходит по магазинам, когда у них есть деньги.

– Заткнись, урод, – фыркнула Дженет и утащила Кайю в свою комнату.

Кайя села на кровать Дженет. Комната Дженет была заставлена разномастной мебелью: деревянный комод со стеклянными ручками, белый туалетный столик из фанерованного ДСП и побитый железный шезлонг. В комнате царил такой же беспорядок, как у Кайи, одежда свисала из открытых ящиков комода и кучами громоздилась на полу, однако даже кавардак здесь выглядел роскошно.

Кайя по большей части одевалась в джинсы и футболки или какие-нибудь старомодные шмотки, откопанные на чердаке. Дженет любила красные юбки с кожаной бахромой и блузки, переливающиеся голубым и золотым, словно рыбья чешуя. Туалетный столик и верх комода были заставлены коробочками с тенями для век, флакончиками с лаком для ногтей, баллончиками со спреями для тела и всякими прибамбасами для волос. Стены завешаны постерами с разными музыкальными группами, а все свободные участки исписаны разноцветными фломастерами прямо по белому пластику стены. На обратной стороне двери красовалась сделанная лаком для ногтей надпись: «ДЖЕНЕТ + КЕНИИ = ЛЮБОВЬ». Кайя не могла сказать точно, но ей казалось, будто под именем Кении проступают стертые следы какого-то другого имени.

– Что мне надеть? – Дженет схватила розовый мохнатый свитерок, нижний край которого не доходил ей даже до пупка. – Я не замерзну?

– Тебе нужна каракулевая мини-юбка.

Кайя поудобнее устроилась на кровати и откинулась на подушки. Она по-прежнему сжимала в кармане джинсов желудь, его крошечный острый кончик покалывал подушечку большого пальца.

– А в чем будешь ты?

– Вот в этом. – Кайя взмахом руки обозначила свои вылинявшие джинсы и футболку.

Дженет вздохнула и скорчила гримаску.

– Ты знаешь, сколько девушек готовы умереть за возможность быть белокурой азиаткой?

Кайя угрюмо покачала головой. У парней об азиатских девушках было какое-то странное представление. То ли девушки по вызову, то ли мастера кунг-фу, то ли все сразу.

– Не хочешь надеть вот это? – Дженет показала блестящую черную блузку без спины с завязками на шее и талии, как у бикини.

– Ни за что на свете, – отозвалась Кайя. На этот раз Дженет лишь рассмеялась.

В торговый центр они вошли через двери кинотеатра. На крыльце кучками стояли парни и девушки, дожидаясь кого-нибудь или перекуривая перед началом сеанса. Дженет прошла мимо них как богиня, ни на кого не глядя. Идеально уложенные волосы и великолепный макияж смотрелись так, будто не стоили ей ни малейших усилий. Это заставило Кайю задуматься, где подруга научилась искусству быть красивой, – в детстве Дженет носила неряшливую завивку и незашнурованные кеды.

Кайя поймала взглядом свое отражение в стекле витрины и поморщилась. Футболка уже изрядно протерлась и украсилась парой дыр из-за неправильной стирки в машине. Джинсы достались по наследству от матушки и буквально висели на бедрах, заставляя Кайю время от времени поддергивать их, когда она чувствовала, что они вот-вот упадут с нее.

– Ну ладно, – произнесла Дженет. – Не хочешь мне показать те фокусы, которыми ты так хвасталась?

Кайя ухмыльнулась. Любимой темой, которую они постоянно обсуждали по электронной почте, было то, сколько и чего им удалось спереть из магазинов. Самым большим достижением Кайи были две крысы, которые сейчас жили у нее. Может быть, они стоили не очень дорого, но засунуть в карман сопротивляющегося зверька, а потом удерживать его там куда труднее, чем может показаться.

Она кивнула.

– Тогда соблюдаем «Кайины принципы кражи», договорились?

Дженет сложила руки на груди.

– Шутишь?

– Так вот, слушай. Никаких семейных магазинчиков. Только магазины крупных фирм и супермаркеты. Они могут себе это позволить, и людям, которые там работают, на все плевать. Ах да, и еще нельзя красть в тех местах, где персонал относится ко всем по-доброму.

– Поверить не могу, что у тебя есть какие-то правила.

Кайя мрачно кивнула.

– Этим я уменьшаю вред, наносимый моей карме.

Несколько часов спустя они сидели на тротуаре рядом с «Волшебным миром» и рассматривали улов. Строго говоря, они отошли от торгового центра не так далеко, чтобы быть в полной безопасности, однако здесь они чувствовали себя неприкосновенными. Кайя пробовала новую подводку для глаз дымчатого цвета, нанося ее на нижнее веко. Дженет пила земляничный коктейль из банки.

Порывшись в карманах своих джинсов в поисках спичек, Кайя зажгла сигарету. Глубоко затянувшись дымом, она откинулась назад и выдохнула, заставив дым закрутиться длинной спиралью, а потом лениво протянула руку, пытаясь изменить форму дымного облачка. Оно сместилось от прикосновения ее пальцев, и Кайя увидела, как в нем пляшут фигурки – нет, они не плясали, они сражались. Два мечника вели поединок в поднимающемся сигаретном дыму.

– Сколько ты собираешься пробыть в городе? – спросила Дженет.

Кайя уронила руку. Она совсем забыла, где находится.

– Думаю, по меньшей мере пару месяцев.

– Ты знаешь, это странно. Мы остались лучшими подругами даже после того, как прошло столько времени и ты уезжала так далеко и все такое. Я думала об этом прошлой ночью.

– Да? – настороженно спросила Кайя.

– Он ведь положил на тебя глаз, верно?

Кайя пожала плечами. Она никак не могла объяснить, что случилось на самом деле.

Она определенно не могла объяснить, почему позволила Кении лапать ее за бедро и не была против, пока неожиданно не осознала, кто они такие и что в действительности происходит.

– Немного, я так думаю. Но я просто упала, честно. Думаю, я выпила слишком много или что-нибудь в этом роде.

– Вообще, как вышло, что вы оказались наверху?

На этот раз улыбка Кайи была искренней.

– Я просто исследовала здание. Там стоит такой роскошный карусельный конь! Ты его видела? У него отбиты ноги, но все остальное просто великолепно, и краска даже ничуть не выцвела. – Она с сожалением вздохнула. – Даже если бы я как-нибудь сумела отволочь эту штуку домой, то я никак не смогла бы ее таскать из одной гостиницы в другую.

Дженет вздохнула. Было ясно, что в такую причину она поверила без труда.

Кайя еще раз затянулась сигаретой, гадая, что же ее так разозлило. На этот раз струи дыма напомнили ей о волосах Ройбена, похожих на нити серебристого шелка. Это воспоминание еще больше расстроило и обеспокоило ее. Она должна снова увидеть его.

– Земля – Кайе, – вырвал ее из задумчивости голос Длсенет. – О чем думаешь?

– О Робине, – ответила Кайя.

В это Дженет, по ее мнению, тоже должна была поверить сразу.

– Он настоящий? Честно? – Дженет с силой втянула ртом остатки коктейля, пытаясь высосать кусочек замороженной ягоды, забивший соломинку.

– Не будь стервой, – прошипела Кайя, разозлившись по-настоящему.

– Извини. Это просто так неправдоподобно – встретить парня в дождь, по дороге домой. Я хочу сказать – что он там делал? Я бы даже не стала с ним разговаривать.

– Думаю, он хорошо вписывается в категорию «странный», – с улыбкой согласилась Кайя.

Дженет неодобрительно нахмурилась.

– У него хоть машина есть?

– Послушай, я собираюсь пробыть в городе в лучшем случае пару месяцев. Единственное, что имеет значение, – это то, что он так красив, что просто влюбиться и помереть! – Кайя выразительно подняла брови.

Эти слова вызвали возмущенное фырканье Дженет.

– Да ты просто прошмандовка, – вполголоса пропела Дженет. – Ты хоть знаешь, нравишься ли ему?

Кайя размазала курок о грязный цемент, очертив пеплом неровный круг. Она не хотела говорить, что ей нужно, чтобы понравиться рыцарю-фейри, и пока не могла придумать ни одного пункта, который можно было бы внести в этот список.

– Понравлюсь, – сказала она, надеясь, что слова, произнесенные вслух, станут волшебными и в конце концов исполнятся.

В ту ночь Кайя позволила Исааку и Армагеддону бегать по кровати, в то время как из CD-плеера снова и снова доносился голос Грейс Слайк, поющей «Белого кролика». Выросшая и утратившая наивность Алиса – вот на кого она похожа. Затем Кайя поставила другой диск и слушала, как Кортни Лав скрипит: «Я хочу быть девочкой с большим тортом… когда-нибудь тебе будет так же больно, как мне».

Распахнув окно, Кайя зажгла сигарету, следя за тем, чтобы выдыхать весь дым наружу.

Сидящие в ряд куклы бесстрастно взирали на нее с полок, безупречная церемонность их чаепития отчего-то раздражала Кайю. Она поймала обеих крыс и посадила их на полку к куклам – пусть познакомятся. Затем вернулась к кровати.

Отодвинув кровать к самой стене, она стащила верхний матрас на пол. Он занял почти все свободное место в комнате, но по крайней мере так ее ноги смогут удобно свешиваться за его край. А если накрыть нижний пружинный матрас одной из расписных накидок Эллен, то получится почти кушетка. Затушив сигарету и улегшись навзничь на матрас, Кайя смотрела, как крысы залезают куклам на колени, одинаково бесцеремонно ползая и по бархатному костюму для верховой езды, и по бальному платью с золотыми кружевами, чтобы обнюхать синтетические волосы и цапнуть нежные фарфоровые пальцы. Наконец глаза девушки закрылись, и она постепенно погрузилась в сон.

Глава 4

И день, и ночь желание меня

Язвит, как ядовитая змея.

Самар Сен. «Любовь»

В понедельник утром Кайя проснулась рано, оделась и притворилась, что идет в школу.

Она вела себя так уже большую часть недели, с тех пор как бабушка настояла, чтобы Кайя пошла в школу и узнала, почему ее долго не заносят в списки учащихся. Сказать бабушке о том, что документы с прежнего места учебы сюда никогда не придут, было попросту невозможно, поэтому Кайя положила в пакет апельсин и бутерброд с арахисовым маслом и медом и отправилась убивать время.

Когда они только что приехали в Филадельфию, она легко перешла в новую школу. Но потом они начали колесить по штату, шесть месяцев проводя в Университетском городке, еще четыре – в Южной Филадельфии, а следующую пару недель – в Музейном округе. Каждый раз Кайе пришлось бы либо как-то добираться до своей прежней школы, либо переводиться в новую. Примерно год назад этот беспорядок ей надоел, и она устроилась на полный рабочий день в ресторан «Жирный кусочек». Им нужны были деньги, а помимо того, подвернулась возможность поесть на халяву.

Кайя пнула сплющенную банку из-под газировки, и она улетела вдоль по улице. Кайя сама понимала, что движется не в лучшую сторону, и не только в буквальном смысле. Бабушка была права насчет Кайи: она превращалась в копию своей матери и даже хуже, потому что Кайя не имела целей и амбиций Эллен. Единственные таланты Кайи заключались в умении таскать мелочи из магазинов и исполнять пару трюков с зажигалкой, для которых лучше всего подходит «зиппо».

Кайя задумалась, не поехать ли ей в Ред-Бэнк и не поискать ли магазинчик Сью и Лиз. У нее оставалось немного денег, но она могла проехать пару остановок зайцем. Самая большая проблема заключалась в том, что Эллен не сказала, как называется этот магазин.