Принц быстрого реагирования

Тропа вывела путников на небольшое плато, на котором притулилась крохотная деревушка с дюжиной унылых, пропитанных дождем и туманом домишек и лавочек. До селения Принц с пажом добрались поздно вечером и теперь ехали по единственной пустынной улице, наблюдая, как сквозь плотно закрытые ставни изредка пробивается тусклый свет сальной свечи.

На господствующем над деревней утесе громоздился замок.

Он нависал над ними мрачный, черный и угрожающий. Дождь полировал его осыпающиеся камни. Потрескавшиеся грязные окна запотели. Над рвом висела зловонная мгла. Летучие мыши тучей вились вокруг южной башни, где зловещим, налитым кровью глазом светилось единственное оконце. Северная башня наполовину рассыпалась грудой обожженных и потрескавшихся камней, словно ее разнесло взрывом. Сверкнула молния, и вслед за ней низкими, гулкими раскатами рассыпался гром. Дождь припустил сильнее.

– Это, – заявил Венделл, – самое стремное место, какое нам приходилось атаковать.

– Зато школа и магазины близко, – возразил Принц. – В вопросах недвижимости местоположение – это все.

Он заглянул в ров, заметил свое отражение в илистой воде и провел пятерней по мокрым волосам.

Внезапный визг и скрежет заставили Венделла подскочить. Принц просто спокойно оглянулся. Шум исходил от подъемного моста, нерешительно, рывками пытавшегося опуститься. Примерно на трети пути он освободился от того, что его удерживало, и рухнул, с зубодробительным грохотом и бряцаньем ржавых цепей ударившись о землю. Тишина воцарилась снова.

– Ну-с, – сказал Прекрасный, – это похоже на приглашение.

– Сир, может, стоит осмотреть местность, прежде чем пересекать мост?

– Мы ее уже осмотрели.

– Может, нам стоит осмотреть ее снова?

– Да пойдем. Нас, наверное, ждут к ужину. С нашей стороны отказываться невежливо.

Тон Принца мог показаться легкомысленным, но к мосту он приблизился с великой осторожностью. И с еще более беззаботным видом.

Но прежде чем Прекрасный успел сделать хотя бы шаг, дверь замка распахнулась и на пороге, в освещенном дверном проеме вырисовался силуэт молодой женщины. Принц отступил назад и жестом подозвал Венделла.

– Это Малютка Энн! – прошептал он. – Скорее доставай мягкую игрушку. Нет, погоди. Она собирается сказать: «Это же Прекрасный Принц!»

– Вы должны немедленно уехать! – крикнула девушка.

– Милое заявление, – пробормотал Венделл.

– Эй, – произнес Прекрасный Принц. – Я – Прекрасный Принц.

– Я прекрасно знаю, кто вы, – ответила девушка. Подойдя ближе, юноша разглядел ее как следует.

Она оказалась действительно красивой. Длинные, блестящие, черные волосы. Глаза темные и влажные, обрамленные густыми ресницами. Губы – красные, полные и зовущие. Бледная кожа – шелковистая, гладкая, без малейшего изъяна. Простая, с низким вырезом блуза изрядно открывала ложбинку между грудей, а разрез на юбке доходил аж до бедра. Даже Принц, в силу служебного долга повидавший немало красивых девушек, на миг испытал потрясение.

– Я прекрасно знаю, кто вы, – повторила Энн. Ее голос, хотя и озабоченный, звучал чисто и мелодично. – Слух о вашем прибытии опередил вас. Я уже слышала историю о том, как по дороге к нам вы победили коварного Черного Рыцаря и перебили дюжину его приспешников.

– А, это. Ничего особенного.

– Верно. Это ничего особенного по сравнению с опасностью, исходящей от моей мачехи. Ее власть огромна, и последние три дня она не занималась ничем, кроме подготовки ужасных способов умертвить вас.

– Скажи, ты не возражаешь, если мы уйдем с дождя, а?

Прекрасный и Венделл проскользнули мимо нее в замок.

– Нет! – вскрикнула Энн. – В смысле, да! Я возражаю. Вам нельзя входить!

Опоздала. Принц уже топал по прихожей, стряхивая воду с плаща и без особого любопытства разглядывая гобелены на стенах. На них повсюду виднелись пятна плесени, поскольку внутри замка Злой Королевы оказалось не намного суше, нежели на улице. Девушка поспешила за Принцем.

– Ваше высочество, я ценю ваши усилия по моему спасению, но это бесполезно. Вы не сможете сокрушить власть Злой Королевы, и если даже вам удастся увезти меня отсюда, она просто вернет меня обратно. Вы должны сейчас же уехать и спасти хотя бы себя.

– Слушай, славный у тебя наряд. Сама шила?

– Да. – Энн оглядела себя, и на щеках у нее проступил намек на румянец. – На самом деле не совсем.

– Разумеется. А кто?

Она неловко попыталась объяснить.

– Ваше высочество, еще до того, как мой отец умер, я мечтала вырваться из этих гор и этой изоляции. Я мечтала о том дне, когда какой-нибудь храбрый рыцарь увезет меня в какой-нибудь далекий и, ну, более космополитичный город. Я даже сшила кое-какую одежду, которая, как я думала, была бы более, ну, вдохновляющей для такого рыцаря. Но оказалось, это чистое заблуждение, – поспешила заверить Энн. – Логическая ошибка. Будьте уверены, ваше высочество, я мила, чиста, добродетельна и невинна, как и полагается принцессе.

– Ага. – Энтузиазма Принца заметно поубавилось. – Здорово.

Воздух заполнил неровный скрежет. Энн нервно завертела головой.

– Она поднимает мост! Она заперла выход из замка! Вы в ловушке!

– В таком случае, боюсь, нам придется остаться на ужин.

Скрежет утих, затем возобновился. Затем снова утих, и подъемный мост рухнул обратно. Прекрасный вскинул брови.

– Это все те круглые штуки с зубцами… – пояснила Энн.

– Шестерни.

– Да, конечно. Я помню. Некоторые зубцы сломались. Она пыталась починить их, но магией она может не много, особенно применительно к железным Деталям.

– Угу, – согласился Прекрасный. – Я склоняюсь к выводу, что магия по большей части пригодна лишь для бесполезных дел.

– Типа убивания людей ужасными способами.

Упоминание об убивании ужасными способами несколько встревожило Венделла. Не будучи таким ценителем женской красоты, как Принц, он в большей степени сосредоточился на обстановке, и результаты наблюдений ему не нравились. Прихожая освещалась факелами, а не привычными для него масляными лампами, дающими более ровный свет. Пламя металось на сквозняке и отбрасывало на стены танцующие тени. Потолок уходил слишком высоко, и его углы скрывались во тьме. Паж мог поклясться, что заметил там какое-то движение. Портреты на стенах тоже не внушали бодрости. Мрачные, пучеглазые персонажи, изображенные на них, как будто в ужасе пялились на какую-то жуткую сцену. И где-то далеко наверху еле уловимо, почти на пределе слуха, цокали по камню каблуки.

Окна осветила вспышка молнии, снаружи ударил гром. Венделл и Энн подпрыгнули. Прекрасный бросил ленивый взгляд на окно. Дождь стоял стеной. Факелы на стенах замигали и пустили маслянистый черный дым. Когда гром стих, цокот каблуков сделался отчетливей.

Энн ткнула пальцем в сторону лестницы.

– Южная башня. Моя мачеха уже спускается. Ох, Прекрасный Принц! Желаю тебе умереть так же храбро, как ты жил.

– Спасибо.

– Э, сир, может, нам стоит оставить визитную карточку и откланяться?

– Не глупи, Венделл. Снаружи льет как из ведра. Посмотри, есть ли куда пристроить лошадей.

– Я не покину вас, пока все не кончится, – заявил паж.

Он плюхнул вещмешок на пол и принялся извлекать оружие. Принц оружие проигнорировал. Звяканье металлических набоек о камень, отдававшееся на темной лестнице, становилось все громче, все ближе. Энн ломала сцепленные руки, а Венделл, словно загипнотизированный кролик, уставился в темноту, когда звук внезапно стих. Сверкнула еще одна молния, прогромыхал еще один раскат грома, и все факелы в зале разом погасли. В ту же секунду на ступенях возникла окутанная красным свечением фигура.

– Эффектный выход, – заметил Прекрасный. Второй брак покойного короля Хэмфри, похоже, оказался неравным. Злой Королеве исполнилось всего двадцать шесть. Красное свечение исходило от рубина размером с кулак, который она, разумеется, держала в руке. Камень испускал неверное, призрачное сияние, подчеркивающее кроваво-красный оттенок губ и ногтей его обладательницы, и мрачноватым огоньком отражался в ее черных, словно антрацит, глазах. Черные вьющиеся волосы, источавшие тошнотворно сладкий аромат духов, блестели, рассыпавшись по плечам. Злая Королева Руби застыла на верхней ступени последнего пролета, вперила мрачный взгляд в Принца и произнесла прерывистым от ненависти голосом:

– Прекрасный Принц! Итак, ты осмелился похитить мою падчерицу?

Все взоры метнулись к Прекрасному. Прекрасный тем временем носовым платком стирал грязь с сапог. Он прервал свое занятие, изумленно оглядел собравшихся и, подняв бровь, перевел взгляд на Королеву.

– Вы сказали, падчерицу? А я бы поклялся, что вы сестры.

Гром прогрохотал и стих, и секунд на десять в зале повисла мертвая тишина.

Энн захлопнула рот, Венделл затаил дыхание, а Прекрасный одарил Королеву своей самой ослепительной улыбкой.

Злая Королева подняла руку и поправила непокорную прядь.

– Вы правда так думаете?

– Абсолютно. Кстати, наряд ваш мне тоже очень нравится. Черная кожа так идет к вашим глазам.

– Что ж, благодарю вас, Прекрасный. – Королева спустилась в зал. – Вам не кажется, что сапоги на шпильках немного отдают бутафорией?

– Нет, они великолепны.

– Ну и ну, – пробормотала Энн.

Руби бросила на нее враждебный взгляд.

– Да, я стараюсь держать себя в форме. Соблюдать соответствующую диету, знаете ли, не торчать подолгу на солнце. И все же…

Королева указала на большое зеркало, висящее на стене, сообразила, что при скудном освещении его практически не видно, и махнула рукой – факелы снова вспыхнули. Они высветили огромную пластину старинного листового стекла, покрытого с одной стороны толстым слоем серебра, оправленную в позолоченную резную деревянную раму.

– Волшебное зеркало утверждает, что она красивее меня.

Никаких сомнений в том, кто такая «она», не возникло. Энн дерзко вздернула подбородок.

– Ну, я бы не стал доверять этим волшебным зеркалам, – заметил Принц. – Они постоянно нуждаются в настройке. Кроме того, для данного зеркала здесь, по-моему, слишком слабое освещение.

– Да, похоже, именно так. Может, оно станет иначе смотреть на вещи при утреннем солнце. На самом деле я давно собиралась его перевесить. Но оно такое тяжелое.

– Почту за честь помочь вам в этом. – Принц поиграл бицепсами.

– Очаровательно. – Королева оглядела накачанное тело молодого человека, особо отметив то, что скрывалось под обтягивающими штанами. – Я подумывала, не окажется ли оно более уместным в королевской спальне.

– Лучшего места не придумаешь, – подхватил Прекрасный. Он снял зеркало со стены и двинулся к лестнице. – Слушай, Венделл, на установку может уйти некоторое время. Не дожидайся, ладно?

– Глазам своим не верю, – пробормотала Энн. Королева злобно на нее зыркнула, а затем сладко улыбнулась.

– Энн, дорогая, почему бы тебе не раздобыть стакан молока и немного печенья для этого славного юного пажа? Потом ты можешь вернуться к своим делам, а там и спать пора…

– Почему ты не выпрыгнула…

– Она такое милое дитя, – поделилась Злая Королева с Прекрасным, беря его под руку и увлекая прочь. – Вам не кажется, что с этим красным лаком я выгляжу вульгарно?

– Напротив. По-моему, очень даже шикарно, – солгал Принц. – Он так соответствует вашему… э-э… Драматическому стилю…

Остаток его комплимента потерялся, поскольку парочка скрылась за углом и толстый камень поглотил голоса.

Энн изумленно уставилась им вслед. Затем вопросительно посмотрела на Венделла. Паж пожал плечами.

– Не зря же его зовут Прекрасным Принцем.

Залы в замке Злой Королевы отличались простором и гулкостью, а вот комнаты оказались крохотными. Зато многочисленными.

Спальня Королевы на самом деле представляла собой скромных размеров квартирку, состоявшую из маленькой гостиной перед собственно будуаром и двух гардеробных по бокам от основного помещения.

– Ну вот. – Принц разглядывал огромную кровать с пологом на четырех столбиках, занимавшую практически всю комнату. – Оно как раз влезет сюда.

Королева со сдержанным весельем взглянула на юношу и вывела его обратно в гостиную.

– Глупенький. Ну какой женщине понравится, лежа в постели, созерцать собственные бедра? Оно и здесь будет смотреться весьма неплохо. Почему бы тебе не повесить его, пока я переоденусь во что-нибудь поудобнее?

– Гм, – отозвался Принц. – Ну ладно, в принципе…

Злая Королева похлопала его по мягкому месту.

– Не беспокойся, высокие каблуки останутся.

– Идет, – согласился Прекрасный с большим энтузиазмом.

Как только Руби исчезла в гардеробной, он положил зеркало на ковер и перевернул его. На тыльной стороне, спрятанные среди резных узоров рамы, имелись четыре крохотных винта, помеченные «ярк.», «контр.», «верт.» и «гор.». Принц внимательно их изучил, что-то слегка подправил кончиком кинжала.

Потом снял одну из картин и повесил зеркало на ее место. Выровняв его, чтобы висело прямо, он отступил назад и оглядел дело рук своих. Зеркало, пусть слегка пыльное и местами захватанное, при всем при том выдало ему совершенно адекватное отражение. Принц театрально взмахнул рукой:

– Пусть мне зеркало ответит, кто прекрасней всех на свете!

Отражение покрылось рябью и затуманилось. По стеклу пошли светлые и темные круги, словно на дне мутного колодца. Внезапно завихрения прекратились, открыв мерцающее изображение… Прекрасного Принца. Юноша расплылся в улыбке:

– Я так и думал.

– Работает ли зеркало, милый? – окликнула его Королева.

– Прекрасно работает.

– Ну, тогда иди сюда.

Принц толкнул дверь и вошел в спальню, стараясь держаться как можно спокойнее. Но учтивое выражение лица мгновенно испарилось, когда он узрел Королеву. Ее бюстгальтер едва прикрывал нижнюю часть грудей, оставляя открытыми торчащие соски. Дюжина свечей заливала ее кожу теплым ласковым светом. Ее тугие бедра обтягивали тонкие черные ажурные чулки, поддерживаемые поясом с резинками. Руби сдержала слово и не стала снимать сапоги на шпильках, отчего ее ноги казались невероятно длинными и стройными. В целом Королева представляла собой зрелище, с каким Принц доселе не сталкивался, – собственно, немногие в Иллирии могли похвастаться, что видели подобное. Она выглядела столь эротично и соблазнительно, что только долгий опыт попадания в стрессовые ситуации и тщательно оттачиваемый навык сохранять учтивость вне зависимости от обстоятельств помогли юноше сдержаться и не позволили подогреваемым гормонами подростковым инстинктам захлестнуть мозг.

– Красивые чулки.

Комплимент прозвучал нелепо даже с точки зрения самого Прекрасного, но – если принять во внимание, что ему удалось выговорить фразу, не прокусив собственный язык, – держался он не так уж плохо.

– Спасибо.

Повисла длинная пауза. Руби шевельнула бедрами, заставив дюжину нежных изгибов трепетать, словно блики на спокойной воде. На лбу Принца тонкой пленкой выступил пот.

– Ну?

– А?

– Ты в постель идешь?

– Постель? – переспросил Принц. – Постель. Ах да. Какая замечательная идея. Эта выглядит неплохо.

Кровать и впрямь выглядела неплохо. Она стала выглядеть еще лучше, когда Королева вытянулась на ней, отвернувшись от юноши, а затем оглянулась на него через плечо в попытке пококетничать. Довольно, стоит заметить, тщетная попытка, поскольку присущее Злой Королеве выражение хищного интеллекта проступило бы даже сквозь грязевую маску. Надо сказать, для Прекрасного и оно вполне сгодилось. В любом случае, он не смотрел на лицо. Потными руками он сражался с пуговицами рубашки, сорвал ее и бросил в угол. За ней последовал правый сапог, а сам Принц классическим образом запрыгал на одной ноге, стягивая левый.

– Нервничаешь, милый?

– Кто, я? Разумеется, нет.

– У тебя руки дрожат.

– Ну, здесь сквознячок. Мне немного зябко. – Принц яростно возился с неподатливой пряжкой ремня.

– А отчего же ты вспотел?

– Наверное, за обедом перестарался с перцем.

Прекрасный наконец стянул штаны, оставшись в одном белье, и прыгнул в кровать рядом с Королевой. Руби повернулась ему навстречу, раскрыв объятия, а он сцапал в каждую ладонь по груди и припал к ее губам сладострастным поцелуем, продолжавшимся добрых две минуты, пока ему не пришлось оторваться, чтобы перевести дух.

– Притормози, милый. Я никуда не денусь, – запыхавшись, проговорила Злая Королева. – Тебе не обязательно изображать, будто это твой первый раз.

– А кто изображает? – прорычал Принц, хватая ртом один сосок.

В следующее мгновение он уже лежал на полу на спине.

– Ой!

Он принял сидячее положение на коврике, на который его руками и ногами спихнула Руби, и опасливо потер ушибленный затылок. Подняв глаза, Прекрасный увидел возвышающуюся над ним Злую Королеву, а она умела возвышаться, когда действительно этого хотела. Королева наставила на него длинный красный ноготь.

– Повтори.

– Гм. – Принцу потребовалась минута, чтобы в голове прояснилось. – Кто изображает?

Глаза чародейки сузились и блеснули.

– Так ты чист?

– Чист? Ну, я бы так не сказал. У меня имелась масса нечистых мыслей. Около минуты назад их можно было отмерять бочками. На самом деле…

– Ты девственник?

– Да, девственник, ну и что? – Принц сорвался на крик. – Давай, расскажи всему свету! Тебе-то что? Или ты не можешь без справки о надлежащей технической подготовке?

Королева опустилась на край кровати и закинула ногу на ногу. Ее лицо являло образец сосредоточенного размышления, а когда она подняла глаза на Прекрасного, в них появилось то задумчивое выражение, какое бывает у мясника, выбирающего теленка на забой. Принцу не понадобилось особых усилий, чтобы прийти сразу к трем выводам:

1. Она что-то замышляет.

2. Ничем хорошим это не пахнет.

3. Потрахаться, в который раз, не светит.

Выводы, особенно проходящий под номером «три», оптимизма не внушали.

– Так и знал, – пробормотал он. – Все-таки следовало приударить за падчерицей.

– Одевайся. – Руби кинула ему штаны. – У меня к тебе есть предложение.

Говоря простым языком, Энн дулась. Еще маленькой девочкой она любила живо и в деталях помечтать, как красивый принц спасает ее от какой-нибудь ужасной опасности. Ну, там, от дракона, например. Когда Энн подросла, то сочла опасность не такой уж необходимой составляющей, к тому же имелся риск перемазаться и порвать платье. Ее более чем устраивало, если бы красивый принц без лишних хлопот взял да и увез ее. Спустя несколько лет она пришла к выводу, что и увозить-то на самом деле вовсе не обязательно. Ей бы вполне хватило соответственно обставленного романтического свидания, и Энн с удовольствием встретила бы принца на полпути или даже сама прогулялась до места встречи. Увы, жестокая нехватка проезжающих через Тировию красивых принцев не способствовала претворению в жизнь ее мечтаний.

И вот теперь, пожалуйста – самый знаменитый, самый царственный, самый красивый принц из всех известных ей принцев находится здесь, в замке, а она, что? Ну, в данный момент готовит овсянку на завтрак.

«Блеск, – подумала Энн. – Овсянка для Прекрасного Принца. А он небось привык к фаршированным фазанам».

– Его высочество любит овсянку? – спросила она Венделла.

– Ему все равно. Он по части еды не очень-то.

– А ты любишь овсянку?

– Нет. А ты?

– Нет.

– Твоя мать любит овсянку?

– Она мне мачеха. Нет, не любит.

– Тогда зачем ты готовишь овсянку?

– У нас нет фазанов.

– А-а…

Энн провела не самую спокойную ночь. Вид мачехи, всю предыдущую неделю строившей козни и готовившей погибель для принца, а потом увлекшей его же в будуар, поразил ее до глубины души. А также оставил чувство такой глубокой обиды, что, даже пропитав горючими слезами любимого плюшевого медведя, Принцесса не испытала облегчения.

А потом, посреди ночи, как раз когда она представляла себе, как эти двое предаются самым непристойным вещам, вдруг поднялась яростная перебранка. Каменные стены замка эффективно глушили звук, и разобрать отдельные слова не представлялось возможным, но Энн безошибочно уловила гнев в голосе юного Принца и холодный расчет в ответе мачехи. Кто-то спустился по лестнице.

Встав утром, девушка обнаружила Принца спящим на кушетке перед камином. И почему-то сразу повеселела.

Когда она возвращалась с кухни, Прекрасный все еще спал. Во сне он выглядел совсем мальчиком, но в его чертах уже наметилась угловатость, говорящая о приближающейся зрелости. «Парень вырастет что надо, – решила Энн. – Когда утратит смазливость, будет выглядеть потрясающе. – Она коснулась его плеча. – Он приехал, чтобы увезти меня на белом коне. Он заберет меня в свой замок в Иллирии, чтобы жить там во славе его невестой, а потом и королевой». Принцесса позволила себе помечтать еще мгновение. Нет, ей нельзя покидать Тировию. Крестьяне хранили верность старому королю. Теперь, когда он умер, ее долг – отплатить им за эту верность. Уехать сейчас – означает бросить их на произвол безумной ведьмы.

Прекрасный шевельнулся и потер рукой глаза. Затем сфокусировал взгляд на Принцессе.

– Хм-м-м-м?

– Не надо было вам здесь ложиться. У нас множество пустых комнат. Я бы приготовила для вас одну.

– Я думал, ты уже спишь. Не хотел тебя беспокоить.

– Вы бы меня нисколько не побеспокоили.

– Ладно.

Он сел и потянулся за сапогами. Энн села рядом и чинно сложила руки на коленях. Прекрасный краем глаза наблюдал за ней. «Прелестна, – решил он, – вне всякого сомнения». Принцесса и вправду была красива, особенно для тех, кому нравятся девушки чистые и невинные. Прекрасному они не нравились. Он скорее предпочел бы иметь дело с падшими и порочными, но что толку? Выбирать не приходилось.

Вслух Принц поинтересовался:

– Твоя мать еще не встала?

– Она мне мачеха. В смысле, да, встала. Она и не ложилась. Когда ты спустился, она ушла в лабораторию.

– А-а. – Ответ Прекрасному не понравился. – Чем она, по-твоему, там занималась?

– Ну-у, я думаю, либо накладывала на тебя дополнительные проклятия и заклятия, либо снимала уже наложенные.

– Хм-м. – Юноша прикинул оба варианта. Если повезет, то, скорее, последнее. – Ладно, Энн, суть в следующем. Меня отправили проверить ситуацию, поскольку до нас дошел слух, что ты в беде. Я приехал, я увидел, я поспал на кушетке – и я уезжаю. С тобой, похоже, все в порядке. Королева, кажется, несколько стервозна, но и не скрывает этого. Я лично не вижу здесь никакой проблемы, которую нельзя было бы решить при помощи холодной ванны.

– А при чем тут холодные ванны?

– Потом скажу.

– Извините, по-моему, овсянка готова.

Принц последовал за ней в кухню, но, заметив Венделла, притормозил и отвел пажа в сторону.

– Привет, Венделл. Черную Вдову не видал?

– А она в библиотеке. Все утро там проторчала. Нет, ты бы видел, какая у нее библиотека! Под завязку забита книгами и свитками и старыми-престарыми картами. Мандельбаум удавился бы от зависти.

– Теперь хотя бы понятно, куда они тратили деньги. Уж точно не на хозяйство.

Принц и Венделл огляделись. При свете дня замок выглядел еще более унылым и заброшенным. Краска с дверных косяков пооблезала. По потолку змеятся трещины. Гобелены побиты молью и все в дырах. Из дивана торчит набивка. Разбитые окна заклеены промасленной бумагой. Однако вопреки атмосфере обнищания пыль на мебели отсутствует и пол чисто выметен. «Энн старается», – догадался Прекрасный.

– А какие у нее книги?

– По магии. Все виды книг по магии. Вот, я одну спер.

Венделл показал изрядно захватанный том. Принц его узнал.

– «Современная органическая алхимия» Моррисона и Бойда. Я видел такую у Мандельбаума в лабе. – Он полистал пособие. – А дамочка и впрямь занималась.

– Откуда ты знаешь?

– Все важные формулы выделены желтыми чернилами. – Прекрасный захлопнул книгу и небрежно отложил в сторону.

Вошла Злая Королева. Хотя дождь прекратился, уступив место пасмурному утру, одного присутствия Королевы Руби хватало для создания напряженной обстановки. Она не надела хищного кожаного костюма, в котором предстала перед гостями вчера, но выглядела лишь чуть менее броско.

– Завтракать, мальчики, – коротко пригласила она. – Нам нужно обсудить дела.

Венделл последовал за Прекрасным в столовую.

– Какие дела?

– Поиск. Она хочет, чтобы я отправился на поиски.

– Ты ей сказал, что не занимаешься поисками?

– Сказал. Она полагает, что я передумаю.

– Ага, как же! – Паж уселся перед миской овсянки. – Ты – Прекрасный Принц, наследник богатейшего и могущественнейшего престола во всех Двадцати королевствах. Что она может тебе предложить? – Он заметил, как Принц стрельнул глазами в сторону затянутого в свитер тела Королевы, и вздохнул. – Неважно. Проехали.

– Конкретно, – пояснил Прекрасный, – на поиски Грааля.