Полная версия
Междуцарствие в головах
Галина Мурсалиева
Междуцарствие в головах
А ЧТО У ВАС, РЕБЯТА, В ГОЛОВАХ?
Перестройка… Горбачев… Ельцин… Революция… Переворот… Путч… Распад СССР… Гайдар… Реформа цен… Чубайс… Приватизация… Конституция… Расстрел парламента… Голосуй… Бандиты… Олигархи… Дефолт… Силовики… Чечня… Дагестан… Березовский… Путин… Дубровка… Гексоген… Беслан… ЮКОС… Путь от безмятежной уверенности в завтрашнем дне и шуток про наше светлое будущее – самое будущее в мире до ощущения себя в джунглях, где за каждым поворотом – звериный оскал дикого капитализма, по лианам носятся голосящие политтехнологи, в траве скользят смертельно ядовитые террористы, а сквозь заросли тяжело продирается молчаливый ОМОН, пройден в рекордные сроки, меньше времени смены поколений. Крыша едет, приходится придерживать обеими руками. Кризис в стране с самого начала был не только политический и экономический, не меньшую роль во всем происходящем играл кризис психологический, кризис смысла и ценностей. Хотя бытие и определяет сознание, но лишь до определенного момента. В какой-то момент сознание имеет шанс собраться и начать определять бытие. Но само собой это не происходит. Похоже, что наша страна еще не дошла до этой точки, и остается лишь надеяться, что успеет дойти. Повзрослеть.
До революции, при царе, говорили про другого царя – в голове, что означало собственное разумение. «Без царя в голове» – значило неразумный, безбашенный, без руля и без ветрил. Революция в феврале 17-го года скинула царя – самодержца всероссийского, октябрьская же революция упразднила заодно и царя в голове. Советской власти ни к чему было своемыслие граждан. Всего лишь десятилетие спустя был поставлен диагноз: «разруха в головах». Слегка прибрались, и вот несколько поколений выучилось жить без царя в голове, обходиться содержанием, перекладываемым в нее из «Краткого курса…» и хорошо отредактированных СМИ.
Хорошо было при развитом социализме. Думать не надо, все, что надо думать, специальные органы расписывали в методических пособиях. Самому мозги напрягать мало того что утомительно, еще и для здоровья вредно. Государство заботилось о здоровье граждан, лечило принудительно извращенцев-мыслеголиков.
А как предложили перестраиваться, стало нехорошо. Ведь это значит – самим соображать, каждому отдельно. Главное, чего лишилась большая часть населения в переломные годы – не работа, зарплата и сбережения. Самая страшная утрата – утрата ясной, определенной картины мира, норм жизни, ценностей и смысла. Всем было ясно, ради чего и как жить в обществе строительства коммунизма. И вдруг – всего этого нет, не знаешь не только в какой стране живешь, но и ради чего. Плюрализм в одной голове – это, как известно, шизофрения. Почему вдруг больше половины населения в одночасье записались в православие, причем одновременно с восточными гороскопами, диагностикой кармы и старыми житейскими языческими суевериями? Глубинная религиозность вышла из подполья? Нет, просто надо было срочно чем-то заполнить вакуум, возникший при крушении коммунистической веры, – чтобы с ума не сойти. Где-то взять заповеди, которым следовать. Не своим же умом жить, в самом деле? Эдак мы не приучены… Царей у нас давно нет. В том числе в головах.
Помню, когда Горбачев провозгласил лозунг нового мышления, меня, как психолога, разобрало профессиональное любопытство. Мышление занимает почетное место в любом учебнике психологии, значит, новое мышление тоже в нашей компетенции. Что же это с психологической точки зрения? Попробовал разобраться – да ничего особенного. Обычное культурное логическое развитое мышление. Тогда, подумал я, может со старым что-то не так, которому оно на смену должно прийти? Копнул – и ужаснулся. Мышления там вовсе не оказалось, а оказалась смесь мифов, комплексов, амбиций, предрассудков, барьеров, пустословия, страхов, причудливых фантазий и непонимания. Этот коктейль и сейчас занимает место мышления у огромного числа людей, не исключая и популярных политических деятелей.
Но эта книга не о них, а о нас. В какой-то мере обо всех, потому что в нашу переходную эпоху известно откуда непонятно куда «старое мышление», являющееся главным предметом и героем этой книги, не обошло никого из нас. Даже наиболее мыслящие, ответственные, критичные и самокритичные все равно остаются заражены этим психологическим вирусом, который мы по капле из себя выдавливаем, но считать себя полностью здоровыми смогут только наши дети. Надеюсь.
Эта книга – единственная в своем роде, не имеющая аналогов. Ее автор Галина Мурсалиева – журналист от психологии и психолог от журналистики – вот уже не менее десятилетия в своих статьях, публиковавшихся в основном в «Огоньке» и «Новой газете», и вот теперь в этой сделанной на их основе книге тончайшим из всего набора журналистских перьев неутомимо исследует причудливые извивы нашего переходного сознания. Как мы обманываем и обманываемся – и как не даем обманывать себя. Как бежим от «тьмы низких истин» к «возвышающему обману» – и как нам удается пробиться к правде и удержать ее. Как поем с чужого голоса – и как обретаем собственный. Как теряем своих близких и самих себя – и как обретаем их и себя вновь. Как мучительно страдаем от разрухи в собственных головах – и как трудно реставрируем в ней самодержавие. Как сон нашего разума рождает чудовищ – и как иногда все-таки удается найти в себе душевные силы, чтобы проснуться. Как тяжелее всего страдают от всеобщей межеумочности дети – и как даже в тяжелейших условиях все-таки пробиваются ростки разумного, доброго, вечного, когда кто-то сам берется за ум, перестав надеяться на ценные указания и всеобщее изобилие откуда-то оттуда…
Эта книга далека от того, чтобы красить все одной краской – черной, белой или красно-коричневой. Она вся на полутонах, как и сама жизнь, в которой есть все – и отчаяние, и мужество, и пустота, и смысл, и страх, и надежда. Дочитав до конца, убеждаешься, что в головах, конечно, черт-те что, но шанс есть. Как говорил, кажется, Бродский, этот мир уже не спасти, но отдельного человека всегда можно. И путь к спасению прост, хотя и неимоверно тяжел – самому взяться за ум, не искать готовых фасованных рецептов, смыслов, лозунгов. Думать и отвечать за себя. И заодно за близких немножко. Только тогда и в подъездах постепенно наступит порядок, и планету приберем.
Не спрашивай, куда несется Русь, отвечай, куда идешь ты.
Дмитрий Леонтьев, доктор психологических наукГлава 1
ФЛЕЙТА ДЛЯ ИЗВИЛИН
«ЗАУМЬ БЕСИЁ»
Как мы создавали «деструктивный культ» за три года до конца века
Возле киоска, торгующего «быстрой» едой, всего один столик и три пластиковых стула. Мы с психологом Владимиром Крысенко берем себе гамбургеры и занимаем места. Третьего пока нет. Человек, который захочет здесь перекусить, станет нашей жертвой.
… – У вас свободно? – к нам подсаживается юноша в черных джинсах и кожаной куртке. Он кладет на стол огромный сэндвич, разноцветную газетку, потягивает пиво. Володя слегка хмурит брови – я для себя перевожу: парень не очень-то нам подходит, он, видимо, весьма уверен в себе. Я едва заметно киваю, что означает: давай все же рискнем. И Володя, проучившийся год в театральном вузе, вдруг меняется: он сияет, светится, на него радостно смотреть. «Бомбежка любовью», – вспоминаю я термин, относящийся к завлекающему искусству сектантов. И тоже ласково улыбаюсь. Парень, метнув на нас взгляд, взялся за газету теперь не праздно, как поначалу, а с нарочитой внимательностью. Однако не выдержал, мельком взглянул на нас, потом еще раз, теперь уже с каким-то подобием улыбки на лице. Я тут же сказала:
– Знаете, вы нам почему-то так понравились, что нам с другом захотелось вас пригласить.
– Что? Вы мне?
– Да! – проникновенно вступил Володя. – Это, конечно, твое дело. Но в нашем солнечном братстве тебе были бы рады.
– Где? – недоверчиво переспросил юноша.
– В братстве, – пояснила я. – Братство – это когда все бескорыстно. Друзья собираются на совместное чаепитие, для того чтобы попытаться понять этот мир. Это особенно важно теперь, когда до конца века и света остается меньше трех лет.
Парень улыбнулся:
– Приколы нашего городка? Где-то здесь камера?
Я уже было махнула рукой: не удалось. Но психолог Крысенко с пафосом подхватил:
– Друг, ты абсолютно прав! У нас есть свой городок, там живут святые голуби.
– Голуби?..
Человек человеку – героин, или Монолог консультанта
Евгений Волков – конфликтолог, кандидат философских наук, доцент кафедры общей социологии и социальной работы Нижегородского университета. Он консультант по проблемам защиты от психологического и духовного насилия, выводу из деструктивных культов. Сказать, что он со своей редкой профессией сегодня востребован, значит не сказать ничего: его рвут на части, приглашают на всевозможные семинары и тренинги, психологи и психотерапевты просят о консультациях.
– Все понимают ужас психотропного оружия, – рассказывает Волков. – Грубо говоря, оно сдвигает химию и физику организма, клеточные процессы. То есть ломает сам механизм, как если бы взяли и сломали компьютер. Теперь представьте: компьютер в целости, а все программы в нем подменяются. Это не менее страшно. Вот он, человек: живой и невредимый, он с вами, но, по сути, его уже нет – он где-то далеко и к вам больше не возвращается. Что произошло? Воздействие человека на человека. Мы друг для друга куда более сильные наркотики, чем героин. И если эти воздействия организовать определенным образом, это может быть пострашнее психотропного оружия.
На семинаре в одном из сибирских городов я видел девушку, которая попала в «Белое братство» в четырнадцатилетнем возрасте и провела в секте несколько месяцев. Прошло полтора года, как она оттуда вышла. Но на семинаре, где присутствовали люди зрелые и даже пожилые, она казалась старше их. Сплошная настороженность – человек на войне. У нее было ощущение: над ней совершили психологическое насилие. Как? Есть несколько видов техники контроля сознания. Например, групповое давление через игры, подобные детским, через пение, объятия, прикосновения и лесть. Через изоляцию – вдали от близких человек теряет чувство реальности. Есть техники, останавливающие мышление: монотонное пение, повторяющиеся действия. Ну и так далее.
Многим кажется, что поддаться этому могут только люди неопытные. Это не так. Одна американская ученая долгое время изучала приемы, которые применяли в некоем скандальном культе. Люди, попадавшие туда, сходили с ума, кончали жизнь самоубийством, покушались на жизнь близких. И вот она решила провести эксперимент: прикинувшись человеком с улицы, дала себя «уговорить» и уехала с ними за город. Первое, что она спросила у заехавшей к ней на третий день коллеги, было: «Пожалуйста, напомни: а что там у них плохого?»
Есть такая древняя мудрость: к большим поражениям, провалам мы подходим мелкими шагами. И если мелкие сдвиги, отклонения кем-то программируются, выстраиваются в последовательную систему, человек нечувствительно переходит в иное качество. В школьные годы у меня был друг, который ловил голубей на балконе. Когда птица садилась на перила, он начинал от дверей медленно-медленно двигаться, делая при этом мелкие движения руками. И в итоге, когда он уже приближался, оставалось так же медленно поднести руку и брать живую добычу… Для голубя все это время ничего, по сути, не происходило.
Пленный дух– …Голуби? – переспросил «Друг», улыбаясь.
– Да, – сказал Володя. – И ты, друг, можешь заслужить это звание. Его носят люди просвещенные, понимающие: на краю века всем, кто не услышит гласа верховного Бога Глюка, предстоят страшные испытания.
– Глюка? Да я вообще не колюсь.
– А вы уверены, что все, что сейчас происходит, не галлюцинация? – задумчиво произнесла я. – Голуби упорхнули от нечисти и построили свой прекрасный городок. Там светло и чисто. Нет подлости, хитрости – только любовь.
– А как называется? – нашелся вдруг парень. – Что это, организация?
– Группа, – сказал Володя. – Называется «Заумь Бесиё», что означает учение о душе.
– А-а, – сказал «Друг». – Я что-то слышал. Там что-то взорвали.
– Нет, – напрягся Володя. – Хорошо, что тебя сейчас не слышат голуби. То было «Аум Синрикё». Это нельзя путать.
И дальше мы, попеременно беря слово, выдали адскую смесь учений, чаяний, научных и околонаучных сведений, мистики. Парень слушал, открыв рот.
…В суде на слушании дела по иску к автору брошюры «Десять вопросов навязчивому незнакомцу, или Пособие для тех, кто не хочет быть завербованным» Александру Дворкину мы видели родителей, чьи дети связали свои судьбы с некоторыми упоминавшимися на заседании сектами. Выражением лиц они были очень похожи на солдатских матерей – может быть, вы помните, их много раз показывали в телепередачах. Тогда шла первая война, и матери просто селились в Чечне в надежде вызволить из плена своих сыновей.
– Мой сын Сережа учился в текстильном институте, его конструкции участвовали в показе высокой моды. Все бросил с того дня, как к нему на улице подошли активисты «Церкви Христа», – рассказывала мне одна из женщин в перерыве судебного заседания. – Он дал свой телефон и адрес, и с того момента – чуть ли не каждую минуту звонки по телефону и в дверь: «Здравствуй, друг!» Надо проведать заболевших братьев, проводить на поезд сестер, завербовать новых членов… Пошла я как-то с ним, мне, честное слово, стало плохо. Бум-бум-бум – забивают гвозди якобы в Христа: такие вот эффекты театральные. У Сережи не осталось ни одного друга из тех, которые были до секты. Года три, как я ни разу, понимаете, ни разу не видела, чтобы он улыбнулся как раньше, от души… Знаете, как они молятся? Вопят, стонут, теряют сознание. Дома молиться нельзя – надо найти высокое место: дерево или крышу. Наши дети в полной, абсолютной власти лидеров секты. Поэтому многие родители боятся говорить о том, что знают. Убеждена, если лидеры скажут сыну: пойди и убей – он пойдет и убьет.
Сообщения, связанные с сектами, по числу пострадавших напоминают фронтовые сводки: самоубийство в Сан-Диего членов общины «Врата Рая» – погибло 39 человек; у нас, в селе Антипино Тюменской области – 36 трупов, жертв ритуальных убийств; пропал без вести бывший сектант Богородичного центра Слава Вишневский. Это – из ставшего известным лишь за два месяца…
Суть обвинения автору брошюры – покушение на свободу совести. И в самом деле – формула «кто сектант, тот преступник» – опасна. Но если сектант – преступник, как это распознать? Страшные тени действительно преступных групп «Белое братство», «Аум Синрикё» – разве не надо о них говорить, объяснять, как их можно было бы распознать на входе?
– Похищение бывших членов сект – явление нередкое, – сказали мне в центре криминальной информации ГИЦ МВД России, – есть основание считать, что так поступает «Церковь Христа», есть письменные показания человека, которого шантажировали, покушались на его жизнь. За помощью приходят родители. А официально обращаться в милицию боятся. Конечно, есть религиозные движения, которые в правовом отношении безупречны. К примеру, баптисты не нарушают закон. Но существуют группы явно преступные. И нет правоохранительной структуры, которая бы ими занималась. Преступления, связанные с сектами, тонут в потоке обычных уголовных дел. А вот в царской России существовал специальный департамент, который занимался преступлениями, случившимися на религиозной почве. Понимали: уровень мотивации сектанта, совершающего преступление, неизмеримо выше, чем у обычного бандита. Он думает не об обогащении, а о спасении души.
…Мы уже все знаем про «Друга». Его зовут Женя, он второй год учится в Юридической академии, ему 21 год. Родители состоятельны, и да, конечно, он сможет материально поддерживать «Заумь Бесиё». Поехать с нами на загородный семинар? (Есть у нас замечательный особнячок, полно молодежи, песни, пляски.) «Да запросто!» Как связаться? «Метро “Отрадное”, автобус – записывайте номер, 4-я остановка…» – записываем. «Перейти дорогу, там мимо гаражей, слева школа, дом с парикмахерской». Дальше номер дома, подъезд, этаж, номер квартиры и телефона. А если вечером – вот еще один номер, он там часто бывает.
Мы встаем – он остается доедать свой сэндвич. Эксперимент удался. Мы поймали голубя…
Непристойное предложение…И отпустили через минуту. Мы вернулись. Женя, снова увидев нас, обрадовался:
– Знаете, я сейчас как раз думал, что давно так душевно ни с кем не общался.
«Когда вы встречаете самого дружественного человека, которого когда-либо знали, который вводит в самую любящую группу людей, которую вы когда-либо представляли, и вы находите руководителя самой вдохновенной, заботливой, сочувствующей и понимающей личностью, которую вы когда-либо встречали, а затем вам объясняют… что причиной появления группы является что-то такое, на осуществление чего вы никогда не смели надеяться; и все это звучит слишком хорошо для того, чтобы быть правдой, то это, вероятно, слишком хорошо для того, чтобы быть правдой! Не променяйте свое образование, свои надежды и стремления на погоню за радугой».
(Из обращения к людям бывшей участницы секты «Народный Храм» Джин Милз, ставшей впоследствии жертвой трагедии в Джонстауне, где совершились убийства и самоубийства 911 человек – взрослых и детей.)Мы дали Жене это почитать. Он сказал:
– Ну? – Потом, подумав: – А чего они там поумирали? – И, помолчав, вдруг догадался: – Все неправда?
Он улыбался так же неуверенно, как тогда, в первые минуты нашего с ним знакомства. Мы поговорили про то, что у него не срабатывает инстинкт психологического самосохранения и что он может быть захвачен кем угодно. Он не соглашался:
– Я себя всегда контролирую.
– Нет, – сказал психолог Владимир Крысенко, – не мы, а ты дал нам свои координаты. И контакты бы начались не по твоей, а по нашей инициативе.
Мы рассказали про техники контроля сознания. Но, наверное, зря. Разочарованный, он ушел, махнув рукой:
– Идиотский розыгрыш.
Мы же, вновь собравшись с силами, отправились приставать к людям дальше. Охота шла успешно: только двое из семерых пресекли наши попытки сразу. От мужчины же лет сорока (Григорий, работает в государственной организации, возит шефа) ушли с трудом – он готов был говорить с нами о братстве и Глюке вечно. Он нарисовал нам на блокнотном листке план местности, где расположен его дом. Сказал, в какое время дома один ребенок, во сколько возвращается жена и когда он бывает сам. Ирина, 30-летняя домохозяйка, в конце беседы призналась:
– Знаете, вы просто открытие мира мне сделали. Я теперь хоть буду видеть смысл жизни, – и дала телефон.
АСТРАЛ КРЕПЧАЛ
«Заумь бесиё» девять лет спустя
Эпидемия бреда самого разного рода и толка косит людей, как грипп кур. Сайентологи, под видом комиссии по правам человека, выступают на одной из самых уважаемых радиостанций Москвы. Индийские сектанты собирают в Москве залы довольно-таки престижных кинотеатров, их видеокассеты и книжки раскупаются с лету. Имидж Грабовому помогло в свое время сделать одно центральное издание, рассказав, что этот чудо-человек с помощью магического кристалла останавливает ядерный взрыв.
Наверное, все легко объясняется коммерческими интересами – «духобароны» могут хорошо платить, их бизнес процветает, он на взлете востребованности. Вернулся даже Кашпировский – герой давно обросших бородой анекдотов. Санкт-Петербургский дворец спорта «Юбилейный», в котором он выступил, конечно же, не то же самое, что экран телевизора в каждом доме. Всю страну ему теперь уже не взять под гипноз так, как это было прежде. Но все-таки востребован и он.
Страна под гипнозом?
* * *Даже Булгакову с его Воландом и Котом такого, наверное, было не придумать… Идет прямой эфир телепрограммы «Пусть говорят», ее ведущий Андрей Малахов сообщает: «Бывший покойник Филипчук Борис Ярославович».
Вопрос из зала:
– Борис, когда вы скончались?
Ответ:
– 1 августа 1996 года.
– Вы помните себя в морге?
– Да.
– И когда вы воскресли?
– Воскрес 2 августа 1996 года.
– Что было причиной смерти?
– Не знаю.
– Что чувствовали, когда умирали?
– Абсолютно ничего.
– А когда воскресли?
– Чувствовал мир и покой. Я хочу всех вас поприветствовать, мир вам!
И мир праху твоему, хочется сказать, но праха нет, а есть человек, который действительно хоть и разговаривает, но удивительно похож на покойника. Здесь же рядом Грабовой сидит, говорит, что кто против его учения выступает, тот, стало быть, против жизни. Но и он тоже выглядит, как мертвец – нет живых реакций, никаких реакций нет! Человек говорит так, как будто кто-то его все время включает и выключает, он не отвечает на вопросы, не злится, не раздражается, не торжествует, просто ведет свой монолог. Очень серьезно.
– Это хлестаковщина! – выкрикивает кто-то из зала, и другие аналогии, более современные, здесь же звучат – про МММ говорят, про ваучеры чубайсовские, про «Властилину». Механизм, конечно, и в самом деле похож, но совсем же другие насилуются здесь струны человеческой психики, другая идет игра, другой обещается приз – не о финансовом благополучии речь, а о душевном.
Дальше в передаче возникает женщина, которая свидетельствует, что она по учению Грабового оживила своего умершего мужа; тут же выясняется, что она актриса, а человек, который писал за Грабового книгу, тоже здесь, и он никто иной, как бывший собкор «Правды», член Союза журналистов и Союза писателей. Политолог и религиовед Максим Шевченко берет в телепередаче слово и подытоживает:
– …Контуры бизнес-проектов появляются, какие-то артисты, какие-то рирайтеры, люди, которые готовят бэкграунд…
И только вот в этот момент до меня доходит: такое все «грабовое» и в самом деле уже было в нашей жизни, вспомните! Болью, горем людей уже торговали, как нефтепроводом. Политические персоны, партии получали в итоге голоса на выборах, политические технологи – «боледоллары». Сразу после московских взрывов на Каширке и на улице Гурьянова началась вторая война в Чечне. Очень важно понять сейчас, что в тот период переживало большинство населения страны, вспомните: люди менялись прямо на глазах. Образованные и вроде бы как бы считавшиеся глубоко порядочными на полном серьезе говорили о том, что надо заасфальтировать Чечню. Эмоционально разделяли вброшенную в массовое сознание мысль о том, что все чеченские дети – будущие террористы. Этот наркоз, конечно же, скоро отошел, «чеченская доза» сегодня уже недостаточна, но людям, подсевшим на манипуляции, на быстрые решения любых проблем, невозможно справиться с ломкой самостоятельно.
Есть такая древняя мудрость: к большим поражениям, провалам мы подходим мелкими шагами. И если мелкие сдвиги, отклонения кем-то программируются, выстраиваются в последовательную систему, человек нечувствительно переходит в иное качество.
– Здесь необходимо проведение психолого-психиатрической экспертизы, – говорит сегодня в той же телепередаче с Грабовым известный независимый психиатр Юрий Полищук. – Я выдвигаю гипотезу о том, что психически не совсем здоровый человек с определенным развитием, которое представляет из себя, скорее всего, бредовую систему, индуцировал большое количество людей. И высказывания таких людей также свидетельствуют об их психической индукции…
Он же чуть позже выкрикивает:
– Реклама оккультизма, мистики, экстрасенсов – пора прекращать этим заниматься, потому что грядет массовая психическая эпидемия.
Это, конечно же, можно прекратить, но люди сегодня уже сами ищут тех, кто поможет снять порчу и заасфальтирует врага. Предложение даже уступает спросу.
* * *– Глубоко травмированными людьми манипулировать легко, – сказал мне уже после телепередачи политолог Максим Шевченко. – Для меня между политическими технологами и Грабовым нет практически никакой разницы. Только что первые умнее второго. Но работают они в одном и том же пространстве, они тоже магически разводят население страны. Они не позволяют переработать горе, а это важнейший внутренний психологический процесс, как для отдельного человека, так и для нации в целом. Мы говорим о погибших детях Беслана – это безусловный траур. Но мы не говорим о десятках тысяч погибших и искалеченных детей Чеченской республики разных национальностей. И отношение такое – как к гражданам не своей страны, а страны-противника – это отношение конструировалось в Москве, кремлевскими грабовыми.