Эмили

– Я не могу точно сказать… Но этот голос, голос Эмили, каждый раз в конце прибавлял что-то новое… Не могу дословно восстановить по дням. В первую ночь прозвучала только одна фраза: «Я так люблю тебя, что хочу раствориться в тебе». Во вторую ночь, мне показалось, что была добавлена фраза «Мы будем одним целым». В третью ночь кажется добавились слова: «Ты будешь делать, как я хочу».

– Генри, подумайте и скажите эти слова звучали, как утверждение или как вопрос?

– Они звучали так нежно и ласково, что вряд ли это было произнесено в приказном тоне.

– Значит, они звучали, как вопросы?

– Возможно.

– Значит, Вы должны были на них отвечать.

– Простите, но я этого не помню.

– Я вынужден погрузить Вас в гипнотический сон. Я буду говорить Вам те же слова, но с разной интонацией.

Генри закрыл глаза. Он был спокоен. Он опять стал кому-то подчиненным. Мысли в его голове стали путаться, но голос, уже не ласковый, как у Эмили, а внушительный, вернул его в те сны, в которых Генри видел свою Эмили.

– Мы будем одним целым?

– Да… Мы будем одним целым.

– Ты будешь делать, как я хочу?

– Я буду делать, как ты захочешь…

– Ты любишь то, что я люблю?

– Я люблю все то, что любишь ты.

– Что именно ты полюбил из моего рациона?

– Люблю омлет, люблю содовую.

– Ты любишь другую женщину?

– Нет!!!

– Ты любишь меня?

……

– Ты любишь меня?

…....

– Вот когда ты полюбишь меня всей душой, я вернусь. Ты хочешь, чтобы я вернулась?

– Да, Эмили, возвращайся! Я буду любить только тебя!

– Ты пока говоришь в будущем времени… Это очередное обещание. Меня это не устраивает. Я повторяю, я вернусь, когда ты полюбишь меня всей душой.

– Эмили, не уходи! Я люблю тебя!

– Я вернусь, Генри.

Генри очнулся, но перед его еще закрытым взором мелькала Эмили.

Генри открыл глаза, перед ним стоял доктор.

– Теперь вам все понятно? Только Вы, сами в состоянии помочь себе.

– Да, понятно. Спасибо, Вы мне открыли глаза на мою проблему. Я постараюсь с ней справиться.

– Помните, в данный момент Эмили находится в Вашем сердце. Она пытается завоевать не только его, но и вашу душу. Не сможете сохранить Эмили там, в своей душе и сердце, захотите отвергнуть ее, она будет пытаться проникнуть к Вам в душу через Ваш мозг, и тогда Вы попросту сойдете с ума.

– Доктор, я не хочу сходить с ума. Но это же ультиматум? «Не полюбишь, значит, сойдешь с ума» …

– Во-первых, Генри, Ваша совместная жизнь была построена на ультиматумах, это Вы заставляли жить Эмили по своим правилам. Теперь ее очередь ставить Вам условия. Как психолог, говорю Вам, постарайтесь не думать о том, что вам придется принимать эти условия и расплачиваться за прошлые Ваши поступки. Постарайтесь найти в Вашей жене достоинства, постарайтесь видеть в ней только хорошее. Постарайтесь заботиться о ней. И тогда Вы поймете, что это единственный человек, который достоин любви и уважения.

– Спасибо, доктор, я к этому почти пришел.

– Работайте над собой дальше, Эмили вернется, если Вы сами этого сильно захотите.

– Я постараюсь, доктор, всего доброго Вам.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Лучи заходящего солнца ярко освещали макушки деревьев западного склона Скалы прыгающего тигра. Мост через голубую реку Янцзы упирался в горы Тибета. «Вот она – прямая дорога к истине», – подумала молодая женщина, остановившись на мосту, и всматриваясь вдаль. Впереди виднелись тропы, ведущие к пещерам.

Немногословный, молчаливый монах, с которым она общалась несколько часов назад, казалось, доступно рассказал ей, куда свернуть, по какой тропе идти. Но перед открывшейся панорамой, она немного растерялась. Но чем ближе она подходила к скале, тем отчетливее был виден ее выбор. «Правее, правее, иди до последней тропы, по другим тропам ходят туристы», – вспоминала она слова монаха и его рекомендации о том, что придется идти то узким, то широким коридором, переходя из пещеры в пещеру. И что у каждой пещеры свое предназначение.

Она нашла вход в ущелье. Несколько метров длинного коридора доставали лучи заходившего солнца. Дальше она продвигалась почти в темноте. Привыкнув к темноте, она увидела сужение свода и поняла, что это вход в какое-то другое каменное помещение. Здесь, по совету монаха, она должна была исповедоваться. Это было не трудно: Ни священника, ни чьих-то глаз и ушей. Она прислонилась лбом к влажной каменной стене и стала рассказывать о том, что в ее жизни не складывается, что Господь не дал ей детей, что муж ей изменяет, что рушится бизнес мужа, что скоро их ждет бедность. Она говорила отчаянно и громко. Ее голос раздавался эхом, и ей казалось, что все стены пещеры, все горы, и каждый камень слышат ее. Потом она отчаянно рыдала. Внезапно успокоившись, поняла, что ей стало легче и можно продолжать путь. В какой-то момент ей показалось, что все уже позади, что все ее печали и проблемы решились здесь, и ей не за чем идти дальше. Она уже развернулась, чтобы идти назад, но, повернувшись к виднеющемуся вдалеке свету, увидела облик монаха. Он стоял и указывал ей своим перстом путь вперед. Она повиновалась и пошла дальше. Она понимала, что коридор не мог быть освещаем, но кто-то каким-то таинственным лучом указывал ей путь. Вода, стекающая по стенам мелкими каплями и тонкими ручейками, искрилась от искрящихся откуда-то лучей света. Она прибавила шаг. Свод в следующий зал пещеры она нашла без труда. Стоило ей переступить порог этого зала, как исчез луч света, напоминающий ей о мирской жизни, дающий надежду на дальнейший путь.

Сверху начали падать камни: сначала мелкие, от которых она пыталась увернуться, потом все крупнее и крупнее. Они попадали ей по голове, по рукам и ногам, не давая ей сделать и шага. Но она не чувствовала боли. Среди камней, лежащих на полу пещеры, она увидела светящийся небольшой камушек. Она подняла его. Он был красиво огранен. На одной из граней, на увидела свое отражение, настолько четкое, что поняла, что это отражение из прошлого. Она забыла про предупреждения монаха – ничего не поднимать с пола. Зажав его в ладони, она подняла голову и увидела, как в верхнем своде пещеры появился просвет. Она шла на эти лучи, посланные сверху. Но вместо лучей, на нее крупным дождем обрушилась вода. Собрав все силы, она вступила в этот водопад. Она боялась оглянуться, чувствуя, что за ней будет стоять тот монах, и, несмотря на ее испуг, будет указывать ей, что надо идти вперед

Ее чуть ли не смывало потоками воды. Тоннель наполнялся водой. Приходилось плыть. Зацепившись за камень, только что упавший перед ней, она выпрямилась и пошла дальше. Расправив на себе одежду, почувствовала, что она уже сухая.

Впереди было темно. Ни одного лучика, освещавшего ее путь, больше не было. В темноте, ощупывая стены руками, она зашла в следующий зал пещеры. Ее обуял страх, она оглядывалась назад, в надежде увидеть монаха, но его не было. Она прислонилась к стене спиной, медленно сползла по ней на каменный, холодный пол. Неожиданное чувство угнетения посетило ее душу. Она положила голову на колени, закрыла лицо руками. В одной из них она держала тот камушек. Что-то присутствовало здесь и мешало ей вернуть ее душевное равновесие, которое посетило ее после исповеди в первом зале. Ее покинули силы, которые она нашла в себе, сопротивляясь камням, и водовороту в предыдущей каменной комнате. Ее покинул облик монаха, который пусть был просто видением или обликом человека. Но он был. Он освещал ее путь. Теперь она одна. «Я сильная. Я прошла тяжелые испытания, я выживу», – решительно заявила она, подняла голову, поправила волосы, и уже хотела встать. Она оглянулась по сторонам, всматриваясь вдаль. Подняла голову, чтобы увидеть своды пещеры. Но ничего, кроме черной страшной тьмы, она не увидела. Она вытянула вперед свои руки, кончики ее пальцев были еле заметны. Она поняла, что пещеру накрыло туманом. Зацепившись за выпирающий камень на стене, она встала. Она никогда бы и не знала о высоте свода этой пещеры, если бы не разглядела в тумане чью-то очень большую ауру. Она светилась как фосфор. Светилась только там, где находилась, не издавая ни одного лучика в пространство пещеры. Лучи ауры светили внутрь. Внутри этой огромной эллипсовидной окружности, был виден контур великана. Затрещали своды пещеры. Голосов она не слышала. Но она читала мысли, посланные ей от этого гиганта:

«Ты прошла зал Душевного равновесия, где ты исповедовалась. Я все слышал. Ты рассказала там правду, поэтому тебе открылся путь в Зал Силы. Ты преодолела все трудности и в том зале. Но ты совершила одну ошибку. То, что ты подняла там, является осколком Великого Кристалла Силы, не справившись с энергией которого, погибла целая цивилизация. Ты не должна брать его с собой, иначе погибнет ваша цивилизация. Если хочешь остаться здесь навечно, посмотри на этот кристалл, и, увидев в нем свое отражение, произнеси вслух: мне пора покинуть свою физическую оболочку, и ты умрешь мгновенно. Если ты не хочешь ни того, ни другого, брось его в меня, и он навсегда останется в зале Духов.»

Молодая женщина знала, что ей предстоит еще одно испытание, последнее, о котором ей поведал монах.

«Может, спросить у этого духа, кажется, он – добрый, раз предупредил меня о кристалле, как мне выбраться отсюда, как связаться с близким человеком?»

Дух мгновенно прочитал ее мысли и послал ей ответ:

«Тебе повезло, что именно я явился сюда. Как только ты бросишь кристалл в мою сторону, я исчезну, рассеется и туман, скрывающий переход в тоннель, где тебе предстоит зайти в последний зал пещеры. Из этого зала Духов, ты должна повернуть в боковой тоннель. Держись все время правой стороны, пока не дойдёшь до нужной тебе комнаты. Ты сама поймешь, что это именно она, потому, что сильно захочешь спать. Эта пещера называется комнатой Сна. Ей правят наши предки Лемурийцы. Вход в нее заложен камнями. Сопротивляйся сну. Тебе предстоит разобрать все камни, отбрасывая их только вправо. Если справишься с каждым камнем, зайдешь в пещеру Сна, сон свалит тебя с ног, и ты будешь спать очень долго. Все, что тебе будет сниться, не отвергай, не прогоняй сна, а активно участвуй в нем. Меня ты больше не увидишь. Но я буду на связи с тобой теми же способами общения. Если готова продолжать путь, брось в меня кристалл. О связи с миром тебе расскажет твой сон.».

Женщина бросила кристалл в светящуюся ауру. Следя за его полетом и траекторией, он заметила, что сначала он летел, как обычный камушек, брошенный на Земле, потом, он, достигнув поверхности ауры, стал как бы застревать в ее сущности, теряя скорость.

Вскоре туман рассеялся, вязкая сущность великана исчезла. Справа стал виден вход в боковой коридор, она свернула в него и пошла на встречу Сну. Ей казалось, что она уже целую вечность бродит по этим подземельям. Сколько времени прошло, находясь в них, она не знала. Может, и спала в одной из каменных комнат пещеры. Там, в подземелье, где после всемирного потопа, нашли свое пристанище уцелевшие атланты, было другое измерение. В самом начале, войдя в пещеру, она поняла это. Она еще при входе почувствовала Дух прошлого. Все дальше и дальше, она углублялась в прошлое.

Все стены этого тоннеля, вырубленные из камня, были относительно четкими и гладкими. Но впереди с правой стороны, она заметила нарушенную структуру гладкой поверхности. Небольшой проем между гладкими стенами был заложен крупным камнем. Приблизившись к нему, она почувствовала упадок сил, ей хотелось спать.

«Лишь бы не уснуть»,– подумала она, и чтобы сопротивляться этому не нужному ощущению, схватилась за первый попавшийся камень, и стала тянуть его на себя. Камень не поддавался. А если бы и поддался, то лежащие на нем камни рухнули бы на нее и задавили своей массой.

«Надо начать сверху», – решила она.

Она встала на нижние камни, но энергия Сна сваливала ее с ног. Она падала, вставала вновь на камни, снова падала. Сквозь прощелины уложенных камней, энергия Сна дышала на нее, действуя, как снотворное. Она поняла это, сняла с себя одежду, заткнула промежутки между камней. Стало легче. Она постепенно, снимала камень за камнем, скидывала их вправо. У открывшейся левой половины проема, находиться было нельзя, из нее дул слабый ветер с запахом эфира, который мог умертвить надолго. Она отошла от проема вправо, отдохнула, надеясь, что эфирные пары выйдут из пещеры и растворяться в больших коридорах подземелья. Ее предположения оправдались. Она, камень за камнем, разобрала вторую половину проема и зашла в Пещеру Сна.

Сон свалил ее. Ей снились Генри и Мэлли. Это был ужасный сон. Ей не хотелось видеть этой сцены. Ей было больно и страшно. Она очнулась в холодном поту и всеми силами старалась не засыпать. «Лучше умереть здесь и никогда, никогда не возвращаться обратно», – Эмили плакала. Но сон взял свое и, наплакавшись, Эмили уснула. Ей снилось, как Генри ел ее любимый омлет, как его стошнило Потом ей снилась ее подруга Мэри. Она без умолку трещала, как сорока, рассказывая Эмили, о связи ее мужа с Мэлли. Потом, немного, помолчав, толстушка добавила: «Не волнуйся, подружка, я с ним поговорю». Один сон менялся другим. Они перебивали друг друга, путаясь в сонной голове Эмили…

В следующий сон Эмили вторгалась секретарша Генри. Она сообщила, что в кабинете его ждут полицейские по поводу пропажи Мэлли.

Ей снился корпоратив, который она сама готовила, пока была дома. Видела, как усердно старался напиться Генри на этой вечеринке, хотя Эмили в этом сне уговаривала его не пить так много.

Откуда опять появилась Мэлли? Она лежала на кровати в их спальне и держала в руке ее телефон. Генри был в ярости. Этот эпизод этого сна порадовал Эмили.

Потом она видела, как Генри налил себе виски, и сидя в кресле, думал о ней, об Эмили.

Сны приходили один за другим. Они перебивали друг друга, путаясь в сонной голове Эмили. Следующим в ее сон пришел Генри.

– Генри, ты молодец! Ты расстался с Мэлли? Ты хочешь, чтобы я вернулась?

– Да! – закричал Генри, и Эмили на некоторое время очнулась. Его голос прозвучал в ее ушах. Ей было жалко расставаться с этим сном, в котором был он, ее Генри. Следующий сон ее огорчил. Мэлли и Генри плавали в бассейне. Мэлли потянула за ногу Генри, и он чуть не утонул. Но что это? Сон был туманным. Это был просто сон. Ее и его. Два сна одновременно.

– Генри, ты молодец! Ты больше не любишь Мэлли… Я это поняла. Генри, я хочу вернуться к тебе! Ты хочешь, чтобы я вернулась?

– Да! – закричал Генри, и Эмили очнулась от мимолетного видения. Ей хотелось опять заснуть, чтобы встретиться с Генри. Сон не заставил себя долго ждать.

Ричард… Доктор… Корзина… Мусор… «Да, Генри, я в корзине, только в каменной. Но я не мусор. Я жива. Генри!» – старалась докричаться до Генри Эмили.

Потом ей приснился Великан.

– У тебя остался еще один сон. От выбора решения в этом сне зависит, какой дорогой ты будешь возвращаться.

Во сне она опять видела Генри. Перед ним стоял уже молодой доктор и задавал вопросы. Эмили хотелось задавать эти вопросы самой, через уста доктора. Но мозг доктора был недоступен для нее. Ее поразили ответы Генри:

– Мы будем одним целым?

– Да… Мы будем одним целым.

– Ты будешь делать, как я хочу?

– Я буду делать, как ты захочешь…

– Ты любишь то, что я люблю?

– Я люблю все то, что любишь ты.

– Что именно ты полюбил из моего рациона?

– Люблю омлет, люблю содовую.

– Ты любишь другую женщину?

– Нет!!!

– Ты любишь меня?

……

– Ты любишь меня?

…....

– Вот когда ты полюбишь меня всей душой, я вернусь. Ты хочешь, чтобы я вернулась?

– Да, Эмили, возвращайся! Я буду любить только тебя!

– Ты пока говоришь в будущем времени… Это очередное обещание. Меня это не устраивает. Я повторяю, я вернусь, когда ты полюбишь меня всей душой.

– Эмили, не уходи! Я люблю тебя!

– Я вернусь, Генри.

Эмили очнулась, но глаза не открывала. «Как хорошо, если бы все это был сон: и пещеры, и все страдания в них»,– подумала она и открыла глаза. Перед ней были те же каменные своды. Она встала и пошла той же дорогой к выходу. Тьма не была уже такой мрачной, она смотрела вдаль, видя все повороты в пещере. Не было на ее обратном пути ни камней, ни водопадов. Путь был долгим, но усталости не было. Спать тоже не хотелось. Во всем теле была такая легкость, что казалось, можно было бы и взлететь, если бы не каменные своды….

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Генри вернулся домой, устроился в кресле-качалке, закурил трубку. В голове звучали последние слова доктора: «Эмили вернется, тем более она любит Вас».

«Как жить дальше, если ты знаешь, что ты не един в своем теле? У тебя две души? Как не раздвоиться на две части? Нужно выполнять желания двух душ, двух сердец… И выполнять так, чтобы было угодно обеим половинкам… Делать все, чтобы эти две половинки не конфликтовали? Но как? Я всегда привык быть самим собой, пусть это даже кому-то, в том числе и Эмили, не нравилось…, наверное, сначала надо угодить второй, не моей половинке, а потом уже своей, вернее самому себе. Но почему я говорю: «Второй? Не моей?» … Она же моя, вторая половинка…»,– решил Генри, – ладно, пойду, выпью немного виски и чашку кофе».

Генри спустился в столовую, налил в широкий бокал виски, поднес его к губам, но тут же передумал. Он теперь уже понимал, что в эту секунду им руководит желание Эмили. «Она не хочет, чтобы я выпил виски. Ладно, не буду… Но должен же я хоть иногда оставаться самим собой? Он опять взялся за бокал, и осушил его… «Эмили, дорогая, ты поняла меня, ты мне позволила сделать это, спасибо, просто я устал сегодня», – мысленно обратился к Эмили Генри.

Тот рабочий день для Генри был уже потерян. Да и сам потерянный день закончился. Генри поднялся в спальню. От усталости, он мгновенно уснул

Генри проспал почти сутки. Ему ничего не снилось.

Он встал отдохнувшим, в хорошем расположении духа. Выпил кофе на кухне. Выкурил трубку на веранде и отправился в концерн.

По пути, он, как всегда заехал в магазин за соком. Он выбрал свой апельсиновый сок! Он понял, что Эмили тоже пошла ему на уступки. «Спасибо, Эмили, что ты теперь не навязываешь мне свои желания с омлетом и содовой»! – Генри почувствовал контакт с Эмили и единство их желаний. Эмили уступала Генри. И он готов ей был уступить, только ждал проявления ее желания. Но долго ждать не пришлось. Генри захотел мороженого, которое он терпеть не мог. Купил. Съел. «А что, приятное лакомство!», пришел к выводу Генри и решил придерживаться вкусов жены.

День в концерне прошел без новых событий, если не считать того, что Мэлли проскочила мимо Генри, взгляда которого она не поймала, потому, что он просто на нее не посмотрел. Он не хотел видеть Мэлли. Она была ему неприятна. Не потому, что он был одним целым с Эмили, и она руководила его желаниями и интересами. Нет, он почувствовал именно своим нутром, что она, Мэлли, ему больше не интересна.

Он постоянно думал об Эмили. Он думал о ней так, как будто она находилась в длительной и опасной командировке, а он с нетерпением ждал ее возвращения.

Сейчас Генри думал о Ричарде. Это был единственный из его друзей и знакомых, кому он мог доверить самое сокровенное. Он ни разу его не предал. Ричард знал о всех похождениях Генри. Ричард знал, но никто более. «Почему же меня все сегодня встретили с тайным подозрением? Почему многие стали избегать меня? А некоторые, наоборот, готовы влезть в душу? Нет, дорогие мои сослуживцы, хватит мне там и одной …»

На парковке встретились с Ричардом.

– Привет, Генри! Ты как, дружище?

– Более-менее. В общем все нормально. Я успокоился. Теперь я все знаю, теперь мне легче, я готовлю себя для возвращения Эмили. Только подозрительные взгляды сотрудников меня сегодня немного озадачили. Такое ощущение, что они вместе со мной присутствовали на сеансе у доктора.

– Не обращай внимания, Генри. Они не могут быть в курсе. Ты меня знаешь. Ты стал подозрительным. Но будь осторожен с Мэлли.

Впервые за несколько лет, Генри вовремя вернулся домой. Конечно, не потому, что его все время невидимо сопровождала Эмили. Ему не хотелось ехать в клуб, не хотелось пить вина, не хотелось никого видеть из друзей. Не смотря на столько отрицаний, у Генри было неплохое настроение. Но вскоре оно испортилось. Около его дома стояли две полицейские машины. Охранник сказал, что приехали с обыском, дело очень срочной важности, как пояснили полицейские, поэтому обыск проводят без Генри.

– Чем обязан, Господа?

– Присаживайтесь. Вам придется ответить на несколько вопросов. Все под протокол. А там посмотрим.

– Я к вашим услугам.

– Скажите, где сейчас находится Ваша жена?

– Мне нечего Вам сказать. Я сам не знаю.

– А не кажется ли Вам странным, что пропадают женщины, окружающие Вас? Сначала Мэлли Гранд, ваша любовница и компаньонка, теперь Ваша жена. Куда Вы их периодически прячете?

– Во-первых, хочу внести ясность. Сначала все-таки пропала моя жена, а потом Мэлли Гранд. Во-вторых, Мэлли Гранд нашлась, она никуда не пропадала. Думаю, скоро найдется и моя жена Эмили.

– А как вы думаете, где она может быть?

– Скорее всего уехала к родственникам, не предупредив меня. Мы с ней немного повздорили,– соврал Генри.

– К каким родственникам? Родственники из Рио и обратились к нам с просьбой найти Эмили.

К такому повороту событий Генри готов не был. Он и не готовился. Зачем ему было готовить речь перед полицией, если он ничего не совершал? Задав еще несколько несущественных вопросов, на которые Генри не знал ответа, полицейский одел ему наручники, вывел из дома и посадил в машину.

«За что? В чем меня обвиняют? Как им сказать правду? Да и какую правду? Кто поверит, что Эмили здесь, что она рядом, что она в моем сердце?» – тут сердце Генри ёкнуло и начало колотиться так, что того и гляди выпрыгнет из груди. Оно стучало так, как стучат в двери, когда долго не открывают, упорно и настойчиво. Генри покрылся холодным потом. Один из полицейских заметил это и шепнул остальным: «Ему плохо… Как бы чего не произошло, вызывайте неотложку!»

Все трое выскочили из машины: «Что будем делать? Здесь будем ждать медиков или сами повезем? – Нет, надо дождаться здесь. Сами можем не довезти…» – полицейские явно занервничали, боясь летального исхода задержанного. Они уложили Генри на заднее сидение, расстегнули ему ворот рубашки, сами опять вышли из машины, оставив двери машины открытыми.

Медики приехали через пятнадцать минут.

– Где больной?

– В машине.

– Что случилось?

– Сердце, наверное …

– Оставайтесь все на улице, – скомандовали медики, и один из них, залез в машину в прогал между задним и передним сидением.

– Дама, а Вы что тут делаете? – над бледнеющим лицом Генри склонялась женщина.

– Я его жена. Меня зовут Эмили. Спасите его, прошу Вас! Это я во всем виновата…

– На шум подошли полицейские.

– Что тут происходит? Почему в машине посторонние?

– Эта женщина его жена. Так она нам представилась.

– Вы Эмили Брайтон?

– Да. Я Эмили Брайтон.

– Где Вы все это время пропадали? Вас ищут родственники, полиция поднята на ноги, арестовали Вашего мужа в подозрении на…

– В подозрении на что? Он абсолютно не виновен. Во всем виновата я. А где я пропадала, знаем только мы с Генри, и пусть никому до этого не будет дела…

– Санитары, грузите больного в нашу машину, подключайте систему! Мы его теряем!

Несколько раз запускали сердце Генри. Все было бесполезно. Эмили не кричала от горя. Она даже не плакала. Она просто держала свою руку на пульсе Генри у запястья и что-то шептала ему. Никто ее не слышал, но и не прогонял. Поздно было прогонять любящую женщину. «Пусть посидит последние минутки с мужем…Ему уже ничем не поможешь. Пусть посидит, если ей от этого легче», – думал каждый из бригады медиков.

Но Эмили держа одну руку на запястье левой руки Генри, а вторую положив на область своего сильно бьющегося сердца передавала ему свои импульсы. Если бы можно было перевести их на простой язык общения, можно было бы понять, о чем говорил стук ее сердца. « Ты– не– уй-дешь.– Ты– лю-бишь– ме-ня-. Те-перь– я -о-бя-за-на– спас-ти -те-бя.– Ког-да-то– я– от-ка-за-ла-сь -э-то– сде-лать.– Я– спа-су-те-бя. – ты-бу-дешь -жить.

Генри сделал первый вдох, потом выдох. Шкала на мониторе запрыгала. Вместе с его вдохом бригада шумно и в унисон выдохнула.

* * * *

– Эмили, скажи, кто отправлял сообщения нашим знакомым?

– Ты сам, Генри, это делал.

– Значит, я был под гипнозом?

– Нет, Генри, просто ты иногда выполнял мои желания. Мы же были тогда одним целым… Правда?

– Мы и сейчас с тобой одно целое. Ты знаешь, Эмили, мне кажется, что я любил тебя всегда, всю жизнь, только не понимал этого. Ты меня не заставляла делать этого. Ты просто дала мне понять, как я тебя люблю.