Ледяной дракон. Академия выживания

Я подняла испуганный взгляд на похитителя и едва не отшатнулась. Тот смотрел на меня со смесью ненависти и презрения. Но самым странным было даже не это, а цвет его глаз. Фиолетовый. Неестественно яркие глаза едва дыру во мне не прожгли. На загорелом лице, обрамленном темно-медными волосами, они смотрелись странно.

Еще раз окинув меня взглядом, незнакомец скривился и зашагал прочь, чеканя шаг. А я словно отмерла, бросилась к решетке и, обхватив сведенными пальцами прутья, крикнула:

– Вы не имеете права держать меня здесь! Выпустите!

– Молчать, – тут же осадили меня.

Тихие шаги, и вот передо мной появился парень лет двадцати с моим клатчем в руке. Бездна, я даже не заметила, как его умыкнули!

Парень устало потер шею, бросил на меня безразличный взгляд и хмыкнул, повернув голову в сторону. И вновь раздались шаги. На этот раз тяжелые.

К камере подошел мужчина небольшого роста, плотного телосложения, с круглым лицом. Он вперился в меня цепким взглядом, а я впилась в его нашивку на кителе: щит и меч. Знак Имперской гвардии. О господи, я в настоящей тюрьме!

– Вы были задержаны во время рейда по подозрению в пособничестве врагам нашего государства. Все сказанное вами может быть использовано против вас. Снять маску, – гаркнул он командным голосом.

Я вздрогнула, отбросила давно позабытый «подарочек» Палача и затараторила, не обратив внимания на вытянувшиеся лица:

– Послушайте, это какая-то ошибка. Я…

– Имя! – перебили меня.

– Риана Легран, – прошептала я подрагивающими губами.

– Место проживания?

– Хидстон.

Двое переглянулись.

– Империя, я так понимаю, Серая?

– Д-да. А… а где я? – спросила я, почувствовав подвох.

– Темная империя, – с довольным видом протянул тот, что помоложе.

У меня сердце в пятки ушло. Я застонала и оперлась лбом о решетку. Замечательно. Ни документов, ни разрешения на въезд, да еще подозрение это смехотворное… А кто мне поверит, даже скажи я правду? Ну какой нормальный человек примет мои слова на веру?! Простите, господа хорошие, я тут случайно. Меня вроде как проиграли, одурманили, результат вы видите. Ну бред же! Меня тут сгноят.

Темная – это цитадель если не зла, то тотального контроля и паранойи. Здесь находится резиденция одного из трех императоров.

Если вкратце, то когда-то давно собрались серые кардиналы тройки стран и решили, что хватит уже им ходить под незнамо кем. Пора власть в свои руки брать. Сказано – сделано. Собрали войска, подкупили кого нужно и пошли на штурм заранее отмеченных территорий. Ну да, каждый свой кусок земли лично выбирал. А после объединения мелких стран, которое разумеется не обошлось без крови, – власть, она такая, если в руки попала, без боя не отдашь, – предводители империй решили, что каждый из них сделает свою державу лучшей. Ну и началось: каверзы, удары в спину, нападения на территории и прочие «радости» с улыбкой на лице и заверениями в вечной дружбе и «я бы никогда»! Темной, можно сказать, стороне это надоело, и империя ушла в глухую оборону, со временем став практически полностью независимой и закрытой державой. Светлая империя славилась своими широкими и порой попустительскими взглядами на законы и продолжала дружить с Серой. На взаимовыгодных условиях, как без этого? А Серая, в свою очередь, не слишком отличалась от Светлой, но придерживалась более жесткой политики. «Дуэт» дружит и по сей день, нагоняя страх на еще свободные страны, при этом не забывая о «перебежчике» и всячески пытаясь ему насолить.

И тут появляюсь я. Вреда от меня, конечно, мало, даже если захочу, не напортачу и бунт не подниму, но Темная всегда была строга к нарушителям своего спокойствия.

– Документы при ней есть? – спросил старший. Жаль, я в званиях не разбираюсь.

– Не знаю, не проверял еще, – пожал плечами другой.

– Стажер, так какого черта ты тут прохлаждаешься?! Быстро проверь!

– Да не я же ее принимал! – начал оправдываться тип, копаясь в моей сумочке. – Этот ваш заявился сюда с ней и сразу в камеру. А спорить с ним – сами знаете. А я человек подневольный.

– Ну?

– Нет ничего. Только драгоценности.

– А драгоценности – это, по-твоему, ничего?

– Откуда вещицы? – это уже мне. И взгляд такой, что, кажется, вот-вот руки за воровство отрубит.

– Они мои, если вы об этом. Я их не крала. Свяжитесь с моими родителями, они вам все объяснят.

Точно! Не бросят же меня здесь! Ну, может, отчитают, штраф какой оплатят, и все. Здравствуй, свобода!

– Ну-ну, проверим, – мужчина кивнул, и стажер, поняв знак, убежал. – А сейчас, мисс Легран, вы мне все расскажете: как оказались в «Лисьей норе», что там делали в столь интересной компании и юном возрасте. И имейте в виду, у меня есть свидетели, готовые подтвердить, что присутствовали там именно вы. Врать не советую, у вас и так проблемы.

Проблемы? О нет, это была катастрофа! Но говорить ничего не буду. Не сейчас, неизвестно, что родня гвардейцам наплетет. Да и вообще, мне разве адвокат не положен? Или еще кто?

– Молчите? Ну что ж, даю вам несколько часов на размышления, а потом перейдем к допросу.

Оставшись в одиночестве, я обхватила себя руками и, только сейчас почувствовав прохладу, медленно побрела к нарам. Я устала, да и неизвестность пугала до чертиков. Меня трясло. Сев на подгнивающие доски, я стала повторять, как мантру: «Все будет хорошо».

* * *

Спустя какое-то время старший вновь меня посетил. Честно говоря, я обрадовалась, даже сердце быстрее застучало в груди. Вот сейчас он скажет, что произошла ошибка, и…

– В данный момент, Риана Легран проводит каникулы вместе со своей группой из академии в горах Гау.

– Что? – хрипло переспросила я, отказываясь верить в услышанное. Пальцы судорожно вцепились в нары, оставляя там следы от ногтей.

Старший потер сведенные кустистые брови.

– Ваше имя? Правду.

– Риана…

– Правду!

– Это правда! – в отчаянии крикнула я.

– Ваше имя? Возраст?

– Риана Легран. Мне семнадцать, – продолжала настаивать я.

– Ваше имя?

Ваше имя. Наверное, тысячу раз я слышала этот вопрос. Проклятую тысячу раз, но мне не верили. На меня давили, угрожали переводом в общую камеру, ссылаясь на то, что здесь, в крыле предварительного содержания, меня не будут держать за красивые глаза. А я засмеялась. Потом просто сползла по стене и стала глотать злые слезы. Несправедливо. Господи, как же несправедливо. Да будьте вы прокляты, дорогие родители со своим богатством! Трусы! Предатели! Сволочи, продавшие меня во второй раз за сутки. Ненавижу. И их, и Палача.

– Сокамерники оценят ваш наряд, – проговорил старший, отпирая дверь. – Встать!

– Подождите, – взмолилась я, отходя от него. – Выслушайте, прошу…

Мужчина быстро ко мне подошел и ухватил за руку, да так, что она практически сразу же онемела.

– Поздно лить слезы, нужно было думать головой, прежде чем ввязываться в игру, потянуть которую вы, мисс, не в состоянии.

– Прошу вас. Расписка, – я уже захлебывалась слезами, но продолжала говорить, пока мне вновь не заткнули рот. – Там все написано…

– Что за расписка? Ну!

– Меня проиграли, Палач, он привел меня туда…

Сейчас старший походил на стервятника, готового наброситься на жертву, не дождавшись, пока она умрет.

– Как умно. Расписка, значит? – Я закивала головой не доверяя голосу. – Что там написано?

– Не… не знаю. Я не видела, только с его слов…

– Ну!

– О-он сказал, что я принадлежу ему.

В следующее мгновение меня словно подхватило в воздух и откинуло к стене. Я мешком рухнула на пол. В глазах поплыли круги, а от удара из легких выбило воздух. Ни вздохнуть, ни пошевелиться. Я застыла, с ужасом глядя, как старший медленно приближается.

– Какая дальновидность. Расписка, говоришь? Не видела? И вся ответственность за твои действия лежит на… каком-то Палаче? Он – твой хозяин, в ответе за зверушку? – подбородок как в тисках сдавило. Я сжала зубы, но все же заскулила от боли. – Запомни, девочка. Игры кончились. Думаешь, я поверю в этот бред? Что тебя проиграли, а ты ни при чем? Мм? Посмотри на себя, ты же одета, как продажная девка, да и вела ты себя не лучше! – Замахнувшись, он ударил меня по лицу.

Щеку немилосердно обожгло, а в голове только одна мысль билась пойманной птицей: «Он меня сейчас убьет». Набравшись сил, я попыталась отползти, но мне не оставили даже призрачного шанса бежать и хоть на мгновение отсрочить следующую пытку.

– Не…

Мужчина схватил меня за волосы и, подняв на ноги, брезгливо скривился. А я от ужаса готова была богу душу отдать, только бы все прекратилось.

– Отчим. Проиграл, – произнесла я с трудом, чувствуя во рту привкус крови, смешанной со слезами.

Старший поменялся в лице. Теперь он вновь походит на добрячка. Но меня это не радует, наоборот, пугает до дрожи в коленях.

– Давай-ка суммируем твой рассказ. Ты – несовершеннолетняя дочь добропорядочного Маркуса Леграна. И он проиграл тебя. Ребенка, в которого он вложил всю душу. И ничего не сделал, чтобы откупиться от проигрыша, и не помчался спасать любимую дочь, когда узнал, где она. Так?

Как оперативно справки навели.

– С ребеночком ошиблись, у него в любимчиках сын, – не удержавшись от шпильки, ответила я, понимая, что правда тут никому не нужна. В нее просто не поверят.

– И кто же этот Палач?

Боже, его не знают в Темной?!

– Представился имперским. Вы бы среди своих поискали, методы у вас уж больно похожи, глядишь и найдете. Внешность у него все же запоминающаяся.

И вновь удар, на этот раз в низ живота. Прикрыв его руками, я упала на колени и, сложившись пополам от боли, стала хватать ртом воздух.

– Не дерзи мне. Знаешь, сколько таких, как ты, через мои руки прошло? – шипят надо мной. – А ты, девочка, отличилась. Думаешь, смазливая мордашка тебе поможет? Внешность обманчива, а вот дела, они о многом говорят. Тебя видели в закрытой зоне. Видели, как ты липнешь к хозяину своему. И тебя поймали. Кто он?! Этот Палач один из Тройки?

В голове все смешалось. Да что происходит? Он меня специально путает?

– Ну раз видели, то знаете, кого искать, – прохрипела я, одновременно осознав: Палач ушел. Ушел с треклятой распиской.

Старший тем временем присел около меня на корточки.

– Ищем, не беспокойся, вот только маска, – протянул он.

Только не говорите, что только я Палача в лицо видела! Интересно, если бы я тогда не побежала и осталась с ним, мне было бы лучше? Или эта камера меньшее из зол?

Вдруг старший нехорошо усмехнулся. Я ожидала очередного удара, но он меня не тронул. Только отчего-то по телу резануло нестерпимой болью, и в глазах опять поплыло. Я пошатнулась.

Последнее, что я увидела, проваливаясь в темноту: вбегающий в камеру рыжий похититель.

* * *

Дарлайт Къер широкими шагами мерил кабинет своего давнего друга Форса Мара – начальника имперской гвардии и по совместительству родного брата императора. По венам мужчины еще гулял адреналин от недавнего боя, а в голове билась одна мысль: «Многих упустили!»

«Лисья нора» – элитный притон закрытого типа с говорящим названием. Женщины, готовые на все, выпивка, запрещенные вещества, богатые посетители с темным прошлым в поисках приключений, нужной информации и продажной любви. Полный набор. И лишь одно правило – держать язык за зубами вне стен «норы».

До сих пор этот постулат действовал, но всему приходит конец.

Служба разведки сообщила о готовящейся встрече Тройки – глав преступных группировок и их помощников. Место, время – все было известно. Достать пропуска членам смешанной ударной группы, в которую входили как гвардейцы, так и члены касты, проблем не составило, остальные же рассредоточились по заданным точкам. Потребовалось лишь поработать с маскировкой, но и тут им облегчили задачу, предупредив об обязательном наличии масок.

Положа руку на сердце, Дарлайт признавал, что шел туда, ведомый отнюдь не патриотическими чувствами и желанием предотвратить покушение на императора. Его вели ярость, месть, озлобленность, но никак не долг перед империей. Даже интересы касты Драконов отошли на задний план, уступив первенство личным интересам.

Семь лет назад он потерял свою жизнь. По крайней мере, Дарлайт так думал. Прекрасная Эльза была пределом мечтаний любого мужчины, и она по праву оказалась его.

За традиционными ухаживаниями последовал бурный роман и предложение руки и сердца прекрасной даме, которое та благосклонно приняла.

Безумное влечение, неутолимое желание касаться ее, быть рядом, радость оттого, что после стольких лет одиночества он нашел свою всадницу… Эйфория. Именно ее чувствует дракон, соединившись со своей половиной, когда происходит становление полноценного дракона.

Укротительница, лишь она может усмирить дракона и призвать того к разуму. Лишь ей позволено летать на спине благородного ящера. Так было и с Дарлайтом. Эльза держала его в узде, не позволяя дикой стороне вырваться наружу. Когда-то.

Со временем накал страстей стал угасать. Къер стал замечать неладное за месяц до свадьбы. Улыбка Эльзы больше не рождала тепло в груди, ее прикосновения стали раздражать, а вечные советы и мягкие попытки подтолкнуть его в нужную ей сторону выводили из себя. И запах, от которого он с ума сходил, пропал. Именно тот запах, по которому он нашел ее. Своеобразная метка исчезла, оставив после себя лишь воспоминания. Тогда с глаз Дарлайта словно шоры упали. Его непостижимым образом обманули, одурманили! Это был позор. Немыслимо, ведь драконы славились своим умением находить свою единственную.

Къер в буквальном смысле прижал Эльзу к стенке и потребовал ответа, но та рассмеялась ему в лицо, а секунду спустя упала замертво. Она отравила себя, раскусив капсулу с ядом.

Позже Дарлайту удалось выяснить причину обмана. Эльза, а скорее тот, кто за ней стоял, планировали натравить Къера на касту Драконов и внести раздор в оплот Темной, тем самым ослабив ее. Къер нашел поддельные письма личного характера, адресованные невесте от якобы нового возлюбленного. Ревность дракона должна была сделать свое дело и растерзать мерзавца, посмевшего посягнуть на то, что принадлежит ему, запустив тем самым цепную реакцию. Но само провидение не допустило кровопролития, открыв накануне непоправимой ошибки Дарлайту глаза.

Вскоре Къер выяснил, что за всем стоит неуловимая Тройка. Им удалось синтезировать смертельное для драконов оружие под названием «Слепая любовь». Подумать было страшно, чем бы могло обернуться тотальное подчинение драконов преступникам.

Дабы не поднимать среди населения паники, об этом не распространялись. Зато каждый дракон по максимуму оградил себя от возможного покушения.

Самому же Дарлайту пришлось выдержать немало насмешек и шепотков за спиной от жадной до грязи публики. Едких замечаний и, как бы странно это ни звучало, преследований от не в меру назойливых дам, готовых утолить его горе. Те готовы были принять мужчину с тем, что не смогла стерпеть Эльза, предпочтя смерть. Почему-то все были уверены: Къер сам довел невесту до гибели. Со временем слухи утихли, и молва нашла новые объекты для скабрезности, вот только Дарлайт усвоил урок. Он закрылся. Работая сутки напролет и ища Тройку, он не снимал с себя щит, спасающий его ото всех запахов. Он добровольно заточил себя в вакуум.

Дверь приоткрылась, и в проеме показалась вихрастая голова одного из стажеров.

– Добрый вечер, а господин Мар?..

– На допросе. Не советую его отвлекать, – отмахнулся Къер.

– Мм, мы тут мальца того поймали, ну, который у портала стоял.

– Нашли что-нибудь?

– Да. Вот.

На стол витиеватой змейкой легла цепочка с кулоном. Дарлайт прищурился. Украшение свидетельствовало о том, что его хозяин приближен ко двору Светлой империи. Подделать его невозможно, равно как и украсть. Выходит…

– Светлые вконец обнаглели, – рыкнул он.

Къер понимал, их в открытую провоцируют. Мало того, что враги пробрались на закрытую территорию, так они особо и не прятались, обсуждая свои планы. Вражеский шпион избавился от побрякушки перед самым задержанием. Вот только почему? Чтобы потянуть время? Или лазутчица небольшого ума и была настолько уверена в себе, что даже не пыталась маскироваться? Дарлайт вспомнил, как девица липла к одному из мужчин в том притоне и поморщился. Дешевка.

Развернувшись, Къер зашагал к Форсу. Нужно было действовать быстро. Неизвестно, чем обернется эта история.

Чем ближе он подходил, тем сильнее внутри него росла тревога. Непонятное чувство ворочалось, выпуская когти. Дарлайт ускорил шаг и на интуитивном уровне сбросил щит.

В нос ударил пьянящий запах свежести. Сильный, знакомый, родной и такой необходимый. От избытка чувств Къер притормозил и уперся рукой в стену, жадно вдыхая воздух. Сердце заходилось в бешеном ритме. Этот запах, который был во сто крат восхитительнее аромата Эльзы, означал лишь одно. Здесь его настоящая пара! Дракон внутри него рычал и рвался на свободу. Он требовал найти свое и никуда не отпускать.

Руки Дарлайта мелко подрагивали, на лбу выступили капельки пота, но мужчина боролся с собой. Ему нельзя перекидываться и уж тем более снова слепо полагаться на Зов.

Найти! Найти ее! Срочно! – стучало в висках.

Неосознанно Къер побежал на запах. Повороты, ступени, уровни, чем ближе он подходил к камерам временного содержания, тем сильнее сжималось сердце. Неужели?..

Короткая боль пронзила грудь неожиданно. Словно пика прошла сквозь него, обрывая что-то жизненно важное. А спустя мгновение перед глазами встала пелена ярости, и Къер бросился к Ней. Той, что собственноручно привел сюда.

Защитить, разорвать обидчиков.

Вбежав в уже знакомую камеру, он увидел избитую девушку, готовую вот-вот потерять сознание.

Два прыжка – и старый друг летит в коридор, ощутимо прикладываясь затылком о стену. Подрагивающими руками Къер поднимает Ее с пола, с раскаянием вглядываясь в родное, юное лицо. Сердце болезненно сжимается. Она совсем дитя. Дитя, познавшее не предназначенную ей боль.

– Къер! – разъяренно окликает его Форс. – Что ты творишь?!

Тот разворачивается, и слова, готовые вырваться наружу, застывают на губах Мара. Дарлайт наполовину перекинулся: острые когти на руках и вертикальный зрачок в фиолетовых глазах означают только одно. Форс сглотнул и, стараясь не делать резких движений, стал приближаться к другу.

– Дарлайт, – начал он примирительно. – Успокойся. Это не она.

Рыжеволосый мужчина не реагирует, вместо этого он поводит носом, принюхиваясь к окружающим запахам.

– Что ты с ней сделал? – с грудным рыком спросил Дарлайт, уловив острым обонянием остаточную магию.

Форс бледнеет, но все же находит в себе силы ответить:

– Тебя уже обманывали. Подумай. Слишком большое совпадение, а я в них не верю.

Дарлайт морщится, разрываемый надеждой и боязнью повторения обмана. Дракон отчаянно борется с человеком, в рассудке которого прежде посеяли сомнение. Но тот, обжегшийся однажды, берет верх над зверем.

– Господин Къер, вас срочно вызывают… – вбежавший в камеру курсант застывает на месте, едва переступив порог, и во все глаза смотрит на Дарлайта.

– Я отправлю ее в госпиталь, – успокаивающе выговаривает Форс. – А ты, как возьмешь себя в руки, вернешься. Не руби сплеча, подумай.

Къер медленно выдыхает, отчетливо осознавая, что ему нужна эмоциональная передышка, и, невзирая на безысходность, исходящую от своей второй ипостаси, соглашается.

* * *

День проходит в суматохе. Собрание, доклады, построение теорий и следующих операций. Дела закружили Къера, отгоняющего от себя мысли о девушке. Но все меняется поздним вечером.

Дарлайт работал с бумагами в своем кабинете, когда его скрутила жгучая боль. Грудь сдавило так, что невозможно было вздохнуть. Когда приступ отступил, Къер, проклиная себя, опрометью бросился к Ней.

– Где она?!

Форс поднял на Къера затравленный взгляд. Он знал, друг не поймет его. Скорее убьет на месте, и плевать Дарлайту на то, что он лишь хотел защитить брата. На то, что не сумел сдержаться… Да, он виноват. Но что стоит понимание, когда исправить ничего нельзя? Сегодня он потеряет друга.

Не дождавшись ответа, Дарлайт вылетел от Форса и, не обращая внимания на удивленные взгляды гвардейцев, побежал в госпиталь. Его подстегивало чувство непоправимой беды.

– Сегодня к вам направили девушку. Где она? – рявкнул он, едва переступив порог.

Сотрудницы госпиталя переглянулись между собой. Видано ли, чтобы из-за преступницы такую панику поднимали?

– Так умерла, – ответила одна из них, пожав плечами.

Къер застыл на месте, отказываясь верить в услышанное, а дракон в глубине его сознания тихо взвыл, оплакивая потерю.

– Что? – прохрипел Къер, дернув ворот душившей его рубашки.

– Умерла она. Как привезли, еще подышала и…

– Где тело?!

– На кремацию увезли. При ней документов не было, а мы трупы хранить не обязаны. А вам выписка о смерти неизвестной нужна?

* * *

Дарлайт сидел на полу и бессмысленным взглядом смотрел в стену. Он своими руками привел ее сюда. Усомнился в инстинктах и в конце концов потерял. Убил. Он сам убил свою пару, только начавшую жить.

Не было никакого обмана, он чувствовал Ее даже сквозь щит… Но побоялся поверить.

Жаль, что он понял это слишком поздно.

* * *

Сознание окутывает маревом ложного спокойствия. Тело почти не слушается, но мне не страшно. В голове пустота. Только немного раздражает парящая световая сфера. Из нее льется приглушенный свет, но даже сквозь закрытые веки он ослепляет. Борясь с подступающей тошнотой, я с трудом поворачиваю голову и натыкаюсь на серый, с подтеками потолок. Казалось бы, незначительное движение, но силы стремительно покидают меня, закручивая сознание в темную воронку небытия.

Словно наяву, я вижу, как стою в белесом клубящемся тумане. Он пытается полностью окутать меня собой, но ничего не выходит. Невидимый барьер не позволяет туману заключить меня в свои обманчивые мягкие объятия. Туман на время отступает и начинает огибать меня, неспешно стелясь по земле. Что-то подсказывает – он еще вернется.

Здесь нет ни звуков, ни запахов, только странная чарующая пустота. С каждой секундой это место нравится мне все больше. Хочется остаться здесь. В тот момент, когда я отчетливо это понимаю, туман, словно почувствовав мое желание, вновь тянется ко мне, как к старому другу, обещая покой, и тут меня выдергивает в реальность.

Первое, что я вижу, распахнув глаза, – склонившуюся надо мной круглолицую, кареглазую женщину лет пятидесяти, с тревогой смотрящую на меня. Из-под белого накрахмаленного чепчика выбилось несколько седых прядок. Поверх строгого коричневого платья с воротничком-стойкой надет фартук.

– Здрасте, – сама от себя не ожидая, прохрипела я.

В ответ мне улыбнулись, как родной, похлопав по руке.

– Напугала ты нас, милочка, но, слава богу, все обошлось. Лежи, тебе покой нужен.

О чем это она? Ничего не понимаю. Где я вообще?

– А что случилось?

– А ты не помнишь? – спросила та, нахмурившись, и между ее бровей ржаного цвета залегла глубокая складка.

Я напрягла память, и та милостиво подкинула воспоминания. Скривившись и мимоходом пожалев, что амнезия мне не грозит, я осмотрела небольшую комнатку, в которой находилась. Шкаф со склянками и пучками сушеной травы, стол, заваленный бумагами, стул с перекинутой через его спинку шалью. Светлые стены, зашторенное тяжелой материей окно, дверь. Непохоже, что я в тюрьме.

– Так где я? – спросила я, приподнимаясь на локтях, и тут же застонала от тянущей боли внизу живота. Крепко же меня та сволочь приложила.

– В безопасности.

Ответ меня, мягко говоря, удивил.

– А поподробней можно? – осторожно спросила я, наблюдая, как собеседница подходит к шкафу и начинает перебирать всевозможные баночки, то и дело косясь на меня через плечо.

– Голова кружится?

– Нет, – ответила, прислушавшись к себе.

– Замечательно, значит, сотрясение прошло.

А? Это сколько я тут валяюсь?!

– А ну скажи, чем пахнет? – с этими словами мне подсунули холщовый мешочек. Подозрительно посмотрев на странную женщину, я осторожно потянула носом.

– Мм… ничем? – полувопросительно отозвалась я.

Мне не ответили, зато пробормотали в сторону что-то неразборчивое.

– Оу! Наша гостья пришла в себя!

От звонкого голоса, раздавшегося от двери, я вздрогнула и перевела взгляд на посетительницу. В проеме стояла леди. По-другому эту даму язык не повернется назвать. Стройная высокая блондинка без возраста, в деловом костюме, цокая шпильками, приблизилась ко мне и, изящно присев на краешек кровати, закинула ногу на ногу.

– Здравствуй, дорогая, – ослепительно улыбнувшись, произнесла она.

Я рассеянно кивнула в ответ, пытаясь сообразить, что делать.

– Мари, как обстоят дела?

– Мадам, вам честно ответить или цензурно?