Охота на Сокола

Новые подходы – двигатель прогресса, кому, как не нам, это знать. Еще двадцать лет назад наша страна была огромным складом сырья, а теперь считается одной из ведущих технологических держав. И все это сделали новые подходы. Не перекладывание с места на место «кубиков» в фундаменте экономики и не разрушение этого фундамента под видом его перестройки, а реально новые подходы, поднявшие индекс RUSOFT выше всяких NASDAQ и NIKKEI, вместе взятых. Главную роль в этом «Русском чуде» сыграла, конечно, всего одна технологическая группа, создавшая знаменитый «Networld», но, не будь в стране базиса, не было бы и «чуда». Толчок, направленный в пустоту, в ней и пропадет. Если нет массы, которую требуется сдвинуть, не будет и движения, хоть затолкайся. К тому моменту, когда новые подходы проектировщиков системы «Networld» обрели конкретные очертания, российские фирмы, специализирующиеся на высоких технологиях, уже заработали авторитет среди специалистов, но, как всегда, страдали от недостатка финансирования. То есть, говоря проще, предлагали продукт того же качества, что и западные коллеги, только на порядок дешевле и были готовы к любому риску. Так все и срослось. «Networld» послужил толчком, а «hi-tech»[1] с клеймом «Сделано в России» – массой. А ровно через год на мировых биржах появился новый индекс, отражающий котировки ценных бумаг российских высокотехнологичных компаний, – РУСОФТ. Прошло еще пять лет, и зубовный скрежет на обоих побережьях Тихого океана начал заглушать шум прибоя. И когда проект «Networld» превратился в глобальную реальность, конкуренты поняли окончательно – с русскими теперь придется либо воевать, либо вести цивилизованный бизнес и конкурировать на равных. Воевать с нами было опасно даже в худшие для России времена, а теперь стало и вовсе страшно – хотя бы из-за того же «Networld». Ведь главные электронные блоки новейшей глобальной спутниковой сети были строжайшим секретом российских производителей. Примененные в них новейшие технологии позволяли создавать миниатюрные, но полноценные спутники, совместившие в себе как функции связи, так и шпионскую начинку. Они имели буквально копеечную себестоимость и минимальный вес – один космолет класса «Байкал» выводил на орбиту сразу тысячи аппаратов. Развернуть при таких условиях глобальную сеть оказалось делом нескольких взлетов-посадок. Пришлось, конечно, повозиться с синхронизацией сети и размещением наземных блоков, но это было уже вторичной задачей, как говорится – делом техники. И опять же – техники отечественного производства…

Скажете – похоже на сказку, утопию, заподозрите подвох? Правильно сделаете. Никто не отдал бы такой проект на откуп русским, пусть изначально это и было их изобретением, если бы использование новейших технологий не являлось крайне опасной затеей. А именно – все дело заключалось в «эффекте Михайлова», который не позволял применять технологии, использованные при строительстве спутников, в прочей аппаратуре. Осторожных западных конструкторов этот эффект даже пугал, причем настолько, что они опасались повторять опыты отчаянных русских.

На слух вроде бы нейтральный до безобидности эффект Михайлова убивал все живое, поскольку, если называть вещи своими именами, был сверхжестким излучением. Возникающее при работе секретных процессоров для мини-спутников излучение проникало сквозь любые преграды, даже сквозь те, что надежно отсекали самые мощные потоки рентгеновских и гамма-лучей. Одно утешало: М-лучи, как их именовали специалисты, легко поддавались стабилизации в особом силовом поле (открытом все тем же Михайловым), что практически исключало побочные явления. Как в прежние времена к процессорам «пристегивались» кулеры, так теперь к каждому М-чипу прилагался полевой стабилизатор. Но никто не гарантировал, что защита не выйдет из строя, вот почему единственное применение новым сверхмощным, но и сверхопасным процессорам нашлось лишь в спутниках. От греха подальше. В прямом смысле. Как говорили сами разработчики, спутниковая сеть получилась «сердитая», зато дешевая, способная прокачивать гигантские объемы информации на запредельной скорости и безоговорочно нужная в нашем нестабильном мире. Взять хотя бы полицейский уровень новой сети: от взглядов телескопических объективов тысяч спутников теперь нельзя было скрыться нигде, даже в центре Сахары, амазонских джунглях или Гималаях, а созданные по всему миру филиалы компании «Networld inc.» обрабатывали на своих сверхмощных серверах всю полученную с орбиты информацию за считаные минуты. Далеко можно убежать с места преступления за несколько минут? Поначалу во «всевидящее око» никто не поверил, но после поимки двух десятков самых одиозных лидеров мирового преступного сообщества и предотвращения девяти из десяти запланированных терактов число скептиков резко сократилось. Как известно, неотвратимость наказания – для преступника лучший сдерживающий фактор, и «спутники глобального обнаружения», как их величали военные, сдерживали любого террориста лучше, чем пудовые кандалы. В эпоху борьбы с терроризмом никакие доводы правозащитников, что «Networld», дескать, нарушает право человека на частную жизнь, не подействовали ни на одно правительство. «Networld inc.» разместила свои временные филиалы на территории практически всех стран. А когда трудная эпоха почти завершилась, «Networld» уже стал неотъемлемой частью глобальных коммуникаций, и ограничивать его возможности из-за каких-то надуманных недостатков никто не захотел. Подумаешь, следит за всеми и всегда! Так даже спокойнее. Если вы честный человек, опасаться вам нечего…

Все это пахло «единым полицейским миром», но все-таки одной глобальной шпионской сети для тоталитарного мироустройства маловато. Требуется еще хотя бы желание применить информацию от «Networld» на практике. А желания ни у руководства «Networld», ни у его службы безопасности – структуры весьма серьезной, не то что инфантильные «голубые каски» или бесправный Интерпол – не было и в помине. И дело не в их кристальной честности, просто корпорация «Networld inc.» существовала как орбитальная станция или корабль в открытом море – условно на нейтральной территории, то есть нигде юридически и одновременно везде по факту присутствия ее филиалов, что и обеспечивало «Networld» независимость и неприкосновенность вкупе с немалым доходом. И это обстоятельство, в свою очередь, гарантировало равный доступ к сети всем желающим, как бы ни хотелось обратного сверхдержавам.

Даже прародине проекта – России – не было сделано никаких поблажек. Например, наши не знали ничего конкретного об устройстве М-процессоров, так же, как все остальные. Поговаривают, что спецслужбы в свое время пробовали надавить на Михайлова и его помощников, но он послал службистов подальше и пригрозил перенести разработки в Штаты. Так что «Networld» не постигла участь ядерных исследовательских программ, и он умудрился-таки стать именно тем, чем его хотели видеть создатели. Конечно, никто не мог гарантировать, что такая идиллия продлится вечно, но, пока у руля «Networld inc.» стоял сам Михайлов и его единомышленники, вероятность смены курса корпорации была минимальной. Разработчики строго следовали принципу «во всеобщее благо», а сотрудники СБ «Networld» в кооперации со спецслужбами на местах следили за правильным использованием сети. В том числе и самими спецслужбами. Так что пока повода для беспокойства не возникало. Во всяком случае, на поверхности темы никаких подозрительных пятен или кругов не плавало. Да оно и понятно. Это только в шпионских фильмах всегда находится Злодей, желающий добиться мирового господства за счет хитроумных приспособлений вроде абсолютного оружия или новейших технологий. На самом деле мировое господство устанавливается иначе и вовсе не за два часа экранного времени. Так что в общественном сознании прочно уложилось: любая, даже полицейская функция «Networld» не страшнее, чем таковая же функция обычной телефонной сети, к которой подключена квартирная сигнализация. И, главное, «Networld» не дает никому форы. Все пользователи в равном положении. Ведь те, кто подспудно управлял этим массовым сознанием, понимали, что просто глупо отказываться от возможностей, которые предлагал «Networld». Ну и пусть он следит, пусть его придумали и запустили русские, ну и пусть им теперь приписывают победу в третьей мировой войне – войне с терроризмом. До позерства ли, когда в руки плывет такой куш? В конце концов, есть утешение – правительству России придется хлебать той же ложкой, что и остальным. Ведь корпорация вытребовала для себя независимый статус, став чем-то вроде Ватикана бизнеса. Правда, избавившись от повинности платить кому бы то ни было налоги и обязавшись держать отчет только перед ООН, «Networld inc.» осталась по большей части русской компанией: вся научная, экспериментальная и производственная база, основная масса рабочих рук и мозгов, половина комплектующих, материалов, сырья и почти вся космическая техника – все это арендовалось у исторической родины и приносило последней немыслимый доход. Таким образом, Россия все-таки получила некоторые преимущества, но они не имели отношения к непосредственному доступу или работе сети, а потому не ставились нам в упрек даже американским конгрессом. Более того, при всей своей детской заносчивости и амбициях первыми в ситуации сориентировались именно американцы, а уж за ними потянулись осторожные японцы и все остальные. Когда в открытый русскими учеными и предпринимателями «клуб» вступили все, кто мог себе это позволить, проект заработал на полную мощь…

«Вот так и стали мы снова Великой Державой. Только не нищей и злой Красной империей, как полвека назад, а нормальной – уже почти сытой и самодостаточной. До Штатов, конечно, пока не дотягиваем, но уже близко к тому. По крайней мере благами высокотехнологичной цивилизации наслаждаемся в полной мере, не то что раньше. Недостатками, впрочем, тоже „наслаждаемся“. Например, такими, как перенаселенность больших городов. Со всеми вытекающими последствиями…»

Барков взглянул на дисплей бортового компьютера. Маршрут «Нюся» проложила не самый короткий, но иначе объехать пробки на Ленинградском было невозможно. Пробки… Вот она, вечная проблема. Даже мощные компьютерные программы управления дорожным движением были не в состоянии избавить крупные города от этой напасти. И ведь не сказать, что пробки появились исключительно в последние годы, когда на каждого москвича стало приходиться по машине. Они были, наверное, всегда. Но вряд ли где-нибудь на рубеже веков выражение «застрять в пробке» означало стопроцентно остаться на весь день без машины. Хотя кто знает? Отец ни о чем таком не рассказывал, поскольку выезжал на своем драндулете лишь по выходным, затемно, и ездил только в сторону дачи, не приближаясь к Кольцевой на пушечный выстрел, а сам Саша тогда еще не понимал, что это за зверь – «трафик». Но, наверное, пробки были все-таки не «глухие». Барков отлично помнил матерящийся из окон, сигналящий на все голоса, но медленно продвигающийся транспортный поток. Тогда все это безобразие его только радовало – была возможность получше рассмотреть какие-нибудь диковинные машины. Теперь особой радости он не испытывал. Основательные, непроходимые, многокилометровые пробки начинались задолго до того, как Ленинградское шоссе переходило в проспект. Практически сразу после старой Кольцевой дороги поток транспорта превратился в тягучую, горячую массу и начал притормаживать. Окончательно растерял «центростремительный» импульс он примерно на середине моста через Химкинское водохранилище. Рвануть по не столь загруженной встречной полосе мешал металлический барьер, протянувшийся посередине моста, и автомобилисты смиренно жались бампер к бамперу. А что поделать, если застрял? Объехать трудный участок было можно, но не когда уже попал на него. Решение следовало принимать гораздо раньше, еще перед МКАД. Там даже знаки такие стояли: «Точка принятия решения». Теперь же только и оставалось, скучая, глазеть на воду, встречные машины (тоже плетущиеся абы как), натыканный по берегу частокол высоток, на вереницы винтокрылых аэротакси в синем небе и далекие остатки зелени почти исчезнувшего Химкинского лесопарка. Ну, еще иногда чуть касаться педали, чтобы продвинуться вперед на несколько метров; с каждой минутой все отчетливее понимая, что это движение никуда. Пробка и не думала рассасываться, даже наоборот, становилась все плотнее и неторопливее.

Барков взглянул на часы. Сегодня затор бил все рекорды: потеряно семнадцать минут чистого времени маршрута. Если на проспекте пробки не будет, успеть к девяти ноль-ноль реально, но вряд ли стоит рассчитывать на такую удачу. Пробка будет и там, непременно. Начиная от улицы Правды и до Бульварного кольца. А объезд – это восемь с лишним километров, и тоже отнюдь не по прямой, да с ветерком.

– Что же ты, «Нюся»? – Саша покачал головой. – Не рассчитала? Эх, ты. Ну ладно, рули теперь. Автопилот.

Бортовой комп «Следопыта» виновато пискнул, включая режим «парковка и движение в пробке». Александр с чистой совестью отпустил «баранку» и убрал ногу с педали. Теперь двигаться в тягучем потоке «Нюсе» предстояло, ориентируясь на сигналы сонаров и на указания сервера ДПС.

Саша открыл смарт и вызвал офис. Утренняя летучка еще не началась, но обычно в это время большинство ведущих сотрудников уже сидели в зале для совещаний. Сегодня и тут все вышло за привычные рамки. Компанию уткнувшемуся в комп шефу составляли только двое из десяти начальников отделов и Настя, его секретарь-референт. Все остальные еще подтягивались.

– Ты где? – негромко спросила Настя, делая круглые глаза. – Уже без пяти!

– Ты же знаешь наше движение, – Барков развел руками. – Застрял на Ленинградском мосту.

– Ты с ума сошел! – охнула секретарша.

Такое непосредственное удивленно-возмущенное выражение лица ей шло. Оно делало «девушку с обложки» какой-то более мягкой и земной. Да ей вообще все шло. И удивление, и улыбка, и негодование, особенно когда оно относилось к неслужебным ситуациям, например если кто-то из сотрудниц позволял себе приобрести помаду похожего на Настин тона или опережал ее в покупке последних моделей дамской деловой одежды. Саша поймал себя на том, что думает о посторонних женщинах уже второй раз за утро. Нет, определенно надо было что-то срочно менять. Не тянуть до субботы и не надеяться на благотворное влияние отпуска, а прямо сегодня. Купить по дороге домой цветы, бутылку чего-нибудь белого полусладкого, например простенького, но любимого Леной «Токая», и устроить посиделки тет-а-тет. Если, конечно, Олежка не закатит новый концерт.

– Что я могу поделать? – Барков вздохнул. – Тут такая пробка. К обеду бы выбраться.

– В двенадцать переговоры с питерцами! – все так же мило возмущаясь, напомнила Настя.

– Я помню, но…

– Никаких «но», – оторвался от своих занятий шеф.

Канал переключился, и вместо прекрасного Настиного лика на экране возникло лицо шефа: мясистое, с крупным носом и густыми седеющими бровями. Строгий взгляд, не предвещавший, казалось, ничего хорошего, сверлил Сашу долгих десять секунд, но затем смягчился. К Баркову шеф относился хорошо, хотя на неофициальных вечеринках для директората и менеджеров, раскрасневшись от любимой «Немировки», непременно отпускал какую-нибудь шуточку в адрес самого молодого, но весьма перспективного специалиста. Саша воспринимал юмор нормально, тем более что шефа обычно не заносило. Единственное, чего Барков никак не мог понять, почему Евгений Иванович в шутку называет его «хитрым Лукой» и при этом загадочно щурится.

– Вы взгляните, Евгений Иванович, какая тут зад… э-э… затор какой. – Александр переадресовал спутниковую картинку, полученную смартом с сервера ДПС, на комп шефу.

– Будь на связи. Не ты один сегодня застрял, видишь же, в каком составе мы здесь кукуем.

– Само собой, только, боюсь, я и к встрече с питерцами не успею.

– Успеешь, я подумаю, может, вертушку вышлю.

– А-а, тогда другое дело, – обрадовался Саша. – Только отправьте, пожалуйста, «козла», мне вечером машина понадобится.

– А в метро потолкаться уже не по рангу? Там тебе до «Речного вокзала» минут двадцать пешего ходу, – шеф усмехнулся.

– Издеваетесь? – Барков взглянул на шефа исподлобья.

– Ладно, будет тебе «козел». Одни расходы с вами… – ворчливо добавил тот.

Расходы… Кто ж виноват? Сам-то Евгений Иванович из своего Абрамцева летает в президентском «Ка-70», ему, конечно, все эти пробки до фонаря-обтекателя. Ему и еще Насте, а также двум его замам, которые живут в том же теплом местечке и летают на работу с шефом. Но прочие сотрудники, даже начальники отделов, вынуждены передвигаться по земле и испытывать на себе все прелести утренней городской жизни. Вот купила бы фирма пассажирский «Ми-89», не было б таких проблем. Облетел, всех собрал, благо вертолетных площадок в каждом районе уже по десять штук понастроено, и весь коллектив на месте ровно к девяти. Никого не надо эвакуировать из безнадежных заторов. Красота! Даже необязательно покупать, можно просто заключить договор с «Аэроклубом» или «Домодедовским аэротакси». Получится дешево и сердито. Вот соседи, занявшие первые десять этажей офисного здания напротив, давно так сделали. А Евгений Иванович все жмется, все что-то там высчитывает. Что высчитывать-то? Арифметика за первый класс. Эвакуатор стоит тысячу евро в час, большое аэротакси – всего двести. В месяц эвакуировать «козлом» – грузовым вертолетом, больше похожим на летающую раму от велосипеда, со специальными захватами на том месте, где у прочих вертушек расположен пассажирский салон, – приходится раз двадцать как минимум. В денежном выражении это то же, что и сто часов работы аэротакси. Развезти десять-двенадцать человек по трем-четырем базовым площадкам – получится как раз около часа. Собрать – не дольше. Получается два часа в день, а рабочих дней в месяце обычно около двадцати, то есть обойдется все удовольствие тысяч в восемь, ну, пусть даже в десять. Вполовину выгоднее, чем каждый раз вытаскивать застрявшие машины из пробок «козлом». Что же касается «потолкаться в метро», тут шеф просто неуклюже пошутил. В подземке давно никто не толкается. Там граждане идут плотным несокрушимым потоком, не допускающим никаких вибраций, а уж тем более столь значительных по амплитуде колебаний, как «толкание». Руки по швам, голову повыше, и только меленько перебираешь ногами, постепенно «отрабатывая» в нужную сторону, как пловец на стрежне. Нет, для поездок в метро требуется особый навык и ежедневные тренировки. В целом такие навыки, конечно, никогда не забываются, но без тренировки соваться в метро все-таки противопоказано. Разве что в «мертвый час», где-нибудь с трех до четырех пополудни…

– Господа, время, – прощебетала Настя.

Барков включил режим видеоконференции и пробежался по каналам опаздывающих товарищей. Выяснилось, что безнадежно застрял только он. Все остальные кое-как, но пробирались к офису, шестеро даже по-прежнему на машинах. Только Вася Климов, начальник отдела автоматизации, бросил свой кондовый «мерс» на Малой Дмитровке и топал пешком. Проводить совещание, когда большинство участников поминутно отвлекаются, было не очень удобно, но шеф был неумолим. Дисциплина и твердый порядок во всем, таким было его управленческое кредо. А мелочи, вроде виртуальности присутствия на летучке семерых из десяти подчиненных, волновали его в последнюю очередь. Да, в общем-то, на сегодня особых заданий он никому не приготовил, а потому присутствуют сотрудники на совещании или слушают вполуха и смотрят вполглаза, будучи реально в десяти кварталах от офиса, решающего значения не имело. Главным событием дня планировались переговоры с питерскими партнерами, а в этом мероприятии, кроме шефа и его первого зама, предстояло участвовать только Баркову. Потому и «козла» к нему выслали.

Саша выглянул из машины, изучая лазурную высь. Вертушек в ней кружило, что мух над медом, но к Сашиному «Следопыту» пока ни один из винтокрылых аппаратов не снижался. Ближе всех к месту зависли три вертолета. Один, с размашистой надписью во весь борт: «Сеть закусочных „Подорожник“, высаживал на тротуаре десант бодрых торговцев в желто-зеленых футболках, шортах и кепках. Едва спрыгнув на землю, они тут же подхватывали вместительные торбы-термосы и расползались по всем щелям между машинами, предлагая стандартный набор для скучающих в пробке автолюбителей: холодные напитки, бургеры и всякие сладости. Второй и третий вертолеты были эвакуаторами, но прилетели они не за Александром.

– Кола, лимонад, бутерброды, салаты…

– …Из лопухов и подорожников. – Саша перевел взгляд на возникшего у двери паренька в зеленой кепке, на вид – старшеклассника или студента-первокурсника, и отрицательно покачал головой. – Не надо, спасибо.

Ничуть не огорчившись, парень поднял набитую снедью сумку над головой и протиснулся к следующей машине. Работенка – не позавидуешь. Потолкайся вот так на солнцепеке. Хотя в таком возрасте честные деньги трудно заработать иначе. Только если ты компьютерный гений или спортсмен.

Взгляд снова переместился на небо – пока пусто, в смысле не видно вертушки с позывными «Мобисофт» – и вернулся к смарту. Как выяснилось, шеф раздал уже почти всех «слонов», кроме тех, что причитались Васе и Баркову.

Василия шеф отсылал в Ярославль, на экспертизу нового оборудования. Климов слабо сопротивлялся. Он прекрасно понимал, что сопротивление бесполезно, но очень уж ему не хотелось выдвигаться в такую даль на машине (которую еще предстояло выручить из затора на Дмитровке) или поезде, а фрахтовать самолет – смешно; не успеешь взлететь, уже садиться. Дураку понятно, что Вася пытался выклянчить у шефа вертушку. Но в конторе у Евгения Ивановича дураков не держали. Климову светил монорельсовый экспресс, максимум – служебная «Тойота».

– И без разговоров, – строго закончил шеф. – Командировочных не жди. Не вернешься к вечеру, будешь оплачивать гостиницу из своего кармана. Все документы уже в твоем смарте. Деньги на билет Настя перевела тебе на «Визу». Как придешь в офис, бери представительский кейс и сразу поднимайся на площадку. Моя вертушка добросит тебя до вокзала.

– Стоит ли утруждаться, тут и пешком недалеко, – обиженно пробубнил Климов. – Вот если бы сразу до точки…

– Если керосин оплатишь, – отрезал шеф. – Все, отключайся. Кто остался? А-а, да, Барков. Ну, тебе-то главное выбраться из ж… э-э… пробки. Не прилетел еще спасатель?

– Нет вроде… – Саша выглянул и вдруг увидел зависшую над головой раму с вентилятором. – Прилетел! Сейчас подцепит.

– Ну и славно, – шеф удовлетворенно кивнул. – Явишься, поговорим.

– Хорошо…

Саша дал отбой и вытянул шею, наблюдая, как эвакуатор берет его «Следопыта» в захват. Все происходило автоматически, от пилота вертушки не требовалось ничего, кроме ювелирного захода на цель. Дальше за дело принимался бортовой компьютер. По его команде из-под тощего брюха, а если точнее – из толстого хребта вертушки, выдвигались четыре манипулятора, которые ловко находили под порогами машины специальные замки и надежно закреплялись в их стальных гнездах. Вот и вся процедура. Затем – отрыв и полет образовавшейся сцепки в заданную точку. Ничего сверхъестественного.

Момент отрыва был, наверное, самым захватывающим, но Барков его не любил. «Нюся» тоже была не в восторге. Она предупредила, что функционирует в нештатном режиме, намертво заблокировала двери и окна, зафиксировала колеса и рулевое управление, а затем крупно вывела на приборный дисплей показания гироскопа, внешнего термометра, включила альтиметр и датчики забортного давления. Все это было вовсе не обязательно, но в психологическом плане правильно. Должен же превратившийся в аэропассажира водитель хоть на чем-то фиксировать взгляд. Гибридный движок под капотом уснул, а потому тахометр и спидометр обнулились, одометр тоже бездельничал, хотя километры за кормой оставались, – ну, так пусть приборы хотя бы высоту показывают. Саша усмехнулся. Ему-то все ухищрения японских автоконструкторов были интересны, как бразильцу хоккей. Вот смарт испытать на высоте километра над уровнем моря – это дело. Барков снова вошел в сеть ДПС и затребовал новый вид сверху, дабы зафиксировать для отчета – вертушка-эвакуатор была необходима. Пробка внизу немного перестроилась, но все равно оставалась длинной и плотной. Часть дорогих машин уже болталась под хребтами стрекочущих «козлов», неторопливо уплывающих во всех направлениях, а часть терпеливо ждала своей очереди или, может быть, просто никуда не спешила. В современных авто бизнес-класса можно было нескучно провести весь день. И это даже если не брать в расчет простейшие радио и телевидение. Многие машины были оборудованы очень приличными компами с выходом во все сети: от простых мобильных до продвинутых, с подзарядкой для смартов на несущей частоте, и от классического Интернета до информационных уровней спутниковой сети «Networld», которую отечественные «юзеры» уже успели переименовать в «невод». Кроме того, во многих «японцах» были установлены и мини-бары, и даже затейливо сконструированные биотуалеты. В столь комфортабельных условиях не проблема и в пробке поторчать. Но таких машин на дороге набиралась едва ли половина. Производители примерно трети «европейцев» и девяноста процентов отечественных «самокатов» исповедовали одноразовую практичность, если не сказать примитивизм. Кондиционер, телеаудиосистема и простейший навигатор – вот и все удобства. Связь на совести хозяйского смарта. А главное – никаких замков для авиаэвакуации. То есть даже если владелец такого корыта и наскребет нужную сумму, улететь из пробки ему удастся только вниз, с моста.