Полная версия
Ну, если бы ребята были бы здесь, то точно не добежали до оврага. Я сам себе,
сильно наступил на пальцы ноги, чтобы не рассмеяться. Чёрт, больно-то как.
Вождь принял выступившую у меня слезу, за.. Да чёрт его знает, за что принял. Но
подошёл и обнял меня, похлопывая по спине. Это он у нас подсмотрел. Тут
появились ребята, а рожи у них красные, красные. Я понял, что не скажу им
сейчас, слова вождя, иначе может случиться непоправимое. Вот так вождь и стал
Татупедом.
Ну, а нашего англичанина, звали до банального известным именем, Смит. Как у
нас все Вани, так у них все Смиты. Вождь недолго вёл окольные разговоры, видно
это было связано с трудностью перевода. Вопрос касался пиратов. Тех пиратов,
которые прибудут на берег, за водой. Обычно на берег сходит от 15 до 30 человек.
Суть свелась к тому, что когда прибудут пираты, а они прибудут, то не плохо бы их
убить. Вождь не был кровожадным, иначе бы давно это сделал. Но своих людей
жалко. А вот вместе с нами! Потом все вкусности поделить пополам. Мы
предложили ему другой вариант, от которого у него расширились глаза, а его
любимая жаба начала душить вождя, прямо у нас на глазах. Суть свелась к
простому – всех убить, всё поделить! Точнее убить и пленить, а поделить всё,
включая корабль. В честности дележа, мы не сомневались, потому что по большей
части нас интересовали разные вещи. Везу, интересовало холодное оружие,
тряпки, склянки. Нас интересовал сам корабль, пушки, порох и команда. Да
команда. Куда денешься? Вчетвером мы не управимся с двумя кораблями.
Договорились быстро. Вождь пообещал привести ещё людей из двух соседних
селений, так как его людей может не хватить. Сошлись на 100 аборигенах. Как
потом выяснилось, вождь плохо считал, привёл только 63 человека. А может и
хорошо считал, просто жаба взяла вверх. Большинство мужчин были из его
селения. Довольный вождь отбыл к себе, а мы продолжили работу.
*****
Дмитрий отправился к месторождению нефти сразу как только привёл к нам
людей Везу, С собой взял 24 аборигена. Четверо должны ему помогать, остальные
будут таскать то, что он называл дизтопливом и бензином. Начал он с получения
опытных образцов. Для этого он менял степень нагрева и соответственно менялся
продукт получаемый на выходе. Из тридцати отверстий получил три раза по
тридцать образцов. Итого 90. Общим весом в 180 литров. На 8 день прибыли 12
везу с образцами. Сергей, перед тем как лить, как он выразился эту гадость, в
двигатель, произвёл замеры на разных скоростях, на родном дизтопливе. Потом
начал испытывать образцы. Делал он это оригинально. Велика русская смекалка!
Сначала тщательно профильтровал все образцы. Потом, взял бамбуковую
палочку, плотно заткнутую с обеих сторон. С одно конца вставил свинцовый
шарик. Это он назвал ареометром. Сделал их несколько штук. Обычно измерения
производятся стеклянным ареометром, при температуре 20 градусов и по
формулам. Но нам не до излишеств. Сергей просто аккуратно опустил бамбуковый
измеритель, в родное дизтопливо. Ножом нанёс черту по уровню. Потом по
очереди опускал самодельный ареометр в образцы, не забывая каждый раз
тщательно протирать измеритель. По окончании измерений повторил операцию с
родным дизтопливом. Это для того, чтобы убедиться, что ареометр не протёк и не
изменил показаний. Повторил эту операцию с другими бамбуковыми
ареометрами. Всё занёс в записях на песке и вычислил общие средние показания.
То же самое повторил с бензином и керосином. Но этим он не ограничился и
прочитал нам лекцию.
– Есть ещё метод определения плотности с помощью пикнометра. Это когда при
температуре 20 градусов, в сосуд сначала наливают дистиллированную воду и
взвешивают. Потом взвешивают образец продукта. По формуле р = m2-m1\m
вычисляют относительную плотность. Где р – относительная плотность
нефтепродукта гр\см3, m1 – масса пустого сосуда, г; m2– масса с нефтепродуктом,
г; m – масса дистиллированной воды без сосуда. Но это сложно и надо знать
параметры нашего топлива, а мы их не знаем. Да и точные весы нужны и колбы.
Поэтому производим измерения относительно нашего топлива. Исходим из того,
что разное октановое число, это разная плотность и разный коэффициент
расширения. Но, к сожалению, ещё есть такое понятие, как разный химический
состав. Поэтому последнее испытание выбранных образцов будет на яхте. Я
записал шумы обоих двигателей, на родном топливе, на разных режимах работы.
Измерил расход топлива, скорость. Всё это буду сравнивать.
Так из первых образцов, даже не заливая в двигатель, Сергей отбраковал почти
всё. Ну, вообще-то первые партии на это были рассчитаны. Метод проб и ошибок.
Так же и я сделал на первоначальном испытании топлива для ракет. Осталось по
два образца на керосин, дизтопливо и бензин. Всё кроме керосина, опробовали на
ходовых испытаниях. Внесли коррективы. Данные отправили Дмитрию, отправив
самого прыткого аборигена. Через два дня Дмитрий начал производство. Выход
составлял 3% дизтоплива и 3% бензина от исходного сырья, но нас это мало
волновало. Ещё 2% керосина, не прошедшее наше ОТК, шло сельчанам, для
светильников. Приблизительно 2% керосина повышенного качества, оставляли
себе. Итого из 100% исходного сырья получали 10% полезного продукта.
Остальное выливалось или использовалось как топливо для перегонного куба.
Бензин был нужен для лодочного мотора Honda BF20DK2 . Бензина было больше
чем нужно, но для него применение найдётся, в этом я не сомневался. А вот с
моторным маслом, для Honda BF20DK2 была проблема. Пусть его было нужно
немного, но оно было нужно. Не знаю, что там делал Дмитрий, но недаром он
нефтяник по первому образованию, к концу месяца аборигены принесли почти 10
литров масла. Масло чистое, как слеза и по Серёгиным проверкам, хорошего
качества. Таскали нефтепродукты в глиняных
горшках по 18-20 литров. Для удобства их
крепили как рюкзаки, за спиной, с мягкой
прокладкой, чтобы не натирали спину. Но потом
нашли более лёгкий способ. Стали сплавлять
по реке. От реки до нас 3 километра. От
Дмитрия до реки 15-18. В последней записке
Димка написал, что выделил парафин, но
продолжает опыты, на тему вкусняшек.
Парафин выделяет простым охлаждением из
тяжёлых фракций нефти. Он кристаллизуется
на сетке, а остальное стекает. К сожалению, даже охлаждение родниковой водой
до 22 градусов не хватает. Выход маленький. Но он надеется на здешнюю зиму
или на наше русское лето \мы ведь в Южном полушарии \. Когда температура
воздуха упадёт до 5-20 градусов по Цельсию. Тогда он парафин и моторное масло
получит.
Вот хитрюга. А я ломал голову, зачем он выпросил у Сергея кусок многожильного
кабеля. А он, сетку оказывается, сделал.
*****
Андрей показывал чудеса. Сделал себе, самую настоящую кузню. В первую
очередь, слепил из глины печи одноразового использования. Такие сооружали
наши предки, для выплавки криц из болотного железа. В них обжёг глину с реки и
получил шамот. Из этого шамота сформовал кирпичи, а из них уже серьёзную
плавильную печь и горн. Конечно, ему все помогали. Все аборигены, кто был
свободен и даже мы. Скорость, с которой он это проделал, внушала зависть его
работоспособности. Кто только не радовался этой стройке, так это Сергей. Андрей
брал с яхты то, что ему нужно почти не спрашивая. Чехлы? Нет, Сергей, это не
чехлы, это хорошие меха. А это ЗИП от яхты? А зачем яхте столько запасных
шурупов и болтов? И дальше в этом стиле. Сергей чуть не выл от такого
безобразия. Он вообще был на всех, на нас, обиженным. Каждый пытался, что-то
открутить или слямзить с яхты, для своих задумок. Но потом Андрей удивил даже
Сергея. Он ухитрился расплавить и раскатать на листы две медных пушки.
Оттащил отданные ему орудия и ядра в овражек, находящийся в лесу, недалеко от
лагеря. Овражек углубил до 2 метров. Зарядил пушку ядром, а в 3 метрах от неё
укрепил другое ядро. Выстрел! Оба ядра в дребезги. Можно выбирать осколки из
склона. Благо его предварительно разровняли и каждое попадание осколка в
землю видно. Расстреляв выделенные ему ядра и собрав чугунные осколки,
Андрей приступил к самим пушкам. Зарядил пушку почти на всю длину ствола,
закатил ядро и заклинил его. Пушку разорвало так, что получилась не «розочка» а
«ромашка» какая-то. Эти лепестки «ромашки», он нагревал почти до плавления и
раскатывал стволами других пушек. Мы только глазами хлопали, видя такое
применение орудий. А какими глазами на него смотрели Везу, отряжённые ему в
помощь! Точно, он для них, стал богом Гермесом. Из этих листов наварил 20 штук,
30 литровых бочков и 3 на 400 литров. На 400 литров имели сложную форму и
были намертво установлены на яхте. Как сварить железо я знаю, а как он сварил
медь? Видел, он из одножильного медного провода, сделал электроды. Видел, что
чем-то обмазал. Но как только мы подходили, он их прятал. Видно стащил из яхты,
такое, за что не только от Сергея, но и от нас по ушам получить мог. Правда, он
довольно скоро, научился делать медные электроды сам. Но я всё равно его
раскручу и узнаю. Ещё раньше, он сделал приспособления для изготовления
ракет, особенно винтовой пресс, за что я ему очень благодарен. Думал, что он
утащил винт на яхте, незаметно от Сергея. Оказывается, нет. Медный винт
нашёлся на корабле. Исполнял роль первобытного домкрата или ему подобного
устройства. От домкрата до пресса один шаг и он был сделан. Хотя, пресс он
делал не только для меня, но мне он очень пригодился для прессовки пороха.
Меня мучил вопрос. Как Андрей, смог не только плавить металлы, но и менять их
свойства? Ведь превратить чугун в сталь просто нагревом не получиться.
– Голова не только для того, чтобы в неё есть! Одноразовые печи для плавления
сделать не проблема. У речки, почти весь берег глиняный. Мне, природные
аборигены их по две штуки в день ляпали, пока я шамот не заготовил и в этих же
печах кирпичи шамотные не напёк. Вот тогда я и сделал печь, посерьёзней. Да и
то, больше чем 100 кг металла в ней не расплавишь. Благо есть графит. Если его
использовать на последней стадии плавки, вместо древесного угля, то он выдаёт
температуру больше чем первоклассный кокс.
– Ну не такой я и тупой. Но вот как ты чугун в железо превращаешь?
– Для этого тигли нужны. В крайнем случае, можно использовать обычные
глиняные горшки, только крышкой накрывай. Этот метод даст много брака, горшки
лопаются и всё в брак. Можно из шамота, но лучше, графитовые. Но графитовые
тигли, из одного графита не сделаешь, только из цельного куска. У нас в подсобке, на яхте, стоял 5 килограммовый пакет соды. Теперь не стоит, а я с тиглями. Смесь
для тиглей готовится так. Перемолоть в пудру графит и соду, для чего я
использовал котёл с крышкой и ядро. Поставил простой ветряк, пропустил верёвку
через блоки и готово. Чтобы вращать котёл, большого усилия не надо, но долго и
нудно. Один день его везу вращали, а потом я его к ветряку приспособил. Дальше,
проще. Из бамбука сделал формы и как ты набивал порох в ракеты так я и тигли
делал. Потом нежно прогрел и обжёг. Или ты думаешь, я пресс только для тебя
сделал?
– А тигли не сгорят?
–Не сгорят, если ты прямо на них, воздух гнать не будешь. Воздух должен обдувать
шихту по бокам, тогда и стенки печи будут меньше греться и в зоне тиглей, почти
не будет кислорода. Мы вон сейчас закончили строить второй ветряк. Теперь в
ветреную погоду не аборигены будут меха качать, а ветер. И вообще, я собираюсь
сам на месторождение сходить. Вырублю тигли прямо там, из больших кусков
графита.
– Хорошо, чугун варишь в тиглях из графита или шамота. Только мне не понятно,
как углерод из чугуна уйдёт?
– А никак. Я варю чугун вместе с железными крицами. В них почти нет углерода. В
итоге на выходе получается сталь со средним содержанием углерода. Меняя
количество железа или чугуна, меняю содержание углерода и соответственно
свойства стали.
– Хорошо, это твоя ипостась. Моё дело, что-нибудь взорвать или с электроникой
повозиться. А вот твою ветряную кофемолку я задействую. Мне надо испорченный
морской водой порох размолоть и с древесным углём смешать. Чем тоньше
помол, тем ровнее горение.
Сергей оказался вечным дежурным, но не это его угнетало, потому что ему
придали двух молоденьких жительниц посёлка. Сбросив на них приготовление
пищи и вообще все хозяйственные проблемы, Сергей занялся яхтой. По вечерам
он не забывал отблагодарить своих помощниц. Это его немного утешало. А
огорчаться было чему. Сергей, своими руками, крушил ту красоту, которой
восхищался. Задание было простое. Убрать всё лишнее, чтобы на яхту можно
было всунуть как можно больше нужного.
В первую очередь была освобождена кормовая спальная. Она стала кладовой,
разделённой перегородкой на две части. Там были установлены два
дополнительных бака для топлива и один для питьевой воды, все по 400 литров.
Под потолком был стеллаж для ракет. Вторая половина кладовки предназначалась
для вещей и частично под запасы еды. В носовой каюте кровати были переделаны
под двух ярусные. Высота потолков превратила их в двух стеллажные, но спать
было можно. Главное, если не учитывать ограничение свободы во время, сна, то
вместимость яхты не изменилась. А если разместить людей на ночевку в кают-
компании, то количество спальных мест возрастало до семи. При работе
вахтовым методом, то есть спать по очереди, можно было разместить и двадцать
один человек. Но это лишнее. Как мы посчитали, то максимально-оптимальное это
двенадцать человек. В этом случае для сна будет занята только спальная. Да, вот
так. Не на прогулку вышли, но и от всех благ отказываться не желаем. На этом
внутренняя переделка яхты закончилась. По бортам яхты, из сетей, любезно
предоставленными нам рыболовами, были сделаны дополнительные грузовые
отделения. Укреплённые канатами с корабля, они могли спокойно удерживать
большой груз. Но пока, в них разместились, только пустые деревянные бочки. Два
ряда бочек, закрывало почти полтора метра борта в высоту. Яхта приобрела не
очень красивый вид, но это временно. Назначение бочек, в случае боевого
столкновения, частично уберечь нашу красавицу от пуль и осколков. Проверено на
практике. Стреляли из мушкета с тридцати шагов, пуля, два слоя древесины, не
пробивала. Хоть какая-то, но защита. Тем более, что пустых бочек полно. После
издевательств над яхтой, Сергей занялся оборонительными работами. Сначала на
мыс переместили четыре пушки, пристреляли по нескольким ориентирам и
замаскировали. На мыс отнесли не нужные стволы бамбука и свалили там в
беспорядке. Это было нужно для того, чтобы в случае появления пиратов, там
было легко спрятать ракетные установки. На другом берегу мы ничего делать не
стали. Там было мелкое скалистое дно. Собрав всех свободных аборигенов,
Серёга принялся готовить тропинки для пиратов с обеих сторон от бухты. С
каждой стороны было проложено по три тропы, которые сходились в одну,
ведущую к нам. Если процессом нельзя управлять, его надо возглавить. Мы не
могли помешать пиратам, высадиться на берег по бокам бухты и обойти нас по
берегу. Но направить их по нужной тропе, могли. Все остальные тропинки были
временно завалены и замаскированы. Я выделил 20 капсюлей из своего запаса,
Андрей отлил бомбы из чугуна. Получилось 12 штук, каждая весом по 6
килограмм. Остальные капсюли ушли на испытания. Пришлось
продемонстрировать аборигенам действие такой мины во время испытаний, чтобы
они не полезли под разрыв или не убежали, когда дойдёт до реального дела.
Получились мины мгновенного действия. Их разместили на тропах с обеих сторон
бухты. Мины, располагались вдоль тропы, на деревьях на высоте от 50 до 150
сантиметров. Все они были соединены тонкой бечевкой. Самая ближайшая к
бухте мина имела растяжку на тропу. Здесь я не пожалел импортной, зелёной
лески, из моего набора рыболова. Пока мины были не задействованы, но
активировать их было делом одной минуты. В случае подрыва, зона сплошного
поражения превышала 100 метров. С обеих сторон бухты расположили посты.
Задача постов, простая. Если, вдруг пираты, не заходя в бухту, высадят десант,
предупредить наш лагерь. Вздумают сразу двинуть по тропе большой отряд,
более 30 человек, активировать мины.
Ну вот я и дошёл до того места откуда начал повествование.
–А я бамбук, тупой бамбук, вжик, вжик и тук-тук.
Я сидел и тупо сортировал напиленный бамбук, напевая, про себя, переделанную
песенку. Было жарко и душно. Четверо аборигенов уже освоились с работой, тем
более я её разбил на операции. Сам я готовил боеголовки и топливную смесь. Ну,
ещё сортировал бамбук так сказать по калибрам. Два калибра просто
откладывались в сторону, было не до них. Это то, что пойдёт на яхту и дай Бог на
корабль. Можно сделать позже. Два других калибра снаряжались уже сейчас.
Почему так много калибров? Да потому, что бамбук не растёт по калибрам он
разный. И так 90% срубленного бамбука шло в отходы. Калибр это ещё не всё.
Бамбук разный по толщине внутри ствола и это тоже приходилось учитывать. Где-
то подтачивали, где-то добавляли веса. Сопла в форме стаканчиков с большой
дыркой в центре, отливал Андрей из бронзы. Лучше бы конечно из железа, но у
нас здесь не мартеновская печь. Усовершенствовал топливную смесь. К ней стали
добавлять машинное масло, да простит меня Сергей за растрату. Топливная
масса стала более эластичной и монолитной. Набивку корпуса ракеты топливом
производили с помощью пресса. Душа радовалась. От ракет большой дальности
пришлось отказаться. Это не реально при такой кучности. Ещё при первом
пробном пуске я убедился, что разброс превышает 30%. То есть, при стрельбе на
километр ракеты разлетались на триста метров в каждую сторону. Ну а что вы
хотели получить, когда делаете на коленках? Точность мы, конечно, улучшили за
счет балансировки, косых складывающихся стабилизаторов, но это всё не то.
Хотя, плюс, минус сто метров при стрельбе на 800 метров это уже что-то. Есть
надежда, что из десяти ракет, пара попадёт в цель. Ну а на расстоянии в 300
метров, в цель размером в 20 метров, попадает половина наших изделий. Это
внушает оптимизм. Но в основном это средство устрашения, хотя на близком
расстоянии и убийства. Есть у нас 3 десятка осколочных ракет ближнего боя. Это
так сказать наш козырь. Летят только на триста метров. Но почти по прямой,
топливная смесь усилена, учли опыт запуска восьмого варианта испытательных
ракет. Те пролетали около 400 метров до разрыва корпуса. Зато боевая масса
увеличена. Боевая головка, это самая настоящая разрывная граната, только
повышенной мощности. Килограмм пороха, три килограмма осколочная рубашка.
Два взрывателя. Один, мгновенного действия. Это простой капсюль, в который
направлен гвоздь. При встрече препятствия гвоздь ударяется об него, на скорости
150 метров с секунду и сам бьет с той же скорость по капсюлю. Второй
взрыватель, даже не взрыватель. Когда прогорает всё топливо, то пламя попадет и
на затравку гранаты. Есть у нас зажигательные и шрапнельные. Шрапнельных
зарядов большинство и устроены они проще, потому что мы хотим сохранить
корабль. Они с хитринкой. На носу торчит гвоздь. В случае попадания в корабль
или иное относительно мягкое препятствие, гвоздь вонзается и не даёт снаряду
упасть или отскочить раньше подрыва. Шрапнельный заряд превращается в
гранату. Зажигательные на крайний случай. А шрапнельных сделано более 100
штук. Мы даже сделали грубую регулировку времени подрыва. На боевом заряде
снизу, где торчит трубка замедлителя, надеты деревянные шайбы. Чем больше
шайб снимешь, тем быстрее сработает подрывной заряд. Снял сколько надо
колец и вставляй боеголовку в реактивный снаряд, а его в направляющую трубу и
всё. Тоже простенько и со вкусом.
Глава 4
.
Мадагаскар. Декабрь 1688 года.
На 36 день нашего пребывания в этом мире, появился корабль. Сначала его
заметили с постов и доложили. На берегу началась суматоха. Срочно всё и вся
убиралось в лес. Пляж должен был выглядеть так, как будто мы прибыли сюда
пару дней назад. Через пару часов всё выглядело мирно, аборигены сидели в
лесу, на пляже ничего нет. Только яхта у берега и в сотне метрах от нас, на берегу, лежит потерпевший крушение корабль. Ещё через час, у входа в бухту, бросила
якорь каравелла. У неё было три мачты, две палубы, 8 пушек с одного борта и
водоизмещение 200-250 тонн. Длина судна не превышала 25 метров. Такие суда,
относят к классу средних каравелл. Только вопрос, сколько народа на судне? Для
управления таким кораблём достаточно 40-60 человек, но если там есть
абордажная команда, то их количество может составить 120-180 человек. Ну,
подсчетом команды уже занялись аборигены на постах. Для этого им выдали
самый простой бинокль. Считать они до таких цифр не умеют, но у них хорошая
зрительная память. Им достаточно, просто сложить в кувшин по одному камешку
на каждого человека. В этот день, на каравелле ничего не предпринимали. Даже
за водой не спустили шлюпку. Но за нами постоянно следили в подзорную трубу.
Видно тоже оценивали ситуацию. Чтобы не вызвать подозрительности, мы
изображали суету на берегу и яхте. Что-то носили, куда-то бегали. Команда в
четыре человека, могла вызвать подозрения о ловушке, поэтому мы заранее
увеличили нашу команду за счёт аборигенов до 14 человек. Естественно их
пришлось одеть в матросскую одежду, взятую нами с корабля. Удовольствия это
им не доставило. Они привыкли к более свободной одежде. Так прошел остаток
дня. С точки зрения пиратов, мы хотели бы смыться из бухты, но нам мешал их
корабль. Пираты должны были думать что, бросать своё судно и убегать мы тоже
не хотим. Нам оставалось попытать счастья ночью. Возможно, пираты и вошли бы
в бухту, но их смущал вид нашего корабля. Вдобавок, ветер был с берега, а это
играло нам на руку, попытайся мы вырваться из ловушки. Пока каравелла стояла
в узком горле бухты, мы были бессильны, но стоило ей войти в бухту, и у нас
появлялся шанс, обогнуть её и уйти в море. Видно придя к такому выводу, капитан
решил, что не стоит спешить. Лучше взять нас возле берега, чем потопить в бухте
или дать уйти.
Когда стемнело, на каравелле стали жечь факела. Таким способом, они хотели
пресечь, ночную попытку бегства. Нам, это было только на руку. Ослепленные
своими же факелами, они не видели, что твориться на мысе. А на мысе кипела
работа. Убирали часть сваленного бамбука, а на освобождённое место, ставили
реактивные установки. Зарядили пушки ядрами и снова замаскировали. На этом
работы практически закончились. Все кроме часовых легли спать. Поспать
удалось немного, через три часа стало светать. На мысу, с пятью помощниками,
расположился я. Сергей, с четверыми воинами, на яхте, выдвинулся к выходу из
бухты. Андрею пришлось выбирать, с каким отрядом везу, ему выступать на тропу
войны. Так и не выбрав, он остался с десятком воинов и Смитом в базовом
лагере, реквизировав для себя резиновую лодку. Два отряда везу, каждый
численностью по 25 человек, ушли в засады на тропы. На яхте, в базовом
комплекте, была основная и четыре переносных радиостанции. Поэтому раций
хватило на все группы. Некоторые везу, были научены пользоваться этим чудом
двадцать первого века, когда мы пытались наладить связь с Дмитрием по цепочке.
Эту, хорошую идею, пришлось бросить, из-за не знания туземцами нашего языка.
Теперь их навыки пригодились. Каждый отряд получил по рации. Действия начали
разворачиваться.
Я лежал в двухстах метрах от пусковых установок и рассматривал экипаж
