bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
1 из 5

Сергей Плотников

Потерянная

© Плотников С. А., 2016

* * *

Пролог

Интерлюдия. Флоя

Флоя давно уже убедилась: за пределами звёздных систем Коалиции[1] люди очень отличаются от её соотечественников. Настолько, что можно было бы говорить о другом виде с иной логикой, не сохрани человечество единое генетическое поле. Правда, потом, уже гораздо позже, она поняла, что ошибалась в своём первоначальном предположении, точно так же, как и большинство других представителей Коалиции, по тем или иным причинам вынужденных контактировать с внешниками. Логика у зовущих себя разумными гоминид была совершенно одинаковая (так как задавалась структурой мозга, куда денешься?), различались только способы её использования, точнее, НЕиспользования. И вот с этим смириться, принять, научиться учитывать было особенно сложно. Но выбора не было: вернуться Флоя не могла. Куда угодно, только не домой. Впрочем, как оказалось, домашние проблемы сами могут найти тебя в любой части освоенного людьми космоса…

Когда чужая мелкая кибернетическая платформа выкатилась буквально под ноги форсировавшим проход в гермопереборке мехнам Флои, сигнализируя на кодированном аварийном канале Коалиции, что обладает информацией высокой важности, девушка без зазрения совести воспользовалась предоставленным маленьким роботом доступом к своей памяти, без труда взломав тактическую сеть отряда противника, и только потом занялась важной информацией. С точки зрения немехна, дроид «Бури» совершил чуть ли не предательство, фактически сдавшись врагам своего опекуна (из лучших побуждений, конечно, но всё-таки), однако сама Флоя думала совсем иначе. Пусть собственный разум Чоки слаб, тем не менее его разумная инициатива спасла и людей, и дроидов от совершенно ненужной, как выяснилось буквально через минуту, эскалации конфликта. А ведь за эту самую минуту, не деактивируй она «умные» оружейные системы имперского производства, всё же прорвавшиеся за гермоворота, мехны Флои, скорее всего, уничтожили бы всех. Это… было бы плохо. Очень плохо.

Мехнов – ни людей, ни чересчур самостоятельных роботов – не любили нигде за пределами Коалиции. В некоторых случаях терпели, иногда даже уважали, но, как правило, старались держаться подальше, изредка в экспрессивных выражениях прося «убраться куда подальше». Привычно и даже в чём-то вполне логично: после длительного опыта проживания на внешних территориях женщина-техспек научилась понимать такие нюансы. С младенчества имея возможность использовать интегрированный в мозг вычислительный кластер и напрямую подключаться к любым коммуникационным сетям, люди, родившиеся во внутренних территориях, жили в мире, в котором было на одно измерение больше. Зачем долго и нудно подбирать слова для общения, когда мысль можно передать практически напрямую, в виде синтез-картинки или пометок в изученном документе (вместе с самим документом конечно), или… да в общем-то возможностей хватает. Достаточно сказать, что сообщество Коалиции состояло не из граждан, а из гуманитарных единиц, и лишь часть из них были людьми или когда-то людьми. Между искусственным интеллектом и искусственным разумом лежит поистине огромная пропасть, и большей части мехнов-искинов её никогда не преодолеть. Вот почему машинам, способным вести себя, обязательно требовались опекуны (именно опекуны, а не хозяева) – логичный поступок не всегда равняется разумному, и наоборот. Внешники же, несмотря на то что каждый человек на подавляющем большинстве планет точно так же с детства был буквально окружён информационными технологиями, очень редко (обычно только профессионалы) разбирались в кибернетике достаточно для того, чтобы понять причины и мотивы нечеловеческих поступков. А то, что не понимаешь, всегда кажется угрожающим, верно? И резкое ограничение в использовании полноценных искинов другими государствами объяснялось именно этим фактом. Тем удивительнее было наткнуться на исключение из правил… И какое!

Новый напарник (четырнадцатый по счёту) сначала не показался Флое человеком, способным долго удержаться на подсунутом ему кадрово-интендантской службой посту. Тем более, являясь, как и любой другой мерх, специалистом широкого профиля, в узконаправленных частностях Миш не обладал ни опытом, ни знанием особых хитростей, присущих любому делу, особенно такому сложному, как ремонт и поддержка космического корабля в «полевых» условиях. Собственно, девушка-техспек и не пыталась как-то подстроиться под коллегу, успев убедиться ещё у предыдущего перед «Панцирной рыбой» нанимателя, что делать это бессмысленно. Вот только мерх с позывным Мерх повёл себя совершенно нетипично! Он не шарахался от Пака и Ена, а даже настоял на своём участии в ремонте собственноручно повреждённой в бою машины, он не просто не гнушался учиться у безоговорочно признанной старшей напарницы, но и активно подстраивался под её график и под взаимодействие с выделенным ему помощником[2]. Когда от совместной работы Миш перешёл к прямому общению с кибернетической платформой (пусть это и выглядело как поглаживание котёнка величиной с человека и видом ближе к муравью), Флоя решила, что нарвалась на редкое исключение, возможно даже, человека с дефектом психики. Однако тут из каюты наконец выбрались восстановившие силы дети мерха.

К этому моменту всю информацию, переданную маленьким роботом нофо Нурс, женщина-мехн уже изучила. И даже дважды, чтобы не пропустить каких-нибудь значимых деталей. Память средней киберплатформы оказалась частично повреждена, но и того, что смог достать Чоки, хватило на серьёзный и длительный разбор. У выходцев из Коалиции было своеобразное представление о личном и необходимом, когда дело касалось информации, хранившейся в коммуникационных сетях, так что робот некоего Ланцета (идентификатора при имени-позывном, как ни странно, не было) накопировал себе для анализа массу сведений, записей камер безопасности, документов и прочего. Там же хранились и записи о последних минутах жизни робота, пожертвовавшего собой ради выполнения приказа опекуна.

Изначально ни о какой возможности передать часть найденных данных у Флои даже мысли не было – далеко не все люди, даже свыкнувшись с условной самостоятельностью дроидов Коалиции, адекватно реагировали, узнавая, что большая часть личной информации окружающих для искинов и их опекуна как открытая книга. Любой мехн по умолчанию был отличным ломщиком – противостоять искусственному интеллекту или тем более усиленному собственным вычислительным кластером и прямым интерфейсом подключения к сетям полноценному разуму автоматизированные, но не интеллектуальные системы защиты данных, как правило, не могли. По-настоящему важные данные и секреты правительств и корпораций так, разумеется, было не достать, там работали живые кибернетики и специалисты своего дела, однако отряду вроде «Рыбы» такой сотрудник был просто не по карману. Почему мехны Ланцета так свободно чувствовали себя на имперском военном объекте, куда их даже близко подпустить не должны были, – это был хороший вопрос… Как и тот, почему у рекомого Ланцета было больше дюжины помощников, хотя даже опытный житель Коалиции не уследит более чем за тремя-четырьмя. Помощники – в какой-то мере как дети. Лиши детей игр и внимания, нагрузи монотонной работой – и кого получишь, когда они повзрослеют? Не гуманитарную единицу, уж точно.

Собственно, дети Мерха и убедили Флою попытаться наладить с напарником… более доверительный контакт, скажем так. Ен, которого самовольно присвоили себе брат и сестра, стремительно прогрессировал по сравнению с Паком, продолжавшим выполнять роль независимого ремонтника либо её, техспека, «удалённых рук». Вдвойне удивительно было то, что дочь и сын Миша явно были псиониками и чувствовать в «куске композита с манипуляторами» живое существо не могли, что автоматически вычёркивало саму возможность нормального контакта… точнее, должно было вычеркнуть, но почему-то всё выходило строго наоборот. Логика заставляла предположить, что дело тут в генетических параметрах отца и отпрысков… Однако девушка никак не могла избавиться от навязчивого чувства, что просто-напросто видит перед собой нормальных людей. Без имплантов в головном мозге и за пределами внутренних территорий Коалиции. Эмоции – это часть работы разума, так её учили. Нельзя поддаваться эмоциям, но и отбрасывать чувства тоже нельзя. А чувства, когда женщина-мехн наблюдала за вознёй детей и робота, возникали довольно неожиданные, например странное тепло в груди… которое хотелось испытать ещё и ещё раз!

За несколько дней общения Ен накопил приличную словарную базу некоего русского языка, на котором общались между собой Гор и Лисса, и даже выделил часть правил построения фраз и предложений. Как раз после перевода некоторых фраз о матери, которую они с отцом ищут, Флоя и решила скомпоновать и передать мерху запись… на которую мужчина отреагировал непредсказуемо, просто ненормально. Миш покинул корабль и не вернулся ни через час, ни через три, ни через пять. Связаться с его бронёй или терминалом не удавалось – Йорк даже в столичном регионе, несмотря на свой статус, местом был ещё тем. Недаром капитан разрешила своим наёмникам посещать только те заведения, которые имели покрытие провайдера космодромной сети… Короче, в какой-то момент техспек «Панцирной рыбы» поняла, что не просто волнуется (с чего бы это?!), но и чувствует себя виноватой (!!!) перед напарником и его детьми. Чуть ли не впервые в жизни с момента, как её признали взрослой, Флоя не смогла совладать со своими эмоциями, и никакие доводы логики не помогали. Разум, да… Что ж, в таком случае способ оставался один – поступить согласно ощущениям. Ошибка допущена? Но она знает способ, как искупить вину. Нет, не пойдёт искать Миша по Йорку, а сделает по-настоящему нужное дело.

– Добрый утро. – Звуки голоса женщины-мехна заставили сонных Гора и Лиссу, выбравшихся из своего жилого модуля, не только подпрыгнуть, но и сразу же проснуться. – Ен запомнить ваши слова, я – записать и заучить. Говорить.

– З-здорово… – Кажется, Егор не знал, как прореагировать на такую новость. – А папа, то есть Миш…

– Отсутствует. Дело. – Говорить на незнакомом языке оказалось сложно, и, если бы не вычислитель, вряд ли бы сложные слова девушка выговорила правильно с первого раза и без жуткого акцента. – Потому, пока нет, хочу предложить помочь.

– Э-э-э… помощь? Нам? – Василиса восприняла информацию скорее благодаря своему пси-дару, серьги ГБШ[3] мехн не носила. – Но чем?

– Чувствовать меня хорошо? – Женщина дождалась кивка и переспросила: – А сейчас?

– Ой! – Возглас вырвался у детей хором.

Неудивительно: когда человек, чьи эмоции они только что хорошо ощущали, внезапно «растворяется», пропадает в пси-чувстве, оставаясь физически на месте. Ничуть не похоже на серьги-генераторы, забивающие фон от человека помехами.

– Специальный механизм… вставка… в голову. Могу управлять своим… мозги-голова, – объяснила на ломаном русском Флоя. – Так могу управлять память тоже. Так хочу помогать.

– Э-э-э… память?

– Язык учить. Дереш. Из моей память как псионик переписать. – Девушка полностью «откатила» свою ментальную блокировку, дабы собеседники поняли, что именно она предлагает. – Вы ведь так умеете делать? Вас двое, один принять «грань», и я принять «грань», второй – писать.

– Это…

– Мы согласны, – твёрдо заявила младшая девочка.

– Но отец… – Её брат беспомощно развёл руками.

– Обязательно запретит. – Флоя вдруг поняла, что видит выражение той самой Наты на лице её дочери – и насколько они, мать и дочь, похожи! – Потому надо делать сейчас. Уменьшим концентрацию – объём передаваемого будет небольшим.

– Но… – Егор аж опешил от такого напора.

Да и сестра его слегка испугала, настолько непоколебимую уверенность она испытывала в своём выборе, раз за разом транслируя только одну мысль родственнику: «Соглашайся!»

– Я чувствую, что это правильно, – надавила ещё и голосом сестра.

И Гор сдался.

Интерлюдия. Василиса

А вот причину, по которой Лисса была так уверена в своём выборе, ни Флоя, ни её брат понять так и не смогли. Зря женщина-мехн понадеялась, что сможет продемонстрировать только часть своих эмоций. В отличие от толстокожего брата (мужчина, что поделать!), Вася прекрасно смогла сложить два и два. Как наивно считать, что клипсы с шумогенератором помогут что-то скрыть от близкого человека, привыкшего в условиях блокировки псионики полагаться прежде всего на глаза и мозги! Горечь и раскаяние на дне чувств Флои, поведение папы, старающегося ни минуты не сидеть без дела и ночью поскорее забыться сном без сновидений, могло означать только одно: мамы она больше не увидит никогда. Что-то такое всё-таки в подземном комплексе отец нашёл, что убедило его в бесполезности дальнейших поисков. И даже понятно, почему он признался в этом посторонней и красивой женщине, а не им.

Вот только он совершенно напрасно считает, что Лисса так и осталась плаксой и слюнтяйкой, какой была в восемь лет, а ведь ей уже давно десять (почти одиннадцать!), и были ещё и события последнего месяца. Она – сильная, и силу свою осознать вполне успела. Она – дочь мамы, а мама была военной здесь, во Вселенной-1! Единственное, что мешает им с братом нормально помогать отцу, – незнание языка, который выучить в четырёх стенах и общаясь только с молчуном-роботом невозможно. Так что нельзя упускать возможность… Заодно она немного покопается в голове у… этой. Может, даже не сломает ничего. В принципе она на вид ничего так… А мужчине – мама всегда ей это говорила – очень тяжело быть одному…

Часть первая. И воля непреклонно нас зовёт…

[4]

1

Гипертекстовый документ: «Описание и ТТХ среднего атмосферно-космического транспорта „Первопроходец 2М-РТ”»

…в том числе предназначен для посадки на слабо-подготовленные и, в случае установки дополнительного специализированного посадочного оборудования, не подготовленные для посадки площадки в широком диапазоне метеоусловий. Данная возможность позволяет владельцу отказаться от практики приобретения, перевозки и обслуживания специально подготовленных грузовых шаттлов, что, в свою очередь, значительно снижает стоимость трансфера единицы груза. Судно серии «Первопроходец» штатно оборудовано аппарелями, обеспечивающими сход с борта и самостоятельный заход на палубы самодвижущейся техники, что позволяет при необходимости использовать средний транспорт как ролкер…[5]

Это я разгребаю ту кучу файлов, что щедрой рукой мне отсыпала Флоя за две недели совместной работы. Я отнюдь не фанат длинных занудных текстов, но прекрасно знаю: инструкции и нормативные документы, описывающие то, с чем работаешь, надо читать. Хотя бы потому, что в нужный момент, даже имея под рукой продвинутый поисковик, найти необходимую информацию в тех же файлах практически нереально. Просто из-за того, что составители документов, как и все нормальные люди, вначале раскрывают общие черты описываемого и обозначают термины, а всю специальную информацию подают потом в расчёте, что термины и общие сведения пользователю уже известны. Потому я давно привык в свободное время читать мануалы, по крайней мере тогда, когда они лезут в голову. Вот как сейчас: иди себе по прямой, как стрела, бесконечной улице, разглядывай хоть и разные, но примерно однотипные строения по сторонам и… ну, в общем, особого выбора больше нет, как-то я не догадался вовремя пошарить по местным сетям в поисках беллетристики или ещё чего развлекательного. Остаётся только возблагодарить создателя очков-компьютера… и напарницу, предпочитающую общаться через командную строку интерфейса. Н-да.

Вынужденная прогулка под ласковым, немного оранжевым местным солнышком по столице Йорка меня изрядно повеселила. Город… если это можно назвать городом… находился в зоне наиболее благоприятного планетарного климата, благодаря чему по-настоящему капитальных строений здесь почти не было. Не было и высотных домов, по крайней мере, я не разглядел со своей улицы ни одного. Народ лепил себе жилища из неопластиковых листов кто во что горазд, но в основном получались… гм, коробки. Этакий Дикий Запад в дешёвых инопланетных декорациях. Правда, в отличие от киношного образца, в Йорке жило приличное количество людей, что в результате превратило город в бескрайний… одноэтажный супермегаполис, что ли?

Очень атмосферное местечко, если бы не две вещи: тут не ходит общественный транспорт, вообще никакой – раз, и два – местные жители сделали всё, дабы без особых оскорблений указать чужакам на их место. А я ещё не сразу, признаться, сообразил, к чему было предупреждение портье (или как он там – администратор гостиницы?) о том, что «при пересечении границы частной собственности владелец имеет право открыть огонь без предупреждения… и, скорее всего, так и сделает». Простые люди – простые нравы. Вот я и тащился по солнцепёку в сторону нужного космодрома (сервис, аналогичный GPS, местные заботливо не отключили… единственное, что здесь предоставлялось «за так»), и предстояло мне это делать, судя по уже пройденному пути, ещё часов шесть. Ну не сволочи, а?

Редкие прохожие на улицах оружием на поясе себя не утруждали. Через некоторое время у меня даже закралась мысль, что вот эти пожилые дяденьки в широкополых шляпах и фигуристые тётеньки в тёмных очках на пол-лица – этакие местные полицейские, только без формы, уж больно они друг на друга походили, как мороженое в вафельном рожке на другое такое же из одного автомата. Мороженое, кстати, не помешало бы… и шляпа местного фасона, а то припекает всё сильнее и сильнее все те места, что выше воротника спецброни. Надо было взять шлем… Хотя, судя по моему состоянию на вчерашний вечер, мне ничего не стоило потерять его где-нибудь. Не уверен, что смог бы сейчас сказать, где мы вообще останавливались между первым баром недалеко от космодрома и гостиницей, где я проснулся, по крайней мере, трекинг перемещения на терминале показывал нечто странное, решительно не совпадающее ни с тем, что я видел перед глазами, ни с доступной мне частью карты столицы.

К счастью, Ракель, капитан «Панцирной рыбы», зная специфику планеты, заранее указала в пакете с рекомендациями координаты стоянки корабля, спасибо ей! Это оказалось кстати, потому что, как выяснилось, у меня не было денег. В смысле, не вообще, а нужных: я ведь уже говорил, что местные сделали всё, дабы оградить себя от посторонних и чужаков.

Территория Йорка, в том числе и столицы, оказалась разбита на множество локаций, общей карты которых ни у кого не было. Безналичный расчёт и прочие блага товарно-денежного обмена действовали локально для каждой зоны, межзональные же расчёты шли либо натуральным обменом, либо ещё как-то. С учётом того, что бесплатно здесь даже доступа к сети передачи данных «по воздуху» не было, для рядового обывателя, выросшего во Вселенной-1 и внезапно оказавшегося в «гостеприимной» столице вроде как одной из самых процветающих планет на много звёздных систем окрест, это было равносильно китайской пытке тишиной и темнотой. Всё вышеперечисленное, кроме личного вывода о возможном наличии в прошлом Йорка древних китайцев-попаданцев, я почерпнул у очередного «полицейского», который с удовольствием и неторопливо мне всё это пояснил. Собственно, узнать я хотел совсем другое – насчёт попить и купить-таки шляпу, но услышал вежливое и как бы даже сочувственное разъяснение вкупе с предупреждением, что все заведения типа кафе и ресторанов-магазинов тоже находятся на частной земле, наступив на которую… ну и далее по тексту. Кстати, как выяснилось, мимо многих таких мест я прошёл: действительно, зачем вывеска на стандартную «коробку», если есть «дополненная реальность»? А что у чужаков она не работает, это лишний плюс. Да и банк здесь тоже есть, но вот беда: земля под ним опять же частная, а значит… Естественно, есть и нормальные магазины и прочие нужные места, но вокруг космодромов, разумеется. Нет, просьба вызвать воздушный или наземный экипаж-такси добровольным милиционером принята быть не может – не его функция… а особенно с предложением денег в не ходящей на этой территории валюте, это была бы взятка. Душевные люди здесь живут, как есть душевные. Чёрт, какой уже раз нарываюсь на незнание местных условий!

…В общем, стоит ли удивляться, что к моменту возвращения на борт «Панцирной рыбы» я не только узнал много нового и интересного из технических документов, но и практически постиг дзен путём просветления? По такой жаре (как выяснилось, день на Йорке в полтора раза длиннее, чем на Каллиге, где он примерно совпадает со стандартным) да с непривычки в обычной земной одежде и обуви я утонул бы в собственном поту, натёр и сбил бы ноги, но во Вселенной-1 о таких проблемах уже давно забыли. Даже голову сумел сберечь – вежливо предложил помощь одной благообразной бабушке (страшно представить, сколько ей лет при таких медтехнологиях!), с матом пытавшейся запустить автоматическую газонокосилку (а также поливалку и прочее). Знания мерха не подвели, а в награду я попросил воды и что-нибудь на голову (спасибо мужику с пистолетом, о натуральном обмене я запомнил). В общем, моё спокойствие, обретённое культурным отдыхом в виде принудительной прогулки, а до того упорными усилиями Латты и крепким сном, было подобно бетонной стене противоатомного бункера. И оно даже почти не треснуло, когда на входе в жилой блок на мне радостно повисла очень довольная дочь, поздоровавшись:

– Привет, папка!

На дереше.

Та-ак, мне кажется или я что-то пропустил?

2

– Так, ещё раз, проверим, правильно ли я понял. Егор и Флоя приняли «грань», и ты перекачала брату знания дереша. Верно?

– Да, пап. – Примерная девочка-солнышко сидела на койке, сложив ладошки на коленках. Ей бы ещё платьице невинного белого или синего цвета, а так эффект портила всё та же спецброня, визуально увеличивающая размеры ребёнка чуть ли не на треть. Голова у Лиссы из-за этого казалась меньше… что мне очень импонировало: человек с нормальной головой, наверное, не стал бы проводить эксперименты на себе, брате и по чти незнакомой женщине, внезапно обратившейся к нему на ломаном русском.

– Теперь у Гора в голове полноценные знания языка, а ты пользуешься им при разговоре как сервером, постепенно осваивая разговорный дереш сама. Тоже правильно?

– Именно так, папа! Поэтому мне нужно больше говорить…

– Потому что брат пробудет в таком состоянии около суток?

– Н-ну, может, и чуть-чуть больше, я не сразу сообразила, что дозировки мерха рассчитаны на взрослого человека… – Девочка покаянно опустила глаза.

А я проглотил всё, что у меня просилось на язык. Воспитывал детей со взрослой ответственностью? Получи! По большому счёту я даже отругать их не имею права: не знаю, что нашло на мехну (или как там величать женщину-мехна?), но идею пошарить в чужой голове я в любом случае не запретил бы. Язык за пару дней в искусственной отключке? Всё лучше, чем несколько месяцев учить традиционным способом. Собственно, вся вина отпрысков была в их дикой самодеятельности. Но я был вне зоны доступа, да и не уверен, что такие вещи стоит обсуждать вслух. Да, кстати.

– Скажи, с донором языковой памяти тоже всё в порядке и я не остался единственным инженером на «Рыбе»?

– С тётей Флоей всё в порядке. Она с Паком и Еном что-то делает в мастерской, – послушно проговорил ребёнок.

– С тётей? – Почему-то это обращение мне показалось подозрительным… Так, стоп! – Действие «грани» на неё уже закончилось?

Если так, а Егор всё ещё в отрубе, потащу его к врачу.

– Эм… нет. – Вася подняла на меня свои огромные глазищи. – Она… Я не совсем поняла, но тётя Флоя может переключать что-то в голове. Она сейчас как будто очень глубоко спит, но на самом деле вовсе не спит.

– Это как?

– Пап, я в дереше только тренируюсь, а на русском она совсем плохо говорила, как чукча.

– Почти все чукчи идеально говорят по-русски, если хотят, конечно, – автоматом поправил я дочь, думая совсем о другом. – В мастерской, говоришь? Сейчас сам всё выясню.

Напарница-спек действительно находилась на технологической площадке в компании обоих мехнов-помощников. И даже – верх вежливости! – соизволила повернуться ко мне, оторвавшись от сортировки расходников из свежевскрытых упаковок – не иначе как, пока я «гулял», привезли то, чего не нашлось в изъятом на Каллиге. Мы секунд тридцать смотрели друг на друга… и молчали. Выражение лица у девушки было не обычно застывшее, похожее на закрытое изнутри окно, а очень-очень спокойное… Кажется, она просто не знала, что от меня ждать. Ну и ладно. Всё равно взывать к здравому смыслу и размахивать руками уже бессмысленно, процедура переноса памяти закончилась ещё до моего прихода. И если подумать, то рисковали прежде всего не дети, а донор воспоминаний, да и то не так сильно. Если уж в Империи «грань» считается полицейским спецпрепаратом, чем-то вроде сыворотки правды с поправкой на возможности определённой группы населения, наверняка разработчики позаботились об относительной безопасности этого нейротропа. Правда, лучше всё-таки выяснить, как мехне удалось так быстро избавиться от последствий инъекции: как вспомню свои «замечательные» ощущения, так до сих пор плохо становится.

На страницу:
1 из 5