Виниловый ёж

– Ну, вот, очухался. А я уж собирался в скорую звонить. Что случилось-то, током ударило?

Когда поднимался на ноги, обратил внимание на маленький серый магнит, прилипший к корпусу у геркона, всё тут же вспомнил. Не афишируя, магнит снял, сунул в карман.

– Что случилось?.. – повторил за Борисом. – Статика, взялся и дёрнуло… – я потёр пальцы о щёку, и увидев на полу оставленную предыдущими работами мыльную лужу, тут же подкорректировал, приближая к достоверности. – Потом поскользнулся и ударился головой.

В камере свет отключен, дверь открыта, магнита нет, значит Борис не догадается, что произошло в действительности.

– А питание зачем включил? – он всё-таки заметил жёлтый огонёк «сеть 380».

– Я же проверял!

Когда Боря ушёл заканчивать отчёт, я в изнеможении опустился на стул. Сил не было даже стоять.

Не любил размышлять много, а версия для Бориса, спонтанно пришедшая в голову, могла успокоить любого. Но причину падения на пол теперь следовало как-то объяснить себе. В задумчивости сложил ладони вместе и тут же почувствовал, как обе соприкоснувшиеся поверхности стали горячими. Это длилось долю секунды, я руки моментально расцепил и удивлённо осмотрел обе.

В центре правой ладони на коже была маленькая красная звёздочка с длинными розовыми лучами. Такого раньше не было. Это, вероятно, от попадания в фокус. Точку жгло, но поверхность в точке осталась гладкой, не припухшей, и от касания пальцами никаких ощущений не было.

Повторять со сцеплением рук не решился. И до самого отъезда о случившемся не думал, старался забыть. Причина простая, сделал явную глупость и хорошо, что остался жив и, в большей части, невредимым!

Уже в гостинице, когда мыл руки, снова волна тепла пробежала между ладонями. Отмахиваться от воспоминаний в этот раз не стал. Полотенцем высушил руки и соединил замком. Прижал сильно, поэтому нагрева не почувствовал. Секунду-другую ощущал в ладонях растущую напряжённость. В месте контакта просыпался ураган. Вдруг всё моргнуло, покрылось туманом и меня оторвало от земли…

Это длилось лишь мгновение и, стоило расцепить руки, всё прошло. Туман рассеялся, подошвами почувствовал пол и удивился произошедшим изменениям: меня окружала полутьма и тишина. Свет погас и вода из крана перестала течь.

Какое из вероятных явление могло вызвать такое сочетание отказов? И свет и вода зависят от электричества, правда, воде так быстро как свету отключиться невозможно. Повернув кран понял, что с водой всё в порядке, кран сам как-то завернулся до упора.

Выйдя из санузла и щёлкнув выключателем убедился, что и тумблер на стене также сфокусничал: сам отключился, без какого-либо постороннего вмешательства.

Но этого не могло быть! По крайней мере, со мной было впервые.

Ссылка на беспамятство была глупой. Туман с невесомостью длились секунды, я всё хорошо помнил. И за это время свет с водой отключить было невозможно.

Так как опасное испытание живой материи в камере провёл без свидетелей, в связанное с этим происшествие у раковины, решил также никого не посвящать, надеясь, что всё как-нибудь пройдёт и само рассосётся. Но самое странное случилось позже: появился второй я!

Подойдя к окну, выходящему на улицу, увидел остановившееся такси. И оттуда вылез двойник. Остановился, провожая взглядом отъезжавший автомобиль, постоял у крыльца, роясь в карманах, выкинул в урну накопившийся мусор и поднял голову, желая глянуть в это окно на четвёртом этаже.

Меня даже в жар кинуло! Он не мог быть посторонним, потому что в точности повторил всё, что делал перед этим я, вернувшись к гостинице. Освободил карманы и в окне хотел разглядеть свет. Думал, что забыл его выключить утром когда уезжал. Вместо света почудилось что видел за стеклом тень человека. Но номер, когда вошёл, оказался пустым.

Я от окна отпрянул. Вот это да! Дежавю со стороны тени за стеклом! Размышлять о происхождении двойника было неудачным вариантом. Он сразу показался чужим и подозрительным. И наблюдать за такими типами лучше незаметно.

Оставленной на стуле чёрной футболки на месте не оказалось. В шкафу нашёл рубашку для торжественных случаев, надел, нащупал в заднем кармане джинсов ключ, вышел и тщательно запер номер. Меня здесь как бы не было.

Двойник, как это всегда делал я, должен подниматься на лифте с центрального входа и я сам свернул к ведущей в ресторан дальней лестнице.

Спускаясь на третий, глянул в окно. Там всё было обычным, но всё же неправильным, не таким, каким должно быть. Глаза закрыл, глубоко вдохнул и открыл снова.

Солнце! Оно, сияя на разогретом докрасна краешке неба, сейчас заходило за тёмный лес на горизонте. Так уже было сегодня, когда таксомотор с нами въезжал в город. Когда уже в номере снимал футболку, солнца не было, оно зашло, и за чёрным лесом пылало закатное зарево.

Вернувшееся на небо солнце, вышедший из такси двойник, исчезнувшая со стула футболка и, наконец, самостоятельно работающие выключатель с краном… Что могло бы объяснить всё это вместе, коротко и понятно? Смысла в сумме странностей вообще не было.

Но главным сейчас был не двойник, главным было солнце, как древний символ часов. Я приехал в гостиницу во время заката и солнце ушло окончательно, но сейчас поднялось над горизонтом снова. По положению светила предки мерили время. Подспудно я сам привык следить за временем по солнцу.

Оно зашло, потом вернулось и все события стали повторяться. В гостиницу приехал второй я и теперь нас было двое. Один бессмысленно пялится на закатное зарево, пока другой на лифте поднимается в мой номер. Что нам теперь делать с двойником?

И что вообще делать с этим странным, повторившимся миром, в котором я оказался? Необходимо сделать что-то простое, как дважды два! Решил для начала просто перекусить и двинулся по лестнице в ресторан на первом этаже.

Там обязанность найти всему объяснение отступила, и после я поднимался к себе в совершенно другом состоянии. Всё было нормально и объяснимо. Не пугаться же самого себя! Вот поднимусь в номер, а мой двойник голодный сидит, удивляясь, куда пропала его синяя рубашка. Мне это показалось даже смешным.

Но, когда поднялся на четвёртый, дверь оказалась запертой и в номере никого не было. Сперва подумал, что поторопился, а двойника что-то задержало, поэтому в номере всё должно оставаться таким, как оставил. Но на спинке стула висела снятая мной футболка, в санузле горел свет и журчала вода.

Уже потом я осознал, что сделал это не я. Сбросил футболку, включил свет в санузле и воду мой двойник. И потом, как видно, вышел и запер дверь.

Вдруг пришла мысль, что никаких двойников не существует. Это всё непроизвольно сделал я сам, замкнув выходом из номера петлю во времени. Она сама зациклилась, когда я, убежав в ресторан, не встретился с собой.

Очумелое состояние не проходило до самой ночи. Когда всё-таки уснул, увидел сюжет напоминавший произошедшее накануне. Возвращаясь из посёлка на такси, вышел перед входом гостиницы и посмотрел на своё окно, там никого не увидел. Затем поднялся в номер, пошёл мыть руки. После встряски от контакта рук время было неотличимым от предыдущего, солнце уже зашло и за лесом пылало багровое зарево.

Дальше увидел подъезжавший по тёмной улице таксомотор и себя, выходящего у гостиницы. Он, который второй, посмотрел вверх и мы помахали друг другу рукой. Когда двойник вошёл в открытую дверь номера, он почему-то стал чужим голосом смеяться, тогда как мне хотелось кричать и ругаться на него. Прервался сон глубокой ночью. Что это было?

Открыв глаза, попытался оценить увиденное. Тот двойник был в другом настроении и говорил не моим голосом. Сразу стала понятна нестыковка: если бы мы с двойником общались, то не могли быть единым целым. Сергеем, который из одного состояния переходил бы в другое.

Тогда что-то подсказало мне уйти по дальней лестнице в ресторан. И мой двойник без помех повторил буквально всё, что делал перед этим я. Он также провёл эксперимент с переходом, оставив в будущем брошенную футболку, включенную воду и зажжённый свет. Потом оделся, запер дверь и пошёл в ресторан, из которого я вернулся на лифте.

Если бы хоть что-то из этого не срослось, Сергеев стало бы двое. Потому что второй не смог бы стать первым и замкнуть петлю! И что бы я делал после разрыва петли, трудно вообразить! Нормальная жизнь кончилась и вместе пришлось бы существовать двум дублям в единственной реальности.

Глава 3. Новая, уже разомкнутая петля

Втроём с Борисом и Антоном мы поднимались через сосновый лес, прикрытые на время нашими двойниками из будущего. Это им сейчас приходилось спасаться, именно за ними велась охота, а о нас противник даже не догадывался. Поэтому и чувствовали мы безопасность. Земля под ногами сухая. После дождливой недели тропки за несколько безоблачных дней просохли до каменного состояния. Антон шёл впереди и не оглядывался. Борис чуть за мной и старался не отставать. Похоже, ему стала ближе наша с Антоном вера в переход. О чём он думал, по лицу было не заметно, но, как видно, начинал понимать, что его теоретическая подготовка дала трещину, после которой уже не подлежала реанимации. Он надолго замолчал, что для Бориса было неестественным, но первым услышал гул. Я о чём-то спросил Антона и он мне что-то ответил, когда Боря рявкнул:

– Воздух!

Как по такой команде надо реагировать я не знал. То ли падать и закрывать руками голову, то ли искать место под ветками деревьев. Но сразу стал прислушиваться и оглядывать небо. Коптер прошёл за кронами сосен не замеченным, он по звуку двигался в направлении от города и куда ушёл потом, непонятно.

Мысли о попытке перехвата меня продолжали беспокоить. Кто они, эти люди? Чего хотят? Но мои попутчики спереди и сзади молчали. Когда прошли ещё метров сто, я догнал и тронул плечо Антона:

– Остановимся, поговорим!

Когда все собрались под ближайшей берёзкой, я, во избежание конфликтного противостояния друзей, начал первым, выдав парадоксальное требование:

– Давайте не будем молчать!

Они ожидали чего угодно, но это оказалось действительно неожиданным. И Борис и Антон смотрели на меня, как на помешанного. Что я хотел этим сказать?

– Только не надо рассказывать, что ещё не думали об этом. На нас, как на зверей охотятся именно в этот день, когда мы собирались завершить первый этап и выдать Александру Михайловичу начальные результаты!

– Результатов ещё нет! – тут же вставил Борис.

– Не понял! – меня возмутило такое заявление. Он собирался сегодня составить отчёт и передать руководству. Это с его же вчерашних слов!

– Я не готов ещё… Рано говорить о каком-то результате.

Похоже, Бориса сегодняшние события окончательно выбили из привычной колеи.

– Тем не менее… – нам не стоило обсуждать ни что рано, ни что поздно. – Кто их на нас натравил? Кто они вообще? И почему сегодня?..

– У тебя есть какой-то ответ? – выдал заинтересованный Антон.

– Я хочу понять: какие причины вызвали агрессию? – мне действительно не хватало понятия что понадобилось врагам.

– Агрессии не было! – в ответ на мои слова безапелляционно заявил Борис.

Мне кажется он тогда не разобрал, почему я крикнул: «По газам!». Сам полусонный сидел он на заднем сидении, и только с наших слов уяснил что случилось нечто из ряда вон, когда мы, после встречи с засадой, уже мчались обратно в город.

– Опять ты!.. – косо взглянул на Бориса Антон.

– Всё отлично! – я постарался утихомирить назревающий конфликт. – Я теперь тоже так думаю. Нас просто хотели испугать. Оружие показали, но ни одного выстрела не было.

– Чего тогда ты кричал? – не сдержавшись, по инерции возмутился Антон.

– Погоди! – я остановил готового вступить в спор Бориса. – У нас есть в тысячу раз более важная тема: в чём конфликт, из-за чего весь сыр-бор? О том, что в камере месяц назад произошёл интересный процесс, до сего дня знал лишь я…

– Хочешь признаться, что это ты виноват? – удивился Антон.

– Не понял! – включился и Борис. – Какой-такой интересный процесс?

Вчера вечером, когда Антон высаживал меня перед гостиницей, я ему намекнул, что эксперимент с биологическим объектом был и принёс очень неожиданные результаты, пообещав, что завтра он об этом узнает. Бориса поставить в известность не смог, мы сегодня не сумели доехать даже до лаборатории. Пришлось компенсировать недостаток обмена информацией в походных условиях. Стал рассказывать:

– Месяц назад, когда ты, Борис, в кабинете готовил отчёт, а Антон, занимался крылом своего четырёхколёсного друга, у меня было свободное время и я провёл эксперимент с живой материей в нашей камере. То, что гибридное состояние парадоксально влияет на неживую материю мы знаем. И я решил проверить всё на себе. Подготовил камеру, задал параметры и сунул в фокус кулак…

– Идиот! – выругался Боря.

Я с ним был полностью согласен. Кто меня тогда дёрнул так поступить, теперь самому перестало быть понятным. Ребячество было самой мягкой оценкой такого решения. Магнитное поле с этими параметрами должно было мой кулак, в лучшем случае, разогреть до свечения, в худшем – расщепить до атомов.

– У тебя мозгов не хватает! – покрутив пальцем у виска, добавил Борис.

– Покажи руку! – сказал Антон.

Он сразу ухватил суть. При утреннем переходе ему досталась левая, не отмеченная звездой рука.

– Ого!.. Прямо здесь?

За прошедшее время звезда начала желтеть, но точка в центре до сих пор оставалась ярко-красной с розовыми лучами.

Антона звёздочка поразила, а Борис смотрел недовольно. Видно ругал себя за медленную реакцию. Ему нужно было всё понять ещё тогда, на болоте, когда я протянул ему размеченную правую ладонь. Но я недооценил теоретика.

– Куда мы? Как только противники поймут, что потеряли, будут ловить у посёлка. Нам туда не сунуться!

Антон тут же, опередив меня, возразил:

– У нас телефоны. Охрану предупредим ещё за километр!

– Мне кажется, они и к этому подготовились! – ответил Борис. – Могут глушить связь.

Антон хмыкнул. Мне тоже поначалу показалось нереальной настолько мощная подготовка. Но была необходимость поддержать статус-кво и прекратить ненужный спор:

– По крайней мере, попытаться стоит! – выдал я независимое среднее.

Антон прав, но то, что выложил Борис, тоже могло иметь место. Слишком открыто подставили себя нападавшие, заперев нас вне зоны доступа, по-видимому надеясь на какой-то «план Б».

Да, те, кто придумал сегодняшнюю блокаду, безусловно не догадывались о скрытом в рукаве тузе, но, тем не менее, отпустили, позволили уйти. Даже если бы мы не смогли перейти во времени, то всё равно каким-то путём пытались ещё выйти в район связи. При таких обстоятельствах избежать этого абсолютно никакая существующая система не может! Даже если бы весь заповедный лес оказался заблокирован и наводнён противоборствующим контингентом, мы бы пытались пройти трясину. Даже блокировать все выходы из леса вряд ли кто смог. Это периметр в сотни километров, перехватить нас на границе зоны сотового покрытия было тем более нереально.

– Идём! Там всё будет ясно. – стоять и говорить можно было до бесконечности.

– Может быть это и было их целью, заставить нас долго топать к посёлку по лесу. – высказал интересную мысль Борис.

– Зачем? – спросил Антон.

– Пока мы идём, они там что-то вынюхивают… – это Борис.

– Без нас охрана никого не пустит. – снова Антон.

Борис:

– Это ты про того дедулю?..

– Олег Валерьевич, нюхал порох, служил в Афгане, без боя не сдаст! И там ещё есть кнопка…

Я, задумавшись, пропустил момент, когда пора вмешаться в спор. И теперь стоял с обалделым видом. Действительно, за пять-десять часов пока мы будем двигаться пешком там может произойти всё что угодно. Быть может сейчас там шёл упорный бой и шансов у нашего охранника даже с кнопкой оставалось всё меньше. Ведь у него в сейфе не склад оружия. А из города полиция и за час не доедет.

Заставив загнать автомобиль в болотные кусты, я надеялся, что смогу перескочить дальше, в более ранний час. В 6.30 в посёлок приезжал грузовик со свежим хлебом и стоило нам в полшестого выйти на трассу, мы легко добрались бы до посёлка на колёсах. Если бы не Борис с его слабым здоровьем и неуравновешенностью…

Да и Антона я зря потащил. Надо было тогда ещё идти одному. Жаль, нет часов. Как там Антон время определял?

– Мы всё неверно делаем. Но я обещаю исправить это. А вы возвращайтесь назад, выезжайте на дорогу и в город. Только постарайтесь с двойниками не столкнуться. Я в лаборатории справлюсь сам!

– Э… эй… – это было последнее, что я услыхал от Антона, когда уже сцепил руки перед собой.

Меня снова окатило мощью, оторвало от земли, и я взмыл в замерцавшую дымку. Когда через пять минут серость развеялась и подошвы оказались на земле, в мире вокруг существенно стемнело. Светлый ствол берёзки остался чуть ли не единственным ориентиром. Борис с Антоном остались где-то в светлом утреннем будущем, здесь и сейчас я один.

Первое время, вытянув перед собой руки и стараясь ступать осторожно, шёл почти наугад, в беспросветной тьме. Только через пару минут глаза свыклись с освещённостью и стали различать ориентиры пройденного маршрута. Склон, на который мы втроём взбирались, теперь мягко сталкивал меня вниз. Стволы сосен, кусты и сухая трава под ногами.

Когда вышел внизу на асфальт, в лесу стали оживать звуки. Кто-то то ли щебетал, то ли попискивал со стволов или от корней. Издалека донёсся трубный вой крупной твари. Насколько рано здесь я появился было неясно. Решил у трассы подождать минут пятнадцать, если хлебный фургон уже проехал, сделаю ещё короткий заброс и оттуда буду ждать уже до конца. Мои часы, не синхронизированные с местным временем, отмечать интервал умели.

Машина из города остановилась перед моей поднятой рукой на девятой минуте. Когда я взялся за ручку дверцы, незнакомый голос из-за руля что-то сказал. Не разобрав за шумом мотора, я спросил:

– Что?

– Сергей Анатольевич? – спросил водитель громче.

Из-за темноты после ярких фар мы друг друга не видели. Я обескуражено пробормотал:

– Ну, да!

– Садись! – сказал водитель. – Как велено, не беру никого кроме тебя.

– Кто велел? – спросил я, усаживаясь в кабине.

Но он не ответил, отпустил сцепление и прибавил газу. Лицо водителя перекосилось кривой усмешкой.

Для меня запахло чем-то предопределённым. Я собирался ехать случайным попутчиком, но оказалось, меня одного должны были забрать по какому-то странному велению. И при этом водитель на мой вопрос не ответил и откровенно насмехался.

Дорога до посёлка заняла не больше часа. Когда остановились у ворот лабораторного комплекса, я, выйдя, но придерживая открытой дверцу, снова спросил:

– Так кто велел меня забрать?

Водитель хмыкнул, сказал:

– Проверь у себя голову! – вытянул руку, поймал ручку и, захлопнув боковую дверь, тронулся по своему маршруту.

Когда после звонка ворота открылись, я спросил встречавшего меня охранника:

– Олег Валерьевич, что с моей головой?

Тот оглядел меня сверху и, не улыбнувшись, ответил:

– Вроде бы на месте!

Он был серьёзным человеком.

Лаборатория у нас на втором этаже. Я забрал у охранника ключ и по ступенькам поднялся в волшебную обитель науки. Света в конце лестницы не хватало. Обычно это не мешало, мы добирались сюда почти днём, а уезжали обратно засветло. И первый ночной визит внёс поправку. Чтобы только отыскать дверь, пришлось, осторожно ступать по скрипучему полу и руками отыскивать перила, стену и дверь.

В тёмной лаборатории было тихо. Я закрыл за собой дверь и стал водить рукой по стене нащупывая выключатель.

– Не включай! – внезапно раздался голос.

От неожиданности руку я от стены отдёрнул. Кто это здесь, в закрытом помещении, обитает? Но требование не включать свет было слишком бесцеремонным. Я в темноте чувствовал себя неуютно.

– Как это «не включай»? Может мне вообще не дышать и уйти отсюда?

– Нет, останься!

– А ты кто и что здесь делаешь? – если меня до сих пор не убили, то дали право так спросить.

– Дурак ты! – с чувством произнёс голос.

В интонации что-то было знакомым.

– А свет почему нельзя включать?

– Чтобы никто не узнал, что ты не один! – голос собеседника приближался.

– Но охранник знает. – это срабатывал инстинкт самозащиты.

Собеседник вздохнул:

– Его убьют через час. Я сам пытался и не рекомендую больше спасать. Пробовал всё, вышло только хуже!

– Это ты дурак, если считаешь, что не смогу!

В конце концов в этом времени никто не должен знать про мою звезду на правой ладони, наделяющую властью изменять время. Об этом могли знать те двое, которых я оставил в утреннем лесу и которые в этом настоящем ещё даже не проснулись, поэтому оставались не в курсе.

– Подожди секунду! – ответил он и через мгновение между нами ослепительно вспыхнул огонёк зажигалки.

Пламя чуть подсветило ближние окрестности и достаточно ясно его лицо. Язычок пламени в вытянутой руке колебался, сиял. В мерцающем его свете я с удивлением всматривался в привычные черты: нос с горбинкой, выступающие скулы и правую бровь чуть выше левой. Словно смотрелся в неправильное зеркало, в котором отражение не меняло правое на левое. Передо мной был такой же я! Точнее, мой двойник, какого я видел месяц назад, правда, с большого расстояния, поэтому хорошо не рассмотрел. Откуда же этот?

– Ты кто? Точнее, откуда?

– Перестань мучать себя глупыми вопросами. Задай главный: что ты со своими знаниями будешь делать дальше?

– Какими знаниями? – непонятно что он имел в виду.

– Неужели ещё не понял? – двойник погасил зажигалку и нас снова окутала темнота.

Что же я должен понять? Да, я беседую с самим собой, двойником, явившимся сюда из другого момента времени. И это значило, что звезда на правой ладони у него тоже была…

Но это ничего не объясняло! Что можно было в таких условиях понять?

– Не понял. Объясни!

– Попытаюсь, но у нас мало времени… Помнишь, как спасал Оксанку? Так вот, через минуту туда вломились эти придурки и никого не нашли! И один из них был ошарашен настолько, что попал к школьному психиатру с подозрением на паническое расстройство. Закрутилась карусель расследований. Полицией были допрошены все участники, и установлено наблюдение за Оксаной и мной. Оксану неделю назад приглашали в прокуратуру, она всё подтвердила…

– Откуда ты знаешь? Она бы мне сразу позвонила…

– Её убедили не звонить и она не стала. Потом они вышли на академика Сергеева и Александр Михайлович был вынужден в общих чертах рассказать, чем здесь занимаемся…

– Чем мы занимаемся?.. – я подкорректировал, сделав хорошее ударение на «мы». – Но Сергеев же не знает ничего о звезде!

– Я говорил с ним. Он знает гораздо больше, чем ты думаешь! Звезда – это просто нюанс.

– А ты выходит, знаешь гораздо больше, чем все остальные. – мне нужно было поставить двойника на место. Он намекнул на мою низкую осведомлённость.

– Я знаю также мало, как и ты! – успокоил он. – Но о последствиях осведомлён. Поэтому постарайся не перебивать!

Перебить хотелось, я покачал головой, но согласился:

– Хорошо!

– Кроме прокуратуры на мальчишку вышли и уголовники. А вот это уже не так хорошо!

– Это они убьют охранника?

– Безусловно! Я сегодня уже пытался убедить его скрыться, но он остался и сам решил принять бой. Я сделать ничего уже не мог. В прошлый раз его, безнадёжно раненного, расстреливали ещё минуту. Я это видел, поэтому стал пытаться изменить условия. Убедить ФСБ и полицию не удалось. Я выходил даже на прокурора…

Меня интересовали другие вопросы:

– Кто сегодня нас на дороге ловил в мешок? А водитель хлебовозки тоже преступник?

– Ты только не ругайся, это всё организовал я! С водителем я говорил вчера, а молодёжь участвовала в театрализованном шоу. Я убедил их, что у нас такая ролевая игра, квест, всё должно выглядеть абсолютно натурально.

– Зачем тебе это? Ты с ума сошёл? – я перестал оценивать своего двойника как нормального.

– Но ведь всё получилось! Ты здесь, а остальные сюда приедут, когда уже всё кончится и здесь будет полиция.

– Остальные приедут только завтра. – поправил я двойника.

– Ты их плохо знаешь. Примчат сегодня!

– Да, молодцы! А одного из тех ролевых игроков мы сегодня сшибли…

– Это зря…

Но меня это волновало мало. Более важным казался вопрос со спасением охранника:

– Сейчас нападут, мы с тобой выйдем и что будем делать?

– Мы вместе не можем, я иду один. А ты будешь тихо сидеть здесь и ждать. Это моё, Серёжа! Твоя задача потом вытащить всех из этого неприятного дела и спустить всё на тормозах. Я вчера постарался убедить академика Сергеева, что с биологическими объектами работа бесперспективна, это тупиковая ветвь гибридного состояния. И он согласился.