Эпоха стального креста

Не знаю, делал ли еще в своей жизни Мясник предсказания и сбывались ли они, но это его пророчество оказалось стопроцентно верным, хотя он наверняка вкладывал в него противоположный смысл...

8

«– Им придется здорово побегать, – возразил капитан. – А моряки не отличаются проворством на суше. Не их я боюсь, а пушки».

Р. Л. Стивенсон. «Остров Сокровищ»

Расстояние в триста шагов мы преодолели стремительным рывком, добежав до острова практически на одном дыхании. Королевский вход был больше похож на врата Ада: трупы отступников валялись тут и там. Ярво и Самми были здесь же, держа под прицелом неширокую улицу, застроенную убогими рыбацкими хижинами. Она петляла, опоясывая скалу с запада на восток, и поднималась все выше и выше, упираясь дальним концом прямо в высокую лестницу у ворот Ла-Марвея.

Подбегая к разгромленным баррикадам, мы снова услыхали уханье гранатомета, но теперь от его выстрелов группу прикрывали выступ скалы и одноэтажные постройки. Остов среднего «самсона», в который угодила граната, разлетелся по дамбе, а одно из его мощных колес, еще пять минут назад скрывавшие меня, Бернарда, Саймона и Михаила от пуль, подпрыгивая и дымя горящей резиной, покатилось в воды залива.

– Погоди, я до тебя доберусь! – Бернард погрозил кулаком огрызавшемуся Ла-Марвею и прислонился к фасаду крайнего дома, вместе с остальными переводя дыхание. – А ну-ка, двухколесные герои, живо оба ко мне!

Уступив позиции братьям Пятого, Ярво и Самми подрулили к главнокомандующему и заглушили двигатели. Отделались они при атаке довольно легко: у Ярво кровоточило задетое вскользь левое плечо, а Самми осколок разбитой пулей фары рассек щеку.

– Недурно, братцы! Очень даже недурно! – Мясник похлопал стоявшие перед ним байки по шипастым протекторам передних колес. – Пожалуй, я соглашусь с тобой, брат Ярво, – ваша кавалерия сегодня сработала на славу. Но все-таки уважьте старика – падать на колени и умолять ваших Стальных Коней о прощении и не подумаю, однако лично вам скажу: я переменил свое мнение о них в положительную сторону. Это сойдет за извинение?

Растянув физиономии в довольных улыбках, братья синхронно закивали. Не сделай они этого или ляпни опять что-нибудь дерзкое, я их, засранцев, точно бы поубивал – не кого-то, а самого Бернарда Уильямса заставили перед собой расшаркиваться, мало ли, что заслужили!

– Ну а насчет второго обещания, так это сразу по приезде домой. Я свое слово держу – что заработали, то заработали... Так, внимание! – Мясник выпрямился и хлопнул в ладоши. – Нечего рассиживаться, дело не закончено! Слушай мой приказ: двумя колоннами продвигаемся вдоль улицы. Если хоть какая-либо тварь косо посмотрит – уничтожать на месте! Пусть знают, что в их рассадник порока пришла истинная власть Господня! У лестницы занимаем оборону и дожидаемся моих людей с орудий. А вы двое, – он вновь обратился к финнам, – остаетесь здесь сторожить эту дыру, чтобы ни одна душонка не выбралась наружу. Также оставляю на ваше попечение раненых. Задача ясна? Тогда тронулись!

К чести нашего противника надо сказать, что он не стал втравливать местных жителей в конфликт. Устрой отступники линию обороны здесь, под прикрытием лепящихся друг к другу домишек, пришлось бы клещами вырывать их оттуда, завязнув на неопределенный срок. К тому же отступники, похоже, догадывались, что Охотники, добираясь до цели, способны стереть в порошок все поселение, не разбираясь при этом, кто прав, кто виноват. И Иуда решил быть милосердным. Сами же аборигены Мон-Сен-Мишеля не желали содействовать никому. Наружные двери и ставни их домов были закрыты наглухо, как бы показывая: наше дело маленькое, свое дерьмо разгребайте сами.

Но полностью отстраниться от происходящего им не удалось. Проходя мимо, кое-где на огороженных крохотных двориках мы могли наблюдать копошащихся людей, разбиравших произведенные гаубицей разрушения. Завидя нас, они бросали все и в испуге прятались кто куда. На западной оконечности острова – там, куда рухнул церковный шпиль, – поднимались столбы черного дыма. Не исключено, что имелись и человеческие жертвы.

– Согласись, в другой ситуации это выглядело бы забавным, – Михаил указал на торчащую посреди улицы перевернутую скульптуру совершившего свой прощальный полет одноименного с ним архангела. Точнее, из земли высовывались только нижняя половина туловища и голые, в блеклых потеках сошедшей позолоты, пятки Божьего Воителя. Действительно, архангельский меч не дотянул до отступнических баррикад всего какую-то полусотню метров.

Бросок до ворот Ла-Марвея не отнял много сил и обошелся без происшествий. Мы проследовали вдоль всей улицы, вслушиваясь в звуки за каждой запертой дверью, но не встретили даже намека на сопротивление.

У подножия крутой лестницы, пристроенной к колоссальным монастырским воротам, наш отряд остановился. Рассредоточившись за высоким парапетом, дабы какой-нибудь прицельный выстрел из многочисленных окон и окошечек, что усеивали стену поверх ворот, не наделал беды, мы внимали тому, как Бернард вызывает своих людей:

– Гаубица, «мириад»: конец первой фазы операции! Передайте охрану орудий патрулям и выдвигайтесь к месту сбора! Как поняли? Выполняйте!..

Рация что-то прокашляла в ответ. Бернард не разобрал, что именно, и переспросил:

– Не понял, гаубица! Повторите четче!..

Я тоже настроил передатчик на отдельный патрульный канал и связался со своими «самсонами». Вацлав и Дмитрий доложили, что все относительно спокойно, после чего поинтересовались, как наши дела.

– Что ж, отвоевался, – печально вымолвил Дмитрий, узнав о гибели Ральфа. – Надеюсь, на небесах ему будет хорошо... Какие будут приказания, брат Эрик?

– Слушайте оба: где-то в Ла-Марвее засел еще один или несколько гранатометчиков. Они постараются потрепать бойцов брата Бернарда на пути к острову. Наилучшие места для позиций – крыши монастыря и церкви. Прикажите Свену и Адриано расчехлить «гепарды» и снять этих мерзавцев. Как поняли?

– Уже сделано. Что-нибудь еще?

– Находитесь на связи и докладывайте подробно о том, что видите.

Бернард, подслушавший концовку моих переговоров, одобрительно заметил:

– Весьма своевременно, брат Эрик. Мои ребята именно их и опасаются. Вы опередили мой приказ – это похвально. Что ж, будем ждать...

Через некоторый промежуток времени моя рация вновь ожила.

– Они на дамбе, – доложил Вацлав. – Проделали около трети расстояния. Снайперы заняли позиции. Говорят, видимость исключительная, так что если что-то шевельнется...

Надежды на удачу не сбылись: шевельнулось, причем сразу в двух точках, по всем правилам кинжального огня. Одна из точек, судя по звуку, находилась прямо над нами. На дамбе вновь загрохотали разрывы.

– Бойцы Первого идут короткими перебежками! Вроде бы все целы. Секунду, брат Эрик... да, Свен засек ублюдка с вашего фланга! Прямо над вами, вон в тех готических башенках! Как только покажется...

Далекое эхо «гепардовского» выстрела докатилось до нас гулким раскатом.

– Есть! – возликовал Вацлав. – Он его уложил!

Над входом что-то загрохотало по черепичной крыше. Железная труба гранатомета «Карл Густав» звякнула о бордюр и поскакала вниз, выбивая искры из лестничных ступенек. Следом за ней шмякнулось мертвое тело гранатометчика, застыв перед воротами на залитых солнцем булыжниках в неестественной позе.

– Что со вторым? – предвидя вопрос Бернарда, спросил я.

– Он с противоположной стороны. Адриано ищет его... Проклятье! – Вацлав, как и мы, услыхал очередной гранатометный залп. Воздух опять содрогнулся.

– Э-э-э-э, брат Эрик... – вклинился в радиоэфир неуверенный голос Дмитрия. – Передайте брату Бернарду: один его человек погиб, один, похоже, сильно ранен... Да, точно, ему оторвало ногу...

Мое счастье, что Мясник сидел тут же и слушал донесения патрулей вместе со мной, а иначе я бы и представить не мог, каким образом доведу до него эту информацию. Главнокомандующий просто закипел от негодования. Он вырвал у меня передатчик и хрипло заорал в него:

– Говорит брат Бернард! Рекомендую вам побыстрее разобраться с этой проблемой, брат Дмитрий! Настоятельно рекомендую! А не то ответите по всей строгости Устава за халатное несение службы, я вам это гарантирую! Как поняли?

– В-вас п-понял, брат Б-бернард! – Старый вояка Дмитрий был чертовски напуган. Напуган до не наблюдавшегося у него ранее заикания. – Д-делаем все в-возможное!

– И даже больше, брат Дмитрий! – продолжал Мясник давить на ветерана авторитетом.

– И даже б-больше, брат Б-бернард! Обязательно разберемся, брат Б-бернард!..

– Тогда почему, боец, ты еще скулишь мне в ухо? Работай!

– Виноват, брат Б-бернард! До... до... до связи, брат Б-бернард...

Главнокомандующий повернул тумблер, перебросил рацию мне и, смяв в руке берет, отвернулся, расстроенный новыми потерями.

Меня в какой-то мере угрозы Мясника тоже касались, ведь вместе с Дмитрием перед Трибуналом Главного магистрата обязан буду предстать и я как его непосредственный командир. Хотя выбор вообще-то имелся – взять Иуду. В противном случае брат Бернард закопает и меня, и Гонсалеса, и остальных братьев, вменив им в вину даже то, чего не было и в помине.

Дмитрий, похоже, сорвал злость на Адриано, потому что его «гепард» пролаял несколько раз кряду, пытаясь вслепую прощупать укромные уголки крыши. Я покосился на ссутулившуюся спину главнокомандующего и снова включил передатчик:

– Это брат Эрик. Докладывайте.

– Братья Первого рассеялись по дамбе, чтобы не создавать групповой цели, – Дмитрий описывал ситуацию словно приговоренный к смерти, что в какой-то степени было правдой. – Эта мразь шикарно маскируется. Бьет с чердака в какое-то из слуховых окон, сам же постоянно вне поля зрения. Засечь-то мы его засечем, но вот прикончить...

Удар – секундная пауза – и взрыв на дамбе прогремел заново. Я молчал, ожидая от патруля дурных вестей. Бернард подошел и тоже слушал. Пульсирующие желваки на его скулах заставляли меня ощущать себя прогулявшим псалмопение семинаристом, пойманным наставником у конфетных прилавков ярмарки.

– Он поразил третий «самсон». На психику, гад, действует, – голос Дмитрия звучал немного бодрее, чем минуту назад. – Все живы, но движутся очень медленно, ползком. Зато мы точно выяснили, где его огневая точка. Брат Эрик... это... я прошу разрешения брата Бернарда воспользоваться «мириадом»...

– Ты рехнулся?! – От такого заявления я аж присел. – Вы же не бельмеса в ней...

– Йозеф утверждает, – настаивал Дмитрий, – что это примерно как спаренный Шестистволый, только малость поболее.

Мясник сделал мне знак, и я передал рацию ему.

– Слушай, боец, – главнокомандующий взял тот же тон, что и при разговоре с Ярво, – даю «добро», понял? Однако не забывай, что в двухстах метрах восточнее находимся мы! И еще: у тебя есть пистолет?

– Что есть, брат Бернард? Повторите, пожалуйста! – не понял Дмитрий. – Пистолет?

– Совершенно верно, боец! Пистолет! Обычный пистолет! – Бернард отчетливо произнес это в микрофон.

– У меня нет, но... у брата Энрико есть «стар». А зачем он вам?

– Не нам, а тебе, брат Дмитрий! Пистолет понадобится тебе, когда вы испортите, поломаете, заклините или, черт побери, утопите «мириад» в заливе! Дошло? Пояснения нужны?

Старший патруля помолчал, не зная, что сказать, а потом, собравшись с духом, выпалил:

– Не волнуйтесь, брат Бернард! Все будет в порядке! Я ручаюсь за Йозефа, он опытный спец по «вулканам»! Уверен, мы вас не подведем! Разрешите действовать?

– Действуй!

Бернард одарил меня таким взглядом, что я сразу просек: вопрос о пистолете в равной степени касался и моей персоны.

Вот так мои ребятишки вместо детского самоката получили настоящий взрослый велосипед, а я не знал, радоваться мне или огорчаться. Представил, как квадратное рыло «глока» упирается в висок; затем округлый кусочек свинца дробит кость и раскидывает мозги окрест расколовшейся головы... Я невольно поежился. Наверное, впервые после Новой Праги захотелось бросить все и уйти, наплевав на Братство Охотников и остальную Инквизицию вместе взятые.

Издалека ревущий шквал «мириада» не обладал той внушительностью, хотя и здесь, пред вратами Ла-Марвея, братья вздрогнули, когда дьявольская установка повторила уже исполненную ею ранее серенаду.

Дмитрий со товарищи – я готов был горланить в их честь самые помпезные псалмы! – не вынудили меня краснеть перед Мясником. На совесть выверив прицел, они угодили в крышу с первого же залпа. К сожалению, увидеть результат их стрельбы мы не могли, зато услышали треск стропил, а также стук разлетающейся черепицы с западной стороны Ла-Марвея.

Едва смолкли звуки выстрела, как вновь встрепенулась рация. Дмитрий, обрадованный не столько удачно произведенным выстрелом, сколько тем, что не придется просить у Энрико пистолет, сообщал:

– Готово, брат Эрик! Навряд ли кто-то выжил. Адриано видит в прицел чьи-то останки. Вы знаете, насилу остановил Йозефа! Уж больно по сердцу пришлась ему эта машинка. Хотел еще пару башенок обкромсать, но я сказал, что вы будете сильно ругаться...

«Еще бы, конечно буду! – подумал я. – Вам-то что, а у меня – вон он, Бернард, в затылок сопит!»

Но на самом деле Мясник не сопел, а поднимал по рации застрявших в тех же камнях, что некогда и мы, выживших бойцов своего отряда.

Я облегченно вздохнул. Ежели и придется когда брату Эрику застрелиться, то, по крайней мере, не сегодня.

Изрядно поредевшая группа наконец собралась для решающей фазы операции. Насчитывалось девять погибших: четверо у Мясника, четверо у Матадора и мой Ральф. Трое мучились ранениями средней тяжести, а легко задетым или поцарапанным был каждый пятый из оставшихся в строю. Не считая стерегущих Королевский вход финнов, перед вратами проклятой цитадели нас стояло теперь тридцать шесть человек. Тридцать шесть усталых и жаждущих упиться отступнической кровью братьев-Охотников. И спасти Иуду могло только вмешательство самого Господа Бога. Но как выяснилось, сегодня Всевышний благоволил тем, кто смел утверждать, что послан от его имени...

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ГОСПОДИН НАДЗИРАТЕЛЬ

9

«– Тридцать лет я плавал по морям, – сказал он. – Видел и плохое и хорошее, и штили, и штормы, и голод, и поножовщину, и мало ли что еще, но поверь мне: ни разу не видел я, чтобы добродетель приносила человеку хоть какую-нибудь пользу. Прав тот, кто ударит первый. Мертвые не кусаются. Вот и вся моя вера. Аминь!»

Р. Л. Стивенсон. «Остров Сокровищ»

Годы Боевой Семинарии

Продолжение

Не хочу показаться занудой, но раз уж я принялся в самом начале книги излагать историю возникновения нашего мира от Каменного Дождя, то глупо было бы бросать ее на полдороге, не доведя непосредственно до сегодняшних дней. Все это задумано мной не праздного любопытства ради (хотя, каюсь, что и не без этого), а исключительно с целью показать, как вообще могла появиться на свет та кровавая химера, тот карательный механизм на службе «Светлых Сил Добра и Справедливости», шестерней которого мне довелось когда-то быть. Само собой, я имею в виду Инквизиционный корпус.

А в защиту «новой истории по Хенриксону» могу сказать лишь то, что идет она даже не от меня, а от тех документальных источников, хранимых в недоступных простому смертному библиотечных залах Главного магистрата, которые мне посчастливилось проштудировать во времена любознательной кадетской молодости. И, как я уже упоминал, это не потребовало от меня совершать кражу со взломом, а стоило лишь половины ежемесячной стипендии, регулярно жертвуемой смотрителю кадетского зала Ватиканской библиотеки дьякону Захарию. Не знаю, что стало впоследствии с этим стариком – погорел ли он на своих подпольно-коммерческих махинациях или жил себе безбедно за счет таких же, как я, до самой смерти, – но на тот момент оба мы были весьма довольны столь плодотворными и для него, и для меня деловыми отношениями.

Век Хаоса – век тотального безвластия и кровавых междоусобиц – сменяла новая эпоха, в которой вечные надежды человечества на божественную справедливость и долгожданный порядок наконец должны были исполниться.

Так зарождался современный мир.

Так наступала Эпоха Стального Креста.

Обретя новых хозяев, Ватикан, он же Центр Мира и Божественная Цитадель, стал разрастаться. Со всех концов старой Европы тянулись к нему обездоленные люди, желая быть как можно ближе к объявившим себя святыми стенам. Присылались ходоки за достоверными сведениями об этом явлении мирового масштаба, прибывали различные пророки рангом помельче, стараясь узаконить свой статус благословлением более пронырливого собрата. Естественно, за ними следовала и их верная паства, потому постепенно временные пристанища этих пришлых толп превращались в постоянные, загромождая все новые и новые территории Ватикана трущобами и неизбежными при подобной перенаселенности помойками.

Центр Мира стал задыхаться от отходов человеческой жизнедеятельности. По его улицам слонялись толпы безработных, наравне со всеми хотевших и пить, и есть. Немыслимо возросла преступность, процветало воровство и вымогательство. Маркус Крюгер, прощенный Пророком Витторио грабитель и мародер, а ныне лидер Братства Защитников Веры, хоть и увеличил контингент своих бойцов в три раза, все равно не успевал карать убийц и насильников. Престиж Божественной Цитадели находился под угрозой...

Тогда-то и прозвучал Великий Призыв Пророка Витторио, ознаменовавший начало Нового Исхода.

Пророк, принимавший у себя послов из различных регионов, имел представление об обстановке, царившей на староевропейских просторах: народ раздроблен, запуган и как никогда нуждается в объединении. Заблаговременно собрав до Призыва всех лидеров новоявленных городских группировок, он четко обрисовал им сложившуюся в Ватикане ситуацию, а затем вынес свой вердикт. Пригрозив проклятием тому, кто ослушается (а проклинать Витторио умел как никто другой, тем более имея за плечами верные отряды из Защитников Веры), Пророк вышел на следующий день к подножию Креста, страстно затряс руками и возвысил свой голос, распаляя душевный энтузиазм молившейся на него паствы. Говорил он о вновь сошедшей на него божественной воле; о том, что Господь раскрыл ему глаза, дав узреть в полной мере те необъятные просторы, где люди вопиют от отчаяния, а потому горячо желают перейти под власть Бога Единого, разумеется, в лице самого Пророка и других повелителей Центра Мира.

«На вас, братия по Вере, через уста мои возлагает он миссию великую, дланью своей освященную! Ибо суждено вам совершить Новый Исход, но уже не в поисках Земли Обетованной, а, наоборот – привести к ней всех заблудших рабов Отца нашего, указать им, слепцам, власть истинную, а посему вечную и незыблемую! Так внемлите же: ты, брат Роланд, и ты, брат Жан-Луи, ведете паству свою в земли былой Франции; ты, брат Петр, и ты, брат Яцек, – на земли города Варшавы; ты, брат Хосе, и ты, брат Рамиро...»

Пророк Витторио распределял миссии до тех пор, пока не объял отеческой заботой все известные ему территории, а они заканчивались для него на север, запад и юг морями, а на восток – берегами реки Днепр. Из-за них почему-то ни гонцов, ни пророков не появлялось, что выразительно указывало на то, в каком невежестве проживают там русские племена и как стремятся они выйти из мрака к Источнику Истинного Света – к Ватикану.

Через неделю улицы Ватикана вздохнули облегченно – свежеиспеченные моисеи увели за собой три четверти пришлого населения, но что самое интересное – с ними отправилась и немалая часть коренных граждан города, до глубины души вдохновленная прогрессивными целями Нового Исхода.

В последующие несколько лет Европа опять потеряла покой. Орды вооруженных чем попало пилигримов входили в города, брали под свой контроль власть, ремесленные предприятия, продовольственные и топливные склады, электростанции и средства транспорта. Надо заметить, что вся эта вакханалия протекала практически бескровно – перед лицом столь грозной, да еще и имеющей благие цели силы, большая часть населенных пунктов капитулировала вообще без боя, признавая над собой власть Пророка и Апостолов «на веки вечные». «Разумеется, так будет только лучше!» – говорили уставшие от убийств и погромов люди.

Непокорные же города, кои все-таки имелись в наличии, брались в осаду, однако не штурмовались, дабы доказать всем заперевшимся за городскими стенами подлинную миролюбивость новых хозяев (безусловно, подобное решение сыграло репутации Пророка Витторио исключительно на пользу). В общем, так или иначе, но ключи от этих строптивых поселений оказывались в руках пророческих миссионеров. И текли посланники со всех краев Европы к Центру Мира с сообщениями об успехах богоугодного мероприятия, окрещенного Пророком Новым Исходом.

Потерпели фиаско лишь две миссии, забравшиеся дальше остальных. Дьякон Захарий, питавший мои литературно-исторические аппетиты, долго колебался по поводу, казалось, бы невзрачных серых брошюрок с копиями отчетов о них. Совесть дьякона тяготили красные оттиски на каждой из брошюр: «Карается с особой строгостью за обнародование!» Эта загвоздка и лишала его желания продолжать взаимовыгодное для нас обоих сотрудничество. Но в итоге Желтый Дьявол в образе звенящих монет как всегда одержал победу, и всего лишь на одну ночь я стал обладателем ценнейших документов, речь в которых шла о событиях, большинству граждан Святой Европы неизвестных.

Первая миссия, ведомая датчанином братом Ларсом, попыталась на конфискованных у рыбаков моторных суденышках перебраться через пролив Каттегат к берегам нелюдимой Скандинавии. Но миссионеры не только не ступили на берег – им не дали даже причалить. Гордые потомки кровожадных викингов еще на подходе расстреляли утлые скорлупки из неизвестно где добытых артиллерийских орудий. Уцелеть смогли только те, кто не пылал особой страстью приобщить Властелинов Севера к новым религиозным порядкам и держался в хвосте десанта. Непонятно почему, но среди них оказался и лидер миссии брат Ларс. Так что Глас Господень не слышен в этих краях и по сию пору.

Вторая группа новоисходцев, одиссее которых была посвящена следующая брошюра, переправилась через Днепр и затерялась на просторах Среднерусской возвышенности – территории, подвластной русским князьям. Выйдя одним прекрасным утром к небольшому, но хорошо укрепленному городу Воронеж, полторы тысячи желающих только добра миссионеров были вероломно атакованы ревущей громче труб Иерихона стальной птицей. Спикировав, птица плюнула огнем, и треть слуг Пророка просто-напросто испарилась, оставив после себя огромную дымящуюся воронку. Остальные в испуге попадали ниц, хотя кое-кто пытался сбить адскую тварь из дробовиков.

Птица совершила еще заход, снова плюнула, однако, к всеобщей радости, промахнулась. Прижатые к земле божьи люди решили больше не искушать судьбу и применили самое могучее оружие, которое только имели в запасе – святую молитву Господню. И поди ж ты – подействовало! Услыхав ее сквозь собственный рев, чудовище покачало крыльями и улетело за горизонт. Радости выживших не было предела, однако, как показало время, все произошедшее являлось лишь прелюдией.

Ликуя и славя Господа за то, что он поспособствовал им в изгнании жуткой твари, миссионеры даже не заметили, как оказались в окружении нескольких сотен бородатых и мрачных русских, компенсирующих свое отставание в живой силе наличием бронетехники. Калибр установленных на бронированных монстрах орудий во много раз превышал калибр дробовиков божьего воинства, а их длинные стволы в упор смотрели в лица пришельцев. Чем-чем, но гостеприимством – одной из основных черт славянского характера – здесь и не пахло.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.