Сегодня – позавчера

– Просто? Нет, всё очень сложно. И что с тобой делать теперь?

– А ты отпусти меня.

– И вместо тебя – в допросную?

– Да ладно тебе. Прифронтовой уже город. Бардак. Я на фронт – и концы в воду.

– А вот это – вряд ли. Без присмотра мы тебя не оставим. Городское управление тоже провело призыв. Все окажутся в твоей бригаде.

– А это очень даже хорошо. Чекисты от врага не бегут и не сдаются. Вы укрепите часть, как арматура. Вас бы ещё воевать научить. Бить подследственных – это не то же самое, что бить немца.

– Вот и поучите. А в твою роту я определю сразу человек десять молодых оперов и милиционеров. И старшим над ними будет лейтенант госбезопасности с отчеством Тимофеевич.

– Благодарю за доверие! – я вскочил, проорал, как на параде.

– Так и мне спокойнее будет. Он за тобой приглядит, ты за ним. Да, вот возьми.

Он подписал какой-то бланк, протянул мне. Ну, нифига себе карт-бланш: на бумаге с ведомственными штампами было напечатано: «Предъявителю сего оказать всемерную поддержку». Вот так вот – ни много, ни мало. И подпись. Начальника управления госбезопасности города и района. Вот кем оказался Тимофей Порфирыч. Польщен, польщен.

– Буду считать это авансом доверия.

– Верно. Давай не теряй больше времени. На выходе тебя ждёт машина и мой сын. Он будет твоим личным караулом. Поможет заодно решить некоторые проблемы. Ведь благодаря тебе снабжение бригады оказалось парализовано. Срочно восстановить! Звание подкинуть тебе не в моей власти, а вот обязанностей и полномочий – сколько угодно. При возникновении препятствий – говори лейтенанту, он свяжется со мной.

Вот как-то так и закончилось моё заключение. Даже не побили ни разу. А я-то собрался Мальчиша-Кибальчиша изображать. Побеседовали по душам, благословили. Ахренеть! А как же «питьсот-мильонов-невинноубиенных»?

А во дворе меня ждала машина. Что-то вроде «Победы». И двери открываются, как в консерватории. В комплекте – водитель и сумрачный атлетичный гэбист с лицом молодого Тимофея Порфирыча. Я, как министр, тьфу ты, нарком, сел в машину. Не удержался:

– Шеф, трогай!

По мне – это должно звучать круто. Но эти двое предков уставились на меня.

– В госпиталь. Гипс снять надо. И с Натаном перетереть.

Взгляды удивленные, переглянулись, но двигатель завёлся, поехали. Всю дорогу я любовался знакомо-незнакомым городом. Центр вроде и не сильно изменился, но был совсем другим. Да, город оказался в три раза меньше известного мне. А госпиталь и вокзал со станцией оказались вообще в пригороде, а в мое время – сердце города. Сейчас – сплошная частная застройка.

Моё появление в госпитале произвело не меньший эффект, чем «явление Христа народу». Медперсонал толпой вывалил во двор (мы подъехали с тыла), чуть меня на руках не стали качать. Каждая девочка-комсомолка в белом халате хотела прикоснуться, будто сомневались, что я реален, не мираж. Засыпали вопросами, затискали, как плюшевого мишку.

Так, толпой, и прошли до процедурки. Там меня ждали Натан и главврач, вернее начальник госпиталя. Тоже помяли. Ещё раз рассказал о своих злоключениях. Они – о новостях. Потом я обратился с просьбой – помочь интендантами. Обещали пересмотреть истории болезней, побеседовать с выздоравливающими.

Гипс сняли, констатировали хорошее состояние моего организма. Разом и выписали. Я же числился ещё в госпитале. Этим мотивируя, и пытались вытащить меня с гауптвахты. Я поблагодарил за заботу, попросил больше так не «подставляться». Из-за их стараний меня и упрятали в подвал управления НКВД, а они попали под «пристальный взгляд» органов.

Ещё раз поблагодарив всех за заботу, уведомил Натана, что заеду за ним вечером, откланялся и покинул заботливый персонал госпиталя.

Заехали в казармы, где Бояринов, прознавший уже, что меня обязали быть его главным снабженцем, вывалил на меня кучу забот и заявок. Но сначала, конечно, помял меня единственной рукой.

– Рад, что всё обошлось.

– И я рад, – искренне ответил я. Я и вправду не верил происходящему. Как во сне – друзья, единомышленники, удача, содействие. Как? Я же всегда был неудачником, а тут вдруг! Может, снится мне всё это?

– Основное, Иваныч, обмундирование, – продолжил гнуть своё комбат, – подгребли всё, что можно. Даже твою «берлогу» прошерстили. Тихо, тихо! Опись изъятого – составил. Верну, обещаю!

Я рассмеялся:

– Да ладно! Моё, что ли? Ротное имущество. А где брать?

– На складах? – неуверенно ответил комбат.

– Там уже нет ничего, – влез в разговор неожиданно Тимофеич, до этого исполнявший роль тени отца Гамлета. – Всё с них уже вывезли. Нет, не догоните. Месяц уже, как на запад всё отправили. Надо на фабрику наведаться.

– Ну, нуно, значит нуно. Поехали, проведаем фабрику, – махнул рукой я.

Отступление от повествования

Нетелефонный разговор:

– Ну, посмотрел на Объекта?

– Посмотрел.

– А что мрачен так?

– Не поверишь – не знаю, что и думать. Как решить эту задачу? Это как перемножать два куба воздуха и три гектара пашни.

Собеседник хмыкнул:

– Нравятся мне твои ёмкие сравнения.

– Что-то мы в заданных данных попутали, вот и не перемножается у нас. Ясно же, что он не враг, не врёт, уж меня-то не проведёшь. Человек интересный, честный, открытый, но непонятный.

– И что ты решил? «Увидеть птицу по полёту»?

– Да-м-м. И «катализатор» ему выдал. А, знаешь, версия с потомком эмигрантов была бы весьма кстати. Представь, доложили бы, что нашли выход на организацию потомков эмигрантов, сочувствующих нашей стране. М-да.

– Что-то ты размечтался. Не к добру это.

– Сам знаю. Нечасто приходится быть в такой растерянности. И не враг, и не друг. Кто он? Чую, что ничего он не соврал, чую, что будет от него толк, а что именно – не могу понять.

– Может, доложим?

– Что доложим? Что два опытных волкодава уделались перед психом?

– Может, переселение душ?

– Ага, так и доложи.

– Ну уж нет. Не поймут. В одну камеру с Кузьминым и посадят.

– Вот и я о том. Ладно! Может мы просто чего-то не увидели, недопоняли.

– Будем посмотреть?

– Что?

– Так Объект говорит.

– Ага, «будем посмотреть». Как неграмотно!

– Я остаюсь в «легенде»?

– Да. А я тут тоже поработаю. Что-то тут всё мхом и гнилью поросло.

О том, что может наворочать контуженый беспредельщик, если ему дать волю. Или о косоруком прогрессорстве

Голова уже шла кругом. Фабрика не могла нам ничего дать – они и так план не выполняли. И не потому, что работали плохо, а материалов не хватало. Но мы, не поверив на слово, пролезли все их склады, где я реквизировал несколько сотен шинелей (конечно, официально, по документам). Шинели завалялись из-за того, что были старого образца, ещё с красными полосками поперёк груди, как у стрельцов. «Разговоры» называются. К вечеру начальник фабрики обещал все переделать. А что? Ему в план зачтётся, а батальон с шинелями – осень-то не за горами.

Ещё, к огромной своей радости, нашел у него на складе материалов, в неликвидах, обрезки брезента, много и разных размеров. И несколько рулонов камуфляжного хэбэ. У меня от радости аж засвербило всё.

– Вот, завезли как-то. А что из него делать – не ясно, – пожал плечами завскладом.

– Я знаю, что делать. Этого даже не хватит.

Тут же узнал адрес отправителя этого материала, составили заявку, завскладом ушёл её оформлять.

Я же загрузил в машину рулон пятнистой ткани и ворох брезента, пообещал начальнику фабрики «порешать вопрос» снабжения. В ответ меня заверили, что при обеспечении материалом – одёжкой завалят.

Следом посетили фабрику нетканых материалов. Пролез всё, но пользы пока не увидел. Поехали к моему знакомцу – коменданту станции, после вместе с ним – к коменданту участка дороги. Они, почесав в затылках, пообещали пошерстить в «брошенных» вагонах. Этим «ответственным лицам» даже в голову не приходила обычная «мужичья» мысль – покопаться в бесхозном. Хотя бдительные «доброхоты» сдадут в органы сразу. Вот и не допускали даже мысли, чтобы не мешала работать. А работы на ж.д. в это время стало – не провернёшь. А представитель НКВД за моими плечами подтвердил, что поиск бесхозного будет общественно полезная деятельность, а не преступление. Но при условии – сохранности обнаруженного. Для этого оба коменданта записали номер телефона Тимофея Порфирыча. Теперь всё бесхозное попадёт под охрану НКВД и в моё оперативное пользование.

Так закончился первый день моего интендантства. Вечерело. А у меня ещё были планы относительно Натана, точнее его знакомой швеи. Забрали из госпиталя военврача 3-го ранга (до сих пор не верилось, что этот интеллигент – служивый) и поехали за город. В пригородной деревушке у Натана был дом с участком, где Мария Фёдоровна с сыном проводили все летние каникулы.

Когда мы приехали, Мария Фёдоровна стояла «вверх ногами» на грядках картошки – полола. Сын, Михаил – высокий худощавый загорелый подросток, сидел на яблоне – собирал урожай. Мария Фёдоровна нас не слышала, подоткнутое за пояс платье обнажало плотные загорелые ноги. Обернувшись, она одёрнула подол, запястьем поправила косынку, как делала и моя мать, близоруко сощурилась.

– Натан?

– Мария Фёдоровна, темно уже, что вы там можете разглядеть? Я тут гостей привёз, продукты. Давайте вечерять. Может, баньку стопим? – это уже у нас с лейтенантом спрашивает.

– В другой раз, Натан. Обязательно, но в другой раз. Хотя я бы ополоснулся.

– Миша, проводи товарищей командиров до пруда. Тут недалеко. Мыло, полотенца захватите. Миша, как вода?

– Да уже холодная. Илья-Пророк в водичку-то уже по…

– Михаил! – это с летней кухни Мария Фёдоровна одёрнула сына – бдит за нравственностью. – Натан Ааронович, полейте мне на руки.

– Конечно, конечно.

Вода была холодная и вправду. Но всё одно, я поплавал в удовольствие. Лейтенант остался на берегу. Караулил. А то вдруг украдут меня водяные и лешие? После купания желудок взял меня за горло, требуя своего наполнения. Я ведь за сегодня и не ел ничего.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.