Пепел над океаном

Ты всегда ищешь во всем подвох, Амелия.

Но что я могу с собой поделать?

В школьные годы я училась среди богатеньких придурков. Ни у кого из нас не было лучшего друга. Наша задача заключалась лишь в том, чтобы получить аттестат зрелости и поступить в пафосный университет.

У меня не было подруг, кроме Нелли. Несмотря на то что у нее нет родителей и она выросла с бабушкой и дедушкой, которые живут в маленьком поселении, название которого сложно не только выговорить, но и запомнить, я ценю ее и то, что она для меня делает. Мы с ней всегда вместе, и в горе, и в радости, как говорится. Я на ее стороне, даже если она не права.

Считается, это плохо: не уметь сказать другу, что он не прав. Но нам это не мешает. Мне кажется, что у нас особенные отношения и Нелли тоже – особенная. Уверена, каждый человек на планете хоть раз в жизни считал другого особенным.

От мыслей о подруге меня отвлекает стук в дверь. Поднявшись с кровати, я иду открывать.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я у Коди, широко улыбающегося по неведомой мне причине. Мои брови ползут на лоб от его наглости.

– Ты должна это увидеть, – радостно говорит он и хочет пройти в комнату, но я не позволяю.

– Нелли спит, давай в другой раз? Я устала.

– Это не займет много времени, пойдем. – Схватив мою руку, Коди ведет меня к выходу из общежития.

Когда мы оказываемся в его комнате, я здороваюсь с Логаном и сажусь на край кровати.

Коди, возбужденный и счастливый, опускается рядом и протягивает мне номер газеты, которая вышла сегодня днем.

– И? – смотрю я на него. Будто мне неизвестно, что газета выходит в конце каждой недели.

– Посмотри на последнюю полосу, – соблазнительно шепчет он, а затем кидает взгляд на Логана. Тот заговорщицки подмигивает в ответ.

Заинтригованная, я выполняю указание Коди и, когда вижу, что так его обрадовало, вскакиваю на ноги.

– О боже! Этого не может быть!

Нас выдвинули на конкурс лучших печатных газет университетов Нью-Йорка, и мы заняли первое место. Чувство такое, будто мою книгу признали мировым бестселлером или я получила Нобелевскую премию или «Оскар». Я ощущаю гордость и радость – и за себя, и за наш коллектив. Мы вложили душу в эти пятьдесят шесть страниц. Хороший труд достоин награды, что тут говорить?

С радости я кидаюсь на шею сначала Коди, который подхватывает меня на руки и кружит в воздухе, а затем прыгаю на кровать к Логану.

– Мы обязаны это отметить! – говорит Коди, потирая ладони в нетерпеливом предвкушении.

– Завтра моя смена в «Сахаре», я поговорю с миссис Лорикет. Быть может, она согласится, чтобы Джина испекла нам праздничный пирог.

– Обожаю абсолютно все, что она готовит, – вступает в разговор Логан и облизывает губы, словно уже почувствовал вкус будущего пирога.

Джина повар забегаловки, в которой я работаю. У нее определенно имеется талант делать все вкусно и красиво. Каждое ее блюдо выглядит как какой-то деликатес в невероятно дорогом ресторане. Сразу видно, что она относится к своему делу со всей любовью.

Когда у нас с ребятами происходит что-то важное, я пытаюсь уговорить владельца ресторана, то бишь эту самую миссис Лорикет, освободить Джину, чтобы она испекла нам угощение. Конечно же, Джина соглашается, если только зал забегаловки не переполнен голодными студентами.

– Я так мечтал об этой победе! – продолжает радоваться Коди, поднимая газету к потолку.

– Ведешь себя так, словно получил «Оскар».

– О, поверь, дорогой Логан, это намного лучше «Оскара». Мы можем попытать удачу в следующем году.

– Сначала до него надо дожить, – ухмыляюсь я, продолжая сидеть на кровати Логана.

Помимо того, что мы втроем трудимся в одной редакции, нам еще удается неплохо дружить. Мы, конечно, не друзья до гроба, но некоторыми секретами поделиться друг с другом можем.

– Ами, – ласково зовет меня Коди, – теперь ты точно должна сходить со мной на свидание.

– Заткнись! – смеюсь я.

Так и знала, что он снова решит попытать удачу. Может, все же прекратить мучить бедного парня и согласиться на свидание? Но не захочет ли он после одного свидания еще одно?

Сигарета третья

Амелия

Неделя. Прошла чертова неделя с того момента, как я ушла с вечеринки после встречи с Ником. За это время мне мастерски удавалось избегать его. Натыкаясь на него в коридорах университета, я сразу же находила, куда можно спрятаться. Звучит безумно, но у меня нет иного выхода. Я не боюсь встречи с ним, я боюсь, что соглашусь на заманчивое предложение и приму его дружбу.

Сидя в общаге и вникая в конспект, который мы обязаны выучить к завтрашней лекции, я психую всеми способами: то швыряю книги и тетради в разные стороны, то пинаю ни в чем не повинный стул. В конечном итоге я падаю на кровать и раскидываю руки в стороны. Мысли – главный враг человека. Думать о том, что правильно, а что нет, – значит, отказывать себе в удовольствиях. Стараясь поступить по совести, мы упускаем простые радости.

– Ты так и собираешься проваляться в кровати, забивая мозг ненужными мыслями? – неожиданно раздается голос Нелли. Поднявшись на локтях, я замечаю ее около двери и, обреченно застонав, снова откидываюсь на подушку. – У тебя больше не получится отвертеться от разговора, Амелия. Думаешь, я не заметила, что после вечеринки ты сама не своя?

– От тебя вкусно пахнет дождем, – говорю я, пытаясь увильнуть от темы, когда она подходит вплотную ко мне. Я, конечно, понимала, что придет время, когда она потребует от меня объяснений, но не хотела, чтобы это произошло сейчас.

– На улице льет как из ведра. Если бы ты не засовывала голову в свой воображаемым панцирь, смогла бы это заметить, – ехидно замечает Нелли. – А теперь давай начистоту, что происходит?

Присев на краешек моей кровати, Нелли пытается поймать мой взгляд. Понимая, что больше нельзя молчать, я выдыхаю и выпаливаю:

– Ник предложил стать друзьями.

Вот и все. Я лишила свою несносную подругу дара речи. Я ей доверяю. Всегда и во всем. Но есть такие вопросы, которые приходится решать самой. Какой бы лучшей подругой ни была Нелли, есть вещи, которые даже она не сможет понять.

Вылупившись на меня, она то открывает, то закрывает рот, словно рыба, выкинутая на берег и пытающаяся глотнуть побольше воздуха. Нелли в курсе, чтó за конфликт произошел между мной и Ником, в мельчайших подробностях.

– З-зачем? – это все, что она может произнести.

Если бы я знала зачем, не билась бы об стену всю неделю.

– Не знаю.

– Ты же что-то решила, да? То есть ты же что-то ответила ему? Когда он успел предложить это полнейшее безумие?

– На вечеринке, до того как я вытащила твой пьяный зад из дома братства. Мне хотелось убежать от Брендона, да и вообще от всего народа, который там присутствовал, и когда я зашла в одну из комнат, то не сразу заметила Ника. Он разговаривал по телефону. Я хотела сбежать, но он не позволил. Сначала у меня были предположения, что Ник хочет услышать извинения, но вместо этого он предложил стать его другом. – Шумно выдохнув, я облокачиваюсь на изголовье кровати.

Молчание. Напрягающее, не сулящее ничего хорошего. Наверное, Нелли взорвется, назовет его психом и скажет, чтобы я послала к черту эту дружбу.

– Я даже не знаю, что сказать. – Она явно в растерянности. – Неожиданное предложение. Мне кажется, что Ник – непредсказуемая личность. Должен быть какой-то подвох.

– Я много думала об этом, и мне тоже казалось, что он есть. Но Ник сказал, что его нет. Может, это паранойя? – Я прикусываю губу. Чем больше мы об этом говорим, тем сильнее мне хочется согласиться.

– О боже!

– Что?

– Амелия, мы с тобой дружим слишком долго, и я прекрасно понимаю, что значит, когда ты прикусываешь губу. Не смей соглашаться! Ник хоть и безобидный на вид, никому не известно, каков он наедине.

По правде говоря, это мне как раз известно. Ник не представляет угрозы. То есть он не похож на серийного убийцу или насильника-психопата. Вспомните Теда Банди. Черт, опять я о нем.

Внутри все порхает, а мысли о дружбе с Ником завладевают моим мозгом все сильнее, словно раковая опухоль. Надо прекратить этот разговор, но я совершенно не знаю как.

– Я соглашусь, – выпаливаю я, удивляясь тому факту, что произнесла это вслух. Прежде чем подруга успевает запротестовать, я добавляю: – Мне надо согласиться, Нелли. Он не отстанет, и ты это знаешь. Посмотрим, что из этого получится. Я обещаю быть аккуратна.

– У тебя сегодня свидание с Коди, ты помнишь? – меняет она тему. Отлично, это значит, что Нелли доверилась мне и дала свое согласие.

– Ох, не напоминай.

После того как мы отметили победу газеты, Коди снова предложил сходить с ним на свидание. Я была в хорошем настроении, поэтому ответила, что не против, даже не подумав о последствиях. Он сиял, как мальчишка, получивший желаемую игрушку.

На самом деле все не так плохо, как могло показаться на первый взгляд. Единственное, что мешало мне ходить на свидания, – это моя же лень.

Спустя два часа, одетая и обутая как нормальный человек, а не как оборванец (в безразмерной футболке и потертых домашних шортах), я выхожу из комнаты. Нелли подмигивает мне, и я закрываю за собой дверь. Коди сказал, что будет ждать у парковки, около своей машины. Он напрочь отказывается говорить, куда же мы поедем, чем вызывает неподдельный интерес. Предвкушение разрастается внутри, становясь все больше и больше. Еще чуть-чуть, и я бы взорвалась, честное слово. Не люблю секреты. Небольшой намек был бы кстати.

Поприветствовав меня теплой улыбкой, он открывает пассажирскую дверь и приглашает внутрь жестом руки. Ну вот почему я не могу посмотреть на него как на парня? Такой милый, заботливый… Но чего-то в нем не хватает. Может быть, немного дерзости? Драйва? Ванильные отношения уж точно не для меня.

– Как дела? – спрашивает Коди, заводя машину и выезжая с парковки.

– Неплохо. Уже придумал статью для своей рубрики на следующую неделю? – Я пытаюсь поддержать разговор и заодно наконец пристегнуться.

– Да, конечно, – отвечает он и, увидев, что я не могу застегнуть ремень безопасности, кидается мне на помощь.

– Куда мы едем?

– Это сюрприз.

– Дай мне хотя бы намек, а то я точно выпрыгну из машины прямо на ходу.

– Совсем недавно открыли одно потрясающее место. Туда, конечно, лучше ходить летом, но я надеюсь, что и сейчас будет круто. Я был там пару раз и должен признать, что декорации впечатляют.

Не найдя что сказать, я отворачиваюсь к окну. Наблюдать за проплывающими мимо домами, кафешками и многочисленными деревцами, украшающими землю в это серое время года, – что может быть лучше?

Ник

Я лежу на кровати в своей комнате вместе с Джаредом и пытаюсь придумать занятия на ближайшие пару выходных. Вечеринки никто из ребят не устраивает, до сих пор отходя от последней. У меня есть несколько планов на субботу, но они займут максимум часа два-три, а значит, придется развлечь себя чем-то еще.

Сев на кровати, я упираю локти в колени и испепеляю взглядом телефон. Плюнув на все, в том числе и на вопли Джара, который утверждает, что превратится в песок без девочек и выпивки, я набираю номер.

– Алло, – раздается милый голосок на том конце трубки. Становится тепло внутри, и я в сотый раз понимаю, насколько сильно скучал по ней.

– Привет, – тихо говорю я Дине, вставая с постели и направляясь в ванную, где можно нормально поговорить, не заботясь о том, что в комнату ворвутся чокнутые придурки, именуемые друзьями, и поднимут шум. – Как ты? Как с учебой дела?

Мне приятно ее слышать. Она до безумия классная, но я не могу сказать ей об этом, потому что Лео мне как брат, а значит, я должен смириться с тем, что Дина никогда не будет моей.

Наш поцелуй произошел более двух лет назад. Те события кажутся такими далекими, но я по-прежнему не могу забыть вкуса ее губ. Она даже представить себе не может, как сводит меня с ума. Я подлый и плохой. Самому противно даже в зеркало смотреть.

– Всё в полном порядке. Ты обещал перезвонить неделю назад, но я так и не дождалась твоего звонка. Что-то случилось? Не помню, чтобы ты забывал такие вещи.

Это из-за Амелии. Я постоянно пытаюсь выловить ее в колледже, но, когда замечаю, она будто сквозь землю проваливается. Эта девчонка намертво засела в моей голове. Мне нужно ее поймать, но пока не об этом. Я должен исправить свою ошибку и посвятить Дине несколько минут разговора.

– Да, все в порядке. Просто замотался.

– Ты говорил, что твоя семья отмечает День благодарения, так?

– Да, а что?

– Когда я связывалась с твоей сестрой Ритой, она сказала, что ты не приедешь на праздники. Ник, у тебя точно все в порядке? Я начинаю волноваться.

– Все хорошо, правда. Я не могу поехать домой из-за учебы. Надо подтянуть экономику. Профессор Сото согласился помочь. Он остается здесь. Если я не сдам экономику, будет очень плохо. Отец вошел в мое положение, но, возможно, родные сами приедут ко мне на Рождество.

– Ты живешь в квартире?

Я слышу смех на заднем плане, когда она это произносит. Наверное, Дина говорит из здания университета. Не хочется ее отвлекать. Но если она ответила, значит, не занята? Черт, меня бесит мое волнение, когда я разговариваю с ней хоть вживую, хоть по телефону.

– Нет, у меня комната в общежитии. Я редко езжу в свою квартиру, мне там скучно и одиноко, – признаюсь я. Ведь это правда. Когда я захожу в свое жилье, пентхаус, взмывающий в самое небо, мне начинает казаться, что стены сжимаются, а пол уходит из-под ног. Не слишком радужные мысли атакуют мою голову, когда я один.

– Получается, квартирка пропадает зря? Может, ты лучше сдашь ее в аренду, возможно, кто-нибудь захочет снять. – Дина всегда предлагает хорошие идеи, я сам до такого бы не додумался. Но, помимо нежелания оставаться одному, я иногда все же хочу побыть в квартире, хоть это и происходит редко.

– Нет. Она может пригодиться. Когда-нибудь вы захотите навестить мою противную задницу, а мне некуда будет вас поселить. Так дела не решаются, – ухмыляюсь я и облокачиваюсь свободной рукой на раковину, чтобы посмотреть на свое угрюмое отражение в зеркале.

– Она вовсе не противная, – смеется Дина, и ее смех эхом отдается в моем сердце, заставляя его на миг остановиться. – Ладно, мне пора. Приду домой – возможно, наберу, только уже не по телефону, а по веб-камере. Ужасно хочу тебя видеть.

– Буду ждать с большим нетерпением – ждать не только вызова, но и твоего лица, которое озарит и наполнит мою жизнь ярким светом. – Фу, что за гадкая ваниль у меня в голове?

Когда в мобильнике остаются слышны только гудки, я блокирую телефон и кладу его рядом с ванной. Посмотрев на себя еще раз, я строю рожицы своему отражению, а после снимаю одежду, убедившись, что дверь закрыта на замок и никто не сможет увидеть мое обнаженное тело.

Душ всегда успокаивал меня, приводил мои спутанные мысли в порядок. Если мне нужно доказать самому себе, что я все смогу, я сразу же иду в душ. Здесь я всегда могу сконцентрироваться на конкретной цели.

Но в данный момент мне не удается успокоиться. Я думаю о Дине, о том, какой я подлец, раз влюбился в девушку лучшего друга. Хотелось с разбегу врезаться головой в стену. Опираясь руками на кафель, я опускаю голову, подставив шею струям прохладной бодрящей воды.

Возьми себя в руки, идиот.

Голос Дины не хочет выходить у меня из головы.

Поняв, что душ ничем не сможет помочь, я закругляюсь и, обмотав белое полотенце вокруг бедер, беру второе, чтобы хорошенько протереть волосы. Когда со всей этой возней покончено, я покидаю ванную. И тут замечаю…

– Что ты здесь делаешь? – раздраженно бросаю я Лорен, вульгарно восседающей на моей кровати. Джареда в комнате нет. Это он позвал ее и свалил.

Стараясь скрыть воспламеняющуюся ярость, я подхожу к тумбочке и, положив телефон на светло-коричневую поверхность, открываю верхний ящик, чтобы достать нижнее белье.

Неожиданно я ощущаю на спине прикосновение нежной ладошки. Я знаю, чего Лорен добивается, но понятия не имею, готов ли дать ей это.

Вздернув плечом, я скидываю с себя ее руку, словно букашку и, взяв черные джинсы из шкафа, вновь скрываюсь за дверью, однако на этот раз не запираюсь. Когда я уже застегиваю пуговицу на джинсах, в ванную врывается Лорен.

– Чего тебе надо? – спокойно спрашиваю я.

– Мне было скучно, и я решила составить тебе компанию. Разве здесь не одиноко? – Прежде чем я успеваю что-либо ответить, она проводит ногтем по моей вздутой вене на шее. После душа я весь на пределе.

Ее пошлый жест дает должный эффект. Возбужденный до предела, я толкаю Лорен к стене и, расставив руки по обе стороны от ее головы, впиваюсь в пухлые губы. Скорее всего они ненастоящие, но мне плевать, я привык к фальшивым девушкам, позволяющим делать с собой все что угодно.

Лорен отвечает на поцелуй. Ее пальцы шарят в моих волосах. Я ласкаю ее, держа за талию, опускаюсь рукой к бедрам, раздвигаю ноги. Наклоняясь с поцелуями к шее, я стараюсь не думать о том, сколько флаконов сладких духов она на себя вылила. Если бы была возможность, я бы не отказался зажать нос прищепкой. Но меня интересует только ее тело, а не запахи или килограммовый макияж на лице.

Покусываю нежную кожу шеи, хватаю за ягодицы, заставляю обхватить меня ногами. Мы снова неистово целуемся. Податливая, покладистая… что еще нужно? Однако, как только язык Лорен дотрагивается до моего, я отталкиваю ее, закрываясь в себе.

Да что со мной не так? Раньше такого не было! Всё из-за Дины, я скучаю по ней, а она… Бред, бред, бред. Она ничего не сделала, это мои косяки.

– Ник, что за дела?! – взвизгивает Лорен, недовольно сложив руки на груди.

– Уходи, – шепчу я, прислоняясь спиной к прохладному бежевому кафелю.

– Что? – кажется, она в шоке.

– Уходи, Лорен.

– Что?..

– Пошла вон! – Я кричу, теперь она напугана до смерти. Наверняка в моих глазах горит адский огонь. Мне надо забыться, но только не так, не в ней, не в объятиях Лорен.

Ее нижняя губа дрожит. Она вылетает из ванной, нарочито громко хлопнув дверью. Я спускаюсь по стене на пол и, согнув ноги в коленях, кладу на них локти и запускаю руки в волосы.

Все думают, что я идеальный, что у меня нет проблем, что я душка. Как бы не так. Во мне дерьма больше, чем кажется. Я не ангел, но уважаю свое окружение. Я пытаюсь быть хорошим, но бывает, что наступает переломный момент, когда тебе хочется послать мир к черту. Я борюсь с этим при помощи алкоголя, полуголых девиц и бесконечных вечеринок. Мне не для кого быть хорошим. Все, кто мне дорог, находятся далеко, а значит, единственное, что я могу делать, – не думать о будущем.

– Зачем ты ее выгнал? – спрашивает Джаред, когда я выхожу из душа спустя долгое время. Пф, легок на помине.

– Еще раз приведешь баб без моего ведома – и я тебя поколочу.

– Ой, да брось. Мне показалось, что ты слишком кислый, а что может поднять настроение лучше, чем получасовое веселье с симпатичной грудастой белочкой?

– Перестань звать девушек белками, – хохочу я, надевая черную облегающую футболку. Подойдя к тумбочке, из которой уже доставал джинсы, я замечаю, что на ней чего-то не хватает. – Джаред, где мои часы?

– Какие часы? – хлопает он ресницами, отрываясь от телефона.

– Черные наручные часы. Они были здесь, рядом с лампой, на комоде. – Поняв, что я не настроен на шутки, он цокает и тянется к своему шкафчику. Конечно же, часы у него. Тупые шуточки. Джаред откидывается на белоснежные подушки.

– Пойдешь с нами в бар?

– С нами – это с кем? – спрашиваю я, застегивая ремешок часов на запястье левой руки.

– Дарил, Блейн, Дез, остальные не смогли.

– Во сколько?

– В девять вечера.

– Хорошо, я согласен, – поход в бар просто потрясающий способ забыть о той дряни, что накрыла меня сегодня и сбила с ног.

Сигарета четвертая

Ник

В баре темно и душно. Заведение открыли совсем недавно, но уже получили плохой отзыв от меня. Это же надо умудриться. Здесь явно нужно больше кондиционеров.

В моей руке уже непонятно какой по счету коктейль. Друзья выслеживают аппетитных девушек, трясущих задницами на большом танцполе. Здание три в одном: бар, кафе, клуб. Но у меня нет времени рассматривать его детально, мой взгляд сфокусировался на одном человеке.

Она здесь, и в этот раз ей не удастся сбежать. Амелия…

Я вижу рядом с ней Коди, и меня это бесит. Парень явно падок на девиц, которые не плывут к нему в руки сами. Ох, если бы она знала, каков ее дружок на самом деле.

– Эй, Ник, – толкает меня локтем Дез. – На кого это ты залипаешь? – Проследив за моим взглядом, он издает смешок: – Что, до сих пор бегает от тебя?

– Как зайчик от волка, – мямлю я и делаю несколько глотков «Черного русского», не сводя с нее взгляда.

– Может, забьешь? Посмотри, сколько красавиц! – Дез указывает на девушек, извивающихся в танце недалеко от нас. Они бросают на нас хищные взгляды и кусают губы, думая, что смогут этим зацепить.

В кармане жужжит мобильник. Передав полупустой стакан Дезу, я достаю его из переднего кармана джинсов. Увидев на дисплее сообщение от знакомого номера, мне не удается скрыть дрожь. Беспокойство, прилив адреналина, меня поймали.

Дина: Мы же договаривались созвониться по вебке. В чем дело? Ты занят?

Я: Прости, неотложные дела. Может, завтра звякну после учебы?

Дина: ОК.

Обычно она разговорчивее, но сейчас явно расстроена. Я забыл о ней.

– Кто это был? – пытается заглянуть в экран Дез. Не дав ему такой возможности, я прячу телефон.

– Неважно, – мой тон сразу дает понять, что разговор окончен. Отвернувшись, друг уходит к Джареду и Блейну.

Снова устремляю взгляд туда, где сидят Амелия и Коди. Я вижу, как она нервно дергает ногой под столом (или, быть может, это от скуки?). Парень что-то говорит ей, бурно всплескивая руками. Кивнув, она что-то отвечает и встает с места. Я наблюдаю за тем, в какую сторону Амелия направляется, и, когда она сворачивает за угол, ставлю стакан на барную стойку и иду за ней. Нам выпал шанс встретиться, а значит, я никак не могу его упустить.

Я не знаю, что скажу, однако точно понимаю, что сегодня она должна согласиться стать моим другом. У меня на нее особые планы. Я чувствую, что в душе ей хочется согласиться. Мне удалось изучить ее биографию, навести кое-какие справки. Много сил прилагать не пришлось. Амелия не сует нос не в свои дела, но иногда и ею может овладеть любопытство. Уверен, она думает о моем предложении еще с вечеринки. Не может не думать.

Незаметно прошмыгнув за угол, я застываю возле туалетных дверей. Было бы дико без плана влетать в женский туалет и ляпать что попало. Лучше подождать ее тут и, как только распахнется дверь, воспользоваться эффектом неожиданности. Втащить назад, заставить принять решение.

Подперев спиной стену, я сую руки в карманы черно-белой ветровки и смотрю на белые кроссовки Nike, обдумывая свой план. Нужно прикинуть, с чего начать разговор и чем его закончить. Если я буду добреньким, она согласится на мое предложение? Я не люблю надевать маски, но иногда люди вынуждены это делать.

Маска непроницаемости может скрыть твои настоящие чувства и эмоции. Я часто надеваю ее против своей воли, и, кажется, сегодня придется сделать это еще раз. Я не любитель разыгрывать сцены, да и актерский талант у меня отсутствует, но выбора нет.

Я хмыкаю. Нужно обдумывать план, а не нести околесицу.

Самое главное – уйти с согласием. Если она скажет: «Хорошо, отныне я твой друг», – я буду думать, что делать дальше. Пока у меня нет четкой цели – я любитель придумывать все на ходу. Есть такая штука, кажется, ее называют импровизацией. Полезная вещь, и что-то мне подсказывало, что я ею воспользуюсь.

Дверь распахивается, и из женского туалета выходит Амелия, размахивая руками, чтобы те быстрее высохли.

– Что, сушилка сломалась? – криво улыбаюсь я, меняя положение.

Я скрещиваю руки на груди и наблюдаю, как поднятые на меня глаза расширились до максимального размера.

Только сейчас, пока Амелия находится в шоке, я могу разглядеть ее. Глаза, цвет которых сложно определить, – холодные, голубые, пронизывающие насквозь, будто в них маленькая Антарктида. И только крапинки фиолетового цвета подсказывают мне, что это могут быть линзы. Густые, немного асимметричные брови и длинные темные волосы. Хороша, врать не стану.

Оклемалась, смотрит на меня своими льдинками. Наверное, думает: «Сон, что ли?» Снова напяливаю на себя фирменную улыбочку и, прежде чем она успевает пискнуть, заталкиваю ее туда, откуда она только что вышла. В глаза бросается кафельный пол, белые стены, многочисленные кабинки и начищенный до блеска ряд больших зеркал.

Я отпускаю Амелию слишком резко, так что та шатается. Повернувшись к ней спиной, закрываю дверь и ехидно улыбаюсь самому себе.