Кремль 2222. Ладога

Все контролировал, все… Правда, дальние деревни – не часто, и причиной тому была обычная лень, так свойственная всем живым существам без исключения. Даже боевые роботы – и те любили постоять без всякого дела, экономя энергию. Вот и сейчас стояли вместе, видать, общались, а заодно контролировали обстановку – с их высоты было видно далеко, и крепостные стены не мешали.

Вот что-то явно заметили. Еще раз всмотрелись в даль, потом совсем по человечески переглянулись. Один из «Чинуков» торопливо направился к башне, доложил металлическим голосом:

– Хозяин, там…

– Я вижу, «Чинук». Спасибо. Иди.

Маар не забывал благодарить – роботы были падкими на похвалу, совсем как дети.

Заурчали сервомоторы. Довольно мигнув фарами, «Чинук» повернулся и зашагал прочь. Теперь уже не к своим, а к дальней башне – на пост. Металлическая фигура издали напоминала гротескную человеческую. Именно поэтому поначалу местные боялись «Чинуков» куда больше, чем «Рекса». «Рекс» – просто большая ящерица, железная зверюга, а «Чинуки» – не иначе как дьяволы!

За дальним лесом, за приземистыми, с древними могилами, сопками, садилось солнце. Последние холодновато-желтые лучи его освещали крыши крепостных башен. Через весь двор и дальше, к Волхову, протянулись длинные черные тени. Кружа над старым жнивьем, громко кричали вороны, рядом, у северной стены, журчала неширокая речка – Ладожка, через которую был переброшен хиленький деревянный мостик, в случае нападения врагов легко уничтожаемый роботами. Из леса к мостику вела довольно широкая и ухоженная дорога, местами даже мощенная бревнами. Дорога шла на север, к Ладоге, к пристани, к лодкам рыбаков и маркитантским складам.

По дороге кто-то скакал, поднимая ошметки грязи и двигаясь в направлении к крепости. Вот уже подъехал к мостику. Прекрасно видевший в сумерках Маар хорошо различил плотоядную когтистую лошадь – фенакодуса – и сидевшего на ней всадника в узких домотканых штанах, в сапогах из кожи летучей мыши и камуфляжной куртке. Штаны и сапоги указывали на низкий социальный статус всадника, куртка же и фенакодус – совсем наоборот. Хороший «конь» стоил двадцать красивых рабынь, и камуфляжная (как ее здесь именовали, «маркитантская») куртка – примерно столько же. Правда, раздобыть все это можно было разными способами, совсем не обязательно покупать.

Судя по тому, что мужчина вообще добрался до крепости, а не был уничтожен по пути крыланами или лесовеками, это был кто-то из своих. Кто-то из внешних или внутренних стражей, не крестьянин-червь – точно, слишком уж ловко управлялся с фенакодусом, да и камуфляж говорил о многом.

Йован! – всмотревшись, наконец, узнал осм. Йован Рыбак, верный вассал, хозяин одного из приладожских хуторов. Один из тех – обещавших…

Хуторянин держал артель, не сам рыбачил, да вот не смог вовремя заплатить недоимки и, как говорится, – «попал»! Верно, оттого и обещался отыскать Мастера, а может, и впрямь знал что-то. Йован близко общался с маркитантами, имел средь них добрых знакомых и даже друзей.

Неужели что-то узнал? Что-то очень важное, вполне достойное обещанной награды. Ну, конечно же – узнал, иначе б не спешил так… себе на погибель!

Перевалив через мостик, Йован Рыбак резко осадил «коня» перед запертыми воротами и помахал рукой стражнику. Чуя теплую конюшню, пищу и отдых, фенакодус радостно завизжал и принялся царапать когтистыми лапами землю.

– Господин!

Едва Маар спустился во двор, как к нему тут же подбежал воротный стражник в латах из толстой бычьей кожи и круглом железном шлеме.

– Там, за воротами – чужак, господин. Называет себя Йованом Рыбаком…

– Пропустить, – зевнув, осм клацнул костяными губами и строго воззрился на воина. – Ты что же, совсем не знаешь Йована?

– Знаю, господин, – не моргнув глазом, отозвался стражник. – Только ведь под личиной Йована может прятаться враг!

– Молодец! – одобрительно рассмеялся Маар. – Правильно рассуждаешь. Как твое имя?

– Внешний десятник Нур, господин.

– Иди дальше служи… десятник Нур. Как видно, я не зря взял тебя в крепость.

Ладожский властелин принял хуторянина не сразу, хотя и очень хотелось узнать, послушать все его мысли. Однако нет – торопливость не к лицу правителю, слишком торопливых не уважают, не боятся, над ними, скорей, насмехаются. Маар вовсе не горел желанием становиться объектом насмешек, а потому – зря никогда не спешил. Вот и на этот раз. Йован Рыбак все равно уже здесь, в крепости – и теперь никуда не денется.

Велев притащить очередного узника, Властелин вытащил из-за пояса широкий обеденный нож и плотоядно облизал костистые губы. Слуги проворно вздернули бедолагу на дыбу. На этот раз это был мальчишка – костлявый, с торчащими ребрами. Пища, конечно, та еще… Так Маар больше не собирался есть, насытившись печенью несчастного Махитры-купца. Есть не собирался, но вот утолить жажду…

– Принесите чашу, – повел взглядом Властелин. – И введите того деревенщину с дальнего хутора…

Ладожский властелин не сказал – «Йован Рыбак». Правитель, который хочет, чтоб его уважали, никогда не должен показывать другим, что помнит имена всех своих холопов! Помнить – должен, показывать это другим – нет. Только избранным, кого хотел отметить. А так… Мало ли, кого как зовут? Не дело правителя помнить имена простолюдинов. Не дело!

Войдя, хуторянин поклонился, приложив руку к сердцу. Лицо его, и раньше худое, теперь еще больше осунулось, обострились заросшие черной щетиною скулы. Из-под распахнутого на груди камуфляжа виднелась рубаха из выцветшей синей холстины. Такие рубахи тоже продавали маркитанты, и ткань называлась – джинса. Ловкая поджарая фигура, хитроватый – себе на уме – взгляд, мягкие, неслышно ступающие сапоги. В такой обуви легко подобраться незаметно и нанести неожиданный удар.

Повернувшись к вошедшему, осм смачно отхлебнул из большой серебряной чаши только выпущенную из несчастного мальчишки кровь. Утолив жажду, чуть помолчал, сканируя мысли и чувства простолюдина. В чувствах легко и ожидаемо читался страх… с большой примесью отвращения. Ишь ты! Ла-адно… Что же касаемо мыслей, то и их Маар прочел без труда, спасибо технологиям оборонных специализированных мутаций и Красному полю. Прочел, передал чашу проворно подбежавшему слуге и, предваряя доклад, спросил:

– Кронштадт? А где это?

– За Петербургом. Недалеко, в море.

Йован Рыбак, конечно же, был наслышан о безграничных способностях жестокого правителя Ладоги, но такого, признаться не ожидал. Властелин прочел его мысли быстро и четко, как сам Йован читал старинную, с картинками, книгу.

– Самое главное, господин, миновать Петербург, а там…

Хуторянин не сдерживал почтительного изумления, и это очень понравилось осму. Вполне довольный произведенным впечатлением, Маар продолжил беседу уже куда более милостиво. Больше слушал, меньше говорил, лишь иногда что-то уточнял, не отказывая себе в удовольствии покопаться в чужих мыслях.

– Говоришь, Мастер Полей – совсем юная девушка? Разве так может быть?

– Так говорят маркитанты, мой господин. И некий кормщик – Рранг из Койвисто, он недавно с торговцами. Так вот, этот Рранг…

– Вижу, – задумчиво покивал властелин. – Он успел повоевать с Кронштадтом. Но… этот нео нам не подойдет – похоже, он прожжен в Красном поле.

– Э… где прожжен, господин?

– Забудь! Я вижу в твоих мыслях еще какое-то одноглазое существо, похожее… – Здесь осм усмехнулся. – Похожее на навозную кучу. Ты ведь именно так думаешь?

От хуторянина прямо дыхнуло волной безмерного удивления, смешанного с искренним уважением и страхом. И это было приятно, очень приятно…

– Это не я думаю, господин. Так рассказывали маркитанты и Рранг. Он, кстати, кормщик…

– Кормщик, возможно, нам очень скоро понадобится, – прохаживаясь возле окровавленного трупа, Маар принялся рассуждать сам с собой, не обращая внимания ни на кого – так ему лучше думалось. – Но Рранг… он точно – прожженный. Иначе как тупорылый дикарь-нео мог стать кормщиком? Управлять кораблем… Впрочем, особого выбора у нас нет, иначе можно ждать бесконечно. Что ж, придется его нанять… И отправить наших людей. Ты сам поведешь их, Йован Рыбак!

Вот на этот раз Властелин, наконец, произнес им простолюдина – громко и четко. Хуторянин вздрогнул и упал на колени… но сказать ничего не успел – нынче говорил Повелитель.

– Возьмете наш катер. Берегом до Невы-реки вас будет сопровождать «Рекс». Кормщику дадите задаток, хороший задаток, полная же оплата – здесь. Отправитесь завтра, с утра… Да! Ты сможешь отыскать этого Рранга?

– Я… я сделаю все, господин!

– Иначе придется действовать самим – а это чревато. Местность-то незнакомая. Все понял, Йован Рыбак?

Если б у него имелись веки, то, верно, Маар при этих словах бы зловеще прищурился… а так просто в круглых глазах Повелителя вспыхнул на миг желтый огонь. Вспыхнул и сразу угас. А острый, с присосками, палец потянулся ко рту, напитываясь кислотной слюною…

– Подойди ближе, Йован Рыбак! На колени… Так…

Левую щеку хуторянина пронзил дымящийся кровавый шрам – след пропитанного кислотою когтя. Отметина Повелителя. Почетный и вечный знак!

Йован покинул подвал, зажимая рану. И не посмел напомнить об обещанной награде. Ясно же было – награда ждала его впереди.

Кронштадт

Кира разбудил телефонный звонок. Яростная, звонкая трель, еще не привычная для возрождавшегося после Последней войны Кронштадта. Такие телефоны – массивные, большие, в черных эбонитовых корпусах – Мастер Полей Алексия недавно вытащила из Черного поля. Вытащила сама по себе, безо всякого приказа, сказала – для связи. И впрямь, здорово стало! Во всех важных местах такие аппараты установили, слова новые, модные, появились – «позвонить», «дозвониться», «прозвон».

Алексия, Лекса, всякие такие старинные штуки просто обожала, как и старинную – еще на виниловых дисках-пластинках – музыку, кою бережно собирала, так что в библиотеке крепости имелась уже весьма приличная коллекция. Уж так случилось, что Мастером Полей в Кронштадской крепости стала совсем еще юная девушка – тоненькая, легкая, как солнечный лучик… Кир ее всегда звал «сестренкой», и только сейчас, в последнее время, понял, что любит… Да и то, честно-то сказать, не до конца осознал еще, просто зашевелилось где-то глубоко в душе такое вот чувство.

– Дежурный сотник Кир слушает! – Вскочив с топчана, молодой человек поспешно набросил на плечи черный матросский бушлат с золочеными пуговицами.

Кирилл, Кир. Еще совсем молодой человек двадцати четырех лет, сотник и председатель Совета Выживших. Для многих – командир и начальник. И высшее должностное лицо. Несмотря на молодость. Кронштадт вообще стал миром молодых. Всех взрослых не так давно выкосила страшная болезнь – нанобешенство, – насланная из Чумного форта. Хорошо, эпидемию все же удалось остановить, не в последнюю очередь благодаря все той же Алексии-Лексе – Мастеру Полей.

Председатель Совета Выживших – это была выборная должность, и срок Кира на этом посту заканчивался. Что и к лучшему – можно будет отрешиться от всех дел и спокойно подумать о личной жизни. О Лексе, да… Интересно, как она сейчас относится к Киру? Алексия – девушка обидчивая…

– Что-что? Кто говорит? Десятник Рэм? Ну, здорово, дружище, здорово!

Связь была не очень хорошей, старинное оборудование сбоило, хоть его время от времени и чинил прибившийся к кронштадтцам наемник шам по имени Наг. Электриком он и нанялся… правда, не так уж в электрике и смыслил. И все же и его познаний было немало для мира, в котором было почти напрочь забыто само понятие «электричество».

– Что случилось? Что? – застегивая пуговицы, кричал в трубку Кир. – Неизвестный корабль? Большой?! Ах, катер… Обстрелял?!!

Красивое, обрамленное небольшой «шкиперской» бородкой лицо сотника вытянулось:

– А потери? Нет пока… Слышь, Рэм! Ты вот что… Вы держитесь пока. Держитесь. А я сейчас объявлю тревогу. И сообщу Спайдеру… Он поможет, да и мы сейчас будем… уже!

Молодой человек действовал быстро и четко. Спустился вниз, в казарму, подняв по тревоге весь личный состав караульной роты.

Резко зазвучала сирена. Молодые матросы живенько, за минуту, оделись, выбегая на улицу, и вот уже встали, выстроились плечом к плечу, угрожающе поблескивая штыками. Винтовка Мосина, хоть и старинная, но убойная и увесистая, и штык у нее – ого-го!

Оставив за себя заместителя, Кирилл сам повел отряд. Собственно, покуда ничего особенно страшного не случилось. Просто появился в море непонятный корабль, катер… И обстрелял, гадина, Первый Северный форт. Хорошо, обошлось без раненых и убитых. Надо было выяснить, разобраться – что это за судно? Чего хотят? Так просто стреляли – из вредности? На всем разбойничьем побережье от Сестрорецка до Койвисто свободолюбивых кронштадтцев ненавидели многие и многие хотели бы навредить. Сильных врагов хватало, тот же Одноглазый мутант – властелин Новоселок, или недобитая банда белоглазых. Да тот же прожженный нео из Койвисто, кормчий. Если, правда, не погиб, не утонул вместе со своим эсминцем.

– Быстрее, парни, быстрей! – торопливо подгонял сотник.

Старший десятник – старшина – засвистел в свисток, принялся командовать:

– Р-рота, напр-ра-ву! Шагом… арш! Раз-два, раз-два – левой, левой… Правое плечо вперед! Песню запе-вай!!!

Врагу не сдается наш гордый «Варяг»,Пощады никто не желает!

Песню с моряками (так, по традиции, именовали себя все кронштадтские воины) разучивала Лекса – как специалист по старинной музыке. Еще такой же имелся специалист – похожий на огромную перевернутую чашку боевой робот Спайдер – но тот предпочитал хэви метал, а вот Алексия всякую старинную музыку слушала. А Спайдер что – железяка. Железяке только хэви метал и слушать.

Хорошо пели моряки, слаженно. И шли, чеканя шаг, строй четко держали. Это все было правильно: и строй, и строевая песня силы придает, уверенности. Каждый знает – рядом товарищи, плечом к плечу шагают. Вместе нам – все нипочем, вместе мы – сила несокрушимая!

Пощады никто не жела-ает!

– Ать-два, ать-два, левой!.. Левое плечо веред… Подтянись!

Здорово шла рота! Любо-дорого посмотреть. Впереди – взвод разведки в камуфляже, позади – пулеметный взвод. Три станковых пулемета «Максим» – это вам не игрушки. Пусть староваты, зато – мощь какая! Любой нахальный катерок – за пол-ленты утопят.

– Ать-два, ать-два, ать…

Из домов выходили люди. Все молодые. Кто в камуфляже, кто – в черной морской форме. В Кронштадте служили все. Каждый ценился – людей было мало, да и время такое, что только держись. Шутка ли, совсем недавно отбились от нашествия банд белоглазых людов! Разбойникам береговым прищемили хвосты. И вот опять чьи-то подлые происки.

– Ать-два, ать-два! Ро-та… стой! Не в ногу… Арш!

Прошагали по мостику. Миновали наполненный водой ров. Прошли улицу старинную Зосимова да через облетевшие кусты вышли к развалинам на древней Цитадельной дороге. Здесь Кир ненадолго задержался…

– Ведите людей, старшина. Я догоню.

…Увидел старого своего знакомого и, можно сказать, друга – Джареда Хорга, наемника-дампа. Нелюдимый и замкнутый, Джаред с виду был страшен, как и все дампы – обезображенные человекообразные мутанты, прикрывавшие лоскутками материи отсутствие кожи, нарывы и язвы. Глаза с вертикальными зрачками, без век. Преданность клану, точней – своему отряду. Был когда-то такой отряд и у Джареда Хорга, был, да весь сплыл. И вынужден был бывший командир-мечник податься в наемники. Теперь кронштадтцы – его клан! И длинный ритуальный кинжал для самоубийств с маленьким стальным черепом на навершье – все, что осталось от прошлой жизни. Кинжал, да еще – меч. Большой, двуручный – дампа предпочитали только холодное оружие. Мечи, алебарды, арбалеты…

Джаред Хорг, как всегда, гонял с мальчишками в футбол. Их же обучал мечному бою. Парни его обожали, а самому наемнику, наверное, общаться с детьми было куда легче, нежели со взрослыми.

Завидев моряков еще издали, дамп прекратил игру и встал, опираясь на меч. Вызывающе страшный и грозный воин с добрым – как оказалось – сердцем и раненой душой.

– Здравствуй, друг. – Подойдя, Кирилл протянул руку.

– Здравия желаю!

Дам держался со всеми одинаково, вежливо-официально, позволяя себя неформально общаться разве вот только с детьми.

– Что-то случилось, сотник Кир?

– Какой-то катер обстрелял Первый Северный, – кратко пояснил молодой человек. – Там может быть не одно судно, поэтому… Ну, ты сам понимаешь.

– Да. Я нужен?

– Нет. Отдыхай. Сегодня ведь не твоя вахта, так?

Молча кивнув, наемник простился с Кириллом и вернулся обратно к ребятам. И снова закипел футбол…

* * *

Первый Северный форт (других в это время уже, увы, не существовало) соединялся с островом Котлин, где собственно, и располагалась Кронштадтская крепость, довольно узкой косой, у которой был оставлен часовой. Увидав своих еще издали, он радостно замахал руками.

– Ники! – Кирилл улыбнулся, узнав паренька – одного из юных матросов бывшего своего десятка, с которыми не так давно делил и хлеб, и кров. Здесь же, на Первом Северном.

– Здравия желаю, господин председатель! – худенький, похожий на школьного зануду-отличника, Николенька-Ники доложился вполне официально. Правда, тут же понизил голос и улыбнулся:

– Рад тебя видеть, Кир! Как Лекса?

– Заходила вчера, – наплевав на субординацию и строгий Устав гарнизонной и караульной службы, Кирилл поздоровался с часовым за руку. – Передавала всем нашим привет.

– Повезло тебе с девушкой, командир, – хлопнув пушистыми, как у девчонки, ресницами, серьезно заметил Ники. – Алексия – красивая и умная. А мне вот пока что-то такая не встретилась.

– Поживи с мое! – отойдя в сторону, Кир провожал глазами идущих по косе моряков. – И где же нахальное судно? Что-то я его не наблюдаю.

– А оно то подойдет – сделает пару выстрелов, то потом сразу рванет мористее. Трусы!

– Понятно…

Один из ротных старшин, высокий чубатый парень, вдруг замедлил шаг, задержался:

– Разрешите обратиться, господин сотник?

– Слушаю.

– Может быть, оставить пару пулеметчиков здесь, в ивах? Думаю, от них будет толк.

– Обязательно оставим, – кивнул Кирилл. – Только не из роты. Других.

– Других? – старшина непонимающе моргнул.

– Других, – подтвердил председатель. – Не беспокойтесь, идите. И знайте – предложение ваше вполне разумное.

Отдав честь, старшина побежал догонять своих, шлепавших по размытой дождями косе. Кирилл же, оставив часового, отошел метров на полста в сторону старого кронштадтского кладбища и прислушался. Рэм сообщил по телефону, что первым делом отправил гонца к Спайдеру, так что боевой робот должен был явиться с минуты на минуты.

Спайдер… Точнее, «Спайдер В3», тактический робот огневой поддержки, изначально оснащался минометным комплексом, двумя противотанковыми пушками и четырьмя пулеметами. Был рассчитан на разные режимы ведения боя, обладал повышенным интеллектом, маневренностью и выживаемостью на поле боя. Умный! И маневренный, подвижный.

В свое время прежний (еще до Кира) Совет лишил Спайдера манипуляторов, использовав его так, как когда-то, в древней Второй мировой войне, использовали в боях лишившиеся подвижности танки – просто закапывали их в землю по самые башни. Точно так же поступили и со Спайдером, вновь обретшим подвижность только благодаря Киру. И подвижность эта стала с тех пор – бронетанковой.

Прислушавшись, Кирилл уловил приглушенный гул. Затем донесся лязг гусениц, и из рябиновых зарослей, треща ветками и стволами деревьев, выбрался… самый настоящий танк! На платформе с гусеничным ходом возвышалась круглая аспидно-черная башня с манипуляторами, пулеметами, датчиками движения, фарами и всем таким прочим. Так теперь выглядел Спайдер.

Подкатив прямо к Кириллу, робот лихо затормозил, и, вырубив двигатель, повернул башню.

– Привет! – раздался из динамиков металлизированный голос. – Как. Жизнь? Как. Моя. Душа. Поживает?

Спайдер, как всегда, разговаривал отрывисто, отдельными словами. А «моей душой» он называл старую свою знакомую – Лексу.

– Я. Ей. Один. Мотивчик. Припомнил, – включив динамики, био грохотнул какой-то древней металлической группой. – «Апокалиптика»! Круто. Да?

– Алексия скоро тебя навестит, – скривился от грохота сотник. – Сейчас вот что: поезжай-ка вон туда, к косе. Там замаскируйся и жди.

– Цель? – вырубив музыку, тут же уточнил Спайдер.

– Небольшой корабль. Или катер. Стрелять – только по команде. На Северном три раза мигнут прожектором.

– Понял. Исполню. – Мигнув фарами, робот лихо повернул и, разбрызгивая по сторонам грязь, покатил к морю. – Наконец. Хоть. Какое-то. Дело.

Кирилл хорошо расслышал последнюю фразу. Расслышал и усмехнулся. Ишь ты – «наконец»! Можно подумать, Спайдер тут три года ржавел безо всякого дела. А ведь кровавое столкновение с белоглазыми закончилась совсем-совсем недавно. И трех недель не прошло. Победили тогда. Во многом – благодаря Лексе, благодаря Черному полю. Ну и, конечно, дрались отважно – чего уж!

Приведенный в боевую готовность гарнизон форта ощетинился винтовками, пулеметами и зенитными пушками времен Второй мировой, появившимися здесь благодаря Черному полю и его Мастеру. Рыжий, с веснушками, парнишка в черном бушлате с нашивками десятника, встретив начальство у пирса, торопливо доложил обстановку.

– Значит, обстреляли, Рэм? – вглядываясь в море, переспросил Кирилл. – И куда ушли?

– На север, к старым хуторам. – Десятник нахмурился. – Я уже телефонировал.

– Хорошо.

Часть людей сотник отправил на северную оконечность острова – усилить форты Шанц и Риф, с юга и запада Кронштадт всегда был защищен куда лучше: не только мощными орудиями старых фортов, но и минными полями. С юга и запада остров было не взять, а вот север… Север до сих пор требовал немалых вложений. Форт Шанц начали ремонтировать еще летом, да совсем недавно разжились оружием, с помощью Черного поля перетащив его из давних времен. В основном зенитные пушки, пулеметы… уж что нашлось. Самое страшное было то, что имеющиеся боеприпасы кончались, а копировать новые было нечем – Синее поле уничтожили предатели. Снаряды, патроны – это была проблема, приходилось экономить.

Оставшееся на острове Черное поле, конечно, было способно восстанавливать предметы путем перемещения их по временной линии к точке создания, но делало это весьма капризно. Мастер Полей Алексия откровенно мучилась, уставала, даже исхудала вся. Хотя, казалось, куда уж больше худеть-то? Кир переживал за девчонку – хорошо были известны случаи, когда даже опытные Мастера во время работы просто умирали возле Черных полей без видимой причины либо уходили в них, пропадая бесследно.

– Вот они, Кир! – забыв про субординацию, Рэм указал рукой в море.

Сотник вскинул к глазам бинокль, заметив появившиеся с севера приземистые силуэты судов. Самоходные баржи. Корабли береговой швали. Молодой человек презрительно скривился. Ишь ты, снова собрались в набег! Мало тогда получили? Что ж, получат еще. Огребут – успокоятся.

– Орудия – к бою! – взяв командование в свои руки, быстро приказал Кирилл. – Старшина – растянуть людей цепью. Там, за кустами, где Спайдер. Бить по возможному десанту. Готовьтесь. Все.

Люди Рэма управлялись с зенитками довольно ловко: подтаскивали зарядные ящики, что-то крутили, направляя стволы параллельно земле.

– По курсу… Огонь! – Опустив бинокль, сотник махнул рукой и по привычке зажал уши. Зенитки, конечно, не рвут воздух так, как крепостное орудие Кранке… да уж слишком близко он к ним стоял.

Рявкнула очередь… Вспенились возле самоходных барж пенный буруны. Предупредительный залп сделал свое дело – вражеские суда замедлили ход, отвернули…

– Уходят! Уходят!

– Вот так вот, – довольно улыбнулся Кир. – Вот так.

Улыбнулся и бросился в каземат, к телефону…

– Форт Шанц? Как слышишь меня, Шанц? Как слышишь? Что?!

Кирилл опустил трубку и повернулся к обступившим его десятникам:

– Они повернули к Шанцу! Там справятся… Но помощь не помешает. Рэм!

– Да, господин сотник?

– Отправь вестового к Спайдеру, пароль «Апокалиптика». Пусть срочно перебазируется к Шанцу.

Не прошло и минуты, как боевой робот, ломая гусеницами кусты, покатил прямо через болото. Мимо старого кладбища, к недостроенному форту Шанц. Подумав, Кирилл отправил туда же еще три взвода. Так, на всякий случай.

– Они возвращаются, Кир! – всмотревшись в море, рыжий десятник Рэм отчаянно замахал руками. – Возвращаются… Поворачивают… Идут прямо на нас!

– Целься! – Сотник вскинул к глазам бинокль, увидев приближающиеся вражеские суда. Узкие, низенькие – хрен попадешь. Разве что подпустить уж совсем близко… Интересно, сколько бойцов могут нести эти баржи? Сто? Двести? Да сколько бы ни было! Справимся. Правда вот – какой ценой? Если они спустят шлюпки…