Цитадель

Он встал, накинул цветастый халат. Неторопливо прошлепал босыми ногами в соседнюю комнату, окно которой выходило на заброшенное здание. Ту самую комнату, в которой когда-то лежала засланная Магом девушка. Послушно распахнулись створки, впуская утренний освежающий воздух. Найл закрыл глаза, и сознание его раскрылось, впуская в себя невидимые вибрации окружающего мира, расширилось, накрывая собою город.

Город просыпался, ежась от ранней прохлады. Начинали двигаться люди – клеточки огромного организма, постепенно наполнялись сосуды тропинок и дорог, потянулись внутрь питательные ручейки от ближних ферм и полей.

Найл совершенно слился с гигантским живым существом, не замечая ни времени, ни холода, пока, наконец, гулкий удар грома не привел его в себя – со стороны моря на город надвигались тяжелые низкие тучи.

Быстро сгустился мрак, словно в испуге недвижимо замер воздух. Тучи повисли над крышами, пару раз деловито громыхнули и внезапно обвалились ливнем. Первые минуты вода просто падала сплошной стеной, потом плотность дождя ослабла, он разбился на отдельные струи. Стало видно дома, по стенам которых стекали ручьи, деревья с мокрыми обвисшими листьями, улицы, обратившиеся в бурлящие потоки, и, два десятка крепких, здоровых ребятишек, с воплями восторга бесстрашно кувыркающихся в этих потоках. Быть может, последних здоровых детей этого города.

Найл вспомнил костер, полыхавший вчера на острове посреди реки, и его передернуло.

– Вы замерзли, мой господин? – послышался голос Джариты.

– Нет, – повернулся к ней Найл.

Служанка стояла в дверях, красивая, сильная, широкобедрая, с высокой грудью и длинными густыми волосами. Пышущая здоровьем. И тем не менее у нее никогда не будет здоровых детей. Если только дети будут не от Вайга… Или не от него – дошло до Найла. Ведь он тоже уроженец пустыни, в его жилах тоже течет здоровая кровь!

Трудно понять, что заметила Джарита в долгом и внимательном взгляде правителя, но внезапно она развязала пояс, неторопливо скинула на пол тунику и, совершенно обнаженная, шагнула вперед.

– Я готова для вас на все, мой господин.

Тело Джариты оказалось намного бледнее смуглого лица, загорелых рук и ног. Светлое, как подбрюшье паука, оно порождало ощущение беззащитности, податливости, мягкости, открытости. Широкие бедра, плоский живот… Высокая грудь с твердыми коричневыми сосочками, полуприкрытая темными шелковистыми волосами… Смущенно опущенный взгляд, отведенные за спину руки еще больше подчеркивали доступность девушки.

Правитель почувствовал, как поднимается пенис. Странно, но он не ощущал страсти душой, он как бы со стороны наблюдал за возбуждением тела, и все это порождало ощущение нереальности.

Джарита опустилась на пол, пропустив волосы сквозь пальцы, вскинула руки над головой, согнула ноги и медленно развела колени. Член напрягся с такой силой, что заболело в паху, но разум оставался спокоен. Найл мог даже неторопливо обдумать, что именно через такие отношения и лежит путь к возрождению человечества, и, сознавая полную правильность своего поступка, тоже снял халат.

Найл вошел в Джариту сразу, без ласк и поцелуев. Она оказалась так влажна, что проникновение почти не ощутилось, но служанка резко втянула воздух, словно от боли, и выгнулась дугой, запрокинув голову. Глаза девушки были полуприкрыты и совершенно пусты, словно она потеряла сознание, но тело сильно и упруго отвечало толчкам правителя. Она облизнула губы, дыхание участилось, временами переходя в стоны… А разум Найла оставался совершенно бесстрастен. Он понимал, что тело его получает удовольствие, ему хотелось это удовольствие как можно дольше продлить, но разум все равно был абсолютно спокоен. Найл даже ощутил любопытство и попытался прощупать сознание Джариты.

Сознание служанки в нынешнем состоянии оказалось иным, нежели обычно. Оно как бы превратилось в жидкость, послушную любому воздействию – готовую расплескаться, перетечь, исчезнуть или быть впитанной. Больше того: через установленный Найлом контакт сознание Джариты потекло в него. Он начал ощущать в себе ее мягкость, послушание, покой и покорность судьбе, переходящую в фатализм. Тем временем тело девушки, словно отрицая присущие сознанию черты, двигалось сильнее и сильнее, ее отдача намного превосходила силу толчков правителя, и скоро Найл почувствовал, как в области паха зарождается сладострастное ощущение, столь сильное, что захлестывает не только тело, но и разум, выкидывая хваленое спокойствие прочь, разрывая всякие контакты сознания, и из губ его вырвался громкий крик удовольствия.

Потом наступила слабость.

Найл откинулся на спину, тяжело дыша и не имея в голове ни единой мысли, а Джарита повернулась на бок и уткнулась носом ему в грудь.

– Господин, к вам… – Нефтис поперхнулась словами, увидев правителя, отдыхающего в объятиях Джариты. Служанка, победно улыбаясь, встала, подошла к начальнице охраны, подняла тунику у нее из-под ног и, гордо задрав голову, выплыла из комнаты.

– Господин, – взяла себя в руки Нефтис, – к вам Симеон. Он ждет вас на улице.

– Хорошо, я иду.

Начальница охраны четко повернулась вокруг своей оси и вышла, предоставив правителю одеваться в одиночестве.

Симеон сидел на крылечке под ногами паука и вяло кидал мелкие камушки в текущий по улице ручеек. Найл обратил внимание, что кто-то из разыгравшихся детишек ухитрился нацарапать рожицу на паучьем боку. Сделать это было нетрудно: хитиновый панцирь пауков совершенно нечувствителен ни к боли, ни к ласке, а в шуме ливня заметить озорника не смог бы никто. Поражала только наглость неизвестного мальчишки, не испугавшегося грозного стражника.

– Ты слыхал новость, Найл? – отвлек его внимание главный медик.

– Какую?

– Дефективные дети исчезли.

– Как?!

– Никто не знает. – Симеон поднялся на ноги. – Пойдем погуляем.

Они направились вдоль дороги.

– Ты хочешь сказать, что все дети исчезли? – переспросил Найл.

– Осталось триста сорок семь здоровых детей. Остальные бесследно исчезли.

– Но как такое могло случиться?

– Ты знаешь, Найл: я никогда не решился бы умертвить их. Понимаю умом, что большинство никогда не смогли бы жить самостоятельно, что растить и кормить их всех нам не по силам, но убивать детей… Я не пошел бы на это никогда.

Найл осторожно проник в сознание собеседника и обнаружил, что тот испытывает облегчение. За него решили проблему, с которой он сам справиться не мог. И правитель не стал задавать вопросов.

– Они исчезли. Просто исчезли, и все. Нарушения Договора не было. Ты понимаешь меня? – Симеон кивнул и снова заговорил:

– Знаешь, Найл, так получается, что правителем города числишься ты, а порядки возвращаются назад, ко временам пауков. Они руководят и своими слугами, и рабами, и свободными людьми. Без их понукания, добровольно, не работает почти никто. Теперь так выходит, что они потихоньку могут есть людей. Просто потому, что иначе нам не справиться с больными, с дефектными от рождения и уж тем более с умершими. И наконец, получается, что и в пустыню на охоту за людьми они неизбежно должны отправиться. Причем с нашего, заметь, согласия. Так вот, давай покажем им фигу. Попробуем вывести расу здоровых людей без всяких охот и пленных. С помощью и с согласия свободных граждан. Хорошо?

Найл оказался не готов к этому вопросу. Несколько минут он шел молча, взвешивая за и против.

– Хотя чего там решать? На слуг жуков надежды нет, охоты на людей допустить тоже нельзя. Остается только один путь.

Правитель кивнул.

– Тогда я приду к тебе через пару часов. С Шабром. – Симеон не стал прощаться, он просто ускорил шаг, направляясь к реке.

Найл развернулся и пошел во дворец. Поднялся к себе, чтобы снять халат, и надеть дневную тунику. Бесшумно отворилась дверь. В комнату скользнула Нефтис. С чисто женской решительностью она молча скинула одежду и повалила правителя на постель.

От неожиданности правитель даже не сообразил, что делать. Пока он выбирал правильную линию поведения, начальница стражи развязала его пояс, откинула полы халата, уселась сверху на ноги, скользнула губами от его живота до подбородка, щекотя распущенными волосами, потом еще и еще. Когда боль в области паха стала казаться нестерпимой, Нефтис резко продвинулась вперед, с силой прижимая руки правителя к подушке, медленно опустилась, и Найл, невольно всхлипнув от возбуждения, ощутил, как его рвущийся из кожи вон член вошел в ее лоно. Нефтис не отдавалась, она брала, резкими движениями бедер доводя Найла до предела возможностей, и через считанные минуты он сдался. Словно сладостный взрыв произошел в паху, и эта волна удовольствия захлестнула не только правителя. Волна вошла в Нефтис, и Найл ощутил, как девушка почувствовала в низу живота горячий импульс, расслабляющий и согревающий одновременно. Она наклонилась вперед, жарко поцеловала его губы, замерла на несколько долгих минут, потом поднялась, спрыгнула с постели, быстро оделась и вышла, так и не произнеся ни единого слова.

Симеон с Шабром появились через считанные мгновения после того, как раскрасневшаяся, довольная собой Нефтис наконец-то отправилась по служебным делам. Паук опустился в ритуальном приветствии и немедленно перешел к делу:

– Мы предполагаем для начала провести отборку десяти пар. Поскольку внешние признаки в большинстве случаев наследуются от мужчин, то следует подобрать десять мужчин без внешних изъянов. Умственные способности значения не имеют, этот параметр будет подбираться по женской линии. При хорошем выборе родителей можно предположить, что, как минимум, половина детей окажется жизнеспособными. Если исходить из того, что за три года удастся получить сорок детей, то можно ожидать двенадцать-четырнадцать детей с приемлемыми внешними данными и шесть-восемь – с умственными. И, соответственно, два-три ребенка с совпадением обоих параметров. Крайне низкая производительность, но уважаемый коллега, – паук послал мысленный образ Симеона, – считает, что при положительных результатах можно будет давать рекомендации населению для заключения семейных союзов и перенести, так сказать, эксперимент в массы.

– Именно это мы и собираемся сделать, – подтвердил Найл.

– В таком случае вам понадобится отдельно стоящее, хорошо охраняемое здание, минимум с десятью комнатами.

– Охрана-то зачем? – удивился Найл.

– Видишь ли, Посланник Богини, даже в то время, когда за половую связь без разрешения полагалась смертная казнь, даже тогда случались нарушения. А сейчас, после отмены дисциплины и порядка, можно ожидать куда больших сложностей. Эксперимент предполагает чистоту опыта. Нельзя допустить, чтобы к женщинам проник посторонний человек. Кроме того, нежелательно исчезновение даже одного производителя, а вне охраняемого помещения могут случиться любые неприятные случайности. Особенно это важно в течение первого месяца: посторонние контакты не только снижают мужские репродуктивные способности, но и могут принести в лабораторию извне различные заболевания. Гибель подопытного материала в столь продолжительных исследованиях – непозволительная роскошь.

Прагматичные высказывания Шабра о столь интимных для людей вещах несколько покоробили Найла, но с сутью предложения он вынужденно согласился.

– В таком случае предлагаю использовать пустующий дом рядом с твоим дворцом, Посланник Богини. С согласия Смертоносца-Повелителя я уже поставил в нем охрану из десяти пауков. Ремонтные работы начнутся сегодня же.

– С твоего позволения, Найл, – подал голос Симеон, – хочу просить уважаемого Шабра, учитывая его большой опыт, самого подобрать людей по внешним данным, а подборку женщин с нужными умственными способностями мы возьмем на себя.

– Благодарю за доверие, – прислал паук импульс благодарности, – но, учитывая положения Договора, желательно дать мне охрану, которая будет свидетельствовать о том, что я действую от твоего имени, Посланник Богини.

– Обязательно. – Найл позвонил в колокольчик, дождался появления Нефтис и приказал: – Выдели Шабру стражниц, и пусть они доставят во дворец выбранных им людей.

Паук опустился в ритуальном приветствии и вышел следом за ней.

– А нам нужно подобрать самых умных из женщин, – подвел итог Симеон.

– Есть у меня на примете две девушки. Давно со мной работают. Весьма толковые. То, что надо.

К удивлению Найла, организовать все оказалось куда проще, чем он думал. Слух о том, что правитель города ищет самых умных девушек, собрал на площади перед дворцом немалую толпу. Все девицы были красивыми, сильными, широкобедрыми, с высокой грудью и длинными густыми волосами. Нужно отдать паукам должное – они вывели человеческую породу высшего класса. Найл, прощупав умы, выбрал десять «невест», ментальная воля которых оказалась самой сильной.

Вскоре стражницы Нефтис привели десять выбранных Шабром парней. Все они были высоки, сильны и красивы, тут ничего не скажешь. Но вот разум их не намного превышал разум мухи. Мало того, у троих Найл не обнаружил совершенно никаких мыслей. Создавалось впечатление, что у них вообще нет мозга. Пытаясь понять, как они смогли выжить с нулевым интеллектом, правитель долго прощупывал их умы, но это напоминало попытку разглядеть ночью воду в глубоком колодце. Темная пустота.

Симеон долго объяснял избранникам важность их миссии. Найл, продолжавший в это время прощупывать мысли, понял, что молодые люди не только не возмущаются, но даже и не удивлены. Прежние порядки еще отнюдь не успели забыться. Воспитывались эти люди здесь, пауками, а не вольными «дикарями» в пустыне, как Найл.

Всех подопытных разместили в соседнем с дворцом доме, в отдельных комнатах, под охраной пауков. По настоянию Шабра в дом допускались только две женщины, и только для того, чтобы приносить продукты.

На три года отрезались они от прочего мира. Три года. Найл вспомнил, как он попал в плен к паукам и был привезен в город, как сбежал из дворца правителя Коззака и проник в Белую Башню, как совершил вместе со слугами жуков налет на арсенал, оставленный отправившимися к звездам людьми, и захватил жнецы, как отстаивал Хозяин жуков его жизнь перед Смертоносцем-Повелителем, как он отправился в Дельту узнать об источнике излучения, заставлявшего насекомых вырастать до нынешних размеров, и нашел там гигантское разумное растение, как сдал ему своих друзей и сдался сам, выбросив в реку все оружие, как в благодарность за это растение сделало его своим посланцем, как признали пауки его власть. И все это – за какой-то месяц. Целая жизнь – за месяц. А три года… Целая вечность. Не скоро, очень не скоро он узнает о первых итогах эксперимента, снова услышит об этих людях…

Найл даже не предполагал, что уже через пять дней в середине ночи его разбудит импульс ужаса, пришедший из этого дома.

Он услышал женский вопль – исполненный предсмертного ужаса крик – нервно дернулся и сел в постели. Джарита, после памятного ливня взявшая привычку пристраиваться на ночь в постель правителя, сонно чмокнула, разлепила глаза.

– Вам нужна постель поудобнее, мой господин, – пробормотала она, – тогда вы не будете просыпаться ночью.

Найл только усмехнулся в ответ. Для него, спавшего почти всю жизнь на узком скальном уступе в пещере, пружинная кровать с поролоновым матрасом казалась столь же сказочным явлением, сколь муравью-листорезу показалось бы рагу из кролика.

– Ты ничего не слышала?

Джарита неразборчиво буркнула, проваливаясь обратно в объятия Морфея. Конечно, нет. Услышав подобный вопль, невозможно остаться безразличным.

Значит, это был ментальный крик, последний, отчаянный всплеск мыслей увидевшего смерть человека. Правитель встал – служанка тут же развалилась на всю постель, – накинул халат.

Только что где-то здесь, рядом, убили женщину – он не сомневался в этом ни на мгновение. Но как определить, где?

Найл прошел по коридору, растворил дверь в комнату Нефтис. Девушка настороженно вскинула голову, но тут же расплылась в довольной улыбке. Она приглашающе откинула край одеяла и грациозно потянулась, изогнувшись всем телом.

– Нефтис, твои стражницы все живы?

– Что? – Наверное, не меньше пяти ударов сердца переваривала она вопрос. На пятом ударе взгляд ее из маняще-сладкого стал холодно-жестким. Она откинула одеяло и выскочила в коридор, едва не сбив правителя с ног. Вернулась примерно через минуту. Немного подумала, поглядывая на Найла, и стала одеваться. Дворец постепенно наполнялся молчаливой суетой. В комнату начальницы стражи одна за другой заглядывали девушки, почтительно кланялись Найлу и отрицательно покачивали головой, обращаясь к Нефтис. Правитель ждал.

– Вы можете меня наказать, мой господин, – подвела наконец итог Нефтис, – но в вашем дворце никто не пострадал. – И с явной обидой добавила: – Даже Джарита.

– Наоборот, Нефтис. Я вижу, ты отлично знаешь свою работу. Извини, что побеспокоил. Спи, я пойду.

– Извините, мой господин, но после вопроса, подобного вашему, начальница охраны уже не имеет права спать и уж тем более отпустить правителя одного. Я пойду с вами.

Найл не стал спорить, он торопился осмотреть улицы вокруг дворца. Предсмертный вопль прозвучал совсем недавно, и скорей всего с той стороны, куда выходят окна его комнаты.

У парадных дверей стоял Меченый – так про себя прозвал Найл паука с рожицей на боку.

– Ты слышал что-нибудь? – спросил у стражника правитель.

Этот паук, обычный боец, не умел разговаривать с людьми, но Найл, уже набравшийся опыта общения с пауками, смог распознать мысленное согласие. Меченый ощутил ментальный крик.

Найл почти бегом бросился вдоль дворца. Улица под его окнами была совершенно пустынной. Зато светилось окно дома напротив. Дома, в котором шел эксперимент. Найл подошел к пауку, охранявшему вход, и сразу ощутил смятение в его сознании. Охранник, несомненно, узнал Посланника Богини.

– Начальника, – потребовал Найл и вошел в дом. Сзади вскрикнула Нефтис – паук не рискнувший остановить Посланника Богини, довольно грубо пресек попытку девушки пройти следом за господином. Громко ругаясь и потирая ушибленное плечо, она упрямо уселась в песок прямо перед глазами охранника.

Навстречу правителю выбежал на арочных ногах молодой, но довольно крупный паук, и опустился в ритуальном приветствии. В уме его царила сумятица.

– Что у вас тут происходит? – четко и раздельно спросил Найл.

– Исчезли два бойцовых паука, – растерянно подумал паук.

– Дальше, – потребовал правитель.

– Исчезли пятеро людей.

– Дальше.

– Одна из женщин не дышит.

– Покажи.

Паук развернулся и побежал вверх по лестнице. Двери трех комнат были открыты, в одной из них лежала на полу обнаженная девушка с растрепанными волосами. Полуоткрытый рот, бессмысленно вперившийся в потолок взгляд.

– Это не я парализовал ее, – метнул боязливую мысль паук и попятился назад, ощутив ярость Посланника Богини.

– Похоже, ваши подчиненные решили пойти по стопам Скорбо? Вы решили полакомиться доверенными вам людьми?

– Это не так, – пытался оправдаться паук.

– Они парализовали ее, но вынести еще не успели! Вы нарушили Договор!

На лестнице появился Шабр. Он ловко промчался по стене, выдвинул голову в дверкой проем, Найл ощутил его злость по отношению к тем неизвестным, которые сорвали эксперимент – первый опыт, разрешенный после долгого перерыва. Еще лучше это «услышал» начальник караула, усыхавший прямо на глазах. Он уже чуял грядущую кару.

– Загляни в ее мысли, Посланник Богини, – внезапно предложил Шабр.

Найл попробовал это сделать… и ничего. Словно заглянул ночью в глубокий колодец.

– Она не парализована, она мертва, – подвел итог Шабр. – Это сделал не паук, мы не имеем привычки без пользы уничтожать пищу.

– Она не первая, – вспомнил Найл, – трое мужчин, выбранных для опыта, тоже были мертвы.

Он послал Шабру картинку с тремя странными парнями и ощущением от прощупывания их сознания.

– Мертвые не могут жить, – отказался поверить паук, но правитель немедленно отправил ему воспоминание о покойнике, бредущем по улице с чужой головой под мышкой.

– Похожее уже было. Мертвые могут жить… Если ими владеет Маг.

Прошло больше полугода с тех пор, как ему пришлось расследовать гибель Скорбо, разгадывать загадки дышащих злобой божков и оживающих покойников, отлавливать лазутчиков Мага. Давненько о нем не было слышно… И вот, похоже, он опять прислал в город своих шпионов.

Не успели появиться, как уже нагадили.

Найл старательно, во всех подробностях, вспомнил внешность трех мужчин, чье сознание он так долго исследовал. Один – с темными прямыми волосами и свежим, еще розовым шрамом на щеке, другой – курчавый, с глубоко утопленными карими глазами и длинным носом, а третий, с виду еще молодой, имеет волосы с проседью и густые брови. Их нужно немедленно найти!

– С твоего позволения, Посланник Богини, я сейчас же направлюсь к Смертоносцу-Повелителю и спрошу разрешения на облаву! – сразу понял серьезность положения Шабр.

– А я отдам приказ людям.

– Не нужно. – Шабр умел мыслить четко и правильно. – Люди не знают, кого искать, а паукам я могу прямо сейчас передать мысленную картинку.

Далеко не впервые Найл удивился огромным способностям, отличающим пауков. Вне всякого сомнения, в это самое мгновение все смертоносцы города уже знали, как выглядят разыскиваемые люди, и немедленно приступили к поискам. При бесконечном терпении, свойственном паукам, у лазутчиков Мага не оставалось никаких шансов. Рано или поздно, но они будут схвачены, если только не успели сбежать.

Посланник Богини разрешающе кивнул Шабру, не обратившему на этот жест ни малейшего внимания, и отправился прочь.

Нефтис ждала господина на улице, вперив в паука-охранника ненавидящий взгляд. Увидев Найла, она облегченно вздохнула и пошла рядом, положив ладонь на рукоять висящего за поясом ножа.

– Ты можешь не беспокоиться, – сообщил Найл, – смертоносцы уже ищут преступников.

– Но еще не нашли, – сурово отрезала начальница стражи. – И до тех пор я не оставлю вас одного ни на мгновение.

Спорить Найл не стал, решив отложить все проблемы до утра. Он прошелся по коридорам дворца, на каждом шагу ощущая настороженное внимание стражниц, убедился, что ничего, отмеченного аурой зла, в дом не проникло, и с легким сердцем отправился в свои покои.

Джарита продолжала безмятежно спать, раскинувшись на постели правителя, и вся суета этой ночи пронеслась мимо нее, даже не коснувшись: волосы разметались по подушке, одеяло натянуто до ушей, да так, что розовые пяточки выглядывают наружу. До двери доносится сочное посапывание. Даже трогать жалко.

– Но вам обязательно нужно отдохнуть, мой господин, – шепнула на ухо Нефтис. – Идемте.

Она привела Найла в свою комнату, раздела, уложила, прикрыла одеялом и села рядом.

– Я буду здесь, – тихонько сказала она, склонив голову к самому его лицу, – я не отойду от вас ни на мгновение. – Девушка нежно погладила его плечи, руки, живот, коснулась губами шеи, ее волосы щекотно заскользили по коже, и Найл понял, что после стольких событий ему обязательно нужна разрядка. Словно прочитав его мысли, Нефтис скользнула в постель и сжала господина в крепких объятиях.

На этот раз все происходило значительно медленнее, чем впервые, и Найл довольно долго мог сохранять разум спокойным. Он коснулся мыслей Нефтис и понял, что в такие минуты ее сознание тоже становится жидким. Но если при любовном контакте с Джаритой сознание девушки перетекало к нему, то на этот раз он ощутил, что утекает его сознание. Правда, как ни странно, он не теряет ни своих мыслей, ни желаний, ни чувств. Может, это вовсе не сознание, а что-то другое? Найл попытался уследить за уходящим потоком и внезапно понял, что его сознание постепенно замещает в Нефтис ее мысли, а суть девушки просто вытекает по сторонам наружу. Как может сознание существовать вне тела? Только если это не сознание. Некая эфемерная часть его организма втягивалась в Нефтис, заполняя образующуюся пустоту. И точно такую же эфемерную часть он втягивает в себя при контактах с Джаритой.

Внезапно Найла осенило: энергия! Сильная, бодрая, энергичная Нефтис всасывает в себя энергию из него, а сам он втягивает энергию из мягкой, покорной Джариты…

Но тут ласки Нефтис довели его до той стадии, когда мысли стали путаться и разум целиком и полностью захлестнула страсть.

Найл нисколько не сомневался, что паукам удастся поймать беглецов в ближайшее время, а потому приход Дравига вскоре после полудня его не удивил. Удивила злоба, которой веяло от начальника охраны Смертоносца-Повелителя. Паук не стал тратить время на приветствие, он просто выстрелил в правителя городе мысленной картинкой.

Найл увидел две пустынные улицы, залитые ярким солнечным светом, которые сходились у полуосыпавшегося дома из желтого кирпича. Обе улицы медленно надвигались на него, из чего было ясно, что мысленная картинка исходит сразу от нескольких пауков. Одну из улиц неторопливо пересекал человек в одежде раба. Найл всем телом ощутил рывок, словно это он сам стремительно рванулся вперед и навис над рабом. Тот повернул голову. Мелькнул розоватый шрам на щеке, и правитель невольно вздрогнул: беглец! Один из «живых мертвых»! Он еще успел почувствовать радость удачи, когда человек, который должен был замереть на месте, демонстрируя покорность, внезапно нырнул ему под брюхо, и у Найла опасливо похолодело в животе. Паук резко склонился, но негнущееся тело не позволило достать беглеца. Смертоносец быстро развернулся на широко расставленных ажурных лапах и кинулся вслед за рабом, заскочившим в черный проем двери дома. Правитель города увидел темный пустой коридор, и смертоносца, входящего в дом, и двух смертоносцев у почти разрушенного кирпичного дома. Картинка шла почти от десятка пауков.