Любимые стихотворения в одном томе

«Смиренно я прошу прощенья у тебя…»

Смиренно я прошу прощенья у тебя,Когда несправедливИли когда несдержан.Когда слова, как стужа декабря,Морозят душу, холодят надежду.Я знаю, как душа твоя скорбит,Споткнувшись о мою несправедливость,Но ты уходишь снова от обид,В который раз явив свою мне милость.Наверно, только любящая матьГотова так прощать ошибки сына,Не разучившись сердцем понимать:Любовь и доброта всегда едины…2010

«Не оставляйте матерей одних…»

Не оставляйте матерей одних.Они от одиночества стареют.Среди забот, влюбленности и книгНе забывайте с ними быть добрее.Им нежность ваша —Это целый мир.Им дорога любая ваша малость.Попробуйте представить хоть на мигВы в молодости собственную старость.Когда ни писем от детей, ни встреч.И самый близкий друг вам – телевизор.Чтоб маму в этой жизни поберечь —Неужто нужны просьбы или визы?!Меж вами ни границ и ни морей.Всего-то надоСесть в трамвай иль поезд.Не оставляйте в прошлом матерей.Возьмите их в грядущее с собою.2005

Припав к земле обетованной

Детский зал музея «Яд-вашем»

На черном небе тихо гаснут звезды.И Вечность называет имена.И горем здесь пропитан даже воздух,Как будто продолжается война.Который год чернеет это небо,Который год звучат здесь имена,И кажется, что это смотрит слепоНа всех живущих горькая вина.Простите нас, ни в чем не виноватых,Виновных только в том, что мы живем.Ни в жертвах не бывавших, ни в солдатах,Простите нас в бессмертии своем.На черном небе вновь звезда погасла…Я выхожу из памяти своей.А над землей, покатой, словно каска,Зовут и плачут имена детей.1999

«В Ашкелоне убили солдата…»

В Ашкелоне убили солдата,Просто так, «за здорово живешь».Видно, юность была виноватаВ том, что кто-то схватился за нож.А еще виновата Россия,Потому что был русским солдат.И не очень иврит он осилил,И друзьям из Сибири был рад.Не понравилось это соседям —Речь его и веселая прыть.…По России везут на лафетеСына двух государств хоронить.Уезжал он в Израиль не за смертью,Не затем, чтобы лечь под гранит.Не успел в жизнь чужую всмотреться,Речь родную сменить на иврит.2000

Арад

Але Рубин

Для меня пустыня НегевНеобычна и загадочна,Как, наверно, снег для негровИли фильмы для Хоттабыча.На востоке той пустыни,Где ветра дороги вымели,По ночам оазис стынет —Новый город с древним именем.А вокруг него пустыня,Обнаженная, как искренность.И над скалами пустымиТолько небо и таинственность.Но, когда восходит солнце,Город тот преображается.Он сквозь лилии смеется,Сам себе он поражается.В живописном том укрытииЯ влюбился, будто смолоду,И в его веселых жителей,И еще в их верность городу.Приезжаю как на праздникНа крутую землю Негева.Навидался стран я разных,А сравнить с Арадом некого.2000

Прощание с Израилем

Михаилу и Елене Богдановым

Мы постепенно покидаемСей край библейский…Но, когдаНас позовет земля Святая,Мы возвратимся вновь сюда.Нам есть что вспомнить…Это времяПрошло недаром и не зря.Смешалось все – успех и бремя,На чем и держится Земля.Дай Бог здоровья всем и счастья,Удач нервущуюся нить.Спасибо, что пришлось общатьсяИ так восторженно дружить.2001

Парижская израильтянка

Они стояли на автобусной остановке – несколько мальчиков и девочек в военной форме, – когда молодой палестинец, разогнав грузовик, умышленно врезался в гущу ребят. Среди погибших оказалась и юная парижанка, недавно приехавшая в Израиль.

Тебе бы жить в иные годы,Иные помыслы иметь,Носить шелка, а не погоныИ в двух шагах не видеть смерть.Тебе бы жить в иной столице,Где не стреляют по ночамИ где пришла б пора влюбитьсяИ обустраивать очаг.Тебе бы…Но уж так сложилось…И, доли радуясь своей,Ты приняла ее, как милость,Как принимают здесь друзей.А мать тревожится в Париже…Порой всплакнет наедине.О, как ей хочется быть ближеК Святой земле,К твоей стране.…На остановке с автоматомСтоит девчонка, цедит сокИ улыбается ребятам,Забыв, что под боком Восток.Но, видно, все во власти Божьей.И ненасытная войнаТебя настигла в день погожий…И множит траур имена.2001

Лот и его жена

Когда они бежали из Содома,Бог запретил оглядываться им.Но женщина, прощавшаяся с домом,Не справилась с волнением своимИ оглянулась… камнем соляным.С тех пор в неволе дух ее томитсяИ вырваться из камня норовит,Чтоб запоздало Небу помолиться,За давний грех испытывая стыд.2001

Благая весть

В апрельской синеве орлы парили,Пылало солнце, накалялся день.Набрав воды, спускалась вниз Мария…И вдруг ее накрыла чья-то тень.Она взглянула вверх и обомлела.Остановилась, сняв с плеча кувшин…Прошли века.Но не уходит Дева.И Ангел возвращаться не спешит.И так они стоят под сенью Храма,Воздвигнутого в память встречи той.И кажется, что оживает мрамор,Навеки породнившись с красотой.В тот чудный миг Она еще не знала,Кем станет Сын Ее между людьми.Еще над Вифлеемом не пылалаЗвезда Ее надежды и любви.Она не знала, как потом все будет,Что Иисуса ждет неправый суд,Что вознесут Его в почете людиИ сами же потом и предадут.Но в этот миг, когда явился АнгелИ передал душе Благую весть,Она омыла родниковой влагойСвое лицо…Да и осталась здесь.2001

Свеча от свечи

В Пасхальную ночьНебеса зажигаютВсе свечи свои,Чтобы ближе быть к нам.Под праздничный звонКрестный ход завершаетСвой круг.И вливается медленно в Храм.Вдруг гаснет свеча от внезапного ветра.И ты суеверно глядишь на меня,

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Олим – репатриант.