Инквизитор времени

– Бабушка, это ты меня звала?

«Я слышу тебя», – удивился Ян. Раньше, когда он «проваливался» в чужое тело, мог только видеть, но не слышать.

«Какого чёрта я тут делаю!» – Ян заорал что есть силы. Хотел затрясти девочку и сказать, что он тут не при чем, чтобы она его отпустила. «И куда я? На небеса? А они есть? А может я стал ангелом и теперь буду за ней присматривать? Я что, нянька? Нет! Нет! Не хочу, лучше умереть окончательно! А может не стоит?.. Я не хочу, это несправедливо, почему так?» Если бы мог, то Ян заплакал, но у духа, теперь он был в этом уверен, нет тела, а значит нет и слёз.

Ян отвернулся. Каким-то удивительным способом ему это удалось. Он знал, что может смотреть взглядом Элис, но в то же время мог и не смотреть. Мог слышать её ушами, но не мог разговаривать. Теперь он был привязан к ней. И как долго это будет продолжаться, он не знал, и главное – зачем он тут?

9. Кома

Ян метался, кричал, как истеричная баба, царапался, визжал, готов был обложить каждого матом, но не мог вырваться из тела Элис. Понимая, что обречён, начал себя развлекать, вот и пел песни.

«Мы себе давали слово – не сходить с пути прямого, но так уж суждено.

И уж если откровенно – всех пугают перемены, но – тут уж всё равно.

Вот новый поворот и мотор ревёт, что он нам несёт -

Пропасть и взлёт, омут или брод, и не разберёшь, пока не повернёшь».

Яну нравилась группа «Машина времени», пусть не всё их творчество, но от их песен веяло свободой, бунтарством, чего как раз ему не хватало сейчас.

– И пугаться нет причины, если вы ещё мужчины, вы, кое в чём сильны. Выезжайте за ворота, и не бойтесь поворота, пусть, добрым будет путь.

Ян замер. Это пел не он, а Элис, она закончила четверостишие и замолчала.

«Вот новый поворот и мотор ревёт, что он нам несёт -

Пропасть и взлёт, омут или брод, и не разберёшь, пока не повернёшь за поворот».

Продолжил Ян и девочка сразу подхватила:

– Вот новый поворот и мотор ревёт, что он нам несёт – пропасть и взлёт, омут или брод, и не разберёшь, пока не повернёшь за поворот.

«Ты меня слышишь?»

– А ты? – спросила Элис.

«Да, чёрт возьми, слышу!»

– Не ругайся, мама говорила, что это от слабости, от безысходности. А ты что тут делаешь?

«Если бы я знал».

– Совсем-совсем не знаешь?

«Догадываюсь. А у тебя хорошо получается, мне ещё нравится про флюгер».

– А мне про рыбку в банке.

«А мне разговор в поезде».

– Не помню.

«Ну как же, вот, слушай

Вагонные споры – последнее дело,

Когда больше нечего пить.

Но поезд идёт, бутыль опустела

И тянет поговорить.

И двое сошлись

Не на страх, а на совесть,

Колёса прогнали сон.

Один говорил -

Наша жизнь – это поезд,

Другой говорил – перрон.

Один утверждал -

На пути нашем чисто,

Другой отвечал – не до жиру.

– А, помню, помню.

Один говорил -

Мол, мы – машинисты,

Другой говорил – пассажиры.

Один говорил -

Нам свобода – награда,

Мы поезд куда надо ведём.

Другой говорил -

Задаваться не надо.

Как сядем в него,

Так и сойдём.

И уже через несколько секунд они вместе пели песню.

– Я догадывалась, что ты тут, иногда слышала тебя, но думала, что мне почудилось. Ты ангел?

«Я… – Ян хотел сказать, что он дух, что умер, что его просто прихлопнули, как назойливую муху, но Ян не стал пугать девочку. – Похоже, что так и есть».

– Интересно.

«Тут мало интересного, ты не опоздаешь в школу?»

– Нет, ещё полчаса. А ты откуда знаешь?

«Я же твой ангел, вроде как это моя обязанность знать».

– Честно, тогда подскажешь? Я вот вчера решала, не всё поняла в упрощении рациональных выражений с суммой разности дробей.

«Стоп, давай договоримся, я тут временно, как бы остановка. Я не подсказываю, это нечестно, и я не подсматриваю за тобой».

– А ты можешь?

«Ну вроде как да».

– И видишь меня?

«Да. Расскажи, что произошло», – Ян давно хотел узнать историю Элис.

– Нет, не расскажу.

«Не обижайся, но хочу сказать тебе по секрету, ты красивая».

– Нет! – крикнула Элис.

«Я не смотрю в зеркало, это удел человека пялиться на себя, но ты красивая, уж поверь мне».

– Честно?

«Да-да, ладно, беги завтракать и одеваться, а то Денис тебя уже ждёт».

– Ты знаешь и про него?

«Не всё, но знаю».

После того как Ян начал разговаривать с девочкой, ему полегчало. Теперь он был не один, у него появился друг. Иногда Ян отворачивался и уходил в себя, вспоминал свою жизнь, много чего хотелось поменять, особенно пройти мимо цветочной клумбы и не заметить телефона. Он с грустью вздыхал и думал о своей матери.

«Надо её навестить, а как?»

«У меня к тебе просьба».

– Слушаю.

«Надо кое-куда сходить».

– Нет-нет, и не проси.

«Ты красивая и добрая, ты же это знаешь, я ведь не могу сам идти. Поможешь?»

– А что надо сделать? – спросила Элис и, подойдя к зеркалу, посмотрела на своё уродливое лицо.

«У меня был приятель, он погиб».

– Умер?

«Похоже на то, надо сходить к нему домой и узнать у его мамы».

– Нет, не пойду, – Элис коснулась пальцами глубокого шрама на лице.

«Она тебя поймёт».

– Кто?

«Его мама. Мне просто надо её увидеть, понимаешь, надо».

– А может позвонить?

«Можно и так, он мой друг, хочу узнать, что с ним случилось».

– А что с ним случилось?

«Убили».

– Ты расстроен?

«Сильно. Сходи, и я больше не буду тебя ни о чём просить».

Элис не знала, что делать. Хотела помочь своему ангелу, но боялась выйти из дома. Ян не мешал ей думать, не мог заглянуть в её мысли.

– Ну хорошо, а это далеко?

«Нет, около «Космоса», я подскажу».

– И правда недалеко. Ладно, прямо сейчас идти?

«Давай вечером, вдруг она вышла».

– Хорошо, – согласилась Элис.

Она весь день примеряла платья, выбирала косынки, чтобы скрыть обезображенный череп. То надевала шляпу, то тёмные очки, то всё снимала и долго смотрела на своё отражение в зеркало. Настало время и, наконец, Элис была готова.

– Я пошла.

«Спасибо».

– А кто он тебе?

Близкий друг».

– Ты был его ангелом-хранителем?

«Да».

– Как же так, ты ангел-хранитель и не уберёг его.

«Не всё в моих силах. Он художник, создавал иллюстрации к книгам, может даже ты их читала».

– Ух ты, я тоже рисую, но получается не очень.

«Я тебя научу. Хочешь?»

– Да, сегодня начнём?

«Нет, мне надо сначала сделать уроки, а потом, если останется время, начнём».

– Ладно, ты мне обещал.

Наверно впервые за последнее время Ян ощутил тепло, которое шло от девочки, он был рад, что не растворился пространстве, а задержался у неё в гостях. Минут через тридцать Элис стояла напротив двери, смело нажала на звонок, посмотрела назад, будто там находился её ангел.

– И что мне спросить?

«Узнай про…»

Но Ян не успел закончить фразу. Дверь открылась и он увидел свою маму. Она сильно исхудала, под глазами появились морщины, кожа посерела и приобрела пергаментный цвет. Женщина внимательно посмотрела на девочку.

– Здравствуйте, можно увидеть Яна?

– Яна?

– Ну да, Яна, он меня начал учить рисовать и пропал. Можно увидеть?

– Нет, детка, он в больнице.

– В больнице, а разве он не… – Элис уже хотела сказать: «не умер», но Ян её прервал.

«Молчи».

– Да, он в больнице.

– А можно к нему?

– Нет, сейчас нельзя, он в коме.

– Значит он жив, ты слышишь?

«Я всё и так слышу, – с трудом сдерживая свою радость, ответил Ян. – Прекрати ко мне обращаться, ты её запутала».

Женщина наклонила голову и кончиками губ улыбнулась.

– Значит он жив? – ещё раз переспросила Элис.

– Да, жив, но сейчас он находится коме.

– А в какой он больнице?

– Во второй городской.

Если бы у Яна было тело, он обнял бы девочку, расцеловал мать и от радости затанцевал, но у него не было тела, оно лежало в больнице. Теперь Ян стал догадываться, почему оказался с Элис. Там, в операционной, он подумал о ней, и в момент «провала» пришёл к ней.

«Значит я жив, ещё есть надежда, я смогу…» Ян, как ребёнок, радовался, и уже серый мир девочки ему не казался таким мрачным. Попрощавшись с его матерью, Элис ушла, а вечером, как и обещал, он начал учить её рисовать.

«Не поворачивай лист».

– Но мне так неудобно.

«Ты ведь будешь рисовать, а не писать. Начнём с тюльпана».

– А может Марту? – Элис посмотрела на спящую кошку.

«Можно и с неё, но пока не стоит, надо сначала научиться держать карандаш и увидеть во всём пропорцию. Итак, сегодня урок по рисованию тюльпана».

– Ладно, тюльпан – значит тюльпан.

Элис была послушным и талантливым учеником. Уже через несколько дней они приступили к занятиям по изучению перспективы, потом – пропорциям тела человека. И только после этого Элис попробовала нарисовать свою Марту, но тело получилось коротким, словно толстая сарделька.

Ян не вмешивался. Он только наблюдал, как девочка, заточив карандаш, взяла новый лист бумаги, поставила перед собой шкатулку и, сделав несколько легких росчерков, нанесла очертания будущего рисунка.

Яна будто за рукав дёрнули, толкнули в спину, и уже через мгновение он открыл глаза.

Увидел белый потолок, запах стерильного воздуха, хотел подумать, но не успел, – новый «провал», и вот он уже смотрит на себя со стороны. Трубка, идущая в рот, датчики у головы, приборы, и человек, который стоит около его тела.

«Я жив», – радостно произнёс Ян, понимая, что секунду назад открывал глаза и вот опять их закрыл.

– Оставим ещё на несколько дней, все идёт хорошо, надо подождать.

Ян крикнул: «Ты это слышала?». Но понял, что сейчас находится не в теле девочки, а смотрит глазами доктора. Его потянуло в сон. Ян зевнул и уже через несколько секунд заснул, в этот раз, как ему казалось, он видел сон. Элис стояла на берегу реки и показывала рукой на лодку, плывущую по течению, а потом она пошла по воде, как по живому песку.

Ян открыл глаза. Перед ним – знакомый потолок, шторы и кошка Марта, что уже тыкалась мордочкой в лицо Элис.

«Доброе утро».

– А ты куда пропал? – радостно спросила она его.

«А утро?»

– Доброе, и всё же, где ты пропадал? Сейчас покажу, что я нарисовала, целый час сидела.

Девочка потянулась, встала, подошла к столу и взяла в руки листок.

– Ты видишь его?

«Да».

– А как ты, интересно, видишь?

«Твоими глазами».

– Ух ты, а я думала, что ты летаешь рядом и заглядываешь во все комнаты.

«Нет, я ведь твой ангел. И знаешь, я наверно, тебя скоро покину».

– Ой, – расстроенно произнесла Элис. – Уже?

«Но я буду рядом, и мы продолжим наши уроки. А теперь можно поближе взглянуть на рисунок?»

– Вот, смотри, – и девочка поднесла лист к лицу.

«Не так близко, я ведь не близорукий. О… Так-так, надо же, – Ян удивился тому, что Элис начала рисовать совсем недавно и уже так мастерски могла строить пропорции лица. – Хочу по секрету тебе сказать: ты талантливая».

– Честно или шутишь?

«Разве я когда-либо шутил?»

– Нет. Тебе понравилось? Мне кажется, глаза косые, и зрачки в сторону, а так даже ничего, вот только…

«Мы вечером обязательно продолжим, а теперь беги умываться, завтракать и отправляйся в школу».

– Хорошо, мой ангел, – весело сказала Элис и побежала в ванну.

10. Я вас больше не консультирую

Ян проснулся от боли, всё тело ныло. Веки задрожали. С трудом поднимая их, будто это многотонные створки, он посмотрел на белый потолок. «Палата», – это всё, что ему удалось произнести про себя, поскольку губы были скованы трубкой, что качала в легкие воздух. Женщина заметила, что Ян очнулся, нагнулась над ним и, проведя тёплой ладонью, закрыла ему глаза.

«Провал». Ян вернулся в тело Элис, ему не хотелось смотреть на мир её глазами. Даже за те считанные секунды Ян смог ощутить жизнь и яркую палитру цветов, чего так не хватало, когда он смотрел через зрение девочки.

«Я скоро уйду», – придя в себя, сказал он Элис.

– Он очнулся?

«Ты про кого?»

– Про твоего друга, ведь ты был его ангелом-хранителем.

«Ещё нет, но скоро, он уже открывал глаза».

– А ты ещё придёшь ко мне?

«Да, мы будем с тобой будем продолжать рисовать. Прошу, не огорчайся».

Элис хотела бы не расстраиваться, но не могла: у неё не так много друзей, и вот теперь и ангел скоро улетит. Она ушла умываться, молча позавтракала, Ян пробовал с ней поговорить, но девочка отвечала только короткими фразами.

«Прошу, не обижайся, так надо».

– Не обижаюсь.

«Может порисуем, надо поработать над глазами».

– Да, порисуем.

Она, как прилежный ученик, вечером выполнила все домашние задания, поработала над пропорциями, узнала, как устроена сетчатка, какие мышцы глаз задействованы при зажмуривании. Ян рассказал ей сказку, которую читал ещё в детстве.

– Я же немаленькая.

«А другие я не помню».

– Я начала читать книгу «Мы с истёкшим сроком годности». Если коротко, то Вирджиния поступает в Йельский университет, а Скотт, её парень, принимает решение расстаться с ней. Она попадает в аварию и ей ампутируют обе ноги. Её жизнь превратилась в ад. Итак, слушай.

Ян погрузился в Элис. Она ему нравилась, но он здесь был лишь гостем. Ян никого не просил посылать его в командировку, чтобы у него была возможность неделями болтать с девочкой. У него своё тело и своя жизнь. Он слушал, как она читает, как дрожит её голос, как замедляется сердцебиение. Наверно только так и можно постичь человека изнутри. Ян видел, кто она на самом деле: не та уродина с лысым черепом, что впору пугать детишек, но и взрослых, она добрая. Ян восторгался тем, как Элис смогла сохранить чистоту мыслей и не озлобиться на мир.

– Спокойной ночи, – сказала она, а сама прижала кошку к груди.

«Спокойной ночи», – ответил Ян.

– Ты уйдёшь?

«Так надо».

– А будешь приходить?

«Постараюсь».

– Я буду тебя ждать, – она закрыла глаза.

Ян не знал, спит она или нет. Время шло медленно. Он чувствовал дыхание Элис, хотя уже давно знал, что её зовут Валя, но продолжал мысленно звать Элис. Он не понял, когда перешёл в своё тело, но знал, что уже находится в нём. Открыл глаза, увидел белый потолок, человека в маске. Его что-то спросили, но слова растягивались.

– С возвращением, пора просыпаться. Слышишь меня? Моргни или пошевели рукой.

Ян моргнул, в ответ почувствовал, как ему сжали пальцы. В голове был туман, как после хорошей попойки. Он знал, что очнулся, что живой и теперь всё будет хорошо.

Потянулись дни восстановления. Его перевели в другую палату, отсоединили от приборов. Каждый день к нему приходила мама: она переживала больше, чем он сам. А чего переживать: ты или жив, или нет. Другого варианта быть не может. Ян был благодарен докторам, что они вернули его к жизни, пробовал «провалиться» и сказать Элис, что с ним всё хорошо, но не мог. Может дар супермена пропал, а может ничего этого и не было.

– К тебе приходила девочка, – сказала мама и, порывшись в пакете, достала книжку.

– Ко мне?

– Ты её учил рисовать, вот, просила передать тебе.

Ян взял книгу и прочитал «Стейси Крамэр», открыл её и достал рисунок, на котором Элис нарисовала кошку Марту, когда она после ужина укладывалась к ней в ноги.

– Спасибо, мам.

– А что с ней?

– Это последствия аварии. Она хороший ученик.

Уже через несколько дней Ян сел. В голове было необычное ощущение, будто кисель плещется. Он стал вставать и, держась за перила, ходить, а потом осмелел и поднялся по ступенькам. Док, просматривая результаты анализов, удовлетворённо кивал головой, а Ян всё продолжал ходить и вот уже начал приседать. Он чувствовал, что пора покинуть больницу и вернуться к себе домой, где его ждут рисунки и незаконченный контракт.

Яна выписали. В этот же день он позвонил в издательство, извинился за срыв сроков. Они хотели с ним расторгнуть контракт, но, узнав причину, продлили. Вместо того, чтобы взяться за работу, Ян начал рисовать Элис, ведь она показала ему свой домашний альбом.

– Только не смейся, это я.

Ян внимательно рассматривал фотографию. На снимке девушка до аварии и трогательно, прижимает к себе Марфу.

«Ты цыпочка».

– Кто-кто я? – смеясь, спросила она.

«Цыпочка, а точнее, красивая. А твои волосы, они такие были всегда или ты их завивала?»

– У меня кудри от природы. Правда, в детстве все были кудрявыми, а потом кудряшки остались только на кончиках. Правда, красиво?

«Верно, а это кто?»

– Папа, он редко фотографировался, не любил, считал это девчачьим увлечением, но у меня есть несколько его снимков, вот тут они вместе с мамой, а здесь…

Ян рисовал Элис не той, которой она была в зеркале, а той, какой она могла быть сейчас, без шрамов, перекосившихся губ, с бровями и волосами, завивающимися на кончиках. Он пробовал «провалиться», но больше не мог этого сделать. Было досадно, что у него пропала способность смотреть на мир чужим взглядом. В этом было что-то волшебное, даже сказочное, словно он и правда ангел.

– Ты зачем положил телефон в холодильник? – спросила мама Яна.

– А где он? – только сейчас он вспомнил про телефон советника.

– У тебя в тумбочке. Случайно переложил?

– Нет, специально, он стал перегреваться. Видела, как взрываются аккумуляторы?

– Нет, а такое возможно?

– Да, мам, возможно, спасибо, что достала.

Ян взял в руки телефон, нажал на кнопку и увидел, что осталось 5 процентов зарядки.

«Долго держит», – подумал он и пролистал входящие: было три звонка.

«Ну нет уж, хватит с меня ваших консультаций, дорого обошлись. Но почему меня хотели убрать?»

К Яну ещё в больнице приходил следователь, задавал кучу вопросов, но Ян не стал говорить, что видел убийцу, ведь у него не было никаких доказательств. Ян молчал, боялся, что его могут положить в психушку.

* * *

Валя проснулась и поняла, что осталась одна, несколько раз звала ангела, но он не отвечал. Она подошла к зеркалу, посмотрела на своё изуродованное лицо, но в этот раз не стала надевать косынку. Нашла у мамы тени и осторожно, ведь раньше она этого не делала, стала подкрашивать глаза. Получилось не очень, но это первая попытка, потом будет лучше. Через десять минут подъехала машина с Денисом. Валя посмотрела назад, что-то искала, но, не найдя нужного, убежала. Домой возвращалась одна, не поехала на машине, надела шляпку и с гордо поднятой головой вышла на улицу.

* * *

Вот уже как три месяца на Долгова проблемы наваливались одна за одной. На Кухаренко, что работает в Департаменте лесного хозяйства, завели уголовное дело. В администрации области шла чистка, и Климашевская пришла с протянутой рукой: ей нужны были деньги, чтобы откупиться. Но это ей не помогло, а сделало ещё хуже – завели дело за попытку дать взятку.

Потом появились проблемы у Балашова, а тот возьми и начни сотрудничать со следствием. Долгов составил список проблемных имен: если их прошерстят, то обязательно выйдут на него. Ему нужен был совет, но обращаться к своим в этот сложный период он не мог: не хотел показывать, что напуган.

Долгов несколько раз набирал номер советника. Знал, что бесполезно, ведь ему Ворон доложил, что угроза ликвидирована. Но сейчас ему нужен был совет как никогда. Долгов набрал номер и, слушая гудки, стал просматривать данные на экране своего ноутбука.

* * *

Ян услышал звонок телефона, открыл тумбочку. Все неприятности начались с цветочной клумбы, где он нашел этот злополучный аппарат. А он ведь хотел как лучше – вернуть аппарат хозяину, но заигрался в шпиона и получил пулю. Это хорошо, что она только задела череп, разбросав по стене осколки костей.

Ян не хотел больше рисковать, но у него осталась злость на Долгова. Теперь он знал, как его зовут. Ян смотрел на мигающий сигнал и надеялся, что связь оборвётся ещё до того, как он дотронется пальцем до зелёной кнопки и примет вызов. Ян нажал.

– Да.

Долгов услышал голос, в душе всё оцепенело. Это был советник, которого ликвидировали.

– Нужен совет.

Ян усмехнулся, словно сейчас он судья, который вынесет смертельный приговор. Он закрыл глаза, не ожидал такого поворота событий, но «провал» бросил его в цель. Ян смотрел на руки, на телефон, где горела надпись «советник». В этот момент Ян был спокоен: он уже раз умирал и знает, каково это.

– Развёлся?

Рука опустила телефон. Долгов посмотрел на свой палец, где раньше было обручальное кольцо. Теперь от него остался бледно-розовый след. Он порылся в кармане и, достав кольцо, надел его на палец.

– Нужен совет, – ещё раз сказал Долгов, и его пальцы быстро начали набирать на экране пароль от интернет-банка.

Ян, не открывая глаз, наощупь подошёл к столу и, взяв карандаш и лист бумаги, стал быстро всё записывать. Ян видел цифры, буквы, не понимал, что к чему, но рука старалась всё конспектировать. Через секунду пропиликал телефон: сообщил, что поступила сумма. Но Яну это было уже неинтересно. Он записал номер счёта, логин для входа и номер телефона, куда должен поступить разовый пароль.

– Я вас больше не консультирую.

Ян отключился. Ему было смешно, что Долгов перевёл деньги, а взамен ничего не получил. А какое ему до этих денег дело: всё равно он ими не сможет воспользоваться. И всё же Яну было смешно: пусть маленькая, но месть. Он выключил телефон, достал из него сим-карту и вставил свою.

Ян радовался, что неокончательно потерял способности к «провалу». Может всё вернется, и он опять придёт к Вале и расскажет, что с его другом всё хорошо. Он пробовал «провалиться», но у него не получалось.

Так прошло несколько дней. Он не выдержал и решил найти её. Ян знал её школу, знал улицу и примерно дом. Он прошёлся по дворам, вроде как знакомым, но до конца он не был в этом уверен. Крутил головой, возвращался обратно, а потом задумался. «Хорошо, увижу её и что скажу? Здравствуй, я твой ангел, что всё это время торчал у тебя в голове?» Ян искал зацепку, чтобы продолжить поиски, но не мог её отыскать.

Он зашёл в магазин «Связной». Тут иногда встречались специалисты, разбирающиеся не только в продажах, но и в телефонах.

– Не могли бы вы взглянуть? У меня что-то с ним не то, может вирус засел или ещё что-то, – достав телефон, произнёс Ян.

– Пойдёмте, но это платно.

– Ничего страшно, пусть .

– И что не так?

– Иногда поступают звонки, а номер не вижу.

– Но это не от телефона зависит, это в сервисе звонящего скрывается номер.

– Да, но бывает ещё, что я выключу его, а он сам возьмёт и запустится.

– А вот это интересно, можно установить исходные параметры, но у вас телефон крутой, я бы сам не взялся за это, а вот антивирус сейчас прогоню, 150.

– Что 150?

– В кассу пробивайте.

– А, ясно.

Ян отвлёкся и не заметил, как к нему подошла девочка в шляпе, протяни руку – и она коснётся его спины. Валя слушала голос мужчины, он был ей знаком, даже слишком: эти нотки, паузы в словах. Она могла бы поклясться, что это её ангел, но мужчина в бейсболке совершенно не был похож на него. Девочка хотела купить чехол в виде лохматого кролика, но забыв про это, развернулась и вышла из магазина.

– Ну всё, я прогнал антивирус, всё чисто, если насчёт обновления, лучше обратитесь в сервисный центр, всё же у вас Apple iPhone, а он на гарантии, у них своя прошивка.

– Спасибо, – сказал Ян и спрятал телефон в карман.

Это его вполне устраивало. Значит если нет сим-карты консультанта, то к нему никто не позвонит, и его не смогут выследить. Довольный своим решением, Ян вышел из салона и, не думая о девочке, ушёл домой.

11. Витрина

Заказ по книге потихоньку продвигался. Ян несколько раз ходил в больницу, у него стали отрастать волосы на месте, где врачи наложили керамическую пластину. Жизнь вроде как возвращалась в обычное русло. Иногда он вспоминал девочку, пробовал «провалиться», но у него не получалось. Опять появились сомнения, а было ли это, или всё же он чуточку двинулся рассудком. Вот и сейчас Ян нервничал: он прекрасно помнил, что вчера закончил рисунок. Он делал серию набросков в графическом стиле для одного заказчика: его попросили зафиксировать новые улицы города. Это был рисунок улицы, где с одной стороны росли яблони, а с другой располагался магазин «Магеллан», но вот его как раз на рисунке и не было.