В объективе моей любви

– Вот мы и узнали твою фаворитку, – говорю я после объявления результатов.

Увидев, что Инга оказывается на первом месте, Лу победно вскидывает кулак.

– Еще двенадцать участниц, – напоминаю я ей.

– Да пофиг, – она сидит, чуть ли не пританцовывая.

– А кому вторая игрушка?

– Это для кого-то из парней. Еще не решила, – пожав плечами, Лу поворачивается ко мне. – Как впечатления?

– Мне нравится, – киваю я, но чувствую, что не до конца получил желаемое удовлетворение.

– Пока никто не поразил, да?

– Инга отлично выступила. И мне нравится творчество Людовико.

– Я его обожаю. И Ингу тоже. – Она смотрит на фотоаппарат, висящий у меня на груди. – Ничего не снял?

– Только зрителей во время первого выступления.

– Еще сделаешь отличные фото, я уверена, – кивает она.

– Надеюсь.

На лед для разминки приглашается следующая шестерка участниц. Я достаю телефон и проверяю игровой чат. Пусто. under_the_mask не заходил с момента нашего последнего разговора. Возможно, он снова перестанет со мной говорить. После того, как он назвал возобновление нашего общения ошибкой, я этого даже жду. Мне не нужно переживать о том, что он не ответит. Но я все равно раз за разом провожу эту жестокую аналогию с моими родителями и никак не могу успокоиться.

Первые четыре выступления выглядят совершенно блекло: несложные двойные прыжки и неудачные тройные, плохо подобранная музыка и непопадание в образ. Я даже начинаю терять интерес к происходящему, но тут выходит следующая участница.

Когда она появляется на льду, все зрители затихают. Я замечаю, как Лунара вжимается в спинку сидения и как напрягается сидящий рядом мужчина. Женщина позади меня, держащая паучью лилию, издает тяжелый вздох и шепотом произносит: «Держись, девочка». На экране появляется информация о фигуристке: Диана Алаева, 20 лет. Музыка: Luke Howard «Open».

У нее темные волосы, кончики которых окрашены в ярко-бордовый цвет. Они стянуты в невысокий аккуратный хвост. Простое черное платье из бархата без блесток и пайеток выделяет ее среди остальных участниц. Встав в начальную позу, она запрокидывает голову, устремляя взгляд к небу. Ее руки в коротких перчатках безвольно свисают вдоль бедер. Когда начинает играть музыка, она моментально вживается в образ: испуганно оглядывается по сторонам, точно ищет кого-то в собравшейся толпе. Протягивает руку так, будто у нее есть невидимый партнер, которого нужно учить кататься. Конечно, я замечаю идеально выполненные прыжки и изящные вращения, но не могу избавиться от тревожного напряжения во всем теле. Ее программа похожа на драматическую театральную постановку. В конце она снова мимолетом осматривает людей, сидящих на трибунах, а затем переводит взгляд на протянутые перед собой пустые ладони. Ее глаза наполняются печалью от осознания, что рядом никого нет. Она потеряла того, с кем каталась – ее невидимый партнер исчез. Диана обессиленно падает на колени и снова запрокидывает голову. По ее бледным щекам текут слезы. Когда через всю арену на лед летят красные лилии, я хочу броситься вслед за ними. Но вместо этого делаю фотографии: лежащих на льду цветов, согнувшейся пополам от рыданий девушки и ее ладони, по-прежнему устремленной в бесконечную пустоту.

Опомнившись, я поворачиваюсь к неподвижно сидящей Лунаре и замечаю, что она тоже плачет. Лилии продолжают падать к ногам фигуристки, которая уже встала, чтобы сделать поклон. Уходя со льда, она наклоняется и, подняв несколько цветков, прижимает их к груди.

under_the_mask: цветы на льду. но это грустно.

Он явно видел это выступление, раз так написал. Не уверен, что после сегодняшнего и сам не начну так считать.

– Ничего печальнее в жизни не видел, – признаюсь я, но еще не отошедшая от увиденного Лунара хранит молчание.

– Какая трагедия, – сквозь всхлипы шепчет сидящая позади женщина.

– Она отлично сыграла, – соглашаюсь я, обернувшись.

– О, милый, она не играла, – отвечает она, удрученно качая головой.

На экране появляются результаты проката. Вторая, с минимальным отрывом от Инги.

– Эти лилии… – догадываюсь я, – они что-то значат, да?

– Ликорис часто называют цветком смерти, – объясняет Лу, несмотря на появившуюся на льду следующую участницу. – Японцы высаживают его на кладбище и используют в траурных церемониях, потому что верят, что он растет у края подземных ворот.

– И зачем они бросали ей эти жуткие цветы?

– Потому что два года назад она вышла на этот лед через несколько месяцев после смерти брата. На ней было ярко-красное платье, а в волосах заколки в форме этих лилий. На все ее последующие выступления люди начали приносить ликорис. Думаю, так они выражают свою поддержку и пытаются разделить с ней горе.

– Я не знал… я сделал фото… и, – у меня не остается ни слов, ни воздуха в легких, – мне нужно на воздух.

– Сеня, куда ты? – Лу пытается меня остановить, но я убираю ее руку.

– Я хочу побыть один.

– Ладно.

Мне так стыдно, что я сфотографировал ее, и что не распознал эту знакомую боль утраты. Как я мог подловить ее в тот момент, когда она была наиболее уязвима. Нужно удалить все до единого снимки. К черту портфолио, к черту все! Я так и не дохожу до улицы, потому что теряюсь в веренице проходов и помещений. Остановившись в пустом коридоре, я, прислонившись лбом к прохладной стене, пытаюсь выровнять дыхание.

– Ты живой? – рядом раздается женский голос.

– Да. Все нормально, – отвечаю я, не поворачиваясь. Не хочу лишних вопросов.

– Ты с арены вышел? Все было так плохо? – спрашивает она.

– Нет. Это было слишком… – я пытаюсь подобрать правильное слово для того, чему стал свидетелем, – не знаю.

– Просто «слишком» тоже подойдет.

– Ты тоже видела ее выступление? – уточняю я, стоя с опущенной головой.

– Чье именно?

– Кажется, ее зовут Диана.

– А, да, видела. Так сказать, из первого ряда.

Меня смущает ироничный тон собеседницы, и я оборачиваюсь.

Твою ж…

Передо мной стоит девушка, чьё выступление вскрыло мои давно зажившие раны. Она всколыхнула во мне те чувства, которые я похоронил вместе с родителями. Я не позволял себе их оплакать, не предавался скорби. А что она? Эта девушка только что посвятила целое выступление умершему брату и плакала по нему так, будто его не стало только вчера. Меня восхищает её честность перед зрителем. Я так не умею.

Она даже не переоделась, только сняла перчатки, сменила коньки на кеды, накинула на плечи спортивную куртку и распустила волосы, достающие ей до плеч. В ее глазах по-прежнему печаль, но уже не такая явная. Люди умеют запрятать ее подальше, чтобы другие не догадались, что их боль на самом деле никогда не затихает.

– Ты журналист или спортивный фотограф? – интересуется она, заметив фотоаппарат, по-прежнему висящий у меня на груди.

– Я просто зритель, – меня удивляет собственный дрожащий голос.

– Много фигуристок наснимал? – не без осуждения спрашивает она. Мне становится неприятно, словно меня уличили в чем-то плохом.

– На самом деле, нет. – Не могу же я прямо сказать, что сфотографировал только ее. – И думаю, нужно удалить то, что все-таки снял.

– Почему?

– Это было нечто сокровенное и очень личное. Такое нельзя фотографировать без разрешения. Я просто ничего не знал, – уверен, что ей мои объяснения даром не нужны, но все равно непроизвольно оправдываюсь.

– Покажешь? – она кивает на камеру в моих руках. Сам не заметил, когда снял его с шеи.

– Я… даже не знаю.

Что если она снова расплачется, когда увидит эти кадры? Мне не хочется расстраивать ее еще больше.

– Я так понимаю, там мои фотографии? – вопреки ожиданиям в ее голосе звучит не обвинение, а сухая констатация фактов.

– Извини. Я все удалю.

– Не надо ничего удалять. Просто покажи, что получилось, – она подходит ближе и встает так, чтобы видеть экран.

Вопреки желанию сбежать куда подальше отсюда, я нажимаю на кнопку просмотра изображений. Мне и самому интересно, что из этого вышло.

Если отбросить нахлынувшие чувства, то фото вышли чертовски идеальными. Не такими, какими я представлял их по дороге сюда, но все же…

– Ого… – Она стоит так близко, что я слышу, как из ее груди вырывается восхищенный вздох.

То ли из-за присутствия той, кто меня буквально убила своим выступлением, то ли из-за получившихся фотографий, но я с головы до пяток покрываюсь мурашками.

– Если хочешь, я могу прислать тебе их на почту или в соцсети.

Мое предложение остается без ответа. Она пристально смотрит на снимок цветов на льду. Не могу понять, нравится ей или нет. В ее глазах нет ужаса, но и восторга я там не наблюдаю.

– Мне кажется неправильным то, что они приносят тебе эти цветы, – озвучиваю я то, о чем подумал, когда Лу рассказала мне о значении красных лилий.

– Они хотят как лучше, – спокойно отвечает Диана. – Ты знаешь легенду о ликорисе?

– Честно? Я только сегодня узнал о существовании такого растения.

Она поворачивает голову и смотрит мне прямо в глаза.

– Ты в первый раз на моем выступлении?

– К сожалению, да. – И это чистая правда. Мне жаль, что я не видел других ее программ. В особенности ту, после которой у зрителей появилась традиция бросать ей на лед паучью лилию. – Что за легенда?

– Когда-то об этом цветке заботились два природных духа: Манжу опекал цветки, а Сага – листья. Но их самым большим желанием было увидеться. Однажды ради встречи друг с другом они оставили свои обязанности. Между духами возникло сильное чувство, но верховный Бог не пощадил их любовь. Разгневанный их своеволием, он наложил на них проклятие: они никогда больше не встретятся, хотя всегда будут рядом. Когда распускаются цветки ликориса, его листья засыхают и опадают. А когда они вырастают вновь, цветение уже окончено. В память о влюбленной паре духов растение получило еще одно название – манжусага, – она грустно улыбается. – Но для большинства ликорис остается цветком смерти.

– Они неправильно тебя поняли, – догадываюсь я. – Ты хотела рассказать им эту легенду, а они подумали про… твоего брата.

– Я бы никогда, – она задумчиво проводит указательным пальцем по экрану фотоаппарата, – никогда бы не смогла ассоциировать эти цветы со смертью. Они совсем на нее не похожи.

– Наверное, нет, – я пожимаю плечами, потому что слишком растерян после ее рассказа.

– Подожди здесь, – просит Диана и убегает в одну из комнат на этаже. Через минуту она возвращается с телефоном в руках. – Продиктуй свою электронную почту. Я напишу тебе сообщение, чтобы ты смог позже отправить мне эти фотографии.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.