bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
17 из 17

Мы познакомились и разговорились с наблюдательным и банально логичным профессором. Узнав, что мы представляем детективное агентство (Кеннеди никогда не упускал случая сделать бесплатную рекламу «Бейкер-стриту») и будем присутствовать на свадьбе в профессиональном качестве, Монлезье сказал задумчиво:

– Неужели Джошуа Кэппул опасается, что Столетняя война может вспыхнуть вновь?

Я усомнилась:

– Едва ли. Не думаю, что Елизавета Вторая Виндзорская все еще претендует на французские земли. У нее есть более насущные заботы: отстоять Гибралтар от испанцев, не позволить аргентинцам вновь попытать судьбу на Фолклендах…

– Да нет же! – экспрессивным жестом профессор пресек мои рассуждения. – При чем здесь та Столетняя война? Я имею в виду другую, начавшуюся с того, что в 1821 году Робер Монлезье застрелил полковника Кэппула. Удивительное дело – Илайя Кэппул без единой царапины прошел войну с англичанами и три войны с индейцами – в том числе первую семинольскую, а там было куда как жарко… И надо же – в двух милях от своего дома не уберегся… А последние выстрелы Столетней войны прозвучали в 1930 году – и вновь у самого родового гнезда Кэппулов.

– Получается Сто-с-лишним-летняя война! – продемонстрировал Кеннеди хорошее знание арифметики и посредственное – истории.

О чем я и намекнула ему с присущим мне тактом:

– Кеннеди… Всем известная Столетняя война тянулась еще дольше – целых сто шестнадцать лет! Тебе стоило реже посещать оксфордские пабы и чаще – лекции по истории!

Чтобы замять конфуз моего коллеги, профессор поспешно продолжил:

– Мы едем не просто на свадьбу. Это династический брак, призванный поставить последнюю точку в давней распре – потому что после того, как перестали грохотать выстрелы, еще семь десятилетий длилась война «холодная»…

Честно говоря, мне все это не понравилось. Вдруг у кого-то из гостей действительно не выдержат нервы? Я поежилась, представив, как они выхватывают из-под фраков и смокингов тайком пронесенное оружие и начинают сводить счеты более чем вековой давности… И спросила:

– А из-за чего началась столь затяжная ссора? Надеюсь, причина достойная?

– Началось все из-за пустяка, – вздохнул профессор. – Из-за еще одного сахарного завода, который решил построить полковник Кэппул…

Столетняя война II

Когда полковник Илайя Кэппул решил поставить еще один сахарный завод в дополнение к шести, уже имеющимся в его собственности, и поставить его на том самом острове, который, по слухам, предполагалось использовать для возведения капитального, не сносимого половодьями моста через Клайд, – короче говоря, в начале 1821 года, – отношения между кланами Кэппулов и Монлезье были наиболее дружескими за все годы их соседства. При размежевании земель штата владения и Кэппулов, и Монлезье вошли в один округ Кемпен – и поселения на противоположных берегах Клайда стали совокупно именоваться городом Кемпеном. Разбитым, правда, на две части: Ост-Кемпен и Вест-Кемпье – но такое бывает и с более крупными городами.

Шли разговоры, что в недалеком будущем одна из подрастающих дочерей-красавиц Робера Монлезье станет женой старшего сына полковника Кэппула – чем будет положено начало еще более тесному единению двух кланов. Но, возможно, то были лишь сплетни.

Как бы то ни было, отношения между главами кланов казались весьма дружескими. Раз в неделю или мсье Робер ездил в гости к полковнику, или тот отдавал визит приятелю. Они проводили вечера за игрой в экарте – к данному занятию Илайя Кэппул пристрастился как раз благодаря Роберу Монлезье. Без сомнения, это свидетельствует, насколько выдохлась в Новом Свете старая пуританская закваска – былые Кэппуэллы и подумать не могли о подобном бесовском развлечении.

Именно с картами в руках Робер Монлезье и узнал о намерении полковника поставить еще один сахарный завод в дополнение к шести уже имеющимся. Поставить на острове, разделяющем Клайд на две почти равных по ширине протоки.

– Хорошая мысль, – одобрил мсье Робер, затянувшись сигарой. – Все равно толку от этого клочка земли никакого. Ни под вспашку, ни под пастбище… Большая часть острова – болото, меньшая – каменистый холм. А под завод, пожалуй, подойдет – и вода рядом, и выгружать сырье с барок удобно, и грузить на них готовый товар… Но, дорогой полковник, вам стоило бы – просто так, чисто для проформы – спросить моего разрешения… Ан-карт! – добавил он, «убив» королем полковничьего валета; в той партии Монлезье понтировал.

– Я не понимаю, дорогой Робер, с какой стати я должен спрашивать чьего-либо разрешения на то, чтобы поставить на своей земле свой завод. При всем уважении к вам – не понимаю…

Сказав это, полковник налил себе виски (с собственного винокуренного завода, выдержанный полтора десятка лет в обожженной изнутри дубовой бочке – не на продажу, для себя) и начал новую раздачу.

– Извините, дорогой полковник, но остров – это моя земля! – холодка в голосе Монлезье добавилось. – Сорок долларов на табле-труа!

Последние слова он сказал излишне громко. И шлепнул две двадцатидолларовые монеты на зеленое сукно чересчур резко.

Полковник, напротив, заговорил гораздо тише. Но приятнее его слова от этого не стали:

– С каких это пор ваша? – Привычного «дорогой Робер» теперь не прозвучало. – Ваши земли по левому берегу, мои по правому. Остров ближе к правому, если у вас имеются в том сомнения – можно пригласить землемера и произвести съемку. Остров мой.

Монлезье только что собирался свести все к шутке – и поставить вместо пятидесяти долларов на «табле-кятро» свое право на островок (честно говоря, совершенно ему ненужный). Но слова полковника – тихие, неприятные, очень серьезные – мгновенно заставили француза изменить решение.

– Границы между территориями проводятся вовсе не так! – громко и резко возразил он, тоже позабыв про обращение «дорогой полковник». – Линией границы, идущей по реке, считается фарватер! И любому, имеющему нормальное зрение, хорошо видно, с какой стороны обходят мои барки остров! С правой! Это моя земля!

Надо сказать, что полковник был изрядно близорук. Но очков не носил, тщательно скрывая сей недостаток. Намек мсье Робера заставил Илайю Кэппула побагроветь. К тому же если формально Монлезье и был прав, говоря о границах, проводимых по фарватеру, то на практике все обстояло несколько сложнее. Своенравная река, разделившая их земли, часто меняла свое русло, обрушивая весенним напором берега, намывая новые косы и отмели, – и второстепенные протоки нередко становились вдруг основными. Но к тому времени, когда зашел разговор о правах на остров, разделенные им протоки были с точки зрения речного судоходства совершенно равнозначны. Суда, принадлежавшие Монлезье, действительно чаще проплывали по правому рукаву, но не вследствие его большей глубины – просто на том берегу располагались причалы многочисленных заводов и заводиков клана Кэппулов…

– Ах, твои барки… – прошипел полковник. – Значит, ты давно положил глаз на мою землицу… Недаром говорят, что француз и в болоте найдет, чем поживиться…

Слово «лягушатник» не было произнесено. Но вполне подразумевалось.

Монлезье вскочил. Смахнул со стола карты и деньги. Упавшая свеча зашипела в лужице разлитого виски.

– Я отдал бы тебе остров бесплатно, старый спесивый гусак! БЕС-ПЛАТ-НО!!! – прорычал мсье Робер. – А теперь – черта с два! Любой суд подтвердит, чья это земля! И под твой сраный завод тебе придется поискать другое место!!!

– Как ты меня назвал? – спросил полковник тихо и страшно.

– Гусак! Goose! Gander!!!

Полковник тоже оказался на ногах. Голос он так и не повысил:

– Вон отсюда. И в жизни не встречайся на моем пути, жабоед. Встретишься – раздавлю.

Спустя несколько дней в окружном суде Кемпена лежало два встречных иска.

4

Похоже, в профессоре Монлезье-Луере дремал писательский дар. Кеннеди спросил:

– Кто-то из участников той ссоры за картами оставил ее описание?

Профессор скромно улыбнулся:

– Нет, не успел ни тот, ни другой. Это, извините, моя реконструкция.

(То-то мне этот «гусак» показался смутно знакомым! Очевидно, в своих «реконструкциях» профессор вовсю использовал литературную классику.)

У Кеннеди проснулся профессиональный интерес к делу. По крайней мере, вопросы он стал задавать так, словно перед ним был клиент, пришедший в «Бейкер-стрит, 221».

– Но почему дело дошло до стрельбы? Как я понял, они ведь попытались разрешить дело цивилизованно, через суд.

– В те годы зачастую так и происходило – дело решалось в суде, а после проигравшая процесс сторона бралась за оружие. Суд по большому счету лишь решал – чей выстрел будет первым. Окружным судьей в Кемпене был тогда некто Роллингс, не принадлежавший ни к одному клану. В мелких, бытовых конфликтах, случавшихся до того между жителями правого и левого берега Клайда, он старался разбираться объективно. В 1821 году судья оказался в очень сложном положении – но хотя бы попытался разрешить конфликт, не допустив кровопролития…

Столетняя война III

Судья Роллингс оказался в сложном положении – но честно старался не доводить дело до кровопролития. Все попытки разрешить дело миром до начала процесса провалились. А любое судебное решение – даже провести границу ровно посередине спорного острова – во-первых, давало повод для затяжной вендетты, во-вторых, создавало судье могущественных врагов.

Пока Роллингс ломал голову, судебный процесс начался. Главными свидетелями на нем выступали лодочники, плотогоны и лоцманы с Клайд-Ривер. Тем из них, кто носил фамилию Монлезье (вернее, первую часть фамилии – чтобы не путаться, многочисленные иллинойские ответвления клана именовались Монлезье-Нуар и Монлезье-Бланш, Монлезье-Дюбуа и Монлезье-Деривьер и т. д. и т. п.), – словом, всем этим Монлезье-Имярек адвокаты Кэппула мгновенно давали отвод. В результате независимые речники разделились на три примерно равных части. Одни утверждали, что фарватер проходит слева от острова. Другие – что справа. Третьи говорили, что рукава реки равны между собой…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

В оригинальной речи персонажей слово «Хозяин» звучало не как boss, но как master.

Конец ознакомительного фрагмента
Купить и скачать всю книгу
На страницу:
17 из 17