Полная версия
Дела эльфийские, проблемы некромантские
Я деловито прохаживалась по классу вдоль и поперек, рассказывая и рассказывая… Заодно повесила картинку Риона справа от доски, там как раз пустовал гвоздь, видимо, кто-то цеплял на него учебные пособия.
– Итак, вопросы есть? – осведомилась я, завершив тираду.
С третьей парты робко вытянулась рука. Я жестом показала, что внимательно слушаю.
– Госпожа Дарк… а это правда, что практические занятия у нас будут проходить на кладбищах?
Я кивнула:
– К сожалению, правда. Хотя я категорически против этого – их нельзя трогать без особой нужды. И было бы лучше создать свое личное кладбище…
Раздался испуганный вздох, и я осеклась:
– …но, пожалуй, пока что обойдемся без насилия. И вообще – рекомендую вам так далеко не заглядывать. Все же это боевой факультет. А если хочется поиграть в «будет – не будет» – это вам на Башню Аннун. Договорились?
Ответом мне был неуверенный кивок и очень нестройное «Д-да…».
Едва первое занятие окончилось, я устало откинулась на спинку стула. В душе теплилась надежда, что следующая группа будет хоть немного поживее.
Мечтам было не суждено сбыться. Они тоже смотрели на меня, как селяне на трехголового дракона в своем огороде среди посевов брюквы, а вопросы задавали так, словно в любой момент их могла снести смертоносная стихия.
И после второго занятия я все же решила пойти к Лессу. Не зверь же я, в конце концов, чего они меня так боятся? Может, хоть верлен приоткроет завесу тайны, чем учеников так запугали? У меня как раз выпал перерыв в полторы вески, почему бы не провести их с пользой?
– Лесс! – Я ворвалась в кабинет декана на втором этаже без стука и тут же встретила четыре вопросительно глядящих на меня пары глаз.
Госпожа Тиэльская удивилась, Родерик Росский – декан Башни Фор[12] – откашлялся, уже неплохо знакомый мне господин Фель позволил себе косую ухмылку, а Лесс поднялся из-за стола. Даже если он был возмущен, природная вежливость его не покинула. Вошла девушка – надо встать, все верно.
– То есть… Лиралас… Декан Алмор, – запнулась я от неожиданности. – Меня волнует очень важный вопрос, который совершенно не может подождать. Простите, конечно, что отрываю…
– Что вы, Хельга, ничего страшного. – Лесс был сама любезность. – Первый день особо тяжелый. – Верлен кивнул коллегам и, чинно прошествовав мимо деканов, ухватил меня под локоть и выпихнул в коридор: – Ты всегда так будешь врываться? – чуть ворчливо, но с ноткой иронии спросил он.
– Да. Если ты не расскажешь, почему они меня боятся! – пообещала я.
– Кто? – Декан озадаченно изогнул брови.
– Ученики, кто! – Я всплеснула руками. Неужели у него так много вариантов? – Они боятся задавать вопросы, боятся шевелиться, да они дышать боятся! Кто их так запугал?
– Предыдущий преподаватель, – сознался Лесс, нервно усмехнувшись. – Он был уверен и доказывал всем, что маги смерти – покойники, получившие свою силу в результате то ли неудачного воскрешения, то ли гибели. Я должен был, наверное, тебя предупредить, чтобы ты начинала занятия именно с опровержения…
– Ты хочешь сказать, ученики думают, что некромантию им преподает… мертвец? – выдохнула я.
Лесс виновато предложил мне водички. Я отмахнулась, представив, как декан наколдует целый фонтан на мою несчастную голову, вместо того чтобы заботливо принести стакан.
– Прости, – искренне произнес он. – Это досадное упущение.
– Прости? Ты ученикам, поди, докажи, что я живее, чем они думают. А если им приспичит самолично убедиться в правоте того умника и они ночью нагрянут в меня вилками тыкать?! Ловушки под дверью ставить или не спать ночами прикажешь?
Верлен помрачнел, то ли угрызаясь совестью, то ли решая – не проще ли избавиться от меня сразу, пока проблема не поглотила всю Академию.
Откуда, вот откуда мне было знать, что глупость, гуляющая по селам и деревням, была вложена еще и в неокрепшие «детские» умы?
Некромагов не любили, пожалуй, больше по незнанию. Поэтому свои услуги особо не попредлагаешь, даже если с деньгами большие проблемы. Подработки приходилось искать хитростью, потому я и уцепилась за предложение сира де Асти: в Академии можно было делать то, что умеешь, да еще и получать желанные золотые.
Осталось только доказать, что все легенды и сказания, которыми пугали учеников родители, некоторые преподаватели и народная молва, на самом деле лишь выдумка.
Существовали, конечно, и некромаги, использующие силу во вред. Их называли чернокнижниками за увлечение «черными» запретными ритуалами, но… зачем же всех ровнять под одну гребенку?
– Хелл, меня ждут на собрании. И у тебя тоже наверняка дела…
– Дела… Вот скажи, на тебя ученики часто, как на нечисть всякую, смотрят? – возмутилась я спокойствию верлена.
– Да я сам скоро поверю, что ты нечисть, – вздохнул декан. – В другой раз обязательно поговорим. Меня правда ждут.
И скрылся за дверью. С мыслью «ну я ему покажу нечисть!..» я направилась в подвал – негодующая и настроенная более чем решительно. Не пугало меня даже то, что первый день работы может оказаться последним.
Поймать тонкую нить некроартерии не составило труда. Они являлись обычным источником подпитки некромагов, усиливающимся по мере приближения к захоронениям. Здесь неподалеку было крупное военное кладбище, появившееся после полувековой войны между Гремором и Корханном, да и к территории Академии прилегало одно – маленькое, заброшенное, специально подготовленное для моих практических занятий. Хотя, чтобы создать небольшой фантом, хватит даже самой тонкой артерии, которую я могла бы найти и в собственной комнате, но тогда и разоблачить призвавшего стало бы куда проще. Главное – направить создание в нужную сторону (правое крыло, третий этаж, вторая дверь от лестницы – комната декана Алмора) и попросить, чтобы по коридорам не шибко шумел.
Фантом получился милый, зубастый и по консистенции похожий на кисель.
Дав приказ своему творению, чтобы до ночи не высовывалось, я зашагала к себе в кабинет.
Мне всегда хотелось быть магом-практиком, ездить себе по городам и селам, нежить беспокойную усмирять… С поиском работы, правда, проблемы, и заработок непостоянный.
Да и боги с ней, переживу.
Ночью Академию сотряс пронзительный визг. Я подскочила на кровати, пытаясь сообразить, что же произошло. Сон рассеялся, и я вспомнила о фантоме, только вот крик ужаса никак не мог принадлежать Лессу. Слишком уж он был… проникновенный. Хотя кто знает, какие голосовые партии способен выдавать напуганный верлен.
Я выскочила в коридор прямо в ночной рубахе. Фантома все-таки следовало отловить, поскольку громкие звуки могли подействовать на него как угодно: он мог лопнуть, выйти из-под контроля, кинуться на кого-нибудь, заблудиться в коридорах, после чего еще несколько ночей не давать никому спать…
На носочках я сбежала на третий этаж, к комнате Лесса, где и должно было бродить мое создание, но никого не обнаружила. А потом оглянулась – и замерла.
Из другого конца коридора на меня надвигалась куча глины с ногами. Голем! Он-то здесь откуда?! С фантомом он точно никак не был связан – одна магия другую не порождает. Голема мог поднять либо рунник, либо…
Припав на одно колено, я ударила ладонью в пол, который тут же пошел крупными волнами навстречу голему. За несколько ударов сердца тот раскрошился на отдельные куски глины. Я знала, что это ненадолго, но нужно было потянуть время: пока не поймешь, как он создан, – не угадаешь, и как его уничтожить.
Остатки голема вновь медленно скатились в одну кучу, из которой сначала проявилась голова, потом руки…
– Хелл!.. – из своей комнаты выскочил верлен, готовый сразу же разметать всех врагов, что потревожили спокойный сон Академии.
– Лесс! – с неподдельной радостью воскликнула я.
Наконец почувствовалось какое-то оживление: в коридор начали стекаться взволнованные преподаватели, выглядывали из комнат заспанные, но чрезмерно любопытные ученики.
Пока я соображала, из-за угла явился еще более бледный, чем обычно, декан Фель в парадной пижаме, а следом за ним под самым потолком парил… фантом. Видимо, творение рук моих все же ошиблось дверью, что, кстати, меня не особо расстроило, даже скорее обрадовало. Гадость, сделанная декану Фелю, была вдвойне приятна.
Мефисто гордо прошествовал меж ног голема и «героически» прикрыл собой учеников. Фантом же, словно брошенная кем-то мокрая тряпка, обмотался вокруг головы создания, отчего та покачнулась на глиняных плечах и – обрушилась на пол. Из раззявленной пасти показалась каменная табличка размером с ладонь. Как я и думала, руна.
Голем снова начал скатываться в одно целое, фантом лопнул, а я кинулась выхватывать руну, пока глиняная развалина не воспрянула вновь. Успела я буквально в последний удар сердца, радостно выкрикнула:
– Есть! – сжав табличку в руке.
Голема надо мной затрясло, куски глины разных размеров покатились вниз, и спустя пару мгновений меня целиком скрыло его остатками.
Я даже выругаться не успела.
– …у меня есть замечательное средство, оно очень сильное! Когда его стащили крысы, две покрылись зелеными пятнами, три сдохли, а еще одна превратилась в каменное изваяние! Правда, я пока ни разу не использовала его на некромагах…
– Давайте что-нибудь, что вернет преподавателя в строй сразу и все же целиком? А практиковаться дальше на крысах будете, а то у нас так людей скоро не останется.
Я пошевелила пальцами рук и ног. Вроде чувствую. Вроде движутся. Вроде на мне и с моей помощью. Ничего не понимаю.
Открыть глаза оказалось сложнее. Что-то резало и мешало. Будто в них был песок… или глина.
– Кто здесь рунник? – слабым голосом спросила я.
– Хельга! Ты как? – это, кажется, был Лесс.
– Как-как… Как то, чем таких, как я, представляют в селах, – собравшись с мыслями и силами, я таки приоткрыла один глаз. Верлен и декан Тиэльская склонились надо мной не то с интересом, не то с беспокойством.
Лекции сегодня у меня начинались с полудня, но декан Алмор настоятельно рекомендовал мне после таких травм отдохнуть хотя бы день. Каких это «таких» – я так и не узнала. По-моему, единственное, что осталось на память о големе, – это песок в глазах и небольшой синяк на плече.
А вот вопрос про рунника все пропустили мимо ушей.
– Мефисто сказал, что его разбудил крик ученицы, он пошел разбираться и отважно «перетянул» фантом на себя, – хмыкнул Лесс. – Что странно – если бы не это создание и удачное совпадение, голем мог бы до сих пор разгуливать по этажам. Интересно, откуда он взялся? – И декан Алмор присел ко мне на кровать.
– Представить не могу… – картинно прижала руку к груди я. – Понятия не имею, даже не знаю, что предположить!
Лесс, не будь дураком, догадался, кто приложил руки к этому безобразию. Но промолчал.
– Академия ведь имеет защитные покровы по всей территории. – Я сползла с постели на пол.
– Ты думаешь, что голем был создан уже здесь?
– Да. Либо подослан сюда через «переход», – произнесла я. – Не представляю, кому надо было этим заморачиваться.
– В прошлом году отчислили нескольких студентов за использование этих самых «переходов» не из лучших побуждений. А после, когда учащиеся разъехались по домам на зимние каникулы, все учителя остались в Академии и прошерстили каждый угол, проверили каждый предмет на возможную магию. Все чисто.
– Значит, голем все-таки был создан внутри здания, другого варианта у нас не осталось. И я снова повторю свой вопрос: кто в Академии увлекается магией рун?
– Рунников у нас мало. Историю рун преподает госпожа Эррская, дама «академического» возраста. В смысле в Академии работает с самого ее основания, – усмехнулся Лесс. – Но, насколько мне известно, рунники у нас все как один претендуют на золотую эмблему выпускника. Они бы не стали так рисковать.
– А есть ли любители? Кто может этим просто развлекаться?
– Разве что оборотень. Парень редко задумывается о последствиях, хотя не помню ни одного случая, когда бы он серьезно кому-то навредил. Мы его энергию в нужное русло направили – помогает порой в делах академических. Иногда в виде наказания, – усмехнулся Лесс.
Поблагодарив декана Тиэльскую за неоценимый вклад в мое скорое исцеление, я вытащила верлена в коридор. Знахарские комнатушки меня всегда ввергали в уныние.
– Ты про Ли?
– Ты уже имела честь с ним познакомиться? – нисколько не удивился Лесс.
– Не лично, – увильнула от прямого ответа я.
Похоже, с парнем нам стоило бы побеседовать. Коль в людях я не умела разбираться, то, может быть, в оборотнях получится?
Пообещав Лессу отлежаться, я отправилась к своей комнате, по пути пытаясь придумать, как поймать этого самого Ли до занятий.
Ответ пришел в виде самого Ли, который внезапно вылетел из-за поворота, чуть не сбив меня с ног.
Я вздрогнула. На меня уставились два глаза: один лиловый, другой фиолетовый, оба с вертикальными зрачками. Темная копна волос переливалась всевозможными оттенками цветов. От виска в разрез рубахи спускались тонкие узоры, сочетающие в себе и черточки, и точки, и непонятные мне символы.
– Что ты здесь делаешь? – от неожиданности «тыкнула» ученику я.
– Бегаю, иногда хожу, дышу воздухом, встречаю преподавателей… Продолжать? – улыбнулся парень. А-я то думала, что у него клыки с полмизинца должны быть.
– Ты, я так понимаю, Ли?
– Так точно, госпожа. – Парень показательно раскланялся. – И слава о подвигах моих летит впереди меня…
– Тогда сейчас я буду тебя убивать, герой-недоучка, – как-то не по-преподавательски прозвучало.
– А я тогда буду кричать, что вы меня насилуете, – невозмутимо отозвался парень.
– А мне ничто не помешает использовать заклинание, лишающее голоса. – Я скрестила руки на груди. Как жаль, что на самом деле я такого заклинания не знала. – Признавайся, голема ты ночью призвал?
– Это вам так сильно по голове досталось? – сочувственно посмотрел на меня парень.
Называть его «мальчишкой» у меня не повернулся язык. Во сколько же лет эту великовозрастную балду приняли в Академию?
– А то было б жалко, вроде красивая, а…
– Не забывайтесь, – не вовремя одумавшись, перешла на общепринятое «вы» я.
– Да с вами забудешься, как же. Убьете, воскресите и еще раз убьете, коли что не по-вашенски! – задорно усмехнулся парень. – А големы не в моем вкусе. Я бы что-нибудь поизысканнее придумал… Пантеру, например. Вы пантер любите?
– Правильно приготовленных, – усмехнулась я. Либо он так виртуозно производил положительное впечатление, которым прикрывал злодеяния, либо действительно был ни при чем.
– Как-то пробовал я шашлык из некроманта… Редкостная гадость. – Он даже язык высунул в подтверждение своих слов. Мне с трудом удавалось сдерживать смех, и оттого фраза: «Учтите, если вы мне сейчас соврали, то с Академией можете проститься», – прозвучала недостаточно грозно.
– Мне кажется, вы чем-то поинтереснее хотели пригрозить, – прищурился он. – А прощанием мне тут каждый второй угрожает!
– Не стоит ли задуматься?
Парень задумчиво почесал затылок, взъерошив и без того непослушные волосы, и, просияв, выпалил:
– Не-а!
– Но я вас предупредила.
– А я сделал вид, что вас услышал. – Подмигнув мне, парень сунул руки в карманы и прогулочным шагом побрел по коридору, насвистывая веселую мелодию.
Покачав головой, я отправилась к себе, но остановилась в проходе, услышав за спиной:
– Кстати, госпожа Хельга! Вы же не знаете никакого заклинания, лишающего голоса, ведь правда?
– Неправда, – мстительно отозвалась я и еле поборола желание показать ему язык.
– Плохо. Вы тогда его остальным преподавателям не рассказывайте, а то мало ли…
И едва парень скрылся за углом, я беззвучно расхохоталась, зажав рот ладонью. Совершенно безобидный балбес, не умеющий вовремя умолкнуть.
Все-таки Лесс и госпожа Нортская мне не врали.
Междустрочие. Ознакомительное
Эскалиол никогда не спит. Разве что может задремать изредка перед рассветом, да и то – ненадолго. В утренней дымке столица Гремора кажется затерянным во времени городом из сказки о путешественнике меж миров. Облако тумана прорывают лишь шпили королевского дворца и башни Академии магии. Кажется, в этот момент, когда любителей заработка, требующего покрова ночи, уже спугнуло начинающее розоветь небо, а дневные труженики досматривают свой последний сон, город тоже может вздремнуть. Но как тут заснешь, когда по улицам то и дело разносится…
– Помогите-е-е! – крик, словно птица, взлетел над крышами города. Впрочем, девочка кричала не в надежде, что ее услышат и спасут. Ей просто было очень страшно.
– Стой, воровка!
Арбалетный болт выбил искры из мостовой в пяди от беглянки. Топот участился.
– Я ничего у вас не крала! – Она на мгновение замерла, прежде чем завернуть за угол. – Ой!
– А ну стой!
Девочка удвоила усилия, хотя легкие так и горели огнем, да и ноги словно становились тяжелее с каждым шагом.
Впереди послышался скрип калитки. Темный силуэт возник прямо перед носом девочки. Та, не успев вовремя остановиться, влетела в него с разгону, и оба рухнули на мостовую.
– Karim-ed-herra![13] – рявкнул человек, приложившись спиной о булыжники. – Чтоб тебя хриссы[14] задрали! Смотри, куда прешь!
Девочка испуганно и ошарашенно подняла взгляд и замерла, уставившись в неестественные, желто-золотистые глаза человека. В предрассветных сумерках его зрачки вытянулись и больше походили на кошачьи.
– Ну и? Не хочешь с меня слезть?
Не дожидаясь ответа, парень схватил ее за плечи и спихнул в сторону. Выпрямился, тряхнул головой, повел плечами и зашипел – удар о камни не прошел бесследно.
– Держи ее!!! – почти забытый в суматохе столкновения «обокраденный» не преминул о себе напомнить.
Парень невольно отшатнулся, когда мужчина промчался мимо и накинулся на девочку. Схватив беглянку за шиворот, он влепил ей звонкую оплеуху.
– Будешь знать, как воровать, дрянь! Я тебе…
Договорить он не успел, потому что почувствовал, что приподнимается над землей. Выпустив свою жертву, мужчина с трудом обернулся. Желтоглазый парень без видимых усилий держал его одной рукой, так что мужчина доставал до земли лишь кончиками пальцев. В другой руке вмешавшийся крутил угрожающе сверкающий кинжал.
– Эй, ты чего? – искренне удивился мужик.
– Маленьких обижать нехорошо, – наставительно произнес незнакомец.
Лезвие прочертило серебристую дугу, глаза мужчины расширились в предсмертном ужасе, и он кулем повалился на землю. Девочка зажала рот ладонями в безмолвном крике.
– Ты его убил! – прошептала она спустя пару ударов сердца, глядя на расползающееся под мужчиной темное пятно.
– Убил? – искренне удивился парень и… продемонстрировал девочке неровно отхваченный кусок воротника. – А это, – он кивнул на темную лужу, – у него от переживаний.
Девочка недоуменно хлопнула глазами, а затем заливисто расхохоталась.
– Здорово ты его! – Она подскочила с земли и захлопала в ладоши.
– Аплодисментов не надо, – поморщился неожиданный спаситель, поднимая с земли оброненную сумку. – А ты правда воровка?
– Нет, – ответила она, на всякий случай нахохлившись и приготовившись бежать.
– TƏrein[15]. Есть куда идти?
– Я первый день в Эскалиоле.
Парень хмыкнул:
– Первый день, а уже вляпалась. Тебе везет.
Он прошел несколько шагов вперед, но затем остановился и бросил через плечо:
– Хочешь, можешь пойти со мной. Только будь любезна завтра избавить меня от своего невезения.
– Спасибо! – Девочка просияла и вприпрыжку поспешила за ним.
– Как тебя зовут-то, недоразумение?
– Поллиарина. Но мама и брат зовут Полли.
– TƏrein, – кивнул парень.
– А тебя как зовут? Случайно не Торейн? – Полли понравилось новое слово, хотя она даже не представляла, что оно значит.
– Нет. Можешь звать меня Тим.
– Торейн, – снова сказал девочка, пробуя слово на вкус. Тим усмехнулся, прищурив кошачьи глаза.
Глава 2. Тим и Полли
Стоит признать, моя жизнь в столице Гремора начиналась вполне удачно. Всего день прошел, а я уже успел подзаработать деньжат, выполнив пару несложных поручений, и откопать недорогую таверну с приличной комнатой и вкусной пищей (за время моего путешествия я твердо уверился, что подобное сочетание в одной таверне не уживается катастрофически, а тут – на тебе). Приятным дополнением было огромное количество всевозможных рас, прогуливающихся по улицам Эскалиола, так что на ничем не примечательного темного эльфа здесь никто не обращал внимания.
Зато я нажил какое-то оборванное недоразумение со смешным именем Полли[16]. Понятия не имею, что меня толкнуло взять ее с собой. Наверное, слишком жалкий у девчонки был вид в тот момент. Мое хорошее настроение иногда заставляет меня вытворять очень странные вещи, которые влекут потом за собой настроение наипаршивое.
Я скосил глаза на недоразумение.
– Ты сказала, что ты первый день в Эскалиоле и идти тебе некуда. Где же твои вещи?
– А у меня их нет, – беззаботно ответила Полли, глядя на меня из-под челки огромными прозрачными глазами. – Точнее, они были. Но их украли.
Вообще глаза были серо-голубыми, но такого ясного, ровного оттенка, что при свете луны казались двумя льдинками.
– Украли?
– Ага, на меня напали, я бросила вещи, а пока они в них копались, убежала. Я пошла на рынок, думала, что смогу найти там что-нибудь поесть. Но оттуда меня прогнали местные мальчишки, потом я увидела булочную и решила, что смогу там подработать, я часто помогала булочнику в нашем поселке, но этот сказал, что не берет проходимцев, потом…
– Достаточно, ходячая катастрофа. Помолчи, а я придумаю, как от тебя избавиться.
Девчонка испуганно хлопнула ресницами и прикусила язык. Но не отстала.
В таверне «Три кружки пива и сушеная вобла» было тихо. Ночное веселье уже закончилось: пара выпивох дрыхла в углу, трое гномов хмуро потягивали пиво, обсуждая одним им известные гномьи дела, да еще двое наемников вроде меня делили только что заработанное золото. Я попросил служку подать в комнату горячей воды и приготовить нам чего-нибудь вкусненького.
После того как воду нам принесли буквально спустя четверть вески, я понял, что дело в этой таверне нечисто. Скорее всего, я угодил во владения янави[17]. Недаром говорят, что из них получаются лучшие трактирщики, торговцы и ростовщики.
– Вымойся, – бросил я девчонке, копаясь в сумке. – А тряпки свои выкинь куда-нибудь.
– Но…
– Делай, что говорят, нам сегодня придется спать рядом, а я не хочу от тебя блох нахвататься. Наденешь это, – я швырнул на кровать одну из своих рубашек, что поуже, и запасные брюки. Ничего, подогнет, подпояшется. Пусть нелепо, зато чисто. – Потом спускайся вниз, я буду там. И поторопись, если не хочешь остаться без еды.
Девчонка только кивнула. Интересно, сколько ей лет? По мне так не больше двенадцати, хотя кто их, людей, разберет.
Спустившись в общий зал, я пристроился за столиком, облюбованным мной еще днем, – в затемненном левом углу, из которого отлично просматривалось все помещение.
Девчонка не заставила себя долго ждать, видимо, сильно проголодалась. Как я и ожидал, выглядела она в моей одежде совершенно нелепо и походила на сестру, из любопытства решившую примерить одежду старшего братца. А под пылью, как оказалось, скрывался удивительный оттенок волос. Светлый, практически до белизны, но отливающий то золотистым, то серебряным. В памяти что-то слабо всколыхнулось, но сосредотачиваться на воспоминании я не стал. В свое время в меня вбили столько совершенно бестолковых сведений, что даже лучше, когда они не лезут под руку.
Девчонка неуверенно озиралась, несмотря на почти пустой зал, и я облегчил ей задачу, помахав из своего угла рукой.
– Проголодалась, Pollie?
– Очень… – Она уставилась на еду, как на алмазное ожерелье. – Как ты меня назвал?
– Ешь. – Я не стал опускаться до того, чтобы отвечать на глупые вопросы.
Она не заставила себя упрашивать. Не знаю, что это было: слишком поздний ужин или чересчур ранний завтрак, – но мы оба в нем явно нуждались. Так что четверть вески прошла в относительной тишине, пока над ухом не прозвучало:
– Красивая девочка. Эй, парень, не одолжишь на пару весок? Буду аккуратен, слово наемника!
– Она мне и самому нравится, – буркнул я, не поднимая головы.
– Эй, да не будь жадиной! Хоть на веску… никогда таких волос не видел! Я хорошо заплачу.
Я покосился и увидел, как какая-то волосатая лапа начинает накручивать на кулак локоны девчонки, небрежно завязанные в хвост. В прозрачных глазах плескалось отчаяние. Прекрасно ее понимаю. Ведь я ей ничего не должен. Как раз наоборот – она мне.
Откинувшись на спинку стула, я медленно поднял взгляд, скользнув им сначала по ножнам на поясе, затем по внушительному пивному животу, затем по лохматой бороде и наконец добрался до черных глаз, с трудом различимых в общей повышенной волосатости человека. Стоит признать, это был долгий путь.
