Падение терратоса

– Давай так, я сейчас сначала в «Пятое колесо» к Дукэ, отосплюсь, приведу себя в порядок, а завтра с утра сам к вам зайду, договорились?

– Эм…

– Управление жандармерии в ратуше?

– Да…

– Вот мой жетон гражданина, – Кинт расстегнул ворот бушлата и потянул шнурок на шее, – я не кочевник, не беглый… просто попал переделку.

Городовой подошел ближе, убирая в кобуру револьвер и посмотрел на жетон.

– Кинт Акан, – прочитал городовой, – что ж, парень, тогда я тебя сам провожу к Дукэ и попрошу его присмотреть за тобой до завтра.

– Уж в этом я не сомневаюсь, – Кинт сбросил на перрон ранец и баул, следом спрыгнул и сам, – он присмотрит.

Тут у Кинта закружилась голова, он пошатнулся и схватился за платформу.

– Ты чего?

– Потрепало немного и устал…

– До станции дойдешь? Там, наверное, еще не все сани разъехались.

– Дойду, – Кинт надел ранец, подхватил баул и протянул руку за карабином.

– Да я понесу, – сказал городовой, – пошли.

Кинт, городовой и машинист пошли по перрону, дойдя до кирпичного пакгауза с почтовым отделением и телеграфом Кинт остановился.

– Телеграф работает?

– Да, – кивнул городовой.

– Я зайду.

– В таком-то виде?

Кинт подошел к оконному стеклу почтовой конторы и посмотрел на свое отражение.

– Ладно, завтра.

У станции стояли единственные сани, возница, опершись на оглоблю, гладил лошадь по гриве и наблюдал за представительного вида мужчиной в длинном пальто почти до пят, меховой шапке и эмоционально размахивающим тростью, он спорил о чем-то с проводником вагона.

– Я пойду, пожалуй, – сказал машинист и направился к спорящим.

– Маар, ты свободен? – окрикнул городовой возницу.

Маар повернулся и ответил:

– Как сказать, Шарт, жду, когда вон тот господин, наговорится уже и, может быть, соизволит поехать куда-нибудь.

– Я соизволю быстрей, – Кинт опустил баул на сани, – цена та же, пара медяков?

– Угу, – Маар скептически осмотрел потенциального пассажира, вонючего, грязного, заросшего, в разодранном и прожженном в нескольких местах бушлате, но вооруженным, словно на войну собравшийся.

– Что, думаешь? Могу сверху еще пару медяков добавить за испачканную накидку, – Кинт положил на сани ранец, повернулся к Маару и подошел ближе.

По лицу Маара медленно поползла улыбка, он даже чуть присел от удивления.

– Кинт! Ты что, из плена кочевников сбежал? – Маар сделал шаг навстречу и шибанул протезом по плечу Кинта, выбив при этом угольную пыль, – а я ведь говорил Дукэ, что ты вернешься!

Кинт поморщился и зашипел.

– Ох, прости, ты ранен? Давай полезай в сани.

– Так вы знакомы? – подал голос городовой.

– Еще бы! А откуда ты его привел?

– С угольной платформы сняли с машинистом. Так что, доставишь его к Дукэ?

– Доставлю, Шарт, не волнуйся.

– Хорошо, – городовой бросил к баулу карабин и сказал Кинту, – тогда я не поеду с вами, раз у машиниста к тебе нет претензий, а Маар и Дукэ тебя знают, то и у меня в принципе тоже… только вот я инспектору обязан доложить, а у него могут возникнуть вопросы.

– Будут вопросы, найдет меня у Дукэ, – ответил Кинт.

– Ты не в розыске? – повернулся к Кинту Маар, когда сани уже катили с горки в сторону города.

– Нет, Маар, с законом у меня уже давно нет проблем… но вот мое появление здесь не хотелось бы предавать огласке, и еще, сейчас приедем, я напишу записку, а ты вернись, пожалуйста, на станцию, и дай телеграмму в столицу, все точь-в-точь как записке.

– Кинт, дружище! – хмыкнул Маар, – не меняешься, у тебя опять проблемы?

– Очень может быть, вот это я и хочу выяснить.

– Ничего, если с законом все нормально, то на счет остальных проблем – забудь. Мы тут их по-свойски решим.

– Боюсь, не получится, забыть, – улыбнулся Кинт и устроился поудобнее в санях, – на дорогу смотри, прохожих передавишь.

Вечерело, окна центральной улицы Конинга светились теплым желтым светом, уже зажгли фонари. Кинт облегченно вздохнул и улыбнулся, Конинг, зимний Конинг – никто никуда не спешит, половина мужского населения на охоте, другая половина просиживает у Дукэ, или в другом питейной заведении. Тишина и покой, только весной, когда прибудут сезонные рабочие, город оживет, а сейчас он в зимней спячке. «Самое лучшее место и время пересидеть и все обдумать» – подумал Кинт и задремал.

– А ну, бездельники, похватали вещи с саней и несите в комнату! – сквозь дремоту услышал Кинт знакомый голос.

Кинт открыл глаза, сани уже стояли у «Пятого колеса», а от ресторанчика спешит Дукэ, подгоняя своих племянников.

– Ох… – поморщился Дукэ, – ты что, из преисподней?

– Почти, – улыбнулся Кинт, выбрался из саней и протянул руку Дукэ, – ну, здравствуй.

– Здравствуй, – не брезгуя, Дукэ крепко обнял Кинта, – как же я рад, что ты вернулся! И Маар сказал, что у тебя теперь все нормально с законом?

– Да, Дукэ, все нормально… я тоже очень рад тебя видеть.

– Эх! – Дукэ хлопнул в ладоши и растер, – тогда сегодня на ужин оленина! И я хочу услышать твою историю, с момента, как мы с тобой попрощались. Что-то мне подсказывает, что будет очень интересно ее услышать.

– Я не знаю, чего я хочу больше, есть, спать или отмыться…

– Понятно, тогда так – сначала приводи себя в порядок, потом отправлю одного из бездельников к тебе с ужином, он принесет… поешь и ложись, вид у тебя, конечно… А оленина и рассказы, значит, на завтра.

– Да, такой вариант меня больше устраивает, на ужин бы похлебки какой пожирней, – устало улыбнулся Кинт, – и вот еще, мне бы одежу чистую.

– Идем… все сделаем сейчас, кстати, твоя комната свободна.

Глава пятая

– Кинт… Кинт, я ужин принес, – Мок, рыжий парень, один из племянников Дукэ, осторожно толкал в плечо задремавшего в кресле после ванны Кинта.

– Угу… Спасибо, Мок, – Кинт проснулся и встал, кутаясь в чистую простынь, он перешел к столику у окна и посмотрев на Мока сказал, – вот ты вымахал-то!

– Ну… я не очень, а вот Гани, он вообще отъелся, – скромно улыбнулся Мок, – с кухни же не вылезает, а я у дядюшки Дукэ так, на побегушках… принеси, подай, сходи…

– Ага, и «бездельники» ваше второе имя, – засмеялся Кинт, – куда бы он без вас, старый ворчун?

– Ой! Я это, совсем забыл…. Сейчас одежду принесу.

– Да, пожалуйста, а то прохладно в простыне.

Горячая и жирная похлебка на баранине с добрыми кусками мяса перекочевала из большой миски в желудок Кинта с невероятной скоростью. И теперь, отхлебывая ароматный травяной чай, Кинт отогрел небольшой участок на замерзшем стекле окна, рассматривал улицу. Уже поздний вечер, вдоль улицы горят редкие газовые фонари, почти нет прохожих. У коновязи пара оседланных коней и, похоже, сани Маара. Закончив ужин, Кинт прошлепал босыми ногами по полу, на котором лежала шкура пещерника – здоровой хищной зверюги, обитающей в основном в горах, но зимой, в поисках добычи, спускающейся в леса предгорий. В углу лежали сваленные в кучу и источающие ужасный запах одежда и снаряжение. Кинт присел, и стал проверять, не осталось ли что в карманах. Отбросив на кресло два пояса с револьверами, портупею с двумя пистолетами и магазинами к ним, штык, палаш и нож, Кинт завернул всю свою одежду в бушлат.

В дверь пару раз постучали, она приоткрылась и показалась рыжая шевелюра Мока.

– Вот, одежду дядюшка передал.

– Спасибо, на кресло положи, и скажи, прачка еще действует?

– Да.

– Отнесешь?

– Конечно.

Переодевшись в чистое нательное белье, Кинт задул лампу, сунул один из пистолетов под подушку, залез под одеяло и даже застонал от удовольствия, всем телом ощутив тепло домашнего уюта.

Грохот с улицы совпал со скрипом двери, Кинт вскочил, смачно лязгнул затвор…

– Да, парень, – покачал головой Дукэ, – смотрю, нервы ни к черту у тебя.

От неожиданной побудки и резких движений у Кинта закружилась голова, он опустился на постель, отложив пистолет.

– Доброе утро, Дукэ.

– Обед уже, – Дукэ присел на мощный деревянный табурет, – смотрю, и со здоровьем у тебя тоже нелады.

– Последствия контузии…

– Ого! Где это угораздило?

– Долго рассказывать.

– Я не тороплюсь… но вот Маар вчера по твоей просьбе телеграмму дал, а сегодня с утра прибежал взмыленный инспектор с двумя жандармами и назвал тебя господином Аканом…

– Чего? – надел штаны Кинт и начал наматывать чистые портянки.

– Ага, – хмыкнул Дукэ, – он распоряжение из столицы получил, что-то вроде сдувать с тебя пылинки, охранять и ждать прибытия важного чина из тайной жандармерии, какого-то капитана по имени Морес. Знаешь такого?

– Знаю, – Кинт влез в толстый шерстяной свитер с воротником под горло, поверх портупею с двумя пистолетами и овчинную безрукавку сверху, – и очень рад, что именно Морес прибудет… когда, кстати?

– Завтра с утра, или к обеду… как погода будет. Ну что, обедать? Оленина уже почти готова.

– Идем, нормальной еды неделю не ел.

Кинт в сопровождении Дукэ вышли в ресторанчик. Посетителей было немного, среди них инспектор жандармерии, он сидел за столиком у окна, за соседним столиком сидели двое напряженных жандармов. Увидев Кинта, инспектор встал и, набрав воздуха в легкие, хотел было открыть рот, но Кинт приложил к губам указательный палец, и кивком пригласил его присесть за стойку.

– Господин Кинт Акан, – негромко начал инспектор, – я получил распоряжение организовать вашу охрану.

– А я вас помню, – улыбнулся Кинт, принимая от Дукэ тарелку с двумя ароматными кусками мяса.

– Мы встречались?

– Да, один раз, но вы меня вряд ли запомнили.

– Постойте… – задумался инспектор, – Кинт Акан! Точно! Я получал документы о прекращении вашего розыска по ложному обвинению. А еще вы ускользнули из Конинга прямо у меня под носом.

– Точно, – кивнул Кинт, отхватил ножом кусок мяса и отправил его в рот, а прожевав, добавил, – насчет охраны, если уж вы получили такое распоряжение, то ее не должно быть видно, и те двое жандармов за столом пусть переоденутся и не таращатся так на меня.

– Хорошо, я сейчас распоряжусь, а пока их нет, сам побуду с вами, – ответил инспектор.

– Тогда присаживайтесь за свободный столик инспектор, Гани сейчас принесет вам обед, – сказал Дукэ.

Сидя за стойкой, Дукэ и Кинт молча пообедали, потом упитанный юноша по имени Гани, второй племянник Дукэ, поставил на стойку две высоких глиняных кружки с пивом.

– Ну что, я готов слушать, – Дукэ стер пену от пива с усов и косясь на Кинта, стал набивать трубку.

– Тогда слушай…

Рассказ был долгим и подробным, Кинт и Дукэ переместились в подсобку, куда Гани уже три раза приносил по паре пива. Кинт, конечно, упустил многие неприятные для него самого подробности, так же не проронил ни слова о Маани. Но в целом Дукэ устроила история Кинта, он догадывался, что многое не договорено, но уточнять не стал…

– Да уж, помотало тебя, дружище, – Дукэ отпил пива и, улыбнувшись, добавил, – а еще ты везучий сукин сын!

– Не без этого, – так же улыбнувшись, ответил Кинт, – а еще если бы не друзья, то на одном везении я бы не выкарабкался.

Из зала донесся шум и разговоры на повышенных тонах, Дукэ и Кинт выглянули из подсобки…

– Дукэ! Ты где, мерзавец? Где ты прячешь моего мальчика! – старик Ллодэ стоял посреди ресторана, в шубе с высоким воротником, опираясь на трость и размахивая зажатой в руке шапкой, рядом стоял Маар, и, увидев Кинта, виновато улыбнулся и пожал своими широкими плечищами.

– Он уже давно не мальчик, Ллодэ, – Дукэ вышел и пригласил его в подсобку вместе с Мааром, – и хватит уже кричать, переволнуешься, и опять тебя удар хватит. Мок, помоги Ллодэ раздеться.

– Мужчина! – старый вояка сначала тряс Кинта за плечи, рассматривая его лицо, а потом крепко обнял, – я так рад тебя видеть, сынок!

– Я тоже рад, Ллодэ, – ответил Кинт, – ну, присаживайтесь, выпьем за встречу.

– Он приехал на станцию за посылками, – пояснил Маар, кивнув на Ллодэ, – заболтался с городовым, а тот ему и рассказал о неком Кинте, который прибыл на угольной платформе в город и которого я увез к тебе. Так он чуть трость об меня сломал…

– И сломал бы! – буркнул Ллодэ, – два раза мы с тобой вчера виделись, а ты не сказал же мне ничего стервец!

– Ллодэ, это я попросил Маара не особо распространяться о моем появлении в городе.

– Так Маар сказал, что тебя оправдали по всем тем обвинениям и больше не ищут.

– Не уверен… Теперь меня могут искать по другой причине.

– По какой же?

– Наверное, потому что остался жив и много знаю.

– Ну, значит, ты все такой же Кинт, – улыбнулся Ллодэ, – все приключения ищешь.

– Скорее, они меня. Что ж, за встречу! – Кинт поднял кружку.

Ужин затянулся. В ресторане, кроме двух переодетых жандармов, играющих за столиком у двери в кости и собственно Ллодэ, Маара, Кинта и Дукэ, больше никого не было. На Конинг опустилась северная, холодная ночь и поднялась метель, наметая новые сугробы в и так укрытом толстым снежным одеялом городке.

– А что с твоей задумкой по поводу барж и организации перевозки грузов морем? – поинтересовался Кинт у Дукэ.

– Пока никак… Позапрошлую зиму на промысел не ходил, не было напарника, в прошлую не так удачно поохотился и взял мало шкур, а в эту зиму не пошел, надо было ремонт делать в заведении. Нет, сбережения кое-какие, конечно, есть, Маар вот в долю просится и готов вложиться, но все равно, аренда пристани, строительство конторы и покупка хотя бы двух барж, даже не новых, это большая сумма.

– А меня возьмешь в долю? – Кинт посмотрел на Дукэ, – много не хватает для начала?

– Кинт, ты пьян, – рассмеялся Дукэ, – сейчас еще начнешь уговаривать нас ограбить почтовый вагон.

– Не понял?

– Знаешь, сынок, – начал Ллодэ, – мне Бар присылал пару писем… Ну я вот с Дукэ поделился тем, что в них написано.

– Да, не очень я с ним хорошо расстался, – вздохнул Кинт, – он меня не понял, я погорячился.

– Да нет… я не считаю, что ты погорячился, – ответил Ллодэ, – подонки не должны осквернять Эрту своим присутствием на ней…

– Их слишком много, Ллодэ, – Кинт сдал набивать трубку, – а человеческая жизнь ничего не стоит, особенно если ты не аристократического происхождения.

– Так что, значит, грабим почтовый вагон, – шепотом, пригнувшись к столу и как-то нехорошо улыбаясь, спросил Маар.

– Точно! И племянников Дукэ обязательно в банду возьмем, – улыбнулся Кинт, отложил трубку и поднялся из-за стола, – подождите, я сейчас…

Вернувшись за стол через несколько минут, Кинт бросил на колени Дукэ два увесистых кожаных кошеля, сел и раскурил трубку.

– В одном кошельке триста монет золотом, в другом самородное золото, его можно сдать в ратушу и за четверть комиссионных обратить в монеты. Так что, возьмешь в долю? И сразу хочу пресечь все мысли, которые вон у Маара на лице написаны, это честные деньги, я неплохо зарабатывал последние полтора года.

– Кинт, это же состояние, – Дукэ взвесил в руках кошели, – ты уверен?

– Да. И спрячь получше.

Дукэ в ответ кивнул и удалился в подсобку, где был лаз в большой погреб, а когда вернулся, Кинт спросил:

– Теперь хватит?

– Думаю, да, – Дукэ от такого поворота даже протрезвел, – так ты все, в Конинг вернулся окончательно?

– Не уверен… заниматься железками и паровыми установками у меня получается гораздо хуже, чем стрелять, да и климат в Конинге, где половина года зима, не для моих легких.

– Дышать угольной взвесью в большом городе на юге… не знаю, это уж точно не для здоровья легких, – сказал Ллодэ.

– Простывать мне точно нельзя, еще не известно, каким боком неделя скитаний по предгорьям вылезет. Да и знаю я пару городов, где не так активно развита промышленность… все больше торговля.

– Гильдия торгашей, даже мне пришлось вступить… и теперь второй год, кроме налогов приходится платить еще и взносы им, – скривился Ллодэ. Его глаза уже были немного прикрыты и он, подперев голову рукой, смотрел куда-то в одну точку.

– Ладно, отвезу старого вояку, – поднялся из-за стола Маар, которому то количество алкоголя, что он выпил, не пошло впрок абсолютно, разве что улыбался все время.

Вернувшись к себе в комнату, Кинт моментально заснул, даже разговоры за дверью двух жандармов, что переместились из ресторана и продолжили играть в кости, сидя на двух табуретах рядом с бочонком у стены, никак не могли его побеспокоить.

На следующий день, проснувшись с рассветом, умывшись и одевшись, Кинт вышел из комнаты и обнаружил инспектора сидящего на табурете и изучающего волокна такни на рукаве своего форменного пальто.

– Доброе утро, – встал с табурета инспектор.

– Доброе, – кивнул Кинт.

– Ребят отпустил спать, штат небольшой у нас…

– Понимаю. Составите компанию за завтраком? И я хочу посетить пару заведений в городе, до прибытия капитана Мореса.

– Метель не унимается, не думаю, что сегодня он прилетит.

– Мне в любом случае надо купить одежды.

– Хорошо, я на санях, так что, уж извините, вам от меня до приезда капитана не отделаться.

– Что ж, идемте завтракать, и как мне вас назвать, Инспектор?

– Да, меня так все и называют, просто инспектор, а вообще, мое имя Талд.

За завтраком Дукэ наклонился над стойкой и спросил еще раз на ухо у Кинта, уверен ли он в том, что вложил большую сумму денег в долю.

– Уверен, Дукэ, распоряжайся, я все равно в этом ничего не соображаю, а деньги, считаю, нужно вложить во что-то стоящее, – ответил Кинт, – и вот еще, мне бы верхней одежды, хочу по магазинам да салонам вот в сопровождении инспектора проехать.

– Найду.

Молодая гнедая кобылка резво тянула сани по главной улице Конинга, выпуская клубы пара из ноздрей, Кинт, развалившись в санях и кутаясь в шубу, смотрел на замерший в снежной сказке и завьюженный городок. У различных заведений и магазинчиков хозяева или прислуга уже активно размахивали лопатами, расчищая дорожки для посетителей, которых вряд ли будет много, их и так почти не бывает зимой, а в такую погоду шансы что-то продать, ничтожно малы. Только хозяин бакалейной лавки, что недалеко от пристани имеет, постоянный доход в любую погоду.

– Ну вот, теперь весь легион вдовушек Конинга выстроится в очередь, – цирюльник снял с лица Кинта горячее полотенце и, словно художник на картину, посмотрел на клиента, чуть отойдя назад, – ароматной водой сбрызнуть?

– Только немного.

Кинт приподнялся в кресле и посмотрелся в зеркало.

– Сколько с меня?

– Пара кестов серебром.

Кинт решил сбрить всю растительность с лица, так как ему казалось, что запах шкур из саней кочевников до сих пор преследует его.

– Наверное, лет десять, как не бывало, – сказал инспектор, сидящий за небольшим столиком у окна и попивающий ароматный чай, а потом будто вспомнил что-то и полез в карман, – кстати! Вот держите… на память.

Кинт взял протянутый инспектором сложенный вчетверо и прилично измятый лист бумаги, развернул…

– Нет, все же не похож, – улыбнулся Кинт, – но все равно спасибо.

– О небеса! – цирюльник из любопытства заглянул через плечо Кинта и посмотрел на розыскной листок.

– Не беспокойтесь, это была ошибка типографии столичной жандармерии, – поднялся со стула инспектор и надел шапку, – спасибо за чай.

– Вот, держите, – Кинт протянул монеты цирюльнику и, одеваясь, обратился к инспектору, – ну, теперь можно и возвращаться в «Пятое колесо».

Глава шестая

Кинт сложил свертки и тюки с покупками на сани и уселся сам, подняв воротник и поглубже натянув шапку, метель действительно и не собиралась униматься и швыряла колючие снежинки в лицо.

– Поехали, инспектор Талд, а то уж время обеда прошло, а Дукэ не любит разогревать еду.

– Да, – инспектор взялся за вожжи, – не любит…

Подъезжая к «Пятому колесу» Кинт заметил у коновязи несколько саней, четырех коней и двух жандармов на веранде ресторана.

– Давай, инспектор, проезжай мимо, – пододвинулся Кинт к нему, – езжай к лавке Ллодэ.

– Что такое?

– Езжай… потом, – прошипел Кинт и сунул руку под шубу, нащупав рукоять пистолета.

Сани, не сбавляя скорости, проехали мимо заведения Дукэ, а двое вооруженных людей у входа проводили их взглядом. Спустя пять минут сани остановились у оружейной лавки.

– Что? – повернулся Талд.

– Много саней у коновязи, вооруженные люди у входа.

– А, это… мне тоже показалось странным.

Дверь лавки приоткрылась, щурясь от задуваемых в глаза снега, Ллодэ пытался рассмотреть гостей.

– Это вы, инспектор?

– Да, Ллодэ, это мы, – Кинт сгреб с саней все свои покупки, – пустишь?

– Ох, тебя и не узнать, – Ллодэ широко открыл дверь, впуская гостей.

– И что делать? – немного растерянно спросил инспектор, когда закрыл за собой дверь.

– В общем, так, езжайте к Дукэ, инспектор, выясните, что за люди и возвращайтесь.

– Объяснит мне кто-нибудь что происходит? – оперся на трость Ллодэ.

– Нужно просто проверить кое-что, а пока инспектор ездит, я вот патронов куплю.

Инспектор уехал, а Кинт снял шубу и шапку и прошел к витрине с патронами, затем достал магазин из подсумка, выщелкнул патрон и поставил на стекло.

– Таких что, нет?

– Эх-хе-хе, это же военный калибр, нам он тут на что, да и дорогие они, никто их тут не будет покупать, – Ллодэ покопался в коробках под прилавком и достал две пачки из промасленной толстой бумаги, перетянутой бечевкой, – вот, Бар еще позапрошлым летом присылал на пробу… так никто и не интересовался с тех пор. Убрал с витрины, чтобы место не занимали.

– Я куплю их, сейчас еще револьверных гляну.

– Смотри, смотри… а мне дай-ка посмотреть то, куда это заряжается, – Ллодэ постучал пальцем по магазину в руке Кинта.

– Вот, – Кинт достал пистолет, извлек магазин, потянул затвор и, убедившись в отсутствии патрона в патроннике, рукоятью вперед протянул пистолет Ллодэ.

– Да, – качал головой Ллодэ, внимательно рассматривая оружие, – прогресс никак не остановить, я читал про новинки оружейные, но вот в руках в первый раз держу. И как?

– Отлично, – ответил Кинт и оттянул полу безрукавки, демонстрируя еще один такой же пистолет, – шестнадцать патронов огневой мощи, перезарядка быстрее, чем у револьвера и в точности не уступает.

– Нарезной… – Ллодэ сообразил, как оттянуть затвор и посмотрел в ствол, а потом вернул пистолет Кинту, – на, держи, это не для этих мест оружие… дороговато.

– Да, согласен, недешев, но стоит своих денег.

– Помяни мое слово, сынок, оставался бы ты жить тут, – Ллодэ с какой-то грустью в глазах посмотрел на Кинта, – опять ведь вляпаешься во что-нибудь. В больших городах сейчас неспокойно, все эти распри меж гильдиями, рабочие в какие-то там ячейки, или как они их там называют, объединяются, саботажи на заводах устраивают… глупцы, думают, этим они заставят платить им большее жалование.

– Ллодэ, я обязательно буду приезжать, летом… как часто, не знаю, но постараюсь.

С улицы, кроме завывающего в штакетнике веранды ветра, донеслось бряканье упряжи и фырканье. Кинт быстро вставил магазин, достал патрон и, повернувшись к двери, завел руку с пистолетом за спину. Дверь распахнулась и вошел инспектор.

– Значит так, прибыл капитан Морес, на паровозе из Дастена, по такой погоде долететь смог только туда, он сейчас в ратуше… В «Пятом колесе» тайная жандармерия, все спокойно, двое верхом меня сопровождают.

– Из Дастена?

– Да.

– На паровозе?

– Да.

– Вы жетоны хоть у одного из тех жандармов посмотрели?

– Эм… жетоны?

– Да, у каждого сотрудника тайной жандармерии есть жетон, вам ведь известно, как он выглядит?

– Понятно. Сопровождают, значит?

– Да.

– Пригласите их сюда, инспектор.

– А…

– Пригласите, – улыбнулся Кинт, – скажите, что нам надо помочь загрузить на сани покупки.

Инспектор вышел.

– Ллодэ, как войдут, берите их на мушку, – сказал Кинт, в его руках уже было по пистолету, а он перебежал в небольшую нишу у входа.

– Ты уверен?

– Да!

– Как это понимать, Ллодэ? – сказал инспектор, а двое здоровяков вошедших следом, потянулись к кобурам.

– Руки! – Кинт вышел из-за ниши и закрыл засов двери, – да нет, инспектор, вам не надо, разоружите их.

– Кинт, но…

– Делайте же, инспектор! – рявкнул Кинт.

Оружие жандармов перекочевало к инспектору.

– Теперь оба, лбами уперлись в стену, руки за спину! Ноги шире и дальше от стены… еще… дернитесь – стреляю. Инспектор, а теперь соизвольте проверить их жетоны.

Вдруг тот, кто стоял ближе к прилавку, резко «ссыпался» вниз и, прячась за Талда, выставил руку в сторону Кинта…

Бах! – из рукава жандарма что-то выстрелило, но Кинт уже валился на пол, выстрелив два раза между ног инспектора, и прострелив бедро стрелявшего.

Ба-бах! – грохнуло как из пушки, это Ллодэ зарядом картечи из короткого охотничьего карабина свалил наповал второго жандарма. Кинт шустро кувыркнулся к жандарму с «секретом в рукаве» который уже упал на пол, схватившись за бедро, рыча и скалясь от боли. Шмяк! – сильным, ударом в висок Кинт отправил противника в забытье…