Разведка боем
Полная версия
Разведка боем
текст
Оценить:
0
Читать онлайн
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Ничего не выйдет, – категорически возразил Сугорин. – Врангель никогда не подчинит ему войска фронта, а без этого одним своим корпусом он ничего не сделает. На двести верст у Слащева три с половиной тысячи штыков и полторы тысячи сабель. Этого достаточно для маневренной обороны перешейков, но не для наступательной операции с решительными целями. Силы будут растрачены напрасно, а в итоге, когда красные создадут на плацдарме мощный ударный кулак, отразить его будет уже нечем.
Анализ Сугорина поразил Берестина своим полным соответствием тому, что произошло в предыдущей исторической реальности спустя всего два месяца.
– А если Врангель все-таки пойдет на то, чтобы подчинить Слащеву корпус Кутепова и конный корпус Барбовича?
– Вряд ли это возможно. Но если допустить, пусть теоретически, тогда шансы у него есть. И все же стратегической перспективы этой кампании я не вижу…
– Естественно, – согласился с ним Берестин. – С точки зрения генерала Леера, при отсутствии мощного главного резерва такая операция перспектив не имеет. Однако вы тоже кое-чего не учитываете.
– Позвольте мне вмешаться. – Новиков не хотел сейчас допустить долгого и по сути бессмысленного спора. Слишком разными категориями оперировали его участники. – Вы, Петр Петрович, насколько я вас знаю, выдающийся знаток военного искусства, однако ваши способности нынешним руководством Белого движения не востребованы. В свою очередь, добившиеся серьезных успехов белые генералы не более чем способные тактики. Вы видите выход из такого положения?
– Не вижу, – твердо ответил Сугорин. – Вся беда в том, что на протяжении более чем века в Русской армии господствовал негативный отбор. В результате уже в мировую войну армия вступила с отличными полками, посредственными дивизиями и плохими армиями.
Из старых командармов, слава богу, в белой армии нет никого. Ее вожди составились из начальников дивизий и полковых командиров. Поэтому они нередко добивались значительных успехов. Но ни один успех не стал победой. Так будет и дальше… Даже и любимый вами Слащев – как только блистательно выигранный им бой потребует стратегического развития, он закончится в лучшем случае оперативным коллапсом. И переходом к обороне на более-менее выгодном рубеже. А потом – тем, чем закончился прорыв Деникина к Орлу. Беспорядочным отступлением…
– Спасибо, полковник. Ваше мнение мы непременно учтем. И постараемся выйти из порочного круга. Вот, допустим, если в ходе развития спланированной Слащевым операции мы сначала… Ну, убедим Врангеля сделать то, что вы считаете необходимым, а потом… – Берестин остро отточенным красным карандашом показал на карте то, что придумал, сидя над планшетом своего компьютера.
– А что, – Сугорин с интересом и вдруг пробудившимся уважением посмотрел на Берестина. – Такой ход будет весьма неожиданным для обеих сторон… Если о нем раньше времени никто не узнает.
– Об этом мы позаботимся.
– Только учтите, господин генерал, у вас будет один-единственный шанс. Либо выйдет по-вашему, либо…
– А чтобы никакого «либо» не было, вот тогда-то здесь мы и введем в бой ваш батальон… – Берестин подробно изложил свой замысел.
– А теперь обсуждение считаю законченным. Вас, господин полковник, я прошу составить боевой приказ батальону, исходя из моего плана. Вы, капитан, на основе этого приказа займитесь практической подготовкой. Разбейте батальон на взводы и боевые группы, определите потребность в оружии и боеприпасах, проведите командирскую учебу на картах и начинайте тренировки личного состава. Срок – двое суток. В восемь ноль-ноль двадцать девятого доложите о готовности. Если возникнут вопросы – разрешаю обращаться в любое время.
– И еще, – добавил Берестин, вставая. – Если все пойдет, как я рассчитываю, придется вводить здесь обычаи и порядки японской армии. Чтобы выпрямить палку, надо ее перегнуть в обратную сторону. За малейшее неисполнение приказа и даже за неоправданную пассивность в боевой обстановке будем карать беспощадно, вплоть до отстранения от должности и разжалования… – Он чуть ли не с ностальгическим чувством вспомнил, как хорошо обстояло дело с дисциплинарными взысканиями на руководимом им под личиной Маркова Западном фронте.
– А еще у японцев есть хороший обычай. Там фельдфебель или унтер бьет солдата бамбуковой палкой, а потом предлагает объяснить, за что последовало наказание…
– И вы что же, думаете, что такие меры помогут?
– Господин полковник, – Берестин даже развел руками от полноты чувств, – вам что, мало всего пережитого и одной эмиграции, чтобы во второй еще раз на досуге порассуждать о роли сознательной дисциплины в гражданской войне? Удивлен, честное слово, удивлен вашей позицией… Ну, ничего, у нас еще будет время обсудить эту тему, а пока прошу вас вместе с капитаном подготовить схему действий батальона в предложенном мной варианте.
…Пока Ирина одевалась, Новиков спросил ее, сможет ли она не только разыграть роль целительницы, наследницы жрецов майя, но и внушить Врангелю некоторые истины, которые он должен будет счесть собственными, выстраданными мыслями.
– Боюсь, что нет. Я немного владею способами логического воздействия на собеседника, да и то не в полной мере. Берестина я сумела убедить сотрудничать со мной, а тебя вот нет, хотя мы с тобой были гораздо более близкими друзьями…
– Наверное, именно поэтому. – Новиков вздохнул, вспомнив о прошлом, виновато опустил глаза.
– Для этого тебе лучше обратиться к Сильвии. Она владеет невербальными методами внушения в совершенстве.
Пришлось Новикову разыскивать Сильвию в лабиринтах шести верхних палуб корабля. Благо, что он и без помощи Воронцова имел возможность получать нужную информацию.
Бывшая аггрианка встретила его на пороге своей каюты одетая по-домашнему, в джинсах и клетчатой рубашке с закатанными рукавами.
Если бы он не знал, то никак не смог бы заподозрить в этой женщине, похожей на американку из Северо-Восточных штатов, даму, на протяжении сотни лет принадлежавшую к наиболее аристократическим кругам Великобритании.
– Чем я обязана столь неожиданному и приятному визиту? – спросила Сильвия, скромно приопустив длинные ресницы.
«Ах ты, стерва рыжая», – беззлобно, скорее даже уважительно подумал Новиков, еще не зная о ее сговоре с Берестиным, просто чутьем профессионального психолога догадываясь о претензиях этой проигравшей, но не побежденной женщины на лидерство. Пусть пока даже в прекрасной половине их компании.
– Войти вы меня пригласите?
– Конечно-конечно, прошу меня извинить. – Она провела Андрея в тот самый холл, где позировала Берестину. Указала на глубокое кресло у камина.
– Что-нибудь выпьете?
– Спасибо, до заката солнца не употребляю. Разрешите говорить без преамбул?
– Пожалуйста. Случилось что-нибудь серьезное?
– Думаю, что пока нет. Просто не хочется тратить время на протокольные фразы, не нужные ни вам, ни мне.
– Возможно, так действительно будет лучше. А то даже странно получается – вы как бы негласный лидер здешнего общества, а мы с вами даже ни разу не говорили по душам…
– Наверное, это моя вина. Постараюсь ее загладить. Итак, Сильвия, вы действительно сознательно и чистосердечно решили стать членом нашего… э-э… коллектива? Вот черт, никак не могу избавиться от стереотипных выражений.
– У вас есть в этом сомнения?
– У меня лично нет. Но я хотел бы услышать ваш ответ.
– Если вам нужно это услышать, то да. Клятвы требуются?
– Клятвы – нет. А вот практическое подтверждение, пожалуй, потребуется. Сейчас мы с Ириной собираемся на ужин к генералу Врангелю. Постараемся обсудить с ним ряд важных вопросов. Прошу вас поехать со мной.
– С вами к Врангелю? – искренне удивилась Сильвия. – Зачем я вам? Подтвердить вашу близость к британскому королевскому двору?
– И это было бы невредно. А заодно удивить генерала красотой наших дам. Вы вместе с Ириной – достаточно яркая пара, согласны?
– Мы – это вы, она, я, и кто четвертый?
– Правильно. Четвертый нужен. Если это будет Берестин?
– Почему он? – насторожилась Сильвия, и Новиков, уловив ее эмоцию, подобрался тоже.
– Возможно, вы предпочли бы общество Шульгина, но для пользы дела я бы хотел представить Врангелю именно Алексея. Поскольку он должен занять должность главного военного советника.
– Ах, вот как, – в ее голосе послышалось облегчение, и Новиков сделал в памяти очередную зарубку. Будет о чем подумать на досуге.
– Согласны?
– Не имею оснований возражать. И это все?
– Почти. Вам придется сыграть еще одну роль – этакой роковой женщины, владеющей древними секретами врачевания. Неплохо бы вам надеть черный парик, подвести глаза, подкрасить губы бордовой помадой…
Сильвия надменно вскинула подбородок.
Анализ Сугорина поразил Берестина своим полным соответствием тому, что произошло в предыдущей исторической реальности спустя всего два месяца.
– А если Врангель все-таки пойдет на то, чтобы подчинить Слащеву корпус Кутепова и конный корпус Барбовича?
– Вряд ли это возможно. Но если допустить, пусть теоретически, тогда шансы у него есть. И все же стратегической перспективы этой кампании я не вижу…
– Естественно, – согласился с ним Берестин. – С точки зрения генерала Леера, при отсутствии мощного главного резерва такая операция перспектив не имеет. Однако вы тоже кое-чего не учитываете.
– Позвольте мне вмешаться. – Новиков не хотел сейчас допустить долгого и по сути бессмысленного спора. Слишком разными категориями оперировали его участники. – Вы, Петр Петрович, насколько я вас знаю, выдающийся знаток военного искусства, однако ваши способности нынешним руководством Белого движения не востребованы. В свою очередь, добившиеся серьезных успехов белые генералы не более чем способные тактики. Вы видите выход из такого положения?
– Не вижу, – твердо ответил Сугорин. – Вся беда в том, что на протяжении более чем века в Русской армии господствовал негативный отбор. В результате уже в мировую войну армия вступила с отличными полками, посредственными дивизиями и плохими армиями.
Из старых командармов, слава богу, в белой армии нет никого. Ее вожди составились из начальников дивизий и полковых командиров. Поэтому они нередко добивались значительных успехов. Но ни один успех не стал победой. Так будет и дальше… Даже и любимый вами Слащев – как только блистательно выигранный им бой потребует стратегического развития, он закончится в лучшем случае оперативным коллапсом. И переходом к обороне на более-менее выгодном рубеже. А потом – тем, чем закончился прорыв Деникина к Орлу. Беспорядочным отступлением…
– Спасибо, полковник. Ваше мнение мы непременно учтем. И постараемся выйти из порочного круга. Вот, допустим, если в ходе развития спланированной Слащевым операции мы сначала… Ну, убедим Врангеля сделать то, что вы считаете необходимым, а потом… – Берестин остро отточенным красным карандашом показал на карте то, что придумал, сидя над планшетом своего компьютера.
– А что, – Сугорин с интересом и вдруг пробудившимся уважением посмотрел на Берестина. – Такой ход будет весьма неожиданным для обеих сторон… Если о нем раньше времени никто не узнает.
– Об этом мы позаботимся.
– Только учтите, господин генерал, у вас будет один-единственный шанс. Либо выйдет по-вашему, либо…
– А чтобы никакого «либо» не было, вот тогда-то здесь мы и введем в бой ваш батальон… – Берестин подробно изложил свой замысел.
– А теперь обсуждение считаю законченным. Вас, господин полковник, я прошу составить боевой приказ батальону, исходя из моего плана. Вы, капитан, на основе этого приказа займитесь практической подготовкой. Разбейте батальон на взводы и боевые группы, определите потребность в оружии и боеприпасах, проведите командирскую учебу на картах и начинайте тренировки личного состава. Срок – двое суток. В восемь ноль-ноль двадцать девятого доложите о готовности. Если возникнут вопросы – разрешаю обращаться в любое время.
– И еще, – добавил Берестин, вставая. – Если все пойдет, как я рассчитываю, придется вводить здесь обычаи и порядки японской армии. Чтобы выпрямить палку, надо ее перегнуть в обратную сторону. За малейшее неисполнение приказа и даже за неоправданную пассивность в боевой обстановке будем карать беспощадно, вплоть до отстранения от должности и разжалования… – Он чуть ли не с ностальгическим чувством вспомнил, как хорошо обстояло дело с дисциплинарными взысканиями на руководимом им под личиной Маркова Западном фронте.
– А еще у японцев есть хороший обычай. Там фельдфебель или унтер бьет солдата бамбуковой палкой, а потом предлагает объяснить, за что последовало наказание…
– И вы что же, думаете, что такие меры помогут?
– Господин полковник, – Берестин даже развел руками от полноты чувств, – вам что, мало всего пережитого и одной эмиграции, чтобы во второй еще раз на досуге порассуждать о роли сознательной дисциплины в гражданской войне? Удивлен, честное слово, удивлен вашей позицией… Ну, ничего, у нас еще будет время обсудить эту тему, а пока прошу вас вместе с капитаном подготовить схему действий батальона в предложенном мной варианте.
…Пока Ирина одевалась, Новиков спросил ее, сможет ли она не только разыграть роль целительницы, наследницы жрецов майя, но и внушить Врангелю некоторые истины, которые он должен будет счесть собственными, выстраданными мыслями.
– Боюсь, что нет. Я немного владею способами логического воздействия на собеседника, да и то не в полной мере. Берестина я сумела убедить сотрудничать со мной, а тебя вот нет, хотя мы с тобой были гораздо более близкими друзьями…
– Наверное, именно поэтому. – Новиков вздохнул, вспомнив о прошлом, виновато опустил глаза.
– Для этого тебе лучше обратиться к Сильвии. Она владеет невербальными методами внушения в совершенстве.
Пришлось Новикову разыскивать Сильвию в лабиринтах шести верхних палуб корабля. Благо, что он и без помощи Воронцова имел возможность получать нужную информацию.
Бывшая аггрианка встретила его на пороге своей каюты одетая по-домашнему, в джинсах и клетчатой рубашке с закатанными рукавами.
Если бы он не знал, то никак не смог бы заподозрить в этой женщине, похожей на американку из Северо-Восточных штатов, даму, на протяжении сотни лет принадлежавшую к наиболее аристократическим кругам Великобритании.
– Чем я обязана столь неожиданному и приятному визиту? – спросила Сильвия, скромно приопустив длинные ресницы.
«Ах ты, стерва рыжая», – беззлобно, скорее даже уважительно подумал Новиков, еще не зная о ее сговоре с Берестиным, просто чутьем профессионального психолога догадываясь о претензиях этой проигравшей, но не побежденной женщины на лидерство. Пусть пока даже в прекрасной половине их компании.
– Войти вы меня пригласите?
– Конечно-конечно, прошу меня извинить. – Она провела Андрея в тот самый холл, где позировала Берестину. Указала на глубокое кресло у камина.
– Что-нибудь выпьете?
– Спасибо, до заката солнца не употребляю. Разрешите говорить без преамбул?
– Пожалуйста. Случилось что-нибудь серьезное?
– Думаю, что пока нет. Просто не хочется тратить время на протокольные фразы, не нужные ни вам, ни мне.
– Возможно, так действительно будет лучше. А то даже странно получается – вы как бы негласный лидер здешнего общества, а мы с вами даже ни разу не говорили по душам…
– Наверное, это моя вина. Постараюсь ее загладить. Итак, Сильвия, вы действительно сознательно и чистосердечно решили стать членом нашего… э-э… коллектива? Вот черт, никак не могу избавиться от стереотипных выражений.
– У вас есть в этом сомнения?
– У меня лично нет. Но я хотел бы услышать ваш ответ.
– Если вам нужно это услышать, то да. Клятвы требуются?
– Клятвы – нет. А вот практическое подтверждение, пожалуй, потребуется. Сейчас мы с Ириной собираемся на ужин к генералу Врангелю. Постараемся обсудить с ним ряд важных вопросов. Прошу вас поехать со мной.
– С вами к Врангелю? – искренне удивилась Сильвия. – Зачем я вам? Подтвердить вашу близость к британскому королевскому двору?
– И это было бы невредно. А заодно удивить генерала красотой наших дам. Вы вместе с Ириной – достаточно яркая пара, согласны?
– Мы – это вы, она, я, и кто четвертый?
– Правильно. Четвертый нужен. Если это будет Берестин?
– Почему он? – насторожилась Сильвия, и Новиков, уловив ее эмоцию, подобрался тоже.
– Возможно, вы предпочли бы общество Шульгина, но для пользы дела я бы хотел представить Врангелю именно Алексея. Поскольку он должен занять должность главного военного советника.
– Ах, вот как, – в ее голосе послышалось облегчение, и Новиков сделал в памяти очередную зарубку. Будет о чем подумать на досуге.
– Согласны?
– Не имею оснований возражать. И это все?
– Почти. Вам придется сыграть еще одну роль – этакой роковой женщины, владеющей древними секретами врачевания. Неплохо бы вам надеть черный парик, подвести глаза, подкрасить губы бордовой помадой…
Сильвия надменно вскинула подбородок.