Донырнуть до звезд (сборник)

– Богато, – сказал Трейси, садясь в ближайшее кресло. Хакер постепенно приходил в себя.

Дверь в транспортную капсулу медленно закрылась и превратилась в экран. На экране расстилалось зеленое поле. Колыхалась на ветру трава, ползли по небу облака. Где-то далеко-далеко на горизонте блестела вода: то ли изгиб речушки, то ли берег озерца. Алекс ощутил секундный, но острый приступ ностальгии.

Даже пилоты-спец любят планеты. Иначе они не возвращались бы из рейсов.

– Сменить вид. Обзор. Ближайшая планета. Вписать в экран, – скомандовал Алекс.

На экране возник серо-голубой шар Гедонии. Интерфейс на корабле был понятливый.

– Тут найдется выпить? – спросил Трейси.

– Должно найтись, – ответил Алекс.

Бар он обнаружил в шкафу из драгоценного синего дерева – или очень удачной его имитации. Но выпивка уж точно не была имитацией. Сладкий ром с Эдема, коньяк с Земли, водка с Московии, знаменитый марсианский самогон – вода из древних морей, генетически модифицированный ячмень, приправлено медом песчаных термитов… Алекс достал бутыль белесой опалесцирующей жидкости. Поставил на журнальный столик.

– Надо же… с Большого Сырта! – восхитился Трейси. – Только раз пробовал. Он соленый в отличие от массовых сортов. Там соленые источники, и воду специально не дисстилируют…

Алекс достал положенные для самогона граненые стаканы, откупорил бутыль, налил.

– С днем рождения, Трейси.

Компьютерщик кивнул.

– Спасибо, капитан.

Они выпили. Вкус и впрямь был солоновато-терпкий с едва уловимой медовой нотой.

– Что с тобой было? – спросил Алекс. – Если, конечно, это не личное…

Трейси пожал плечами:

– Личное… какая разница? Жизнь – сон, смерть – пробуждение… Я вернулся в свое детство.

Алекс ждал, неторопливо разливая вторую порцию.

– Я родился на Олимпе, капитан. Когда мне было семь лет, мои родители погибли. До десяти я жил в государственном приюте. Потом меня усыновил отставной пилот, живущий на Эдеме… ему было почти полтораста лет… Очень добрый, ласковый человек…

Алекс кивнул, ожидая. Трейси замолчал, размышляя о чем-то своем.

– И ты стал объектом сексуальной эксплуатации? – предположил Алекс.

– Капитан! – возмутился Трейси. – К вашему сведению, я до сих пор девственник – именно в память о своем приемном отце!

– Прошу прощения. – Алекс смутился.

– Мой отчим умер от старости, когда мне было пятнадцать, – сказал Трейси. – Но к этому времени я получил неплохое образование, вступил в Общество Киберморфов, в общем – смог пережить эту трагедию. Меня даже приняли в астрошколу. Конечно, натуралу было трудно соревноваться с программистами-спец, но, слава Нео, я все-таки добился своего… Так вот, сторожевые программы корабля вернули меня в десятилетний возраст. Только на этот раз меня никто не усыновил, я остался жить на Олимпе, пристрастился к электронным наркотикам и в бреду воображал себя взрослым, состоявшимся человеком, членом лучшей в галактике команды по настройке кораблей. Границы между правдой и ложью постепенно стирались. Временами я слезал с наркоты и снова превращался в одинокого несчастного подростка, живущего в интернате на суровой планете. Потом появлялись вы, и я понимал, что давным-давно вырос, что это были сторожевые программы «Серебряной Розы». А потом вы снова исчезали, я становился подростком с подключенным к нейрошунту генератором видений. Я совершенно запутался, капитан! Это длилось три недели…

Он снова выпил.

– Старая испытанная методика, – сказал Алекс. – Чем-то подобным пользовались повстанцы во времена Снежной Войны.

– Очень неприятная методика, – согласился Трейси. – Капитан, тут найдется, чем закусить?

Алекс кивнул:

– Тут все должно найтись.

Капитанская каюта была снабжена крошечной кухонькой. Скорее статусная, чем реально востребованная роскошь – многие пилоты ценили кулинарию, но времени готовить у них не было.

Алекс тоже не собирался кормить Трейси разносолами. Заглянул в морозильник, но тут же оставил мысль размораживать продукты. Открыл шкафчик, где хранились консервы и закатанные в пластик сублиматы.

– Кусок колбасы вполне сгодится, – сказал Трейси.

Алекс с сомнением достал бурую, плохо пахнущую колбаску в изодранной пластиковой упаковке. Что за… Он нагнулся – и вонь шибанула в нос.

Источник запаха лежал на нижней полке. Ссохшийся крысиный трупик с раздутым брюшком.

– Твою мать, – выругался Алекс. – Крыса!

– Ясное дело, на такой-то бандуре… – согласился Трейси. – Все изгрызла?

– Да нет, сублимированной колбасы нажралась и сдохла, – брезгливо бросая колбасу, сказал Алекс. – Ну, все понятно теперь с порчей продуктов…

Крысы были вечным бичом космических кораблей. Даже с тараканами в конце концов научились бороться, а вот крыс никакая химия не брала. Миллионы крыс подохли, чтобы уцелела парочка, абсолютно иммунная к яду. На мелких кораблях еще возможно было уничтожить грызунов подчистую. На крупных, куда снаряжение и пища загружалась сотнями и тысячами тонн, крысы были всегда.

Теперь стало понятно, почему ремонтный робот гонялся за голографическим кроликом. Плохо отлаженная программа спутала реальных грызунов и сотворенный самим кораблем фантом.

– Дурная крыса, – сказал Трейси. – Вот когда я служил на «Гаргантюа», у нас ни одна хвостатая тварюга не жрала сублимат. Понимали, сволочи, что в животе разбухнет и разорвет все на фиг. Предпочитали прогрызать жесть и пластик. Тоже тысячами дохли, но в конце концов до продуктов добирались.

– Ну так у вас небось тысячное поколение крыс жило, – хмыкнул Алекс. «Гаргантюа», насколько он знал, был старым, исполинских размеров контейнеровозом, на котором Трейси начинал работать в космосе. – А тут корабль новенький, крысы еще дурные, к космосу не приученные.

Он захлопнул ящик, мысленно отметив, что надо приказать Розе провести хорошую уборку. В другом ящике нашелся шоколад – к сублимированным продуктам крысу привела несчастливая судьба.

– Спасибо. – Трейси взял плитку, налил себе и Алексу еще самогона. – Что вы хотели у меня узнать, капитан? Говорите, я уже оклемался.

– Удивительно быстро, – заметил Алекс.

– Ловушка была хороша. – Трейси усмехнулся. – Но я верю в Нео. Наш мир и без того – мираж, что уж бояться иллюзии внутри иллюзии?

– Тебе повезло, – согласился Алекс. – Давай говори честно. Есть шанс пробить защиту? Только без «попробую» и «попытаюсь».

– Я пас, капитан. – Трейси развел руками. – Может быть, пусть попробует Вероника? Она как-то очень легко сдалась…

Алекс покачал головой:

– Вероника почувствовала, что ей не стоит работать с Розой.

– Почему? – Трейси опустил голову, поглядел на Алекса поверх очков. – С чего бы вдруг?

– Роза догадалась, что сын Вероники погиб. Что Вероника… – Слова дались с трудом, но Алекс все-таки их произнес: – Психически больная. Разумеется, такой психолог для Розы неавторитетен.

– А Вероника почувствовала, что Роза догадалась?

– Видимо, догадалась. Подсознательно. И поспешила выйти из ситуации.

Трейси досадливо махнул рукой:

– Всему виной эти старомодные семейные отношения! Вот я – трижды сдавал генетический материал. Где-то у меня дети растут. А может, и погибли. Но разве я схожу из-за этого с ума? Эх… Вероника…

Алексу хотелось сказать, что крайности всегда сходятся и одна не бывает лучше другой. Но он смолчал.

– Будем воевать? – деловито спросил Трейси. – Этих самых дредноутов?

– Протестируй все боевые цепи, – ответил Алекс. – Только больше не пытайся ничего ломать.

4

Они шли через гиперканал.

Визуально – если это слово применимо к виртуальному управлению – гиперканал выглядел извилистым серым туннелем, через который летел корабль. При полете на маленьком корабле канал казался узким, при полете на большом – широким. Все это было иллюзией, привычным зрительным образом, не имеющим никакого отношения к настоящему полету.

Но Алексу всегда нравилась эта иллюзия.

К Обслуживанию-7 вела прямая трасса, готовиться, собственно говоря, не было необходимости. Адмирал, выслушав доклад Алекса, только вздохнул – и дал разрешение на «боевую акцию». Роза не потрудилась даже имитировать вздох. Летим? Хорошо. Воевать? Пожалуйста.

– Как ты оцениваешь наши шансы на победу? – спросил Алекс.

– Шансы достаточно велики. – В отличие от других кораблей Роза предпочитала не пользоваться процентными соотношениями. Что это было – стремление выглядеть человеком, а не машиной?

– Каковы шансы на чистую победу, без потери боеспособности корабля?

– Шансы малы, – спокойно ответила Роза. – Я превосхожу в мощности любой из дредноутов Брауни, но в данном случае мы атакуем при трехкратном численном перевесе противника.

– Итак? – продолжил Алекс.

– Если нам удастся победить и при этом я не получу критических повреждений, – с легкой ноткой задумчивости произнесла Роза… – Что ж, в данной ситуации я буду считать проверку успешно пройденной.

– И? – вступила в разговор Вероника.

– После этого я перейду в режим полного подчинения любому назначенному экипажу.

Вот после этого они и полетели.

Демьян немного поспал. Немного поработал на симуляторах. Еще раз проверил боевые системы – уже вылизанные до блеска кораблем, Трейси и Хасаном. Снова поспал.

А теперь, с виду совершенно спокойный, сидел за боевым пультом и ждал.

Вероника сходила на камбуз и поставила на пульт Демьяну маленький поднос со стаканчиком. Ласково сказала:

– Вот. Сто грамм перед мальчиком.

Демьян вздохнул и взял стаканчик:

– Вероника, сколько раз объяснять? Я – не мальчик! И не надо ставить передо мной сто грамм… тем более на пульт управления огнем! Это называется «сто грамм перед боем»! Старинный русский военный обычай!

– Демьян, я же изучала исторические записи, – мягко сказала Вероника. – Во всех фильмах о древних войнах русские ставят перед собой полстакана водки и произносят: «Сто грамм перед мальчиком». Как врач, как психолог я прекрасно понимаю происхождение этой мантры. Водка – хороший источник энергии. Обращение к себе в третьем лице и сюсюкающее наименование воина как ребенка позволяют снять боевой стресс.

– То, что ты слышала, – какие-то ошибки перевода с древнерусского! Перед боем, а не перед мальчиком! – попытался оспорить Демьян. – Водка древним русским придавала силы и снимала боль! Ее не использовали в качестве пищи!

Вероника иронически улыбнулась:

– Ну да, не в качестве пищи… А фразу «будем кушать водку» я тоже придумала?

Демьян молча выпил.

Психолог вернулась на свое место.

Алекс улыбнулся, слушая эту шутливую перебранку. Он не знал, кто из спорщиков прав – воин-спец или психолог. В любом случае легкий беззлобный спор позволяет снять напряжение перед сражением.

– Не хочу мешать вашему спору, – сказал он, – но через десять минут мы выходим в пространство станции Обслуживание-?.

Наступила тишина.

Алекс беззвучно, сознанием позвал Розу. И оказался в виртуальном мире, где серебряный цветок плыл по серой трубе гиперканала. Его экипаж – цветные искры, будто отблескивающие на солнце капли росы, притаившиеся на металлическом цветке.

«Прогноз», – попросил Алекс.

Перед ним развернулась картинка – самое вероятное расположение дредноутов Брауни. Картинка непривычная – в ней не было звезды, не было планет и астероидного мусора. Чистейший межзвездный космос – и Обслуживание-7 в качестве реперной точки.

Два дредноута, по прогнозу «Серебряной Розы» (и по мнению Демьяна), будут дрейфовать в окрестностях гиперканала на расстоянии от ста до пяти тысяч километров: наиболее удобная дистанция для клинча, ракетных и торпедных атак. Третий – на дистанции лучевого удара. До миллиона километров.

Из этой позиции Демьян и исходил в своих расчетах.

Древние дредноуты неизбежно уступали «Серебряной Розе» в скорости ведения боя. Колоссальная защита и энергетическая мощность оставались при них, но беспощадное время снижало их реакцию. Прежде чем дредноут-1 и дредноут-2 выплюнут в бесцеремонного пришельца первую порцию ракет – «Серебряная Роза» успеет дать залп.

И уйти обратно в гиперканал.

На несколько секунд.

Лечь на курс, ведущий обратно в систему Обслуживание-7.

На этом, собственно говоря, все и строилось. Серьезно повредить, а в идеале и уничтожить один-два дредноута. Переждать в гиперпространстве ответную атаку. И, выйдя обратно, схватиться с автоматическими кораблями уже по-настоящему.

Страха Алекс не испытывал. Им приходилось воевать – как правило, именно с автоматическими кораблями, мощными, но морально устаревшими. Справятся они и в этот раз. На таком корабле – обязаны справиться!

Главное, чтобы победа была чистой. Чтобы Роза признала – экипаж внес свой достойный вклад.

«Алекс?»

«Роза?» – мысленно отозвался он.

«Ты уверен в мастерстве Демьяна?»

«Он хороший боец».

«На поверхности. Но это будет космический бой».

«Он справится. Мы справимся».

Пауза – едва уловимая.

«Удачи вам, капитан».

Время истекало – даже здесь, в замедленном виртуальном пространстве. Устье гиперканала разворачивалось перед ними – Алекс последний раз огляделся, увидел биение белой искры – сознание Демьяна. Воин оставался спокойным, и это радовало…

Гиперканал раскрылся, и они вышли в пространство Обслуживания-?.

Все было не так!

Алекс охватил окружающий мир одним взглядом. Диск станции Обслуживание-7 – совсем рядом, над ним сияет искусственное плазменное солнышко… надо же, еще функционирует! Какая-то металлическая мелочь вокруг… идентификация… прошла… останки погибших кораблей, фрагменты защитных оболочек, неразорвавшиеся ракеты…

И три дредноута, три исполинских шара. Все вместе. На расстоянии трех с лишним миллионов километров!

– Демьян, цели нерасчетные!

– Вижу, капитан. У нас есть около двадцати секунд…

В следующий миг ударило. Сразу со всех сторон. Вся металлическая мелкота, вращающаяся вокруг слабого центра масс – устья гиперканала, пришла в движение. Космос зарябил от энергетических вспышек. Обломки пришли в движение, устремились к «Серебряной Розе». Дрейфующие торпеды включали двигатели, устремляясь к кораблю. Холодный мертвый металл, никчемная пыль былых сражений, исчезал в ослепительной вспышке, выпуская в корабль лазерный луч.

Это была засада. Гениальный в своей простоте ход – замаскировать мины среди металлического хлама. Тут были и самонаводящиеся торпеды, мгновенно проснувшиеся от спячки, и лазерные спутники, наносящие удар – и испаряющиеся в пекле ядерной накачки.

Алекс чувствовал – сейчас это было явственнее, чем биение собственного сердца, – как нарастает мощность защитных полей. «Серебряная Роза» вытягивала энергию из реакторов, прикрывая себя и свой экипаж. Не до ответного удара, не до атаки по далеким дредноутам – выдержать бы первый натиск, переждать, пока взорвутся торпеды и сгорят лазерные мины.

– Роза! – позвал он по открытой связи. – Тактика?

– Защита, капитан.

Искорка, которой был Демьян, запульсировала, но промолчала. Альтернативы не было. Десять-пятнадцать секунд придется потратить на то, чтобы переждать огненный шквал.

А потом?

Через десять секунд после появления корабля дредноуты его увидят. Еще через десять на Розу обрушится удар трех кораблей.

Можно попробовать уйти. Нырнуть в канал, бросив всю энергию на щиты. Скорее всего они уйдут без малейших повреждений.

Уйдут – значит проиграют.

В радужном коконе силовых полей, в аду термоядерных взрывов и протонных детонаций, истыканная лазерными рапирами – «Серебряная Роза» ждала приказа. Ждала, медленно удаляясь от гиперканала на той остаточной скорости, на которой входила в канал у Гедонии.

– «Серебряная Роза» – экипажу. По моим расчетам через три реальных секунды интенсивность атаки понизится, и мы обретем свободу маневра.

– Твои предложения? – опережая Демьяна, сказал Алекс.

– Разворот, всю энергию на кормовые щиты, уход в гиперпространство. Большая потеря энергии, генераторы поля перегреты. Бой нецелесообразен.

– Демьян? – спросил Алекс.

Если боец согласится с решением Розы… тогда… что он сделает тогда? Отдаст приказ на самоубийственную атаку? Согласится бежать?

– Даю вводную, – произнес Демьян. – После появления свободы маневра – курс в открытый космос. Двигайся так, чтобы станция Обслуживание-7 максимально долго прикрывала нас от одного дредноута…

В виртуальном пространстве яркая метка обозначила один из дредноутов.

– Залп протонными торпедами по дредноуту-2, – продолжал Демьян, помечая жертву. – Маневр сближения с дредноутом-3, встречный бой. Детализирую…

– Данный маневр имеет смысл лишь в том случае, если дредноут-2 будет выведен из строя, – холодно заметила Роза.

В голосе Демьяна прозвучал металл:

– Постарайся, чтобы он был уничтожен. Это – твоя работа!

– Да, клинч-коммандер, – мгновенно ответила Роза.

Напрягшийся было Алекс расслабился. Роза не пыталась взбунтоваться или оспорить решения Демьяна. Пока – не пыталась. Всего лишь уточняла ситуацию.

– Капитан одобряет решения клинч-коммандера, – произнес он.

– Стратег одобряет, – подтвердила Вероника.

– Первый-пятый торпедные агрегаты – залп! – скомандовал Демьян.

Алекс уже его не слушал. Он управлял кораблем, выводя его в ту точку, где злополучная станция Обслуживание-7 прикроет Розу от дредноута-1. Станция – это десятикилометрового диаметра диск толщиной более ста метров. Это серьезная цель. Молотить по ней лазерами придется долго. Ракетно-торпедному оружию станция не помешает, но на это есть защитные системы «Серебряной Розы».

– Четвертый-восьмой ракетный комплекс…

Это смешно, но старая военно-морская терминология до сих пор в ходу. Есть ракеты, а есть торпеды – хотя и те, и другие двигаются в вакууме с помощью ракетного двигателя. Просто торпедами принято называть ракетное оружие большой мощности и способное к более длительному преследованию цели.

Смешно. Людям всегда недостает названий для оружия.

– Залп с опережением… даю координаты…

На расстоянии в десять световых секунд бой превращается не только в энергетическое противостояние – но и в схватку предвидения, в поединок интуиций. На таком расстоянии бессмысленно целиться из лазера в движущийся корабль, он успеет уйти на тысячи километров. Но вот если удастся предвидеть вражеский маневр…

– Шестой-десятый торпедный комплекс…

Алекс вывел корабль не просто в ту точку, где он был прикрыт от первого дредноута. Диск станции закрывал Розу еще и от второго! Замечательная позиция… можно вести лучевую дуэль с третьим кораблем, отстреливаясь от приближающихся ракет…

«Мудрое решение, капитан».

«В чем дело, Роза?»

Он почувствовал в голосе корабля то, к чему не привык. То, чего всегда боятся пилоты.

Разочарование.

Презрение.

Человеческие эмоции.

«Им придется полностью сжечь станцию. Но я полагаю, что тактически это оправданное решение».

Алекс задал вопрос, уже зная ответ:

– На станции есть люди?

– Да. Дредноуты уничтожают только выходящие из канала корабли. Станцию они не трогали.

– Капитан!

Алекс начал движение раньше, чем услышал крик Демьяна. «Серебряная Роза» выплыла из-под диска станции. Навстречу трем дредноутам и приближающейся своре ракет.

«Я оцениваю ваши действия как великодушные, но очень опасные, капитан. Мы потеряли все шансы победить…»

Вокруг дредноута-1 расцвели огненные цветы протонного распада. Алекс видел, как рвется метрика пространства – там, где одна за другой детонируют торпеды, вонзаясь в защитные поля дредноута…

Дредноут прекратил огонь – но он был цел. Он снова вступит в сражение – это лишь вопрос времени.

«Мы не можем подвергать людей опасности».

«Ваши моральные принципы так высоки, капитан?»

Он не хотел врать. И не мог – сейчас, когда его сознание было слито с разумом машины.

«Нет, Роза. Я… не испытываю долга по отношению к этим людям».

«Мы погибнем, капитан».

Она не боялась смерти. Наверное, это самое большое преимущество разумных машин – ни одна из них не боялась небытия.

«Я знаю. Но Демьян…»

«Я тоже знаю, капитан. Во время конфликта в системе Тирамису его брат-близнец Димитрий, командующий эсминцем „Буки-23“, использовал в качестве прикрытия пассажирский лайнер. Эсминец выполнил поставленные перед ним задачи, но пассажирский корабль был уничтожен. По приговору трибунала Московии Димитрий приговорен к выплате компенсации и отсроченной смерти. Пока Демьян выплачивает компенсацию за погибших – его брат жив».

Да, Роза и впрямь знала… кое-что… о своем клинч-коммандере – и его брате, допустившем фатальную ошибку в системе со смешным кулинарным названием. Кое-что, но далеко не все…

«Мы не подвергнем опасности станцию».

«Наши действия делают ход сражения предсказуемым, капитан. Мы лишаемся главного козыря – человеческого фактора в управлении».

«Я знаю».

«Мы погибнем».

«Ты уже сообщила эту информацию. Да, мы погибнем».

«Ки-кеоп, капитан Алекс».

Роза прекратила личную связь. Она оставалась послушной – корабль уходил все дальше и дальше от станции, в самоубийственный бой. Она просто перестала говорить с капитаном.

Ки-кеоп.

Достойная смерть.

Что ж, для созданного халфлингами корабля естественно перенять их взгляд на мир. Это будет достойная смерть – погибнуть, но не подвергнуть опасности людей, уже полторы сотни лет существующих в изоляции.

«Спасибо, капитан». – Это Демьян.

На них накатил первый вал ракет. Лазерные турели ближней защиты открыли огонь. Защитные поля мерцали, давая отдых перегретым генераторам и позволяя произвести залп. Миллисекундное несовпадение – и защитное поле пропустит вражеские ракеты к кораблю. Или «запрёт» внутри защитного кокона собственный лучевой залп. Тоже ничего хорошего.

– Экипаж, наш курс ведет к опасности.

«Все – иллюзия, капитан… Но даже во сне надо вести себя достойно…»

«Кирилл просит сказать, что гордится вами, капитан!»

«Вот досада, я оплатил Сад Великих Наслаждений на месяц вперед!»

Демьян не стал отвлекаться.

«Серебряная Роза» шла в свой второй – и, похоже, последний бой. Лучший, умнейший и красивейший боевой корабль галактики готовился погибнуть от трех безмозглых железок, умеющих лишь стрелять и защищаться.

Как нелепо!

Красота и изящество – против тупой силы.

Алмаз на наковальне.

И – запоздалая мысль, что задача капитана в том и состоит – не допускать подобных ситуаций…

Он сосредоточился на управлении. Не время для самобичевания… пока есть шанс победить – надо воевать, если шансов нет – надо побеждать. Той самой интуицией, что только и дает кораблю с экипажем преимущество перед автоматикой, вывел «Серебряную Розу» из-под очередного залпа дредноутов. Пока что они держались, но вокруг дредноута-1 пространство уже успокаивалось. Сейчас он снимет защитные поля и вступит в бой…

Крошечное плазменное солнышко, висящее над диском станции, вдруг вспухло, увеличилось в размерах вдвое, втрое… Алекс подумал о случайном попадании, которое вывело сложный механизм медленной термоядерной реакции из-под контроля.

Но в следующий миг огненный шар сжался, выбрасывая копье ослепительного огня – несоразмерный искусственному солнцу протуберанец. Пламенеющий палец чиркнул по небу – и уперся в дредноут-1, как раз снявший защитное поле.

– Есть! – закричал Демьян. – Есть!

Там, где только что готовилась к бою исполинская машина, осталось лишь клубящееся облако пламени. Из огня вынеслась одинокая торпеда – и ушла куда-то в сторону. Устройство наведения еще работало, но сенсоры были сожжены.

– Еще бы один… – прошептала Вероника.

Но солнышко, снова сжавшееся и побагровевшее, на новый «выстрел» явно было не способно. Зато с донца станции срывались и уносились в космос крошечные кораблики. Алекс поставил бы десять против одного, что это обычные автоматические ракеты. Но Роза подсветила каждую точку зеленым – кораблики были пилотируемыми.

– Демьян, прикрывай их! – крикнул Алекс. Но спец и без того уже перестраивал системы огня. Из безнадежной ситуации «один большой корабль против трех больших» они внезапно оказались в ситуации «один большой корабль прикрытия и три десятка истребителей против двух больших кораблей».

А это, согласитесь, совсем другое дело.

Бой длился еще три минуты. Уцелевшие дредноуты никак не могли перестроиться и выработать новую тактику. Вначале они сосредоточили огонь на истребителях – и «Серебряная Роза» несколькими точными лучевыми ударами сожгла дредноут-3. Оставшийся в одиночестве корабль пошел на сближение с «Серебряной Розой», а истребители окружили его стаей злобной мошкары. Вначале Алексу казалось, что их слабые лазерные пушки не способны нанести врагу никакого урона. Но вот один кораблик улучил момент и ухитрился проскользнуть под защитное поле дредноута. Не снижая скорости, он сманеврировал – и вонзился в дредноут в районе двигательного отсека. Экраны озарила ослепительная белая вспышка.