Звук удара и глухой звук падения чего-то на пол. Дастел не дал обернуться, но мне и не потребовалось – я и так поняла, что случилось. По щекам побежали злые слезы, горло сжало спазмом. Судорожно сглотнув, чтобы вернуть себе возможность говорить, тихо сказала:

– Глупостей больше не будет.

– Умница, – с усмешкой похвалил некромант.

А я смотрела на него и думала о том, что ненавижу, кажется, даже больше чем отчима. Гораздо больше. Но с этим попозже, а сейчас:

– Отпусти Рика, пожалуйста.

Норт спокойно ответил:

– А его никто не держит, милая. Захочет – уйдет.

Дан позади нас, весело добавил:

– Когда встать сможет.

Я стремительно обернулась – Рик действительно лежал на полу, скованный заклинанием по рукам и ногам, и его рот так же был оплетен синеватой дымкой. То есть удара не было, они сковали его раньше.

– Да, когда выругался, – подтвердил мою догадку Норт.

– А бить мы не имеем права, – рассмеялся Дан, – тут два варианта – либо труп, либо никак. На данный момент второй вариант, но ты доведи Норта еще раз и поверь – будет уже просто труп.

Молчал только Эдвин, он стоял над Риком, расставив ноги и засунув руки в карманы брюк, и не сводил взгляда с парня. Холодного, злого взгляда.

– Не смей, – произнес Норт.

– Заслужил, – с убийственным спокойствием ответил Эдвин.

– Мозг активируй, – достаточно жестко приказал Дастел. – Изобьешь – вылетишь и из Некроса и соответственно с игр, а убивать идиота не за что. Пока не за что. Но если рыпнется еще раз – покормим нежить. Уходим, Эд.

Дан подхватил мою сумку, Норт попытался потянуть меня за собой, но едва осознал, что идти я не намерена, перекинул через плечо. Эдвин присел на корточки, что-то тихо сказал Рику, после чего поднялся и пошел вслед за нами. А Рик упорно рвал заклятия, пытаясь встать.

* * *

Дастел не захотел пойти обычным путем и, едва мы вышли из пятого склепа, шагнул к стене. Скрип открываемого прохода, недолгий путь по венам Некроса, и вскоре мы вышли во втором мужском общежитии. Здесь меня милостиво поставили на пол, после чего, схватив за запястье, поволокли в комнату. Дан, перекинув сумку Эдвину, ушел к себе, мы в привычном, надоевшем до зубного скрежета составе, вошли в комнату Норта.

– Где ванная, помнишь? – холодно спросил глазастый. – Сходи, умойся.

Я скинула плащ и без возражений отправилась, куда приказали. Грустно, конечно, что нельзя было взять с собой инструменты, с другой стороны, и так справлюсь. И едва я оказалась одна, торопливо сняла кольцо, затем, ломая ногти, вытащила золотой шарик Тхен из оправы. Потому что артефакт должен работать, вот просто должен и все! А если не сработал, значит, соединение Амаэ и Тхен дает взаимоисключающий эффект. Такое бывает, особенно если составные части равны по силе.

Сжала золотой шарик, осмотрелась, ища, куда бы его спрятать, в итоге открыла ящичек с мылом, уронила Тхен туда и вот после этого старательно умылась, вытерлась, постояла, глядя на свое решительное лицо, бросила полотенце и вышла.

Норт оказался в комнате один. Куда он дел Эдвина, я не знала. Некромант поднял на меня взгляд, едва я вошла, затем указал на стул, который был максимально придвинут к сидящему Дастелу. Медленно подошла, села. Норт осторожно взял обе мои ладони, сжал своей рукой и, поглаживая мои пальцы, произнес, глядя куда-то в стену:

– Нам давно следовало поговорить, Риа. – Пауза, долгая, напряженная и продолжение. – Ты мне понравилась еще там, в лесу. Очень понравилась. Я же не подкатываю к каждой адептке, понимаешь? – Взгляд на меня, внимательный, испытующий, и вердикт вмиг севшим голосом: – Не веришь ни единому слову, я прав?

Просто отвернулась. Прав – не прав, какая разница? Для меня никакой. Я его внимания не искала и не хотела, я его не шантажировала и ни к чему не принуждала. Вообще.

– Риа, прости меня, – вдруг тихо произнес Норт. – Прости за то, что мы так плохо начали. Прости за ту попытку припугнуть тебя изнасилованием – по-дурацки вышло, мы этого не хотели. Прости за историю с шантажом и требование изготовить артефакт. Не нужен он мне, понимаешь, я просто хотел, чтобы ты была рядом. Прости за ситуацию с Риком, знаю, ты злишься, но поверь – мне титанических усилий стоило удержаться от убийства.

Недоверчиво взглянула на Дастела. Это все очень странно было, и вот извинений я точно не ждала. А Норт, глядя мне в глаза, подался вперед и прошептал:

– Прости, Риаллин, но в данный момент нет выбора, я должен тебя раздеть.

Голова закружилась стремительно. И неожиданно настолько, что я вцепилась в край стола, более ничего не успела сделать – тьма накатывала волнами, погружая в сон, которого я всеми силами старалась не допустить. Артефакт Сирилла, ох как же он мне сейчас был нужен, он бы защитил, он…

– Тшш, все хорошо, маленькая, все хорошо. – Сквозь патоку бессознательности я ощутила, как меня подхватывают на руки, несут в сторону кровати и затем укладывают, попутно тихо, почти грустно проговаривая: – Я ведь мог воспользоваться магией и принудить тебя с самого начала, Риа, с первого дня, с первой минуты, но ты была такая настоящая, живая, искренняя – и мне так хотелось настоящих искренних чувств. Так хотелось тебя, Риа! Всю тебя! Но неужели я настолько противен, что ты решилась на этот проклятый Тьмой артефакт?! Зачем?! Я ведь не принуждал, не брал силой, не переходил черту! Так зачем же артефакт, Риа? Зачем?!

Да потому, что защитный браслет ты мне так и не вернул! Видимо, хорошо помнил, на что он способен, вот и не стал возвращать после того, как Культяпке прирастили руку и глаза.

Я глухо застонала, едва ладони некроманта скользнули вверх по моей ноге, снимая чулок, первый, затем второй, и, едва Дастел начал расшнуровывать платье, попыталась вцепиться в его ладони, чтобы остановить.

– Маленькая моя, – Норт перехватил мои ладони, поцеловал каждую, – неужели ты не видишь, не чувствуешь, что я жить без тебя не могу! Не могу, понимаешь? – Горячее дыхание обожгло мою шею, после прижались столь же обжигающие губы.

Норт горел – температура или просто страсть, я не знаю, но было почти больно. И даже не столько телу – сердце сжималось и от боли, и от обиды. А под сильными пальцами некроманта рвалась шнуровка платья.

Тьма накатывала все сильнее, унося куда-то в беспокойный омут, но я держалась из последних сил, надеясь на поцелуй. Всего один поцелуй – мне больше не нужно было. И я думала лишь об этом, когда Дастел стянул платье. И только об этом, когда вслед за платьем снял с меня и длинную, почти до пола, шерстяную рубашку, оставляя совершенно без одежды, а затем покрывая нежными поцелуями от колен до волос, уже не произнося ни слова.

А затем послышался звук открываемого шкафа, шелест ткани, и Норт надел на меня свою шелковую рубашку, которая мне чуть ли не до колен доставала. Еще раз поцеловал, едва касаясь, укрыл и тихо прошептал:

– Спи, маленькая.

Я не уснула. Смогла сопротивляться дурману и долго-долго лежала, прислушиваясь к тому, как Норт сидит за столом, выполняя задание за заданием. Потом пьет чай, вновь что-то записывая – перо скрипело. После закрыл учебники, разделся, сходил в душ. А вернувшись, погасив свет, лег рядом со мной, обнял и тоже долго не мог заснуть, уткнувшись носом в мои волосы и осторожно поглаживая мои пальцы.

И все же вскоре дыхание его стало ровным, рука отяжелела.

А я продолжала изо всех сил бороться со сном по одной-единственной причине – ждала Пауля.

Форточка скрипнула, когда ждать уже сил не оставалось, дуновение холодного ветра – и паучок застыл на моей груди. С трудом открыла глаза, одними губами прошептала:

– Браслет, на тебя похож.

На большее сил не было. Умертвие не подвело, и вскоре холодный металл сжал запястье.

Дурман отступил мгновенно!

Никто не спорит, что амулет Кхелло гораздо слабее артефакта Сирилла, но воздействие у них сходное – ограждать от направленной на владельца магии. И не прошло трех минут, как я осторожно, стараясь не разбудить Норта, поднялась. Обняла прыгнувшего ко мне на руки Пауля, едва не разревелась, когда мохнатые лапки заботливо погладили по щеке. Но сейчас не до слез. Совсем.

Рубашку Норта я снимать не стала, надела платье поверх нее, следом остальную одежду и, забрав из ванной кругляшок Тхена, покинула комнату.

Спустившись по лестнице вниз, свернула в кладовую, открыла проход, шагнула в вены Некроса. По полупрозрачным проходам я бежала очень быстро, придерживая Пауля, который так за меня испугался, что теперь просто не отпускал.

Мы вбежали в пятый склеп, и судорожное рыдание я подавить не смогла – Рик лежал на полу, совершенно обессилевший. Он смог освободить руки, но не ноги и не плетение, перекрывающее его рот. Подбежала, упала на колени, совершенно не заботясь о содранной при ударе коже, прикоснулась к синеве магического узора. Снимать было не сложно, при условии, что большинство формул нужно проговаривать вслух, но вот что мог сделать некромант, которому попросту рот заклеили?

Мне потребовалось не более пяти минут, чтобы освободить Рика, а после, когда он поднялся, мы просидели минут двадцать, приходя в себя.

– Как ты? – глухо спросил некромант.

– Кажется, поняла, почему не сработал артефакт, – прошептала я.

– Не целуй. – Рик неожиданно улыбнулся.

Я почему-то тоже улыбнулась и спросила:

– Почему это? В конце концов, нужно же действенность проверить.

Некромант усмехнулся, затем осторожно коснулся моих пальцев, стащил с меня артефакт Амаэ, поставил его на пол, а после неожиданно потянулся, поцеловал и тихо прошептал:

– Потому что я не хочу терять самое светлое, что есть в моей жизни.

Пауль, стоящий рядом, тихо издал: «Иии!» и, словно растаяв от нежности, плюхнулся на брюшко. А я смотрела на Рика и понимала, что улыбаюсь. Просто улыбаюсь. Но очень радостно, и в душе действительно светится что-то такое светлое.

Счастье, наверное.

Глава третья. Артефакт Амаэ

Я столкнулась с ним нос к носу, выбежав из женского общежития. Мой надоедливый поклонник, с букетом роз и очередной пафосной запиской о любви, раскинул объятия, радостно улыбаясь.

На миг остановившись, я откинула со лба прядь волос, закрывшую глаза, усмехнулась некроманту и предложила:

– Ко Тьме условности, перейдем сразу к поцелуям.

Парень застыл, удивленно хлопая ресницами, но было поздно – подавшись вперед, я обняла его одной рукой за шею и прижалась страстным поцелуем к его губам.

Артефакт Амаэ отозвался легким жжением, некромант дернулся, вырываясь, и, едва я прекратила посягательство, отпрянул от меня как от голодного умертвия. Замер, потрясенно вглядываясь. Любовное послание медленно выпало из его рук, розы так же полетели в снег, а затем, потерев виски, парень тихо произнес:

– Да ты же страшная.

– Да! – радостно подтвердила я.

– И вообще не в моем вкусе, – продолжил адепт.

– Да! – О, Тьма, мне даже петь от счастья хочется.

– Слушай, я пошел, – решил некромант и, пошатываясь, удалился.

Раскинув руки и запрокинув голову назад, я стояла и молча, зато искренне и от всей души благодарила небо! Небо было прекрасно! Жизнь была прекрасна! Мир был чудесен! И самое главное – Рик меня любит! И петь хочется, в голос, на весь Некрос! И даже танцевать!

И не обращая совершенно никакого внимания на удивленные взгляды выходящих из общежития адепток, я весело спрыгнула с лестницы, скача со ступеньки на ступеньку, и радостно закричала: «Эдвин!», едва увидела идущего ко мне носатого.

Некромант остановился, удивленный таким радушным приемом, а я уже срывалась на бег, который закончился в его сильных объятиях. Да что там закончился! Эдвин подхватил меня, закружил и остановился, обнимая за бедра так, что я возвышалась над ним. Но следующим вопросом стало подозрительное:

– Риа, что с тобой?

– Весна! – радостно сообщила я.

– Какая весна? – переспросил суровый воин. – Зима в разгаре.

– Значит, разгар! – заключила потрясающе счастливая я и, обхватив лицо носатого ладонями, склонилась к его губам.

Он вздрогнул. Затем подался ко мне, яростно, жадно отвечая на поцелуй, и… замер!

И мне безумно захотелось на весь мир закричать, что я самый гениальный артефактор, но, сохраняя на лице совершеннейшую невинность, я тихо спросила:

– Эдвин, что-то не так?

Ничего не ответив, некромант позволил мне соскользнуть по его телу вниз, поставил меня на ноги, затем сделал шаг назад, задумчиво вглядываясь в мое лицо.

– Эдвин, – я, искушающе улыбаясь, шагнула к нему, – что же ты, зима же в разгаре.

Но носатый вновь отшатнулся, странно глядя на меня, затем хрипло произнес:

– Прости, малышка, что-то мне нехорошо.

Развернулся и торопливо направился обратно в мужское общежитие. Радостная, я раз пять подпрыгнула, но, едва Эдвин остановился и недоуменно обернулся, сделала вид, что скорбно смотрю ему вслед. Очень скорбно. И носатый ушагал в два раза быстрее!

И вот едва он скрылся за поворотом, я вновь раскинула руки, воззрилась в небо и от всей души произнесла:

– Тьма, спасибо! Спасибо, спасибо, спасибо!

И с самой счастливой улыбкой поправила рюкзак, повернулась и… замерла.

Шагах в двадцати, заложив руки за спину и не сводя с меня очень недоброго взгляда, стоял лорд Гаэр-аш. Сердце разом ухнуло куда-то в Бездну, ладони похолодели, счастье вмиг улетучилось.

– В мой кабинет, – холодно приказал ректор.

Шагая вслед за главой Некроса, я отпинала все снежные глыбы, попадавшиеся под ногами, и все снежные заносы, которые еще не успела убрать нежить, служившая тут дворниками. Надо же было так глупо, так очевидно попасться. Я раз пять порывалась снять артефакт Амаэ, но проблема в том, что, отдав приказ, ректор очень внимательно посмотрел на мое кольцо. И в том, что запомнил, сомневаться не приходилось.

По коридору прошла как осужденная на казнь, в кабинет ректор пропустил меня первую, галантно открыв дверь. Стоило войти, как лорд Гаэр-аш приказал:

– Садитесь.

Медленно опустилась в кресло перед столом ректора, сняв рюкзак и прислонив его к занятой мной мебели. Сам ректор прошел, присел на край стола прямо передо мной, уперевшись руками в столешницу, и вперил в меня пристальный, подозрительный взгляд, под которым вмиг стало крайне неуютно.

Тишина длилась недолго, но атмосфера была очень напряженной, а затем лорд Гаэр-аш прямо спросил:

– Отворотный артефакт?

Я удивленно взглянула на него, но под суровым пристальным взглядом вновь опустила голову и прошептала:

– Да.

Пауза.

Затем холодное:

– Именно артефакт?

Опустив голову еще ниже, я прошептала:

– Да.

На этот раз паузы не было, сразу последовал вопрос:

– Для чего было изготавливать артефакт там, где можно было обойтись более слабым амулетом?

Мне показалось, что еще немного и я уткнусь носом в колени, а потому голову опускать ниже не стала, гордость не позволила, да и глупо было бы. С тяжелым вздохом тихо призналась ректору:

– Побоялась, что амулет не подействует. Артефакт надежнее. – А после уже увереннее добавила: – К тому же артефакт Амаэ не относится к запрещенным магическим предметам!

И осторожно посмотрела на ректора. Лорд Гаэр-аш все так же не мигая сжигал меня взглядом и, когда заговорил, продолжал пристально разглядывать.

– Все так, адептка, однако вы упускаете одну немаловажную деталь – артефакты могут изготавливать лишь артефакторы определенной специализации с завершенным образованием и патентом на магическую деятельность!

Я побледнела.

– Вижу – осознали, – усмехнулся ректор.

Не просто осознала – перепугалась настолько, что едва дышала. Сейчас главе Некроса было достаточно вызвать одного из курсирующих на территории академии дознавателей, и меня не просто исключат – посадят. Но секунды летели, а лорд Гаэр-аш все так же пристально смотрел на меня, не порываясь звать кого бы то ни было.

Затем прозвучал вопрос:

– Артефакт действенный?

Угрюмо кивнула.

– Активация?

– Поцелуй, – выговорила с трудом.

В кабинете повисло молчание. Тишина была тяжелой, тревожной, мрачной.

А затем мне протянули руку. Взглянув на ладонь ректора, я перевела удивленный взгляд на него и услышала:

– Ну же, поднимайтесь, Риаллин.

Неуверенно встала, игнорируя протянутую руку, замерла, осознав, что теперь, когда я поднялась с кресла, оказалась недопустимо близко к лорду Гаэр-ашу, продолжающему сидеть на краю стола. Но менее всего в жизни я ожидала, что услышу злое:

– А теперь будьте так любезны, адептка Каро, избавить и меня от этой чрезмерной привязанности к вашей персоне.

От неожиданности я отпрянула назад и, несомненно, упала бы, не придержи меня мгновенно среагировавший ректор. И времени на размышления, ответ или не ответ, лорд Гаэр-аш мне не дал – миг, и, запрокинув мое лицо, он захватил в плен мои губы. Резко, жестко, почти зло, прорвавшись сквозь стиснутые зубы, поглотил и новую территорию, одним поцелуем заставив забыть о том, где я, кто я, что со мной…

Но прошла секунда, другая, и поцелуй прекратился, как и следовало ожидать.

Неожиданным оказалось другое – сжав меня в объятиях, лорд Гаэр-аш вдруг глухо простонал:

– Паршивый из вас артефактор, Риа. Никчемный, я бы даже сказал.

И сделав вид, будто совсем ничего не произошло, ректор отпустил меня, обошел стол, сел на свое место, придвинул ближайшую папку с документами.

А я, ошеломленная и потрясенная, стояла, не в силах понять, что происходит, почему и… как это понимать?

– Ваш артефакт, к моему искреннему сожалению, не действует на определенную категорию чувств, – не поднимая головы произнес лорд Гаэр-аш. – Советую снять его и не носить столь открыто. И да, – холодный взгляд на меня, – когда доработаете, будьте добры посетить мой кабинет. Свободны, адептка.

Медленно повернувшись, я подхватила рюкзак и на негнущихся ногах покинула кабинет ректора. Но едва взялась за дверную ручку, была остановлена вопросом:

– Кстати, для кого был изготовлен артефакт?

Сглотнув, я промолчала.

Лорд Гаэр-аш не стал дожидаться ответа и вынес предположение:

– Норт Дастел?

Вновь не ответила.

– Я понял. Идите.

Я не вышла – вылетела.

Закрыла дверь, промчалась по коридору, вбежала в туалет и только там, обессиленно привалившись к стене, постаралась забыть, просто забыть все, что только что произошло.

Потом встала, перемотала артефакт пластырем, чтобы не бросался в глаза дознавателям, а едва вышла, столкнулась с Дастелом.

Норт, сумрачный и раздраженный, шел по коридору, кажется, даже направляясь к ректору, но, увидев меня, мгновенно свернул с пути, подошел, остановился в двух шагах, глядя очень внимательно.

– Трупов, – нервно поздоровалась я.

Улыбка некроманта вышла какая-то странная, кривая даже, после чего Дастел спросил:

– Пристанешь с поцелуем?

Значит, Эдвин у него уже был. Что ж, вместо ответа я просто шагнула к Норту. Закрыв глаза, обвила его шею руками, поднялась на носочки и действительно пристала с поцелуем. Дастел не сопротивлялся и вообще даже не пошевелился и, когда я отпустила его, хрипло произнес:

– Да, отвращение действительно появляется.

Я молча стянула его фамильное помолвочное кольцо, вложила в его ладонь, заставила сжать пальцы, улыбнулась некроманту и скорее себе, чем ему, тихо сказала:

– Ну вот и все.

Норт молча смотрел на меня.

– Прости, – виновато улыбнулась, – но я не могу так больше. Все наши договоренности остаются в силе, артефакт я тебе все равно сделаю, и даже не один, а четыре. Защитные, точно такие же, как тот, что будет у принца Танаэша, это сложно, очень, но так я точно буду знать, что никто из вас не пострадает, тем более Эдвин собирается участвовать в связке с Гобби, так что я Харну вообще многим обязана. Как и вам с Даном – вы хорошая команда.

Некромант не произнес ни слова, продолжая все так же молча смотреть на меня.

– Я страшная, да? – и отошла на шаг, понимая, как неприятно ему сейчас находиться рядом.

– Разрывать помолвку – глупо, – сипло произнес Норт.

– Знаю, – отошла еще на шаг, чтобы ему стало легче. – Но если фиктивная помолвка меня устраивает, то твои попытки сделать ее настоящей – нет. Не знаю, что ты себе вообразил, но нет, Норт. И теперь, когда ты ко мне ничего не испытываешь, могу сказать прямо – я не из тех, кто будет прогибаться под обстоятельства. Никогда.

Уходила не оборачиваясь и не в силах прекратить улыбаться.

На сердце стало легко и спокойно, в душе царила весна, и предчувствие чего-то хорошего, светлого и доброго наполняло окружающий мир.

И мрачный заснеженный Некрос неожиданно представился прекрасным, полным света, цветов, солнца, волшебным, наподобие эльфийских замков в окружении цветущих садов. Таким сказочно-прекрасным, с высокими арками, светлыми окнами, золотыми шпилями башен…

Мир содрогнулся!

Не удержавшись, я упала на колени, застонала от боли, потому что кожу на ногах содрала еще вчера, когда Рика спасала, и все снова стало серым и мрачным вокруг, разве шумным очень – из корпусов и аудиторий выбегали адепты и преподаватели.

Потом, вечером, на последней лекции профессор Керон расскажет, что землетрясение в этих местах случилось впервые за пятьсот лет, но я едва ли расслышу его слова, ведь все мои чувства будут сосредоточены на том, как Рик осторожно касается моих пальцев…

Глава четвертая. Нападение

Моя жизнь стала удивительной. И какой-то правильной. А еще очень-очень счастливой.

Счастливой настолько, что мне постоянно казалось – вот сейчас что-то случится, и я опять потеряю тех, кто мне дорог – Рика, Гобби, Пауля… и даже Норта, Эдвина и Дана. Кто бы мог подумать, но те, кто совершенно не устраивал меня в роли врагов или даже друзей, оказались на редкость замечательными соратниками, и, проводя с ними неизменные пять часов в день, я больше не тяготилась ни присутствием Норта, ни шутками Дана, ни собственническими замашками Эдвина. Все действительно изменилось – они стали относиться ко мне как к члену команды, я к ним фактически так же.

Но, несмотря на сложную учебу, тренировки, выматывающие настолько, что я едва на ногах держалась, и работу над защитными артефактами для команды Некроса, все мои мысли занимал Рик и только Рик.

Рик был на рассвете – когда, просыпаясь, я находила букет зимних цветов на подушке.

Рик ждал утром у женского общежития и улыбался так светло и радостно, стоило мне появиться на лестнице.

Рик проводил со мной все перерывы между лекциями, и, когда он был рядом, даже Керон не мог испортить мне настроения.

И после лекций мы сидели в столовой, здесь было светлее и гораздо теплее, чем в библиотеке, и делали уроки. Вместе. Потом приходил Норт, и я бежала переодеваться, чтобы с капитаном команды отправиться на полигон – после получения новых правил для Мертвых игр Дастел гонял нас нещадно, но никто не был против. Даже я. А уроки, которые я не успевала делать с Риком, мне помогал выполнять Норт.

Собственно как и сейчас.

Я трижды прочла «Боевой бросок «Взгляд змеи», но так и не поняла смысла. Удар змеи, бросок змеи, змеиный захват – все это мы учили, но указанного словосочетания я припомнить никак не могла.

Повернувшись, посмотрела на Дастела – некромант полулежал на кровати и внимательно читал статьи Эллерга по академической некромантии. На мой взгляд – тьма несусветная, я прочла семь строчек, после чего утратила нить рассуждений одного из светил мертвой науки, а вот Норт читал с явным интересом.

– Что? – спросил он, скорее почувствовав, чем заметив мой взгляд.

– Можешь объяснить? – попросила я.

Дастел закрыл трактат, не забыв положить закладку между страницами, легко поднялся с кровати, подошел, встал позади меня, наклонился, упираясь кулаками в стол, прочел предложение, на которое я указала.

– Что именно непонятно? – уточнил, едва прочитав.

Решив, что, может, я чего не заметила, перечитала. Все тот же «Боевой бросок «Взгляд змеи». Указала повторно на словосочетание.

– Магическая атака, направленная визуально, – произнес нечто маловразумительное Норт.

Запрокинув голову, недоуменно посмотрела на него.

– Ладно, вставай, – сдался капитан. – Покажу на примере.

Подал руку, помог подняться, отвел ближе к кровати, сам отошел на середину комнаты.

– Смотри, – взмах рукой, и стул, на котором я только что сидела, поднимается. – Это энергия, направленная движением.

Дастел опустил предмет мебели, повернулся ко мне, почему-то загадочно улыбнулся, засунул руки в карманы и продолжил:

– Управление движением – простейший вид боевой магии, но есть и более сложный уровень, используемый в первую очередь за счет своей непредсказуемости, и во вторую – движения нам не всегда доступны, Риа.

<1 2 3 4 5 >

На страницу:

Перейти

4 из 5