Неучтенный: Неучтенный. Сектор «Ноль». Неизвестный с «Дракара»

– У тебя есть связи на складе? – спросил Сиху.

– Нет, все гораздо проще, в утилизатор вместо контейнера должна попасть любая масса, равная или большая, чем его вес, и тогда в складских пометках пройдет информация об успешном завершении процесса уничтожения вышедшего из строя оборудования и переработке его на составляющие компоненты. Пустой контейнер весит девяносто килограммов, для надежности мы найдем девяносто пять килограммов мусора на базе в любой помойке и спокойно закинем его вместо контейнера в утилизатор.

– Значит, с вывозом все решено, – обдумав составленную и в большинстве предложенную Анитой схему, сказал Сиху и продолжил: – Место хранения можно организовать у меня в лаборатории на базе, там никого кроме меня нет, а главное, холодильная установка снабжается очень большим количеством энергии, и подключенный к ней контейнер не будет выделяться на общем фоне, максимум спишут на потери при доставке энергии и работе холодильника. А вот что дальше? – закончил он.

– А дальше, дорогой мой Сиху, я хотела бы понять, ради чего рискую не только своей карьерой, но и, возможно, головой?

Сиху задумался, он до сих пор не хотел открывать перед нею всех карт. Слишком непонятны были для него возможности, которыми обладала Анита, та легкость, с которой она вышла на него, спокойствие от приговора Трука; даже такая малость, как специфика работы центра утилизации, его настораживала. Поэтому он начал издалека.

– Анита, я думаю, для тебя не является секретом, что новые типы нейросетей тестируют на живом материале.

– Да, я это знаю даже с большей долей достоверности, чем ты.

– Тогда ты должна знать, что для такого тестирования предпочтительны не простые среднестатистические люди, а материал, обладающий каким-то уникальным параметром.

– Нет, этого я не знала.

– На таком материале более выражены и заметны эффекты, когда результаты изменения параметров начинают меняться не линейно, а кратно. Например, таким образом выяснили о кратности времени, затрачиваемого на изучение баз знаний пользователями нейросетей, начинающими интеллектуальный индекс в 180 единиц. А использовали для тестирования одного сумасшедшего маньяка с окраины Содружества, с естественным индексом в 186 единиц. Ну, по крайней мере, мне так говорил один мой знакомый. Собирают же они материал по всему Содружеству и за уникальность готовы платить очень немаленькие деньги. – Сиху попытался вложить во фразу о деньгах побольше чувств, чтобы ощутить реакцию Аниты на его слова. И он ее дождался, но она была несколько не такой, как он предполагал. Анита довольно спокойно прореагировала на его эскападу с обещанием несметных богатств, но оживилась на возможной уникальности Алексея.

– Сиху, я хоть и не нейробиолог, но могу догадаться, что ценный материал потому и ценен, что его готовы приобрести. Отсюда я делаю вывод, первое – у тебя есть, кому его предложить, и второе – ты так и не сказал, в чем ценность именно нашего парня… Могу сказать еще кое-что, – добавила она через некоторое время, – и у меня есть выход на подобных людей, но с ними я смогу и буду связываться, если ты действительно нашел что-то экстраординарное. Поэтому не тяни и рассказывай, о чем сейчас идет разговор.

Сиху, вздохнув, с каким-то внутренним трепетом, стал говорить.

– Если так хочешь знать, то слушай, – достав из кармана подготовленную анализатором распечатку, успокоившись и постаравшись говорить как можно более безэмоционально и сухо, он прочел:

«Кандидат – У98.

Физика – 20.

Психическое состояние – 20.

Интеллект – 200.

Ментоактивность – А0».

По мере прочтения этих простых и заученных параметров, он смотрел на расширение и так немаленьких глаз Аниты; на последней фразе ее глаза казалось, заполнили собой все лицо.

– Теперь я тебя полностью понимаю. У нас на руках есть парень с таким огромным потенциалом, что любая спецура оторвет его вместе с нашими руками. Также он, похоже, не инициализированный маг очень высокого уровня, иначе ты бы своим дилетантским способом его так просто не взял.

– Правда, это не точные параметры, – спустил ее с небес на землю собеседник.

– Как, разве при тестировании все-таки был сбой? – резко спросила Анита.

– Нет, просто это предельные значения для того оборудования, которое используется у нас, истинных значений мы не знаем, – пытаясь ее успокоить сказал он и закончил: – Потенциал Алексея до конца не ясен, и ты должна это понимать. И это еще не все, – продолжил он через некоторое время и, сделав пару шагов, повернулся к ней лицом.

– Что еще? – спросила его собеседница.

– Есть одна странность, но я не знаю, насколько она интересна и заинтересует ли кого-либо в принципе, – сказал Сиху и вытащил куб ментообработки информации из кармана. – Смотри, он состоит из мешанины цветов, и я не знаю, что бы это могло означать.

Анита задумчиво посмотрела на мерцающий в темноте куб, немного полюбовалась необычным его состоянием и попросила:

– Убери. Незачем так открыто показывать его на улице. А что означает его внешняя расцветка, я подумаю, есть у меня одно предположение, – сказала Анита и погрузилась в свои мысли. Пройдясь еще немного, она встрепенулась и уже более уверенно заговорила.

– Если СБ хоть когда-нибудь узнает, что у них из-под носа умыкнули такой материал, на территории Содружества нам не скрыться. Ты понимаешь, что у таких дел нет срока давности?

– Нет, я про это не подумал. Если мы не сможем жить в Содружестве с тем, что выручим с этого дела, то зачем нам все это?

– Да здесь ты прав. Чтобы этого избежать, после операции парень должен исчезнуть. И с этим помогут как раз мои связи. Когда они поработают с ним, он вряд ли выживет. А главное, я на сто процентов уверена, что он сможет их очень сильно заинтересовать. Я знаю, такого предложения им никто и никогда не делал и не сделает. Как раз такой, как он, им и нужен.

– Анита, ты расскажешь мне о людях, с которыми нам нужно будет иметь дело? Или хотя бы чем они занимаются? Я должен быть готов к тому, с чем или кем нам придется столкнуться.

– Занимаются они, похоже, тем же, что и твои знакомые, тестируют нейросети, но на более высоком уровне, каком – я сказать не могу, сама не знаю. Хотя делают это, вероятно, не менее легально, чем все прочие. А к встрече с ними ты готов не будешь никогда, так что не теряй понапрасну времени и займись сборами. У нас скоро отбытие на базу.

– Хорошо. Что мне делать сейчас?

– Ничего. Все уже сделано. Материал в контейнере, доставка партии на базу завтра после обеда. Нас туда доставят ближе к вечеру. По прилете на базу свяжись со мной, и мы договоримся о месте встречи, нужно будет набрать необходимую массу мусора на базе и перенести его на склад утилизации, доступ у меня туда есть. Дальше отбуксировать контейнер к тебе в лабораторию и подключить его к установке энергоснабжения холодильника. Я же постараюсь в это время поднять свои связи и разработать несколько вариантов переброски нас на территорию Содружества.

Немного подумав, она продолжила.

– К сожалению, во времени мы сильно ограничены, всю нашу операцию нужно реализовать за полторы-две недели, время нашего отпуска, иначе наше отсутствие на базе вызовет подозрения, и нами займется флотская жандармерия. А они случайно могут сорвать наши планы. Поэтому надо постараться встречи с ними избежать. А потом нас будет уже не найти. Сменим имена, нейросети, внешность, пройдем процедуру омоложения и заживем другой жизнью.

Сиху оторопел от того напора и скорости принятия решений, с которым Анита стала планировать все их дальнейшие шаги. Он рассчитывал на более размеренное продвижение в реализации своего плана, то, что будут какие-то ограничения по срокам его исполнения, он даже не предполагал.

– Мне придется сейчас вернуться в контору и составить новые сопроводительные документы на последний контейнер, – продолжила между тем она.

– Да, так будет лучше, ведь сопроводительные бумаги на контейнеры составляешь именно ты, – согласился Сиху.

– Потом я начну собираться для отъезда на базу, тебе советую настоятельно сделать то же самое, успокоиться и отдохнуть. Нас ждут две очень напряженные недели.

– Хорошо, я отправляюсь домой, собираюсь и жду сигнала на отъезд.

– Правильное решение, постарайся ментокуб всегда держать при себе, – порекомендовала Анита. – А теперь давай прощаться. До встречи на базе и скорого свидания, партнер, – сказала она с ясно чувствовавшимся подтекстом.

– До встречи, Анита.

Женщина, не оборачиваясь, продолжила идти в глубь дворов. Сиху стоял и смотрел ей вслед, пока ее силуэт не растворился во мраке ноябрьской ночи. Он развернулся и побрел обратно в сторону оставленного автомобиля. Сев в свою машину и взявшись за руль, Сиху, так и не сдвинув ее с места, задумался. Его не покидало чувство тревоги, ощущение, что он упустил в разговоре что-то очень важное для себя.

Через три дня он понял, что упустил свою жизнь…

Глава 5

Сектор 178466-XX3Z. База Четвертого объединенного флота Звездного Содружества Независимых Государств

За день до описываемых событий

Это был уже тринадцатый вылет старшего лейтенанта Четвертого объединенного флота Содружества Маара Скарфа. В данный сектор их эскадрилью с линии фронта перевели полтора месяца назад. Немного времени им дали на обустройство на новом месте и отдых. А через неделю привлекли к патрулированию окрестностей. Для пилотов, прибывших с мест ведения боев в этот тыловой сектор окраины Содружества, такая работа была как отпуск, и никто не роптал. Полдня занимал облет охраняемого периметра базы, контроль и подтверждение работы стационарных автоматических постов, навигационных буев и возврат в доки станции. А затем следующий день отдыха. Несложная работа и мягкий график помогали восстановиться пилотам, не отрывая их от постоянной летной практики.

Сегодня было рядовое патрулирование окрестностей сектора, где разместилась временная база их эскадрильи. Маршрут облета территории был выверен уже десятком вылетов и не представлял никаких сложностей. В зону внимания звена штурмовых истребителей лейтенанта Скарфа входил зона небольшого астероидного поля, где военные шахтеры добывали некоторый перечень полезных руд. Это поле состояло из большого числа стабильных астероидов, поэтому было очень удобно и достаточно безопасно для добычи ископаемых. Также две установки автоматического ведения огня и один навигационный буй. Еще к ним приписывалась часть зоны минного заграждения, но они старались туда не соваться, разумно полагая, что хватит и визуального контроля целостности структуры минных порядков.

Тихо переговариваясь по внутреннему каналу связи и контролируя приборы наблюдения, они пролетели первую установку, передав на нее тест-сигнал и дождавшись ответа. Следующей точкой маршрута следования был астероидный пояс.

– Что-то не слышно трепа ребят из третьей шахтерской бригады, – сказал Риску, второй номер Скарфа.

– Сейчас проверим, – ответил лейтенант.

Включив местный общевойсковой канал, он запросил:

– Третья шахтерская, на связи патрульное звено Радон. Вы меня слышите. Ответьте мне.

Скарф попытался вызвать их еще несколько раз.

– Стоит подлететь к ним поближе, может, что-то случилось и им нужна помощь, – сказал лейтенант и уже по общей связи сообщил всему звену:

– Отделение, нет связи с местной шахтерской бригадой, нужно выяснить, все ли у них в порядке, поэтому берем курс на астероидный пояс, в семи минутах лета, по нижнему азимуту должен быть проход, выбитый шахтерами для пролета внутрь зоны астероидов, – продолжил Скарф.

Звено как отлаженный механизм взяло направление по целеуказателю на предположительное место входа в астероидный пояс. Через несколько минут, при подлете к огромной глыбе одного из стабильных астероидов, стал заметен искомый проход, способный вместить небольшой шахтерский корабль.

– Головная двойка звена идет по правой стороне прохода, с отставанием в пятьсот метров за нами следует вторая двойка по левой стороне. Контролируем все боковые ответвления и разыскиваем шахтерские корабли или их обломки, – выдал приказ старлей.

– Полетели. Проверять все дырки, кратеры и смотреть в оба, – еще раз сказал Скарф.

– Лейт, что-то мне неспокойно, – связался с ним Риску, – давай сменим построение, я буду звеньевым, а ты пойдешь вторым номером, на прикрытии.

Это было хорошее предложение, Риску был очень сильным интуитом и на уровне второй кожи ощущал пространство вокруг себя на несколько сот метров. Чего не мог сказать о себе Скарф, у него были свои возможности, но в данном случае они бы никак не пригодились.

– Хорошо, меняем построение, – сказал лейтенант, – первым идет Риску, за ним я. Для второй двойки построение остается без изменений.

– Приказ ясен? – продолжил старлей и сам же ответил: – Первый – да.

– Второй – да.

– Третий – да.

– Четвертый – да.

– Риску вперед, я за тобой.

Продвинувшись в проход на двадцать километров и не обнаружив никаких следов шахтеров, Скарф задумался: «Может, их здесь не должно быть».

– База, говорит звено Радон, проверяем астероидный пояс, координаты: «удаление 70 000, квадрат 584616». Подтвердите наличие в указанном квадрате третьей шахтерской бригады…

«Нужно было сразу запросить подтверждение с базы», – подумал Скарф.

– Радон, говорит база. Бригада находится в указанном вами квадрате. Что произошло, лейтенант?

– Не понятно, не вышли на связь. В эфире нет регистрации их активности. На радарах пустота. Ведем проверку астероидного пояса.

– Хорошо, держите нас в курсе. Не гасите канал связи.

– Есть держать в курсе и не гасить канал, – по-уставному ответил Скарф. Он почувствовал, что сейчас все общение ведется под протокол, и поэтому решил вести разговор в уставной форме.

Пролетев еще несколько километров вглубь, он увидел, что машина Риску начала отворачивать от основного маршрута с намерением уйти в один из рукавов.

– Риску, в чем дело, – спросил лейтенант.

В ответ тишина и треск эфира.

– Второй, ответьте первому, – вновь запросил он. Скарф сам уже подлетел к рукаву, куда скрылся Риску.

– Третий, четвертый – оставаться на месте, контроль выхода из рукава, помеченного маркером целеуказателя.

Отщелкал на клавиатуре несколько комбинаций кодов и пометил проход маркером.

– Я вглубь, вы оставаться на связи, держать непрерывный канал со мной и с базой. Следить за этим проходом.

Скарф стронул свой истребитель с места и неторопливо поплыл внутрь достаточно широкого прохода. Риску не было видно на радаре, и он не отвечал. Скарфа начала напрягать ситуация неопределенности. Куда делись два шахтерских корабля, куда пропал Риску?

Пролетая один из астероидов, Скарф почувствовал внешнее давление на его природный ментощит.

Это был как раз один из его талантов, который он сумел в себе развить: у него был мощный ментоблок, не позволяющий проводить никакого внушения или подавления его воли. Другим его талантом был направленный ментальный удар. Он мог свести с ума или убить любого, перенаправив близлежащий поток ментальной энергии в нужную ему точку. Он не мог пользоваться этим потоком, не мог увеличить или уменьшить его силу, только перенаправить его в определенное место. С практикой у него начало получаться направлять уже несколько потоков, и он научился извлекать энергию из накопителя (аккумулятора) или источника и перенаправлять уже ее.

Как только Скарф почувствовал давление, он попытался определить общее направление, откуда ощущалось воздействие на него. Он чувствовал, что источник находится за глыбой. С каждым мгновением давление на него усиливалось. Оно было настолько мощным и ювелирным, что ему не требовалось подчинять или подавлять волю человека. Оно воздействовало только на определенные центры восприятия, так что организм Скарфа, став куклой в руках опытного дирижёра, сам начал выводить его машину из тени астероида в область источника давления.

Его сознание заметалось в поисках выхода, он был как чужой в своем теле. Оно ему абсолютно не подчинялось.

В это время истребитель, проплыв между двумя последними астероидами, вышел на небольшой объем свободного от обломков и булыжников пространства.

И тут на радаре проявились корабли. Из-за помех, создаваемых полностью магниевым астероидом, было не видно, что же происходит за ним. Радар отобразил четыре сигнатуры кораблей, одна из них была неизвестна искину истребителя.

Непрерывно ища выход, он перешел на ментальное энергозрение, так как обычное перестало уже ему подчиняться. Скарф сразу увидел жгут странной энергии, источник которой давал излучение откуда-то из глубины астероидного пояса. До него было примерно несколько десятков километров, в этом менто-астральном зрении определять точное расстояние было очень сложно.

Но главное, лейтенант увидел точку перед собой, которая тянула на себя нить энергии из общего потока.

– Вот он, мой шанс. Нужно попробовать перегрузить их мага энергией, тогда он потеряет контроль на некоторое время, и у меня будет возможность уйти назад в общий ход и попытаться передать сообщение нашим на базу.

Как надолго и вообще ли выведет он из строя мага с непонятного корабля, Скарф не знал, но с решимостью смертника все свои усилия направил на реализацию этой идеи.

Осторожно подключившись к холодной и мощной силе, клокочущей в потоке, он, не стараясь как-то пропустить ее через себя, а только воздействуя на поток, резко направил всю его мощь по отходящей от него тонкой линии. Мгновение – и в пространстве произошёл всплеск ментальной энергии, вызвавший огромные боли и спазмы. Но его природный щит не подвел, он почувствовал лишь отголоски того моря энергии и боли, что сейчас растекались в пространстве.

Оставшись в сознании и почувствовав, что тело вновь принадлежит своему исконному хозяину, он попытался выйти на связь с базой. Ничего не получилось, эфир молчал, не было даже помех. Кто-то использовал глушилку.

Резко выводя истребитель на боевой разворот и уходя обратно под защиту астероида, Скарф увидел, что все три знакомые сигнатуры кораблей кинулись следом за ним, последний корабль остался на месте.

– Что это такое, – подумал он, – похоже на неизвестном корабле ментант очень высокого уровня. Он уже оправился от того потока энергии, что прошил его сознание. Нужно сообщить об этом на базу. Повторно проверив отсутствие связи, он понесся далее ближе к выходу из прохода, там, как он помнил, связь была. Но тут навстречу ему вылетел такой знакомый силуэт, которого здесь не могло быть.

– Архи, – понял лейтенант.

Четвертый корабль – скорее всего тоже рейдер архов, они всегда брали в прикрытие несколько звеньев легких истребителей.

У Скарфа было преимущество неожиданности над истребителем врага. Он вылетал из мертвой зоны видимости астероида, и его радар и система наведения раньше зафиксировали цель. Выпустив три ракеты в юркого, но обреченного противника, штурмовик Скарфа, не останавливаясь, пронесся мимо разваливающегося на части истребителя архов. Подлетая к выходу, на радаре он увидел мельтешение меток сигнатур кораблей, два последних пилота его звена бились против семи легких истребителей противника.

У архов был больший и более мощный боезапас, защищенность и прочность конструкции, но машины людей очень сильно теряли в скорости и маневренности в сравнении с истребителями архов. Шанс повоевать и, возможно, победить был, но нужно было сообщить на базу о пробравшихся сюда архах. Поэтому оставив бой в стороне, Скарф постарался прорваться мимо крайних кораблей, но за ним увязалась пара мошек, которые не хотели отставать. Эти мошки чувствительно кусались, щит корабля пару раз фиксировал попадания и уменьшения мощности. Скарф вырвался за линию боя, но связи с базой все еще не было. Глушилка, похоже, была не только на рейдере, но существовала и мобильная установка у одного из преследователей.

Судя по поведению архов, так оно и было. Они не пытались его сбить, а только не давали ему уйти вперед, обогнав и перекрыв выход из прохода.

Нужно было срочно что-то придумывать, парни продержатся не больше минуты, пока не подойдут зомбированные. Тогда восемь разнородных кораблей противника их просто задавят по одному, взяв в коробочку.

Наговорив сообщение о том, что в астероидном поле скрывается рейдер архов с минимум двумя звеньями прикрытия и очень сильным ментантом или менталистом на борту, Скарф подготовил инфопакет, который должен уйти в эфир сразу, как появится связь с базой. После этого он снова попытался прорваться к выходу, но его опять откинули назад, чуть снизив заряд щита.

«На полноценный прорыв энергии щита уже не хватает», – подумал Скарф отлетев от противника немного назад. Отскочив еще больше в глубь прохода, он слева от себя увидел небольшое ответвление, по которому можно было проскочить, судя по трехмерной карте, сгенерированной искином истребителя, прямиком в центр минного поля. Это была верная смерть, но хвост, в виде увязавшихся за ним легких истребителей архов, мины отцепят, а его щит даст возможность продержаться еще несколько нужных мгновений для пересылки пакета на базу. А то, что архи его не выпустят и рванут вслед за ним, Скарф был уверен. Его спасение – это провал их непонятной миссии, и поэтому они будут его преследовать до последнего своего истребителя. Пойдут за ним даже в минное поле, так как они были отличными солдатами и выполняли поставленный приказ всегда и везде. А здесь он был ясен без слов, не дать сообщить на базу об их присутствии в системе.

Но другого выхода Скарф не видел.

«Решено, лечу туда. Главное протиснуться в этот крысиный ход и не застрять в нем», – подумал старлей.

На экране радара к этому времени померкла сигнатура Четвертого, Третий еще крутился как мог и бился один с восьмью кораблями противника, этим он дал возможность Скарфу уйти этой тропкой среди астероидов.

– Спасибо, парни, – прошептал лейтенант, – не беспокойтесь, скоро мы с вами встретимся.

Он включил форсаж и, не обращая внимания на предупреждения искина об опасности использования больших скоростей в таком узком проходе, полетел прямо к минному полю. Его план очень быстро разгадали, но он и не надеялся, что архи не поймут, в чем дело. В проход между астероидами устремились все легкие истребители, что очень обрадовало Скарфа. У «Трешки» появился шанс уйти, если он сможет оторваться от трех зомбированных кораблей. Поэтому он пожелал ему удачи.

«Пусть тебе повезет и хоть один из нас выживет», – подумал лейтенант.

Проход был очень узким, сзади на него наседали быстрые истребители архов, он не мог воевать со всеми, но от него этого и не требовалось, ему нужно было прожить только на пару мгновений больше, чем его врагам. А поэтому, чтобы сохранить энергию щита, он его полностью выключил. От брони на минном поле будет мало пользы, мины прожигают ее на раз, а вот энергощит их заряд держит, значит, его нужно сохранить. Обвес и вооружение сейчас были бесполезны. Все ракеты и мины он уже сбросил, даже одного противника сбил, вернее, отбросил его на один из астероидов. А сам прорывался к минному полю.

Так он и летел, вертясь как на сковородке, хотя почему как, он на ней и был. Искин верещал о критических повреждениях дюз и задней полусферы кормы, порывался сам врубить щит для сохранения жизни пилота, но Скарф его вовремя тормозил.

И вот он – миг правды, последний астероид, а за ним поле мин, километры объема, заполненные этой настороженной смертью.

Это были мины-ловушки ракетного типа. Они не реагировали на корабли, помеченные как дружественные. Правда, могли сработать от неосторожного касания корпуса истребителя о мину, поэтому путь среди них придется выбирать с ювелирной точностью. Но если в зону внимания мины попадал корабль предположительного противника и не генерировал сигнала «свой», мина решала, что он вражеский, фиксировала его в системе наведения и помечала маркером, который передавала десяти ближайшим к объекту товаркам. Сама при этом на форсаже, превышающем скорость любого корабля в пять-десять раз, направлялась к цели. Мины, получившие маркер, также проводили процедуру идентификации корабля, но уже в ускоренном варианте, проверив его наличие, они передавали маркер далее, а сами летели в направлении корабля противника. И со скоростью цепной реакции на жертву этой ловушки обрушивался шквал огня. Мины совмещали несколько типов боезаряда – гравитационные, плазменные, кинетические (ударные) и электромагнитные. Поэтому их пытались равномерно распределять при рассеивании. Вследствие этого вражеский корабль подвергался обстрелу, направленному на различные уровни его защиты. Его защиту продавливали, проминали, прожигали, пытались отключить и перегрузить.

Этому помогала и умная начинка мин. Все они были оснащены небольшим искином, который мог проводить простой анализ ситуации, отслеживание цели, выявлять наличие у нее щитов, заградительной артиллерии, средств электронной защиты, применения форсированного ускорения или гиперпрыжка самой миной, если у нее была такая возможность. Или, например, вызывать к кораблю противника, после первого боестолкновения, тип мин с боезапасом, наиболее подходящим для его уничтожения. Это было очень грозное оружие, особенно если его использовать с умом. И сейчас эта мощь была в нескольких десятках метров от него.