Улей

Григ всмотрелся в окружающие лица. Практически все – совсем молодые. Глаза ничего не выражают – отсутствующие и блуждающие взгляды. Девчонки полураздеты, чем-то похожи на Кани и Линти, только не такие красивые. Парни так себе. Вроде и не больные, но какие-то хилые, не на что не годные. Такие, в случае чего, и сопротивляться не станут. С охраной – только подружки Грига…

– Есть клубы получше, – сообщила Линти, уловив в глазах Брата пренебрежение. – Из моей каюты можно попасть в три из них. Но Кани нравится этот.

– Здесь весело, – отмахнулась Кани.

К ним подбежали две девушки в совершенно одинаковых сорочках и коротеньких юбках, что-то долго выслушивали от Кани, затем исчезли.

– Отметим спасение отпрыска человеческого! – подмигнула Кани.

– Что ты заказала? – полюбопытствовала Линти.

– Сейчас увидишь.

На столе стали возникать предметы разной формы и расцветки. Их становилось все больше. В большинстве – очень красивые. Одни – из переливающегося стекла, другие – из драгоценных сплавов, третьи – вообще непонятно из чего (полимер или смола?). Когда Линти сняла крышечку и заглянула внутрь одного из них – хрустального сосуда в форме хвостатого зверька, Григ почувствовал резкий пряный запах и с удивлением понял, что все на столе – посуда, а в ней – еда. Около сотни наименований еды… Брат посмотрел растерянно. Зачем столько? Кани хочет пригласить за стол еще кого-то? Кого-то из этой пестрой толпы? Или их всех сразу – возможно, и на всех хватит…

– Эй! – Кани протягивала ему большой хрустальный кубок с ярко-красной жидкостью, пахнущей незнакомым Григу растением.

– Что это?

– Хм… – Кани соблазнительно улыбнулась, потягиваясь. – Хочу тебя отравить! Пей!

Линти заглянула в свой кубок.

– Ого! – она с каким-то испуганным изумлением взглянула на подругу. – Кани?

– Да? Что? – Кани посмотрела в глаза Линти игривым взглядом, мысленно сообщая: «тихо, а то все испортишь!». – За нашего нового друга Грига!

Девушки синхронно подняли бокалы и широким театральным движением поднесли их ко рту. Григ в точности повторил этот жест.

Пить? Да, он хотел пить… Брат запрокинул бокал. В горле приятно защекотало. Что-то теплое, сладкое, нежное потекло по пищеводу, как-то странно обволакивая внутренности, разливаясь по телу теплом и новыми непонятными ощущениями… Вкусно, очень вкусно! Какой смысл делать обыкновенный сок настолько приятным?

Григ опустил бокал и посмотрел на альтинок. Те следили с удивлением, восторгом и каким-то насмешливым ожиданием… С чего бы это? Брат взглянул на бокалы девушек – едва пригубили. Зачем наливать столько, если не испытываешь жажды?

Что-то изменилось, но только Григ не понял, что именно. Стало теплее – внутренности отдавали непривычным теплом. Немного закружилась голова. Оттенки цветов словно приобрели новые краски – более яркие, более насыщенные. Все, что блестело, заискрилось сильнее, огромными, расплывающимися блесками…

– Ого! – сказала Линти.

– Бокал «залини» залпом! – восхищенно прошептала Кани. – Герой!

Линти заулыбалась, закрывая рот рукой, чтобы Григ не увидел:

– Что сейчас будет…

– Вы не хотите пить? – Григ замолчал и попытался разобраться в себе. Голос словно принадлежал другому человеку – не те привычные ноты, не тот тембр – с какой-то хрипотой, с какой-то залихватской уверенностью в интонациях… И вопрос он задал просто так, совершенно не интересуясь ответом…

Подруги смотрели выжидающе и смеялись глазами так, что у Грига от блеска в их огромных глазах у самого появились радужные круги.

– Поешь! – Линти подтолкнула к парню большую салатницу из фиолетового сплава и инструмент, похожий на ложку из «Улья». Григ кивнул и принялся за еду с таким усердием, что у Линти округлились глаза, а рот непроизвольно открылся – блондинка прыснула от смеха.

Кани сдержала смех и едва не легла на стол, чтобы оказаться поближе к Григу.

– Уй ты какой голодный! – протянула она заботливо, как хозяйка несмышленому домашнему котенку или мать – непослушному маленькому сынишке. – Ой как вкусно… Весь тарганский салат, один, сразу… Кушай, кушай… Ты так давно не ел…

Линти наконец смогла что-то из себя выдавить, на какой-то миг подавляя истерику:

– Что ты делаешь? Кто же столько ест? Тебе станет плохо! А как же все остальное?

Кани посмотрела на Линти с притворной сердитостью:

– Не мешай ему! Пусть ест! – опять повернулась к Григу и погладила того по голове: – Кушай, маленький! Еще вина налить?

Григ не отшатнулся от руки Кани и даже получил массу удовольствия от прикосновения тонкой холеной ручки к своим волосам. По большому счету, он просто проигнорировал странное поведение инопланетянки. Все вокруг менялось. В голове мутнело, но так: очень приятно, сладко, успокаивающе. Ну съест он все, весь этот «салат» – чего же здесь странного? Правда, слишком вкусно (совершенно не нужный, бесполезный шик!), но еда – она и есть еда. Дали – надо есть. Не сидеть же, как они, и ковыряться в тарелке, словно годовалый ребенок? Воин должен есть много и быстро, и не все подряд – Григ презрительно прошелся взглядом по обилию посуды вокруг – а что-то одно. Вот сейчас он доест… и на этом все, ничего больше…

– На – запей! – Кани заботливо протягивала полный бокал. – Запей, мой маленький. Вкусный салатик, да? Конечно, вкусный. Очень дорогой, полезный, вкусный. За один присест скушал состояние какого-нибудь тарибского торговца… Уй ты, мой обжора…

Кани гладила Грига по голове, Линти давилась со смеху, а Григ нащупал протягиваемый бокал и запрокинул его в себя с такой же твердостью, как и первый.

– Все, я сыт! – Младший Брат уверенно отставил бокал и отодвинул пустую салатницу в сторону. Голос прозвучал гордо – вот так должны есть мужчины, а не как эти… козявки за соседними столиками. – Больше ничего не буду!

Девушки так расхохотались, что грозили задохнуться от нехватки кислорода в легких.

– Больше ничего? Да? – Кани переглянулась с Линти и зашлась еще громче. – Этот салат едят ложечками, намазывают на хлеб! Его просто пробуют! Да ты проглотил больше тарганского деликатеса, чем я за всю жизнь!

– А я никогда не пила столько «залини»! – добавила Линти. – Это же звериная доза!

– Ну и что? – Григ пожал плечами, не грамма не смущаясь. К чему – они же все здесь ненормальные.

– Ты всегда так ешь?

– Да! Я мужчина!

– Неужели?!

– Я воин!

– Да?!

– Воин должен черпать в еде силы, а не тратить их на еду! А эти ваши хлюпики, – Григ обвел рукой вокруг, ловя себя на мысли, что рука не очень-то и слушается. – Эти хлюпики… Тьфу!

– Так ты – «воин»?!

– Да, воин! – он сказал так весомо и гордо, а две бесноватые красотки продолжили хохотать. Григ посмотрел на них и начал сердиться.

– С кем же ты воюешь?!

Ему еще и не верили!

– Да со всеми. С вами, например.

– Вот так, лежа в кресле?!

– Что?! – Григ обиженно мотнул головой и уверенно рванулся, намереваясь встать. Ничего не вышло – кресло сжалось и заставило оберегаемое тело сохранить неподвижность. Альтинки покатились со смеху – Линти схватилась за живот, Кани едва не упала под стол. Григ насупился.

– Отпусти меня, сволочь! – он сказал это про себя, но с такой яростью, что кресло поняло и отпустило. Григ оперся на поручни, вытянулся на руках и спрыгнул на пол.

Девушки такого не ожидали. На какое-то время их веселье даже ослабло, рассеянное удивлением. Но только на какое-то время. Потому, что Григ поднялся, попытался гордо выпрямиться, а вместо этого потерял равновесие и упал на диван к Линти, едва ли не к ней на руки. Тут же резко сел и огляделся вокруг с таким непонимающим видом, что рассмешил бы даже мертвого, не то, что живых подружек.

– Это ничего не значит! – пробормотал Григ. – Пол дернулся!

– Что?! – Линти уже не могла смеяться – у нее заболел живот.

– А вы не почувствовали? – какое-то время Брат пытался собраться с мыслями и насупился, глядя прямо перед собой.

– «Воин»!

– Да… – Григ огляделся, подыскивая достойного противника. – Я справляюсь здесь с любым. Выбирайте!

– Серьезно?! – Кани посмотрела вокруг. – Эй, Гуаттор!

К столику послушно шагнул огромный бартерианец. Григ поднял взгляд с могучей, заслонившей свет, груди к волевому, ничего не выражающему лицу и отмахнулся:

– Нет, этот не подойдет.

– Что? – Линти прыснула смехом с новой силой. – Да он прелесть!

– Не этот? – Кани кивнула с деланным пониманием. – Диннагор!

Григ попытался разглядеть возникшую перед собой фигуру, но та показалась слишком огромной, чтобы охватить ее взглядом. Брат недовольно замотал головою:

– Ну… Не эти… Другие…

– Ну и воин! – поддела Кани, ожидая ответного выпада.

Только Григ не обиделся. В голове все путалось. Что-то такое творилось вокруг…

– Почему же они так мельтешат? – сердито пробормотал Брат, стараясь восстановить окончательно потерянную резкость.

– Вот так? – Кани поднялась с дивана и рванулась в толпу танцующих. Бартерианцы метнулись следом – вокруг брюнетки в одно мгновение образовалось свободное пространство. Во всяком случае, Григ прекрасно разглядел отдельно стоящую стройную фигурку на тонких, длинных, широко расставленных ножках.

– Смотри! – Кани тряхнула головой и закрутилась на месте. Затем сделала несколько выпадов в такт музыке, а затем… Движение, еще движение, движение… То, что она стала делать, не смог бы повторить ни один Брат… наверное, бы не смог. Что-то словно приковало взгляд Грига – так невероятно красиво, четко, грациозно, ритмично извивалась маленькая полуобнаженная фигурка, тонущая в слепяще-ярких лучах цветомузыки… «Они не просто женщины… Какие-то другие существа… Незнакомые… Таких еще никто не видел…» – Младший Брат кивнул, окончательно утвердившись в правильности своего первоначального вывода. Да. Иначе не может быть…

Что-то помешало смотреть на Кани – какой-то объект намеренно заслонил собой красочную картинку – Линти пересела так, чтобы оказаться между Григом и подругой.

– Эй, Григ! – позвала Линти.

– Что? – Григ поморщился и сфокусировал взгляд на лице блондинки.

– Так ты – воин?

– Угу.

– И в космосе воевал? Когда тебя нашли?

– Угу.

– Такой слабенький и еле живой?

– Так нужно… Ты сама-то была в космосе?

– Конечно, а где я сейчас?!

– Одна в космосе? Сама в космосе?

– Как это? То есть: вне корабля?

– Да!

– Была. В школе гуляли по корпусу лайнера. На нас надели такие большие скафандры… Было так страшно, так красиво! – Линти стала вспоминать. Ее глаза заискрились от восторга.

Григ хмыкнул с чувством собственного превосходства.

– Это не то! – отмахнулся он. – Никакого лайнера – только ты и Вселенная!

Линти стала серьезной и заглянула ему в глаза.

– Как это?

Григ посмотрел в ответ. Что-то задрожало внутри него, но голову все больше окутывал туман, подавляя сильные эмоции и не давая утонуть в чужих глазах, как тогда, в ангаре… Голос все равно дрогнул:

– Это нельзя рассказать. Нужно попробовать. Хоть один раз оказаться один на один с самим собой и Вселенной. Только ты и бесконечность. Только ты… Тогда…

– На твоем паруснике?

– Он не мой парусник, он мой друг. Мы – единое целое.

– Но ты же боишься космоса? Космос едва не убил тебя!

– Ничего я не боюсь! Я там вырос… – голова Грига уже не соображала, но душа требовала откровений. – Космос – это тьма. Кругом тьма. А тьмы не бывает. Свет есть всегда и везде, даже, когда ты его не видишь. Ты его чувствуешь. Он проникает в тебя, он приносит тепло, он мчится куда-то в бесконечную даль, куда тебе никогда не попасть. Он бросает вызов. В нем есть тайна, которая никогда не откроется, которую не заслуживает знать ни один простой человек, ни один Брат. Но свет добрый – он может взять с собой и тебя, и всех, кто способен понять и почувствовать. Ты почувствовал, что он есть – этого достаточно – свет возьмет тебя, куда летит сам… Только вряд ли ты пойдешь следом. Слишком далеко. У тебя нет столько времени, ты не вечен, как он. Но ты можешь ощутить его стремление мчаться в даль, мчаться в бесконечность, никогда не останавливаться, никогда не задумываться. Ты ловишь волну. Ты раскрываешь паруса – они оживают, расправляются, дрожат, как живые. Свет играет с парусами, подхватывает тебя, дарит силы и скорость. Тебе, твоему телу, твоим крыльям, твоему кораблику, твоему единственному настоящему другу, который не бросит тебя в этой пустоте, как и ты никогда не бросишь его. И вы летите, мчитесь, куда дует ветер, стремится свет, зовет сердце…

Линти смотрела зачарованно. Не слушала пьяный путаный бред Брата, а смотрела. Слова Грига служили лишь отголосками того смысла, той ностальгии, той мечты, той боли, что светились сейчас где-то на дне захмелевших глаз юноши. Линти смотрела прямо на источник этого свечения. Смотрела пристально, неотрывно, все больше углубляясь, все больше теряя контроль над собою, все больше возбуждаясь от былых впечатлений инопланетного мальчишки.

Григу нравилось, что Линти смотрит на него так. Непонятно почему, но нравилось. Только путаница в голове усиливалась. Брат уже не слышал музыки вокруг себя, не слышал собственного голоса, возможно, даже не говорил, а произносил мысленно. Линти внимала каждому его слову, но растворялась, как и все вокруг, все больше теряла очертания, все больше удалялась куда-то за пределы восприятия Грига. И, в какой-то момент, Младший Брат совсем ослаб, его глаза закрылись, а тело безвольно упало в объятия гостеприимного дивана. Опьяневший первый раз в жизни, Григ заснул.

– Григ!

Перед ним стоял Отец. Высокий, могучий с пылающими темными глазами.

– Что скажешь, Сын?

Григ задрожал от страха.

– Я не смог, Отец.

– Не торопись так. Еще есть время. Мало, но есть. Чего ты не смог? Посетил центр управления?

– Нет, Отец. На «Эльрабике» нет центра управления. На ней все не так, все неправильно, не так, как раньше…

– Кто управляет кораблем?

– Капитан.

– Как?

– Командует роботами и компьютерами, а те разбросаны по всему лайнеру. Где капитан, там и центр управления.

Отец нахмурился.

– Техники, пилоты, энергетики, стрелки?

– То же самое. Они есть, и их много, но каждый всего лишь общается с каким-то своим компьютером. Ни капитан, ни техники ничего не делают, ничем не управляют – только выдают кораблю советы, когда, как и почему…

– Кто может приказать лайнеру остановиться?

– Думаю – капитан.

– Ты должен не думать, а знать!

Григ сжался в ожидании немедленной кары, но кары не последовало – Отец задумался.

– Григ! – Отец смотрел на него внимательнее обычного. – Человеком тоже можно управлять. Не только роботами, компьютерами, машинами и лайнерами, но и человеком! Есть человек – есть пороки, страхи, надежды; есть слабости: жадность, самовлюбленность, боязнь выглядеть глупо. Человека можно обмануть, можно напугать, ему можно причинить боль – физическую или моральную. Человека можно заставить. Есть разные способы. Мудрый: человек сделает все, чего ты ждешь, и так, словно сам хотел сделать это. Умный: человек все сделает потому, что захочет помочь себе, тебе или кому бы то ни было: захочет заработать денег, прославиться, улучшить жизненные условия. Обычный: он сделает все потому, что ему не останется другого выбора. Твое испытание еще не закончилось, Григ! Думай и действуй. Ты меня понял?

Григ кивнул.

– Тогда объясни!

– Я должен помешать капитану дать команду открыть огонь или увеличить скорость.

Отец удовлетворенно кивнул.

– Знаешь как? Вижу, что не знаешь. Подумай, Григ. Это твое испытание – твое и ничье больше! На корабле есть солдаты?

– Да.

– Сколько?

– Около сотни. Но они тоже странные – не пользуются боевым оружием.

– Экипаж большой?

– Не знаю. Но пассажиров очень много. Несколько сот.

– Вооруженные?

– Нет и слабые. Настоящих воинов здесь только двадцать человек плюс один офицер. Офицер послабее, но умен и говорит по-нашему.

– Он не разгадал, кто ты?

– Нет, не разгадал. Они вообще не слишком осторожные. Попытались что-то выпытать, но я не сказал, а никто не настаивал.

– Расположение помещений?

Григ вздохнул:

– Я не знаю. Все каюты перепутаны. Нет нормальных коридоров, нет уровней. Помещения соприкасаются между собой, как шарики в коробке. Если нужно будет найти дорогу, я не смогу… да и никто не сможет. Конечно, Старшие Братья…

– Хватит об этом! Что еще необычного?

– Наверное: люди. Они не так едят, не так разговаривают, ни о том думают. Особенно… – Григ прервался.

– Что «особенно»?!

– Особенно женщины. Они какие-то…

Отец пристально заглянул в глаза сыну.

– Не думай о глупостях, – серьезно, но без гнева напомнил он. – Времени не так много – всего несколько часов. Судьба Братства в твоих руках, Григ! Помни об этом! Помни и действуй!

Глава 5

Григ открыл глаза. Резкость восстановилась не сразу, а в голове ощутилась тяжесть, словно туда залили свинца… Брат лежал на большом мягком диване перед столом из неизвестного сплава в огромной полутемной зале, уставленной такими же столиками и едва освещенной полосками света по краям неровного потолка сложной формы. Кругом тишина, и ни одной души… кроме сидящей напротив Линти и еще – двух бартерианцев, замерших, словно изваяния, выше по лестнице – в полумраке их не сразу удалось заметить. Линти сидела на диване, облокотившись на стол и склонив голову на руки. Вероятно, дремала.

Какое-то время Григ не мог определить, куда попал. Позже вспомнилось диковатое веселье «дискоклуба», скопище молодежи, оглушающая музыка, бесноватый свет прожекторов… Ничего такого не осталось. Вокруг было тихо, спокойно, красиво, умиротворенно. Таким клуб показался Брату гораздо уютней.

Только что прервавшийся сон отчетливо отпечатался в памяти. Григ рос здоровым парнем – ему редко снились сны. Тем более – настолько четкие и реалистичные. Чем больше Григ осознавал увиденное, тем сильнее нервничал. Отец – Бог, он может все. Нет ничего странного, что даже во сне Отец следил за ним и явился, чтобы помочь, подсказать, чтобы напомнить, зачем Григ попал на лайнер тарибов и чего от него ждут. Парню стало стыдно. Отец застал его в минуты слабости. Сын позволил напоить себя какой-то вкусной отравой, позволил себе съесть больше, чем требовал организм, потерял контроль над ситуацией и даже заснул… Обидно! Григ заморгал, подавляя слезы. Такой позор!

Но Отец ведь не ругал его, он почему-то все еще в него верил. Ждал реальных действий. А что Григ сделает? Когда придет время, заставит капитана подчиниться? Но как?! Капитана охраняет целый взвод вооруженных людей, за ним следят камеры и глаза роботов по всему кораблю. Попробуй оказать нажим – Грига попросту пристрелят или засадят под арест в какой-нибудь отдаленной комнате этого ненормального лабиринта помещений. В любом случае, толку никакого – один вред. Если Григ провалится, враг не только уничтожит лазутчика, враг окажется предупрежден! Тогда шансы Братства упадут настолько, что лучше было бы Григу тихонько сидеть в «Улье», смотреть фильмы, играть в игры и не корчить из себя героя.

А что значит «управлять человеком»? Капитан, насколько Григ его помнил, выглядел самоуверенным, заносчивым, гордым. Убедить такого невозможно. Обмануть? Но как можно «обмануть» человека, если на его корабль нападает абордажная группа – сказать: «не волнуйтесь, это мои друзья – они хорошие, никого не тронут, посмотрят и уйдут»? Пообещать «улучшить жизненные условия»? Опять же, что может пообещать Младший Брат тарибскому капитану? У того и так есть все: положение, деньги, власть, превосходный огромный лайнер. Чего еще желать? Что есть у Грига такого, чего нет у них здесь, на «Эльрабике»?

Григ ощутил полное бессилие. Задача не имела решений. По крайней мере, не стоило и думать решить ее за два дня, один из которых, к тому же, Брат провалялся, прикованным к постели. А второй день… Сколько времени он спал?

Григ сел, оказавшись прямо напротив Линти. В тишине умершего клуба можно было даже различить дыхание альтинки. Золотистые светлые волосы в беспорядке покрывали стол. Сейчас, спящей, девушка казалась такой беззащитной, такой безобидной, такой красивой… что вызвала непонятное Григу чувство жалости, желание сделать так, чтобы никакая сила не посмела дотронуться до этого инопланетного существа, обидеть его, причинить ему боль или вред… Да этому существу ведь никогда ничего и не грозило, до тех пор, пока не появился он, Григ, со всем своим Братством…

Григ задумался, глядя на разбросанные по столу волосы. Почему-то у него возникло сильнейшее желание дотронуться до этих тонких, золотистых локонов. Он протянул руку, но Линти тут же подняла голову. От ее взгляда Брат в очередной раз вздрогнул.

– Ты не спишь? – удивился Григ.

Линти усмехнулась, но промолчала, с умилением разглядывая Младшего Брата, словно тот сказал очередную глупость.

– А где все? – Григ оглянулся вокруг. – Сейчас ночь?

– Нет, Григ. Нету никакой ночи. – Линти улыбнулась мягкой и доброй улыбкой. – Мало кто в мире не отказался ото «сна» – бессмысленное занятие. А «ночь» происходит только на планетах, и то не на всех. Клубы на «Эльрабике» работают круглосуточно, без перерывов.

– Тогда где же люди? Почему нет музыки?

– Мы с Кани всех выгнали.

– Почему?

– Чтобы не мешали тебе спать.

Григ посмотрел удивленно. Выгнать всех ради одного него? С чего вдруг такая честь?

– И они ушли?

– Ты понимаешь, – Линти опять улыбнулась. – Мы ведь не простые пассажирки. И у меня и у Кани очень серьезные родители. Нам трудно отказать. Мы попросили, чтобы клуб закрылся – нас послушались. Клубов много – ничего страшного, переживут.

– Здорово!

– Что здорово?

Григ немного помрачнел.

– Когда у тебя такие родители…

Линти грустно хмыкнула.

– Не очень-то, – поймав взгляд Грига, она поспешила добавить: – То есть, конечно, у меня очень добрый и хороший папа, и «здорово», когда тебя все уважают, когда слушаются, когда заботятся. Но… Это ведь так скучно! Нельзя сделать ни одного шага, чтобы за тобой кто-то не присматривал. Ты всегда думаешь, чего бы не натворить, чтобы не уронить достоинства, чтобы никто ничего не сказал, никто не так не посмотрел. Чтобы родителям не стало стыдно, чтобы не пострадал их авторитет… Ты всегда следишь как ходить, во что одеваться, кому улыбаться, с кем сохранять дистанцию, что можно сказать, а о чем лучше помалкивать. И все время: этикет, этикет, этикет…

– Этикет? Кани…

Линти засмеялась.

– Ну да! Но это только здесь. Видел бы ты ее месяц назад! Тут мы отдыхаем, расслабляемся… но и то… Вон, – Линти кивнула в стороны лестницы, где застыли бартерианцы. – Ни шагу без охраны, ни минуты без надзора… Разве так живут? – альтинка стукнула кулачком по столу. Григ изумленно проследил за ее импульсивным движением.

– А вот ты, – глаза Линти вдруг восторженно засверкали, пронизывая Грига до самого позвоночника. – Ты свободен. Ты идешь за светом. Ты делаешь то, чего хочет сердце. Ты паришь в космическом пространстве, летишь, куда вздумается, рискуешь жизнью, не прячешься от опасностей и никто не может остановить тебя, никто не следит за тобою, никто не держит на привязи, никто не сдувает пылинок, никто не дрожит за тебя от каждого ветерка…

– Да, но…

– Как я тебе завидую!

Григ посмотрел изумленно. Линти говорила правду – ее глаза заблестели от влаги. Непонятно почему, но при виде слез в голубых глазах альтинки, Григ почувствовал острую боль где-то на уровне груди и привкус горечи во рту. Ему захотелось помочь. Сделать хоть что-нибудь такое, чтобы вернуть этим красивым глазам их радостное живое свечение.

– Но в этом нет ничего такого…

– Для тебя нет!

– Но мы можем вместе…

– Что?! – Линти резко выпрямилась, в упор посмотрев в глаза Младшему Брату.

– Я говорю: мы можем выйти вместе… – неуверенно и запинаясь повторил Григ.

– Куда выйти?

– В космос.

– В одноместном кораблике?

Григ улыбнулся ее наивности:

– Парусники не строят для детей. Даже вдвоем с тобой мы в полтора раза легче нормального мужчины. Нет ничего невозможного – немного неудобно и все.

Линти бросила беглый взгляд на бартерианцев.

– Когда? – шепнула она.

Ее глаза так засверкали, что Григ понял, что пути назад уже нет – ничто и никто теперь не остановит молодую альтинку. По крайней мере, только не он…

– Да хоть сейчас, – почему-то тоже шепотом отозвался Брат.

– Не на долго?

– Да…

Какое-то время они молча смотрели друг на друга, как заговорщики перед бунтом.

– А они? – Линти кивнула на свою охрану.

– Возьми с собой, до ангара. Они же тебя не остановят?

– Они – нет. Болер – может.

– Но они же не побегут к Болеру жаловаться?