Речь короля на открытии парламентской сессии 1717 года содержала недвусмысленную оценку состояния национальной кредитной системы и рекомендацию принятия должных мер для уменьшения национального долга. 20 мая следующего года две крупнейшие денежные корпорации – Компания южных морей и Английский банк – внесли свои предложения в парламент. Компания южных морей предлагала, чтобы ее акционерный капитал в десять миллионов был увеличен до двенадцати за счет подписки или иным образом, и соглашалась снизить свое вознаграждение за обслуживание государственных долгов с 6 до 50 % в год. Банк внес столь же выгодные предложения. Парламент какое-то время их обсуждал, и наконец было издано три постановления – Постановление о Компании южных морей, Постановление об Английском банке и Постановление о Генеральном фонде. Первым из них принимались предложения Компании южных морей и декларировалась ее готовность ссудить государству два миллиона фунтов для погашения основной суммы и процентов по долгам четырех лотерейных фондов девятого и десятого годов правления королевы Анны. Согласно второму постановлению Английский банк соглашался снизить процентную ставку на сумму 1 775 027 фунтов 15 шиллингов государственного долга банку и погасить государственные казначейские векселя в количестве, соответствующем двум миллионам фунтов, в обмен на ежегодную ренту в сто тысяч фунтов. От обеих финансовых корпораций также требовалась готовность при необходимости ссудить сумму, не превышающую 2 500 000 фунтов, под ставку 5 %, подлежащую оплате парламентом. В Постановлении о Генеральном фонде перечислялись различные дефициты, которые должны были быть ликвидированы путем использования средств, полученных из вышеупомянутых источников.

После этого Компания южных морей постоянно была у всех на слуху. Хотя ее торговля со странами Южной Америки почти или вовсе не принесла ей прибыли, она продолжала процветать как денежная корпорация. Ее акции пользовались хорошим спросом, а ее директора, подбодренные успехом, начали искать новые средства расширения ее влияния. Миссисипский план Джона Ло, столь ослепивший и увлекший французский народ, внушил им мысль, что они могут реализовать ту же самую схему в Англии. Ожидаемый провал его планов не заставил их отказаться от этого намерения. Умные в своих собственных глазах, они воображали, что им удастся избежать его ошибок, осуществлять свои замыслы сколь угодно долго и натянуть веревку кредитной системы до предельного напряжения, не разорвав ее на части.

В то время, когда план Ло находился на пике популярности, когда французы тысячами устремлялись на улицу Кенкампуа и разоряли сами себя с неистовым рвением, руководство Компании южных морей представило на рассмотрение парламента свой знаменитый план выплаты национального долга. Перед глазами народов двух самых могущественных стран Европы проплывали видéния несметного богатства. Англичане впали в сумасбродный авантюризм несколько позже французов, но, как только их охватило исступление, они оказались в нем непревзойденными. 22 января 1720 года палата общин объявила себя парламентским комитетом, чтобы принять к рассмотрению ту часть выступления короля на открытии сессии, которая касалась государственных долгов, и предложение Компании южных морей по их погашению. В этом предложении подробно и в нескольких разделах перечислялись долги государства, составлявшие 30 981 712 фунтов, которые компания стремилась взять на себя за ежегодное вознаграждение в 5 %, гарантируемое ей до середины лета 1727 года, после чего все они подлежали погашению по желанию законодательной власти при снижении ставки до 4 %[52]. Предложение было принято с большим перевесом, но у Английского банка было много сторонников в палате общин, желавших, чтобы он получил свою долю доходов, которые, вероятно, должны были быть немалыми. От имени означенной корпорации было заявлено, что она оказала государству значительные и выдающиеся услуги в самые трудные времена и заслуживает по меньшей мере какой-то выгоды от подобной сделки на государственном уровне и что предпочтение должно быть отдано ей, а не компании, пока не сделавшей для страны ровным счетом ничего. В результате дальнейшее рассмотрение вопроса отложили на пять дней. Тем временем правление банка составило собственное предложение. Компания южных морей, опасаясь, что банк предложит правительству более выгодные условия, нежели она, пересмотрела свое предыдущее предложение и внесла в него поправки, которые, как она надеялась, делали его более привлекательным. Принципиальным новшеством было условие, что правительство сможет погасить свои долги по истечении четырех лет, а не семи, как предлагалось вначале. Банк решил остаться непревзойденным в этом своеобразном аукционе, и его правление также пересмотрело свое первоначальное предложение и подало новое.

Таким образом, от каждой корпорации было получено по два предложения, которые парламент начал обсуждать. Г-н Роберт Уолпол был главным оратором в пользу банка, а г-н Айлеби, канцлер казначейства[53], – главным защитником интересов Компании южных морей. 2 февраля было решено, что предложения последней являются наиболее выгодными для страны. Они, соответственно, были приняты, и было дано разрешение внести законопроект об их реализации.

Иксчендж-эли[54] пребывала в лихорадочном возбуждении. Акции компании, еще вчера стоившие сто тридцать фунтов, постепенно подорожали до трехсот, и этот процесс продолжался с удивительной быстротой все то время, пока шло поэтапное обсуждение законопроекта. Г-н Уолпол был едва ли не единственным государственным деятелем в палате общин, твердо выступавшим против его принятия. Он выразительно и пафосно предвосхищал пагубные последствия такого шага. Он сказал, что этот план поощряет «опасную практику биржевых спекуляций и отвлечет дух нации от торговли и промышленности. Он вызовет опасный соблазн завлечь и разорить легковерных, принеся их сбережения в жертву перспективе иллюзорного богатства. Основной принцип этого проекта – первостатейное зло; он призван искусственно повысить цену акций за счет возбуждения и поддержания массового слепого ажиотажа, а также за счет обещаний выплат дивидендов от фондов, недостаточных для этого в принципе». С воодушевлением пророка он добавил, что если этот план удастся, то директора компании станут в правительстве хозяевами, сформируют в королевстве новую и самовластную аристократию и возьмут под свой контроль решения законодательной власти. Если же он потерпит фиаско, в чем Уолпол был убежден, то страну ожидают массовые беспорядки и разорение. Люди будут настолько оболванены, что, когда настанут черные дни (а они обязательно настанут), они очнутся как ото сна и спросят себя, было ли все это на самом деле. Все его красноречие пропало даром. Его или считали лжепророком, или сравнивали с хриплым вороном, накаркивающим беду. Однако его друзья сравнивали его с Кассандрой, предсказывающей несчастья, в которые поверят лишь тогда, когда они войдут в дома людей и взглянут им в лицо за их собственными столами. Несмотря на то что прежде палата с величайшим вниманием прислушивалась к каждому его слову, теперь скамьи пустели, когда выяснялось, что он собирается говорить о Компании южных морей.

Законопроект подготавливался палатой общин два месяца. За это время директора компании и их сторонники, особенно председатель правления, знаменитый сэр Джон Блант, приложили все усилия к тому, чтобы повысить цену акций. Ходили самые нелепые слухи. Говорили о соглашениях между Англией и Испанией, в соответствии с которыми последняя должна была дать согласие на свободную торговлю со всеми своими колониями, а ценное содержимое месторождения Потоси-ла-Пас[55] должно было поступать в Англию до тех пор, пока серебра в ней не стало бы почти так же много, как железа. За изделия из хлопка и шерсти, которые Англия могла в изобилии поставлять, жители Мексики должны были опорожнить свои месторождения золота. Компания купцов, торгующая со странами южных морей, стала бы богатейшей компанией за всю историю человечества, а каждые сто фунтов, вложенные в нее, приносили бы держателю ее акций несколько сотен ежегодно. Эти домыслы принесли свои плоды: в конце концов акции поднялись в цене почти до четырехсот фунтов, но после значительных колебаний курса остановились на отметке триста тридцать фунтов и оставались на ней, когда законопроект был принят палатой общин 172 голосами против 55.

Поэтапное рассмотрение законопроекта в палате лордов прошло с беспрецедентной быстротой: 4 апреля он прошел первое чтение, 5 апреля – второе, 6 апреля он был передан в комиссию, а 7 апреля – принят в третьем чтении и утвержден.

Некоторые пэры были решительно настроены против этого плана, но их предостережения пропустили мимо ушей. Азарт спекуляции обуял государственных мужей так же, как и простолюдинов. Лорд Норт-энд-Грей сказал, что данный законопроект несправедлив по своей природе и может иметь фатальные последствия, ибо направлен на обогащение немногих и обнищание многих. Герцог Уортонский разделял его позицию, но, так как он просто повторил аргументы, столь красноречиво высказанные Уолполом в нижней палате, его выслушали с куда меньшим вниманием, чем лорда Норт-энд-Грея. Граф Каупер был на их стороне и сравнил законопроект с пресловутым троянским конем, который также был внесен и встречен с большой помпой и радостью, но нес в себе вероломство и гибель. Граф Сандерлендский постарался ответить на все возражения; и после того, как вопрос был поставлен на голосование, только семнадцать пэров были против, а восемьдесят три – за принятие законопроекта. В тот же самый день, когда он был принят палатой лордов, он получил королевскую санкцию и стал законом страны.

В то время казалось, что целая нация превратилась в биржевых спекулянтов. Иксчендж-эли ежедневно наводняли толпы людей, а Корнхилл был непроезжим из-за большого числа карет. Все приходили покупать акции. «Каждый дурак стремился стать мошенником». Как гласила написанная в то время и распеваемая на улицах баллада[56],

Then stars and garters did appearAmong the meaner rabble;To buy and sell, to see and hearThe Jews and Gentiles squabble.The greatest ladies thither came,And plied in chariots daily,Or pawned their jewels for a sumTo venture in the Alley[57].

Необычайную жажду наживы, охватившую все общественные слои, не могла утолить одна лишь Компания южных морей. Появились и другие, самого экстравагантного типа. Поспешно заполнялись курсовые бюллетени, и шла крупномасштабная торговля акциями; при этом, разумеется, в ход шли любые средства искуственной накрутки их цены на рынке.

Вопреки всем ожиданиям, после получения законопроектом королевской санкции курс акций Компании южных морей снизился. 7 апреля акции котировались на уровне трехсот десяти фунтов, а на следующий день – двухсот девяноста фунтов. Руководство компании уже ощутило выгодность своего предприятия, и едва ли можно было ожидать, что оно просто так даст цене акций упасть до естественного уровня, не попытавшись ее поднять. Эмиссары компании немедленно взялись за дело. Все, кто был заинтересован в успехе проекта, старались собрать вокруг себя кучку слушателей, которым они сообщали о сокровищах южноамериканских морей. Такие группки людей заполонили Иксчендж-эли. Один слух, пересказываемый с величайшим доверием, оказал немедленное воздействие на котировку акций. Говорили, что граф Стенхоп получил во Франции от испанского правительства предложение обменять Гибралтар и Порт-Магон на ряд территорий на побережье Перу под гарантию обеспечения и расширения торговли под эгидой Компании южных морей. Вместо одного ежегодного корабля, торгующего в этих портах, и отчисления королю Испании 25 % доходов от торговли компания-де получала право строить и фрахтовать столько судов, сколько пожелает, и не выплачивать никаких процентов никакому иностранному монарху. «Видéния слитков танцевали у них перед глазами», и курс акций быстро повысился. 12 апреля, через пять дней после того, как законопроект получил силу закона, руководство компании объявило подписку на акции на сумму один миллион фунтов по номиналу при ставке дохода 300 фунтов на каждые вложенные 100 фунтов. Число людей всякого звания, желавших подписаться на акции, было столь велико, что первая подписка охватила акции на сумму свыше двух миллионов по номиналу. Доход подлежал пятикратной выплате частями, по 60 фунтов на каждую акцию номиналом 100 фунтов. Через несколько дней курс акций на вторичном рынке поднялся до трехсот сорока фунтов, и подписанная цена увеличилась вдвое по сравнению с первоначальной. Чтобы еще больше повысить курс, 21 апреля на общем совете директоров было объявлено, что дивиденд середины лета возрос на 10 % и распространяется на все подписанные акции. Эти резолюции сделали свое дело, и руководство компании, дабы еще больше разжечь страсти среди состоятельных граждан, объявило вторую подписку на акции на сумму в один миллион по номиналу при ставке дохода в четыреста фунтов. Неистовое желание представителей всех социальных слоев спекулировать этими акциями было настолько велико, что в течение нескольких часов было подписано акций как минимум на полтора миллиона под ту же ставку дохода.

Тем временем повсюду учреждались бесчисленные акционерные компании. Вскоре их прозвали «мыльными пузырями» – наиболее подходящим словосочетанием, какое смогло предложить воображение. Смекалка простого народа часто выражается в даваемых им прозвищах. В данном случае определение «мыльные пузыри» было максимально точным. Некоторые из них просуществовали неделю-другую, и больше о них никто не слышал; другие не смогли продержаться даже столько. Каждый вечер приносил новые планы, а каждое утро – новые проекты. Высочайшая аристократия стремилась к наживе с рвением самого трудолюбивого корнхиллского маклера. Владельцем одной такой компании стал принц Уэльский, который, как сообщается, в результате своих спекуляций получил 40 000 фунтов чистой прибыли[58]. Герцог Бриджуотер основал предприятие по благоустройству Лондона и Вестминстера, а герцог Чендос – другое предприятие. Существовало около сотни различных проектов, один нелепее и обманчивее другого. Они, как написано в книге «Государство и политика», «организовывались и рекламировались хитрыми плутами, затем осаждались полчищами алчных глупцов и в конечном счете оказывались тем, на что указывало их простонародное название, – дутыми предприятиями и обычным надувательством». Было подсчитано, что в результате этих афер одни приобрели, а другие потеряли около полутора миллионов фунтов, что привело к обнищанию множества простофиль и обогащению множества жуликов.

Некоторые из этих предприятий были вполне благовидными и, будь они затеяны в период общественного спокойствия, могли бы пойти на пользу всем, имеющим к ним отношение. Однако они были учреждены с одной-единственной целью – спекулировать акциями на фондовом рынке. Учредители использовали первую же благоприятную возможность выгодной продажи акций, и на следующее утро предприятие переставало существовать. Мейтленд в «Истории Лондона» со всей серьезностью сообщает нам, что один из таких проектов, получивший большую поддержку, предусматривал основание компании «по изготовлению дильса[59] из опилок». Это, несомненно, шутка, но есть масса достоверных примеров того, как десятки предприятий, едва ли хоть на йоту более благоразумных, прожили свой недолгий век, разорив сотни людей, прежде чем рухнуть. Целью одного из них было создание вечного двигателя (капитал – миллион), другого – «поощрение разведения лошадей в Англии, благоустройство церковных земель, ремонт и перестройка домов приходских священников и викариев». То, что духовенство, заинтересованное главным образом в двух последних пунктах, проявило такой большой интерес к первому, может объясняться лишь предположением, что это предприятие было задумано группой пасторов, любивших охоту на лис – обычное развлечение в Англии того времени. На акции означенной компании шла активная подписка. Но наиболее противоречащим здравому смыслу было предприятие, полнее и нагляднее остальных продемонстрировавшее полное безумие людей, как один пошедших на поводу у неизвестного авантюриста, получившее название «Компания по получению стабильно высокой прибыли из источника, не подлежащего разглашению». Если бы этот факт не был подтвержден множеством заслуживающих доверия свидетелей, было бы невозможно поверить, что кого-либо можно одурачить подобным проектом. Гениальный аферист, предпринявший это дерзкое и успешное посягательство на людскую доверчивость, просто написал в своем проспекте, что необходимый капитал составляет полмиллиона фунтов в пяти тысячах акций по сто фунтов каждая, а задаток – 2 фунта за акцию. Каждый подписчик, внеся задаток, якобы получал право на годовой дивиденд в 100 фунтов за акцию. Тогда этот человек не счел нужным сообщить потенциальным подписчикам, как именно будет получен сей несметный доход, но пообещал, что через месяц будет должным образом опубликован подробный отчет и будут затребованы остальные 98 фунтов за каждую подписанную акцию. На следующее утро, в девять часов, этот великий человек открыл контору в Корнхилле. Вход мигом осадила толпа, и когда он закрылся в три часа пополудни, то обнаружил, что подписано не менее тысячи акций, за которые внесены задатки. Таким образом, через шесть часов он стал счастливым обладателем 2000 фунтов. Он был в достаточной степени философом, чтобы удовлетвориться результатом своей авантюры, и в тот же вечер отбыл на континент. Больше о нем никто ничего не слышал.

Свифт удачно сравнил Чендж-эли[60] с водоворотом в «южных морях»:

Subscribers here by thousands float,And jostle one another down,Each paddling in his leaky boat,And here they fish for gold and drown.Now buried in the depths below,Now mounted up to heaven again,They reel and stagger to and fro,At their wits’ end, like drunken men.Meantime, secure on Garraway cliffs,A savage race, by shipwrecks fed,Lie waiting for the foundered skiffs,And strip the bodies of the dead[61].

Еще одним чрезвычайно успешным мошенничеством были так назывемые «Пропуска в “Глоб”». Они представляли собой не что иное, как квадратные кусочки игральных карт, на которых стояла восковая печать – эмблема закусочной «Глоб Таверн», расположенной по соседству с Иксчендж-эли, с надписью «Пропуск на парусинную мануфактуру». Преимущество их обладателей заключалось лишь в том, что они имели право в будущем подписаться на акции новой парусинной мануфактуры – детища того, кто в ту пору был известен как богач, но впоследствии оказался вовлеченным в казнокрадство руководства Компании южных морей и понес наказание. Эти пропуска продавались на Аллее за целых шестьдесят гиней.

В эти дутые предприятия были глубоко вовлечена знать обоего пола: мужчины ходили встречаться со своими брокерами в закусочные и кафе, а женщины с той же целью часто посещали ателье и галантерейные магазины. Это отнюдь не означает, что все эти люди верили в осуществимость предприятий, на акции которых они подписывались; им было достаточно, чтобы их акции благодаря искусной биржевой спекуляции вскоре поднялись в цене, дабы их можно было незамедлительно перепродать действительно легковерным. В толпе на Аллее царила такая неразбериха, что акции одного и того же «мыльного пузыря» в одно и то же время на одном конце Аллеи стоили на десять процентов дороже, чем на другом. Те, кто мыслил здраво, смотрели на необычайное слепое увлечение соотечественников с печалью и тревогой. И в парламенте, и вне его были те, кто отчетливо предвидел надвигающийся крах. Г-н Уолпол непрестанно выдавал свои мрачные прогнозы. Его страхи разделяло все здравомыслящее меньшинство, всеми силами пытавшееся убедить в своей точке зрения правительство. 11 июня, в день, когда закрылась сессия парламента, король выступил с декларацией, в которой объявил, что все эти противозаконные предприятия должны считаться нарушениями общественного порядка и, соответственно, преследоваться по закону, и под угрозой штрафа пятьсот фунтов запретил всем брокерам покупать и продавать их акции. Несмотря на это, жуликоватые спекулянты продолжали свою деятельность, а обманутые люди по-прежнему им потворствовали. 12 июля был издан приказ тайного совета лордов-судей, отклонявший все поданные прошения об исключительных правах и привилегиях и распускавший все дутые предприятия. Приведенная ниже копия приказа их светлостей, содержащая перечень всех этих бесчестных проектов, небезынтересна и в наши дни, когда в общественном сознании периодически усиливается опасная тенденция потворствования подобного рода деятельности:

«СОВЕЩАТЕЛЬНАЯ ПАЛАТА, УАЙТХОЛЛ, 12 ИЮЛЯ 1720 г.

Присутствуют: совет их превосходительств лордов-судей.

Совет их превосходительств лордов-судей принял во внимание многочисленные беспокойства общественного сознания, являющиеся результатом некоторых проектов, организованных для накопления акционерного капитала с различными целями, и то, что большое число подданных Его Величества вовлечено в них, чтобы расстаться со своими деньгами под предлогом заверений организаторов проектов в том, что их прошения об исключительных правах и привилегиях для осуществления их планов будут удовлетворены. Дабы предотвратить этот обман, их превосходительства сегодня приказали представить на их рассмотрение вышеупомянутые прошения наряду с отчетами по ним министерства торговли, генерального атторнея Его Величества и генерального солиситора[62], полученными позднее, и после тщательного их обсуждения решили в соответствии с рекомендацией тайного совета Его Величества отклонить следующие вышеупомянутые прошения:

1. Прошение нескольких лиц о пожаловании прав на рыбную ловлю под названием Главная рыболовная компания Великобритании.

2. Прошение Королевской рыболовной компании Англии о пожаловании прав на такие дополнительные полномочия, которые эффективно способствовали бы ее деятельности.

3. Прошение Джорджа Джеймса от его собственного имени и от имени некоторых знатных персон, имеющих отношение к национальному рыболовству, о пожаловании прав на объединение в компанию для ведения означенного промысла.

4. Прошение нескольких купцов, торговцев и других лиц, подписавшихся под ним, об объединении в компанию для возобновления и ведения китобойного промысла у побережья Гренландии и в иных местах.

5. Прошение сэра Джона Ламберта и других лиц, подписавшихся под ним, от имени их самих и от имени большого числа купцов об объединении в компанию для ведения промысла у побережья Гренландии, особенно китобойного промысла в проливе Дейвиса.

6. Еще одно прошение о ведении промысла у побережья Гренландии.

7. Прошение нескольких купцов, дворян и горожан об объединении в компанию для покупки и строительства кораблей для сдачи внаем или фрахтования.

8. Прошение Сэмюела Антрима и других лиц о пожаловании прав на сев конопли и льна.

9. Прошение нескольких купцов, капитанов торговых судов, мастеров по изготовлению парусов и изготовителей парусины о привилегии на объединение в компанию для создания и развития парусинной мануфактуры посредством акционерного капитала.

10. Прошение Томаса Бойда и нескольких сотен купцов, владельцев и капитанов торговых судов, мастеров по изготовлению парусов, ткачей и других ремесленников о привилегии на объединение в компанию, позволяющей им занимать деньги для покупки земель с целью изготовления парусины и тонкого холста.

11. Прошение от имени нескольких лиц, заинтересованных в реализации привилегии, пожалованной ныне покойными королем Вильгельмом и королевой Марией, на изготовление льняного полотна и парусины, о том, чтобы право на изготовление парусины не предоставлялось кому бы то ни было еще, а имеющаяся привилегия была подтверждена и дополнена полномочиями на открытие хлопковой и хлопково-шелковой мануфактур.

12. Прошение нескольких горожан, купцов и торговцев из Лондона и ряда других лиц – подписчиков британских акций на всеобщее страхование от пожара в любой части Англии – об объединении в компанию для осуществления означенной деятельности.

13. Прошение нескольких верноподданных Его Величества из города Лондона и других районов Великобритании об объединении в компанию для осуществления всеобщего страхования от лишений в результате пожаров на территории английского королевства.

14. Прошение Томаса Бёрджеса и других подданных Его Величества, подписавшихся под ним, от имени их самих и других лиц, подписчиков на капитал в 1 200 000 фунтов для ведения торговли с доминионами Его Величества в Северном море, об объединении в компанию под названием Харбургская компания.

15. Прошение Эдварда Джонса, торговца лесоматериалами, от его собственного имени и от имени других лиц об объединении в компанию для импорта лесоматериалов из Германии.

16. Прошение нескольких купцов из Лондона о пожаловании права на объединение в компанию для открытия солеварни.

17. Прошение магната Макфедриса из Лондона, купца, от его собственного имени и от имени нескольких купцов, портных, шляпников, красильщиков и других ремесленников о пожаловании привилегии на объединение в компанию, позволяющей им собрать сумму денег, достаточную для покупки земель для посадки и выращивания растения марена с целью производства красителя.

<1...3 4 5 6 7 8 >

На страницу:

Перейти

5 из 8