Аничча

Поручив присматривать за домом дочке с зятем, Елена с мужем в четыре утра выехали со двора. Все вокруг спали. Их отъезда никто не заметил.

Ялтинская неделя пролетела как один день. Накупавшись в море, расслабились, забыли о хлопотах. Отдохнули. Домой приехали днем. И снова женщина начала ловить на себе откровенные взгляды. Однако парень уже не подходил, не заводил разговоров, только смотрел.

Когда к Елене приезжали гости и на террасу выставляли стулья и маленький столик для чаепития, она становилась смелее. За их компанией, конечно, наблюдали. Но какая ей разница!

На стройке через дорогу целый месяц трудились только над фундаментом. Рядом уже почти возвели дом, даже окна вставили. Хотя, конечно, был он далеко не образцовым – строили на продажу, делали тяп-ляп. Строение без крыши, но с уже вставленными пластиковыми окнами выглядело смешным и странным. Но и более четырех недель заливать фундамент – это тоже «рекорд»…

Наконец две большие фуры привезли кирпич. Начали класть стены. Вид из окна, конечно, заслонится. Но и такого сумасшедшего ветра, как теперь, не будет. В каждом минусе можно найти свой плюс.

У Елены было море хлопот. Прежде всего, нужно было засеять травой большую поляну и палисадник. Следовало сделать это давно, а не тянуть кота за хвост. Но прошлой осенью довели до ума лишь небольшой клочок между тремя дорожками – своеобразное сердечко газона, которое теперь так радует глаз!..

Ухажер Елены куда-то пропал – может, уехал домой, поскольку возле новостроя уже не видно было скутера, на котором строители иногда ездили в магазин или на рынок. Женщина перестала обращать внимание на соседскую стройку. По вечерам она снова свободно сидела на террасе за маленьким столиком на одной ножке, где помещались лишь чашка кофе на блюдечке и тарелочка с печеньем.

Но однажды вечером, когда Елена уже и думать забыла о весеннем приключении, ее словно что-то заставило повернуть голову и посмотреть в сторону соседей. Он стоял и молча смотрел. Даже когда заметил, что она обратила на него внимание, оставался неподвижным и продолжал откровенно ее разглядывать. Как раз был праздник Ивана Купала. И будто что-то струилось в воздухе – какая-то истома, что-то неопределенное, как в их странных переглядываниях. Почему-то Елене тоже не хотелось отводить взгляд, да и вообще в ее голове не было никаких мыслей. Только некое чувство опасения. Все было нереальным, как цвет папоротника. Женщина словно одновременно и стояла на краю обрыва, и погружалась в глубины подсознания. Тело пронизывали тяжелые сладкие волны сна наяву. Ей не хотелось возвращаться в прозаичную реальность.

Вдруг что-то мягкое и теплое коснулось ее щиколоток. Елена встрепенулась. Посмотрела вниз. Это была кошка, которая бесшумно прокралась на террасу и теперь нежно терлась о ее ноги. Мираж исчез. Елена вошла в гостиную, тихонько прикрыв дверь.

На следующий день женщина отправилась за покупками на Одесский рынок. Она очень редко ходила пешком, но машина как раз была в ремонте, а обеды никто не отменял. Краешком глаза она увидела своего поклонника, но не подала виду и ускорила шаг. Только оказавшись за углом, вздохнула с облегчением.

И вдруг заметила, что тот идет по параллельной улице, повернув голову в ее сторону. Парень даже споткнулся, когда она взглянула на него, резко остановился, и повернул назад. Но Елена знала, что он дождется, когда она будет возвращаться, чтобы еще раз издали ее увидеть.

Да, он добился своего. Женщина думала о нем все чаще. Незнакомец словно получил над ней какую-то темную власть с того вечера на Ивана Купала. Казалось, сама природа вызвалась ему помогать. Елена от его обольстительного, гипнотизирующего преследования как будто становилась невесомой и поднималась над землей в какую-то медовую нереальность.

Муж Елены уехал в командировку. И она осознала, что не только осталась одна в большом доме, но и как будто очутилась на шаткой тонкой льдине, фатально таявшей в безбрежном горячем море любовного опьянения.

Женщина еще держалась за хрупкие и скучные правила приличия, отгоняя мысли о голубоглазом поклоннике, но ее все чаще охватывало испепеляющее желание бросить весла и не направлять свою судьбу туда, куда следует, а плыть по течению и наслаждаться бытием. Битва с собой – самая изнурительная и жестокая.

Жара стояла невероятная. Поэтому вечерами нужно было поливать розы и самшиты, а также небольшие кустики барбарисов, листики которых уже свернулись без живительной влаги. За воротами зеленели неприхотливые можжевельники, но и они нуждались в поливе. Елена положила под один из них шланг, вытащив его со двора, и пустила воду, чуть повернув кран: поливать кусты и деревья нужно слабой струйкой, чтобы у корней не было шока, иначе растение может заболеть. Она стояла лицом к своему дому, опираясь на ствол клена, самосевом выросшего почти на дороге. Днем он отбрасывал густую тень, а вечером заслонял двор от взглядов прохожих. Уже стемнело.

Вдруг Елене послышался какой-то шорох. Не успела она хотя бы что-то понять, как ощутила теплое дыхание на своем затылке, а потом несмелое, но обжигающее прикосновение нежных губ.

– Моя милая, – прошептал парень. – Не бойся… Не бойся…

Он осторожно коснулся ладонью ее плеча, потом медленно провел пальцами по груди, по затвердевшим соскам, которые уже словно ждали его ласк. Возможно, если бы он грубо схватил ее, она бы вырвалась и убежала. Но после такой робкой ласки разве можно было помышлять о побеге?! Его правая рука скользнула по ее талии, тихонько прокралась за спину, а сам он уже стоял напротив и больше ничего не делал, только смотрел. Затем очень медленно обнял ее, прижавшись телом к телу, ногами к ногам и – нежно-нежно – устами к устам. Это был даже не поцелуй, а только легонькое прикосновение. Потом еще и еще. Он брал то верхнюю, то нижнюю ее губу в свои, легонько касался и отпускал. Елена млела и чуть ли не умирала в его объятиях. Весь мир вдруг уменьшился до размеров их уже общей ауры. Не было никого и ничего, не было женщины и мужчины. Только чистое первобытное желание звенело вокруг, и жизнь торжествовала в их слившемся воедино дыхании. Разум Елены отключился полностью. Осталась только страсть, накрывшая их обоих, и опьяняющая неизбежность, которая росла и расцветала в этой страсти, наполняя Елену силой его любви. Женщина была уже не как увядший цветок, а словно упругая, душистая, увлажненная росой роза.

Затем мужчина развернул их обоих так, чтобы опереться спиной о дерево. Расстегнул рубашку и прижал ее руки к своей груди. Ладони ее покалывало и обжигало, словно электрическим током. Она провела ими по его плечам, вспомнила, какие они днем – загорелые, зацелованные солнцем, – и обняла парня за шею. Их губы уже не могли быть порознь. Елена ощутила, как ее пронизывает невероятное наслаждение, а он тяжело дышал и замирал, и она неожиданно почувствовала у него во рту легкий холодок от высшей меры желания.

А вода все струилась и струилась со шланга, и они вдруг заметили, что им уже давно намочило ноги. Оба одновременно рассмеялись – радостно и беззаботно. Им и впрямь было море по колено.

– Ты же сейчас одна дома… – скорее подтвердил, чем спросил.

– Да, откуда ты знаешь? – удивилась.

– Я приду к тебе ночью, – прошептал ей на ушко. – Через террасу… Не запирай дверь.

Елена побежала домой. Во дворе перекрыла кран. Вошла в дом, сбросила мокрую обувь, одежду и стала под душ. Сначала не ощущала ничего, кроме эйфории. Но постепенно прохладные струи воды привели ее в чувство, смыли все помрачение. Разум вернулся, а с ним и чувство вины перед мужем, отчаяние и недовольство своим поступком. Завернувшись в полотенце, она села на диван. Но усидеть не смогла. Сорвалась с места, подбежала к террасе, плотно закрыла дверь. Еще и подергала, точно ли заперта.

Ничего не могла делать через недовольство и злость на себя, на него, на весь мир. Но постепенно успокоилась. Вспомнила, как они смеялись, когда почувствовали, что стоят в озерце воды. Но вода же их и остановила…

Вода – действительно мощная стихия. Говорят, когда снится, что пара плывет в чистой прозрачной воде, она обязательно займется любовью. Или когда двое попадают под проливной дождь с грозой и молниями, тогда их так тянет друг к другу, что они не могут противостоять этому притяжению.

Елена снова подошла к двери террасы. Осторожно открыла и выглянула. Было темно и беззвездно, поднялся ветер. Она посмотрела через забор на то дерево, где они недавно стояли. Ей даже показалось, что он до сих пор там. Но, присмотревшись, женщина поняла, что это колышутся кленовые ветви. Елена словно опять оказалась в объятиях парня. Ощутила его руки, губы… И сладкая волна в очередной раз окатила ее с ног до головы. Она хотела, чтобы он пришел. Не могла сопротивляться этому желанию – и побежала взглянуть на часы. Полночь. Он вот-вот придет… Снова подошла к двери, прикрыла ее, не захлопывая полностью.

Быстро высушила феном волосы и надела свой розовый халатик. Взяла флакон с духами. Брызнула ими на запястье – «для себя», на волосы – «для других» и в ложбинку на груди – «для нахалов». Старалась пшикать чуть-чуть, чтобы не было перебора.

И тут Елену снова начали донимать сомнения. Что она делает? Нужно остановиться… Пошла и заперла дверь, громко хлопнув ею. Выключила настольную лампу. «Лягу спать, – подумала, – все…»

Не пошла наверх в спальню. Легла прямо на диване возле террасы. Но разве можно было уснуть? Снова встала, снова открыла дверь, вышла на террасу. Никого. Стал моросить дождик.

Включила телевизор. Не смогла смотреть, выключила.

Она уже не думала, хочет ли, чтобы он пришел, или нет. С нетерпением ждала. А он не шел. Сначала это было просто нетерпение, потом женщина стала волноваться. «Почему он не идет? – стучала в висках мысль. – Передумал, что ли?» В унисон ее настроению за окном поднялся сильный ветер – зашумел, заскрипел деревьями и вдруг принес грозу.

Началась настоящая воробьиная ночь. Таких молний, такого ливня, такого неистовства природы Елена давно не видела. Не могла отвести взгляд от разбушевавшейся стихии, как и отойти от двери, боясь, что не услышит, как он постучит. Устав стоять, подтянула к двери кресло и устроилась в нем с ногами, накрывшись клетчатым пледом.

…Утро застало Елену в том самом кресле. Женщина проснулась. Тихо вставало солнце. Кажется, и не было того соблазнительного вечера, той безумной ночи. Она не знала, что и думать. Радоваться ли, что он не пришел, или досадовать… Неужели испугался грозы?

Вдруг в дверь позвонили. Елена пошла открывать – и удивилась, поскольку это был ее муж. Вернулся на день раньше. Сказал, чтобы быстро собиралась, ведь он купил турпутевки в Париж, и самолет через несколько часов.

– Почему же ты меня не предупредил?

– Сюрприз! – рассмеялся муж. – Помнишь, какая сегодня дата?

Она не помнила.

– Сколько лет, как мы познакомились, забыла? – настаивал муж.

– Ой, и вправду забыла, извини, – покраснела Елена и начала искать семейный чемодан и свой любимый саквояжик.

Через полтора часа таксист высадил их в аэропорту, а еще через несколько часов они уже могли любоваться столицей всех влюбленных.

…Вернувшись домой после путешествия, Елена внимательно посмотрела на соседский двор. Дом был почти достроен.

Жизнь вошла в привычную колею. Однако восточная терраса постоянно манила. Женщина подолгу стояла, высматривая его, страстного нежного незнакомца, который обманул ее. Только его нигде не было видно, хотя на стройке еще продолжались работы. Для нее до сих пор оставалось загадкой, почему он так внезапно исчез. Возможно, уехал домой сразу в тот же вечер, и знал, что уедет, поэтому и решился… Не верилось, что так могло быть. Но как еще по-другому все это объяснить?…

Острота ощущений постепенно стихала. Елена почти не сердилась на незнакомца, почти не грустила по тому невероятному колдовству, что охватило их тогда под кленом. Лишь иногда печаль окутывала ее сердце, хотя неизвестно, о чем именно оно тосковало: о том парне, о собственной молодости или о жизни, которая в данный момент есть, а через минуту уже катится в прошлое. Ничто не остается неизменным: счастье ценится только в воспоминаниях, а надежда зовет в будущее.

…Прошел год. Соседи вселились в дом. Хозяин пришел и пригласил Елену с мужем на новоселье.

Во время застолья было много тостов и разговоров, вспоминали, как строился дом, какие возникали проблемы, как их решали. И вдруг отец хозяина сказал:

– Жаль только, что так случилось с тем парнем…

– С каким парнем? О чем вы? – поинтересовался кто-то из гостей.

– Да с одним из наших строителей, – объяснил хозяин. – Хорошо, что не здесь, не на нашей усадьбе… Затаскали бы по судам.

И он рассказал, что однажды утром после сильного дождя кто-то нашел их рабочего здесь неподалеку на дороге – мертвого: тот с разгона врезался своим скутером в электрический столб. Вокруг были рассыпаны розовые розы, несколько цветков даже лежало на груди погибшего. Елена только нашла в себе силы спросить:

– А как звали того парня?

– Вадим… – ответили ей.

Женщина осторожно поднялась из-за стола и тихонько вышла. Медленно приблизилась к своей усадьбе, к тому месту, где раньше стоял клен, который недавно спилили. Она больше не могла сдерживать слезы – ей так хотелось обнять тот клен, прижаться лицом к его гладкому молодому стволу…

Навеки не вместе

Валерий прибыл в Ялту вечером. Шел дождь. Настроение было паршивое. Курорт встретил его тусклыми огнями. Он отыскал отель, где должен был остановиться. Администратор выдала ключ от двухместного номера – его друг Игорь собирался приехать завтра.

Поднявшись на четвертый этаж, Валерий с трудом открыл дверь своей комнаты, включил свет и сразу проверил, есть ли горячая вода. Та оказалась чуть теплой, поэтому он быстро помылся и лег на кровать. Ничего не хотелось. И снова, как с ним часто бывало, в памяти начали пролетать отдельные эпизоды недавнего прошлого…

Он еще сидел у себя в кабинете – как раз принял последнего пациента. Устало прикрыл рукой глаза. Вдруг зазвонил телефон. В трубке послышался голос Лины. Не виноватый, как можно было ожидать после случившегося, а даже немного капризный.

Через полчаса она пришла. И только здесь ощутила свою вину или просто его плохое настроение. Села в углу кабинета. Потом поднялась, подошла к Валерию, ее рука потянулась к его плечу, но тут же опустилась и лишь как-то вяло коснулась стола. Надула губки:

– Ну что, ты мне ничего не хочешь сказать?

Помолчала. И дальше:

– Тогда я пойду.

Он поднялся и запер дверь на ключ. Снял и повесил халат, шапочку. Лина стояла перед ним, красивая и лживая, и бессмысленно (нарочно бессмысленно!) смотрела на него. Затем подошла к зеркалу, и ему показалось, что она слегка отвернула воротничок блузки и посмотрела на свою шею. «Что там у нее – засос?» – промелькнула ревнивая мысль. И с того момента в голове у него завертелось одно: как угодно – хоть лаской, хоть грубостью – обнажить ей шею и посмотреть, что там.

– Почему я должен извиняться даже тогда, когда виновата ты? Почему я должен цепляться за тебя? – приблизился к ней.

– А ты не цепляйся! – сердито воскликнула Лина и презрительно, как ему показалось, взглянула на него.

И в этот миг он почувствовал, как горячая волна, откатившаяся от сердца, ударила ему в голову. Он еще обратил внимание, что его грудь начала ускоренно подниматься и опускаться. Сейчас Валерий испытывал к этой женщине единственное – безграничную ненависть. У него отяжелела и вспыхнула огнем правая рука, и мысленно он дал ей пощечину. Это ощущение опьянило его, и, ослепленный злостью, он на самом деле ударил ее, а потом схватил за воротник и с силой дернул к себе.

Лина отскочила к двери и лихорадочно начала проворачить ключ в замочной скважине. А он обессиленно опустился на стул и лишь тупо смотрел на нее. «Поправь воротник», – эту фразу он проговорил только мысленно, ведь губы не слушались и голос пропал. Она выскочила за дверь.

Спустя минуту он подошел к окну. Взъерошенная, с поникшими, словно под тяжелым грузом, плечами, девушка медленно шла к остановке. Проводил ее взглядом. Разве он мог тогда знать, что они больше никогда не будут вместе?

…Валерий не заметил, как уснул. Проснулся поздно. Весь день слонялся без дела. Не очень любил Ялту. Ему было здесь грустно, он ощущал себя словно не в своей тарелке. Некуда было пойти, разве что вечером на танцы. Сам он не танцевал, лишь наблюдал за публикой. Дамы и кавалеры были в возрасте. Май месяц. Студенты еще учатся, отдыхают в основном пенсионеры. «Что я здесь делаю?» – подумал он и пошел к морю.

Людей на набережной было мало. Увидел молоденькую девушку в длинном темном платье, сидевшую на лавочке с печальными глазами. Ее русые волосы мягкими волнами ниспадали на плечи. Она выглядела какой-то очень естественной, даже подумалось – домашней. Он подошел:

– Можно сесть возле вас?

– Можно, – просто ответила девушка.

Уже через час обоим казалось, что они знали друг друга всю жизнь. Звали девушку Юля. Это имя очень ей шло, он даже подумал, что смог бы угадать, как ее зовут. Рядом был бар, из которого доносилась музыка. Они вошли, выпили шампанского. Им стало весело, мир ласково обнял их и пообещал что-то красивое и легкое.

Парочка прошлась по набережной, села уже на другую лавочку. Полная луна то выглядывала из-за туч, то снова пряталась. Они наблюдали за этим мигающим оранжевым диском и целовались. Потом перепутали луну с фонарем, который тоже казался окутанным дымкой. Это рассмешило обоих. Хотя им было все равно, что светит сейчас – луна или фонарь. Вдруг начался мелкий дождик и согнал их с лавочки.

– Пойдем где-то спрячемся, – предложил Валерий.

– Да нет, я уже побегу, нужно собираться, утром у меня поезд, – как-то печально сказала девушка. И запнулась, будто ожидая чего-то.

Но мужчина знал, что курортные романы ничем серьезным не заканчиваются.

– Ну что же, счастливого пути! Буду помнить тебя… – только и смог сказать.

– И тебе всего хорошего! – немного обиженно ответила Юля и быстро ушла от него.

Валерий отправился в отель. Там его уже ждал Игорь. Они вместе учились в мединституте и сейчас продолжали дружить. Лина, с которой Валерий так грубо расстался, тоже училась с ними. Сначала они дружили втроем, пока Игорь не стал третьим лишним.

– Как доехал? – спросил его Валерий.

– Все хорошо. А ты как тут?

– Не очень. Может, вдвоем будет веселее.

– Но с Линой тебе было бы лучше…

Валерий сагитировал Игоря поехать с ним в Ялту вместо Лины. Отель уже был забронирован, поэтому не пропадать же отпуску!

Мужчины спустились в ресторан и поужинали. Местные путаны были разочарованы: они никого из них не угостили и вернулись в номер одни. Валерий заметил, что Игорь будто бы хочет ему что-то сказать, но не решается.

– В чем дело? – внимательно посмотрел на приятеля. – Говори, как есть!

– Лина вчера звонила.

– И что?…

– Попрощалась. Она подала заявление на увольнение, уезжает из города.

– Куда, не говорила?

– Нет. Я спрашивал, но она не хочет тебя видеть, не хочет, чтобы ты ее искал.

– А сказала тебе, почему?

– Нет.

Валерий горько усмехнулся. Еще несколько недель назад они были так счастливы! Разве можно было предвидеть такой поворот в их отношениях? У него вдруг заныло в груди. Неужели это конец? Неужели он больше ее не увидит? А ведь они подали заявления в ЗАГС, и через месяц должна была быть их свадьба. Уже и обручальные кольца купили. Даже выгравировали на них: «Навеки вместе».

К сожалению, именно после этого Лина стала словно отдаляться от него. Он не понимал, в чем дело, но однажды, увидев любимую с высоким незнакомцем, удивился ее счастливому улыбающемуся лицу. Она просто сияла! Девушка же его не заметила, прошла мимо, чуть не зацепив сумкой.

Приревновав, Валерий устроил допрос. Лина сказала, что это был друг детства, они вспоминали с ним далекие беззаботные времена, поэтому и радовалась. Но невеста его не убедила. И вот чем все это завершилось…

Валерий долго ворочался в кровати, не мог уснуть. А наутро собрал свои вещи и попрощался с Игорем.

– Уеду, прости… – виновато посмотрел на друга.

– Да я понимаю – может, еще помиритесь, – сочувственно покачал тот головой. – Пойдем, я тебя провожу.

В кассе вокзала, как и предполагалось, билетов не было. Поэтому пришлось договариваться с проводницей. Повезло. Пожилая полноватая женщина устроила Валерия в свое купе, и тот комфортно доехал домой.

Он нашел Лину на работе. И все последующие дни до ее отъезда они выясняли отношения.

– Нам не следует жениться, – говорила Лина. – Я это поняла. Мы не будем счастливы вместе.

– Давай попробуем все сначала, не уезжай, – упрашивал.

Но девушка оставалась неумолимой. И однажды Валерий, заглянув на квартиру, которую снимала Лина, увидел только запертую дверь. Соседи сказали, что квартирантка выехала, но адреса никому не оставила. Так он ее потерял.

…Через много лет, когда у него уже подросли внуки, Валерий вдруг стал часто вспоминать Лину. Возможно, потому, что постарел, а пожилые люди живут больше воспоминаниями, чем текущей жизнью. А может, потому, что мир настолько изменился – информационные технологии позволяли найти даже тех, кого не видели десятилетиями. Все эти «твиттеры», «фейсбуки», «в контакте», «одноклассники»… У него было так много друзей в виртуальных лабиринтах!

Он даже не сразу догадался поискать ее в социальных сетях. Но как-то додумался и нашел в «Одноклассниках». Она не сменила фамилию и жила в Ижевске. Когда-то этот город был закрытым, поэтому в молодости он и не мог найти ее через всесоюзную справку.

В тех краях работал также знаменитый Калашников, который изобрел свой всемирно известный автомат. Он недавно умер и о нем много говорили по телевидению и писали в Интернете.

Поэтому так совпало, что Ижевск дважды подряд завладел сознанием Валерия – из-за Калашникова и из-за Лины, и мужчина очень этому удивлялся. Возможно, подсознание так устроено, что он и Лину вспомнил в связи с этим Ижевском. Такая цепочка выстроилась: Калашников – Ижевск – Лина. Странно.

Вообще, в жизни часто все случается попарно, или даже более кучно. Вот недавно Валерий с семьей летел отдохнуть в Абу-Даби. Было пять часов утра. Занимали очередь на таможенный контроль, проходя мимо входа для VIP-персон. И он вспомнил, что в банке ему предлагали карточку, которая могла позволить им тоже пройти здесь. Он даже озвучил это своим. И в ту же секунду зазвонил его телефон. Он не поверил собственным ушам, ведь звонила та самая сотрудница банка, о которой он только что вспомнил.

– Что-то случилось? Вы мне позвонили… – проговорил сонный голос.

– О, ради бога, простите! Это, наверно, карманный звонок…

Дальше было еще интереснее. Тот сотрудник аэропорта, который пропускал пассажиров к VIP-входу, вдруг снял предохранительную ленту и пригласил их:

– Проходите, пожалуйста, сюда, тут уже нет очереди…

Последний визит Лины в «Одноклассники» был осенью прошлого года. На фото она склонилась над столом, где россыпью лежало, наверное, ведра два брусники. Женщина смотрела на красное покрывало из лесных ягод и улыбалась. И Валерий представил, как она ходила там по зарослям брусники, собирала ягодку за ягодкой…

Лина на фото, конечно, была уже не такой, как раньше, – лицо ее стало более широким, немного обрюзгшим и каким-то совсем чужим. Но потом он пересмотрел другие снимки, в анфас и в профиль, и черты ее лица вновь проявились, знакомые и до боли родные. На одной из фотографий ее обнимал рослый мужчина с родинкой на лбу, и было заметно, что он имеет полное право это делать. Валерий ревниво разглядывал его и сравнивал с собой.

Он пересмотрел также страницы ее детей и понял, что дочка слишком взрослая, чтобы быть ей родной, да и фамилию носила другую – наверное, отцовскую. То есть того мужчины, который властно обнимал Лину. Сын же был похож на нее и имел уже собственных детей.

Итак, жизнь продвинулась далеко вперед. И что теперь делать? Написать ей или нет? Она все равно увидит, что он был на ее странице. И Валерий, взвешивая слова, чтобы не рассердить ее мужа и не принести Лине неприятности, написал только: «Привет от Зеленого Крокодила…» Ведь он часто напевал ей песенку про сон, в котором тот крокодил был «зеленый-презеленый, как моя тоска…»

Лина не ответила. Валерий время от времени заходил на ее страничку, но она там не появлялась. Последний визит так и значился октябрем прошлого года. Валерий хотел поздравить ее с днем рождения одиннадцатого ноября, потом с Новым годом, но как-то не решался. Холодом веяло от тех ее непосещений своей страницы. А может, это был смертельный холод?

Сила энтропии

Вчера мы с мужем ездили на дачу. Взяли трехлитровый желтый бидончик, чтобы собрать раннюю вишню. Еще сквозь прутья металлических ворот увидели, что она, скорее всего, осыпалась или кто-то оборвал ее раньше нас. На веточках лишь кое-где сиротливо висели одинокие вишенки.