Полная версия
Кремль 2222. Кронштадт
Девушка уже, как видно, успела позвать Поле, – или оно само выползло, чуя предстоящую поживу. Этакий синевато-сизый колыхающийся студень размером с пару дубовых бочек. Пахло от Поля гнилью и еще чем-то таким, что сильно напоминало Киру запах первых весенних гроз.
Довольно редко встречающееся синее Поле, когда-то переманенное легендарным Черным Мастером из Мертвой зоны, умело дублировать любые предметы в обмен на пожираемые им жизни. Вот как сейчас…
Сверху по лестнице уже тащили мутанта, связанного, с кляпом во рту: так требовала Лекса.
Ящики и корзины, стоящие на небольшой площадке прямо над обиталищем Поля, были приготовлены для тех необходимейших в данный момент вещей, которые нужно было дублировать. У самого парапета лежало по одному экземпляру того самого, нужного: винтовочный и пистолетный патроны да банка восстановленной у маркитантов тушенки. При нужде, конечно, можно было дублировать и оружие, к примеру – пулемет, но пока вооружения на острове хватало, а вот боеприпасы требовались постоянно. Энергию Поля следовало беречь, не тратить попусту. С пищей тоже были проблемы – всех крыс давно переловили, оставалась одна рыба, а уж с ней как повезет – то она ловится, то не особо. Так же и пленные мутанты. Они, конечно, гады, нападали, но вот в плен попадали нечасто. Увы!
– Гранаты бы восстановить, а? – умостив труп, рыжий худосочный Рэм выпрямился. – Пригодились бы. А, Лекса?
– О! – не оборачиваясь, хмыкнула девушка. – Смотрите-ка! Еще один умник нашелся. Сколько раз говорить – не примет Поле гранаты. Оно, в отличие от некоторых, опасность очень хорошо чует. Ну? Готовы?
Парнишка повел плечом, косясь вниз со смешанным чувством омерзения, любопытства и неумело скрываемого страха. Так многие смотрят на змей.
– Не, не все. У Дэма еще один пленник… здоровущий! Если, правда, не помер уже.
– К Дэму попался – обязательно помрет, блин! – не выдержав, выругалась Алексия. – Кир, ну сказал бы ты ему.
– Зачем? Пищу для Поля никто зря не убьет, даже Дэм! – Кир холодно усмехнулся. – Подумаешь, хобби у человека такое, увлечение.
– Дурацкое хобби! – сплюнув, девушка махнула рукой. – Однако начнем, пожалуй. А ну, помогите-ка…
Помогать Кирилл никогда не отказывался, хоть и было иногда и противно, и мерзко. Но кто-то должен делать то, без чего крепости просто не выжить!
Придя в себя, пленник задергался и, по-звериному вращая глазами и грозно рыча, попытался вытолкнуть языком кляп. Неудачно, да и времени у него уже не оставалось. Наклонившись, Кир быстро схватил мутанта за ноги, Лекса же сноровисто толкнула обреченного на страшную смерть бедолагу в грудь. Толкнула и скривилась. Не очень-то ей нравилась такая работа. Однако девушка была Мастером Поля – и должна была делать свое дело, несмотря ни на что. Именно от Алексии во многом зависело благополучие всего Острова.
Извиваясь и мыча, нео полетел вниз.
Что-то плотоядно чавкнуло, сверкнула ослепительно синяя вспышка, и тело исчезло. Лишь послышался резкий предсмертный вопль, жуткий крик отчаянья и невыносимой боли. Как видно, пленник все же успел в последний момент вытолкнуть кляп. Сильно пахнуло дерьмом и паленым мясом; десятник невольно поморщился. Не задерживаясь, Лекса что-то прошептала – то ли просила о чем-то Поле, то ли молилась – и тут же бросила вниз винтовочный патрон.
Еще одна ослепительная вспышка – и Поле исторгло из себя великое множество точно таких же патронов, со звоном раскатившихся по всей платформе. Килограммов на сто – примерно столько весил труп нео.
– Вот это да! – восхищенно крикнул крутившийся неподалеку от лестницы Рэм. – Вот это у нас теперь припасов!
Лекса устало потянулась и скинула бушлат, оставшись в одной матросской робе – темно-синей и довольно удобной, мешковатой, но подпоясанной щегольским пояском.
– Пойду собирать. Самое муторное дело – и никто из вас, увы, мне в этом не помощник.
На левом запястье девушки сверкал драгоценный золотой браслет в виде изящной змейки с рубиновым глазком. Как скупо поясняла Алексия – память об умершей матери.
Кирилл молча кивнул. Да, девчонка сильно выматывалась, но только она могла спуститься в обиталище синего Поля Смерти.
– Ты останешься, Кир? – спускаясь по приставной лестнице к Полю, спросила Лекса.
Сверху она казалась такой беззащитной и хрупкой, что у молодого человека на миг защемило сердце. А что, если Поле ее… Нет! Она все-таки Мастер, и не из последних.
– Да, как всегда. Останусь. – Кирилл улыбнулся. – Только вот сдам смену и сразу вернусь. Да по пути помогу Дэму.
– Я буду ждать, – негромко промолвила девушка.
Сказала… и неожиданно улыбнулась, искоса глянув на притихшее, но все еще чего-то ждущее Поле, фосфоресцирующее за ее спиною синим, переливающимся голубоватыми полосками студнем.
Выбравшись на бруствер, Кир оперся о поручень, обмирая от раскинувшегося перед ним вида. Казалось бы, молодой человек видел этот пейзаж каждую неделю, почти каждый день, когда дежурил. Не обязательно на Константине, но и на других фортах Крепости из тех, что удалось восстановить, привести в более-менее приличный, пригодный для обороны острова вид.
Почти весь Кронштадт лежал сейчас перед десятником, как на ладони. Весь остров Котлин, весь город Кронштадт… точнее то, что от него осталось, – восстановленные форты да крепость. Жилых зданий со времен Последней войны практически не сохранилось, – лишь прясла крепостной стены, бывшие казармы училища ВМФ да укрепленные мешками с землей полубашни. Главная линия обороны Кронштадта, конечно же, приходилась на море. Южные форты – Константин, Петр Первый, Павел Первый, Кроншлот, Милютин – почти не пострадали, ибо до Последней войны не представляли никакой угрозы. А вот сейчас, когда радиация спала настолько, что стало возможным жить на поверхности обожженной ядерным взрывом земли, форты пригодились. Их быстро восстановили, как могли, полностью прикрыв Крепость с юга. На Северном же фарватере дела обстояли куда как хуже. Там оставался лишь один форт – номер первый, ныне вооруженный двумя тяжелыми пулеметами и малокалиберной скорострельной пушкой. На случай большого вторжения этого было мало, однако большого флота никто и не ждал – откуда ему было взяться? Расположенный невдалеке Санкт-Петербург лежал в развалинах; похоже, от натиска порожденной радиацией нечисти спасся лишь гарнизон Петропавловской крепости, но эти сведения доходили только через маркитантов – смутно. Что же до побережья – его полностью контролировали различного рода мутанты, относящиеся к выжившим людям – хомо – с крайней враждебностью и злобой.
Береговые шайки мутантов иногда пытались напасть и на Кронштадт, привлеченные слухами о тамошних богатствах: оружии, боеприпасах и – Поле. Синее Поле с Мастером стало б роскошной добычей! Что ж, мечтать не вредно. Пусть только попробуют сунуться! Выжившие люди не зря двести лет подряд укрепляли крепость. Постепенно восстановили форты, вооружение, припасы, воспитали и сформировали гарнизон. И те же двести лет успешно противостояли алчным врагам.
На мощную крепость, где почти каждый житель – воин, нападать опасались. До поры до времени. В последнее время, увы, силы защитников резко ослабли из-за жуткой болезни, быстро выкосившей всех взрослых людей. Появление болезни связывали с Чумным фортом, с которого нынешней ночью и полезли мутанты. Чумные, как их называли, и заразные – для тех, кто старше двадцати пяти. В этом возрасте организм перестает расти, перестает меняться – и вирусы нано бешенства быстро доводят его до страшной и мучительной смерти.
– Говорят, первыми зараженными были те, кто ходил в Мертвую зону, – тихо произнесли сзади.
Кирилл быстро обернулся: за его спиной стоял худосочный Рэм в мешковатом бушлате и так же, как и его молодой командир, смотрел на лежащий в заливе форт, похожий на облизанную волнами шайбу. Форт Александр Первый или Чумной – прозванный так еще до Войны за то, что в давние времена там была устроена лаборатория для изучения заразных болезней, о которых лучше и не думать. Три башни, поднимающиеся словно из самой воды, облицованные потемневшим гранитом. Как оборонительное сооружение форт Александр устарел еще во времена гладкоствольных пушек и ныне представлял собой обитель страшной болезни, рассадник мутантов… и обиталище черного Поля Смерти вместе с его Мастером, тоже прозванным Черным.
О Черном Мастере по всему Кронштадту ходили легенды. Говорили, что он когда-то пытался справиться с болезнью, используя энергию черного Поля и все медицинские наработки, сохранившиеся с древних времен. Будто бы он пытался вылечить первых больных, но заразился сам. Бросился в черное Поле, но оно его не приняло, извергло, – с тех пор он и стал Черным Мастером, а как его звали до того, кем он был – никто уж и не помнил.
– Да, – глядя на разгоняемые солнцем и ветром остатки ночного тумана, отозвался Кир. – Я тоже думаю – именно в Мертвой зоне наши и заразились. А потом…
– Превратились в злобных мутов!!!
– Не все так просто, Рэм, – десятник зябко передернул плечом. – Лекса как-то рассказывала о черном Поле. Видишь ли, там может происходить обратная мутация. Мутант-нео может превратиться в нормального человека. Любой – стать таким, каким был прежде. Вот Мастер и хотел прожечь больных в Поле, убрать болезнь… увы, не вышло. А оно потом ночью само наползло. Прямо на лазарет. Не тронуло почти никого, не сожрало, а попросту прожгло, превратив в верных рабов!
– А много было… заболевших? – чуть помолчав, осторожно спросил Рэм.
Кир прикрыл глаза от выкатившегося на небо солнца:
– Не думаю, чтобы много. Ну, какой там был гарнизон? Человек пятьдесят… Правда, потом заразились и в городе. Многих связывали и переправляли в Чумной форт в надежде на исцеление. Увы, чуда не произошло.
– С тех пор они ненавидят нас! Постоянно нападают, даже, говорят, похищают людей с рыбацких северных хуторов!
– Все правильно. Черное Поле надо кем-то кормить. Как мы кормим свое, синее.
Рэм покивал и задумался. Узкое лицо его, бледное и щедро усыпанное многочисленными веснушками, стало серьезным, светло-голубые глаза затуманились.
– Кир… – собравшись с мыслями, тихо спросил парнишка. – А тебе… сколько лет?
– Двадцать три… Зимой будет.
– А мне – шестнадцать… И тебе, значит, осталось…
Рэм вдруг испуганно замолк и прикусил язык, словно едва не выболтал какую-то страшную тайну.
– Хочешь сказать, до двадцати пяти мне осталось всего два года? – весело рассмеялся десятник. – Ну-у, парень, за два-то года мы с этими чумными справимся! Уже справились – заметь, с каждым разом их нападает все меньше и меньше. Кстати! – сообразив, Кирилл с силой хлопнул себя по лбу. – А ведь сегодня их оказалось довольно много, куда больше, чем обычно. С чего бы это? Что-то почуяли? Или знают что-то, чего пока не знаем мы? Обязательно доложу об этом по команде в Совет.
– В Совет Выживших?
– А у нас что, какой-то другой Совет есть? Или ты что-то имеешь против этого?
– Да нет, нет, что ты! – замахав руками, испуганно отпрянул подросток. – Просто, честно сказать, мне не очень-то нравится Стефан, его председатель. Слишком уж прилизанный, лощеный какой-то.
– Не нравится ему, ишь… – Кирилл хмыкнул в рукав. – Командор Стефан – не девушка, не банка прожженной тушенки и не золотой сеятель, чтобы нравиться всем. Ха… Как ты его обозвал-то – лощеный? Ну надо же.
– Это от слова – лоск, что значит…
– Пошли уже, умник. Пора смену сдавать.
Сдав караул сменщикам под командованием веселого краснощекого парня со странным именем Балтазар, Кирилл отпустил всех и отправился помогать Дэму. Если пленник жив, то стащить столь крупного дикаря в каземат с синим Полем даже такому сильному парню, как Дэм, представлялось весьма затруднительным. Так почему бы не помочь? Тем более – друг, и не простой, а друг детства. Так случилось, что родители обоих парней погибли – кто-то заразился, кто-то был убит во время нападения береговых разбойников, а отец Дэма, рыбак, вместе со своими напарниками угодил в пасть какому-то острозубому морскому монстру. Вообще-то эти твари предпочитали более теплые моря, но летом добирались и до Кронштадта. С тех пор Кир с Дэмом и держались вместе, сначала в приюте, что в Северной полубашне, а затем, как и почти все из молодых, – в казармах бывшего училища ВМФ. Всегда невозмутимый и немногословный крепыш Дэм казался Кириллу идеальным бойцом, истинным «моряком», как по традиции называли на острове воинов, бесстрашным и иногда безрассудным, но лишь в той мере, в какой это было необходимо для выполнения любого задания. Кир привык к Дэму настолько, что воспринимал его не просто как брата, но как тень. Дэм был с ним всегда.
Правда, с недавних пор прибавилась и вторая тень – Лекса. Вернее, хотела прибавиться – и Кир это замечал, правда, не обращая особого внимания. Алексию он знал давно, с тех пор, когда еще никто не мог предположить в этой худосочной девочке способностей Мастера Полей. Так же, как и Дэма, Кирилл считал девчонку родней – младшей сестренкой. Соответственно и относился, несмотря на гордо носимое девушкой звание Мастера.
Десятник обнаружил Дэма во дворе форта, на вытянутом вдоль северного прясла стены плацу, заросшем пожелтевшим осенним бурьяном. В гордой позе художника коренастый крепыш склонился над распростертым на плацу трупом. Увы… Скорее всего, нео умер сразу, а не только что… Жаль, что так быстро. Именно эти мысли можно было сейчас прочесть на раздосадованном лице парня.
В левой руке юноша держал нож, с лезвия которого капали на бурьян красные тягучие капли. Труп, как всегда у Дэма, уже был обезображен: по всему телу, сплетаясь в диковинные рисунки, шли кроваво-волнистые надрезы, линии. Глаза убитого были аккуратно вырезаны из глазниц и положены рядом.
– Тьфу ты! – подойдя, Кирилл выругался: честно сказать, ему не по нраву были кровавые забавы соратника, да уж что поделать? Ну, увлекается человек такой вот экзотичной «резьбой» – и что? Зато во всем остальном – парень славный. Идеальный воин, чего еще желать?
– Ну, как? – Дэм вовсе не ждал похвалы, скорей, просто выпендривался: мол, вот я какой! – Как я его демотивировал?
Именно так, на древний манер, он называл свое увлеченье, за что и получил свое прозвище – Дэм, «демотиватор». На самом-то деле звали крепыша Игорем, но о том мало кто знал, пожалуй – один Кирилл. На Игоря Дэм не откликался – давно привык к своему прозвищу, воспринимая его, как часть себя.
– Художник от слова худо, – Кир хмыкнул и махнул рукой. – Не зря Лекса ругается.
– Лекса… – на тонких губах крепыша на миг появилась улыбка, мелькнула и пропала, словно луч солнышка в пасмурный осенний день. – И она тоже меня не оценит… никто… Ладно, давай этого черта в море скинем.
– Может, кого-то позвать?
– Не-не-не!!! – махнув окровавленной рукой, Дэм склонился над трупом. – Не такой уж он и тяжелый – это только так кажется.
– Осторожней!!!
Стоявший чуть в стороне десятник вовремя заметил то, чего не заметил его поглощенный своим «искусством» товарищ. Извиваясь словно змея, из бурьяна вдруг потянулась, полезла коричневая шипастая ветка. Проползла, быстро и ловко, изогнулась, словно для броска…
Вытащив кортик, Кир быстро наклонился и рубанул с ходу; из отрубленной ветки брызнула красновато-бурая сукровица. Из бурьяна послышалось злобное шипение… однако никто больше не нападал, лишь зашевелились росшие у входной арки с чугунными решетками кусты.
– Куст-кровопийца! – удивленно ахнул Дэм. – Надо же. А я-то думал, мы их здесь все вырубили, выжгли. Оказывается – нет.
– Ага, выведешь их, как же, – Кирилл напряженно вгляделся в кусты. – По лету корни до конца не выкопали, оставили, – вот и проросли, развелись. А сейчас солнышко пригрело, ветер утих… Да еще кровь почуяли.
– Скажи Балтазару – пусть его люди вырубят нечисть сегодня же, – оглядываясь, посоветовал крепыш. – Нам-то с тобой после смены не с руки тут возиться. Тем более есть еще дела. – Парень глянул на труп и сплюнул:
– Ну что, потащили?
Вот тут Дэм был прав, прав на все сто процентов: возиться с кустом-кровопийцей – дело трудоемкое и нудное. Сначала нужно обрубить ветки, тут же их собрать, сжечь, а потом выкопать корни, которые еще попробуй поймай – под землей они перемещались весьма ловко. Даже дублированные в синем Поле огнеметы не всегда помогали! Да и не нужно воевать с кустами сейчас – октябрьское тепло не на век, ночью уже снова холод, а через пару недель, может, и снег. На холоде куст мертвеет, вот тут-то его хоть голыми руками бери, как обычно и делали, если кровопийцы сильно не доставали.
Тащить мертвяка оказалось не столько тяжело, сколько неудобно. Потерявшее тонус тело расслабилось, словно кисель, да так и норовило выскользнуть из рук. Едва дотащили до бруствера.
Поднатужились, столкнули… Всплеск. Брызги. И тут же – чьи-то зубастые пасти. Кроваво-красное бурленье воды… все!
– Не жаль тебе свое творение, скульптор хренов? – подковырнул приятеля Кир.
Дэм ухмыльнулся:
– Здесь главное – сам процесс. Я ведь вражин демотивирую… Ладно, замяли. Пошли-ка лучше девушку навестим, она ведь сказала, что ждать будет. Нет?
Лекса ждала их у огражденья платформы, причесавшаяся и накинувшая на шею щегольской матросский воротник – гюйс. Голубовато-синий, с тремя белыми полосочками. Вообще-то гюйсы в Поле не дублировали – какой в этом украшении прок? Однако древние матросские воротнички появлялись у многих. Носить их считалось весьма престижным, этаким щегольством. У Кира с Дэмом, к слову сказать, гюйсы тоже имелись. Алексия подарила – кто же еще?
– И зачем ты нас звала? – спустившись по лестнице, осведомился десятник. – В Поле мы тебе не помощники.
– Зачем, зачем… – девушка негромко засмеялась. – Затем, что я хотела, чтобы вы меня проводили, мальчики. Вот так!
Темновато было вокруг, но Кир все же заметил, каким непостижимым лукавством вспыхнули глаза Мастера Поля: большие, чуть вытянутые к вискам и густо-зеленые, как южное теплое море.
Едва Кирилл выбрался на бруствер, как тут же увидел бегущего по двору крепости Рэма. Явно взволнованный юноша размахивал руками и что-то кричал, однако слова уносил налетевший ветер. Слышалось лишь что-то похожее на: спали, проспали…
– Кто спал? Кого проспали? – сбежав по бетонным ступенькам вниз, десятник ухватил парня за плечи. – Толком-то говори!
– Так я и говорю! – заморгал Рэм. – Береговые твари напали!
Кир и подбежавшие к нему Лекса с Дэмом озадаченно переглянулись.
– Та-ак… И что, общий сбор?
Парнишка закивал:
– Ну да, общий. Нашему десятку Совет приказал сразу же выдвигаться на север, к старому кладбищу!
– Понял, – вмиг сообразил Кирилл. – Тогда поспешим в казармы! Пусть живо вооружаются.
– Не надо в казармы, – Рэм помотал головой, тряхнув темно-рыжей челкой. – Наши после ночи разоружиться не успели. На константиновской дамбе ждут.
Константиновской дамбой защитники крепости называли небольшой искусственный перешеек, связывавший форт с островом, – как сам Кронштадт когда-то и с севера, и с юга связывала в материком знаменитая дамба, разрушенная во время Последней войны. На развалинах дамбы, кстати, и располагалась Мертвая зона, территория свободной торговли – и Поле Полей.
Старое кладбище находилось на западной оконечности острова, невдалеке от песчаной косы, около развалин батареи Шанц, что меж двумя фортами – Северным номер первый (а ныне и единственным) и западным фортом Риф. Последний был восстановлен на скорую руку. Плохо сохранившиеся форты лишь укрепили кирпичами да насыпали вал. Правда, поставили четыре станковых пулемета системы Максим, старых, но надежных. Патронов к ним в синем Поле можно было наделать в достатке. Сохранившийся куда как лучше Первый (он же и последний) Северный был вооружен слабее – пара пулеметов да винтовки охраны. Правда, невдалеке от него был закопан в землю боевой робот, что в некоторой мере компенсировало недостаток вооружения форта.
Боевые роботы, или попросту – био, конструировались ко времени Последней войны во множестве и самых различных видов, от относительно небольших и маневренных «Рапторов» и «Рексов» до исполинов серий «Аконкагуа» и «Маунтин».
Роботы без ущерба для себя переносили огромные дозы любых излучений, способны были существовать сами по себе, независимо от внешних источников энергии, которую восполняли, питаясь мясом убитых. Эти машины на живых человеческих мозгах оказались способны убивать даже тогда, когда кончились реактивные заряды во встроенных установках и патроны в крупнокалиберных пулеметах, – их манипуляторы были снабжены разнообразными клинками и встроенным метательным оружием.
Уже двести лет, прошедших со времен Последней войны, одичавшие, но не потерявшие вкус к разрушению и крови био шатались где ни попадя в поисках пропитания и разбежавшейся механической обслуги – сервов. Некоторые из роботов тихо ржавели в болотах, иные же превратились в свободных охотников, обретя повадки диких зверей, по образу и подобию коих и были некогда сконструированы.
Несколько таких механических тварей руководство прежнего, взрослого Совета купило у маркитантов лет пять назад и с тех пор довольно успешно использовало, отвинтив все движущиеся элементы и закопав в песок, – так же, как во время Второй мировой закапывали потерявшие подвижность танки, превращая их в доты.
– Вот у старого кладбища один такой и закопали! – по пути взахлеб рассказывал рыжий Рэм. – Недавно совсем, едва притащили со склада. Черный такой, на паука похожий. И башня круглая… Я сам видел – на старой вагонетке везли, сто человек толкало!
– Так уж и сто? – пряча усмешку, Кирилл недоверчиво оглянулся, не сбавляя шага и стараясь окинуть пристальным взглядом весь свой десяток.
– Ну, не сто, – смущенно потупился парень. – Ну, человек тридцать. Он же тяжеленный, этот чертов паук! Зовут его – Спайдер, но я так думаю, это не личное имя, а названье серии. В башне у него две пушки и еще пулеметы. К пушкам зарядов нет, а уж к пулеметам-то мы наделали, Лекса сама хвастала!
– Эй, помолчал бы уж, рыжий хвастун! – шагавший рядом Дэм, повернув голову, нервно дернул шеей. – С чего это Мастеру Полей перед тобой хвастаться?
– Так не передо мной. Перед всеми!
– Перед какими это всеми?!
– Ладно, хватит собачиться, – привычно оборвал начинающуюся ссору Кир. – Поглядывайте лучше по сторонам, ага.
– Так враги-то не тут, а за кладбищем, дальше.
– Командир! Разреши, я ему хорошего леща дам. Заколебал уже, умник рыжий.
– Тсс!!!
Десятник насторожился, увидев, как впереди, за кустами орешника, что-то тускло сверкнуло. Кир тут же поднял руку и быстро передал по «цепочке»:
– Всем лечь.
Все десять воинов послушно приникли к земле, поросшей сырой желтовато-бурой травою. Трава казалась довольно густой, лишь кое-где зияли черные проплешины – следы первых ночных заморозков.
– Дэм, Ярополк – справа, Квас и Симотра – слева, – убрав бинокль, шепотом приказал Кир. – Остальные на месте. Рэм – за мной.
– Слушаюсь, командир! – рыжий умник не скрывал радости – еще бы, в опаснейшее задание отправится сейчас вместе со своим боевым командиром. Будет о чем рассказать девчонкам на традиционном осеннем балу!
Кирилл быстро прополз метров двадцать, стараясь укрываться в зарослях папоротников, летом, в жару, ядовитых, но сейчас не слишком опасных. Впереди в густом орешнике кто-то прятался. Кто? Никаких зверей на острове давно уже не было; значит – враг! Притаился, гад… Ага, вот шевельнулся, блеснул аспидно-черным боком… И вдруг заскрежетал! Да так противно, громко, а главное – внезапно, что рыжий Рэм ахнул и выругался:
– Вот ведь ититна матушка! Командир, может, его гранатой?
Граната – единственная на всех – у Кира имелась. Правда, для такого ли случая? Нужно ли сейчас извести неизвестно на что дефицитную «РГД-5» – «эргэдэшку»? Гранаты синее Поле не делало – чуя затаившуюся смерть, выплевывало сразу. Приходилось покупать у маркитантов, и дорого. Оттого гранаты и берегли и кому попало не выдавали. А ну, дай тому же рыжему? Рыбу отправится глушить, с него станется!
– А ну, помолчи!
Десятник пристально всмотрелся в кусты, прислушался. Черный блестящий купол. Голова? И эти странные звуки – резкие… и неожиданно ритмичные. Словно бы кто-то бил дубиной по голове или бочке. А вот – как будто бы завыл волк. Сначала взял низкую ноту, потом рявкнул – и поднялся воем все выше и выше…
– Ой, мамочки!
– Цыц!!! – Кирилл вдруг неожиданно расхохотался. – Это ж музыка!
– Музыка?!
– Ну да, – успокаивая напарника, десятник нарочито расслабленно зевнул. – Старинная музыка. Лекса такую слушала – у нее древний предмет есть, восстановленный, называется – плеер. От генератора работает, а летом – от солнца.
– Неужто музыка такая бывает, командир? – усомнился рыжий. – Это же рев какой-то!