Несуществующее настоящее (сборник)

Артур Алехин

Несуществующее настоящее

© Алехин А., 2014

* * *

Непорочный остров

В жизни есть границы, а познание не имеет границ.

Когда ограниченным преследуешь безграничное, разрушаешь себя. Такое познание мира приведет тебя к гибели.

Чжуан Цзы

Глубокий сон Евгения подходил к завершению. Он вдруг внезапно почувствовал присутствие сознания, как это бывает у большей части людей, когда они просыпаются. Сначала будто бы идет какой-то фильм, в котором спящий одновременно и главный герой, и актер второй роли, и зритель, а затем внезапно человек осознает, что он спит и уже, можно сказать, досматривает сон. Евгению не хотелось просыпаться, он ощущал недосып. Однако ничего поделать было нельзя. Сознание и обстановка, в которой он проснулся, не позволяли продолжить отдых. Первый вопрос, который посетил его, был: «Как я заснул? Я не помню, как я заснул». И тут же попытка вспомнить, точнее, примерить самые стандартные варианты, которые обычно примеряют люди, не помнящие, как они заснули: «Пил ли я алкоголь? Нет, точно не пил. Ударяли ли меня по голове? Нет, никакой драки и ничего подобного тоже не происходило». Евгений напрасно мучил себя, обычно после такого глубоко сна воспоминание само приходит, просто для этого нужно подождать несколько секунд или минуту. Совсем не обязательно мучить еще не проснувшийся до конца мозг.

И действительно, все так и случилось, за какие-то пятнадцать-двадцать секунд, казалось бы, неизвестное прошлое возродилось с самого начала до самого конца. Одновременно с возвращением памяти его отвлекли силуэты людей, сидящие в нескольких метрах от него, и разговор этих самых людей. Евгений стал осторожно шевелиться и понял, что лежит он на песке. Помимо речи сидящих напротив людей ему послышался шум моря. Наверное, если Евгений все-таки лишился памяти, он, вероятно, продолжал бы лежать, притворяясь спящим или даже мертвым. Потому что он не понимал бы, что происходит, и ради безопасности продолжал бы тянуть время. Мало ли, вдруг его похитили или ждут, пока он придет в себя, чтобы поиздеваться. Но, слава Богу, этого не требовалось. Евгений все помнил. Помнил, но не понимал. Он окончательно проснулся, не стесняясь, неспешно переместился из лежачего положения в сидячее и стал тереть себе глаза, лицо и интуитивно поправлять прическу, которая испортилась после долго сна.

Картина вокруг него прояснилась окончательно. Была ночь. Напротив него сидело двое мужчин, один из которых выглядел лет на шестьдесят пять, второму на вид было около двадцати восьми. К слову, самому Евгению недавно исполнилось тридцать шесть, однако он ни разу в жизни не ощутил каких-либо перемен. В молодости, как и многим молодым людям, ему доводилось слышать от старших: «Вот, когда мне было столько же, сколько и тебе…», «Вот пройдет пять лет, и ты вспомнишь наш разговор» и тому подобные высказывания. Евгений ждал, ждал, так и не дождался ощутимых перемен. Время для него шло настолько плавно, что не удалось поймать так называемого щелчка или скачка, который бы выражал возрастную перемену. Впрочем, ему не просто приходилось слышать фразы, пророчащие ему какое-то осознание с возрастом, но также приходилось яро оспаривать их. Его идеология носила в себе сопротивление духовного возраста физическому, потому он отстаивал свою точку зрения и утверждал, что возраст – это показатель физический и человек с возрастом может смотреть на мир несколько иначе лишь из-за опыта, но основные параметры мировоззрения не исчезнут. «А если исчезают, – говорил он, не стесняясь, оппоненту прямо в лицо в ожесточенном споре, – значит, человек всегда был гнилой внутри!» Из-за подобных высказываний в лицо он имел множество неприятелей, которые считали себя обиженными им. А близкие и родные не раз делали замечание, что ему не следует мыслить столь радикально, ибо в каждом отдельном случае может быть своя история, свой мотив, своя изюминка. И необходимо разобраться и найти эту самую изюминку, прежде чем клеймить человека или какой-либо поступок.

Итак, напротив Евгения сидели двое мужчин – пожилой и молодой. Они разговаривали, видимо, о чем-то не очень важном, потому как, увидев пробуждение Жени, сразу замолчали и перевели все внимание на него. Тем временем Евгений заметил, что неподалеку от этих мужчин, как бы с краю, сидит еще один человек – парень лет семнадцати. Сразу бросилось в глаза, что лицо этого паренька было еще не мужественным, не оформленным, если хотите, красивым – этакой смесью ребенка с юношей. Он не участвовал в беседе с мужчинами, и в этом не было ничего странного. Вероятно, он просто стеснялся или чувствовал себя тут неуверенным и не ощущал себя частью компании, так как он был единственным фактически ребенком. Рассмотреть же того молодого человека удалось потому, что уже горел довольно яркий и сильный костер. Вероятно, пара мужчин позаботилась об этом. Вокруг был песок, а метров в тридцати непосредственно от Евгения уже начиналось море.

– Проснулся? – задал ему вопрос мужчина, что помладше.

Второй, пожилой мужчина, вопросительно смотрел на Евгения, настолько вопросительно, будто вопрос задал он. Мальчик же продолжал сидеть в стороне, и было очевидно, что он не собирается ничего говорить. Он просто собирается наблюдать и слушать, что ему будут говорить взрослые.

– Да, – сухо и вяло ответил Евгений, еще не успев полностью активизироваться после сна.

– Хорошо, – оценил все тот же мужчина, – что-нибудь болит? – снова продолжил расспрос он.

Евгений сначала покачал головой, а затем тихо ответил:

– Нет, вроде нет.

– Тогда давай для начала знакомиться, – предложил мужчина. – Я – Алексей.

– Я – Василий, – подхватил пожилой, – просто Василий. С роду не любил, когда меня по имени отчеству называют.

Затем он показал на подростка и, желая представить его, очевидно, сам забыл имя. Сделав вопросительный жест рукой в сторону подростка, замер.

– Андрей, – тихо произнес подросток.

Постепенно осмотрев представляющихся собеседников, Евгений закончил знакомство:

– Евгений, можно Женя, кому как удобно.

Далее повисла небольшая пауза, потому что сюжет беседы закончился. Вот все четверо представились, а дальше что? Чем непонятнее ситуация, тем меньше маневров для импровизации, тем более, для поддержания разговора. У всех на тот момент был лишь один вопрос: «Что происходит?» После небольшой, даже глупой паузы снова заговорил Алексей:

– Мы втроем ничего не помним. Помним, что занимались своими делами, а потом проснулись тут. Я разбудил Василия и Андрея, тебя не получилось, ты как будто был без сознания. Это было часов семь назад. Обошли остров, – увидев удивленное лицо Евгения, Алексей уточнил, – кстати, да, мы находимся на острове, причем на небольшом. За пару часов прошли его вдоль и еще за полтора часа – поперек. Да, еще тут лежала сумка со спичками, бумагой, какие-то лекарства, типа анальгина, и всякое прочее. Ну, вот… мы разожгли костер. В принципе, на этом все, – Алексей выдержал паузу. – А ты что-нибудь помнишь?

– Помню, – ответил Женя.

На удивление всем он говорил очень спокойно. Казалось бы, все присутствующие были спокойны. Но спокойствие бывает разным. Евгений был спокоен от естественных причин, в то время как остальные были спокойны от безысходности. Правильнее было бы сказать, что они не впадали в панику. Не бросались в истерику. Каждый по своим причинам. Например, Алексей и Василий производили впечатление уравновешенных и сдержанных людей. А Андрей просто знал, что рядом трое взрослых мужчин и наверняка они что-нибудь придумают или поймут. В то время как Евгений просто был спокоен. И это впечатление не обмануло троицу. Евгений был спокоен, потому что он на самом деле кое-что знал и не собирался этого скрывать. Он продолжил:

– Я помню все, и очень хорошо. Вы все тут из-за меня, только я не знаю, зачем и где мы.

От такого заявления у слушателей загорелись глаза.

– Из-за тебя? Давай поподробнее, только не пропускай ничего, это важно. Чтобы мы поняли, в чем дело, нам все нужно знать подробно, все детали.

Алексей сосредоточился, пристально глядя на Женю. Женя же, прежде чем начал рассказывать, вдруг подумал: «Если бы я был на его месте, я бы попросил рассказчика о том же самом. Вероятно, он человек умный. Кроме того, говорит пока что все время он. Можно предположить, что метит в лидеры. Ну, отложу этот вопрос, до этого еще рано, может, и не дойдет».

– Всему виной не я, – начал Евгений, – а сектант, которого я встретил вчера утром (у них не было календаря, но он знал что именно «вчера» было вчера). Я стоял на улице, ждал человека, товарища, мы должны были встретиться. Он позвонил мне и сказал, что стоит в пробке, ему до меня еще минут сорок. Я пошел прогуляться по парку… Там рядом был парк, – уточнил Евгений, – затем, минут через двадцать, сел на лавочку. Ко мне подошел человек, видимо, сектант…

– Стоп, – перебил его Алексей, – сектант или ты думаешь, что сектант?

– Какая разница? – не дав ответить Жене, вмешался Василий. – Пусть сначала расскажет, а потом будем задавать вопросы.

После сказанной пожилым мужчиной фразы Женя снова заметил про себя: «Умно, рассудительно, логично… Он тоже неглуп».

– Да, давайте я сначала расскажу, – согласился Евгений. – Итак, ко мне сел человек, которого я принял за сектанта. Он начал задавать мне какие-то вопросы, правда, не религиозного характера, а скорее философского. Спрашивал о моих идеях, о моем отношении к миру и т. д. Я вступил с ним в диалог, причем охотно вступил, потому что делать мне было нечего, еще оставалось минут двадцать. А мне подобные темы нравятся, и с сектантами я люблю пообщаться, опять же от нечего делать. Я их все время воспринимаю за тренировочных оппонентов. Сначала мы говорили о разных обобщенных темах, а затем у нас начался диалог, который, мне кажется, имеет прямое отношение к происходящему тут. Поэтому я перескажу его вкратце.

У слушателей вновь загорелись глаза. Потому что пока из сказанного не вытекала взаимосвязь с тем, о чем рассказывает Евгений и с нахождением их всех на каком-то острове.

– В общем, он сказал, что является каким-то там учителем. Суть в том, что он может научить, как он выразился, «отполировать свою идеологию». В общем, идея его такова: большая часть людей идеологии не имеет, они живут, проще говоря, по накатанной. А некоторая часть людей идеологию имеет и стремится к достижению максимума своей идеи, в итоге – к своей утопии. Но сам путь к этой утопии далеко не идеален. Человеку кажется, что он правильный, а на самом деле этот путь имеет много побочных эффектов. Так вот этот сектант якобы и может избавить человека от побочных эффектов идеологии. Затем он спросил, какая идеология у меня, заявив, что видит: она у меня есть. Я сказал: «Я стремлюсь к чистоте, сначала к чистоте своего личного круга общения, а затем и общества в целом». Он спросил меня: «Как бы ты очищал общество от «неправильных», на твой взгляд, людей?» Я отвечал, что «неправильных» людей, то есть злых, жадных, завистливых, нужно жестко наказывать, а если не поймут, то попросту истреблять. Конечно, я не выбирал выражений, и мы договорились до того, что людей «неправильных» в конце концов можно просто истреблять быстро и безболезненно, но сначала нужно убедиться в том, что они в самом деле нелюди. Затем он пытался ставить меня в тупик, задавал вопросы, ответы на которые дать крайне сложно… Ну вроде, каковы критерии нормальных людей и т. п. В общем, все закончилось на том, что он сказал, точнее, спросил, в общем, и то, и другое… Он сказал: «Если бы ты слышал мысли других, было бы легче истреблять «неправильных» людей?» Я ответил: «Да». «Ты бы смог это делать?» «Да», – снова ответил я. «И не испугался бы перепутать «правильного» с «неправильным?» Я ответил: «Нет». А затем вдруг мне резко захотелось спать, и он сказал что-то вроде: «Будет у тебя шанс» или «Не упусти свой шанс». Что-то такое, и я заснул. Вероятно, он что-то вколол мне. – Евгений закончил, на него смотрели все три человека. Воцарилось молчание. – Это все, – добавил к сказанному Женя.

– И что же это все значит? – задал вопрос Алексей. Он спросил не кого-то конкретно, а, казалось бы, прежде всего, себя и потом уже всех одновременно.

– Я не знаю пока, что, – ответил Евгений.

Ответ прозвучал уверенно, будто неся в себе сказанное продолжение: «Я не знаю, но скоро обязательно узнаю».

Алексей и юноша прочувствовали эту нотку уверенности в Евгении, в то время как пожилой Василий спокойно сидел. По нему было видно, что он размышлял, находясь глубоко в себе. Затем он предложил отличную идею, с которой все сразу согласились:

– Давайте сейчас ляжем спать, а завтра на свежую голову все выясним.

Все закивали головами и короткими фразами «да, точно», «давайте» поддержали предложение, затем Андрей впервые первый заговорил, выразив опасение:

– А вдруг тут есть животные? Мы заснем, а они…

Все поняли суть опасения. Алексей быстро разрядил возникший страх:

– Мы с Василием обошли остров сегодня, никого не встретили, остров пуст, абсолютно пуст… Причем даже птиц нет.

После этого все легли, и каждый думал о своем. О том, что у каждого из них была своя жизнь, но сейчас они все вместе, и что будет дальше, пока что никто не знает. Все заснули довольно быстро.

Наступило утро, первым проснулся Алексей, разбудив всех остальных. В их загадочной истории появилась новая, совершенно неясная деталь. Неподалеку от берега, метрах в семистах, они увидели еще один остров. Странно, что его не было заметно вчера, будто бы он вырос из воды. Остров был в виде скалы, а на его поверхности находилось множество людей, которые дружно что-то делали, как будто у них кипела строительная или еще какая-то работа.

– Смотрите! – показал рукой Алексей, хотя все уже давно пытались разглядеть, чем там занимаются люди.

– Давайте начнем кричать, чтобы нас увидели! – продолжил Алексей.

Спустя пару минут все в один голос закричали. Василий внезапно отошел и направился к рюкзаку, который приготовил им вчера неизвестный. Порывшись, он нашел бинокль и вернулся обратно к кричащей троице. Посмотрев на остров в бинокль, он увидел, как один из множества людей услышал их крик, затем с радостью и каким-то куражом стал кричать что-то остальным, показывая пальцем в их сторону. С каждой секундой людей становилось больше и больше, через несколько секунд на том острове стояла толпа, они были радостные и что-то кричали. Что именно, невозможно было расслышать. Затем толпа людей снова стала что-то активно делать, как будто бы что-то организованно сооружать, периодически посматривая в их сторону.

– Кто это и что они делают? – спросил Алексей.

Василий передал бинокль, и каждый понемногу посмотрел. Они все вчетвером стояли и смотрели на скалистый остров, пытаясь предположить, что происходит. Василий прервал молчание:

– Давайте, знаете, как сейчас сделаем? Сядем на песок и попытаемся понять, почему мы тут, для чего и какова наша цель.

– Давайте, – моментально согласился Алексей.

В общем-то, согласились все, просто Алексей озвучил свое согласие.

– Итак, я вижу, мы тут все разных возрастных категорий. Это раз. Далее, кто чем занимается?

Подросток хотел ответить на вопрос первым, видимо, ему часто приходилось отвечать на подобный вопрос, и он чувствовал себя в своей тарелке, отвечая на него. Подростков ведь часто спрашивают: «Ты учишься или работаешь?» Андрей только раскрыл было рот, как его прервал Евгений:

– Он… учится… в медицинском университете, – Алексей и Василий одновременно смотрели на Евгения и Андрея, так как не понимали, почему первый ответил за второго и, конечно же, хотели услышать, верный это ответ или нет.

– Да, – пояснил Андрей. – Откуда вы знаете?

– Я прочел твою мысль, – заявил Женя.

Все, кроме Евгения, были более чем удивлены.

– О чем я сейчас думаю? – в качестве проверки спросил Василий.

– Три, пять, восемь, четыре, семь, – проговорил Женя.

– Ничего себе! – среагировал Василий. – Мне кажется, вопрос, зачем мы тут, потихонечку снимается, – осторожно произнес Василий. – Что ты там говорил сектанту про истребление «неправильных людей»? – Василий задал вопрос, но не как вопрос, а как ответ к происходящем у.

Алексей, будучи достаточно умным, как уже успел заметить Евгений, подхватил мысль.

– Это типа мы тут втроем «неправильные», а ты – правильный, и ты нас должен будешь истребить, так что ли?

Далее мысль подхватил уже Василий:

– Верно, Леша. А как ты думаешь, как он нас может истребить? Руками двоих взрослых мужчин плюс одного подростка? Сомневаюсь… Стало быть, у него есть оружие… Верно, Женя? Есть у тебя оружие?

– Есть, – твердо ответил Евгений. – Пистолет, я нашел его вчера в кармане, но, разумеется, никому не сказал, чтобы спокойно поспать.

– А как ты собираешься спать сегодня? – не очень понятный для Евгения вопрос задал Василий?

– В каком смысле?

– Ну, мы же теперь знаем, что у тебя есть пистолет. Значит, или тебе надо нас перестрелять до момента, когда тебе очень захочется спать, а это примерно сутки, или довериться нам и не ждать, что мы попытаемся у тебя его забрать. Мы на острове, других вариантов нет.

Атмосфера стала очень напряженной. Никто не знал, что делать. Ситуация фактически была патовая. Но Евгений преподнес еще один сюрприз:

– Пистолет не стреляет в меня!

«Что?» – читалось на лицах всех троих.

– Не стреляет, – усмехнулся Женя. – Я наставил его в свою сторону… Не на себя, просто в свою сторону, и проверил. – Все трое продолжали смотреть на него, не понимая. – Да что вы так смотрите? Если ситуация подстроена под меня, неужели не понятно, что я тут центр, а вы – прилагающиеся. – С этими словами он бросил пистолет Алексею, очевидно, предлагая ему попробовать выстрелить.

Алексей поднял пистолет, аккуратно навел в сторону Евгения, целясь наверняка мимо, если вдруг пистолет выстрелит, и нажал на курок. Ничего не произошло. Он повторил еще несколько раз, ничего не случилось. Затем Евгений протянул руку, Алексей дал ему пистолет, он нажал на курок, целясь в сторону, раздался выстрел. Снова возникло молчание.

– Я не собираюсь никого убивать, – внезапно заявил Евгений. – Вероятно, мы тут на некоторое время, рано или поздно мы вернемся каждый в свою жизнь. Это, видимо, проверка. Сектант каким-то образом все это устроил и хочет доказать мне, что я погорячился.

– А ты погорячился, заявляя, что смог бы убить «неправильных»? – с опасением спросил Алексей.

– Если вы нормальные люди, если вы не уроды, не извращенцы и не отморозки, я не трону вас!

На этом беседа закончилась. Около часа все четверо лежали на песке молча, переваривая все, что с ними случилось только что.

– Ну, и что будем делать? – вдруг спросил Алексей.

В этот момент они услышали какой-то гром, доносящийся с острова. Василий быстро подскочил, взял бинокль и стал смотреть. Люди на скалистом острове соорудили нечто вроде лодки, но они не могли спуститься вниз, это было невозможно. Скала была очень высокая и неровная. Они посадили несколько человек в лодку, привязали к ней веревку и стали спускать аккуратно вниз. Лодка шаталась из стороны в сторону. Люди что-то кричали, скандировали, в толпе был очевидный ажиотаж от происходящего. Как вдруг на половине пути веревка оборвалась, и люди, сидевшие в лодке, вместе с ней упали вниз на острые скалы. Упали и погибли. Толпа резко замолчала, развернулась и скрылась из виду.

– Что это за люди? – обратился Алексей с вопросом к Евгению.

– Не знаю, – честно ответил Женя.

– А что будем делать? – снова повторил вопрос Леша.

– Ничего, сидеть и ждать. Кстати, только мне не хочется есть и пить, или всем? – ответил и тут же спросил окружающих Евгений.

Все переглянулись, и Алексей дал ответ за всех:

– Видно, всем не хочется.

Далее каждый занимался своими делами. Кто-то прогуливался по острову, кто-то пытался заснуть, кто-то купался в море. Евгений периодически погружался в свои мысли: «Ну, вот она – та самая идеальная ситуация. У меня в руке пистолет, я могу убить, и мне за это ничего не будет, и я могу в придачу к этому читать мысли. Вот это да! Вот это сектант, так сектант! Понятно, на самом-то деле, что никакой он не сектант и даже не пророк, а кто-то выше, наверное. Сколько, интересно, мы тут будем сидеть? Интересно, смогу ли я убить кого-нибудь или нет? Если будет за что, то смогу. Это, наверное, проверка. Я всегда хотел очистить общество, ну вот, одно дело – говорить, другое – действовать. И я сделаю, если будет за что, сделаю. Я предан своей идее». Его мысли перебил вопрос Василия:

– О чем думаешь, Жень?

– Ни о чем, – автоматически ответил Женя, – так, о своем.

– О своем ты думать не можешь, – продолжил диалог Василий, – теперь у тебя есть мы, Женя, теперь твое личное – это мы. Я знаю, какие искушения тебя сейчас одолевают. Поверь мне, я не глупый старик, я всегда был мудрым и таковым остался. Это, возможно, для тебя звучит банально, но тебе необходимо отличать бессмысленные фразы окружающих от настоящих осмысленных слов. Ты не умеешь этого еще делать, а потому можешь наделать глупостей.

– Не учите меня жить, Василий. Вам больше лет, чем мне, но это не значит, что вы умнее. Вы старее, всего лишь старее, – в своем стиле спора грубо и резко ответил Женя.

– Знаешь, сектант был прав, иметь идею и стремиться к ней, это еще не все. Еще нужно очистить путь к идее от побочных эффектов.

– Если вы, Василий, адекватный человек, вам нечего бояться. Все равно ведь уговоры не помогут, вы же сами чувствуете.

– Я чувствую, Женя, что ты можешь убить невиновных, – откровенно сказал Василий.

На этом их разговор был окончен. Наступила ночь. Казалось, что в атмосфере происходящего витает какая-то недосказанность. На самом же деле, всем все было понятно. Пистолет у Евгения, стрелять может только он, и ему решать, кто умрет, а кто будет жить. И сколько это будет продолжаться, никому не известно, даже потенциальному палачу. Перед тем, как все заснули, Василий задал еще один вопрос Евгению:

– Жень, а почему ты не читаешь наши мысли?

– Вы меня провоцируете? – культурно, но угрожающе спросил Евгений. – Скажите спасибо, что не читаю…

На этом день был окончен. Наступил следующий день. В этот день Алексей проснулся раньше всех, но никого не будил. Теперь же это не имело смысла. Вскоре проснулись и остальные. Никто ни с кем толком не разговаривал. Разве что Алексей с Василием, и то на какие-то отвлеченные, так называемые «легкие темы». В районе 13:00 на соседнем острове вновь послышался шум. Василий взял бинокль и стал наблюдать. Каким-то молчаливым, негласным советом решилось, что именно Василий будет всегда смотреть в бинокль. Люди на острове вновь ликовали, бодро что-то кричали, и вновь в толпе присутствовал ажиотаж. Василий увидел, как стоит мужчина, который по замыслу должен был разбежаться и прыгнуть в длину с края настолько, чтобы перелететь скалы и нырнуть в воду. А далее, видимо, поплыть к ним. Прыгающего подбадривали, накручивали, скандировали ему, во всем этом чувствовался настоящий командных дух. И вот человек разбежался, прыгнул и… упал на скалы. Он не долетел довольно много, даже если бы он прыгнул метров на пять дальше, он бы все равно разбился. Толпа вновь замолчала и скрылась с глаз Василия и других наблюдателей.

– Господа, – сказал Евгений, – теперь я слышу ваши мысли автоматически, периодами, но не специально.

– Здорово, – произнес Алексей.

Хотя на самом деле это было далеко не здорово, и все это понимали. Потому что они не знали Евгения и не знали, что для него «нормально», а что – нет. Они только знали, что он сможет убить «ненормальных», и успели понять, что своей идей он предан глубоко.

Прошло еще несколько часов. Все четверо находились неподалеку друг от друга. Алексей сидел лицом к морю, вытянув ноги так, что волны касались его стоп. Он смотрел на скалистый остров. Люди там разожгли огонь и сидели вокруг костра. Алексей вдруг понял, что хотел бы попасть туда. Им там хорошо, там они – команда. А тут, тут не понятно что. Василий лежал и смотрел на звезды. Точно в таком же положении находился Андрей. Евгений же сидел спиной к морю.

– Я смотрю, чем больше времени проходит, тем больше вы не можете притворяться. Да, Алексей?

Алексей не ожидал ничего подобного и непонимающе, с некоторым испугом, обернулся в сторону Евгения. Однако испугался он не того, что может что-то произойти, а внезапности. Василий же продолжал лежать, не шевелясь, не реагируя на сказанное. Василий производил впечатление человека, который не делает ненужных движений напрасно. Андрей, будучи подростком, конечно же, заволновался и с интересом начал наблюдать за происходящим.