bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
6 из 8

Кажется, в прошлой жизни Эль была историком или что-то вроде того: довольно подробный рассказ занял несколько часов. И всерьёз меня напряг. Эльфы оказались такими же идиотами, как и обычные люди: обустроив в течение нескольких сот лет жилища, они дружно решили, что негоже терпеть в своём мире вынужденных союзников. И лесные красавцы и красавицы начали друг другу гадить, не стесняясь привлекать соседей-людей. Причём я сначала понять не мог – ну вот на хрена, а? Для фитотехнологий нужны были вода, воздух, почва и солнечный свет – ВСЁ! Не было ограниченных ресурсов, микроскопические, по сравнению с поверхностью суши планеты, леса-полисы не просто не «толкались боками» – до них были тысячи километров и водные препятствия в виде морей и океанов. Но кого когда это останавливало? Ведь конкурентов удавить проще тогда, когда у них меньше ресурсов. А чтобы у конкурентов ресурсов поубавилось, можно науськать местных короткоживущих на лесопосадки конкурентов. По крайней мере, этим активно занимались представители Восточного Леса, к которому принадлежала когда-то эльфийка, и я просто уверен – остальные устроили то же самое. Идиоты в квадрате! «Мы выбрали мир, где есть только наша магия, примитивные местные будут прозябать, пока мы им позволим». И первое, что устроили этому миру долгоживущие, – преждевременную «эпоху географических открытий». Миру, не знавшему магии, заселённому людьми и, значит, просто обречённому на технологический путь развития. Результат прогресса я уже лицезрел не далее как во время штурма логова магов.

Можно предположить, что источник магической силы в мире – прародителе эльфов был каким-то другим. Своими вопросами я поставил Эль в тупик, но сам для себя решил, что всё-таки народ Лесов вынужден был сделать переход в этот мир без человеческой магии, хотя и эльфийской магии тут тоже не было. Видимо, это была энергия одного и того же порядка – магия приматов, так сказать. А вот растения могли усваивать нужный компонент излучения. Конечно, это моё обобщение сделано на основании далеко не полных наблюдений, но, похоже, остроухие старого мира придумали, как усваивать растениями дополнительную энергию и передавать своим одарённым, коими в результате длительной селекции эльфы были все поголовно. Каким образом подбирали мир-реципиент, я не знаю, но, обнаружив, что получать ману всё-таки возможно, долгоживущие не стали искать от добра добра. Замечательно! Кому в голову пришла «светлая» идея подсадить людей на энергетическую зависимость от эльфов, история или память Эль умалчивала. Но ведь это так заманчиво – снабдить «союзников» зависящим только от тебя оружием и послать пощипать соперника! В результате чего людям были переданы не только Башни (думаю, проект был у каждого Леса свой), но и некоторая часть магических знаний – для практического и автономного, но контролируемого применения. Только разрушающие чары, никакой защиты. И… Что было дальше, сведения у девушки обрывались. По моим знаниям современной мне истории Земли, историки регулярно оказывались людьми неугодными и даже вредными власти. Думаю, Эль в «переходник» превратили свои же. И полагаю, сейчас Восточный Лес испытывает не лучшие времена. Технический прогресс – штука такая: однажды начавшись, он движется всё быстрее. И держу пари, долгоживущие, для которых двести пятьдесят лет как для нас двадцать пять, могли и не сообразить ещё, что не успевают на отходящий поезд. Хотя, может, кто-то и сообразил: из атаки разноцветных шеренг на Башню так и торчали чьи-то острые уши.

И ещё мне сразу стало понятно: нужно убираться из этого «садика»! Пусть микроскопический, но военный объект рано или поздно проверят, а мы тут и так провели столько времени! Правда, как я и сказал, сразу убраться не удалось…

33

– Мой друг, Алессо, хвалю небо за счастье лицезреть тебя на пороге своей скромной обители!

– Уважаемый мастер Фариз, ваша честь, воспитание, великие знания, великодушие и скромность в очередной раз заставляют меня смиренно убедиться в собственной совершенной ничтожности… – Я низко поклонился, скидывая с головы капюшон своего ученического плаща.

Потрёпанная ткань, пережившая два года интенсивной эксплуатации, включая функции полотенца, халата, платья для эльфийки и даже тряпки для оттирания давленых личинок, немного потеряла цвет, но, как оказалось, для людей знающих была однозначным символом, недаром я настоял, чтобы мы взяли эти лоскуты с собой, и даже сшил их обратно в одежду. На самом деле наши эльфийские шмотки «криэйт бай кусты» были ещё более ярким знаком, и надо сказать, что нарваться на караван горцев по эту сторону горного хребта перед спуском в пустыню оказалось великой удачей. Кто другой кроме «дыких, гордых дэтэй высот» (читай – купцы-контрабандисты) в тканях бы разбирался достаточно, чтобы немедленно пристукнуть носящих на себе целое состояние, и имён бы не спросил! О ценах на нетканые ткани я узнал сразу по прибытии в этот портовый город: на местном рынке ценились они неимоверно и продавались на самом «козырном» месте. Хорошо, что мне хватило мозгов нацепить наряд ученика, внешне мало отличающийся, на мой взгляд, от одежд большей части местных жителей что покроем, что цветом, что потрёпанностью. Однако отличающийся достаточно, чтобы нужные глаза заметили.

Дом-лавку Фариза я заметил бы и сам – стены характерно светились зелёным, пусть и куда более тускло, чем в Башне. Кроме «колокола», идентичного тому, что болтался в камне на моей шее, стены «лицензированного чудотворца и выдающегося учёного» могли «порадовать» коснувшегося не там где надо человека ожогами второй-третьей степени или ударом электричества. Впрочем, помимо «красоты», которой через несколько лет, скорее всего, настанет конец в связи с потерей главной «энергостанции» на тысячу километров окрест (потому что энергия «знаков» успешно утекала в пространство в виде того же не видимого немагами света), у «алхимика» были и более приземлённые ловушки вроде вмурованного в гребень ограды хрупкого острого стекла с ядом и настоящих, пусть и крайне примитивных контактных мин во дворике на основе прикопанных глиняных кувшинов. Надо сказать, ненадёжная минная закладка иногда срабатывала самопроизвольно, что хозяина совсем даже не расстраивало – наоборот, какая работа на образ «загадочного мудреца»! Риск однажды подорваться самому его ничуть не смущал – какие, право, мелочи…

Придя на рынок Джазир-лода, я испытал двойственное чувство: горцы на ломаном «башенном» заверили меня, что купцы понимают по-всякому, и в какой-то мере оказались правы. Странное ощущение – обращаешься к продавцу фруктов, а получаешь ответ от соседа через две лавки, продающего лечебные травы, да ещё и с похвалой: мол, редко услышишь благородный язык учёных мужей в таком чистом виде, к тому же так грамотно. В этом плане эльфов можно было поздравить: то ли выдуманный, то ли передранный у какого-то народа из старого мира «язык для короткоживущих магов» стал настоящим языком «благородной науки» – философы, алхимики и искатели философских камней, аптекари, книготорговцы и медикусы просто обязаны были знать сиё «ничьё» наречье. Полная аналогия с латынью в период Ренессанса в Европе на моей Земле. Язык-то стал, а вот видимые мне каменные носители заклинаний были настоящей редкостью: на всём рынке я насчитал примерно пятнадцать артефактов, из которых десять едва светились на последнем издыхании. На самом деле под видом «амулетов» продавалось гораздо больше чего, в том числе изделия из металла, вообще неспособные нести заряд энергии на своей поверхности, из чего можно было судить, в каком именно загоне сейчас находится магическое ремесло. С учётом того что Башня ежедневно вгоняла буквально в скалы энергии достаточно, чтобы подсветить многокилометровый «ученический тоннель», я бы сказал о искусственно организованном дефиците…

Фариз сам подошёл ко мне, когда я болтал у одной из лавок с аптекарем, то и дело поглядывая на красную ягоду, похожую на вишню, лежащую в центре композиции витрины на серебряном блюде с пол-локтя диаметром – «лекарство от семидесяти болезней», как мне её тут расхвалили. Такими эльфийскими рационными ягодами мы перед встречей с горцами питались две недели, так как вся другая, более «объёмная» еда закончилась, пока мы выбрались из Хребта Песков, а её остаток просто ссыпали в общий котёл каравана продавцов горного вина и уксуса, овечьих шкур, сухого овечьего же сыра и «лючший оружий на гора, знаешь, да?». По счастью, упёртых, как их бараны, овцеводов и виноделов в города тонкой линии обжитого побережья Южного Безбрежного океана, сплошь состоящего из султанатов, халифатов и всяческих эмиратов, попросту не пускали: город они воспринимали как дом одной большой семьи, и кровной мести на семь сотен лет за неуважение к традициям местные совсем не хотели. Простые такие ребята, по-своему честные – раз в палатках живут, значит, в походе, если попутчик преломил хлеб и честно впрягся в движение каравана – друг…

В общем, ягоды все сожрали, когда очередной колодец на пути оказался сухим, а теперь я рассматривал плод стоимостью втрое дороже блюда-подставки и гадал: хорошо или плохо, что ни одной не заначил? Из косвенных расспросов аптекаря, который витийствовал, но колоться не хотел категорически, получалось, что где-то в пустыне можно найти отдельно растущие кусты с такими ягодами и отдельные безумцы иногда приносят их. А учитывая, что ягода растёт на дереве…

Короче, сложилось чёткое впечатление, что если достать из-под полы продукт фито-инженерной технологии, то начнут спрашивать именно меня – с калёным железом и фатальным исходом, и никакая «латынь» не поможет.

Вот тут-то почтенный алхимик, маг и так далее ко мне и подошёл.

Фариз по местным меркам был состоятельным мужчиной, но главным, по его скромному мнению, состоянием была его репутация: все знали Фариза и шли к нему с проблемой от неизлечимой болезни до изгнания злого духа, с которым не справлялся местный жрец. Так что приглашение меня разделить трапезу получилось вполне в духе его чудачеств – типа бедный учёный, бродячий книжник и философ (под которого я невольно закосил) просто не может пройти мимо и не составить ему компанию за обедом, в процессе которого требуется обменяться… последними новостями мира науки, скажем так. Ну а в более приватной обстановке во мне признали коллегу… положим – неудачника: попёрся в горы искать Башню и ученичество и прошёл мимо, бывает. Горы большие, тем более теперь я мог рассказывать о кружении по перевалам и склонам часами – нагулялся вместе с Эль по самое не могу. Зато честный путешественник вполне мог наткнуться – совершенно случайно, разумеется! – на некую шмотку «из тех, что делают далеко на Севере, в неведомых землях» (цитата купцов с рынка).

Так что на следующий день один из нетканых плащей ушёл за десятую часть рыночной стоимости в руки алхимику, только покивавшему на неотмытые подозрительные бурые пятна. И мы расстались лучшими друзьями. Ну, как расстались. Я арендовал для нас с Эль недорогую комнату, купил местную одежду, за которую не прирежут прямо на улице, и распростился с горцами, в очередной раз ограбленными перекупщиками. Одежды, сделанные в форпосте, пришлось увязать в тюк из обычной ткани и засунуть куда подальше вместе с другой мешковатой увязкой, за содержимое которой могли «выпилить» весь несчастный городок или даже султанат.

Уходя же, мы (точнее, эльфийка под моим руководством) забрали черенки с каждого растения (которые, правда, без ручного эльфа, скорее всего, не приживутся, где ни посади). И вот уже второй месяц я каждый день выходил на рынок, как на работу, проходя «благородные» торговые точки и перебиваясь случайными заработками вроде распознания магии в амулетах: в отличие от «истинного» обученного в Башне Фариза я был типа фаната, собирающего крохи сведений самостоятельно. Здесь такое вполне было в порядке вещей. Алхимик уже год ждал корабля с новой порцией накопителей энергии, но не особо волновался: случались задержки и побольше, а я, разумеется, не стал его расстраивать своими знаниями – как и говорил, я не сторонник пыток и раскалённого железа. Я собирал и собирал сведения о новом для себя мире: географии, истории, местной политике и экономике – и пытался… подобрать себе место под солнцем. Себе и Эль…

– Дорогой друг, ты упоминал, что не можешь больше смотреть на барханы и голый камень и хотел бы увидеть земли, где чудесная погода дополняется не менее чудесным климатом? – После продолжительной, но совершенно пустой беседы по поводу трактата очередного «мудреца» (книжная лавка давала их под залог для прочтения – не всякому встречному, но людям с репутацией охотно) «Философия физиологии», над которым я в очередной раз конкретно проржался, старясь делать это не слишком яро, пошла содержательная часть беседы – очередной выверт местного неписаного этикета. – До меня дошли сведения, что купец Расул Алмода собирает экспедицию к Восточному Пределу: моряки визиря Ал-Джазир нашли новую гряду островов, и в состав миссии требуется человек знающий и образованный, способный помочь и в медицине, и в натуральной философии и раскрыть сокровищницу природных богатств и который может применить иные амулеты не вслепую. Возможно, нужно будет основать малую колонию. Разумеется, уважаемый Расул обеспечит перевоз того или тех, без кого нельзя обойтись.

Ура! Наконец-то можно свалить из этого гадючника, где вывести на улицу Эль без паранджи равносильно публичному попранию местных религиозных символов! Ни одна нормальная девушка, кроме привычных местных, не выдержала бы натурального заточения в четырёх стенах. Эльфийке пока вполне хватало книг – она «заглатывала» их даже быстрее, чем я, причём не только трактаты, но и образчики протобеллетристики – записанные «правдивые» любовные истории (для мужчин!), стихи, поэмы, от которых у меня на глаза почти реально наворачивались кровавые слёзы. Но запасы чтива у книжника постепенно подходили к концу, а деньги, оставшиеся от с ходу вложенных в долговременную аренду и доставку продуктов до дому (по совету всё того же Фариза), медленно, но верно истаивали: наши расходы превалировали над доходами. Так что пришлось бы продавать одну из тщательно ныкаемых вещей, что было равносильно позвать в гости местных бандитов.

Негласную «научную» гильдию старательно не трогали (были прецеденты вроде массовых внезапных отравлений или чего ещё похлеще), тем более они традиционно разводили, грабили и кидали моряков с чужих кораблей, заходивших в гавань города-порта. Но не трогали именно потому, что «просвещённые» почти сразу оборачивали свои заработки в специфический товар или услуги, вроде тех же книг, аптекарских или иных ингредиентов и тому подобного. Зато в экспедицию для основания добывающей островной фактории криминальных элементов или иных личностей, склонных к немотивированной агрессии, купец не допустит: это его вложение средств, и для максимальной отдачи он найдёт отставных военных и типов, у которых жажда странствий перевешивает желание сдохнуть там, где родился, но есть голова на плечах. Так будет собрана «сборная солянка», причём наполовину или более из неэмиратовцев. Вот и меня алхимик и маг порекомендовал – пожалуй, это самое важное: не придётся мучительно вживаться в чужую сформировавшуюся среду. Видели бы вы, как здесь, в приморском городе, гигиена обеспечивается! Брр…

– Уважаемый Фариз, моя благодарность не имеет границ! Если я что-то смогу сделать для вас в такой дали…

– О! Для меня увеличение знания само собой есть высшая цель. Кроме того, на островах Предела, говорят, из земли поступает чудесное вещество – мумиё…

34

«…Слово „лода” на языке эмиратов обозначает одновременно и тип корабля, и гавань, пригодную для швартовки этих самых лод – этаких разлапистых приземистых вариаций на тему каравеллы с тремя прямыми парусами и одним косым. Лода – это основной корабль восточного побережья Южного Безбрежного океана: сильно изрезанный берег даёт массу мест, где можно пристать. Удивительно, но тут почти нет морских разбойников, край живёт морской торговлей, без неё здешние жители обречены: мест под земледелие мало, хорошо растут только хлопок и местный вариант тутовых деревьев, пристанище для гусениц бабочек-шелкопрядов. Постоянные напряги с водой более-менее решаются осадками из регулярно заносящимися туч в пустыню, где влага очень быстро проливается и стекает к берегам, отчего в колодцах то чистая вода, то полусолёная бурда. Говорят, дворцы и богатые дома повсеместно имеют магические опреснители, точнее, имели: энергоресурс более недоступен, а сколько маны было в накопителях? Вот-вот. Так что процветают только те места, где выходят на поверхность подземные реки. Их тут три, и, подозреваю, одна из них та, что мы с Эль использовали для бегства. Три реки – три главных города, три территории полей и огородов и плантации стратегического сырья – южной сосны. Из сосны делают лоды и боевые галеры – местный военный каботажный флот султанов, халифов и эмиров.

Флот – защита древнего, но до сих пор актуального торгового пути между континентами Азур и Хикк. А путь – жизнь всего побережья, чьи города заточены под перевалочные базы и торговые пункты. Континент Азур огромен, но его восточное побережье – мёртвая пустыня, переходящая в мёртвые горы, в которых есть пара оазисов, достаточно крупных, чтобы там жили горцы. „Бедуины” и Башня – по другую сторону непроходимого Хребта Песков, который к западу от него называется просто Стена. Стена запирает жар и сухость пустыни, земли с другой стороны населены, чем дальше (и ближе к противоположному побережью), тем сильнее. На севере (мы, оказывается, в южном полушарии всё это время были) хребет сходит до скалистого плоскогорья, на котором растут непроходимые джунгли – и в них Восточный Лес эльфов. Джунгли переходят в тайгу, та – в тундру и далее север материка теряется во льдах. Восточная часть северного побережья материка Азир – геологически нестабильная зона, множество вулканов и молодые неприступные горы, спускающиеся к воде и в воду. Острова-вершины обитаемы, подводный хребет обеспечивает местами стоянок и убежищами от северных штормов корабли, идущие на Хикк. Это самый короткий путь между континентами…»


– Эльфы? Ха, выдумки! Моё мнение: жили бы эльфы где-нибудь, так их можно было встретить! Не может целый народ сидеть где-то и никуда не выходить? Торговать-то надо! – гордо возвестил бывший имперец Мора по прозвищу Стерх на два тона громче, и я оторвался от записей.

Писал на русском – тайнопись тут в порядке вещей, а уж учёный-энциклопедист, даже такой, как я, и без тайнописи? Нонсенс, господа!

– Легенды и предания на пустом месте не появляются… – Бронзовокожий, обнажённый по пояс охотник экспедиции с очень непривычным моему слуху именем Гуурака Мика сообщил своё мнение так, как изрекал другие мысли: ни на кого не смотря и как бы в пустоту, спокойно и веско.

– Вот в столице есть великий учёный математик Руун Риан Рокко[4], твой соплеменник, кстати, охота. Так вот он сказал: «Всё нужно подвергать сомнению!» Как там… «теория рационального сомнения», вот! Например, ты собрался строить редут, идёшь к интенданту, а тот, каналья, не моргнув глазом сообщает тебе: нужно сто серебряных марок на доски и лес. И ты вместо того, чтобы вытряхнуть из него душу, берёшь счёты и прикидываешь: досок доверху нужно в десять рядов, а лесин для укрепления бруствера – и вовсе штук тридцать. И только после этого вытряхиваешь из него душу – р-разумно, Святая Сила, усомнившись!

– Что, и этого вашего великого Бога нужно подвергать разумному сомнению? – не удержался и поддел бывшего воина Марсо Плуг Грегори. Плуг вообще-то хлопковод, и, как я понял, довольно успешный, но шило у него в заду первостатейное: в двенадцать лет, сорвавшись из родительского дома на северных территориях империи, он в восемнадцать оказался на среднем юге эмиратов и умудрился пролезть-протиснуться среди местных, заняв большие угодия и развернув прибыльный бизнес шёлка. Тут мужику стукнуло сорок, и он вдруг сорвался, раздав землю троим сыновьям и, как я понял, оставив жену, чтобы срулить на необитаемый пока остров аж с двумя молодыми наложницами! Наверняка мы бы все ходили не выспавшимися от женских криков ночью, однако всё было предусмотрено заранее: на корабле купца Расула половой вопрос был решён кардинально – вот женская часть трюма, вот – мужская, а вот – команды. Хочешь развлечься? Вот стоянка в порту – бери свою женщину/женщин и веди в гостиницу. Или не веди – бордель по цене ненамного дороже…

– А ты это попробуй, еретик, подвергни! – ничуть не расстроился отставной служака. – Только ты ж понимаешь, Бог тебя тогда и сам того… подвергнуть сомнению может. Типа – хватит ли длины хера…

Окончание фразы потонуло в дружном гоготе на две глотки, Охотник только вежливо улыбнулся:

– А давай у нашего книжника спросим: есть эльфы или нет? Он же типа умный, должон знать!

Начинается…

– Разумная идея, сэр лейтенант запаса! – шутливо потянулся в воинском приветствии Плуг. – Эй, мастер Алессо! Рассуди наш спор!

– Вам по-книжному ответить или по существу?

Местное солнышко заглянуло под парус, и я волей-неволей переместился к компании в глубокой тени палубной надстройки вместе с листами чистой и исписанной бумаги и неудобным пером некой птицы, которое каждые две-три страницы приходилось очинять ножом. Чернильницу-непроливайку, видите ли, они изобрели, а нормальную ручку со стальным пером – нет.

– Это как это? – Похоже, отставника мой ответ выбил из колеи.

– Он спрашивает: тебе попудрить мозги надо или действительно ответ на вопрос сказать? – «перевёл» Гуурака, любуясь мелкими барашками волн, догоняющих корабль с кормы.

Н-да, лода – это вам не клипер «Катти Сарк»[5], тот парусник легко делал при схожем ветре две-три скорости волн. Правда, и команда там человек триста была. Развитый такелаж – большая площадь парусов и корпус, обводы которого немного выталкивали корабль из воды при движении вперёд, уменьшая лобовое сопротивление среды. Лучше б я знал, как они такой корпус построили или какие паруса использовали, а то толку от моего «знаю» никакого. Даже нарисовать не могу.

– Э-э-э, а что, мастер натурфилософии может так взять и сказать ответ?! – выпучил глаза Марсо. Кажется, даже не делано, действительно, от удивления.

– Но ведь лейт Мора может применить метод «Рациональное сомнение» для строительства временных укреплений, значит, это прикладное знание. А прикладное знание – это знание, с помощью которого производят конкретные действия, а не пудрят мозги. – Разговор вёлся на западном диалекте, на котором официально говорила и писала империя, но я справлялся довольно неплохо: узнав о сроках экспедиции, я попросил у Фариза репетитора и подучил речь – в счёт будущих поставок нужных субстанций, если таковые найдутся. За это пришлось постоять за прилавком артефактной лавки – её хозяин меня и учил, но это даже помогло растянуть финансы до отплытия. Кстати, до попадания особых способностей к языкам у меня не было, но животворящая швабра и ведро с нечистотами в течение почти двух лет способны привить нехилую мотивацию стать востребованным работником умственного труда! – Таким образом, получается, что в вопросах религии, где надо верить, а не думать, принцип Рокко применять просто нельзя.

– Э-э-э… простите, мастер Алессо, – переглянувшись, слегка даже поклонились мне, не вставая, спорщики. – Ваша молодость нас немного смущала… раньше. Извините!

– Нет, вы всё правильно сделали, применив «сомнительный» метод и получив вывод, – пытаясь сдержать улыбку, ответил я.

– Вывод тоже сомнительный, – отворачиваясь и скрывая недовольное выражение лица, пробурчал Охотник, но так тихо, чтобы услышал только я: офицер и крестьянин подколки не поняли.

Я оглянулся. Компания из коренных эмиратцев, собравшихся в кружок в тени второго паруса, даже не делала никакой попытки пообщаться с остальной частью экспедиции, да и их «одухотворённые» лица явно указывали, что передавали они по кругу явно не фруктовую жвачку. Что ж, кажется, круг общения в будущей колонии (если мы до неё, конечно, доплывём) определился. Нас четверо чужаков в смысле культуры и языка – будем держаться вместе. И задача на время плавания – лучше узнать друг друга. Хотя первое впечатление положительное…

– Эй, мастер Алессо! – Кажется, Плуг переварил моё высказывание и опять был готов мести языком без перерыва, как, впрочем, и Мора Рокс: делать на палубе всё равно было нечего, а в трюме – так тем более. Бедная Эль, как она там целыми днями? Надеюсь, книги, на которые я промотал уже две трети задатка, действительно такие интересные… – А что про эльфов скажешь? Бывают или нет?

– Метод сомнения универсальный: пока не увидишь живого эльфа, стоит сомневаться, – махнул я рукой, возвращаясь к рукописи.

– Э-э-э… логично, – вынужденно признал шелковод и крепко задумался.

А Мика Гуурака произнёс в пространство:

– А это был образец ответа, как пудрить мозги. После недоумённой паузы над кораблём разнёсся гогот уже из трёх глоток, и даже Охотник на этот раз не отвернулся, улыбнувшись открыто. Точно, сработаемся! В кои-то веки повезло с коллективом!

На страницу:
6 из 8