Метро 2033: Код зверя

– О, он совсем с катушек слетел, – выдал догнавший-таки Сома Скальд. – И чем нашему бешеному земляной отвал-то не понравился?

– Нет, Балалайка, я тебя все-таки выпорю когда-нибудь. Как может разведчик быть таким безглазым? – пробурчал над ухом у парня прапор, едва не заставив того подпрыгнуть. – Или ты настолько вдохновился демонологом, что теперь ничего, кроме него, не замечаешь? Эх, молодежь пошла. Я в твои годы по бабам бегал, а не на мужиков заглядывался.

Не обращая внимания на беззвучно хватающего ртом воздух Кирилла, как и на тихие смешки остальных ребят, Чугун со вздохом облегчения скинул с плеч тяжелый рюкзак. Вооружившись армейским ножом, он подошел к склону и принялся помогать охотнику.

Вскоре под сплетенным на манер плюща сухим кустарником показалась металлическая створка. Поверхность ее исходила ржавыми хлопьями, но все еще исправно выполняла изначальную задачу. Схватившись за крошащуюся скобу, охотник пару раз дернул.

– Крепко сидит…

Понимающе кивнув, прапорщик поддел дверь ножом.

– Тяни.

Жалобный скрип старого, больного железа разнесся по округе, заставив парней невольно заскрежетать зубами. С очередного рывка дверь все-таки поддалась и, сложившись, отъехала вбок, открыв взору просторные внутренности строения. На удивление группы, темно внутри не было. Солнечный свет проникал сквозь многочисленные, обвитые все тем же плющом окна. Пол, припорошенный пылью и нанесенной ветром землей, хрустел под рифлеными подошвами. По бетонным стенам змеились изъеденные ржой тонкие лестницы. Часть из них обвалилась и теперь грудой металлолома валялась по углам.

– Добро пожаловать на дневку, – Вик театральным жестом обвел рукой помещение. – Чувствуйте себя как дома.

– У нас же нет лишнего времени. К чему эти остановки? – пробасил Ермолов, сжимая кулаки. – Или ты забыл о поставленной задаче? Как можно быстрее…

– Наша задача – донести этот бокс до Москвы, – Вик кивнул на зажатый в руках пыхтящего от усталости Лесника чемоданчик. – Мы опоздали, банши нас не пропустят. А трупы ходить не умеют.

– Какие банши, что за бред ты… – начал было капитан, но вовремя бросил взгляд на бойцов.

И без того измотанные последними происшествиями, они уже сжимали в руках оружие, готовые в любой момент кинуться на посмевшего перечить командиру охотника. Такими темпами путешествие грозило закончиться, толком не начавшись. В очередной раз напомнив себе, что он – офицер, а значит должен подавать пример младшим по званию, Гусар резко, коротко выдохнул, разжал кулаки и одернул форму.

– Чугун, на тебе костер. Шмотье не распаковывать, перекусите по-быстрому сухпаем. Проследи, чтоб взвод проверил снаряжение. Остановка временная, скоро двинем дальше.

– Так точно!

Переведя взгляд на Вика, Ермолов продолжил тем же командирским голосом:

– Ты, отойдем. Надо обсудить ситуацию.

Андрей проводил взглядом удаляющиеся в глубь строения фигуры и, поправив пеньковый поджопник, присел на пол.

– Чего столбом встали, касатики? – елейно проговорил прапорщик. – Приказ слышали? Лис, Медведь, на фишке. Остальные – оружие к чистке.

Вскоре тишину ангара наполнили тихий шелест шомполов и стоны разбираемого оружия. Впрочем, долго молчать было выше сил Скальда.

– Товарищ прапорщик, а про каких таких беши говорил наш отморозок?

– Не беши, а банши, – протянул вместо Чугуна Николай.

Так как чистить снарягу его не заставили, Лесник сидел, облокотившись спиной о рюкзак, и задумчиво разглядывал лепестки пламени небольшого костра. Офицерскую «эльку» он стянул ранее, осознав-таки, что фон в округе вполне нормальный, а вот бегать в резиновом костюмчике – удовольствие ниже среднего.

– Ну, банши. Чего это за зверь такой?

– Строго выражаясь, это не совсем зверь. Скорее дух… Хотя тут ученые расходятся. Я придерживаюсь наиболее распространенного мнения, что банши – дочери племен матери-прародительницы Дану из кельтской мифологии. Эти племена пришли с северных островов и правили в Ирландии до появления сыновей Миля. Им приписывались многие способности, барды воспевали их в одах, но чаще наделяли свойствами обычных земельных духов. И называли Сидами. После поражения в битве с сыновьями Миля племена поселились в холмах, поросших высокой травой, в озерах и реках, в волшебных небесах. Банши же вышли из своих убежищ, чтобы найти новый дом. В легендах их изображали по-разному, но чаще всего это были стройные девушки с длинными серебристыми, как лик луны, волосами, в белых просторных одеждах до пят. Или же наоборот – иссушенные временем старухи, но с теми же седыми локонами и балахонами. Они приходили в дом и оплакивали умерших или тех, кто только должен был отойти в мир иной. Потому в Ирландии их считали предвестницами скорой кончины. Плакали банши на никому не известном языке, и в их воплях сливались воедино рыдания брошенного ребенка, крик диких гусей и волчий вой… – Лесник на мгновение замолчал, задумчиво потеребив кончик хвоста. – Вообще не слишком приятные представительницы мировой мифологии. Даже представить странно, откуда им здесь быть…

Во время всего повествования Николай увлеченно пытался выковырнуть из-под ногтей намертво засевшую грязь. Наконец, миссия была выполнена, холеные тонкие руки приведены в порядок. Лесник поднял на спутников торжествующий взгляд и только сейчас заметил звенящую тишину и вытаращенные в немом изумлении глаза.

– Эээм… Простите, я что-то не то сказал? – смущенно пробормотал Николай.

Андрей тихонько, но довольно отчетливо хмыкнул. И этот привычный звук будто послужил сигналом всем остальным. Невнятно похихикивая, парни вернулись к чистке оружия.

– Да чушь это все новомодная, – отозвался вдруг Чугун. – Где мы, а где эта твоя Ирландия. Нам и без забугорных штучек легенд хватает.

– Позволь поинтересоваться – и какие же легенды красочней, чем о женщинах Сид, ты знаешь? – Николай обиженно поджал губы. – Кроме подземных складов ДХ и «как мы с мужиками на татар ходили»?

– Слушай, Лесник, не стоит пытаться меня задеть. А уж если считаешь меня тупым солдафоном, то и подавно, – Чугун хмыкнул, сжал руку в кулак и уставился на него, будто видел в первый раз. – Прапорщик – состояние души, а не разума. У меня достаточно сведений самого разнообразного характера. В том числе и о мифологии родного края.

– Весь внимание, – глухо пробурчал Николай.

– Премного благодарен, – от широты чувств прапор даже изобразил шутливый поклон, что с его габаритами да из сидячего положения смотрелось более чем забавно. – Банши, говоришь. Девы-призраки, женщины-плакальщицы… – он задумчиво потер подбородок. – И до тебя слышали про них не раз. Да только вся эта клоака древних богов ничто по сравнению с нашим народом. Родину нужно любить, уважать и защищать. Особенно если в архиве ее истории имеются подобные нашим свершения.

Голос Чугуна стал более глубоким, красочным. Будто из ехидного солдафона он враз превратился в многомудрого сказителя.

– Был в Древней Руси обычай – полякование. Корни его тянутся еще во времена сарматов и скифов. Но так уж русским человеком заведено – душа широкая, вечно тянем к себе всякую новомодную пакость. Да суть не в том. По этому обычаю выезжал воин в чисто поле в одиночку и искал себе «поединщика». А найдя, дрался с ним насмерть, силушкой богатырской меряясь. Казалось бы – абсолютно мужское же занятие. Ан нет. В русских былинах «поляковщики» упоминаются так же часто, как и «поляницы» – женщины-богатыри. И они, ребятушки, скажу я вам, не какие-то там зачуханные заморские амазонки. Не полуголые одногрудые лучницы с ногами, как у старого кавалериста. Нет! Наши «поляницы» – бабы удалые, фигуристые, да в полных боевых доспехах, с копьями и мечами наперевес. Силой своей страху наводили на всех залетных богатырей. Но и красотой обладали писаной, перед которой спасовали такие знатные мужики, как Илья Муромец да Добрыня Никитич, – Антон улыбнулся. – Так что какие там банши – бесплотные духи. Если уж и есть проблемы в том Вочаже, то однозначно от наших, русских баб. От них постоянно одни проблемы. А без них скучно.

Прапорщик довольно хмыкнул, почесав короткую бороду. Бойцы, закончившие с чисткой огнестрела и слушавшие заместителя командира во все уши, мечтательно заулыбались, вспоминая оставленных в Полярных Зорях подруг. Лишь Андрей раздраженно дернул щекой и принялся копаться в вещмешке.

– А, ребятишки, смотрите. Отец-батюшка возвращается. И что-то вид у него нерадостный, видать, пригрел ниндзя недоде… – протянул было Чугун, кивнув в сторону двигавшегося к ним Ермолова, и вдруг напрягся, до рези в глазах вглядываясь в стену позади командира.

Андрей проследил за взглядом прапорщика. В темноте дальнего угла, среди железного хлама, едва угадывался тонкий силуэт вытянувшегося вдоль стены вьюнка. Не могло же растение так насторожить хладнокровного Чугуна… Или могло? Тут парень принялся тереть глаза. Всего на мгновение ему показалось, что вьюнок как-то слишком неестественно дернул веткой.

– А ну, стоять! – проорал прапор, наставив на тот самый угол хищное дуло «печеньки», как он в шутку называл такое грозное оружие, как «Печенег».

Как по команде, все бойцы подорвались с мест, выцеливая стену. Напряжение росло, а куст все неподвижно маячил в тени. Андрею уже начало казаться, что метаморфозы растения – всего лишь обман зрения. Что творилось в голове прапора, неизвестно, но опыт войны в горах Чечни, должно быть, подсказывал ему – не все чисто.

– Кто бы ты ни был, отзовись. Иначе превратишься в решето!

Глава 4

Когда крошится время

– Ох, какие же вы шумные… Так и быть, уговорил.

Под изумленными взглядами бойцов от стены отлепилась тень, подняла руки-ветки к потолку и медленно зашагала к ощетинившемуся стволами отряду. Остановившись на границе света, она, издав невнятное шуршание, завела одну конечность-обрубок назад, положила ее на треугольную макушку. И плавным движением сняла голову… Оказавшуюся обычным плотным капюшоном.

Возраст мужчины определить было довольно сложно. Больше половины его лица скрывал намотанный платок-арафатка. Однако черных с синеватым отливом волос еще не коснулась седина, а карие, с этакой золотистой чертовщинкой, глаза не обняли лапки мимических морщин. Единственной чертой, что выделила бы его среди множества таких же людей, был виднеющийся из-под платка край бордового ожога на правой щеке. В остальном же незнакомец казался ничем не примечательным жителем нового мира, коих в любом бункере встретишь с десяток. Просторный темный плащ в пол надежно укрывал его фигуру, оставляя на виду лишь мыски привычных «берцев».

Мужчина с усмешкой наблюдал, как, повинуясь рваным жестам-приказам командира, молодые парни зажимают его в кольцо. Подоспела даже та парочка, что охраняла вход в ангар.

– Я пришел с миром, – проговорил он, показывая открытые ладони.

– С миром приходят через парадный вход, – глухо проговорил Ермолов, по праву старшего принимая роль переговорщика. – Кто ты? Назовись.

– Что скажет тебе мое имя, служивый? – незнакомец перевел тяжелый взгляд на офицера.

Одинокий лучик солнца, прорвавшийся сквозь решетку вьюнов на разбитых окнах, преломился в его темных глазах, превратив их в бездонные черные дыры.

– Не в честь русскому офицеру убивать безоружного и безымянного.

– Не в честь? – мужчина хмыкнул, отчего край ожога на его щеке дернулся, преобразив невидимую улыбку в оскал. – Долг, честь, совесть – ничто иное, как тлен. Бессмысленная трата времени… А ведь лишь оно ценно.

– Чего там бормочет этот черт полоумный? – прошептал Кирилл, на мгновение оторвав взгляд от рамки прицела.

Ответ пришел с совершенно неожиданной стороны, заставив парня застыть камнем.

– Черт, говоришь. Так меня еще не называли. Немного задевает. Хотя… – незнакомец задумчиво потер переносицу. – Нет. Безразлично. Так или иначе, я пришел говорить с… Как его…

Он пробежал глазами по окружившим его бойцам и остановил взгляд на маячившей за их спинами темной фигуре охотника.

– Ах, да. С человеком, несущим на себе печать бесов.

Вик едва заметно вздрогнул. Бесовская печать – так набожный Николай Терентьевич называл татуировку на внутренней стороне его правого запястья.

– Что-то я в последнее время для всех козлом отпущения стал, – угрюмо проговорил охотник, выходя вперед.

По пути он намеренно задел плечом открывшего было рот Лесника и подарил ему убийственно-холодный взгляд. Николай разом проглотил слова, уже готовые слететь с языка.

– Ты пришел говорить? – Вик остановился на границе того же светлого пятна на полу, но с другой стороны. Теперь их разделяли лишь невесомые лучи солнца, просачивающиеся сквозь неровный каркас окна. – Я слушаю.

– Грозен. Как и всегда, Виктор.

– Откуда…

– Не это сейчас важно. Ты вознамерился остановить то, что не в человеческой власти? Тебе не кажется это глупым решением? – незнакомец шагнул вперед, дав охотнику возможность рассмотреть себя. – Время… Ты хочешь урвать хоть клочок лишнего времени, но оно крошится в твоих руках…

– И что я должен понять из этой ахинеи? – Вик скрестил руки на груди, настороженно вглядываясь в странного собеседника. «Черт, совсем не чувствую этого перца… Энергия не вихрится вокруг его тела, не слышно толчков в венах… Как будто передо мной труп».

– Лишь то, что достигнет твоих ушей, – мужчина ухмыльнулся и протянул руку. На раскрытой ладони тускло поблескивали старые командирские часы с разбитым циферблатом. – Тебе остается лишь бежать.

– Ты – псих.

– Не исключено. Но… Присмотрись.

Мертвый на первый взгляд механизм вдруг едва заметно трепыхнул стрелками-усиками. Секундная медленно, будто неохотно, сделала шаг вперед.

– Они еще живы. И пока они ходят, время остается в твоих руках… Торопись.

Незнакомец плавно опустился на одно колено и толкнул часы в сторону охотника. Жалобно проскрипев по пыльному бетонному полу, они уткнулись в мысок окованного «берца» Вика. Опережая механизм, мужчина, вновь накинув капюшон, быстрым шагом прошел мимо парня, едва слышно бросив на ходу:

– Тебе привет от Куколки.

Вик на мгновение застыл, устремив разом помутневший взгляд на часы. Придя в себя, он резко развернулся, желая остановить этого непонятного человека. Но незнакомец бесследно исчез.

– Куда он делся? – едва не прокричал обычно холодный охотник.

– Не… Не знаю, – жалобно ответил Лесник. – Только что был здесь. Я моргнул, а его уже и след простыл. Будто в воздухе растаял, как морок.

Остальные члены отряда угрюмо молчали. Капитан так же бессильно опустил руки. Стыдно признаться, но даже он, боевой офицер, каким-то неведомым образом умудрился упустить этого мужика из виду.

Тяжело выдохнув сквозь сжатые зубы, Вик опустился на одно колено и поднял часы. Механизм внутри них натужно стонал, отживая последние минуты. Без десяти двенадцать. Стрелки вновь конвульсивно дернулись.

Двое детей сидели на полу спортзала, облокотившись о стену. Сил не было ни на что, кроме как сидеть вот так и чувствовать, как бетон их подземной тюрьмы холодит измученные тренировкой спины.

– Знаешь, почему ты обычно проигрываешь мне, несмотря на способности, Тринадцать? – парень, что постарше, расслабленно потянулся.

– И?

– Все потому, что ты слишком много думаешь. Планируешь, пытаешься предсказать. И… – он повертел в воздухе кистью, пытаясь подобрать слова. – Точно! И время крошится в твоих руках.

– Опять несешь какую-то заумную фигню, Вадим, – его собеседник со стоном вытянул ноги. – Как время может крошиться?

– Нууу… наверное, как-то может. Неважно, – иногда, чтобы победить, нужно перестать думать. И просто бежать вперед. Бежать без оглядки.

– Угу…

Охотник с силой сжал кулак, едва не раздавив часы. Рывком поднялся и направился к выходу из ангара.

– Гусар, собирай людей. Мы выходим в сторону Вочажа. Сейчас же! – бросил он, проходя мимо капитана.

– Но ты же сам твердил буквально десять минут назад, что это небезопасно…

– Плевать, что я говорил. Немедленно выходим. Считайте это… Интуицией.

Теперь уже пришел черед Ермолова сжимать руки в кулаки. В его взгляде читалось желание придушить своенравного щенка. Но до сего момента в поступках парня, если исключить излишнюю импульсивность и агрессию, промашек не было.

– Чугун, поднимай ребят. Три минуты на сборы, – тяжело вздохнув, процедил командир.

Снятие с дневки не заняло и минуты. Но даже эта короткая задержка заставила Вика нервно переминаться с ноги на ногу. Он уже успел нацепить старенькие часы на руку и теперь практически не отрывал от них взгляда, лишь изредка поднимая глаза к солнцу, уверенно застывшему в зените.

Как только отряд показался в воротах ангара, охотник едва не бегом рванул вверх по дороге. До Вочажа оставалось всего ничего, пара сотен метров до развилки и по трассе на юг. Не больше десяти минут хода. И тем не менее Вик гнал во весь опор, отчего груженный припасами отряд едва за ним поспевал. Позже, анализируя произошедшее, Андрей понял причины столь странного поведения их проводника. Но на тот момент гонка лишь раздражала.

Наконец, отряд вступил на полотно первого моста через реку, одноименную с городом, из которого началось их путешествие. Все опасения по поводу обрушения переправы были излишни. Насыпная конструкция позволила мосту долгие годы оставаться во вполне приемлемом состоянии даже без обслуживания. Да, воды реки Кемь за двадцать лет подточили земляные отвалы, и сорняки попробовали на зубок полотно покрытия, – но не более.

На середине моста Вик сбросил скорость, перейдя на размеренный шаг и позволив воякам догнать себя. Поравнявшись с охотником, Андрей изумленно распахнул глаза, осознав, почему тот перестал бежать. Буквально в десяти метрах от него начиналась полоса тумана. Его серебристые мутные барашки, начиная свой путь где-то под мостом, лениво улетали в небеса.

– Ну, что встали? – послышался за спиной недовольный голос прапора. – Двигаем!

Бормоча что-то под нос, Чугун сделал пару шагов, намереваясь обойти замершего впереди охотника.

– Погоди, – рыкнул Вик.

Он предостерегающе вытянул руку, преградив мужчине путь. Резкий порыв сильного ветра, что часто гулял на просторах водохранилища, с силой бросил маслянистые воды реки на насыпь, подняв веер ледяных капель. Насквозь прошив самый любопытный завиток тумана, они повисли на камуфляже бойцов, не делая и попытки впитаться в ткань. Но вот основную массу студенистого облака ветер не смог даже зацепить. Все той же кисельной взвесью оно плыло впереди.

Охотник вновь взглянул на разбитый циферблат старых часов.

– Ну, давай же…

В последний раз конвульсивно дернувшись, минутная стрелка застыла на двенадцати часах. И в тот же момент задрожала земля.

– Что за черт? – ошеломленно пробормотал Лесник, напрочь позабыв о напускной степенности.

– ГЭС… Подужемская ГЭС впереди начала сброс излишков воды… – отозвался Чугун. – Но это бред! До войны автоматизировать водосброс на Карельском каскаде так и не успели.

Земля продолжала мелко подрагивать. Впереди, в недрах здания электростанции, стонали ржавые механизмы запоров, ворочались огромные шестерни, вяло и неохотно раскручивались турбины. Мгновение спустя к этой какофонии воплей больного железа добавился гул, и воды Кеми бурным потоком рванулись по каналам.

Туманная стена будто вздохнула и начала оседать. Когда последние лепестки оказались как раз на уровне насыпи, не касаясь полотна дороги, часы на руке охотника бешено затикали. Стрелки, будто глотнув новой жизни, заскакали по циферблату.

– Надо пересечь город до того, как вернется туман. ХОДУ! – проорал Вик и, подав пример остальным, первым рванул вперед.

Вслед за ним по старой дороге, кроша асфальт, дробно застучали десятки армейских ботинок. Первый пролет переправы удалось миновать без приключений. И хотя редкие языки тумана иногда лизали ноги бойцам, никто не останавливался и не задавал вопросов.

Андрей по привычке старался не отставать от проводника и одним из первых заметил неладное. С каждым новым вдохом воздух тяжелел, превращаясь в тягучий кисель, напрочь отказывающийся проникать в легкие. Ноги становились ватными, постепенно переставали слушаться. Бойцы, не сговариваясь, перешли с бодрого бега на шаг. Покрасневший, пыхтящий как паровоз Лесник и вовсе начал отставать. Единственным, кто, казалось, и не замечал перемен, был Вик. Разрыв между ним и основным отрядом неумолимо увеличивался.

Но когда они достигли середины дамбы, охотник вдруг резко притормозил и присел на одно колено, положив руку на рокочущий под ногами бетон. Совсем как утром, перед нашествием тварей. Андрею почти удалось настичь проводника, когда тот одним плавным движением поднялся и развернулся к бойцам. На мгновение снайперу показалось, что в изумрудных глазах охотника отразился страх.

– Дамба… ШЕВЕЛИТЕ КОНЕЧНОСТЯМИ! ДАМБА СЕЙЧАС РУХНЕТ!

Одновременно со слетевшими с его губ тяжелыми, как приговор, словами настил под ногами дрогнул особенно сильно. Секция позади отряда, которую буквально мгновение назад пересек отставший Лесник, начала уходить вниз. По бетону со звонким треском зазмеились молнии трещин.

Проявив чудеса слаженности, бойцы дружно рванули вперед во весь опор. Дамба под ногами шаталась и кряхтела, как подвыпивший моряк в десятибалльный шторм. Откалывающиеся то тут, то там фрагменты настила так и норовили ударить по коленкам или, напротив, провалиться в туман. Вот рядом с Андреем, громко матерясь, полетел на бетон Медведь, неловко угодивший ногой в расщелину. Сом лишь протянул руку, но тот уже кубарем катился к краю, за которым бесновались темные воды реки. Лис прыгнул ему наперерез и в последний момент успел все же вцепиться в рукав напарника. Однако туша парня, и без того не пушинка, в полной боевой выкладке весила свыше центнера, в полтора раза больше легконогого Лиса. Как он ни упирался, напарник уверенно тянул его вниз. Да и ходящая ходуном плотина под пузом не добавляла уверенности.

– Отпускай, рыжий.

– Ага, разбежался.

Мысленно Лис уже готовился к краткому полету с последующим купанием. Река внизу, будто почуяв удвоившуюся добычу, забурлила сильнее. То тут, то там возникали воронки, затягивающие в себя куски рушащейся дамбы, делая ее еще более неустойчивой.

Вдруг что-то черное едва заметным росчерком метнулось к парням. И тут же держать напарника стало легче. Лис с возрастающим изумлением смотрел на застывшего рядом охотника, вцепившегося в руку болтающегося над водой Медведя.

– На счет три… – прошипел Вик, поудобней перехватывая кисть парня. – ТРИ!

От сильного рывка «косолапый» не просто подтянулся, а буквально пробкой вылетел сразу на настил. Лис плюхнулся на зад, очумело тряся головой. Охотник, не дожидаясь, пока парни придут в себя или их окончательно притопит в бурной реке, схватил обоих за шкирки и как котят кинул вперед.

– Руки в ноги, бегите!

К этому времени остальные уже успели добраться до берега. Быстро пробежав глазами по парням, Андрей дернулся обратно на крошащуюся дамбу, но был остановлен резким окриком Ермолова.

– Стоять на месте!

– Но, Алексей Петрович, там же… – дрожащим голосом протянул Лесник.

– Плевать! Я не стану так глупо рисковать своими парнями!

– Лёха, там и ребята остались, – угрюмо пробасил Чугун.

– Нет. Наши все выбрались.

И правда, как раз в этот момент, с разбегу перепрыгнув расходящуюся щель между настилом и берегом, недалеко от отряда приземлились Лис и слегка прихрамывающий Медведь. Последняя секция дамбы за их спинами, натужно застонав, накренилась и начала уходить в беснующиеся обсидиановые воды реки. Андрей напряженно всматривался в хаос из камня и волн, силясь разглядеть среди брызг, бетонной пыли и странного тумана фигуру в темном камуфляже. Разум почему-то отказывался верить, что столь необычный, непредсказуемый, иногда смертельно опасный человек, как Вик, мог глупо погибнуть в самом начале их пути. Потому, когда в воздухе мелькнул едва уловимый силуэт, Андрей удовлетворенно вздохнул.

С элегантной легкостью перемахнув расстояние около десяти метров, охотник кувыркнулся вперед, гася инерцию, и замер, стоя на одном колене.

– Что встали? – прохрипел он, рывком поднимаясь на ноги и кидая настороженный взгляд на чудом не пострадавшие командирские часы на руке. – Двигаем! Мы все еще в опасной зоне.

Сделав пару шагов, он вдруг кинул через плечо:

– Будьте внимательны. Но не верьте ни слуху, ни глазам, ни осязанию. Что бы ни происходило, идите вперед. Если неожиданно покажется, что вы потеряли из виду группу, все равно продолжайте двигаться. Концентрируйте внимание на ориентирах в паре-тройке метрах от вас и передвигайтесь короткими перебежками. Так меньше вероятность, что вы попадете под их влияние.

– А с чего такие ЦУ странные? – попытался разрядить напряжение Кирилл.