Проект «Изоляция». Возвращение

Кирилл Шарапов

Проект "Изоляция". Возвращение

Вместо предисловия.

Второй и первый ударные флоты великой империи стартовали с малой луны 7 месяца 11 дня. На окраине системы было замечено скопление неопознанных объектов, и адмиралу Нарсу было приказано проверить. Империя давно осваивала космическое пространство, ни Воданы, ни Пиры, ни Турмы не располагали ресурсами и технологиями для выхода в космос, жалкие отщепенцы империи, все, что они могли себе позволить – это сотню спутников гражданского назначения и пару научных космических станций. Несколько раз Пиры пытались запустить военные спутники, но патрульные корабли сбивали их. И вот теперь флоту предстоял первый полет. Тринадцать кораблей во главе с флагманским истребительным крейсером Торн. Адмирал Нарс гордо смотрел на великолепные корабли, стоя на мостике флагманского корабля. Все новейшие достижения, все ресурсы имперских ученых были брошены на их создание, весь опыт двух тысяч циклов существования, чтобы создать эти великолепные корабли.

– До цели два месяца и четыре дня, – подойдя к адмиралу, доложил флот-штурман Вирс.

– Характер целей? – поинтересовался адмирал, не надеясь услышать ответ.

– Аналитики предполагают, что это метеоритный поток, он только что вошел в систему и движется прямиком на Торн.

– Благодарю, флот-штурман. Когда разведывательный спутник достигнет целей?

– Через четырнадцать дней, поток идет ему навстречу.

– Вы так уверены, что это метеориты, а не корабли чужих? – адмиралу очень хотелось, чтобы все было наоборот, ему было всего сорок два и он мечтал о космическом бое, в котором он непременно разобьет врага и станет национальным героем как Тарк Лим, уничтоживший столицу Даремцев.

– Да, адмирал, – уверенно произнес Вирс, – это метеориты. Во всяком случае, я так думаю.

– Вы должны не думать, а должны знать, – расстроившись, отчитал подчиненного Нарс.

– Да, адмирал. Я придержу свои мысли до момента, когда спутник не окажется поблизости от объектов. Разрешите идти?

– Идите, – великодушно произнес Нарс. – И помните, что я вам сказал, вы служите на Торне, это не место для догадок, вы должны быть уверены.

– Так точно, адмирал, – вытянувшись, отчеканил Вирс и, развернувшись на каблуках, печатая шаг, удалился.

«Какой же он красивый этот космос, – подумал Нарс, – и я его хозяин».

Флоты и метеоритный поток встретились спустя пятьдесят четыре дня, операторы немного ошиблись в расчетах.

Адмирал получил то, что хотел, великая битва состоялась и противник у него был достойный – сам космос. Тысячи метеоритов рвались к планете, и стоило им в нее попасть, как всему живому пришел бы конец.

В ход пошло все, что было в арсенале кораблей: зенитки отстреливали малые объекты размером не превышающие автомобили, торпеды, начиненные плазмой, рвали большие астероиды, самонаводящиеся ракеты с ядерными зарядами расправлялись со средними целями и мелкими осколками, главный калибр – плазменные и кинетические пушки – крошили все, что вставало у них на пути. Метеоритный поток был остановлен и рассеян. Адмирал потерял семь кораблей, боезапас был истрачен на девяносто восемь процентов, но ни один метеорит не пролетел мимо флота.

– Передайте на Торн, что мы победили, – приказал он оператору связи.

– Империя не отвечает, – отозвался оператор. – И… – он запнулся, не зная как сказать.

– Что «и»?, – рассердился Нарс, ему не терпелось доложить о своей победе.

– Адмирал, мы попали в необъяснимую аномалию, мы словно зависли в пространстве. И еще, – последовала неловкая пауза, – время остановилось.

Адмирал посмотрел на хронометр на своей руке, он был подарен лично императором. Стрелки не двигались.

– Доложить о состоянии всех систем, – приказал он.

– Двигатели не работают, – раздался в рубке голос Ринара – старшего технического офицера.

– Навигация отказала, – доложил Вирс, – мы не можем определить наше местонахождение.

– Связь отсутствует.

– Приказываю наладить связь с остальными кораблями, отремонтировать двигатели и выяснить наше местонахождение.

– Связь с кораблями флотов налажена, – спустя несколько часов доложил флот-капитан, – но мы по-прежнему не можем связаться с Торном, планета не отвечает.

– Двигатели работают, – отчитался Ринар.

– Координаты установлены, – доложил Вирс, – мы в полу парсеке от Торна. Только, адмирал, что-то странное с хронометрами.

– Что? – рявкнул Нарс. – Докладывайте по форме!

– Так точно, адмирал, – вскочив из-за пульта и вытянувшись, прокричал Вирс. – Автоматические хронометры показывают дату пять тысяч одиннадцатый цикл от основания империи.

– Ты понимаешь, что ты говоришь? – разозлился на флот-штурмана Нарс.

– Так точно, господин адмирал, – вытянувшись еще больше, отчеканил Вирс. – Хронометры, как один, утверждают, что с момента боя прошло больше трех тысяч циклов.

– Этого не может быть, – растерянно пробормотал Нарс, он уже понимал, что его не разыгрывают, его собственный хронометр, как сумасшедший, вращал стрелки, выставляя точное время. – Всем кораблям предстартовая готовность. Старт к Торну через три минуты. Мы должны понять, что произошло.

– Адмирал, – раздался за спиной надменный холодный голос, от которого по спине далеко не трусливого Нарса побежали мурашки.

– Госпожа флот-инквизитор, рад видеть, – поворачиваясь и надев «маску» угодливости, поприветствовал женщину адмирал. – Мы вот-вот стартуем к планете.

– Я не глухая и слышала приказ по флоту, – также надменно произнесла женщина. – Я хочу присутствовать на мостике во избежание непредвиденных ситуаций. Сейчас экипажи растеряны, возможен саботаж.

– Как вам будет угодно, княгиня, – и адмирал склонился в неглубоком, но почтительном поклоне. – Вы можете занять место первого флот-капитана, он в лазарете, обострилась язва.

– Первому флот-капитану Бару стоило бы меньше налегать на южное Торнское. По прибытии я обязательно доложу об этом штаб-инквизитору Герну. – Она развернулась на каблуках и пошла в сторону кресла флот-капитана.

Нарс продолжал смотреть женщине вслед. Красивая стерва, княгиня в отличие от него, он всего лишь барон. А фигурка… Он на секунду позволил себе неуместные мысли. И волосы… Ее чудесные волосы, рассыпавшиеся по черной коже плаща, волосы цвета платины, фактически белые, густые, достигающие тонкой талии. И темно-синие глаза, от одного взгляда которых бросает в дрожь. Лицо породистое: правильный прямой нос, высокий лоб, широкие скулы и острый подбородок, вот только характер…

Дойдя до места первого флот-капитана, Файра фон Касс величественно уселась, закинув ногу на ногу. Черный высокий сапог облегал и вырисовывал каждую черточку этой великолепной ноги. Длинные пальцы, заканчивающиеся не менее длинными острыми коготками, с нетерпением постукивали по столешнице пульта управления. Нарс с трудом заставил себя отвернуться. Ему ничего не светило с этой женщиной, хоть он и барон, а за эту победу, может быть, он станет графом и национальным героем – спасителем планеты, но… Файра фон Карс останется для него недосягаема, она племянница императора – одна из первых претенденток на трон империи.

– Адмирал, флагман готов перейти на сверхсветовую, – доложил второй флот-капитан.

– Благодарю, Дорк, что с остальными кораблями?

Помощник не успел ответить, поскольку именно в этот момент начали поступать отчеты капитанов. Через три минуты, перейдя на сверхсветовую, остатки флота ушли к планете.

Часть первая.

Несогласные

– Не выходит, – посмотрев на экран монитора, произнес человек в белом халате. – Ни черта не выходит.

Он устало опустился на стул и уставился в стену, несколько мнут он сидел неподвижно, потом провел рукой по густым седым волосам, словно поправлял пробор.

– Как же я устал.

Поднявшись, он дошел до небольшого агрегата, напоминавшего кофеварку, и, достав из шкафчика пакет с какими-то травами, быстро перемолол их, после чего ссыпал в машину и залил водой. Агрегат исправно зажужжал, и через несколько секунд по огромной каменной пещере поплыл запах крепкого настоя, очень похожего на кофе. Мужчина склонился к самому агрегату и глубоко вдохнул.

– Одиннадцать циклов не видел нормального кофе в зернах, – грустно сообщил он пустоте.

Слово-то какое-то дурацкое – «цикл». Как раньше было хорошо – год и все, а теперь цикл. Все потому, что здесь в году триста дней, а не триста шестьдесят пять. Он недовольно посмотрел на свои часы, стекло треснуло, позолота слезла, но они исправно показывали время. Хоть это осталось неизменным, и слово час осталось в лексиконе. Бардак с этими языками. Понятно, что потомки древней цивилизации доминируют, ну на хрена идти у них на поводу? Кофеварка последний раз мигнула светодиодом и выключилась. Мужчина взял давно немытую чашку и налил туда почти черную горячую жижу. Отхлебнув, он повернулся к мониторам, стоящим вокруг двух белых саркофагов.

– Странно, – снова произнес он, больше трех тысяч циклов прошло с момента его последнего использования, а они по-прежнему беленькие, словно только что с конвейера. Ответа на данный вопрос не существовало, да и некому его было дать, голые каменные стены, и все.

Пять лет назад по этим коридорам и залам ходили десятки людей, последний оплот свободных кланов, база Отчаянных мертвецов. Небольшого и слабого клана, жившего в самом конце горной гряды, фактически разрубающей континент надвое. Ими особенно не интересовались, поэтому и занялись в последнюю очередь. Северная окраина, дальше только океан, затянутый почти черным льдом. Странно в этом мире: все было либо черным, либо сиреневым. За последние десять лет мужчина привык к этому. Днем – розовое небо, ночью оно становилось сиреневым, сиреневые листья и трава, почти черная вода. Странно, но уже не режет взгляд. Во времена Падших здесь располагалась элитная пехотная часть, получившая свое прозвище за то, что никогда не проигрывала, ее солдаты продолжали драться даже смертельно ранеными. У них фактически не было трофеев падшей цивилизации, и по этой причине они протянули дольше всех.

Сейчас наверху минус тридцать пять, ледяной ветер гоняет сухой почти черный снег, но это последние дни зимы, еще несколько недель и даже в этот медвежий уголок придет весна. Мужчина посмотрел на мониторы, за три минуты данные не изменились. Земляне и примкнувшие к ним местные вывезли отсюда все, кроме этой лаборатории. Каких трудов требовало уговорить директора ковчега оставить здесь это оборудование, и в результате провал. Мужчина поставил на столик чашку и устало протер глаза. Сколько часов он не спал? Тридцать, сорок? Он не знал. День наверху, или ночь? Он так устал.

– Ева, – позвал он.

Из воздуха возникла трехмерная голограмма блондинки, выглядевшей совсем как настоящая, и тонкий, почти невидимый луч, тянущийся к ней из маленькой коробки, лежащей на столе, говорил о том, что она… Хотя почему? Она живая, намного живее, чем многие из тех, кого мужчина знал. Искусственный интеллект принял свою любимую вариацию длинноногой, грудастой блондинки с забранными в хвост волосами и очень изящными очками, белая блузка расстегнута на две пуговицы, черная юбка чуть ниже колен, все это напоминало образ учительницы из дешевого порнографического фильма. Но мужчине в белом халате было все равно, ИИ был самостоятельным и имел право на любой образ.

– Ева, – повторил мужчина, – выведи на монитор последние результаты.

Над маленькой коробочкой ноутбука, оснащенного ИИ, развернулся голографический экран, по которому побежали цифры и цепочки ДНК. Мужчина подсел к столу и снова потер глаза.

– Как же я устал, – прошептал он.

– Вам надо отдохнуть, – обеспокоенно заметила блондинка, – вы не спали больше двух суток. Ваше КПД сейчас равняется…

– Отстань, – попросил мужчина. – Расчеты верные, – снова раздалось его бормотание, – но…

Чертово «но», он так устал с ним бороться. Казалось, что нет ничего проще, взять ДНК и вырастить из нее то, что тебе надо, но нет! То, что великолепно работало на свиньях, коровах, баранах, не работало на мыслящих существах. Получить тупую оболочку просто, но как сделать из нее полноценный организм, который будет думать, действовать и будет способен на созидание. К тому же человеку в белом халате предстояло невозможное, ему нужны были конкретные люди. Все, кто занимался проектом, ушли, теперь здесь остался старик и молодой парень, который, как и он, слепо верил. На все протесты он отвечал девизом спецназа: «Невозможное мы делаем сразу, чудо требует некоторой подготовки». Парень пошел за ним, лишившись своего положения, семьи, перспектив. Он блистал, он был звездой, и, несмотря ни на какие потери, он не сдавался. С каждым днем это мучило седого мужчину, перешагнувшего свои пятьдесят пять, все сильнее, но он знал, что прав, и задача решаема. Три года он бился над ней в одиночку, выстраивая теорию. Потом еще три билась лаборатория, и вот теперь два года они работают вдвоем. Раз в месяц перед воротами базы садится транспортный Сокол, из которого им выбрасывают продукты. Мужчина устало потер глаза и принялся вводить новые данные, он так устал, что не замечал опечаток. Наконец он закончил.

– Ева запусти просчет, – попросил он ИИ, – а я немного посплю. Буди, как только будут результаты.

– Хорошо, Аркадий Константинович, – отозвался ИИ и исчез.

Мужчина дошел до старой медицинской койки и рухнул лицом вниз. Он уснул еще в падении.

Когда Аркадий открыл глаза, ничего не изменилось: пустая пещера, вырубленная в скале больше трех тысяч лет назад, пустые белые саркофаги, сделанный неведомым ученым в тоже время, и только он, Ева и молодой парень, спящей в соседней комнате, были приближены к настоящему. Аркадий протер глаза, он чувствовал себя отдохнувшим.

– Ева, зараза такая, сколько я спал?

– Шестнадцать часов, – возникнув в воздухе, произнесла блондинка.

– Ты помнишь, что я тебе приказал?

– Вы приказали разбудить, как только будет закончен просчет заданных параметров. Просчет программа завершила одиннадцать минут назад.

Мужчина поднялся и пошел к «умывальнику». Скинув с себя белый халат, он вошел в душевую кабину, ровесницу пещеры, но все также работающую. Прежде, чем идти смотреть результаты, нужно было привести себя в порядок. Выпить местного «кофе», съесть два бутерброда из герметичной упаковки, разогреть суп, все это нужно сделать сейчас, чтобы потом ничего не отвлекало.

– Где Олег? – выйдя из кабины и надевая чистую одежду, спросил Аркадий.

– Отправился спать. Он пришел почти сразу, как вы заснули, приказал остановить просчет, заданный вами программы, что-то изменил и запустил заново.

– Что он изменил? – взбрыкнул Аркадий. Он столько забивал данные, а тот пришел и что-то поменял!

– Исправил опечатки, вы были слишком уставшим, чтобы замечать их, я же не могу отслеживать ваше творение, поскольку оно основано на созидании, я же всего лишь самообучающаяся программа.

Пока шел этот диалог, Аркадий уже сел к столу. Вскрыв упаковку куриного супа, из которой тут же пошел пар, он взял в правую руку ложку, в левую – бутерброд, и принялся есть.

– Он назвал вас гением, добавил две строчки и запустил программу просчета вероятностей заново.

Некогда главный генетик ковчега поперхнулся.

– Результат?

Повисла пауза.

– Результат? – уже громче приказал Аркадий.

– С вероятностью в девяносто восемь процентов клон, построенный по новым параметрам, будет способен воспринимать генетическую память.

Ложка выпала из рук Аркадия и со звоном упала на пол.

– Сколько? – не веря собственным ушам, переспросил он.

– Вы все прекрасно слышали, – заявила «язва», – слух вас не подводит, это не галлюцинация. Сумма, названная мной, верна.

Аркадий вскочил и бросился к монитору, самый лучший результат до этого дня был двадцать один процент. Но на мониторе ярко-красным горели цифры – девяносто восемь процентов. Аркадий вскочил и выбежал из комнаты в маленькую кладовку. Там Олег поставил себе кровать, он говорил, что его пугают высокие своды и огромное помещение зала, в котором лаборатория и саркофаг занимали только маленький пятачок в центре. Но Аркадий знал истинную причину, он храпел во сне и его храп, разносимый эхом, не давал жизни парню.

– Просыпайся, – влетев в комнату, заорал он.

Олег приподнялся на локте и, бросив взгляд на простейшие командирские часы, выругался – Аркадий Константинович, я три часа назад лег, правил ваши косяки.

– Вышло, – выдохнул Аркадий и выбежал из зала.

Парень вскочил и принялся натягивать серо-белый комбинезон, такие были в ходу у научного персонала ковчега. Второй ботинок не хотел находиться, пришлось лезть под кровать. Спустя две минуты Олег Турбин подбежал к столу, на котором Ева развернула большой панорамный монитор.

Аркадий застыл, глядя на текст и бегущие справа от него цепочки ДНК.

– Сколько?

– Девяносто восемь, – не отрывая взгляда от экрана, довольно произнес Аркадий.

– Где-то осталась погрешность, – произнес парень.

Он был восходящей звездой техников, физиков, математиков, химиков, и вот теперь с легкостью овладел генетикой, и при этом он не был кабинетной крысой (каковых Молот называл «пиджаками»), его имя внесено в состав первого взвода второго штурмового батальона ковчега, за спиной два ранения и десяток стычек с различными тварями и воителями кланов. Олег был редким случаем, когда «пиджак» стал настоящим солдатом.

– Это ничтожный процент, – среагировал на фразу парня Аркадий. – С таким процентом я выращу тебе свинью с любыми параметрами, даже если захочешь, уши на спине сделаю.

– Тогда…

– Мы не будем торопиться. Кстати, это все благодаря тебе. Я думаю, именно твои несколько строк решили задачу. Олег!!! Мы сделали это!!!! – Заорал Аркадий, едва не пускаясь в пляс и обнимая опешившего и слегка оглохшего парня. – Ты понимаешь? Мы это сделали!!!

– Ты сообщишь директору?

Аркадий отрицательно покачал головой.

– Я уже прервал все сообщения с ковчегом и базами, а Ева отключена от центрального ИИ. Пока они не знают, мы в безопасности.

Олегу не надо было объяснять, что происходит, он прекрасно знал, почему они работают на самой отдаленной базе без охраны, без поддержки. Для всех остальных они создавали идеального солдата, которого можно было вырастить всего за несколько месяцев, а сами лелеяли надежду…       Как когда-то ковчег оказался один против целого мира, так теперь они вдвоем оказались против всех. Стоит директору узнать истинную цель, и все, конец работе, их больше никогда не выпустят из ковчега и будут следить за каждым шагом. Но пока никто не знает, у них есть шанс.

– Когда начнем? – спросил парень.

– Завтра, – снова уткнувшись в экран, уверенно заявил Аркадий. – Мы должны все проверить, может случиться, что шанса на вторую попытку не будет.

Олег кивнул соглашаясь.

– Ева, отправь стандартный ежедневный отчет.

– Ты что делаешь? – округлив глаза, поинтересовался генетик.

– Аркадий Константинович, как вы думаете, что произойдет, если мы перестанем отвечать на запросы ковчега и слать отчеты?

– Они явятся сюда, – мгновенно сообразил тот.

– Именно, – подтвердил Олег. – Ева засекретить данные, доступ разрешен только нам, для всех остальных информация прежняя, подвижек в разработке проекта «Быстрый солдат» нет. Для засекречивания используй программу «Сейф».

– Она не санкционирована к использованию центральным ИИ, – просветила блондинка.

– Просто используй ее, – приказал Олег.

– Принято, – сообщила блондинка, стоящая за спинами ученых.

– Аркадий Константинович, вы уверены в том, что мы делаем? Ведь мы выращиваем не просто клонов, у них будет дисконовый скелет, а кристаллы арты? Все знают, что происходит с землянами, рискнувшими изменить себя.

– Олег, спокойней, – уверенно произнес генетик. – Мы учли все, мы исправили ДНК, мы готовы. В крайнем случае, двумя сумасшедшими станет меньше.

– Alea jacta est, – провозгласил Олег.

Аркадий кивнул.

– Да, Олег, жребий брошен. Завтра с утра Рубикон будет перейден. – Он посмотрел на часы. – У нас еще восемнадцать часов, пора за работу, только пойду, доем суп.

– А мне нужно выпить кофе.

Аркадий усмехнулся.

– Мне так нравится, как ты именуешь эту черную жижу из трав кофе, она больше на деготь похожа.

– А на вкус все-таки кофе, – парировал парень.

– В этом ты прав, – легко согласился ученый, – и даже бодрит лучше, чем кофе.

***

– Спать, завтра великий день, – вставая и потягиваясь так, что треснули позвонки, произнес Аркадий.

Одиннадцать часов они, не отрываясь изучали, материалы. Олег скурил целый ворох генетического табака, еще одного детища Аркадия. Всего пять лет назад, когда курильщики, перепробовав все, приперли директора к стенке и поставили ультиматум: либо курево, либо забастовка, директор напряг Аркадия. И проблему решили. Решение оказалось таким простым и изящным, что все удивились, и долго ходили и говорили, как это мы сразу не додумались.

– Спим восемь часов, затем приводим себя в порядок, тестим саркофаги и…

Олег на эту речь только кивнул, в отличие от своего старшего товарища он поспал меньше трех часов, а потом целый день просчитывал сложнейшие формулы, проверяя компьютер. Все сошлось, но он жутко устал.

– Спокойной ночи, – бросил он, выходя из зала.

– Спокойной, ойной, ной, ой, – эхом отозвалась пустота.

Аркадий, добравшийся до своей койки, стоящей всего в паре метров от саркофага, уже спал.

Олег закурил очередную сигарету, курево уже не лезло, от него выворачивало, но оно помогало расслабиться. Пять лет фанатичной работы позади. Он поставил все на свою мечту. Оксана ушла через год, просто села в шатл и улетела в ковчег, родители забыли, как он выглядит. Когда он разговаривал с мамой последний раз? Кажется пол месяца назад или уже месяц прошел? А ковчег? Когда он там был? Полгода, в конце лета, подсказал уставший мозг, помогал закончить новую винтовку. Стоило ли это все того, что он потерял? Ответа на этот вопрос не знал.

– Оксана, – имя отразилось от стен и заметалось под каменным сводом, сердце пропустило удар.

Он видел ее во время посещения ковчега. Она вышла замуж, ее муж инженер, двое детей. Она собирает их в детский сад, она видит мужа утром и вечером. Для того, чтобы увидеть Олега, нужно было записаться на прием и оформить пропуск, в лучшем случае за месяц набегало трое суток, что они проводили вместе. Она так и не смирилась, что стояла только на третьем месте, на первом была наука, на втором война и только потом она. Тогда они мило поболтали, не осталось и следа от скандала, устроенного ей на прощание. Олег даже порадовался за нее.

– Все что имеем – теряем, – узнав про ее уход, сказал тогда Аркадий. – Этому нас учит жизнь. – А потом, немного подумав, добавил, – и смерть. Все уходят, и мы остаемся одни.

Его Галина погибла четыре года назад во время нападения турмов на исследовательскую экспедицию в пустыню. Тогда многие погибли, бойцы охраны набранные из местных были недостаточно подготовлены, ускоренный курс. Олег усмехнулся, его учил сам Мечислав Молотов, легенда. Вернее, для одних он легенда, а для других чудовище, которое, не раздумывая, убило два с половиной миллиона человек. Он ценой своей жизни вернул ковчегу безопасность, подарил три спокойных года, за которые земляне и их союзники успели укрепить свои позиции. Но внутренний раскол изменил все.

– Спать, – отгоняя грустные мысли, приказал себе Олег.

Он достал из-под подушки фляжку и сделал большой глоток, поперхнулся. Местный самогон был милым, но на непривыкшего ученого действовал вырубающее. Олег опьянел мгновенно. Это уже был фактически ритуал: если он не мог заснуть, один глоток и проблема решена. Ежемесячно специально для него привозили две литровые бутылки.

– Может, я алкаш? – спросил он вслух пьяным голосом. – Уже три года пью в одиночестве. А, плевать, – и, рухнув на подушку, парень уснул.

Когда он открыл глаза и посмотрел на старые командирские часы, уже наступило утро, из главного зала слышался голос Аркадия, разговаривающего с Евой. Часы. Олег нежно провел пальцем по исцарапанному стеклу. Это были часы его друга и наставника Мечислава Молотова, он отдал ему их перед тем, как покинул бункер. Отдал молча, просто вложил в руку, и уже в дверях, обернувшись, бросил: «Вернусь, отдашь, а не вернусь носи с гордостью, они раритетные, выпущены в первой десятке, их номер семь. Будет обо мне память», – и, улыбнувшись на прощание, вышел за дверь, чтобы не вернуться никогда. Великая жертва. Если бы он был жив, то не допустил бы смещения Тихоновой. Но что произошло, то произошло. Олег вскочил с койки и, натянув комбинезон, вышел наружу. Через минуту он уже стоял под душем, а чуть в стороне закипала кофеварка. Еще несколько часов и можно будет начать эксперимент.